Глава 3Вопреки тому, что Ночное Солнце обладала определенной властью и богатством, большую часть жизни ее душа была абсолютно пуста. Внутри нее жила беспросветная тьма – как и во всех женщинах ее рода. Ее мать и старшая сестра разговаривали с этой тьмой, словно с устрашающим призрачным любовником; словно с бестелесным духом, чьи призрачные руки порой обхватывали их так тесно, заставляли чувствовать себя столь одиноко, что они мечтали о смерти.
«Люди тишины», Кэтлин О’Нил Гир и Майкл Гир.
Они добрались до больницы как раз когда новорожденный издал свой первый крик. Вообще-то они успели даже раньше, но поскольку ничего не происходило, Джеймс предложил сходить за Сириусом, так что Ремус взял Гарри, и они все вместе отправились на поиски его пропавшего крестного. Гарри был не особенно рад этой идее, потому что не слишком хорошо знал Блэка. Однако эта прогулка позволила им скоротать время. А теперь они торопились вернуться к Лили.
– Ты сделал это специально, – пропыхтел Ремус, пока они бежали по коридорам. Гарри к тому времени так устал, что заснул прямо на руках у отца. В его очках отражался яркий искусственный свет больничных ламп. – Пытался сбежать от Лили?
– Ну конечно, – пропыхтел Джеймс в ответ, поскользнувшись на повороте и не обратив внимания на сбитую с ног медсестру. Та что-то возмущенно крикнула ему вслед. – Я еще не забыл тот день, когда родился Гарри, и не хочу оказаться с ней в одной комнате, когда она начнет кричать.
Они преодолели еще один поворот и оказались в родильном отделении. Из палаты доносились громкие крики Лили:
– Джеймс Поттер, тебе лучше сейчас же прийти сюда, ты, жалкий трус! Или я просто голову тебе оторву! Немедленно… ааааааааааа! – из палаты Лили вылетела медсестра и хлопнула дверью с такой силой, что она едва не слетела с петель. Крики Лили стали громче, и начали ощущаться выбросы стихийной магии.
Джеймс сделал глубокий вдох, передал сына в руки лучшего друга и, бросив на них последний взгляд, двинулся в сторону палаты с видом солдата, обреченного на смерть.
– Удачи! – крикнул Ремус ему вслед. Джеймс лишь отмахнулся, обходя медсестру и вступая в палату. Ремус тихо засмеялся и посмотрел на спящего у него на руках ребенка.
– Давай-ка раздобудем что-нибудь поесть.
Он двинулся к выходу, а из палаты доносились крики:
– Тужься, Лили, тужься!
– Я тужусь! Аааааааа! Я ненавижу тебя! Ненавижу, ненавижу, нена-а-аааааааа…
– АААААААААА…
– АААААААААААА…
– ААААААААААААААААА…
– ААААААААААААААААААААА…
– Поздравляем, мистер и миссис Поттер, у вас мальчик.
***
– Гарри, будь осторожен со своим братом.
Девятилетний Гарри Поттер рассеянно кивнул, не особенно прислушиваясь к словам матери. Тогда она вышла из кухни, уперев одну руку в бок и указывая на него деревянной ложкой, зажатой в другой руке. Предполагалось, что эта поза должна выглядеть угрожающе.
– Ты меня слышал?
– Быть осторожным, – повторил Гарри, по-прежнему не слушая ее.
Лили закатила глаза, но ушла обратно на кухню, каждые пять минут выглядывая на балкон, чтобы убедиться, что с детьми в порядке. Гарри почти небрежно держал на руках своего годовалого брата, Леонарда Торрента Поттера, но Лили прекрасно знала, что эта небрежность напускная. Гарри обращался с Лео еще осторожнее, чем она сама.
Вначале Лили боялась, что с появлением малыша Гарри будет чувствовать себя обделенным вниманием или что пропасть в возрасте станет для братьев непреодолимой преградой в общении. Но Гарри и Лео на редкость прекрасно уживались друг с другом, и ей даже иногда казалось, что они без слов общаются на каком-то только им известном языке или их объединяет какая-то доступная только им двоим тайна.
Она в очередной раз выглянула в окно и вернулась к приготовлению печений, немилосердно взбивая мягкое тесто своей деревянной ложкой.
– Джеймс, – крикнула он через плечо, – нам действительно нужно электричество! Я ненавижу делать все вручную.
– Но этого и не требуется, – донесся в ответ из маленькой гостиной голос Джеймса , который сидел на диване среди детских игрушек и читал газету. – У нас есть наша замечательная магия, которая только и ждет, чтобы ее применили…
– Ну конечно, – Лили уставилась на миску с тестом разочарованным взглядом. – Моя мама всегда говорила, что применение магии к еде вредно для здоровья.
Джеймс рассмеялся, отложил в сторону газету и, миновав в два шага крошечную гостиную и тесный коридор, оказался на кухне.
– Твоя мать в этом ничего не понимает. В общем-то, как и твой отец. Как они могут рассуждать о таких вещах, если они магглы?
– Думаю, ты прав, – нехотя признала Лили, ухмыльнулась и достала палочку. – В любом случае, так будет хотя бы чище.
– Правильный подход, – Джеймс быстро поцеловал ее и выглянул в окно. – Ты все еще заставляешь Гарри заниматься всей этой школьной чепухой?
Лили кивнула, взмахнув палочкой над миской с тестом.
– Ага. Я не хочу, чтобы со всеми нашими переездами он отстал от программы.
– Отстал? – Джеймс покачал головой. – Когда я проверял его в последний раз, он легко отвечал на вопросы по материалу седьмого курса. Единственное, о чем стоит беспокоиться, когда он пойдет в Хогвартс – это что ему будет там скучно, – он улыбнулся. – Помнишь, когда мы подарили ему волшебную палочку?
– Ох, не начинай! – Она взмахнула руками. – Не думаю, что он когда-нибудь к этому привыкнет. Все окружающие так глазеют, будто это нечто из ряда вон выходящее.
– Хм-м, – Джеймс подошел к жене сзади и обнял ее за талию.
– Прекрати, – она попыталась оттолкнуть его руки, но Джеймс лишь зарычал и приподнял жену, покрывая поцелуями ее шею. Лили захихикала.
– Как насчет еще одного?
– Так скоро, Джеймс?
– Ну, может, ты и права. Но я об этом думал. На самом деле, нам не нужно было так долго ждать между Гарри и Лео и нет нужды ждать сейчас.
– Джеймс…, – Лили вздохнула. – Разумеется, нам надо подождать. Сейчас идет война, а мы скрываемся в маггловской Европе, постоянно переезжаем с места на место.
– И что? Других людей это не останавливает.
– Джеймс…
– Так мы собираемся сегодня смотреть тот дом? – спросил он, неожиданно меняя тему разговора. Она почувствовала в его голосе боль. – Этот дом слишком мал для всех нас, – Джеймс всегда хотел полный дом детей. – И мы даже не можем завести каких-нибудь животных, – дом, полный криков, смеха, веселья… любви. – И – подумать только – соседи, кажется, вообще никогда не спят, – такой дом, каким когда-то был его собственный. – У них в принципе не заканчиваются вечеринки.
– Джеймс…, – Лили крепко обняла его, уткнувшись носом в грудь. – Я тоже хочу еще одного ребенка.
Он замер.
– Правда? Я не ослышался? Ты действительно только что сказала, что хочешь еще одного ребенка?
Она кивнула:
– Девочку. Чтобы я могла сидеть с ней и заплетать волосы в косу. И чтобы для разнообразия у нее были рыжие волосы.
– П-правда?
– Ну конечно правда, – она легонько щелкнула его по носу. – Ты думаешь, я так шучу?
– Может быть. В смысле, кто вообще захочет, чтобы у него была рыжеволосая дочь? Последняя рыжая девчонка, которую я помню, встречалась с тупейшим парнем в школе.
Лили улыбнулась и позволила ему себя просто обнять.
– Давай посмотрим тот дом, – пробормотала она. – Прямо сейчас. Я уже куда угодно готова пойти. Тут слишком душно.
– Сейчас, – прошептал Джеймс в ответ. – Одну минуту.
Гарри, который стоял в дверях, держа на руках Лео, и пытался удержать равновесие, быстро оглянулся на родителей и осторожно вернулся на балкон. Он усадил малыша, придвинул к стене деревянные ящики и начал взбираться вверх. Когда Лео последовал за ним, Гарри обернулся и покачал головой:
– Нет, Лео. Ты не можешь пойти со мной.
Ребенок все равно попробовал забраться на ящик, но шлепнулся назад и заплакал от боли, потирая глаза.
Гарри поспешно спустился вниз и обнял Лео, бережно стирая слезы с его щек, но брат все не успокаивался. Гарри вздохнул, покорно снял очки – любимую игрушку своего брата – и протянул их Лео. Затем, оставив малыша одного, он снова полез вверх по ящикам. Лео захныкал, снова потирая свои светло-карие, почти золотые глаза, и сделал несколько неуверенных шагов в сторону коробок, но все же остался внизу, внимательно наблюдая за братом и неловко сжимая в слюнявой руке затемненные очки.
Гарри добрался до самого верха и глянул вниз, перегнувшись через балконную стену. Они жили в нескольких этажах над землей, поэтому с балкона были видны движущиеся по шоссе машины. Без очков они казались ему размытыми пятнами. Если бы Гарри сейчас упал вниз, его было бы некому поймать. Он вздохнул и посмотрел на соседний балкон.
Соседи снова устроили вечеринку. Шум был приглушенным, но стоило кому-то открыть дверь на балкон, как он вырывался наружу, словно разъяренный тигр. Гарри это нравилось.
– Тебе не кажется, что это немного опасно?
Гарри повернулся и улыбнулся фигуре в черной мантии со скрывающим лицо капюшоном, сидящей на балконной стене.
– Но не настолько, как это.
Упивающийся Смертью лишь беспомощно пожал плечами на это обвинение и ничего не ответил. Лео снова не удержался на ногах, упал, удивленный неожиданным появлением мужчины, что-то залепетал на своем детском языке, и попятился к балконной двери, волоча за собой очки Гарри.
– Опять переезжаете?
Гарри кивнул:
– Здесь слишком тесно. И, между прочим, они опять видели вас, ребята, несколько дней назад. Я же говорил вам, что ночью они любят прогуливаться вокруг дома, – он на секунду замолчал, давая мужчине усвоить полученную информацию, а потом добавил: – Кроме того, несколькими этажами ниже нас поселилась одна женщина. Ее зовут Арабелла Фигг, и я слышал, как мама с папой говорили, что она ведьма.
Упивающийся Смертью кивнул:
– И не просто ведьма. Арабелла Фигг – аврор.
– Но мама знает ее еще со школы и говорила, что миссис Фигг на самом деле очень хорошая.
– Может быть. Но большинство авроров не такие, ты же знаешь.
– Да, я понимаю, – Гарри посмотрел вниз, на свои руки, а потом снова оглядел улицу.
– А ты не боишься упасть?
Он покачал головой:
– Нет.
– Тебя никто не поймает.
– Я знаю.
Лео икнул.
– Я думаю, мы уже скоро уедем, – доверительно сообщил Гарри. – Мама сказала, что нам надо переезжать, но папа хочет пожить здесь еще немного. Но, скорее всего, она в любом случае захочет съехать как можно скорее…
– Гарри, с кем ты там разговариваешь?
Гарри перевел удивленный взгляд со своих рук на балконную дверь и увидел на пороге Лили. Она наклонилась к Лео, взяла его на руки и повернулась к старшему сыну.
– Гарри! Что ты там делаешь? Ты мог упасть вниз! Да еще и без очков…
Он быстро спрыгнул вниз, как будто бы это его извиняло, и убежал с балкона. Лили дала ему легкий подзатыльник, когда он пробегал мимо, и отобрала у Лео испачканные очки.
– У тебя ненормальный сын, Джеймс.
– Я знаю, – Джеймс ухмыльнулся и подмигнул вошедшему в комнату Гарри. Лили вошла следом, закрывая за собой дверь. Джеймс схватил Гарри и начал его щекотать, отчего девятилетний мальчик издавал громкие вопли, сменяющиеся взрывами хохота. Лео тоже заливался смехом, хлопая в свои маленькие ладошки.
Лили покачала головой и прошла к входной двери, намеренно их игнорируя.
– Я подожду снаружи, пока вы закончите.
– Мы собираемся осмотреть тот новый дом, о котором я тебе говорил, – сказал Джеймс своему сыну, следуя за Лили.
Гарри улыбнулся:
– Я знаю.
***
Лили то и дело охала и ахала, пока они осматривали дом. Изумительный маленький домик, окруженный аккуратным белым заборчиком. К одной из досок в заборе даже был привязан небольшой щенок, который смешно залаял, когда они вошли. Агент по недвижимости, невысокий лысеющий мужчина, извинился перед ними за это, сказав, что предыдущие владельцы дома забыли забрать несчастного щенка с собой, когда переезжали. Джеймс ничуть не возражал.
Лео не хотел заходить в дом, поэтому Гарри остался снаружи присматривать за братом, и они играли со щенком, пока их родители осматривали комнаты в доме. Это был двухэтажный дом с пятью комнатами и небольшим подвальным помещением, которое, казалось, только и ждало того, чтобы его превратили в рабочий кабинет. Кухня оказалась великолепной, а столовая была полностью меблирована. Каждая спальня в доме отличалась какими-то особенными деталями интерьера. Лили могла бы поклясться, что этот дом был создан специально для ее семьи.
Они пришли сюда, когда уже начинало темнеть. Солнце быстро скрывалось за горизонтом, поэтому Гарри принес Лео в дом, несмотря на громкие протесты ребенка. На самом деле, ему тоже не очень хотелось заходить внутрь, но Лили боялась, что их покусают комары.
– Как вы видите, – говорил агент по недвижимости, пока Гарри залезал на колени к матери. Она мягко пригладила ему волосы. Лео заснул прямо на полу, – дом полностью меблирован – за исключением кухни. Тарелки вам придется купить самим.
– Опять же, почему так? – Спросил Джеймс. – Извините, но просто… ну, не каждый день встретишь дом вроде этого, свободно выставленный на продажу. Он отлично меблирован, а цена более чем приемлема.
– Кхм… По правде сказать, сэр, собака – это далеко не все, что оставили здесь прежние владельцы. На самом деле, судя по всему, они были не совсем… чисты на руку. Они вращались в серьезных криминальных кругах, и постепенно все больше и больше конфликтовали с законом. Итог этого оказался печален. А в тюрьму, как вы понимаете, многого с собой не возьмешь, денег на содержание дома у них тоже не было… – он прочистил горло. – А этот дом продается так дешево потому, что полиция просто-напросто не позволяет нам продавать его дороже. Большей частью дом был построен и меблирован на не совсем чистые деньги. На него так никто и не заявил права. Если мы продадим его за большую стоимость, то полиция непременно прижмет нас за торговлю краденым имуществом. Однако и им самим он не нужен, поэтому нам в любом случае надо его продать.
– Джеймс, только послушай, – прошептала Лили. – Это лучшая сделка, которую только можно себе представить.
Джеймс посмотрел на договор, лежащий на столе, и, после минуты напряженных размышлений, протянул торговцу руку.
– Хорошо, мы покупаем его.
Агент по недвижимости улыбнулся, но, вытянув вперед руку, чтобы принять рукопожатие Джеймса, взглянул на часы и воскликнул:
– О Боже, вы только посмотрите, как поздно! Извините, что отнял у вас столько времени.
– Ничего страшного, – заверила его Лили, а Гарри с трудом подавил зевок.
– О нет, я правда виноват, – настаивал мужчина. Гарри испытал шок, когда вдруг понял, что уже где-то видел этого человека. – Позвольте мне хоть как-то загладить свою вину, угостив вас лимонадом. Это меньшее, что я могу сделать.
Лео проснулся и начал плакать. Гарри повернулся к Лили и подергал ее за рукав.
– Мама.
– Не сейчас, сладкий, – с улыбкой сказала Лили.
– Мы принимаем ваше предложение, – ответил Джеймс.
– Прекрасно, – мужчина хлопнул в ладоши и направился к выходу из комнаты. – Пойдемте на кухню.
– Мама! – Гарри потянул ее за рукав более настойчиво, чувствуя, как на него накатывает предчувствие чего-то ужасного. Лео перешел на крик, и Джеймс с улыбкой взял его на руки, пытаясь успокоить ребенка.
– В чем дело?
– Собака, – Гарри указал на первое, что заметил. – Она больше не лает.
Лили вздохнула и взлохматила густые волосы сына.
– Скорее всего, она просто уснула.
– Но мам, она же лаяла еще секунду назад, – настаивал Гарри.
– Гарри…
– Если ты так волнуешься, почему бы тебе просто самому не проверить, все ли в порядке? – предложил Джеймс.
Гарри повернул ручку двери и выглянул наружу, в коридор. Там было темно, казалось, в каждое окно неслышно пробирается ночь. Он стиснул ногу Лили и покачал головой.
– Я не хочу идти один.
– Гарри?
– Я боюсь.
Джеймс переложил Лео с одной руки на другую, обмениваясь с Лили обеспокоенным взглядом. Гарри никогда и ничего не боялся. Он с детства гулял в одиночку везде и всюду, дружил с Упивающимися Смертью, мог стоять на крыше самых высоких зданий и не бояться сорваться вниз. Лео продолжал кричать и плакать и никак не собирался успокаиваться.
– Боюсь, нам придется отказаться от вашего предложения, – неловко обратилась Лили к агенту по недвижимости, который сочувственно улыбнулся в ответ. – Нам надо уложить детей спать.
Гарри показалось, что мужчина чрезвычайно огорчен отказом, но тот все же кивнул:
– Ох, ну конечно. Хорошо, тогда давайте выйдем на улицу.
– Вы будете здесь завтра? – Спросил Джеймс, пока они шли по коридору. Он все еще пытался успокоить заходящегося криком Лео. Мужчина сначала не ответил им, просто остался стоять с этой своей печальной улыбкой.
– Все зависит от вас, – наконец сказал он, пока Лили открывала дверь. – Все зависит от вас.
– Ну, раз уж мы все равно на улице, Гарри, – обратилась Лили к сыну, – то пойдем, взглянем на собаку.
Сейчас щенок был на заднем дворе, поэтому они пошли по газону, следуя за его веревкой, уходившей куда-то за дом. Гарри казалось, что веревка тянется бесконечно. Внезапно он очень отчетливо понял, что не хочет видеть, чем она заканчивается. Тут Лили указала на белый меховой клубок возле задней стены дома.
– Посмотри, Гарри. Видишь, все в порядке. Он просто уснул. Даже щенкам нужно спать.
Лили сделала шаг в сторону, но Гарри остался неподвижен. Он уставился на маленький клубок, привязанный к белому поводку, не в силах отвести взгляда от крошечного красного пятнышка на конце веревки.
Лео наконец затих, но не потому, что успокоился. Ребенок просто вымотался.
– Гарри? – Джеймс передал икающего Лео своей жене и слегка подтолкнул своего старшего сына. – Пойдем, уже довольно поздно. Хочешь, я понесу тебя на руках?
– Пап, что это?
– Что?
Гарри дрожащей рукой указал на красное пятно, покрывающее белый мех и веревку. Теперь Гарри видел тот же красный цвет и на светлой стене дома, и на окрашенном белой краской заборе.
– Я ничего не вижу, Гарри, – мягко ответил Джеймс. – Пойдем, уже поздно…
– Джеймс! – прошипела Лили. – Я… Я во что-то наступила.
Гарри всего трясло, когда Джеймс поднял его на руки и направился к испуганной жене.
– В чем дело, милая?
– Я… Я думаю, это кровь, – она пыталась говорить как можно тише, но Гарри все равно услышал ее слова и тихо захныкал, понимая,
чем были эти красные пятна вокруг. Лили тут же попыталась его успокоить. – Нет-нет, Гарри, все в порядке. Пойдем. Джеймс, я не хочу здесь больше находиться.
Лео устало забулькал в объятиях Лили, принимаясь махать руками.
Они снова обошли дом кругом и уже собирались выйти через калитку наружу, когда входная дверь со стуком распахнулась, заставляя всех подпрыгнуть. Джеймс резко развернулся, но это был всего лишь агент по недвижимости, окидывающий их внимательным взглядом.
– Вы в порядке? – спросил он. Джеймс слабо улыбнулся и кивнул. – Хорошо. В Годриковой Лощине в такой час небезопасно.
Лили шумно вздохнула, а Джеймс напрягся.
– К-как вы сказали? – переспросил он.
– Годрикова Лощина, – с легкостью повторил торговец, пожимая плечами.
Лили посмотрела вверх, на расположенный неподалеку уличный указатель. Фонарь чуть покачивался под порывами ветра, отбрасывая на название улицы причудливые тени.
Кач. Надпись гласила: «Круг Герцога».
Кач. На табличку упала тень.
«Здесь сейчас небезопасно, ведь повсюду рыскают слуги Темного Лорда».
Кач – Круг Герцога –
кач – тень.
«Думаю, дело в названии. Годрикова Лощина. Какой наследник Слизерина обойдет стороной место с таким названием?»
Кач. Круг Герцога.
Кач. Кач. Круг Герцога.
Кач. Кач. Кач. Кач. Круг…
Лили изумленно выдохнула, когда надпись на табличке стала меняться. Старые буквы расплеталась, расплывались, чтобы потом снова слиться воедино, образуя новые слова с новым значением.
…Годрикова Лощина.
Кач. Лили почувствовала, как кровь на миг застыла в жилах, а потом устремилась вниз к шее, груди, пальцам, отливая от лица.
Кач. Годрикова Лощина. Это место было их домом до того, как на свет появился Гарри, до того, как Упивающиеся Смертью стали преследовать их по пятам.
Кач. Это был их дом.
Кач. Где все начиналось.
Кач. И где, как она с внезапной отчетливостью вдруг осознала, все и завершится.
Кач.
Слова поменялись обратно.
– Кто вы? – Закричал Джеймс, оттесняя жену и детей себе за спину.
Агент по недвижимости печально покачал головой. В его глазах стояли слезы.
– Не помнишь меня, Джеймс? – спросил он. Однако Джеймс не выказал ни малейших признаков узнавания, и мужчина повернулся к Гарри. – Гарри, но ты ведь меня узнал, верно? Ты ведь помнишь, как мы с тобой играли на поле и в лесу, когда твои родители не видели…
– Не смей разговаривать с моим сыном, – прошипел Джеймс, полностью закрывая Гарри от взгляда мужчины. Глаза Лили расширились, когда мужчина с надеждой во взгляде обернулся к ней.
– П-питер?
