Глава 4 Терзания и развязка.
Утром Гарри уклонялся от настороженных взглядов своих друзей. Впервые он порадовался, что не может поговорить с ними. Они зашли в Большой Зал вдвоем, Гарри Поттер появился гораздо позже. Малфой не стеснялся демонстрировать враждебность, и раздражение Гарри против него усиливалось с каждой минутой.
На зельеварении Драко старался сконцентрироваться на рецепте, но эмоции из-за незавершенности вчерашней дуэли били через край, и в результате он сотворил такое зелье, за которое ему, без ложной скромности, было стыдно. Профессор Снейп вычел у Гриффиндора 20 баллов, что принесло Драко некоторое удовлетворение.
Весь день прошел, как на вулкане. Гарри односложно отвечал Крэббу, Гойлу и Пэнси, по возможности сопровождая ответы просьбой оставить его в покое. Драко воротил нос от Джинни Уизли, которая неотрывно и настойчиво наблюдала за ним, если оказывалась поблизости.
После ужина Драко решил принять ванну. Поскольку Гриффиндорской обстановкой он был сыт по горло, он отправился к ванной для старост, пользоваться которой имел полное право. Драко чувствовал себя измотанным ролью Поттера, и вернуть равновесие могло только что-то привычное из его настоящего образа жизни. К тому же, это позволяло отсрочить общение с друзьями Поттера.
Гарри порядком угнетало постоянное присутствие рядом кого-нибудь из свиты Малфоя, и он уже давно искал возможность побыть одному. Воспоминание о ванной для старост пришло кстати – уж туда они не имеют права его сопровождать. Гарри однажды уже побывал там два года назад и помнил, где находится эта комната.
Почти свернув в нужный коридор, Драко услышал характерный скрип. Осторожно заглянул за угол – так и есть, Эрни Мак-Миллан только что вышел оттуда. Это значило, что надо подождать несколько минут, пока помещение приводят в порядок.
На подходе к ванной Гарри повстречал Эрни с полотенцем на голове.
-Слушай, я забыл пароль, - обратился к нему Гарри.
Эрни застыл в нерешительности, наверное обдумал, стоит ли выручать Малфоя, но в итоге все же сказал: “Звонкая монета”.
[Наш бы расценил как вымогательство.]
-Спасибо, - сказал Гарри. Эрни сделал большие глаза, поглядел ему вслед и пошел своей дорогой.
Драко назвал пароль. Дверь открылась...
-Куда это ты собрался? – меньше всего Гарри сейчас хотелось столкнуться именно с этим человеком.
-Не твоего ума дело, - огрызнулся Драко.
-Боюсь, что это ванна для старост, - Гарри наполняло холодное бешенство.
-Так я и есть староста, в отличие от некоторых!
-Нет. Это я староста. – От постепенного осознания своих возможностей голова пошла кругом. – Так что – взыскание, Поттер.
Гарри намеренно растягивал слова, желая продлить эти сладостные мгновения. Наконец-то он имел право побить врага его же оружием! Он и не мечтал о таком...
-Что? – не понял Драко.
-Взыскание, - повторил довольный Гарри. –За то, что ты пытался попасть на закрытую для тебя территорию.
-Ты!.. – вскипел Драко. Кровь ударила в голову, он уже не помнил себя, как вдруг...
-Гарри!!
Между ними возникла фигура Гермионы. Сжав кулаки, она повернулась к тому, кто выглядел, как Драко Малфой.
-Как тебе только не стыдно! Я не верю, что ты действительно делаешь это!
-Я лишь пытался проучить его, - начал Гарри, сбитый с толку ее внезапным появлением. – Помнится, он с нами не церемонился.
-Да, конечно, - Гермиона потупилась, - это меня и пугает. Ты сейчас выглядел и говорил в точности, как он. И это ужасно!
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Гарри вдруг и полностью понял ее – и ему тоже стало страшно.
-Прости, - прошептал он, развернулся и чуть ли не бегом покинул поле боя.
-Кажется, я должен поблагодарить тебя? – без всякой издевки спросил Драко, приближаясь к Гермионе.
-Ты ничего мне не должен, - глухо сказала она и вдруг разрыдалась. Потрясенный и растроганный, Драко порылся в карманах в поисках носового платка, нашел его и протянул ей. Он не успел решить, следует ли ему еще что-то сказать или сделать, как она схватила платок и убежала.
После всей этой прелюдии чувствительной душе чистокровного колдуна стало глубоко не до ванны.
Хотя ложиться было еще рано, Гарри задернул полог и остался один на один с полумраком. Сейчас его мысли блуждали в потемках, и так было лучше, потому что мнение Гарри о себе самом не выдержало бы суда дневного света.
Всю свою жизнь с тех пор, как он вернулся в мир волшебников, Гарри делал все, что мог, чтобы противостоять злобным кичливым снобам во главе с Волдемортом, считающим себя выше других. Он знал с самого начала, что в нем самом заложены такие задатки, жизнь искушала его несколько раз, но Гарри верил, что, держась верной дороги, сумеет подавить тщеславные влечения или вовсе искоренить их. Но, стоило ему получить какие-то полномочия – и вот уже лучший друг отказывается узнавать в нем Гарри Поттера. На этот раз у него не было оправдания, что он обязан придерживаться роли Малфоя. И дело даже не в отсутствии зрителей. Он не играл; он чувствовал так, всей своей личностью был вовлечен – Гарри знал, что это так и было, себя не обманешь.
“Ох, проклятые слизеринские нравы, что же вы со мной делаете!”, - в сердцах подумал он.
И тут же пришла другая мысль – легко критиковать окружение, валить все на обстоятельства и людей, которые, если разобраться, в половине случаев не заставляли его выпендриваться. Этот страх мучил Гарри давно – неужели у него действительно... слизеринская сущность, не зря же Гарри Поттер обладает столькими общими качествами с самым гнусным злодеем всех времен?
Гарри еще раз прокрутил в памяти недавнюю сцену возле ванной, и теперь собственное поведение отнюдь не показалось ему таким уж остроумным и доблестным. Мало утешало даже то, какое влияние ситуация оказала на Малфоя – а врага явно проняло. Воспоминание об этом заставило Гарри усмехнуться, несмотря на общее мрачное настроение.
-Эй, мистер Чувствительные Нервы, - Гойл бесцеремонно отодвинул полог и присел к нему на кровать с дымящейся кружкой, - ты долго собираешься прятаться от народа?
-Отстань от меня, - буркнул Гарри, как никогда желая испарить Гойла – и ненавидя себя за это.
-Если хочешь, вместо меня придет Пэнси, - предложил Гойл.
-Не хочу. И зря старался, чего ты там принес, я тоже пить не буду, - как можно более грубо сказал Гарри.
-Я тебе и не дам, - возмущенно зыркнул Гойл и отхлебнул из чашки.
-Как это по-слизерински, - закатил глаза Гарри.
-Не иначе как тебя это чем-то не устраивает.
Гарри не мог прогнать врага, но и молча мириться с его присутствием тоже не собирался.
-Вы, слизеринцы, такие скользкие, высокомерные, самодовольные. Скажи, Гойл, вот тебе никогда не бывает стыдно?
-С чего это? – Гойл даже не подавился.
-Тебя не смущает, что все остальные колледжи противостоят Слизерину?
-Это самая обычная зависть, Поттер, - с неожиданной убежденностью изрек Гойл.
-Неужели? Ты веришь, что честные, умные и смелые люди станут завидовать хитрецам? – удивился Гарри.
-Что толку быть добрым и храбрым, и выучить всю библиотеку наизусть, если ты не добиваешься цели? Если вообще не знаешь, чего хочешь? Мы всегда стремимся победить и быть лучшими, вот и все.
Множество возражений теснилось в голове у Гарри, пока Гойл отвлекся, отпивая еще глоток.
-Я сразу понял, что ты не годишься для Слизерина, Поттер. Ты слишком вспыльчивый, и вообще дурной какой-то. Удивительно, как тебе удалось несколько раз уйти от Сам – Знаешь – Кого.
[И в самом деле, скажите, какой Колобок!]
Гойл говорил так буднично, словно перечислял, на каких уроках Гарри сегодня сумел продержаться на высоте.
-Должно быть, этим ты обязан своей непредсказуемой глупости, которая застанет врасплох кого хочешь.
-Как же я мечтаю с вами расстаться! – выдохнул Гарри, чтобы прекратить отчего-то пугающие его размышления Гойла.
-А мы - с тобой, - кивнул Гойл. – Осточертело тебя нянчить. В тебе маловато колдовской гордости для Слизерина.
-Будь по-моему, разогнал бы ваш кичливый колледж! – выплюнул Гарри, не решаясь поблагодарить врага за надежду.
-Не дождешься! – Гойл запрокинул чашку, содержимое прощально булькнуло в его горле. – Скорее у тебя на заднице грибы вырастут.
Он задернул полог и ушел, оставив Гарри терзаться сомнениями в одиночестве.
Ему вдруг пришло в голову – а если правда ликвидировать Слизерин, то куда в таком случае перераспределят его студентов? Найдется несколько человек, которые соответствуют требованиям Равенкло; Хуффульпуфф наверняка не возьмет никого. И получится, что почти весь Слизерин перейдет в Гриффиндор. Эта мысль вызывала протест, но ведь он, Гарри, учится же в Гриффиндоре, хотя мог бы попасть в Слизерин. Помнится, и Гермиона упоминала, что ее чуть не определили в Равенкло. Интересно, как часто Шляпа-сортировщица предлагает студенту выбрать?
Гарри впервые задумался о необходимости сортировки как таковой. Разве не сочетает в себе каждый живой человек качества всех факультетов, ведь нельзя сказать, что доброта ценней отваги, а расчетливость отрицает ум? Даже слизеринцы способны на доброту и сопереживание, ведь как ревела Пэнси, когда Малфой получил ранение на третьем курсе. В разных обстоятельствах требуются разные свойства. Следует ли делать упор на то, что именно преобладает? Он точно знал, это становится важным, иначе сейчас не терзался бы в разлуке с Гриффиндором и не стыдился бы своего слизеринского поведения. Он, Гарри Поттер, придавал этим вещам огромное значение с тех пор, как Хагрид еще до школы объяснил ему эти тонкости.
А вот теперь он намеренно, хоть и осторожно, расшатывал свои представления... Интересно, зачем он это делает? Для самооправдания, чтобы решить, что с ним все в порядке, и успокоить совесть, говорящую голосом Гермионы Грэнжер? Да, конечно, слизерницы тоже люди, а кто с этим когда-нибудь спорил? Все равно они редкие гады, ведь среди выпускников Слизерина столько Упивающихся смертью, сколько не наберется во всех других колледжах, вместе взятых. Хотя... Ни один из них не пал так низко, как Питер Петтигрю – бывший гриффиндорец.
Обитатели спальни давно досматривали третий сон, а Гарри все лежал и думал. Наконец, ему стало неудобно в одежде, и он отдернул полог, чтобы взять пижаму. Зажег настольную лампу, но вместо нижнего выдвинул верхний ящик прикроватной тумбочки.
Там хранился кусочек пергамента – записанные на скорую руку несколько строчек, ответ Гарри на посвященное ему творение Малфоя. Просто удивительно, до чего стиль и ритм совпадали. Гарри поколебался, не разорвать ли это сейчас же, пожалел свой труд и оставил так, как есть.
Драко без всякого приветствия ворвался в спальню. Он был столь мрачен, что одноклассники не решались обратиться к нему – пока не стало ясно, что он приготовляется ко сну.
-Рон хотел поговорить с тобой. Просил передать, чтоб ты не ложился, - робко сообщил Симус Финниган.
За эти долгие дни в роли Поттера он пережил все мыслимые испытания, когда-либо выпадавшие на долю гриффиндорца. Сегодня беседа с Уизли на сон грядущий – это уже через край. Драко задернул полог и в изнеможении упал на кровать, вынашивая планы мщения Поттеру. С этими мыслями он не заметил, как уснул.
...Затемненная комната и бледные пальцы на спинке кресла. Напротив распятие, но оно живое – к нарисованному кресту приклеена изможденная рыжеволосая женщина, чьи глаза Драко почему-то хорошо знакомы; но он точно не встречал ее раньше.
“Ну, - звучит в голове холодный насмешливый голос, - теперь-то ты почтишь меня своим визитом, мой юный друг?”
“Вот еще, - думает Драко, - с чего это я среди ночи попрусь куда-то?”
“Ах так, - высокомерный хохот врывается в уши, - брось дурака валять, мальчишка! Жду на рассвете на границе Запретного леса и Хогварца. Не вздумай опаздывать, иначе...”
“Табуреточку захвати. В Запретный лес, нашел дурака! И проваливай из моего сна, а то подавишься Помеховой порчей!”
“Ты что, ослеп, дерзкая мелюзга?! Я победил смерть – ты сам это видишь и не можешь теперь сомневаться”.
“Скорей всего, смерть сдалась быстро. Ты явно красавец ей под стать”.
В поле зрения попадает фигура в капюшоне. Это же... Темный Лорд! Драко душераздирающе завопил, увидел, как задрожали от этого бледные пальцы... Он резко сел в постели и, несмотря на бьющий прямо в глаза лунный свет, различил отдергивающего полог Уизли. От неожиданности тот вздрогнул.
-Что? – прошептал он. – Плохой сон?
Драко стало легче дышать, когда он услышал нормальную человеческую речь.
-Я видел его, - выдохнул Малфой. – Сам - Знаешь - Кого.
Уизли продемонстрировал испуг, но не удивление.
-Это что – так и надо?!!
-С Гарри бывало, - подтвердил Уизли. – Еще хуже, он метался, кричал...
-А я разве нет?
-Нет. Не видишь – все спят.
Но Драко уже не слушал. Выскочив из постели, он пошарил на стуле в поисках халата и, не найдя, в одной пижаме бросился из комнаты. Уизли помчался за ним. Он остановил Драко на полпути к портрету Полной Дамы.
-Куда это ты собрался, Малфой?
-Это уж чересчур! Кошмары Поттера – пусть сам их и смотрит! Я хочу поговорить с профессором Снейпом!
-Снейп? – Уизли теперь таращился на него совсем уж по-идиотски. – Если нужно, то лучше к Мак-Гонагол.
-Мне плевать на Мак-Гонагол! Я знать не желаю, как положено поступать гриффиндорцу! Я – слизеринец!!! Слизеринец, понятно?! Я доверяю своему завучу! И я пойду к нему!
Задыхаясь, он безуспешно пытался стряхнуть с плеч Уизли, имевшего преимущество в росте.
-Ты...соображай, - Уизли держал его мертвой хваткой, - чтоб Гарри Поттер... к Снейпу...Он поймет, что ты...не Поттер!..
Внезапно Драко прекратил сопротивление. Почувствовав это, Уизли отпустил его. Драко шагнул назад и упал в кресло.
-Я уже сам не знаю, кто я, - прошептал он. Перед глазами все расплывалось – он напрочь забыл про очки.
Скрип соседнего кресла просигнализировал, что Уизли намерен составить ему компанию.
-А чего так? – спросил враг.
-Угадай! – с издевкой бросил Драко. – Я живу в Гриффиндорской башне, общаюсь с поттеровскими друзьями, играю в квиддич за команду Гриффиндора, выполняю задания Поттера, отрабатываю взыскания Поттера, а теперь еще вижу сны Поттера! Хорошо, хоть у него нет девушки! Да что там, будь я в Слизерине, сейчас держал бы себя в руках. А теперь, наверное, психую в точности как Поттер.
-Ну, не совсем, - обнадежил Уизли. – А что все-таки тебе снилось?
-Полная чертовщина. Поэтому я и хотел пойти к Снейпу. Мне известно, что у него есть опыт обращения с темной магией, - Драко натянуто захихикал. – Я видел Сам – Знаешь – Кого. Сначала я этого не понял, и...
Уизли выслушал очень внимательно.
-Надо же как, - по окончании высказал тот. – Будешь внукам рассказывать.
-Если доживу – хотя бы до детей, - Драко вздрогнул. – Я оскорбил Темного Лорда, я ему грубил!
-Ну и что, Гарри с ним сталкивался лицом к лицу несколько раз и остался жив.
-Гарри его не посылал, - возразил Драко.
[Напрасно, давно бы пора – и по матушке, и на все буквы; очень жаль, что англичане такие воспитанные.]
-Никто ему не скажет, что ты не Гарри, - напомнил Рональд Уизли.
-А если узнают? Отец... И вообще...
-Знай: то, что ты сейчас говорил, яснее ясного подтверждает, что ты никакой не гриффиндорец, а самый обыкновенный слизеринский трус, - отчеканил Уизли.
-А ты бы на моем месте?... – вскинулся Драко.
Уизли смутился.
-Ну... Ладно, а как выглядела та женщина на кресте?
Не успел Драко как следует описать ее, Уизли молча поднялся с кресла и скрылся за дверью, ведущей в спальню. У Драко мелькнула мысль воспользоваться этим и навестить-таки профессора Снейпа, но ему уже не хотелось. Через минуту Уизли появился с альбомом и очками, отдал то и другое Драко.
-Вот. Она?
-Да, - но, по мнению Драко, фото было симпатичнее.
-Это Лили Поттер. Мама Гарри. Она умерла.
-Все знают про нее. Но, погоди, я видел!.. Невозможно, это провокация!
-Конечно, - кивнул Уизли. – Любой чистокровный волшебник знает, что магия не может вернуть к жизни умершего, и никакие сказки не обманут. Но Гарри бы поддался, это точно. Ты – Знаешь – Кто опять показал ему картинку. Он так делал уже, когда... – Уизли невидящим взором уставился перед собой.
-Когда погиб мой дядя Сириус, и отца арестовали, - закончил Драко. Воспоминания о той ночи были не самыми приятными. Драко обдумывал, не спросить ли, в самом ли деле Поттер такой придурок, чтоб повторно попасться на ту же удочку.
-Хорошо, что ты не Гарри, - неожиданно сказал Уизли.
От этих слов в пасмурной душе Драко запели райские птички.
-Ему и не надо знать, - сам себе удивляясь, предложил Малфой.
-Согласен. Надеюсь, после светского общения с тобой Темный Лорд еще нескоро захочет сунуться в мозги Гарри. А нам пора спать.
Драко еле переборол себя, чтоб не обратиться к Уизли со странной просьбой поменяться кроватями – он боялся возвращаться в ту, где недавно встретился с Тем – Кто – Не – Должен – Быть – Помянут. Даже забравшись под одеяло, он долго не мог уснуть и все время боролся с соблазном разбудить кого-нибудь. Однако тепло и тишина в итоге сделали свое дело; когда предполагаемая последняя ночь Драко в Гриффиндоре плавно перешла в рассвет, он крепко спал.
Проснувшись на другое утро, Драко уперся взглядом в потолок и подумал, что, возможно, видит это последний раз в жизни. Гарри очень рано покинул кровать, рассчитывая, что в дальнейшем никто не помешает ему вставать, когда угодно.
Наступил долгожданный последний день двухнедельного срока. И все стало валиться из рук, кусок не лез в горло. Ведь вместе с надеждой обострился страх. В прошлый раз все пошло не так; а что, если не так и останется?
Гарри не воодушевляла перспектива стать сыном Малфоев. И не только потому, что не одобрял темных магов. Он вдруг обнаружил, что ему претит вести избалованный образ жизни заласканного папенькиного сынка. Ведь именно те тяготы и лишения, которые он пережил с Дурслями, закалили его, сделали тем, кто он есть. Тетя Петуния все же была сестрой его матери, ее кровь защищала Гарри на протяжении многих лет. С другой стороны, возможность овладеть всякими черномагическими штучками его весьма прельщала, и гораздо больше, чем идея перевоспитать Малфоев – отчего самокритика взлетала до небес.
Драко начал осторожно выпытывать подробности летнего бытия Поттера, что раньше ему и в голову не приходило. Из мстительных соображений Уизли охотно расписал все самыми мрачными красками, но Малфоя так просто не напугаешь, и он тут же заявил, что превратит Дурслей в домовых эльфов. Грэнжер это почему-то не понравилось, но он и сам, стоило подумать об утрате магического окружения, впадал в уныние.
После обеда гриффиндорцы и слизерницы, чтобы согласовать свои действия, встретились в пустующем коридоре на третьем этаже. Именно сюда им предстояло вернуться ночью. Решили собраться за пятнадцать минут до полуночи и ждать до утра.
-Если наши надежды не оправдаются, - сурово сказала Гермиона на прощание, - придется все рассказать. Каждый из вас имеет право жить своей жизнью, как бы не выглядел.
Этот вариант был лучше того худшего, к чему они себя приготовляли. Но все же внешность была для каждого неотъемлемой частью себя, и оба имели на нее свои планы. Драко в душе возмутился, считая, что обмен далеко не равный – кому это надо быть шрамолобым и очкастым?! А Гарри и думать не хотел, что в нем течет кровь Упивающегося.
Чем ближе подходил назначенный час, тем больше заводились жертвы кристалла и их ближайшие друзья.
В шесть вечера Джинни предложила Рону и Драко прекратить игру в шахматы на том основании, что за последний час не было сделано ни одного хода.
В девять Крэбб подобрал книгу, выпавшую из рук Гарри, который давно уставился перед собой невидящим взором и даже не заметил этого.
Отбой заставил их разойтись по кроватям. Ни о каком сне ни для кого и речи не шло.
В половине одиннадцатого Гойл успешно завладел мантией-невидимкой Пэнси.
Около одиннадцати нарушители школьных правил, не в силах ждать поодиночке, покинули спальни и собрались вместе.
-Перестань барабанить пальцами! – попросил Гойл Крэбба. – Прямо танцевать хочется.
В гостиной было темно. Догорали угли в камине. Гарри с ногами забрался на диван и старался отвлечься от ожидания. Он подробно останавливался на каждом предмете обстановки слизеринской общей комнаты, убеждая себя, что прощается с ней навсегда. Он вспомнил, как побывал здесь на втором курсе в обличье Гойла. Тогда все, однако, прошло по плану, и только Гермионе их шпионская затея вышла боком; он и представить не мог, что через несколько лет так влипнет. Поттеру мало быть просто собой – в прошлом году он чувствовал себя то змеей, то Волдемортом; не иначе как проклятье у него такое. Впрочем, наверняка тяга к трансфигурации унаследована им от отца – анимага. Интересно, что сказали бы Джеймс Поттер или Сириус, узнай они о его нынешнем приключении?
-Мысли мучают, Поттер? – дружелюбно спросил Крэбб.
-Я просто мечтаю не возвращаться сюда. Надеюсь, все получится, - вздохнул Гарри.
-Обязательно получится, - твердо заявил Гойл и взглянул на часы – они показывали 11. 18.
-Самое время попрощаться, - постановил Крэбб. – Должен тебе сказать, Поттер, вначале я сомневался, что ты справишься. Но ты продержался вполне прилично.
-Сделаю вид, что согласен, - проворчал Гойл.
-Спасибо, - улыбнулся Гарри и пообещал себе: “Если все пройдет как надо, куплю им по дюжине шоколадушек, пусть подавятся”.
-Сколько там? – прошептал Уизли.
-11.10, Рон. Ты только что спрашивал, - поморщилась Грэнжер.
Уизли что-то проворчал и затих. Пару минут они молча разглядывали узоры на ковре.
-Малфой, можно тебя спросить? – обратилась к нему Джинни Уизли. Ее брат и Грэнжер удивленно вскинулись.
-Нельзя, конечно, - серьезно ответил Драко.
-Тебе тяжело было в Гриффиндоре, с твоей-то колдовской гордостью?
-Вот противная девчонка! – покачал головой Драко. – Еще как тяжело, каждую ночь рыдал в подушку, изображая из себя сиротку Поттера. Уизли, ну-ка подтверди.
-Врет бессовестно, - буркнул Уизли. – Все ночи спал как сурок.
Гермиона Грэнжер захихикала; Драко подозревал, у нее началась истерика. После того, как она успокоилась, никто долгое время не решался произнести ни слова.
-Ну все, время, - в 11.35 Уизли встал, и компания последовала его примеру.
-Джинни, тебе незачем идти с нами, - сказала Грэнжер.
-И не хочу, - согласилась Уизли. – Рада, Малфой, что ты покидаешь нас. Ты еще противней, чем я думала.
-Ты тоже. И заштопай халатик, - улыбнулся Драко.
-Рон, не сейчас! – умоляюще прошептала Грэнжер, вцепившись Уизли в рукав.
...-Думаю, каждый из нас захочет, чтоб рядом оказался друг, чем бы ни кончилось дело, - предложил Гарри.
Гермиона Грэнжер и Грегори Гойл поменялись местами. Теперь за спинами у обоих стояли гриффиндорец и слизеринец.
Стоя напротив, они не отрывали голодных взглядов друг от друга.
“Как я хочу вернуть мое тело!”
“Лишь бы вернуться...”
“Пусть все будет, как прежде”.
Сияние возникло чуть выше, над головами. Они потянули руки, но не успели ни до чего дотронуться. Их окутал ватный желтый свет.
Гермиона подалась вперед, но Крэбб удержал ее, жестом преградив дорогу.
Вокруг клубился туман, а между ними матово поблескивал кристалл.
-Ну чего, чуваки? – провизжал он голосом стервозной тетки [советской продавщицы]. – Воспитательный эффект достигнут, или как всегда?
-Мы думали, ты исполняешь желания, а не воспитываешь, - огрызнулся шокированный Драко.
-Так я же исполнил ваше желание, отморозки вы эдакие, - уязвленно визгнул кристалл. – “Самое глубинное и устойчивое”, как мне по инструкции положено. Поскольку, стоит вам оказаться вместе, у вас одно желание – выяснить, кто на стенку выше писает. Вот я и предоставил вам такую возможность. Круто, да?
[Золотую рыбку за такое вызвали бы на ковер и зажарили.]
-Это ты у панков хипов набрался? – не сдержался Гарри.
-Перец! Тебе ли не по барабану? – строго вопросил кристалл. – А вы-то думали, меня можно на понт взять? Не таким, как вы, обломилось! – похвастался неодушевленный предмет.
-И что теперь? – практично поинтересовался глубоко потрясенный возможностями родного языка Драко.
-Теперь мой вам салют: играйте в квиддич, ешьте шоколадушки, любите девочек и РУКИ ПРОЧЬ ОТ МАГИИ ВЫСШЕЙ КАТЕГОРИИ!!!
Их снова отбросило в разные стороны. Кристалл исчез, и желтое облако тоже.
-Дешево отделались, - сказал Гарри, поднимаясь на ноги с помощью Гойла.
-Будет, что вспомнить, - Драко принял руку Гермионы и тоже встал.
Они посмотрели друг на друга и без слов поняли: каждый хочет как можно скорее забыть об уроке, а кристалл на их счет ошибается; и неудивительно, что умного может сказать смесь магии со сленгом. Любой ребенок знает – ничего нет общего и похожего у гриффиндорца и слизеринца.
-Плевать я хотел на такую магию высшей категории! – заявил Драко.
-Без нее спокойнее спится, - согласился Гарри. – Думаю, нам нескоро захочется пообщаться. Спокойной ночи, Слизерин.
-Сладких снов, Гриффиндор, - раскланялся Малфой, на чем стороны мирно расстались.
...-С возвращением, Гарри! – Джинни бросилась ему на шею...
...Драко нежно погладил значок старосты...
На другой день счастливый Гарри как на крыльях летел в совяльню. В руке он сжимал письмо к Малфоям, в котором вежливо, но решительно отклонял их приглашение на Рождество. Прошлое казалось дурным сном. Хотя... организовать бы гриифиндорский хор! “Нет, наших так не соберешь. Интересно, Драко уже ознакомился с моей лирикой?”. Полный осознания, что снова стал собой и все вернулось на круги своя, он случайно заглянул в открытую дверь кабинета заклинаний, мимо которого как раз проходил.
Он врос в пол, отказываясь верить в саму возможность увиденного. Разом припомнив наставления кристалла, он успел подумать, что необязательно выполнять некоторые из них так буквально. Теперь его парализовало от гнева и горя, а картина в комнате яснее ясного показывала, что жизнь уже никогда не станет прежней, поскольку любимый Гриффиндор (как, впрочем, и ненавистный Слизерин) был навеки скомпрометирован.
Драко Малфой - целовался - с Гермионой.
Конец.
О том, станет ли “Красотка Грэнжер” лебединой песней Малфоя-младшего, я так и не решила. Предугадать дальнейшую реакцию Гарри с высокой вероятностью тоже не представляется возможным, хотя тем приятней пофантазировать по данному поводу. Реакцию Малфоев предсказать куда проще: "Дорогая...Ну почему наш Драко такой сукин сын?!!'.
Еще раз конец.
