Питер ПеттигрюОн требует шоколада, свою волшебную палочку и Джеймса.
А Питер думает о том, что Сириус, лежащий в больничном крыле, еще хуже, чем он же вне ее. Капризнее, язвительнее и с полным набором плохого настроения. Впрочем, Питер не помнит, когда это у Сириуса настроение было хорошим. Хорошим, в смысле, позитивным и добродушно направленным.
- У него тренировка, - бурчит Питер, недовольный, что его назначили нянькой Сириуса. Он считает, что с этим лучше справилась бы одна из бесчисленных сириусовских подружек. А еще лучше - Джеймс, который убежал на квиддичное поле с метлой за спиной и с брошенным «развлекай его, Хвост».
Джеймс прекрасно знал, что ничем хорошим для Питера это не закончится, и нагло врал, утверждая, что Сириус благодарен ему за спасение и будет вести себя очень хорошо. Не будет ни того, ни другого, Питер был уверен. И сейчас его догадки подтверждаются, одна за другой.
Сириус считает, что ему не грозила никакая опасность. Что они напрасно паниковали - с ним просто не могло случиться несчастья.
И он спрашивает, действительно ли мамаша Питера - колдомедик. Несет чушь, предполагая, что колодмедик из нее никудышный, если учитывать, что сынок пошел умом в нее.
Питер не слушая поедает вишневый пирог, присланный одной из блэковских подружек. Сириус вишню не любит. Зато он любит язвить по поводу и без повода.
И Питер слышит его голос, но в смысл слов вникать не собирается, поскольку обычно это чревато значительным спадом настроения, не говоря уже о том, как низко может упасть самомнение от одной колкой фразочки Сириуса. Нет, Питер мысленно на квиддичном поле, где Джеймс делает невозможно крутые трюки. Он мысленно аплодирует и повизгивает от восторга - любимое его дело. Потому что Джеймс на метле действительно крут - не грех повосторгаться. Тем более, мистеру Популярность это нравится - когда вокруг все визжат и хлопают в ладони. А Питер привык делать то, что нравится другим. Особенно, когда этот другой - самый популярный парень школы и когда он считает тебя своим другом.
С Блэком такое не работает.
В случае с ним все проще, как Вингардиум Левиоса на шестом курсе - нужно быть слабым, пассивным, послушным ничтожеством, и тогда он сможет тренировать свою язвительность сколько угодно, развлекаться до бесконечности - подобное его действительно забавляет. Чертов Блэк.
Поэтому он Питеру и не нравится.
А где-то на квиддичном поле Джеймс делает умопомрачительный финт.
Питер же со вздохом сожаления и мыслями о побеге проглатывает последний кусок вкуснейшего пирога.
- Нет, скажи, какого черта Луни позвал Помфри?
Сириус повторяется. Его скрещенные на груди руки, надутые губы и недовольный взгляд - все это Питер наблюдает неизвестно сколько времени. И вопрос этот он слышит уже в сотый раз, поэтому и не отвечает, позволяя Сириусу разглагольствовать о его глухости и глупости.
Да, Питер - послушный парень. Он выполняет поручение Джеймса - развлекает Блэка. И он надеется получить с этого хоть какую-нибудь пользу. Домашка по трансфигурации, выклянченная с намеком на то, что сделать ее, выхаживая Бродягу, было невозможно, станет отличным вознаграждением.
- Выпейте это, мистер Блэк, - мадам Пофри подходит к больничной койке с дымящимся кубком в руках. Ее голос заботлив как никогда. Она не в курсе о подлинных причинах отключки Сириуса - Джеймс уничтожил все «улики» до ее появления в их спальне. Теперь несчастная целительница винит себя в том, что не обследовала должным образом Сириуса, когда тот приходил с жалобами на головную боль. Теперь она будет выдавать ему обезболивающие зелья при каждом его визите в больничное крыло - Питер был в этом уверен. Уж Блэк-то воспользуется открывшимися ему возможностями. Питер не удивится, если тот будет здесь частым гостем.
А пока что Сириус залпом выпивает очередную порцию общеукрепляющего зелья и интересуется, когда уже можно будет свалить отсюда.
- Думаю, вы уже можете быть свободны. Сейчас мистер Петтигрю принесет вам вашу одежду и палочку.
Питер не хочет вставать с соседней койки, на которой все это время провел. Ему лень идти вслед за Помфри, но все вокруг считают его личной служкой Блэка и Поттера, а он не из тех, кто любит разрушать создавшееся мнение. Это не в его интересах.
И он покорно следует за Помфри в ее кабинет и забирает из шкафа аккуратно сложенную стопку сириусовской одежды и его волшебную палочку - красивую, сделанную на заказ. Питер вертит ее в руках, любуется, и ему так хочется взмахнуть ей, но он страшится последствий - у палочки Блэка наверняка такой же дрянной характер, как и у ее хозяина.
- Передайте мистеру Блэку, что он должен плотно поужинать, - кидает ему вслед мадам Помфри, когда Питер покидает кабинет, так и не решившись на простой взмах чужой и красивой палочки, которую Сириуса выхватывает у него из рук в первую очередь, а потом уже берется за одежду.
Они покидают больничное крыло уже через две минуты, оставляя открытки, цветы и разворошенную койку. Питер семенит за своим другом и мысленно считает время до окончания тренировки - еще как минимум полчаса. Это не может не радовать.
* * *
Ремус болезненно бледен - вот, кому не помешает кубок-другой общеукрепляющего зелья. Он старательно избегает вернувшегося из больничного крыла друга. Ведь это из-за него Сириус провел ночь и почти весь этот день в койке. А еще Питер видел, как Ремус мило общался с этой красоткой Хейли, которая, насколько Питер знал, все еще была девушкой Сириуса.
О чем бы они ни говорили, Ремус теперь, судя по всему, чувствует еще большую вину перед своим другом.
Поэтому теперь он, со своим бледным лицом и усталым взглядом, отказывается сопровождать их в ночном походе на кухню.
Питер идет стопроцентно.
И всю дорогу до кухни он смеется шуткам Джеймса - тот любит шутить и любит слушать ответный смех. А поскольку Сириус в этот раз проявляет минимум интереса к тому, что говорит его лучший друг, у Питера возникает чувство, что Джеймс шутит только ради него.
Это приятно.
Хотя он прекрасно знает - Поттер пытается развеселить не его, а Сириуса, поскольку считает себя немного виноватым за то, что бросил его в больничном крыле и убежал на тренировку.
Сириус тоже так считает.
А Питер думает, что его друзья довольно часто думают одинаково.
Вот и на кухне они одновременно требуют от домовиков пирог с патокой, а потом по-детски принимаются забавляться, кидаясь здоровенными кусками друг в друга.
Питер не находит в этом ничего веселого - лучше бы он съел то, что сейчас разбросано на полу. Но он все равно весело смеется, чтобы напомнить, что он с ними заодно.
И это работает - Сириус вспоминает про него и швыряет куском сладкого пирога ему в лицо. В яблочко - Питер не успевает увернуться.
Теперь уже смеются Джеймс и Сириус - над ним.
Но Питер не обижается - он привык считать это вполне нормальным. Он дает им возможность хорошенько развлечься, а они взамен дарят ему все преимущества дружбы с ним.
Питер считает это взаимовыгодным сотрудничеством.
А после, когда они втроем сидят, развалившись, на мраморном полу, и вокруг них снуют домовики, поднося все больше и больше лакомств, Питер и вовсе чувствует себя совершенно счастливым.
Сам бы он в жизни не осмелился заявиться ночью на кухню. С ними же все совершенно просто - и даже, если они попадутся, не страшно. А Питеру крайне важно ощущать себя в безопасности. Правда, когда рядом Блэк, это чувство проявляется в меньшей степени. Поэтому-то сейчас Питер сидит ближе к Джеймсу, который со смаком поедает пирожное.
- Лили согласилась на свидание, я говорил? - произносит он с довольной улыбкой на испачканных крошками шоколадным кремом губах.
Питер кивает, стараясь не выглядеть утомленным в сотый раз произнесенной «новостью дня». Он изображает из себя радость и восторг - изображает так, как Сириусу не изобразить никогда. Тот выглядит раздраженным и недовольным - он не разделяет симпатии лучшего друга к их рыжеволосой однокурснице, и Питеру это отлично известно.
- Завтрашний вечер станет лучшим в ее жизни, - продолжает Джеймс, как обычно уверенный в себе и в других. Он берет с серебряного блюда очередное пирожное, но не успевает поднести его ко рту - Сириус взмахом палочки отбрасывает его в сторону, на радость домовикам, которые только и ждут, как бы чего почистить.
- Что значит, завтрашний вечер? - голос Блэка спокоен, но Питер уверен, что различает гневные интонации. А Джеймсу все нипочем. Он не чувствует возможной опасности, потому что он невероятно счастлив от согласия Лили, и он действительно возмущен лишь отсутствием пирожного в его руке.
- Мы идем завтра, я разве не говорил?
- Завтра полнолуние. Тебе напомнить, чем мы обычно занимаемся в полнолуние?
Питеру кажется, что Блэк словами плюется - такое у него раздраженное лицо. И все же нельзя не признать, что тот даже сейчас остается невероятным красавчиком. Но Питер ему не завидует, нет. С таким лицом приходится всегда находиться в центре внимания. Питеру больше нравится его роль серой мыши - когда от него ничего не требуют и ничего такого от него не ожидают.
А еще он просто слишком не любит Блэка, чтобы ему завидовать.
И если уж чуток кому и завидовать, то это Джеймсу. Потому что он здорово летает, весело шутит и умеет добиваться недостижимого - Лили Эванс, например. Питер не может не признаться самому себе, что ему самому немного нравится эта рыжеволосая девушка.
Но сейчас, когда Сириус готов сорваться в ярость, завидовать Джеймсу глупо.
- Да ладно, Бродяга, проведете одно полнолуние без меня, - отмахивается Поттер от недовольного друга. - Мы оба прекрасно знаем, что только ты и способен остановить Ремуса, если он вдруг решит полакомиться, - он в самом деле улыбается… А Питеру не понять его спокойствия. Одно дело терпеливо выслушивать оскорбления, но совсем другое - когда Сириус вот-вот разнесет тут что-нибудь. Все это Питер чувствует всегда хорошо - инстинкт самосохранения. Поэтому-то он и отодвигается подальше.
- Какого черта, Джейми?! - Сириуса нервно передергивает - он ведь тот еще псих. Подвернувшееся под руку блюдо от пирожных летит в стену, и Питер вздрагивает. - Мы. Вчетвером. В полнолуние. Это наша традиция, в конце концов!
- Тебе плевать на традиции, - вполне резонно вставляет Джеймс. Он сам уже готов взорваться от того, что бесится Сириус. Питер называет это цепной реакцией, и он считает, что от таких вот реакций лучше бы держаться подальше. И все же его глаза горят в любопытстве и нетерпении - что будет дальше? Эти двое ссорятся слишком редко, чтобы упустить возможность лицезреть их агрессию, направленную ни на кого-то там, а на друг друга.
- А тебе, судя по всему, плевать на нашу дружбу. Ты предпочитаешь ей эту рыжую Эванс.
- Не говори ерунды, Бродяга.
- Тогда перенеси это гребаное свидание на любой другой день!
Условие невыполнимое, Питер уверен. Джеймс слишком долго добивался Эванс, чтобы рискнуть ее благосклонностью. Кто знает, согласится ли она на другой день.
И возникшее молчание трактуется Сириусом абсолютно верно - поэтому он встает и уходит, игнорируя «Да ладно тебе, Бродяга», брошенное Джеймсом ему вслед.
И они остаются вдвоем, если не считать сотни домовиков, пялящихся на них своими огромными круглыми глазищами и все подносящими новые порции пирожных, которые Джеймс поглощает с невероятной скоростью. Он проглатывает их почти не жуя и все бубнит о том, какой же Сириус придурок и как он нифига не понимает. А Питер поддакивает каждому его слову.
