Глава 3."Тебе нужны подробности?!"— Подслушивать нехорошо, Грейнджер!
Её рот накрыли рукой. Она медленно перевела взгляд на человека. Платиновые зализанные волосы, серые глаза, идеально выглаженная мантия… Малфой. На его лице красовалась кривая усмешка.
— Только пискни! Иди за мной, — он убрал руку и брезгливо потёр о мантию, но всё так же усмехался.
«С чего это он такой довольный?» — подозрительно подумала Гермиона.
Он жестом показал идти за ним. Гермиона послушно кивнула и тихо зашагала за Малфоем. Она не обращала толком внимания на то, куда идёт. Лишь по винтовому спуску вниз Грейнджер поняла, что они направляются в подземелья. Слизеринец подошёл к большой двери из тёмного дуба, на которой красиво переплетались змеиные узоры.
Малфой занёс кулак для стука, но дверь распахнулась сама. В проходе стоял профессор Снейп. Чёрные сальные волосы, пустые чёрные глаза, чёрная мантия. Человек-ворон. Его губы сжались в тонкую прямую полоску. Он заговорил глубоким голосом:
— Мисс Грейнджер, — декан приветственно кивнул. — Мистер Малфой, можете идти.
— До свидания, профессор, — быстро проговорил Драко и развернувшись, на каблуках зашагал вон.
— Проходите, — Снейп сделал шаг назад.
Гермиона вошла в мрачную комнату со стенами из тёмного камня. На полках стояли многочисленные колбочки с зельями и ингредиентами. Профессор сел за учительский стол. Слизеринка села напротив.
— Я бы хотел поинтересоваться насчёт статьи в газете. Это правда?
— Профессор, я честно вам говорю, что не нападала на Милисенту. Да, произошёл неприятный инцидент в женском туалете. Но инициатором ссоры была не я. Панси Паркинсон использовала на мне тёмное проклятье. «Оппуньо» было лишь способом защиты.
— Верю. А вы знаете, почему мисс Паркинсон атаковала вас? — вопрос с подвохом. Он знает ответ.
— Думаю, вы и сами прекрасно понимаете. Маглорождённых не привыкли видеть на Слизерине.
— Да. Но Распределяющая Шляпа права. Вам суждено быть на нашем факультете. Шляпа не ошибается, — уверял Северус.
— Так же, как и люди? — декан задумчиво потёр подбородок, — Профессор… Я хотела у вас кое-что спросить…
— Я вас слушаю. Только пусть это не будет связано с перераспределением. Ничем помочь не могу. Вы же знаете, что этот вопрос не обсуждается? Законы нельзя нарушить.
— Конечно. Я хотела попросить разрешение на посещение запретной секции… Такое возможно?
— Хочу поинтересоваться: с какой целью?
— Нам задали конспект по ЗоТИ. Хотелось бы получить высшую оценку. Профессор Квирелл не считает меня особо способной ученицей. Я считаю, что смогу угодить ему, сделав домашнее задание с дополнительной информацией.
— Мисс Грейнджер, я могу вам верить? — неужели даже её любимый учитель и декан ей не доверяет. Она решила оставить этот вопрос без внимания и натянула безразличное выражение лица.
— На ваше усмотрение, профессор, — и Гермиона одарила его тёплой улыбкой.
Снейп потянулся к чернильнице с пером и небольшому куску пергамента. Он быстро что-то настрочил и отдал ученице.
— Я надеюсь, что не пожалею об этом и не найду тела ваших соседок где-то в заброшенном коридоре.
— Я вас не подведу. Спасибо, профессор Снейп, — Гермиона взяла в руки разрешение и вылетела из кабинета.
Быстро добравшись до кабинета профессора Бинса, где сейчас начинался урок Истории Магии, она нашла глазами Блейза и счастливо подбежала к нему. Заметив её, мулат непонимающе посмотрел на неё. Гермиона вытащила из кармана мантии кусок пергамента и протянула другу в руки.
— Я же говорила, что это будет просто! — она всё ещё радостно улыбалась. Осталось лишь перерыть всю запретную секцию в поисках второй части странного учебника, написанного каким-то сумасшедшим.
— Но как?
— Тяга к знаниям в любом случае приводит к чему-то полезному.
— Где ты набралась этих философских суждений? Я как-будто читаю магловский роман, — Гермиона лишь пожала плечами. — Так о чём ты наплела нашему мрачному декану?
— О нехорошем отношении Квирелла ко мне.
— Гермиона Грейнджер назвала учителя без слова «профессор»? Меняешься.
— Как-будто ты много обо мне знаешь! Мы с тобой знакомы только больше одного месяца, а ты говоришь так, словно я знаю тебя с рождения!
— Но тебе ведь нравится дружба с таким прекрасным человеком, как я? — он хитро улыбнулся.
— Самовлюблённый индюк! — она слабо ударила его по руке и засмеялась.
Двери кабинета открылись и ученики толпой зашли в помещение. Как только профессор начал лекцию — с задних парт послышались сонные зевания, сопения и храп.
***
Гермиона тихо шагала по тёмному коридору плечом к плечу с Блейзом. На улице уже стемнело. До отбоя оставалось чуть больше часа. Они незаметно для всех покинули гостиную. Если она вернётся не вовремя — оскорблений со стороны соседок не избежать. Слизеринки думают, что Гермиона чувствует вину, но она то знает, что не она виновата в нахождении Милисенты в больнице.
Их шаги эхом отдавались от голых стен замка. Они преодолели очередной коридор и вот перед ними двери входа в библиотеку. Как обычно, за своим столом сидела строгая мадам Пинс. Гермиона подошла к ней и позвала.
— Мадам Пинс, запретная секция ещё работает? — старуха презрительно посмотрела на неё.
— Да. Но для входа нужно разрешение, мисс Грейнджер, — Гермиона сразу протянула ей листок пергамента, — Проходите, — она жестом указала на проход, закрытый железными дверьми с переплетающимися цветочными узорами.
Гермиона подошла к проходу и прикоснулась к дверной ручке. Даже не потянув на себя, двери сами широко распахнулись и открыли друзьям взор на запретную секцию. Она ничем не отличалась от библиотеки, доступной всем ученикам. Единственной особенностью была темнота. «Люмос» — прошептала Грейнджер и на конце палочки появился белый огонёк света.
— Когда ты успела выучить это заклинание? — удивлённо спросил Блейз, глядя на древко подруги.
— Я узнала о том, что поеду в Хогвартс в начале июля. За два месяца я должна была знать все основы магии, — Забини хотел было что-то сказать, — Потом расскажу. Давай искать!
Они перебирали одну книгу за другой. «Тёмные зелья», «Сильнодействующие зелья», «Тайны наитемнейшего искусства». Это всё не то. Нужна точная копия их учебника.
— Нашёл! — выкрикнул Блейз, — Иди сюда!
Гермиона поставила обратно книгу, которую держала в руках и бросилась к Забини. Тот осматривал такой же учебник в кожаном переплёте.
— Дай посмотреть, — друг отдал ей книгу.
Действительно, точная копия. Она открыла учебник. Пусто. Нужен воск. Она начала быстро перелистывать страницы. Открывая последнюю, она почувствовала резкую боль в указательном пальце. Она порезалась.
— Чёрт! — тихо выругалась Гермиона. Капля крови попала на лист, — Блейз! Блейз, смотри! — начал появляться текст. Из алых чернил.
— Пойдём отсюда, мы нашли то, что искали! Держи, — он протянул ей белый платок.
— Спасибо, — сказала Грейнджер и вытерла кровь.
Гермиона сделала несколько шагов и с чем-то столкнулась. Послышался звук упавшего стеклянного предмета. На полу лежал разбитый фонарь. Слизеринка испуганно оглядывалась по сторонам, в поисках другого ученика. Она потянула руку в воздух и прикоснулась к чему-то мягкому. Невидимому. Резко, будто прямо из воздуха, появилась худощавая фигура мальчика.
— Гермиона! — облегченно выдохнул он. Поттер. Гарри Поттер. — Прости, я тебя не заметил!
— Гарри! Как ты?.. — она смотрела на него непонимающим взглядом.
— Мантия невидимка, — гриффиндорец невзначай пожал плечами, — Потому расскажу. Что ты тут делаешь? И как ты попала сюда?
— У меня есть разрешение. Я расскажу тебе, что я тут делаю, когда тоже самое ты расскажешь мне.
— Не хочу вмешиваться в разговор, — из-за спины девочки появился Блейз, — Но эта часть библиотеки скоро закроется. Вы тут рассказами о книжках делиться всю ночь будете? Быстрее! Обсудим всё потом!
Он подхватил Гермиону за руку и повёл вон из запретной секции. Гарри накинул на себя мантию и снова растворился в воздухе. Послышался голос мадам Пинс. Она звала слизеринцев. Непривычно яркий свет библиотеки встретил друзей на выходе. Они быстро прошли к дальнему столу, скрытому за стеллажами.
— Вылезай из-под своей мантии, Поттер, — серьёзно и немного грубо, сказала Грейнджер, — Ты первый рассказываешь.
— Чего так грубо? — мальчик с шрамом спросил не сколько Гермиону, а Блейза. Тот лишь пожал плечами, — Ладно… Нам нужна информация о Николасе Фламеле. Так как на нашей прошлой встрече ты убежала, мы спросили девочку с Когтеврана. Ну нам и сказали, что обо всём можно прочитать в запретной секции.
— Зачем вам понадобилась эта информация?
— Мы с Роном случайно зашли в коридор на третьем этаже, а там… Там была трёхголовая собака! Она стояла на люке. Она что-то охраняет. Хагрид сказал, что Пушок…
— Пушок?! — одновременно переспросили слизеринцы.
— Ну да, Пушок. Так вот, он охраняет вещь, которая принадлежит Хогвартсу. Хагрид сказал, что эта вещь — секрет Николаса Фламеля и Альбуса Дамблдора!
— Тебе ведь лишь бы ввязаться в неприятности, да? Ясно всё с тобой. Ну и что, нашёл то, что искал?
— Да, нашёл. А теперь ты рассказывай, что вы тут делаете. И как ты выпросила разрешение?
— Тяга к знаниям. Мы искали книгу, являющуюся продолжением этой, — она достала из сумки первый кожаный учебник, — Там есть информация о тёмной магии.
— Чего это тебя тянет к тёмным искусствам? Ты не очень то походишь на змею. Входишь в роль слизеринки?..
— Лучше бы ты молчал. Я сказал ей тоже самое, — вздохнул Блейз. Гермиона отвесила Гарри несильную пощёчину, — Она не в настроении.
— Не говори так, будто меня здесь нет! — Грейнджер посмотрела на друга, а потом перевела взгляд на мальчика, который выжил. — Не меня тянет к этой магии, а Паркинсон. Она напала на меня с тёмным проклятьем.
— Кстати, я так и не услышал подробностей вашей стычки в туалете. А ещё ты не рассказала, откуда знаешь о некоторых заклинаниях. Ты много чего мне не рассказала. Я жду, — мулат скрестил руки на груди.
— Какие могут быть подробности? — чуть ли не крича, зло сказала Гермиона. Она перевела взгляд на гриффиндорца, — Мало того, что твой друг-Уизли не хочет мне доверять только из-за статуса «слизеринки», так меня ещё и постоянно оскорбляют. Сентябрь только закончился, а у меня уже несколько шрамов от побоев старшекурсников и один от тёмного проклятья Паркинсон. А всё из-за того, что меня распределили на этот чёртов факультет! Я выбирала куда мне идти? Нет! Я вообще хотела на Когтевран или, на крайний случай — Гриффиндор!
Она снова посмотрела на Блейза, у которого расширились глаза от удивления.
— Тебе нужны подробности?! Хорошо! Паркинсон, Гринграсс и Булстроуд заявились в заброшенный женский туалет, когда я глупо рыдала из-за оскорблений рыжего придурка. Панси решила, что освободить её место, где они обсуждают свои сплетни, можно только с использованием на мне режущего заклинания, к тому же тёмного! Каждый раз, когда я смотрю на себя в зеркало, я думаю, что произойдёт со мной через несколько месяцев и мне по-настоящему страшно!
Гермиона начала задыхаться от большого потока слов и нахлынувших эмоций, который она не ощущала несколько месяцев — со времён обучения в магловской школе.
— Я воспользовалась заклинаниями по трансфигурации со старших курсов. Ничего плохого я не сделала! Те птицы не могли сильно навредить Милисенте. А всё то, что наговорила Паркинсон и написала противная Скитер в своей газете — грязная ложь. Я спряталась в коридоре, когда Панси обсуждала свой «гениальный план» с соседками. Это она атаковала Милисенту, по её же согласию. Из-за этой глупой Паркинсон меня считают сумасшедшей слизеринкой, которая пыталась убить своих однокурсниц! Надеюсь я ответила на твой вопрос, Забини?
Она не дождалась ответа, как подошла к столу, кинула оба учебника по тёмной магии в сумку и пошла вон из библиотеки, оставив двух мальчишек стоять в недоумении. Сейчас голова Гермионы раскалывалась. Ей нужно было выговориться. Но она испытывала огромный стыд за то, что накричала на друзей.
За несколько минут она добралась до гостиной Слизерина. Она, как обычно, была наполнена учениками. Гермиона тихо пробралась к своей спальне, чтобы её не заметили. В комнате девочек сидела только Трэйси Дэвис. «Хоть она сейчас не будет меня доставать…» — с облегчением подумала Гермиона и села на свою кровать, кинув сумку под неё.
— Привет, — неуверенно поздоровалась соседка, — Чего такая грустная?
— Странный вопрос, на самом деле, не думаешь? — немного дрожавшим, но сильным голосом ответила Грейнджер и протёрла руками мокрое от подступивших слёз, лицо.
— Да, ты права. Слушай, уже как почти месяц прошёл, а мы толком и не познакомились. Я — Трэйси Дэвис. Как тебя зовут — я знаю, — она тепло улыбнулась и протянула руку.
— Эм… Хорошо, — она так же протянула свою ладонь для рукопожатия, — А тебе не противно?
— С чего это вдруг мне должно быть противно? Если другие слизеринцы сторонятся тебя, это не значит, что так же будут делать все. Мне не особо важна чистота крови. Ты, на вид, человек хороший.
— Можно задать тебе вопрос? Он немного… личный.
— Ну, хорошо.
— Ты ведь тоже чистокровная. Но почему другие слизеринки относятся к тебе не так, как к другим? Конечно, не так плохо, как ко мне, но я слышала ваши разговоры. Ты, вроде, не особо нравишься Паркинсон.
— Ты права, это личный вопрос. Но… Ответить на него я смогу, — она тяжело вздохнула, — Дело в том, что я не чистокровная. Но меня рожали в магловской больнице и получилось так, что меня с кем-то перепутали и отправили в другую семью. Восемь лет меня воспитывали чужие мне люди-маглы. И вот на девятый день рождения к нам в дом заявляются люди и говорят, что я чужая дочь. Моей матерью оказалась волшебница, а папа, который воспитывал меня раньше — и есть мой родной отец. Я полукровка.
— Но к тебе всё же не так уж и плохо относятся. Почему?
— Потому что я за хорошее отношение к маглам и не чистокровным. А ещё мой отец погиб год назад. И сейчас, когда моя мама ходит на «элитные» банкеты и праздники, её не спрашивают о чистоте моей крови. Им достаточно того, что мать чистокровная и всё. Так как ты близка мне по происхождению — тебе я могу об этом рассказать и не бояться, — она заметила непонимающий взгляд соседки, — Короче — никто не знает, что я полукровка, но все знают, что воспитывалась в магловской семье.
— Это… странно. Ну ладно. Если хочешь, мы оставим эту тему, хорошо? — Трейси кивнула и улыбнулась.
— Где ты жила до того, как попала в Хогвартс? — поинтересовалась соседка, — Расскажи мне о себе.
— Лондон. Думаю ясно, что магловский. Мои родители врачи. Я училась в обычной школе. Кстати, моя жизнь здесь не особо отличается от той, что была в той школе.
— А чем же ты маглам не угодила?
— Учиться люблю. Меня все считали выскочкой, заучкой и уродиной. В общем, мне ни там, ни там не рады, — она невзначай пожала плечами. — Мне, конечно, было обидно, но… это было терпимо.
— Как твои родители относятся к волшебству?
— Они… Не знают. Моя наблюдательница, которая поведала мне всё о магии, рассказала им о моих успехах в учебе и меня якобы отправили в интернат за границу. Расскажу им обо всём летом. Теперь моя очередь расспросов. Откуда Паркинсон знает о тёмной магии?
— Оу… Я ожидала немного другое. Ладно. Слушай. Пэнси — дочь Элеоноры Паркинсон. Живёт она без отца. Элеонора — бывшая пожирательница смерти. Пожиратели — приспешники сама-знаешь-кого. Ясно? Ты ведь знаешь, кто это?
— Почему ты не называешь его имени? Волан-де-Морт не такое уж и ужасающее имя.
— Не принято, вообще-то. Я чаще всего называю его змеелицым. Вроде нормально, — сказала Трейси и засмеялась. Гермиона не выдержала и так же прыснула, — Ну так вот. Семья Паркинсонов — аристократы. А в библиотеке аристократов можно и не такое найти! Я была один раз у них в гостях. Пэнси показывала нам книгу по тёмной магии. Ну вот я тебе и рассказала. Коротко, но вроде ясно.
— Да, предельно ясно. Спасибо, Трейси.
Разговоры затянулись до полуночи. Трейси оказалось очень милой и доброй. Но по ней видно, что слизеринка. Умная, но не когтевранка. Это тот человек, который ей нужен на факультете. Ещё она рассказала о планах Паркинсон, что она что-то замышляет. У Гермионы есть козырь в рукаве. Дверь комнаты открылась и на пороге показались соседки: Паркинсон и Гринграсс.
— Трейси! Почему ты общаешься с этой?.. — зло выкрикнула Пэнси.
— Тебе то что? Не ты же с ней общаешься! Какое тебе дело?
— Какое мне дело?! Ты ставишь под угрозу репутацию моей семьи! Твоя мать заключила сделку с моей на сумму больше тысячи галлеонов. Представь какой будет позор, когда прояснится, что дочь одной из самых влиятельных женщин магической Британии общается с грязнокровкой! А мне ещё хуже будет, как твоей подруге!
— А ты знаешь понятие «подруги»? Не ожидала, Паркинсон, — влезла Гермиона в разговор, — Ты можешь иметь лишь союзников и… Прихвостней. Да, Дафна, ты ей не подруга! Лишь девочка, которая всегда подаст платочек или предоставит плечо, чтобы поплакаться о том, какая ужасная у неё жизнь: Малфой не полюбит, друзей ты не получишь и лицо мопса то тебе не исправить!
— Да как ты… — Паркинсон яростно сжимала в руке палочку, торчащую из-под мантии.
Только заклинание вылетело из конца древка — Гермиона резко поднялась и скрылась за дверью ванной комнаты. На её бледном лице красовалась торжествующая и немного самовлюблённая улыбка. День удался.
Слизеринка приняла ванну, переоделась в пижаму и наконец вышла обратно в спальню. Пологи кроватей были задвинуты. Все её соседки спали. «В таком виде они нравятся мне гораздо больше!» — утвердила для себя Гермиона. Она залезла под одеяло, задвинула полог и достала из-под кровати сумку. Вторая часть учебника. Режущим заклинанием, Грейнджер сделала неглубокую царапину на пальце и надавив на него, начала капать кровью на страницу книги. Теперь весь ученик состоял из рукописного текста.
«Тёмная магия стала частью моей жизни. Я использовал людей для испытания заклинаний. Меня словно подменяли. Разум говорил остановиться, рука, как не своя, продолжала выводить символы в воздухе. Люди задыхались, истекали кровь и наконец, умирали. Я чувствую себя чудовищем.
Произошёл один странный случай. Была одна девочка-подросток. Я практиковал на ней тёмные проклятья, вызывающие удушение. Она до самого конца была сильной, не издала ни издала не звука. У неё хватило храбрости оскорблять меня. А когда пришёл конец… Она сама использовала на мне мои же заклинания. Она умерла. А я словно лишился части своей души.
После того случая меня мучили головные боли. Наверное, последствия того заклинания удушения пришлись мне в голову. Но потом… В моей голове стали появляться картинки. Ужасные. Я издевался над человеческими телами. Мёртвыми и живыми. И мне доставляло это удовольствие. На следующий день я проснулся с ножом в руке. А сами руки по локоть в крови. Не только моей. На запястьях глубокие порезы.
Со мной что-то происходило. Я словно разделился на две части. Одна жаждала убивать невинных, а другая ненавидела себя за сотворённое. И это сводило с ума. Я не справлялся с этим. Мне показалось, что единственным решением этих мучений станет смерть. И я не хотел, чтобы она была быстрой. Можно вдоволь насладиться своей болью, которую когда-то причинил другим.
Я прогуливался по лесу, что-то ища. И сам не знал что. Из-за камней вылезла змея. Зелёная, с серебристыми глазами. Красивая. Я подумал, что она и станет той мучительной смертью. Я сел перед ней на колени и вытянул вперёд свои руки. Она стала медленно подползать ко мне. Остались считанные сантиметры. И она остановилась. Я, как сумасшедший, коим и являюсь, спросил, что она делает. Она ответила. Я думал, что у меня галлюцинации.
А она продолжала говорить. Рассказывала о том, что смерть — не лучшее решение. Это было странно, но я послушался её, встал с колен и пошёл вон из леса. А змея медленно поплелась за мной. Она стала моим другом. Я расспрашивал её о том, что мне делать дальше, а она всё твердила, что нужно подождать. И вот я дождался.
Ранним утром я проснулся от ужасной боли в голове. Слышался звон в ушах. И отдалённые девичьи голоса. Что-то невнятное шептали они. А потом всё резко прекратилось. Я почувствовал себя свободным.
Жизнь возобновилась. Я снова поделился на две части. Но что-то во мне всё же менялось. Я, как философ, искал ответы в своём характере. А потом увидел отражение в зеркале. Волосы поседели, лицо побледнело. Затем, я стал терять все свои знания. Лишь змея, верный друг, напоминала мне обо всём, что я когда-либо знал, делал, думал…»
Гермиона несколько раз перечитывала текст на форзаце книги, ища зацепку. Но ничего! Ничего полезного она не узнала здесь. Это были лишь какие-то намёки на тёмную магию и вообще, всё это было похоже на бред сумасшедшего.
Веки становились всё тяжелее, усталость накрыла её с головой. Нужно поспать. Гермиона только понадеялась, что она что-нибудь важное сможет найти в этом учебнике. Завтра. Всё будет завтра…
