Глава 3- Люди потихоньку напиваются, - проговорил ее спутник, проходя мимо группы кентавров, которые, к слову сказать, выглядели весьма правдоподобно. Скорее всего, они были настоящими. Не так давно Гермиона видела пару гоблинов, один из которых показался ей смутно знакомым. – Скоро они станут совсем невыносимыми, - продолжил он. - Особенно некоторые мужчины, которых, несомненно, привлекут анонимность ситуации и твои…прелести. Мне же думается, что либо тебе противен именно я, либо ты вообще не хочешь привлекать к себе такое внимание. Я ставлю на второе.
- Другими словами, ты самоуверенно считаешь, что мне не противен?
Они уже достигли холла и остановились перед одной из закрытых дверей, которые Гермиона заметила в начале вечера. Он повернулся с абсолютно самодовольным видом.
- Нет, не противен.
Ну и почему у всех чистокровных такое самомнение?
- С чего ты это взял, интересно? – поинтересовалась девушка, скрещивая руки на груди.
- Ну, ты же здесь, - беспечно бросил он, открывая дверь в комнату. Гермиона хотела было сказать, что вряд ли им можно сюда заходить, но не успела: Джон втянул ее в комнату и закрыл за ними дверь.
- Ты делаешь слишком много предположений, - сухо прокомментировала она, прикидывая в уме, откуда он так хорошо ориентируется в этом месте.
Мужчина ухмыльнулся.
- Я бывал здесь раньше, - ответил он на ее немой вопрос. – К тому же, все эти особняки похожи как две капли воды. Ты можешь расслабиться, я не строю никаких
таких предположений. Если бы я пришел на вечеринку с подобной целью, то, уверяю тебя, мне не составило бы труда найти более сговорчивую ведьму, которая бы не только наслаждалась своей обретенной красотой, но и была бы рада…поделиться этой красотой с другими.
Тут он был совершенно прав. Для девушки не было секретом, что многие гости на празднике были совсем не против воспользоваться анонимностью для совершения безрассудных поступков, которые в обычной жизни никак не вписывались в рамки морального поведения.
- Что же ты, в таком случае, от меня хочешь? – спросила она, оглядывая помещение, где они находились. Комната, вероятно, использовалась как личная мини-библиотека: повсюду были книжные стеллажи, а в центре стоял мягкий диван, освещенный огнем большого камина. Решив для себя, что она лучше проведет время здесь, чем среди шумной толпы ведьм и волшебников, озабоченных поисками сомнительного удовольствия, Гермиона прошла вглубь комнаты и села.
Он пожал плечами и последовал ее примеру.
- Может, мне просто нравится с тобой разговаривать.
Она закатила глаза.
- Ну да. Это ведь именно то, что ищут мужчины на таких мероприятиях.
С кем поговорить. Уверена, мое платье просто вопило окружающим: «смотрите, идет приятный собеседник».
Джон, к ее удивлению, выглядел слегка раздосадованным.
- Ты знаешь, насколько проще получить партнера для секса, чем найти нормального собеседника? Я уже не говорю о тех, кто мог бы подойти
для того и другого.
Гермиона в ответ покачала головой и отвела взгляд.
Она знала.
Общение стало основной причиной их с Роном проблем. Она не считала нужным с ним говорить, он не считал нужным заставить ее слушать, и вскоре они стали двумя абсолютно чужими людьми, живущими в одной квартире. Правда, когда он съехал, девушка поняла, что значит быть по-настоящему одной. И в первое время было чертовски тяжело к этому привыкнуть.
Конечно, Гермиона не афишировала неудавшиеся отношения и сорванную помолвку, поэтому многие люди, которые не знали ее близко, до сих пор пребывали в уверенности, что они с Роном вместе. Девушка не разубеждала их, а просто делала вид, что «не слышит», когда кто-то из знакомых или коллег упоминал Рона.
Им не надо знать. Ей не нужна их жалость.
Конечно, Малфой, к примеру, и не подумал бы жалеть ее, но что ей надо было еще меньше – так это его бесконечные шуточки на этот счет.
Что она - полная неудачница, которая не смогла удержать даже Уизли. Поэтому девушка решила не давать недругу такой шанс и не реагировала на постоянные ехидные упоминания бывшего жениха.
- Судя по выражению лица, ты понимаешь, о чем я говорю, - произнес ее собеседник, усаживаясь рядом. – И что же случилось?
- Вообще-то, это личное, ты так не считаешь? – пробормотала она.
- Брось, вряд ли я стану рассказывать кому-нибудь о том, что мне поведала незнакомая девушка с мифическим именем. Слабовато для хорошей сплетни.
Гермиона пожала плечами, признавая его правоту.
- Недостаток общения разрушил мои последние отношения, - сказала она после небольшого молчания.
- Ага, так все-таки общение важно, да?- он ехидно приподнял бровь. – Уверена, что причина не в недостатке секса?
Девушка почувствовала, что отчаянно краснеет.
- И в этом, видимо, тоже, - еле слышно произнесла она, отчасти желая, чтобы он пропустил эту фразу мимо ушей.
- Так что именно произошло? Он был из тех идиотов, которые не умеют слушать? – его эта тема, очевидно, заинтриговала.
- Не совсем, - ответила она, вздыхая. – Просто я была слишком увлечена достижением своих целей и…совсем забыла, что надо ценить то,
что у меня уже есть. И потеряла его. Я даже не осознавала, насколько серьезные у нас проблемы, до тех пор, пока он не решил съехать. Он сказал, что это все длилось многие месяцы, а я…я просто не замечала, что он на самом деле несчастлив. Думала, что все наладится, когда я достигну того, чего хотела. Я ошибалась.
- Это не очень-то честно, правда? Кому-то отношения достаются легко и просто, в то время как остальные…
- Вряд ли в отношениях вообще бывает «легко и просто». Мне кажется, от ошибок никто не застрахован. Просто некоторым из нас надо больше стараться, чтобы их не совершать, - печально отозвалась девушка, качая головой.
- Значит, ты хочешь его вернуть и попробовать еще раз?
Гермиона задумалась. А хотела ли она? Она уже ни в чем не была уверена. Да, ей было одиноко. Да, ей порой отчаянно хотелось, чтобы вечером дома ее кто-то ждал. Но скучала ли она именно по Рону?
- Наверное, нет, - сказала она, вздохнув. – Я думаю, что просто…просто привыкла к мысли о том, что мы вместе.
- Леди привычки, - пробормотал он с легкой улыбкой. – Я работаю с одной женщиной.
Очень раздражает. Ей кажется, что у нее есть все причины быть несчастной только из-за того, что на работе для нее все складывается не так гладко и быстро, как она ожидала. И в то же время, у нее есть все, о чем можно мечтать и
что действительно важно. Мерлин, иногда мне хочется свернуть ей шею за то, что она этого не видит.
Гермиона не смогла сдержать смешок. Люди с идеальной жизнью действительно раздражают. Однако, помня о том, что она все-таки гриффиндорка, а справедливость – это добродетель, девушка рассудительно произнесла:
- Это особенность человеческой натуры – хотеть то, чего у тебя нет. Мало кто до конца осознает важность того, что у него уже есть. Возможно, и тебе надо больше радоваться тому, что имеешь.
- И что именно это будет? Я не голодаю. У меня есть деньги. Но даже это – не повод для радости. Людям всегда от меня что-то надо, ведь я
богат. К тому же, у меня нет ни малейшего стимула что-либо делать: стремиться-то совершенно не к чему. Да и зачем работать, если тебе это не нужно?
- Но неужели больше ничего нет? Ничего, что было бы тебе дорого?
Он нахмурился и покачал головой.
- Моя семья переехала. Друзей у меня нет. Подружки надолго не задерживаются, потому что я быстро теряю к ним интерес. Я обеспечен материально, но нет никого, с кем бы я мог поделиться тем, что имею. Когда кто-то сближается со мной, я всегда ищу скрытые мотивы. Как бы мне хотелось хотя бы раз увидеть, что их нет. Не то чтобы я не привык к этому, просто со временем становится совсем паршиво.
- То есть, только деньги и ничего больше, - задумчиво констатировала девушка.
Он поднял бровь и посмотрел на нее с самодовольным выражением.
- Готов поспорить, ты сейчас пересматриваешь свою непримиримую позицию к сексу сегодня вечером, а?
- Не всех девушек можно впечатлить деньгами
до такой степени, - ответила Гермиона, сморщив нос. – Не будь таким гадом.
- А я и есть гад. Это-то и суть проблемы. Я не самый приятный человек, – ответил он, пожимая плечами. – Меня никогда не учили быть «милым», поэтому все мои попытки вести себя лучше были обречены на провал. Вряд ли тот факт, что тебя считают законченным придурком, может помочь в отношениях.
- Мне ты не кажешься таким уж безнадежным, - не согласилась она.
- Это потому, что ты не знаешь, кто я на самом деле и, следовательно, не ожидаешь, что я буду вести себя как…«истинный я». Не то чтобы мне очень хотелось быть последним засранцем, но, знаешь ли, и одного отказа для мужчины бывает достаточно, чтобы научиться держать дистанцию…
- И кто же тебя отверг?
Даже странно, насколько комфортно ей было разговаривать с этим абсолютно чужим человеком.
- Я не знаю, - он пробормотал, глядя в огонь, – никто
особенно важный для меня, просто… - мужчина на секунду запнулся, словно обдумывая что-то, а потом быстро заговорил. – Просто я пытался несколько раз в своей жизни наладить с людьми «хорошие отношения» и каждый раз терпел неудачи.
Они не видели во мне ничего, кроме внешней оболочки.
Они думали, что знают меня настоящего. Я упоминал уже, что когда-то хотел завести отношения с нечистокровной…Так вот, я говорил не в общем. Была девушка, которая мне действительно нравилась. Но она никогда не видела, что, пусть в изощренной форме, я пытался –
я действительно пытался – найти с ней общий язык. Но она все равно ненавидела меня. Никогда у меня не было шансов ни с ней, ни с кем-то из них. Никто и не заметил, что я старался, так что я быстро прекратил попытки. Наверное, это даже хорошо, потому что в войне все они оказались на другой стороне. Сражаться против них было бы невыносимо, а поменять сторону я бы не смог. Даже если бы меня попросили.
Даже она.
- Это грустно.
- Я не хочу, чтобы ты меня жалела.
- Я и не жалею.
Он пристально посмотрел на нее, и по его взгляду Гермиона поняла: не поверил.
- Дети могут быть глупыми и жестокими, и ты, возможно, не заслужил всего этого, но каждый сам несет ответственность за свои поступки. Ты говоришь, что все равно бы стал сражаться против них, и, в этом случае, действительно хорошо, что они не считали тебя своим другом. Ведь это очень просто: если ты не хочешь быть мерзавцем, не будь им. Если ты хочешь, чтобы люди стали твоими друзьями, то, прежде всего, будь другом для них. Всегда. Друзья не сражаются против друзей.
- Это слишком просто. Так не бывает, - вздохнул он.
- Иногда бывает.
Он нахмурился.
- А ты разве не должна сейчас гладить меня по руке и соглашаться, что весь мир настроен против меня?
- Насколько я помню, ты не хотел моей жалости.
- Кажется, я передумал.
