3Голос королевы Ар-Зимрафель звучит сдержанно и холодно, словно даже свою речь перед зеркалом во время утреннего туалета она тщательно репетирует и не позволяет услышать и служанкам, прежде чем не доведет до отточенного совершенства. Одна из девушек подносит ей летнее платье из персиковой парчи, но ее величество лишь скучающе поводит плечом и отворачивается. С Эрэндис ее должно бы объединять внутреннее родство: до замужества принцесса Мириэль была законной наследницей престола, однако получила много меньше того, на что могла надеяться. И все же с первых дней во дворце Эрэндис переступает порог этих покоев с замиранием сердца, ибо проницательные серые глаза смотрят оценивающе и порицающе, и почти никогда - с теплом и участием.
- Мы должны достойно подготовиться к встрече послов, - размеренно перечисляет королева первоочередные задачи. - Харадрим, эти беспринципные приспособленцы, конечно, уже ищут способы заверить нас в своей лояльности, коль скоро их покровитель оказался не таким уж всесильным. Возмутительно, не находите?
Девушка с бирюзовым платьем в руках, что состоит в услужении совсем недавно, ловит на себе требовательный взгляд Ар-Зимрафель и, мучительно краснея, подтверждает:
- Да, моя госпожа.
Королева чуть щурит насурьмленные глаза, а затем взмахом руки отсылает и эту служанку.
- Убедитесь затем, что во дворце есть все необходимое для торжества. Я хочу подготовить большой праздник к возвращению государя. Пусть людям в городе раздадут подарки и угощения.
Она, наконец, останавливает выбор на наряде оливкового цвета и обращает свое внимание к шкатулке с драгоценностями.
- Надеюсь, мой дорогой друг Палландо прибудет, чтобы разделить нашу радость. Победа над Мордором - наше общее дело. Аденэль, после завтрака я хочу продиктовать ему письмо.
Аденэль, выполняющая при дворе роль поверенной королевы, почтительно склоняется, но с ее языка все же срывается слабое возражение.
- Моя госпожа, разумно ли приглашать мастера Палландо, не дождавшись нашего повелителя? Накануне похода они не слишком хорошо расстались. Может быть, вы захотите принять лорда Амандила и обсудить с ним детали праздника?
Вот теперь королева недовольна по-настоящему: в голосе ее прорезываются металлические нотки.
- Не припоминаю, чтобы в компетенцию лорда Амандила входило управление делами дворца, - холодно отзывается она. - Хватит с нас и того, что по ту сторону дворцовых стен комар не пролетит без его ведома. Мы увидимся вечером на заседании совета. Я поставлю лорда в известность.
Аденэль угодливо кивает и помогает королеве надеть расшитый жемчугом жилет. Ар-Зимрафель отводит взгляд от зеркала и замечает, наконец, Эрэндис.
- Я надеюсь, что могу рассчитывать на вашу помощь, принцесса? - последнее слово она ухитряется произнести с тщательно завуалированной насмешкой. - Мне так необходимы ваши бесценные советы.
- Разумеется, ваше величество, я буду рада сделать все, что в моих силах, чтобы этот вечер стал особенным, - Эрэндис приседает в реверансе. И когда ей кажется, что худшего начала дня представить себе уже невозможно, Ар-Зимрафель отступает на шаг и, уныло осматривая свой наряд, добавляет:
- Великолепно. Позавтракайте со мной, Эрэндис. Нам найдется, о чем побеседовать.
Приглашение королевы - исключительная редкость. В последние годы не так просто застать ее в хорошем расположении духа, и садиться за трапезу она предпочитает в одиночестве. Стараясь не выдавать удивления, Эрэндис снова склоняет голову в знак признательности. Все это напоминает идеально срежиссированный танец - благо, в отличие от прочих дам при дворе она освобождена от необходимости целовать королеве руку.
Завтрак подают на веранде: низкий столик заставлен подносами с самыми лучшими фруктами, блюдами с домашним творогом, свежевыпеченным хлебом, множеством сортов традиционной для Нуменорэ рыбы. Даже для с детства привычной к зною Эрэндис завтракать на таком солнцепеке сродни пытке, однако Ар-Зимрафель будто бы не замечает солнца и величественно восседает на самом краю роскошного кресла, держа осанку. Эрэндис вдруг ловит себя на мысли о том, что ее величеству куда больше пошла бы роль супруги какого-нибудь харадского правителя: она бы держала в железных рукавицах выводок многочисленных дочерей и с блеском бы командовала служанками и гаремом. Об Ар-Зимрафель ходят разные слухи: один из них гласит, будто бы королева умеет читать чужие мысли, и сейчас Эрэндис всерьез готова поверить в их обоснованность.
- Вы ведь родом с востока, принцесса, не правда ли? - деловито интересуется Ар-Зимрафель, пока молчаливый слуга наполняет вином ее бокал. - Я хорошо помню тот день, когда лорд Аланор доставил вас в Эльдалондэ. Он рассказывал, что нашел вас на невольничьем рынке. Отряд наших верных витязей был отправлен, дабы освободить рабов, вы попытались воспользоваться суматохой и бежать, но были ранены.
- Я мало что помню о своем детстве и чудесном спасении, ваше величество, - привычно отзывается Эрэндис. - Но это не мешает мне быть бесконечно благодарной лорду Аланору и, разумеется, нашему государю и вам.
Ар-Зимрафель, никогда не упускающая случая подчеркнуть оказанную Эрэндис милость, позволяет себе легко улыбнуться.
- Как много вы помните о своих соплеменниках? - спрашивает она. - О традициях, культуре, ментальности? Скажем, сейчас, по прошествии всех этих лет, вам было бы проще найти общий язык с истерлингом или выходцем из Нуменора?
- Мне сложно судить, ваше величество, - лицо Эрэндис темнеет. - Слишком давно я не видела ни одного истерлинга. Полагаю, среди них я бы выглядела белой вороной. Свое прошлое мне пришлось узнавать заново - из книг в дворцовой библиотеке. Не удивлюсь, если в знании востока вы оставите меня далеко позади.
- Однако я - королева Нуменорэ, и останусь ей, даже если на время сниму корону и заговорю на каком-нибудь малоизвестном вастакском диалекте, - возражает Ар-Зимрафель. - А вот твоя нетипичная для здешних краев красота может оказаться весьма полезной.
Эрэндис осторожно отрезает себе кусочек персика, ловя каждое слово королевы. С самого начала очевидно было, что ее попросили остаться не ради праздных разговоров за завтраком, но теперь интуиция подсказывает девушке, что все куда серьезнее, чем она предполагала.
- Не совсем понимаю, что ваше величество имеет в виду, - королева явно ждет расспросов и безграничного любопытства, и Эрэндис решает ей подыграть. - Откуда такая заинтересованность востоком? Думаете, теперь, избавив нас от угрозы со стороны Мордора, государь вплотную займется его союзниками?
- И да, и нет, - Ар-Зимрафель отставляет в сторону опустевший бокал, но ее щеки сохраняют неестественную бледность, словно то была всего лишь холодная вода. - Вастаки - хитрый народ, им палец в рот не клади. Они не станут дожидаться, пока король поведет на них свое воинство, а попытаются договориться, - королева вдруг щурится с хитрецой: - Мне ведь не нужны донесения лорда Амандила, чтобы знать, что творится на большой земле. Известие о победе моего мужа-короля я получила не из адресованных лорду писем. Значительно раньше, когда в Нуменорэ могли лишь гадать о судьбе ушедших в Мордор армий, мне доставили личное послание из земли Кханд.
- Кханд? - Эрэндис не удается сдержать изумленного возгласа. - Да простит меня ее величество, но крайне сложно поверить, будто кто-то из тех диких краев достаточно грамотен, чтобы написать и доставить письмо королеве Нуменора!
- Безусловно, - подтверждает Ар-Зимрафель. - Письмо было написано в Мордоре, надо понимать. Не лично Сауроном, разумеется, но рука, державшая перо, двигалась определенно по его указке.
Эрэндис с трудом удерживается от того, чтобы не пройтись взволнованно по веранде. К вариагам, коренному народу Кханда, она не питает ни грамма теплых чувств: можно было обойти все пустоши к северу, югу, западу и востоку от моря Рун и не сыскать других столь же воинственных кочевников. Маленькая Хинд боязливо ежится, сидя у полыхающего костра, а языки пламени танцуют в глазах бабушки, когда та рассказывает очередную страшную сказку ее брату.
- Вот узнаешь, что бывает с шаловливыми, непослушными мальчишками, - выговаривает она и треплет его за ухо. - Налетят вариаги и украдут, ищи потом ветра в поле.
- Зачем украдут? - ахает Хинд, мысленно обещая себе больше никогда не удаляться от стоянки без сопровождения взрослых девочек, владеющих оружием. Вариаги представляются ей свирепыми на вид воинами в сверкающих рогатых шлемах и верхом на огромных черных лошадях, будто бы вырвавшихся из-за самих Врат Ночи.
- Известное дело, - морщится бабушка. - На скверной земле они живут, злой, сухой земле, нет над ними девы-защитницы, не благословил их Владыка богатствами и разумением. Поклоняются они самой Арде, ибо считают, что земля ее и Владыка - есть единое и неделимое целое. - она выдерживает долгую паузу. - И чтобы земля плодоносила и не пожирала своих детей раньше времени, орошают они ее кровью и верят, будто кровь та самому Владыке сил придает, чтобы вернуться он мог до установленного срока. Человеческая кровь, - завершает она леденящим душу полушепотом.
Брат Хинд, вообразивший все возможные последствия своего похищения зловещими вариагами, разражается оглушительным ревом. Бабушка кривит губу с нескрываемым презрением: слабохарактерность внука ей явно не по душе.
- Полно, в море и без твоих слез вода солона, - сердито осаждает его она. - Вариага, если уж доведется тебе того повстречать, слезами не умилостивить. Ты для него не человек, а жертва, потому на сантименты время не трать, а сразу голову руби. Владыка вернется - разберется, кто был прав, кто виноват, а твоя задача - до того дня дожить.
- Эрэндис, вы как будто меня не слушаете, - недовольно хмурится королева. - Неужели упоминание Мордора произвело на вас такое впечатление? С вашим умом было бы наивно считать, будто Саурон не предусмотрел возможного поражения. До недавнего времени Кханд, и в самом деле, являл собой заброшенное место, обитатели которого умели лишь жечь леса и истощать почву. Так было незадолго до прибытия на восток Палландо. Позже до нас стали доходить слухи, будто Саурон предпринимает попытки как-то консолидировать эти племена. Подарить им подобие цивилизации. Ту ее форму, которую вариаги готовы воспринять на данном этапе. Синие маги пытались перехватить эту инициативу, но, кажется, недооценили людей. Предложение Саурона пришлось тем больше по душе. Глупо, конечно, считать, будто эти кланы в одночасье создали жизнеспособное государство, но все же они подчиняются единому совету старейшин и даже готовы прислать в Нуменорэ посла. И вот здесь вы можете оказать мне услугу, принцесса.
- Да не усомнится ее величество в моей преданности, - растерянно отвечает Эрэндис, - но вариаги совсем не похожи на мой народ. Вряд ли, если я расскажу их послу, что выросла в Рун, он преисполнится восторгом.
- Прежде, чем делать выводы, нужно знать, кого они выбрали послом, - смеется Ар-Зимрафель. - Вам, конечно, имя Иштар ни о чем не говорит, а вот тот же лорд Амандил наслышан об этой женщине. Примечательно в ней, в первую очередь, то, что по происхождению она нуменорка. И в Кханд ее занесло по схожей случайности, что и тебя на запад.
- Она потеряла семью? - тихо спрашивает Эрэндис. - Ее похитили?
- Они сами предпочли уйти, вернее, бежать, подобно крысам, еще во времена правления моих предков. Иштар ведет свой род от известного ученого. По мере того, как росли его знания, росли и амбиции, он увлекся магией, поначалу в том не было ничего дурного, пока жизнь не свела его с Сауроном. Таланты такого масштаба редко остаются незамеченными. Словом, он стал одним из его улаири. Одним из девятерых.
Внезапно Эрэндис понимает, отчего Ар-Зимрафель не чувствует летнего зноя - сейчас ей и самой кажется, что с моря дует ледяной, пронизывающий ветер, приносящий с собой вселяющую ужас тень. Об улаири лишний раз не заговаривала даже бабушка: если Владыка в ее сказках олицетворял милосердие к своему народу и воплощенную справедливость, то могущественные слуги лорда Саурона были его карающим мечом.
- Когда этот человек, имя которого было стерто из книг и городских летописей, оставил Нуменор, дабы служить своему новому хозяину, его семья какое-то время еще пыталась вести благопристойную жизнь, но доверия им было мало, к тому же дурная кровь рано или поздно всегда даст о себе знать. Они долго скитались по Средиземью, в какой-то момент встретились все же с тем, кого искали. Все эти годы доверенные люди при Совете Скипетра продолжали следить за тем, чем они занимаются. Иштар родилась уже в Мордоре. Она красива, по описаниям тех, кто ее видел. Длинные рыжие волосы, хорошо сложена… Умна, знает множество языков… достойная продолжательница рода, что сказать. Кхандом она начала заниматься под руководством своего омерзительного предка порядка десяти лет назад. Заслужить доверие старейшин с улаири за спиной не так уж сложно… словом, теперь она считает, что может говорить от лица молодого государства и даже заявляться сюда. Иштар пишет, что хочет договориться. С народами Рун, насколько мне известно, вариаги воюют и по сей день, а вот с Харадом у них превосходные отношения. Возможно, потому что среди улаири, если я верно осведомлена, есть даже не один харадец. Об этом можно рассуждать бесконечно, история долгая и скверная, ее вы и в книгах отыщете без труда. Но мы не можем вести успешные переговоры с харадрим, проигнорировав Кханд. По крайней мере, пока.
- Но вы же не позволите Иштар приехать сюда? - изумленно спрашивает Эрэндис. - Ваше величество, это истинное безумие! Ясно, что у нее на уме вовсе не дипломатия! Еще и этот прадед-колдун! Это очень опасно, государь будет в ярости!
- Саурон пал, и это все меняет, - качает головой Ар-Зимрафель. - Его проклятые призраки ни на что не способны без своего властелина. А мы не можем позволить истерлингам объединяться в альянсы у нас за спиной. Разумеется, если Иштар, и в самом деле, прибудет в Нуменор, она уже никогда не вернется в Кханд. Я найду подходящие аргументы, чтобы убедить ее задержаться здесь на неопределенный срок, и вы мне в этом поможете. У вас много общего. Вы обе, увы, были лишены нормального детства, выросли вдали от родины, в чужой земле. Ваша роль при дворе известна: никто и не подумает, что вы можете интересоваться политикой. Любого умельца из людей лорда Амандила Иштар раскусит раньше, чем он успеет представиться и пожелать ей доброго дня, к тому же, я вовсе не хочу обращаться за помощью именно к лорду Амандилу и его семье. Что до магии, не случайно именно сейчас я приглашаю сюда Палландо.
- А если Саурон именно на это и рассчитывал? - недоверчиво спрашивает Эрэндис. - Вы не задумывались о том, что он мог отправить сюда Иштар с каким-то заданием? Убить короля, например? Или кого-то из его советников?
- Если бы Саурон хотел убить короля, сделал бы это много раньше, - отвечает Ар-Зимрафель. - Сказать по правде, это не первое письмо Иштар ко мне. Мы с ней поддерживаем связь уже не первый год, и до сих пор это скорее я узнаю от нее немало полезного. Тирания Саурона начинает тяготить даже его слуг, этих наивных необразованных людей с их смешными верованиями и вымирающими культами. Эта женщина нам необходима, ибо ей известны многие секреты Саурона, которые мечом и кровью не сумеет выведать Фаразон, - она снимает с колен салфетку с вышитыми вензелями и поднимается, оправляя платье. - Вы должны стать тенью Иштар, когда она окажется в Нуменорэ, и чем больше сумеете у нее выведать, тем лучше. И еще, Эрэндис, - веско добавляет она, глядя девушке прямо в глаза: - вздумаете меня предать, и я прикажу поступить с вами так, как поступают с изменниками и отступниками.
- Ваше величество, как вам только пришло в голову, что я… - пытается Эрэндис возразить, но Ар-Зимрафель молча возвращается в покои, давая понять, что аудиенция окончена.
