Глава 2Следующую неделю Гермиона находилась словно в забытьи. Всё это время она жила у Гарри и Джинни, потому что вернуться в свой разом опустевший дом не было сил, а двухлетний Джеймс хоть как-то отвлекал от ужасной апатии, в которую она медленно, но верно соскальзывала. Ребёнок был единственным, кому удавалось вызвать улыбку на её лице.
Рона похоронили в четверг утром, рядом с могилой Фреда.
Нарцисса Малфой была похоронена в пятницу в семейном склепе.
Субботним утром Гермиона решила, что готова вернуться домой. Гарри, конечно, пытался настоять, чтобы она осталась чуть дольше, но в конечном итоге сдался, вытребовав, правда, обещание, что она позволит ему или Джинни постоянно навещать себя, а в случае чего пришлёт сову.
Первые выходные в одиноком теперь доме вынести оказалось крайне тяжело. Здесь всё напоминало о Роне, словно насмехаясь над ней и их общими мечтами и планами, которым уже никогда не суждено сбыться. К ночи воскресенья она всё же смогла взять себя в руки. Ведь она Гермиона Грейнджер как-никак — гриффиндорка, храбрая и сильная — прирождённый боец.
В понедельник утром Гермиона, серьёзная и собранная, была готова к работе. А душевная боль и пустота... Они заняли свой тёмный уголок в самой глубине её души.
Спеша по коридорам Министерства в рабочий кабинет, она столкнулась с взволнованным донельзя другом.
— Гермиона, я не могу поверить... Эта подлая сволочь!..
— Что случилось, Гарри?
— Вчера вечером Джагсон совершил самоубийство! Помнишь, раненый Пожиратель, которого мы взяли под стражу? Малфой опознал его. Рон успел здорово задеть этого гадёныша, и тот был слишком слаб для допроса. Он пришёл в сознание всего два дня назад, и сегодня я собирался устроить допрос. Нам так нужна была эта информация! Малфой меня убьет! Хотя нет, прежде я сам себя заживо сгрызу!
Гермиона видела, как тёмная аура вины с каждым днём всё сильнее отравляет друга. Конечно, новость огорчила её, но, почувствовав насколько Гарри нуждается сейчас в поддержке, она сказала:
— Не волнуйся, мы их всё равно поймаем. Всех их. Я по-прежнему верю в тебя.
Они обнялись, и друг, тяжело вздохнув, отправился к себе.
После ланча в том же коридоре она столкнулась с Люциусом Малфоем. Он был безукоризненно одет и аккуратно причёсан. Сейчас уже ничего не напоминало о том, что именно этот человек совсем недавно с взъерошенными волосами и диким взглядом пытался задушить Поттера, ослеплённый яростью после нападения и гибели жены.
Люциус держался со своим обычным высокомерием и приветствовал её привычным холодным тоном:
— Миссис Уизли.
Последовал лёгкий поклон.
Всё было как всегда, и в то же время что-то в нём изменилось. Появилась какая-то странность, которая и привлекла внимание Гермионы. Не сразу, но она поняла, что именно не так. Глаза. Глаза полностью выдавали Малфоя. На этот раз они отражали истинные чувства, а не обычное сверхконтролируемое безразличие. Неистовая, необузданная ярость, что бушевала в его серых глазах, поразила Гермиону. Она словно из полного штиля с головой окунулась в клокочущее, штормящее море.
Уже дома, вспоминая эту встречу и сама себе удивляясь, она почувствовала некую долю сочувствия к этому человеку. Так или иначе, их постигло одинаковое испытание. Судьба жестоко обошлась с ними, не разбирая, кто прав, а кто виноват.
Вечерами в коттедже было холодно и пусто. Но Гермиона предпочитала оставаться в одиночестве, чем гостить у друзей. Находиться в тяжёлой атмосфере скорби, исходящей от Молли и Артура в «Норе», было невыносимо. А Джинни снова была беременна, и подруга шестым чувством ощущала, что помешает им с Гарри.
«Значит, — решила Гермиона. — пришла пора изучить оригинал «Сказок барда Бидля».
Теперь её вечера и разум были наполнены, обеспечивая необходимую отдушину и на какое-то время отвлекая от тоски.
Следующие несколько дней Гарри навещал Гермиону на работе каждый вечер. Он делился всем, что выяснялось в ходе расследования, но новостей было крайне мало. К концу недели стало понятно, что следствие топчется на месте и без новых улик на раскрытие дела даже надеяться не стоит. Это бесило, и скоро чувство, переполнявшее Гермиону, очень сильно напоминало ту самую ярость, что клокотала в глазах Малфоя.
В четверг утром, войдя в свой кабинет, миссис Уизли крайне удивилась, потому что обнаружила там Люциуса Малфоя, степенно сидящего на стуле для посетителей возле её стола.
— Малфой! Вы что здесь делаете? — ошеломлённая Гермиона даже подумать не успела о соблюдении приличий.
Люциус Малфой лишь молча смотрел на неё. Так взрослый разглядывает невоспитанного ребёнка, ожидая, когда же тот поприветствует его подобающим образом. Было что-то чрезвычайно возмутительное в этом неожиданном вторжении в её кабинет. И особенно в том, как он, не говоря ни слова, нагло пялился.
— Какого чёрта! — пробормотала Гермиона вполголоса.
Неловкое молчание продолжалось, поэтому она поинтересовалась ещё раз:
— Вам что-то от меня нужно, мистер Малфой? Или просто нравится изображать нерукотворный памятник самому себе именно в моём кабинете?
Люциус надменно вскинул бровь и протянул:
— И вам доброе утро, миссис Уизли. Я смотрю, вы сегодня не в настроении?
Гермиона чуть не взвыла от досады. Не желая показывать, что сама обеспокоена реакцией на его появление, она решила начать всё сначала.
— Доброе утро, мистер Малфой. Чем могу быть вам полезна? — она сверкнула фальшивой улыбкой, глядя прямо ему в глаза.
Люциус, не теряя зрительного контакта, выпрямился и, отзеркалив гримасу, ответил:
— Я хотел предложить вам кое-что, миссис Уизли.
Гермиона была искренне заинтригована. Какого рода предложение ей может сделать Люциус Малфой?
— С каких это пор вы что-то предлагаете людям моего сорта, мистер Малфой?
Поведение его сразу же изменилось. Улыбка исчезла, её сменила привычная холодность.
— С той позорной пятницы, когда ваш дорогой друг и любимый муж не выполнили свой долг, — угрожающе прошипел Малфой.
Гермиона вскочила и бессознательно потянулась за палочкой. Люциус оказался на ногах одновременно с ней, на лице его была всё та же холодная грозная маска. Несколько долгих минут они смотрели друг на друга, обдумывая следующий ход.
Однако после глубокого, словно успокаивающего вздоха, Малфой ухмыльнулся.
— Вот только не надо драм. Их и так было достаточно, а последние две недели вообще для всех нас выдались очень сложными. Пожалуйста, миссис Уизли, присядьте и выслушайте меня. Я уверен, вы заинтересуетесь моим предложением.
«Угрюмый придурок», — подумала Гермиона, садясь за стол.
Гнев ещё кипел в ней, но любопытство оказалось сильнее.
— Так и быть, я слушаю. Даю вам три минуты, мистер Малфой.
Люциус устроился поудобнее в кресле и начал:
— Думаю, что вам, как и мне, хорошо известно, что расследование, так блестяще начатое знаменитым Гарри Поттером, было так же блестяще им провалено. Меня эта ситуация не радует, да и вы вряд ли довольны таким исходом дела. Я прав?
Малфой терпеливо подождал ответа, но заметив, что Гермиона не собирается как-то реагировать на его тираду, продолжил:
— Я знаю, что происходит в головах этих негодяев. Сейчас они ищут новую жертву. Видите ли, сами они не настолько сильны, чтобы добиться чего-либо значительного или впечатляющего. Значит, они будут искать кого-то уязвимого, чьё убийство к тому же будет иметь символический смысл. Понимаете?
На этот раз она всё же кивнула.
— Как думаете, кого они могут выбрать следующим? — Люциус испытующе смотрел ей в глаза.
— Драко, — выдохнула Гермиона.
— Ну, не совсем. Но вы недалеки от истины. Драко не настолько уязвим, как им хотелось бы. К тому же они уже потеряли многих соратников и не захотят рисковать ещё больше. А вот Астория — идеальная мишень. Особенно сейчас, когда она ждёт ребёнка.
Знакомая необузданная ярость полыхнула в глазах Люциуса.
— Это был бы конец династии Малфой. Представляете, как символично получилось бы? Именно поэтому я спрятал их в безопасном месте, где они останутся до тех пор, пока весь этот кошмар не закончится.
— Понятно. Но чего вы хотите от меня? — спросила Гермиона.
— Терпение — явно не ваша добродетель, миссис Уизли. Я подхожу к главному. Теперь, если убрать со счетов моего сына и невестку, как думаете, кто у бандитов первый на очереди?
Ужасное озарение мгновенно вышибло из лёгких весь воздух, и Гермиона внезапно охрипшим голосом произнесла:
— Джинни...
— В яблочко! Браво, миссис Уизли! Конечно, до жены мистера Поттера нелегко добраться, но при желании можно. Обладая терпением и настойчивостью, они в конечном итоге обнаружат её уязвимое место и ударят именно в него. Тем более что миссис Поттер тоже беременна, я ведь не ошибаюсь?
Гермиона кивнула ещё раз.
— Ага! Ну вот мы и добрались до самой сути моего предложения... Миссис Уизли, я правильно предполагаю, что вы ни в коем случае не захотите подвергать миссис Поттер даже малейшей опасности?
— Конечно!
— Так я и думал... А вам хотелось бы хоть на мгновение поймать в прицел вашей палочки убийцу мужа?
Гермиона обожгла его взглядом, но спустя минуту её осенило.
— Вы хотите использовать меня как приманку!
Люциус усмехнулся и пробормотал:
— Умница.
Затем он встал.
— Благодарю, что уделили мне время и внимание, миссис Уизли. А сейчас я оставлю вас наедине с возникшими вопросами. Пожалуйста, хорошенько обдумайте мой план и сообщите решение, когда будете готовы. До свидания.
Малфой повернулся, готовый уйти.
Гермиона отлично сознавала, что Люциус Малфой (чёрт бы его побрал!) манипулирует ею и вполне способен серьёзно исказить факты на пользу себе. Понятно, что ему глубоко наплевать на благополучие Джинни и Гарри. Единственной его целью была месть. Но не смотря на все эти доводы рассудка, Гермиона твёрдо знала, что готова на всё.
— Я согласна, — сказала она.
Малфой обернулся, чтобы взглянуть на неё. На мгновение что-то мелькнуло в его глазах.
— Отлично, миссис Уизли. Жду вас в Мэноре в воскресенье в полдень. Нам нужно многое обсудить. Я оставлю камин открытым для вас.
