Глава 2В глазах все плыло. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он сел на пол пещеры, по-турецки подогнув ноги. Он видел, как в Моджаве, в Индии, юноша принимал такое положение, ожидая духовного просветления. И это работало. Перед его взглядом предстала черная антилопа с острыми рогами – черный, белый и алый. Его рука, которая нервно шарила по грязному полу пещеры, наткнулась на что-то холодное и твердое. Он поднял странный предмет и рассмотрел его. Рог оказался черным с конца и белым в середине, а его острие было алым, словно кровь.
«Те же самые, но другие», Джанет Берлинер.
Гарри Джеймс Поттер, старший сын Лили Эванс и Джеймса Поттера, утер пот с лица, оставив на щеке грязную полосу, и еще глубже вжался в мягкую землю высохшего речного русла, поджав под себя ноги и беззвучно молясь, чтобы тот злой человек ушел прочь.
Он слышал, как они продираются через окружающие его заросли, ломают ветки, топчут цветы, срывают тонкие листья деревьев, даже без единой мысли о том, что под их безжалостными ногами гибнет целый хрупкий мир. Он слышал, как они отдают холодные приказы, говорят о мести и об очищении Магического мира.
Вдруг рядом с ним хрустнула ветка, и Гарри вздрогнул от страха. Над мальчиком пролетел ком грязи, с хлюпаньем приземлившись в нескольких шагах от него. Он чуть не подпрыгнул от неожиданности, но невнятно что-то бормотавший мужчина был слишком близко от него и мог поймать Гарри, если бы тот пошевелился.
Человек, а точнее, женщина, зарычала и поднялась на ноги. Она была одета в черную мантию со скрывающим лицо капюшоном. Это была стандартная одежда Упивающихся Смертью. Но она была одна, и Гарри мог ее не бояться.
За ней гнался мужчина.
Мощный взрыв сотряс воздух, и Гарри отбросило к противоположной стороне высохшего русла. Женщина закричала, скорее от ярости, чем от страха, и резко взмахнула рукой, со свистом рассекая воздух. Ответный взрыв сорвался с кончика ее волшебной палочки, и теперь Гарри услышал крик мужчины. Но это был еще не конец; они никогда не сдавались так просто.
Они появились со всех сторон, окружая ведьму плотным кольцом. Одетые в белоснежные мантии, они казались в лесу чужаками. Капюшоны мантий были низко опущены, словно прятали их лица от того жестокого действа, которое вот-вот должно было произойти. Гарри захныкал и снова свернулся в клубок, пытаясь отгородиться от этого зрелища.
Они медленно окружали ее, уклоняясь от посылаемых ею проклятий и бросаясь проклятиями в ответ. От каждого попадавшего в женщину заклинания из ее горла вырывался крик боли. В воздухе повис тошнотворный запах смерти и паленой плоти. Женщина скинула с себя мантию, загоревшуюся от попавшего в нее заклинания; ее гибкая изящная фигура казалась слишком прекрасной, чтобы принадлежать злу. Но, может быть, она все-таки была злой. А может, она была и доброй, облаченной в обличающий черный цвет, в то время как ее преследователи были одеты в благородный белый.
Авроры и Упивающиеся Смертью. Теперь они не казались такими уж разными. Когда-то мать сказала ему, что авроры – это хорошие люди, которые просто следят за тем, чтобы плохие люди не остались безнаказанными. Но сейчас, когда появились десятки новых законов, дающих отдельным волшебникам неограниченную власть, мир стал диктатурой. Отныне на любого, посмевшего высказаться против текущей власти, навешивался ярлык мятежника, и с этого момента он был обречен. Авроры были основной силой, удерживающей Волдеморта от полного покорения мира. Но в то же время они были и теми, кто поддерживал его текущее положение, в котором у Волдеморта и так было более чем достаточно власти.
Последнее проклятие, которое ударило женщину сильнее всего, заставив ее упасть на землю, явно было Непростительным. Гарри узнал крики боли, которое могло вызвать лишь одно проклятие, возможно, самое ужасное из трех Непростительных – Круциатус. Он крепко зажмурился, смахнув слезы и пытаясь не слышать крики, но не мог этого сделать, так же, как не мог заставить того мужчину уйти. Когда проклятие было снято, крики женщины превратились в сухие рыдания.
Гарри тоже заплакал, позволяя слезам свободно катиться по щекам. Он мрачно смотрел на разворачивающуюся перед ним сцену, чтобы удовлетворить свое пугающее, отвратительное любопытство, чтобы засвидетельствовать акт «справедливости» Министерства.
Один из одетых в белые мантии мужчин выступил вперед, чтобы убедиться, что ведьма уже не способна нападать – как и защищаться, – и его тяжелый ботинок с силой врезался ей в живот. Она издала тихий стон и попыталась свернуться в клубок. Это было простым рефлекторным движением, слабой попыткой защититься, но он избивал женщину до тех пор, пока она не вытянулась на земле, полностью обессиленная. Удовлетворенный, мужчина отступил назад, в то время как другой человек в белой мантии сделал шаг вперед.
– Халли Тулон, вы обвиняетесь в предательстве Светлой стороны и переходе на сторону Темного Лорда, в политической измене и убийстве невинных волшебников и волшебниц, а также в вербовке последователей Темного Лорда и ношении мантии Упивающейся Смертью. В соответствии с Магическим Законодательством, я уполномочен задержать и обезоружить вас, а затем поместить под официальный контроль, под которым вы будете находиться вплоть до справедливого суда над вами. На этом суде будет оглашена мера наказания за ваши преступления.
Он подвинулся в сторону, и вперед выступили еще двое облаченных в белые мантии волшебников, которые наложили прочные путы на руки полубессознательной ведьмы.
– Я уже задержал и обезоружил вас, а теперь вы помещены под надзор этих двух офицеров. Есть ли у кого-либо сомнения в благонадежности этих офицеров? – ответом ему была тишина. – А теперь перейдем к следующему пункту процедуры: к вашему суду.
Ведьма зарычала, когда один из офицеров грубо завел ей руки за спину. Трое авроров выступили вперед, становясь перед ней в ряд.
– Можете ли вы сказать что-нибудь в свою защиту?
Она плакала. Гарри видел, как слезы катятся по ее щекам и падают в грязную землю.
Аврор, задавший ей вопрос, повернулся к остальным.
– Вы слышали обвинения, выдвинутые этой Упивающейся Смертью. Вы также слышали, что ей нечего сказать в свою защиту. В соответствии с Магическим Законодательством, ее молчание может быть принято как признание вины. Каково ваше решение?
– Виновна, – сказал первый.
– Виновна, – повторил второй.
– Виновна, – подтвердил третий.
Офицер повернулся к остальным, не сказавшим за все это время ни слова.
– Вы – свидетели этого суда. У кого-нибудь есть возражения по процедуре?
Все молчали.
– Поскольку ни у кого нет возражений, я приказываю привести приговор в исполнение.
Когда мужчина повернулся к истекающей кровью волшебнице, у Гарри перехватило дыхание.
– Таким образом, вы признаетесь виновной во всех вменяемых вам преступлениях. Ваш приговор – смерть.
Эхо прокатилось по лесу, и даже щебетание птиц смолкло при звуках страшного слова. Сл
ова, которое успело стать для Магического мира таким привычным, но по-прежнему не теряло своей пугающей силы.
Гарри тихо захныкал от ужаса и начал пробираться подальше от кошмарного зрелища. Ему почти удалось проползти мимо, когда один из мужчин резко развернулся, наверное, услышав шум, но спустя пару секунд повернулся обратно, ожидая приведения смертного приговора в исполнение. Гарри попытался отвернуться, не смотреть на дрожащую женщину, которая уже успела полностью осознать свою страшную судьбу, но его нездоровое любопытство заставляло его глаза оставаться широко открытыми, а уши – внимать каждому слову.
Офицер жестом приказал аврорам, удерживающим волшебницу, отойти в сторону. Она упала на землю и тяжело закашлялась, забрызгав кровью белую мантию оставшегося аврора.
Он с отвращением взмахнул волшебной палочкой, возвращая своей мантии первоначальную белизну, повернулся к женщине и отвел палочку назад, специально медля, чтобы она видела каждое его движение. Весь лес затих в напряжении, в безмолвном ужасе перед тем злом, что представлял собой мужчина. Под легким дуновением ветра листья затрепетали, но Гарри казалось, что они пытаются сбежать от предстоящего отвратительного зрелища, стараются не видеть того, как страшно и противоестественно один человек отбирает жизнь у другого.
– Какого-либо специального закона относительно того, насколько быстрой или мучительной должна быть твоя смерть, не существует, – тихо проговорил мужчина. – Не существует закона, указывающего мне, как именно я должен тебя убить. Так что у меня нет на этот счет четких инструкций. И никакой закон не защитит ваш род от справедливого возмездия.
– И это вы называете справедливостью? – воскликнула ведьма дрожащим голосом. – Это называется пытками, жестокостью и садизмом. Вы сами ничем не лучше меня.
– Тебя? Ты считаешь, что я не лучше тебя? – фыркнул мужчина. Он схватил с земли мантию женщины, подошел к ней и туго обмотал ткань вокруг ее шеи, не прикасаясь к ней руками. Она слабо вскрикнула, но он затянул ткань туже, и женщина испуганно замолкла. – Я могу прямо сейчас сломать тебе шею, послать в тебя дюжину болезненных проклятий, отправить тебя на край света или освободить. И ты смеешь оскорблять меня, сравнивая себя со мной?
Гарри содрогнулся от страха, когда мужчина внезапно отпустил ткань, и тело ведьмы тяжело упало на землю.
Один из оставшихся авроров сделал шаг вперед, и Гарри подумал, что, может быть, хотя бы он остановит происходящее безумие. Но тот лишь сказал:
– Не тяни. Давай уже покончим с этим и вернемся в Министерство.
Гарри неожиданно почувствовал, что не может больше этого выносить. Он выскочил из своего маленького, скрытого папоротником убежища на склоне высохшего русла и одним мощным прыжком подскочил к кругу авроров. От неожиданности они отпрянули назад, глядя на его анимагическую форму расширенными от удивления глазами. Некоторые из них тут же взяли себя в руки и выпустили в него связывающее заклинание, но магия соскальзывала с него, словно масло. Да и разве могли их заклинания остановить полного решимости оленя?
Копыта Гарри врезались в землю, забрасывая авроров комьями грязи. И вот кольцо людей расступилось достаточно для того, чтобы Гарри смог добраться до беспомощно лежащей на земле женщины. Осознав, что пытается сделать это лесное животное, авроры издали яростные вопли, но даже тогда не смогли остановить его.
Когда Упивающаяся Смертью поняла, что Гарри пытается ее спасти, то поднялась на ноги и из последних сил вскочила ему на спину, обхватив руками гибкую шею. Один из авроров подошел к ним слишком близко, и Гарри встал на дыбы, отпугивая его, а затем помчался прочь, используя всю свою неестественную быстроту, чтобы как можно быстрее убраться от места битвы. С места, где чуть было не произошло убийство.
Он слышал, что авроры преследуют его по пятам, но никто из них не осмеливался выпустить в него проклятие. Темные цвета его анимагической формы делали его похожим на кого-то из мира мертвых, на призрачного духа, вернувшегося на этот свет, чтобы мучить живых. Они не осмелились бы посылать свои проклятия в злого духа.
Гарри чувствовал, что его силы тают с каждой секундой, и спешил добраться до укромного места в центре леса, о котором было известно только ему самому и тем, кто заботится о нем. Кому-то вроде этой женщины. Это была большая нора, скрытая корнями многовекового дуба. Те люди показали ему это место сразу же, как только его семья сюда переехала, сказав, что это его убежище, в котором он может спрятаться, если произойдет что-то плохое. Добежав до древнего дуба, он тяжело рухнул на землю, сталкивая неподвижную Упивающуюся Смертью в сторону и вновь принимая свою человеческую форму. Теперь на земле лежал и тяжело дышал темноволосый мальчишка восьми лет.
***
– Джеймс, Гарри не должен был уже вернуться? – обеспокоено спросила Лили. Она выглянула из окна их нового дома уже в сотый раз за последние пять минут, а потом привычно посмотрела на часы, как и много раз до этого.
Джеймс улыбнулся и обнял Лили, прижимая ее к груди и вдыхая запах ее волос. Земляника. Дикая земляника.
– Ты же знаешь Гарри. Он в этом лесу все равно, что дома. Кроме того, здесь не водятся животные, которые посмели бы напасть на человеческого ребенка. А еще сегодня к нам должен прийти Ремус, помнишь? Наверняка они с Гарри уже где-то встретились и вместе идут домой.
Он умолчал об еще одних защитниках Гарри – о тех, кто совсем не нравился им обоим, но кого они не могли не замечать.
Лили снова посмотрела в окно и принялась грызть ноготь, как и всегда, когда нервничала – ужасная привычка, от которой она никак не могла избавиться.
– Надеюсь, – выдохнула она.
Джеймс улыбнулся шире и повернул свою аппетитную жену кругом. Она взвизгнула и схватилась за свой круглый живот, почти с яростью глядя на мужа.
– Джеймс! Никогда так больше не делай!
– Почему нет? – Спросил он. – Может быть, ребенку нравится танцевать.
Он вращал ее по кругу и смеялся, а она визжала, как девчонка, и от этого многочисленные беспокойные морщинки, избороздившие ее лицо, исчезали.
– Кроме того, неужели танцы на кухне – это не самый лучший способ отметить приобретение нового дома?
На лице Лили заиграл румянец, а глаза ярко засияли. Она продолжала танцевать с Джеймсом, их движения становились все более дикими, и со стороны это казалось почти смешным. Они оба отбросили прочь беспокойство, полностью растворяясь в любви друг к другу.
Неожиданно ребенок толкнулся ножкой в живот Лили. Джеймс, державший в этот момент руку на животе жены, почувствовал движение, и в его глазах загорелось удивление. Ребенок толкнулся снова, и Лили слегка охнула.
– Ты его чувствуешь? – задыхающимся голосом спросила она, кладя его руку на свой круглый живот. Под их пальцами живот чуть приподнимался и снова опадал. – Это стучит его сердце.
Так они и стояли: ее ладонь покрывала его руку, они оба прислушивались к стуку крохотного сердечка их второго ребенка и тонули в глазах друг друга. Это была чистая магия в своей самой примитивной и самой совершенной форме. Связь двух любящих друг друга людей, чувствующих друг друга, живущих друг для друга. Любовь, которая не угаснет в их сердцах никогда. Сердце малыша сделало очередной удар, и Джеймс мягко улыбнулся своей рыжеволосой жене, а ее лицо озарила ответная улыбка. Он наклонился и поцеловал ее, а под их скрещенными руками слышалось биение крошечного сердечка.
– Джеймс…
Кто-то деликатно прочистил горло, и от неожиданности Джеймс едва не уронил Лили на пол. Она вскрикнула и схватилась за его руки.
– Джеймс, о чем ты только думаешь! Ты едва не уронил меня!
Джеймс покраснел и помог ей снова встать на ноги. Это было довольно-таки трудно, учитывая ее поздний срок беременности, но Джеймс делал вид, что ничего не замечает. Лили ненавидела, когда ей напоминали о том, насколько… по-другому она выглядела, когда была беременна.
Лили фыркнула и игриво его оттолкнула, поворачиваясь, чтобы поприветствовать их гостя.
– Ремус, здравствуй! Как ты поживаешь?
Ремус округлил глаза и по-волчьи усмехнулся.
– Думаю, вполне неплохо. Если не считать того, что у меня ушла уйма времени, чтобы до вас добраться. Вы все время переезжаете.
Джеймс скромно усмехнулся и пожал плечами.
– Не спрашивай меня, почему. Каждый раз, когда мы переезжаем в новый дом, Лили начинает свою вечную песню «здесь-я-почему-то-не-чувствую-себя-как-дома», и нам приходится переезжать снова.
– Джеймс! – Лили толкнула его на стул и села к нему на колени. Джеймс сделал страшное лицо и почти столкнул ее вниз, но в последний момент все-таки поймал и прижал к себе. Ремус сел напротив.
– Ладно, – Ремус покачал головой. – Но когда-нибудь я все же добьюсь от вас двоих прямого ответа и наверняка заработаю от этого инфаркт.
– Ты действительно хочешь знать? – напрямую спросила Лили.
Ремус кивнул:
– Ну конечно. Я думал, что мы с вами друзья, а друзья обычно беспокоятся друг о друге. Чего бы я стоил, как ваш друг, если бы не задумался о том, что эти ваши переезды дважды в год с тех самых пор, как родился Гарри, уже выходят за рамки нормального?
Видя искреннее беспокойство друга, Лили и Джеймс переглянулись. Джеймс пожал плечами. Лили вздохнула:
– Причина, по которой мы все время переезжаем с места на место – это все те… люди, которые приходят в наш дом.
– Упивающиеся Смертью, – пояснил Джеймс. – Куда бы мы не переезжали, они следуют за нами. Они ничего не делают, просто находятся рядом, но это пугает…
– Нет, – возразила Лили. – Пугает то, что они подружились с Гарри.
– Стоп-стоп-стоп, – Ремус побледнел. – О чем это вы?
– С самого рождения Гарри Волдеморт посылает к нам своих Упивающихся Смертью. Мы думаем, он предоставляет нам что-то вроде охраны. Они не делают ничего плохого и даже помогали нам несколько раз. Однажды Гарри пошел гулять один и заблудился, а они привели его назад. А в другой раз у нас были некоторые…
проблемы с Министерством, и Упивающиеся отвлекли внимание авроров и помогли нам уйти.
– Вы уверены, что это Упивающиеся Смертью? – спросил Ремус.
Джеймс кивнул:
– Они не делают тайны из своих политических предпочтений.
– А что вы имели в виду, когда сказали, что они с Гарри друзья?
– Так оно и есть, Ремус. Это трудно объяснить, но…, – Лили потерла лоб. – Мы пытались скрыться от них, перебираясь с места на место. Но каким-то образом они каждый раз нас находили, и мы понимали это только тогда, когда обнаруживали нескольких из них прямо во дворе дома, где они играли с Гарри. Со всеми этими переездами у Гарри не было возможности завести друзей, и, думаю, он начал к ним привязываться, – выражение лица Лили сполна демонстрировало весь ее ужас от подобной идеи.
– И мы даже не можем ему ничего сказать, – продолжил Джеймс. – Однажды мы попытались разъяснить ему, что Упивающиеся Смертью – не лучшая для него компания, но Гарри тут же припомнил нам тот случай, когда авроры силой увели меня с собой. Они тогда были не очень-то вежливы. Он заявил, что в отличие от авроров, Упивающиеся Смертью никогда не причиняли нам вреда. А еще они всегда рядом. Иногда мы пытаемся поговорить с ним об этом, пытаемся убедить его прекратить эту опасную дружбу, но…
– Он лишь убеждает нас в своей правоте, – закончила за него Лили. – Это просто кошмарно, но мы не можем найти выхода.
– А самое плохое в том, что мы начинаем на них полагаться, – признал Джеймс после минутного молчания. – Мы больше не беспокоимся, что Гарри может попасть в беду или потеряться. Однажды один из Упивающихся даже принес ему коробку печенья, и мы, не задумываясь, позволили Гарри съесть несколько штук. Только вечером мы вдруг подумали, что в них легко могли добавить какое-нибудь опасное зелье. Разумеется, ничего такого не было, но ведь мы не могли знать наверняка.
– И это продолжается уже восемь лет? – спросил Ремус. Оба устало кивнули. – И они ничего не предпринимали? – Еще один кивок. Ремус в замешательстве откинулся на спинку стула. – Ладно, не спрашивайте меня. Я просто не представляю, каковы могут быть их цели.
– Мы даже не знаем, следует ли нам и дальше пытаться их избегать или же просто принять все как есть, – прошептала Лили.
Ремус лишь снова покачал головой и быстро сменил тему разговора, чтобы развеять повисшее на кухне унылое настроение.
– Как ребенок?
Лили широко улыбнулась и погладила рукой живот.
– Он в порядке, – с гордостью сказала она. – Пройдет еще неделя, и…
– Наш маленький Джеймс появится на свет.
– Джеймс? – Ремус поднял бровь. – Ты собираешься назвать ребенка в свою честь? А ты не думал, что это может быть несколько… опасно?
Джеймс улыбнулся и махнул рукой:
– Нет, ничуть. Опасно было бы назвать его в честь тебя.
– А Лили согласна?
– Вообще-то, нет! – вспыхнула Лили. – Ты что, не помнишь? Гарри
Джеймс Поттер! Кроме того, я думала, что мы уже договорились назвать его в честь моего отца.
– Ну, я думал, что мы назвали
Гарри в честь твоего отца.
– Гарри был
твоим отцом.
– Да, но…
Леонард? – Джеймс скривился. – Я уже вижу широкую надпись «Леонард – Лопух» у него на лбу, когда он пойдет в школу.
– Леонард… Ах, ты! – воскликнула Лили. – Так это ты начал в школе тот кошмар с надписями!
– Ну, кто-то ведь должен был показать твоему бывшему дружку, что он вовсе не так крут, как воображает, – пошутил Ремус.
Она резко повернулась к нему.
– Ты помогал ему, не так ли?! Все это время я думала, что ты лучше всех, потому что ты всегда утешал меня, когда я плакала из-за того, что все вокруг смеются над моим парнем. А ты тем временем смеялся громче всех!
– Подожди минутку… Что там насчет успокаивания?
– Ничего такого, о чем тебе нужно знать, Джеймс, – заверил его Ремус. – Просто несколько полночных занятий в библиотеке, немного украденных с кухни фруктов и пара поцелуев в старых чуланах…
– Ха-ха. Очень смешно, Лунатик.
– Но это правда, Сохатый. И я думал, что ты воспримешь эту новость несколько лучше.
– Ладно уж, хватит об этом, – грозно приказала Лили. – Мне надо было просто забыть о вас обоих и сбежать с Леонардом назло вам. И…
Она замолчала на середине фразы, а ее лицо побледнело и вытянулось от удивления.
Ремус выпрямился.
– В чем дело, Лили?
– У м-меня только что отошли воды, – испуганно ответила она.
– И ты это мне говоришь? – пошутил Джеймс, который все еще держал ее на коленях. – У меня теперь все брюки мокрые.
– Отошли воды?! – Ремус соскочил со стула. – Но у тебя же оставалась еще неделя…
– Думаешь, я сама об этом не знаю?! – воскликнула она, вставая и придерживая живот. – О, Господи! О, Боже…
– Надо отвезти тебя в больницу, – сказал Джеймс, тоже вставая.
– Нет! Кому-то надо пойти за Гарри.
– Я схожу за ним, – быстро вызвался Ремус. – Вы поезжайте в свою маггловскую больницу, а я разыщу Гарри. Встретимся там.
Они разделились. Ремус бросился на улицу, чтобы найти в лесу Гарри, а Джеймс и Лили поспешили в больницу.
А снаружи фигура в черной мантии терпеливо дождалась, пока все трое скроются из виду, и тут же поспешила к своему хозяину с важными новостями. Время пришло.
***
Ремус встретил Гарри, когда измотанный мальчик спешил домой. Его очки были исцарапаны острыми ветками деревьев и кустов.
– Гарри, нам нужно…
– Дядя Ремус, там женщина, которой очень нужна помощь, – прервал его Гарри. В голосе мальчика явно слышалась паника. – Она сильно ранена.
Ремус посмотрел на своего «племянника», затем перевел взгляд на дом, на густой лес и вздохнул.
– Ну, хорошо. Только нам надо поторопиться.
Гарри, не дожидаясь, пока Ремус договорит, тут же развернулся и поспешил куда-то в лес. Ремусу приходилось бежать, чтобы поспевать за ним. Они пришли на небольшую поляну, посреди которой рос древний дуб.
– Она здесь, – сказал Гарри оборотню, останавливаясь перед дубом. – Видишь, прямо под этим деревом есть большая нора. Она там.
Ремус нагнулся и действительно обнаружил упомянутую Гарри нору. Он очень удивился, увидев, что она уходит глубоко вниз. Но это удивление ни шло ни в какое сравнение с тем шоком, который он испытал, увидев раненную женщину.
– Упивающаяся Смертью, – выдохнул он, вытащив ее наружу.
Гарри кивнул. Казалось, этот факт был ему глубоко безразличен. Он указал на несколько глубоких ран.
– Они послали в нее кучу проклятий. Но большинство повреждений она получила уже после того, как потеряла сознание, когда они начали ее бить. В основном она пострадала психически.
– Гарри, эта женщина - Упивающаяся Смертью.
– Я знаю! Вот почему нам действительно лучше поторопиться. Возможно, они сейчас прочесывают весь лес в ее поисках.
– «Они» – это кто?
– Авроры, разумеется, – возмущенно сообщил Гарри. – Кто еще на такое способен?
Горечь в голосе мальчика застала Ремуса врасплох. Но не успел он это обдумать, как тишину разрезали хлопки аппарации.
На поляне появилось около двух дюжин Упивающихся Смертью. Один из них сделал шаг вперед, бросив на Ремуса испепеляющий взгляд, и повернулся к Гарри.
– Это было глупо, – проворчал он. – Теперь они рыскают вокруг и в любую минуту могут почувствовать антиаппарационные щиты, поставленные твоими родителями.
– Но я не мог просто позволить им убить ее, – сказал Гарри все тем же тоном.
– Это было твое убежище, – проговорил другой мужчина. – Только твое. Наш хозяин не будет доволен тем, что ты его используешь, чтобы спасти кого-то настолько незначительного, как она.
– Скорее всего, он просто убьет ее, – сухо заметил еще один Упивающийся.
– Он этого не сделает, ведь так? – спросил Гарри, глядя на первого мужчину.
Упивающийся Смертью лишь пожал плечами, словно говоря: «Это не мне решать».
– Г-Гарри, нам надо идти, – Ремус пытался казаться храбрым, но его трясло с головы до ног.
– Я не уйду, пока кто-нибудь не пообещает позаботиться о ней, – дерзко заявил Гарри. – И скажите своему хозяину, что это была не ее вина. Она пыталась убить тех авроров, и думаю, нескольких ей все же удалось отправить на тот свет.
– Ради тебя мы скажем, что она убила дюжину, – сказал один из Упивающихся Смертью. Его голос звучал почти с… любовью? – Тогда он не будет так сильно злиться.
Гарри улыбнулся и встал на ноги. Ремус поднялся следом. Двое Упивающихся Смертью подошли к ним и помогли все еще находящейся без сознания ведьме дизаппарировать. Когда все остальные Упивающиеся тоже аппарировали, последний с минуту смотрел на Гарри, а потом сказал:
– Помни, мы всегда готовы прийти к тебе на помощь, Гарри, – и тоже с хлопком исчез.
Гарри направился было к дому, но Ремус его остановил:
– Нам нужно в больницу. У твоей мамы начались роды.
Когда они приготовились к аппарации, Ремусу вдруг подумал, что даже Упивающиеся Смертью, находясь рядом с Гарри, меняются в лучшую сторону.
