Глава 2Шаг, шаг, ещё шаг... Боль в груди всё разрасталась. Шаг, ещё один. Нужно бежать, нужно быстрее, времени уже не осталось. Шаг, еще шаг... Как тяжело идти. Боль в груди не прекращалась, дышать было тяжело.
Быстрее, нужно идти быстрее. Они... они не могут. Не посмеют приступить к ритуалу без Него. А его ещё нет. Ещё не пришёл, ещё не закончил... но придёт, придёт, обязательно придёт.
И тогда всё закончится.
Тонкие пересохшие губы растянулись в улыбке. Волосы спутались от ветра и дождя. Вода под ногами становилась красной из-за стекающей по ноге крови.
Да, она закончит это всё. Больше никто не пострадает от его руки. Он поплатится... За все поплатится. Боль... Боль в груди всё нарастала.
Шаг, шаг, ещё шаг...
Дженнифер резко открыла глаза и судорожно втянула воздух. Где она? Глаза судорожно метались по балдахину. В голове постепенно всё вставало на свои места. В школе, в своей кровати, в безопасности. В безопасности? Странно.
Девушка медленно села на кровати, убрала со лба мокрые от холодного пота пряди и нервно потёрла переносицу. Этот сон снится уже целый месяц. Там она каждый раз пытается дойти куда-то. Куда? Зачем? Кто этот ОН? Почему так больно идти?
Вопросы постоянно крутились в голове, но на них не было ответов. Пульс пришёл в норму и Дженнифер, тяжело вздохнув, поплелась в ванную.
– Когда Дженнифер наконец-то выйдет? – закатив глаза, спросил Джон у Рика.
– Откуда я знаю? – сделав мученический вид, ответил тот.
Мальчики рассмеялись.
– А Кэйт где?
– Отсыпается, наверное, после вчерашней контрольной. Она же ещё наглядные примеры показывала, опыты какие-то, а потом прибиралась в кабинете.
Мальчики снова засмеялись.
– Да-а. Наша Кэтрин и химия – несовместимые вещи.
Дверь, возле которой ждали свою подругу мальчики, распахнулась, и из неё вышла Пэнни Северлин – соседка Дженнифер по комнате.
– Пэнни, Пэнни! Почему Джен так долго?
Северлин остановилась и уставилась на мальчиков непонимающим взглядом.
– А-а-а... это вы? Я вас не узнала, – хихикнула та. – Дженнифер просила передать, чтобы вы её не ждали. Она не пойдёт на завтрак. Увидитесь на уроке, – и прежде чем мальчики успели завалить вопросами, она поспешила скрыться за углом.
– Почему это? – недоумённо уставился на друга Джон.
– Хм, не знаю. Спросим её после завтрака. Пошли уже скорее. Я есть хочу.
И те, недолго думая, пошли в столовую.
***
Холодные струи смывали весь страх из-за кошмара. Дрожь постепенно сходила на нет. Дженнифер последний раз потёрла лицо руками и повернула вентиль. Завернувшись в большое махровое полотенце, она вышла из душа. Благо, ей попалась спальня, в которой была собственная ванная комната, и не было необходимости тесниться в очереди в одну из нескольких общих.
Натянув черный сарафан на белую блузку и высушив волосы, Джен принялась повторять школьный материал на сегодняшний день. Обычно книги её успокаивали. Но не сегодня. В мысли всё лезли моменты из кошмара. Её начал пугать её повторяющийся сон. Что-то подсказывало, что это не просто страшный бред. Это было похоже на вещий сон... Тьфу. Бредни какие-то.
Устало захлопнув книгу, Джен вздохнула. Настроение было испорчено окончательно. Есть не хотелось, читать не получалось.
– Нужно прогуляться... – пробубнила себе под нос и, побросав учебники в сумку, вышла из комнаты, накинув куртку.
Гулять по мраморным холодным коридорам школы не хотелось, поэтому она направилась к главному входу. Странно, но никто не следил за дверями. Не было миссис Памкин, практически никогда не покидавшей свой пост.
«Ну и хорошо. Не будут задавать лишних вопросов», – подумала Дженнифер и открыла массивную дверь. Ветер ворвался в холл и закружил какие-то бумаги, неизвестно как оказавшиеся на полу.
До самих занятий оставалось минут сорок, и она не спеша направилась к озеру.
Шаг, шаг, ещё шаг...
Внезапная боль пронзила голову и начала пульсировать в висках.
Шаг, ещё, ещё один...
Дженнифер остановилась и замотала головой.
«Что, чёрт побери, происходит?!»
Быстрее, нужно идти быстрее.
Перед глазами предстало странное видение. Дженнифер со всех сил боролась с этим, но ничего не получалось. Она упала на колени, голову словно зажали тисками, а её саму полностью захватило видение, сопровождающееся болью.
Девушка ступала по дороге, устланной каменной брусчаткой. На улице было холодно, дождь и темнота мешали видеть дорогу, но она знала, куда идти. Тишину нарушали лишь тяжело падающие на голые камни капли дождя и стук собственного сердца, бьющегося настолько сильно, что каждый толчок отдавал в голову приступом боли.
Быстрее, нужно идти быстрее...
Нужно успеть... нужно...
Боль пронзила ладонь. Это она неудачно схватилась за ствол дерева. Капли крови смешались с дождём и с глухим стуком разбились о каменную плиту. Небольшая непримечательная дорожка из каменных плит, засыпанная грязью, петляла между большими обломками старого поместья.
Почти дошла... почти...
В бок Дженнифер будто вонзилось что-то раскалённое, и она почувствовала рукой холодную землю. Тиски, сжимавшие голову, разжались, но пульс в висках ещё не успокоился. Где-то недалеко раздались крики, но их уже не слышно.
***
Дженнифер попыталась пошевелиться, но ничего не вышло. Ныл правый бок и особенно рука. Она открыла глаза и сразу пожалела об этом: яркий свет резал глаза. Вновь попыталась двинуться с места. Получилось. Послышались какие-то голоса и приближающиеся шаги.
– Боже мой, девочка моя, как же тебя так угораздило? О-хо-хо... Сейчас-сейчас... Пить хочешь? – медсестра получила утвердительный кивок и куда-то убежала.
Через пару минут она вернулась, вручила Дженнифер стакан воды и две таблетки.
– Это болеутоляющее, – пояснила женщина. – Так как же тебя так угораздило?
– Просто упала, – кратко поведала Дженнифер, не желая вдаваться в подробности.
– Ох уж эти детки... Вечно куда-то вляпаются, – пробубнила медсестра и, приняв пустой стакан, указала подбородком на прикроватный столик, заваленный разными вкусностями. – Это твои друзья приходили. Еле выгнала, ей-богу! Говорю: «Ей отдохнуть надо, она ещё в себя не пришла», а они: «Мы подождём, мы подождём».
Продолжая что-то возмущённо бубнить про «этих современных деток» и про то, что «в моё время такого не было», медсестра скрылась в своём кабинете.
Дженнифер потянулась и, глубоко вздохнув, села на кровати. Если сны её просто пугали, то сегодняшнее происшествие на озере привело в ужас. Да, болела раньше голова, но чтобы настолько... И сны были всегда какими-то мутными, а это... Она будто пережила на самом деле.
Дверь отворилась, и в неё тихо проскользнула Кэтрин. Дженнифер улыбнулась подруге, а та, присев на край кровати, страдальчески покачала головой.
– Джен, что случилось? Я как узнала – сразу прибежала к тебе. Девчонки из параллельного сказали, что тебя без сознания принесли сюда с озера. Что ты делала на озере вместо завтрака?
– Кэйт, со мной происходит что-то странное. И это... Это меня очень беспокоит. Я должна рассказать вам это. Вам троим. Давай встретимся в библиотеке сегодня после ужина... в старинной секции.
Кэйт несколько секунд молчала, изучала лицо подруги и будто боролась внутри между знаменитым Кэтриным "я-должна-знать-всё-и-я-узнаю-это" и беспокойством о здоровье подруги. Видимо, победило второе, так как она смиренно вздохнула и, погладив Джен по руке, вышла из медпункта, оставив ту размышлять о смысле своих снов.
К ужину Дженнифер выписали.
Приняв душ и переодевшись, она беспечно прогуливалась по коридорам школы. Все ученики были на специальных дополнительных уроках, проходивших раз в месяц, а Дженнифер впервые решила прогулять.
Просто наплевать на обязанности. Наплевать на то, что она староста. На то, что всегда старается выручить, ответить на вопрос вместо другого ученика, чтобы не понизить успеваемость класса. На то, что никогда не пропускает уроки.
Весь день Дженнифер ломала голову над смыслом своих снов и видений. Что-то странное крылось в этом. Что-то, что кидало подсказки, будто хотело, чтобы Дженнифер поняла. Раскрыла какую-то тайну, так отчаянно глодавшую её изнутри, но в последний момент ускользало и снова заводило свою игру.
Хотелось разобраться в этом. Но как она ни старалась, сколько раз ни прокручивала в голове уже въевшиеся картины её сновидений – к разгадке не приблизилась ни на шаг. Это заставило понурить голову и идти. Просто позволить ногам вести её куда угодно. Ноги привели в западное крыло.
Мысли все разом улетучились, когда впереди послышались отчётливые шаги. Глухой стук ботинок нарушал гудящую тишину, и вскоре из-за угла показалась мужская фигура.
– Батлер, что ты тут делаешь? – Рассел Грин остановился напротив вросшей в пол Джен и выжидающе уставился на неё.
– Встречный вопрос, Грин. Разве ты не должен сейчас быть на уроке?
Рассел Грин – ещё один староста мальчиков – улыбнулся, но не отвёл взгляда.
Девушке не нравился этот парень. И дело не во внешности – он был весьма неплох собой, просто она не любила его взгляд: такой пристальный, что, казалось, заглядывает тебе в душу. Узнаёт всё, даже если скрывать и стыдиться нечего. Сливается с твоими переживаниями, с твоими мыслями. Выворачивает тебя наизнанку.
Казалось, что он читает тебя. Впитывает. А ты ничего не можешь сделать. Стоишь с обнажённой душой перед парнем, которому нельзя доверять. Который, если захочет, может сломать тебя. Растоптать, уничтожить или же вдохнуть новые силы. Придать уверенности, заставить поверить в себя. Он может вертеть тобой и твоей жизнью как захочет.
И хочется закрыться. От него. От внешнего мира. Ото всех. Хочется спрятаться. Как пряталась раньше в далёком детстве: укутываясь в одеяло в бабушкиной спальне или закидывая себя подушками на диване в гостиной.
Дженнифер обхватила себя руками, устремляя взгляд куда-то поверх плеча парня.
– У каждого свои дела, Джен. Ты тоже не пошла на урок, и я бьюсь об заклад, что ты ходишь тут и о чём-то думаешь. Не надо много думать. От этого только хуже, – парень хмыкнул и, не прекращая ухмыляться, продолжил свой путь.
– Не называй меня так.
– Что? – Рассел ожидал услышать какой-то язвительный комментарий в свой адрес либо тишину, но точно не это. И это обескуражило его, а он этого не любил. – Что? – повторил свой вопрос немного нервно и повернулся.
– Не называй меня Джен. Так меня называют только друзья, а ты мне не друг, – не оборачиваясь, ответила Дженнифер и побрела дальше.
Картинно хмыкнув, Рассел продолжил свой путь. Он никогда не задумывался ни о чём. Особенно над тем, что его не беспокоило.
А сегодня его ничего не беспокоило.
