Глава 1. Начало Часто правильной дорогой оказывается та, на которую трудней всего вступить.
Франсуа Мориак
Ослепительно жаркое солнце лениво освещало один из небольших пригородов Лондона. Раскалённые лучи медленно скользили по стриженым кронам деревьев, по высохшим газонам, по крышам одинаковых аккуратных домиков, отражались в стёклах яркими бликами. В домах натужно гудели кондиционеры, пытаясь остудить горячий и сухой воздух, врывавшийся в комнаты.
В гостиной одного из таких домиков в кресле сидела высокая и стройная женщина лет сорока. Её звали Селеста Принстоун. Когда-то она была настоящей красавицей, и сейчас сквозь лёгкую сеточку морщин на лице и почти незаметное серебро седины на густых каштановых волосах светилась её красота, приглушённая усталостью. Эта женщина четырнадцать лет назад купила здесь дом и поселилась со своими племянницами – сёстрами-близняшками, дочерями её покойной кузины. Селеста с грустью посмотрела на каминную полку, где рядом с мерно тикающими часами стояла простая деревянная рамка с магической оживающей фотографией. С неё на женщину смотрела молоденькая красивая девушка-шатенка с сияющими от счастья карими глазами и улыбалась. Селеста провела пальцем по гладкому дереву рамки, вспоминая последнюю свою встречу с кузиной. На глаза невольно набежали слёзы. Прошло уже пятнадцать лет, но смерть сестры до сих пор отзывалась болью в душе Селесты. А подрастающие племянницы лишь усугубляли грусть женщины. Селеста посмотрела на улыбающееся лицо кузины и прошептала:
- Мне так тебя не хватает. Прошло пятнадцать лет, а мне до сих пор снится, как ты умираешь. Я не могу не винить себя в твоей смерти. Мне иногда кажется, что если бы мы с тобой не поссорились тогда, то всё было бы по-другому. Знаешь, Лиз и Джен всё чаще напоминают мне тебя. Они так же, как и ты любят лезть, куда не просят, абсолютно меня не слушаются, и отказываются пользоваться волшебной палочкой. Я смотрю на них, и мне кажется, что ты жива. Вот только ты никогда не увлекалась экспериментами. А они целыми днями просиживают в подвале и изобретают разные зелья или возятся с магловскими реактивами. Кстати, как-то слишком тихо. Надо бы найти их.
С этими словами женщина вышла из гостиной и пошла к лестнице, ведущей в подвал, который её племянницы гордо именовали лабораторией. Внизу было намного прохладнее, чем в самом доме, поэтому мисс Принстоун почти не сомневалась, что Лиз и Джен находятся там. Женщина остановилась перед прочной дубовой дверью, на которой кнопками было приколот листок с надписью:
«Бывают такие идеи, которым тараканы в голове аплодируют стоя». Селеста покачала головой, пряча улыбку, а затем постучала в дверь.
Элизабет и Дженнифер Принстоун играли в карты, сидя на деревянном столе. Сёстры имели пугающее сходство. Они казались зеркальным отражением друг друга. У обеих бледная кожа, тонкие черты лица, коротко подстриженные чёрные волосы и огромные тёмно-карие глаза. Даже синяки и ссадины появлялись у сестёр на одном и том же месте. А когда девушки начинали одновременно говорить, у их собеседника появлялось стойкое ощущение, что с ним говорит один человек. Сёстры Принстоун обожали экспериментировать с разнообразными зельями и смесями. Химия и биология были единственными предметами, в которых они преуспевали. Правда, не всё выходило так, как хотелось бы близняшкам. Не всегда у девушек были необходимые для той или иной реакции компоненты и реактивы. Но Лиз и Джен не сдавались и упорно повторяли неудавшийся эксперимент раз за разом. А магические способности помогали им в этом и позволяли создавать такие смеси, которые не получались у маглов. Однако, несмотря на то, что Лиз и Джен уже исполнилось по пятнадцать лет, у них до сих пор не было волшебных палочек. Более пяти сотен лет назад это никого не удивило бы. В те времена в семье Принстоун, как и в большинстве чистокровных семей, колдовать с помощью палочек было не принято. Детей с самого детства учили контролировать магию без помощи посредников. Чистокровные маги не нуждались в посредниках, чтобы творить магию. Беспалочковая магия была доступна любому из них, надо было лишь приложить определённые усилия, чтобы обучиться ей. Но после появления первого Тёмного Лорда – предшественника величайших Тёмных Лордов Геллерта Грин-де-Вальда и Волан-де-Морта – в конце XIV века древняя традиция колдовать без палочек начала медленно умирать. Маги, колдующие без помощи посредников, вызывали подозрения, за всеми чистокровными кланами следили, и Принстоуны – далеко не самая могущественная семья, не имеющая ни титулов, ни власти, ни больших денег, ни связей – была вынуждена приспосабливаться к новым традициям и соблюдать новые законы. Со временем почти все чистокровные семьи позабыли про беспалочковую магию, а те, которые ещё помнили о прежних временах, предпочитали молчать. Древние манускрипты без дела пылились на полках в тайниках, защищённых сильнейшими проклятиями. Среди полукровок и маглорожденных эта магия стала считаться достоянием сильнейших тёмных магов. Семья Принстоун забыла про такой вид магии, растворившись среди миллионов волшебников и исчезнув из списков чистокровных. Но около тридцати лет назад юная Принстоун – мать Элизабет и Дженнифер – нашла старые дневники своих предков, где описывались приёмы колдовства без посредников, и научилась творить магию без палочки. Её дочери наотрез отказались пользоваться палочками, поэтому их тётушка долго не могла решиться отправить племянниц в Хогвартс, боясь накликать на себя и девочек беду. Вместо этого женщина отдала сестёр в магловскую школу. Но, к сожалению, беспалочковая магия имела один неприятный побочный эффект. Если ребёнок из чистокровной семьи учился этой магии самостоятельно, то никто не мог гарантировать, что он сумеет полностью контролировать свои магические способности. Поэтому сёстры за пять лет сменили десять школ. Директора этих школ предпочитали замалчивать причины, по которым исключили учениц, но и оставлять девушек в школе они не собирались. Впрочем, как и любых подростков, Элизабет и Дженнифер это не волновало.
Итак, в тот солнечный августовский день сёстры играли в карты, спрятавшись от жары в подвале. Духота и горячие солнечные лучи действовали на близняшек удручающе: Лиз и Джен одолевала лень. Делать было нечего, экспериментировать и гулять по пеклу не хотелось, поэтому целыми днями близняшки Принстоун сидели в своей лаборатории, играя в «дурака». Магловские карты слабо потрескивали от магического крапа, меняя масти и достоинство. Игра была в самом разгаре, когда в дверь постучали. Элизабет подняла голову и посмотрела на сестру. Дженнифер со вздохом кинула карты на стол, признавая поражение, а затем крикнула:
- Входите!
Дверь открылась, пропуская в лабораторию сестёр Селесту. Тётушка огляделась и строго поцокала языком, заметив неубранные вещи.
- Лиз, Джен, вы же девочки! – устало вздохнула тётя, глядя на племянниц. – Я, конечно, понимаю, что вам необходим творческий беспорядок и всё такое, но… Вы хотя бы раз в месяц убираетесь здесь?
- Разумеется, - обиженно ответила Лиз.
- Не заметно, – строго отрезала Селеста и потёрла переносицу. Интересно, её мнение хоть когда-нибудь станет для девушек авторитетным? Она тяжко вздохнула. Не воспитывать сироток – преступление, воспитывать – сущее наказание. Как же всё сложно.
Женщина ещё раз внимательно осмотрелась. Никаких следов химических реактивов, зелий или смесей видно не было. Все компоненты и вещества были убраны в шкаф и расставлены по полочкам. Мисс Принстоун немного успокоилась. Хоть в чём-то её племянницы аккуратны.
Лиз и Джен настороженно следили за осматривающейся тётушкой.
- Тётя Селеста, - осторожно позвала Дженнифер. – Что Вы ищете?
- Последствия ваших экспериментов, опасные для жизни, - сказала тётя, сурово поглядывая на племянниц. Девушки переглянулись.
- Мы уже целый месяц ничего не делаем и не изобретаем, - мрачно ответила Элизабет. Тётушка хмыкнула:
- Интересно, почему, когда вы ходите в школу, вас каждый день тянет что-нибудь изобретать? Но зато как каникулы, так вы забрасываете все эксперименты.
- Неправда! – хором возмутились близняшки, но Селеста лишь отмахнулась.
- Правда, правда. Вы как будто вознамерились сжить со свету учителей всех ближайших школ. С таким послужным списком вас не хотят брать ни в одну школу! Соседи обходят наш дом стороной, считают вас хулиганками! Ну, что вы, как дети малые? Если не можете контролировать магию, пользуйтесь палочками!
- Ни за что! – в унисон отчеканили сёстры. – Тётя, Вы не понимаете! Вы сквиб и не можете нас понять!
Селеста поморщилась от упоминания о том, что она сквиб. Самое страшное быть не маглом, а сквибом. Расти в магической семье и не уметь колдовать. В душе Селесты всколыхнулась лёгкая зависть к тем, кто может пользоваться магией, и ощущение собственной неполноценности. С трудом женщина подавила непрошеные чувства в себе. Заметив промелькнувшую в глазах тётушки боль, девушки почувствовали себя виноватыми.
- Простите, тётя….
- Мы не хотели….
- Извините нас…, - наперебой заговорили близняшки.
- Ничего страшного, - сухо ответила тётушка. – Вот что дорогие мои, мне надоело краснеть перед директорами школ из-за вас! И надоело постоянно искать вам новую школу! Это кого угодно сведёт с ума! Поэтому я подумала и решила…
Сёстры переглянулись. Что бы тётя ни решила относительно их судьбы, ничего хорошего от её решения девушки не ждали.
- И решила отправить вас в Хогвартс, - торжественно сообщила племянницам Селеста. Лиз и Джен настороженно взглянули на тётушку, ожидая, что она сейчас скажет им, что всё это лишь шутка. Но Селеста Принстоун молчала. Тогда Джен сказала:
- Тётя, Вы ведь это не серьёзно, правда?
- Нет, - отрезала тётушка. – Я абсолютно серьёзно.
- Нас не возьмут, - заметила Лиз. – Мы слишком взрослые, чтобы начинать учиться магии.
- Возьмут, - «успокоила» племянницу Селеста. – Я поговорила с Альбусом Дамблдором, объяснила ему суть проблемы, и он согласился сделать для вас исключение и взять на испытательный срок. Поймите, девочки, я устала от ваших выходок. К тому же, вам необходимо нормальное обучение нормальной магии. Хогвартс славится своими выпускниками. Я уверена, вам там понравится. Поверьте, ваше баловство беспалочковой магией до добра не доведёт. Вам необходимо стать обычными волшебницами. К тому же, ваше владение заклинаниями далеко от совершенства, а в Хогвартсе вам помогут отработать известные заклинания и выучить новые.
Близняшки кивали в такт словам своей тёти. Настроение было испорчено. Не то чтобы им совсем не хотелось ехать в школу магии, но и особым желанием попасть туда они не горели. Поездка в Хогвартс означала строгие рамки для колдовства. Хотя с другой стороны Лиз и Джен были не против научиться чему-нибудь новому. А колдовство с помощью волшебных палочек было для них таким же новым, сложным и диковинным, как для других беспалочковая магия. Кроме того, сёстрам было жаль тётку, которая, хоть и частенько ругала их, но всё же искренне любила. Поэтому, выслушав монолог тётушки, Элизабет сказала:
- Ладно, тётя. Мы поедем в Хогвартс, раз уж Вы договорились. Но ничего обещать не можем.
Селеста посмотрела на племянниц. Ей казалось, что девушек придётся уговаривать намного дольше.
- Отлично, - протянула она, подозрительно поглядывая на близняшек. – В таком случае завтра пойдёте в Косой переулок покупать всё необходимое для школы. Сегодня вечером к вам прилетит сова с письмами.
На пороге Селеста обернулась и заметила:
- Да, и если в вас вдруг вновь проснётся тяга к экспериментам, постарайтесь не разрушить дом.
- Хорошо, тётя, - пропели в унисон сёстры, провожая тётушку взглядом.
Когда дверь за женщиной захлопнулась, Лиз и Джен посмотрели друг на друга.
- Ну, и что ты об этом думаешь? – поинтересовалась Дженнифер.
- А что я могу думать? – развела руками Лиз. – Похоже, мы окончательно достали тётку, раз она решила нас сослать, куда подальше. Хотя я, в принципе, не против.
- Знаешь, - задумчиво произнесла Джен. – У меня такое чувство, будто это всё неспроста. Что мы должны там быть именно в этом году.
- Не мели ерунду, - хмыкнула Элизабет. – У тебя вечно какие-то предчувствия, но ни одно пока не сбылось. С чего бы сбыться этому?
- Ты старше, тебе виднее, - вздохнула её сестра. Но в глубине души Джен всё равно была уверена: что-то происходит.
***
Гарри Поттер лежал на траве перед домом своих родственников-маглов. Августовское солнце медленно клонилось к горизонту, а жаркий летний день плавно переходил в душный летний вечер. За целый день ни дядя Вернон, ни тётя Петунья о нём не вспомнили, что можно было считать удачей. Всё лето Гарри провёл в напряжённом ожидании войны, но Волан-де-Морт словно испарился. Временами юноше начинало казаться, что происшествие на кладбище ему приснилось, и только неотступно следовавшее за ним видение смерти Седрика Диггори, напоминало гриффиндорцу о том, что возрождение Тёмного Лорда – правда.
Гарри встал с газона и вышел за калитку. Новостей сегодня больше не будет, а возвращаться в дом, где тебя не рады видеть – не самое приятное, поэтому парень решил прогуляться. Гарри медленно и бесцельно шёл по идеально чистым улицам Литтл-Уингинга, равнодушно глядя на пожелтевшие газоны и пыльные машины соседей. Горячий воздух обжигал лёгкие, а на темнеющем небе не было видно ни облачка. Впереди показалась детская площадка. Где-то там должен быть Дадли со своей бандой, избивающей очередного десятилетку, не вовремя перешедшего им дорогу. Желанием встретиться с кузеном Гарри не пылал, поэтому он, развернувшись, собрался, было, уйти, как вдруг возле качелей ярко полыхнуло алое пламя, и послышался характерный хлопок трансгрессии. Любопытство пересилило вполне естественное желание немедленно бежать, куда глаза глядят. Недолго думая, юноша перемахнул через невысокую номинальную оградку и быстрым шагом направился к качелям. Они раскачивались, словно от ветра, и негромко поскрипывали, будто жалуясь на свою тяжёлую жизнь. На первый взгляд никакого намёка на странное происшествие. Но, присмотревшись, Гарри заметил под качелями тонкий, будто выжженный, круг. Опустившись на колени, парень коснулся рукой чёрного контура. На пальцах остался сухой порошок, чем-то напоминающий золу. Гарри задумчиво растёр его между пальцев.
«Не к добру это. Что-то должно произойти». Стоило ему об этом подумать, как поднялся лёгкий ветерок и стёр чёрный круг. Юноша удивлённо поднял взгляд. Откуда взялся ветер? Но ещё сильнее парень удивился, когда обнаружил, что ветер дует только возле него. Аккуратно подстриженные деревья, обрамлявшие детскую площадку, не колыхались. Гарри машинально схватился за палочку, но тут же выпустил её из рук, обжёгшись. Его волшебная палочка раскалилась так, что держать её было практически невозможно.
«Что, чёрт возьми, происходит?!» - подумал Гарри, но найти ответ на свой вопрос он не успел. За его спиной послышался звук множества шагов, а затем раздался голос Дадли:
- Поттер передо мной на коленях! Это надо запомнить! Что ты здесь делаешь, урод?
Гарри, не желая радовать кузена ещё больше, быстро вскочил на ноги и повернулся. Дадли, ставший за лето ещё толще и с трудом влезавший в свою старую одежду, язвительно ухмылялся, разглядывая маленькими поросячьими глазками брата. Ухмылка придавала его жирному лицу ещё более глупое выражение, чем обычно.
- Какая тебе разница, Большой Дэ? – огрызнулся гриффиндорец.
- Разве тебе не положено быть дома и готовить ужин? – поинтересовался Дадли, сжимая кулаки. Гарри, заметив это, начал искать пути к отступлению. Драться с Дадли и четырьмя его дружками, явно горящими желанием кого-нибудь избить, гриффиндорцу не хотелось. Но ядовитая ухмылочка на лице младшего Дурсля заставляла юношу поддразнивать кузена.
- По-моему, твои папочка и мамочка не очень хотят меня видеть у себя в доме. Вот я и решил избавить их от своего присутствия. Кстати, с каких это пор ты Большой Дэ? – Гарри понимал, что напрашивается, но настроение было таким паршивым, что было уже всё равно. – Совсем недавно ты был малюсеньким Дадликом. Или твои друзья не в курсе, как зовёт тебя твоя мамочка, когда укладывает тебя по вечерам в кроватку?
Дадли побагровел, чем только усилил своё сходство со свиньёй, и начал медленно наступать на Гарри.
- Ну, всё, Поттер, ты покойник!
Но побить ненавистного брата Дадли не успел. В один миг на детскую площадку опустилась кромешная тьма.
- Что ты сделал?! – испуганно взвизгнул Дадли, но его голос перекрыли вопли его друзей, бросившихся врассыпную.
- Я ничего не делал! – рявкнул Гарри, лихорадочно соображая, что могло произойти, но мысли разбегались, как тараканы. И только когда жара, совсем недавно выматывающая людей, вдруг превратилась в промозглый холод, до юноши дошло: на них напали дементоры.
- Дадли, бежим, скорее! – схватив кузена за липкую толстую ладонь, гриффиндорец потащил его прочь от детской площадки. От ужаса и неожиданности Дадли совершенно не сопротивлялся, и Гарри почти без труда заставил его бежать. Юноша метнулся в узенький проход между гаражами, в котором когда-то впервые встретился со своим крёстным. Это был самый короткий путь до дома Дурслей. Страх, усилившийся, когда вокруг погасли фонари, подгонял гриффиндорца. В ушах стоял леденящий кровь свист.
Неожиданно Гарри споткнулся и упал. Дадли мешком рухнул сверху, не давая кузену встать.
- Дадли, слезь с меня! – заорал гриффиндорец, пытаясь выбраться из-под брата. – Слезь с меня, живее и беги! Беги к дому!
Повторять дважды не пришлось. Дадли неуклюже вскочил и вразвалку побежал вперёд. Гарри тоже поднялся и только тогда к своему ужасу понял, что где-то обронил палочку. Страх был настолько силён, что юноша никак не мог вспомнить, где он выронил её. Метрах в десяти от парня раздался визг Дадли и звук падающего тела. В ушах зазвенел громкий предсмертный крик матери, а это означало, что дементоры совсем рядом.
-
Акцио палочка! – даже не крикнул, подумал юноша. На крик уже не оставалось никаких сил. Он не ожидал никакого результата. Ещё ни разу он не видел, чтобы какой-нибудь маг колдовал без помощи волшебной палочки. Но внезапно к вящему удивлению гриффиндорца в его ладонь скользнуло тёплое дерево. Ещё более удивительно было то, что в темноте волшебная палочка Гарри светилась голубоватым светом, складывающимся на дереве в причудливый узор. Думать над этим феноменом гриффиндорец не стал, а развернулся к дементору. Тот медленно приближался к юноше, словно неумолимая смерть. Но теперь Гарри не боялся его. Страх перед страхом, мучивший юношу два года, исчез. Подняв палочку, парень уверенно произнёс:
-
Экспекто Патронум!
Он не вызывал в памяти никакого счастливого воспоминания. Ему они были не нужны. Гарри твёрдо знал: он сможет уничтожить дементора. Именно уничтожить, а не прогнать. Свет, вырвавшийся из палочки, на миг ослепил юношу. Палочка в руке раскалилась до предела, казалось, что она сейчас сгорит. Когда заклинание погасло, а перед глазами Гарри перестали плясать цветные чёртики, парень с удивлением обнаружил, что лежит на земле. Попытка встать закончилась ничем. Слабость во всём теле не позволяла даже повернуться на бок. Палочка лежала рядом, самая обыкновенная и ничем не примечательная. Краем глаза Поттер заметил входящую в проход миссис Фигг, и схватил волшебную палочку, собираясь спрятать её в карман, но пожилая женщина удивила его, воскликнув:
- Не прячь палочку! Дементоры могут вернуться!
Несмотря на удивление, Гарри всё-таки смог выдавить из себя:
- Они не вернутся.
- Мне бы твою уверенность, Гарри, - покачивая головой, произнесла миссис Фигг. – Что же теперь скажет Дамблдор!
- Дамблдор? - силы частично вернулись к парню, и он сумел сесть, изумлённо глядя на соседку. – При чём здесь Дамблдор?
- Как это при чём здесь Дамблдор? – переспросила миссис Фигг. – Неужели ты считал, что он оставит тебя без присмотра?
«Вообще-то, именно так я и считал. Нет, даже не считал. Знал», - язвительно подумал гриффиндорец, но вслух сказал:
- Разумеется, нет. Миссис Фигг, а где Дадли?
- Прямо за твоей спиной, - ответила пожилая дама. Гарри обернулся и обнаружил своего совершенно обалдевшего двоюродного братца.
- Что это было? – с трудом выдавил из себя Дадли.
- Дементоры, - пояснил Поттер, удивляясь собственному спокойствию. – Это такие демоны, которые высасывают из человека всё самое хорошее, а под настроение ещё и душу.
«Нет, со мной определённо что-то не так, - решил юноша. –
У меня и моего брата чуть душу не забрали, а мне шутить охота. Или это такая реакция на стресс?»
- Миссис Фигг, а откуда Вы знаете Дамблдора? – осведомился гриффиндорец, убедившись, что Дадли начал переваривать полученную информацию. – Вы ведь вроде не волшебница.
Гарри знал ответ пожилой соседки ещё до того, как получил его.
- Я сквиб, Гарри. Дамблдор периодически связывался со мной. А в этом году поручил мне охранять тебя.
К последнему заявлению Гарри отнёсся весьма скептически. Интересно, как сквиб его защитит? Но мысли парня были прерваны Дадли, который осознал всё сказанное кузеном.
- Так у нас чуть души не высосали?
- Браво, Дадли. С логикой у тебя всё в порядке, - вздохнул юноша, иронично глядя на брата. Затем Гарри встал. Силы восстановились не полностью, но стоять на ногах и идти гриффиндорец мог.
- Дадли, вставай. Я тебя поднять не смогу.
- Зачем? – удивился Дурсль.
- Как это зачем? Ты что, собираешься здесь ночевать? – поинтересовался Гарри. Дадли неистово затряс головой. – Тогда поднимайся, и пойдём.
Дадли, пошатываясь, встал.
- Миссис Фигг, Вы будете нас провожать? – спросил Поттер, глядя на пожилую женщину. Та кивнула. Гарри хмыкнул и пошёл вперёд.
Через несколько минут юноши пришли к дому номер четыре. Миссис Фигг заторопилась.
- Гарри, я прошу тебя, никуда не уходи из дома. Я не могу остаться с тобой, мне нужно сообщить о произошедшем Дамблдору. Он убьёт Наземникуса Флетчера!
С этими словами соседка удалилась, а Гарри повернулся к брату.
- Большой Дэ, не стой на пороге. Заходи и чувствуй себя как дома.
«Очевидно, я пережил сильный стресс. Шутки из меня так и лезут. До сих пор остановиться не могу. Остряк-самоучка, блин!»
Постояв немного на улице, Гарри вошёл в дом. Тётя Петунья и дядя Вернон уже хлопотали над Дадли, которого тошнило. Юноша аккуратно обогнул кузена и прошёл в гостиную. К счастью, о нём пока не вспомнили, так что можно было подумать обо всём, что произошло сегодня. Гарри рухнул в кресло.
«Итак, что мы имеем. В Литтл –Уингинге неизвестно откуда появляются дементоры, целью которых, судя по всему, являюсь я. Незадолго до этого что-то возникает на детской площадке. Что бы это ни было, оно тут же исчезает, оставляя после себя только круг из золы. Тогда же моя палочка начинает вести себя странно. Ещё откуда-то берётся ветер, причём персонально для меня. Затем я вдруг открываю в себе необычные способности колдовать без палочки. Кстати, смогу ли я повторить этот фокус? Было бы неплохо».
Гарри положил палочку на журнальный столик и пристально посмотрел на неё, мысленно приказывая переместиться к нему в руку. Но палочка осталась глуха к приказам хозяина. Тогда Поттер попытался призвать волшебную палочку, произнося заклинание вслух. Тот же результат.
«И что в таком случае было там в переулке? Как я смог призвать палочку? Или мне это показалось? Может, я просто поднял её и приписал это своим способностям? Ладно, об этом подумаем позже. Итак, на меня нападают дементоры, и я отражаю их атаку, не используя счастливые воспоминания, хотя они обязательны для Патронуса. Кому рассказать – не поверят. Я и сам себе не верю. Но это было именно так. Более того, я почему-то уверен, что тех дементоров я уничтожил, но откуда эта уверенность, я и сам не знаю».
Размышления юноши были прерваны шорохом совиных крыльев. Серая сипуха покружила немного над головой адресата, после чего скинула на него письмо и, ухнув, вылетела в ночь. Гарри взял в руки конверт и повертел его. На конверте стояла печать Министерства Магии. Гриффиндорец вскрыл письмо, мысленно недоумевая, что Министерству понадобилось от него. Из конверта выпал лист пергамента, на котором аккуратным деловитым почерком было написано:
Уважаемый мистер Поттер!
Согласно нашим сведениям, сегодня в 10.23 Вы нарушили Указ о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних, использовав в присутствии магла заклинание Патронуса. За это Вы исключаетесь из Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В ближайшее время к Вам явится представитель Министерства, дабы уничтожить Вашу волшебную палочку.
Кроме того, мы извещаем Вас о необходимости Вашего личного присутствия на дисциплинарном слушании, которое состоится в Министерстве Магии 12 августа в 9 часов утра.
Искренне Ваша
Муфалда Хемелкирк
Сектор борьбы с неправомерным
использованием магии
Гарри побледнел, медленно сжимая пергамент в руке. Этого не может быть! Ему всё снится. Это ужасный сон, только и всего. Громогласный рёв дядюшки над ухом заставил Гарри вздрогнуть.
- Я так и думал, что это ты что-то сделал с нашим Дадликом. Но, судя по тому, что я прочитал, справедливость уже восторжествовала. Надеюсь, тебя посадят.
- Не надейтесь, - процедил Гарри, лихорадочно соображая, что же теперь делать. Сотня дементоров казалась ему не таким страшным уделом, как письмо одной министерской служащей.
- Что ты сказал, мальчишка?! – возмутился дядя, багровея.
- Я сказал, не надейтесь, - членораздельно повторил юноша, вставая с кресла.
- Ты куда?!
- К себе в комнату, - ледяное спокойствие Гарри, больше похожее на ступор, в который парень погрузился после прочтения письма, начинало давать сбои. Юноша понял, что ещё чуть-чуть, и его терпение лопнет.
- Зачем?! – поинтересовался Вернон, подозрительно поглядывая на племянника.
- Не ваше дело! – рявкнул гриффиндорец, обходя дядю. Но Вернон Дурсль сделал шаг, преграждая Гарри путь. Юноша вытащил палочку из кармана и направил на дядюшку.
- Лучше отойдите, - посоветовал парень. Вернон побледнел, но остался на месте.
- Тебе нельзя колдовать, - напомнил он племяннику, но Гарри лишь хмыкнул:
- Вам не кажется, что мне уже нечего терять? Меня ведь уже исключили.
Дурсль мигом отошёл в сторону, и Гарри поднялся в комнату. Разумеется, он не собирался накладывать заклинание на дядюшку, хотя порой хотелось применить Круциатус или Аваду.
В комнате Гарри уже ждала сова с запиской в лапе. Не ожидая ничего хорошего, юноша отвязал письмо. Оно оказалось от Дамблдора. Очевидно, миссис Фигг уже связалась с ним. В своей записке Дамблдор говорил, что всё уладит, и просил Гарри оставаться в доме родственников и не совершать глупостей.
- Я всё лето только и делаю, что торчу в доме у дядюшки и не совершаю никаких глупостей, - сообщил Гарри письму, и тут же подумал, что разговаривать с куском пергамента ненормально. Наверное, сова тоже так считала, потому что в ответ на слова юноши, она сочувственно ухнула и улетела в открытое окно. Парень захлопнул раму, кинул записку и волшебную палочку на стол и, не раздеваясь, упал на кровать. Усталость и пережитые тревоги давали о себе знать, смыкая веки юноши и путая его мысли.
Спустя несколько минут Гарри, несмотря на все треволнения, спал, как убитый. Палочка, одиноко лежащая на столе, слабо мигнула, освещая тёмную комнату и лицо своего владельца. На дереве появились изящные узоры, на миг сложившиеся в никому не известный герб и исчезнувшими в ту же минуту. На письменном столе в доме номер четыре по Тисовой улице снова лежала самая обыкновенная волшебная палочка.
***
В тот самый момент, когда Гарри Поттер сражался с дементорами, сёстры Принстоун сидели в комнате и вертели в руках конверты из Хогвартса, обозревая немаленький список необходимых вещей и учебников.
- Как мы всё это сможем донести до дому? – спросила Лиз у сестры. Ответом ей была тишина. Элизабет подняла голову и недовольно посмотрела на близняшку.
- Джен, да что с тобой сегодня? То рассказываешь мне про какие-то предчувствия, то не слушаешь, что я говорю. Что случилось?
Дженнифер нервно пожала плечами и промолчала.
- Дай-ка угадаю, опять твои предчувствия, - закатила глаза старшая Принстоун. – Слушай, Дженни, все твои ощущения – бред чистой воды. Успокойся и поменьше прислушивайся к себе.
Сказав это, Элизабет отложила письмо на стол и потянулась. Потом соскочила с подоконника, на котором сидела до этого и пошла к двери. На пороге она обернулась и сказала сестре:
- Я пошла к себе в комнату. Ложись-ка спать. Это самый лучший способ избавиться от твоих заскоков. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - ответила Дженнифер закрывшейся двери. Девушка встала с кровати и подошла к окну. Солнце уже село, и на улице было темно. На тёмном небе поблёскивали редкие звёзды и узкий серп месяца. Джен, прижавшись носом к прохладному стеклу, смотрела на освещённую тусклыми фонарями улицу. Там не было ни души, но младшей Принстоун всё равно казалось, что из темноты за ней следят чьи-то нечеловеческие глаза. Девушка вздрогнула и отошла от окна подальше, задёрнув предварительно шторы. Джен понимала, что сестра права, что всё это лишь пустые бредни, без толку лезущие ей в голову, но в глубине души она понимала, что куда больше верит своей интуиции, чем Лиз. А сейчас шестое чувство подсказывало ей, что за их домом следят, а где-то далеко происходит что-то опасное и неправильное. Что там кому-то плохо. Кому-то, что по какой-то причине важен для неё. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, девушка умылась, переоделась и забралась в кровать, сильнее кутаясь в одеяло.
Дженнифер не знала, сколько прошло времени, но ощущение неправильности и предчувствие беды вдруг пошло на убыль, а потом исчезло совсем. Девушка улыбнулась, с облегчением вздохнула, уверенная, что беда миновала их семью, и, закрыв глаза, уснула.
Неподалёку от дома Принстоунов в гуще подстриженных кустов зажглись кровавые глаза ночного гостя. Они пристально следили за гаснущими окнами. Когда дом погрузился в сонную темноту, существо прислушалось к чему-то, удовлетворённо заурчало и растворилось в темноте куста. Ещё несколько секунд в гуще листвы горели красным пламенем глаза, но затем исчезли и они.
