Ночные гуляньяНочная жизнь Волнушек бурлила фонтанами пива и самогона. Чтобы пойти на местную дискотеку, пришлось одеться попроще. Волосы для конспирации были заколоты и спрятаны под бейсболку.
Клуб с романтическим названием «Васильки» вместе с библиотекой находился в двухэтажной постройке в центре деревни. Глафира обнаружилась у парты c магнитофоном и CD-проигрывателем (Велес, что за рухлядь!). Я робко по краю обошел танцпол, заметив, что девушек было гораздо больше, чем парней. Мне они напоминали индейцев своим ярким раскрасом и боевым настроем. Я подошел к Глафире и присел рядом на табурет.
— Привет! Помнишь меня?
— Да, представь себе,— она окинула меня оценивающим взглядом и усмехнулась.
— Ты мне понравилась. Может познакомимся?— попробовал я начать беседу. Так сказать: будь проще — и люди к тебе потянуться.
— Может отвалишь?-с надеждой произнесла она.
— Что так жестоко? Я не урод, не извращенец. Почему — нет?
— Попробую объяснить. Ты приехал из центра или откуда там? Тебе скучно, и ты решил найти развлечение себе по вкусу. Так? Я не из этой категории. Кстати, мне вот, совсем не понятно, зачем ты к нам приехал? Захотелось экзотики? Этот фрукт,— она указала на себя, — тебе не по зубам. Уползай!
После ее речи я почувствовал себя страусом на огороде. Попробую ответить тем же.
— Если сравнивать с местными девчонками, то ты отличаешься от них. Видно, что с местной хм-м…компанией ты не тусуешься. Не знаю, что я в тебе нашел, но если бы ты дала мне шанс, то я бы узнал, что меня в тебе так привлекает. Я сейчас не о твоей фигуре говорю, хотя она мне тоже очень нравится.
Олень! Зачем я сказал вслух последнюю фразу?!
Девушка на минутку зависла.
— Знаешь, а меня устраивает «местная компания»!— воскликнула она, встала и вышла на танцплощадку.
Я поплелся за ней, морально раздавленный отказом. Показывать мастер-класс под попсу — небольшое удовольствие, но окружившим меня «леди», мои движения пришлись по душе. Они весело щебетали, пытаясь меня закадрить, улыбались и строили глазки. «Джентльмены» (гопники как есть), видя такую картину, мимикой и жестами тоже показывали, как были бы счастливы со мной познакомиться. Дабы не травмировать их психику, я собрался выпутаться из женского клубка и отправиться домой, но заметив, что к моей Глафире начал приставать какой-то жлоб, задержался.
— Молодой человек, — постучал я по плечу этого бугая.— Кажется, девушка не хочет иметь с вами дело. Пойдите вон! Пожалуйста.
«Молодой человек» обернулся, кинул на меня окосевший взгляд, дохнул перегаром и высказался:
— Чё??? Ты кто будешь, сопля белобрысая?
Похоже, возник языковой барьер. Как там по-ихнему, по-неандертальски?
— Эй! Разводи понты в другом месте! Хи-хиляй отсюда, эта чикса занята!— я, сузив глаза, смотрел на противника. Надеюсь, отец никогда не узнает, как я выражался.
Надо мной возвышалась стриженая под ноль детина, хотя роста мы были примерно одного. Но он был такой перекаченный, что походил на гору. К нам стекались его дружки. В это время Глафира незаметно исчезла и вернулась, притащив с собой стул. Одной рукой она упиралась в бок, другой сжимала ножку табурета. Только сейчас я заметил, какая она сильная и грозная. Прямо валькирия.
— Эй, вы! — обратилась она к нам.— Слушайте меня! Если вы устроите драку в моем клубе — пожалеете! Ей-богу, урою! — девушка погрозила мебелью.
Видимо мой оппонент знал, на что способна рассерженная хозяйка и, прорычав что-то невразумительное, поспешил ретироваться со своей компанией.
— А тебя,…Светозар, попрошу остаться.
Это обращение услышали собравшиеся уходить парни и громко заржали. Я с досады тихо выругался, а Глафира внимательным взглядом посмотрела на них. Смех оборвался.
— Слушай, Светозар… Кто ж тебя так назвал?!…
— Папа, — пробормотал я. — Нормальное славянское имя…
— Я не про то. Зачем надо было лезть? Тоже мне, рыцарь нашелся! Я сама бы его отшила! Как будто до тебя ко мне не приставали! А вот, если тебя прибьют ненароком, что будет с деревней? Твои родственники, небось, с землей ее сровняют? Да и я не хочу мучиться угрызениями совести.
— С чего ты взяла, что сровняют?
— Ты сын олигарха или вроде того. Небось считаешь нас быдлом. По тебе сразу видно. Слишком… Ну, все в тебе слишком, в общем. И внешность, и одежда, и манеры… Возвращался бы ты к себе, от греха подальше,— музыка кончилась, и Глафира отошла, чтобы поставить новую. Я развернулся к выходу.
На улице было прохладно, и я закутался в куртку. Через несколько домов меня окликнули:
— Эй, как там тебя? Света? Пойди сюда, Светка-конфетка! Разговор есть,— это оказался мой давешний знакомый с бандитской внешностью.
Я обернулся и сурово сдвинул брови. Кажется, я знаю, что произойдет дальше. Мне и раньше приходилось драться. С моей-то внешностью нужно уметь постоять за себя. Я быстро ставил особо ретивых молодцов на место.
— Слушаю.
Собеседник помялся и сам подошел ко мне, его фанаты тоже. Выпившие. Всего пять человек. Мне не понравилось, что у них в руках было оружие: колодезная цепь, дубинки какие-то.
— Ну, так слушай сюды! Ты понимаешь, что наделал, сикилявка малохольная? Не? Ты меня перед бабой опозорил, а главное перед моими корешами. Ну, как расплачиваться будешь?
— Кредитной карточкой? Ах, да, здесь банкомата нет! — я пытался шутить.
— Чё ты мне зубы скалишь, крысенышь?! Откуда ты явился, мать твою за ногу? Это деревня — моя территория! А ты меня не уважаешь! — выходил из себя хулиган.
— С чего бы мне вас уважать?! Вы на меня орете, угрожаете. Я просто попросил умерить пыл и отстать от девушки, — спокойно объяснял я.
Его дружки загомонили. «Митяй, да что с ним тереть?!» «Научи уму разуму!»
— Шибко борзый, да?! — с этими словами главарь неожиданно для меня махнул рукой, я успел уклонить голову, и он задел лишь кепку. Она слетела, заколка тоже и коса золотистой змейкой скользнула по спине.
— Ну, ты, блин, прям как девка! — поделился Митяй своим наблюдением.— Так и быть, бабу бить не стану (какое благородство!). Но ты мне все равно должен,— и попытался дернуть на себя за локоть. Я увернулся.
— Эй, ты чего?! Совсем офонарел?!— моему возмущению не было предела.
— Что ломаешься? Или в столице дружок остался, ревновать будет?
— Вообще-то, я из Челябинска.
— Да не может быть! Нормальные там пацаны.
— Что за узость мышления? Люди везде разные живут, с разной ориентацией. Раз ты выглядишь посимпатичней орангутанга, значит все, ты — гей? Если любопытно, я гетеросексуален, — от последнего слова, видать, народ завис.
Я зачем-то добавил:
— Ты, — ткнув пальцем в противника.— И вы,— обращаясь к его дужкам.— Мне не нравитесь.
— Ладно, парень. Базар никчему. Придется красоту подпортить,— провокатор замахнулся для удара. Я увернулся, второй удар заблокировал.
Когда меня провоцируют, я не злюсь, я контролирую себя, потому что помню, что случается, когда люди встречаются с непознанным явлением. В современном мире показывать свою истинную сущность вдвойне опасно. И все-таки я тогда не сдержался.
Митяй то молотил кулаками по воздуху, то пытался меня схватить. Я уходил от атаки и лавировал. Иногда мой оппонент падал и оттого злился еще больше. Когда он в очередной раз метнулся ко мне, я с разворота стрельнул по его щеке кончиком косы и подставил подножку. Митяй взревел и потребовал у дружков цепь. Я даже не успел возразить. Вот это уже совсем не смешно. Он чуть не задел меня оружием, размахивая цепью на подобии кнута. Когда он опустил руку и звенья процарапали землю, я резко бросился вперед и потянул его запястье на себя, саданул ногой в живот и отбросил противника за спину. Вывалившеюся из рук цепь я пнул подальше. Митяй поднялся и заорал:
-Ну, что стоите! Хватайте его!— и сам, как разъяренный бык, бросился на меня.
Выбесили. Мне ничего не оставалось, как…
Глаза засветились голубоватым огнем, зрачки стали вертикальными, кожа занялась золотистым свечением, коса распустилась, и волосы приподнялись гребнем. На руках выросли когти, а во рту заострились зубы. Пацаны замерли в испуге.
— Ёб!... Ёпрст!...Оххх…Уё…— раздавалось испуганно вокруг на разные лады.
— Кто на новенького? — прорычал я и улыбнулся самой добродушной улыбкой.
— Пи…ц!!! — воскликнул Митяй. Его парни уже веселой гурьбой неслись по проселочной дороге, обгоняя друг друга.
Я вздохнул с облегчением. Все равно никто не поверит в их пьяные бредни. Надеюсь. Я развернулся и поплелся домой. Задрав голову к небу, я удивленно ахнул. На фоне апрельских звезд мелькнула молния и скрылась за печной трубой дома в конце улицы. Залаяли собаки. Подбежав, я успел заметить чешуйчатый хвост. Он экспрессивно дернулся, и вот уже с крыши свесились чьи-то босые ноги. Ну, дед, ты даешь! Посмеиваясь, я продолжил путь.
