Глава третья
Когда в большом мраморном камине особняка Малфоев погасло изумрудно-зелёное пламя, волшебники приуныли. Многие были растеряны и озабочены – неизвестность пугала и настораживала. Те, кто пришёл из мира мёртвых, смотрели на живых с плохо скрываемой завистью.
– Постойте, а как же второе пророчество? Неужели никто не хочет разобраться и понять, о чём оно? – раздался вдруг голос Гермионы.
– А ведь и правда, – Дамблдор снова уселся в кресло и запустил руку в вазочку с лакричными пастилками.
– Было сказано, что одно путешествие изменит одно событие и вернётся только один. Значит, надо вернуться в прошлое, чтобы воскресить одного человека. Правильно? – лекторским тоном начала рассуждать лучшая ученица профессора МакГонагалл.
– Конечно. И что тут думать? – подал голос Грюм. – Однозначно надо спасти Альбуса Дамблдора. Он ключевая фигура в нашем романе.
Из одной части зала раздались одбрительные возгласы.
– Позвольте, – раздался холодный голос. – А почему бы не рассмотреть мою кандидатуру? Как приписывать мне чужих детей, так это нормально, а как воскресить, так моя фигура ни разу не ключевая, да?
– Правильно! Наш Лорд, между прочим, тоже играл роль не второго плана в каноне, – раздалось из группы его сторонников.
– Ваш Лорд никакой пользы принести не может. От него вред один. Без него как-то спокойнее всем живётся! – выступили вперёд Сириус, Люпин и все Уизли.
– А ваш Дамблдор? – из группы Пожирателей вышли Белла, Креб, Гойл, Нотт и Яксли. – Его же хлебом не корми, дай замутить какую-нибудь заваруху, а потом её же героически разгребать, причём чужими руками! Да-да, мы все читали теорию о Большой Игре профессора Дамблдора. Что он будет делать в вашей спокойной жизни без нашего Лорда?
Завязался оживлённый диспут. Волшебники перекрикивались, пикировались, сходились лицом к лицу, брызгали слюной, доказывая свою правоту, и снова расходились по углам, изрядно охрипшие, но не побеждённые.
Люциус Малфой, как хозяин дома, обречённо курсировал туда-сюда, следя за обеспечением своевременного пополнения ассортимента крепких напитков и закусок, а Снейп отвёл в сторону Драко.
– Я уже второй раз слышу непонятные мне термины. Что такое «фанатская субкультура» и «фанфики»?
– Это творчество фанатов, – ответил Драко.
– Кого?
Поймав непонимающий взгляд Снейпа, Драко рассмеялся.
– Ну ты даёшь, Северус! Поклонники нашей саги придумывают свои истории о нас. Это называется «фанфики». Даже Дамблдор их читает. Это просто чудо, поверь мне. Кстати, у тебя огромное число поклонников, тебя считают самым неоднозначным и интересным персонажем. Твои фанаты не смирились с твоей смертью. Ты для них до сих пор жив.
Снейп скривился.
– А ты бы почитал! – сквозь смех предложил Драко. – Не пожалеешь.
– Ни за что! Вестник алхимика для меня куда интереснее.
– А зря. Скажу тебе по секрету, – Драко склонился к Снейпу и понизил голос, – многие прочат тебе в спутницы жизни – кого бы ты думал? Никогда не угадаешь! Грейнджер!
– ЧТО?! – Снейп посмотрел на крестника, как на умалишённого.
– А я-то тут причём? Не я же это придумываю. Я только читаю.
– Ты читаешь фанфики про меня? – ужаснулся Снейп.
– Ага. И про себя. И иногда даже про Поттера.
– Мерлин, Драко, зачем это тебе? Тебе не хватает впечатлений в реальной жизни?
Драко грустно усмехнулся.
– В моей жизни впечатлений достаточно. Но мне и правда очень не хватает одной вещи. Я бы многое отдал, чтобы ты был рядом. Не духом, являющимся по вызову в пентаграмме, а живым, здоровым и счастливым человеком. А в этих фанфиках ты такой настоящий, словно и правда живой. И счастлив. Пусть даже с Грейнджер.
С этими словами Драко поднялся и направился налить себе вина, а Снейп остался переваривать услышанное, изредка кидая заинтересованные взгляды на Гермиону Грейнджер, почему-то так и не взявшую фамилию Уизли.
На середину зала вышел Гарри Поттер и встал между спорщиками.
– Да замолчите же все, наконец! Давайте не будем скатываться к фанатским фантазиям. В пророчестве было ещё про то, что тот, кто воскреснет, спасёт прОклятую жизнь.
Волшебники разошлись по углам и засовещались. Через несколько минут со стороны Пожирателей снова вышла небольшая группа во главе с Беллатрисой Лестрейндж.
– Как мы все знаем, про́клятая душа была только у нашего Лорда. Значит, надо вернуть Хвоста, то есть Петтигрю, который снова воскресит нашего господина.
Все посмотрели на Питера, который судорожно прижал к груди здоровую руку с выражением крайнего ужаса на остроносом крысином лице.
– Неубедительно как-то, – раздалось со стороны сторонников Дамблдора. – Да у него рук не хватит, чтобы постоянно возрождать своего хозяина!
– Предоставьте что-то более убедительное, – насмешливо парировали оппоненты.
В рядах бывших членов Ордена Феникса раздался неорганизованный гомон.
Отправившись за очередной порцией горячительного, Макнейр заметил, что Драко стоит у широкого окна и с мрачным видом смотрит в сад.
– А что это у нас Малфои ничего не говорят? – вкрадчиво произнёс он. – Хотите снова остаться в стороне, да, Люциус? Драко, вспомни: ты присягал Тёмному Лорду!
Драко повернулся, обвёл взглядом зал и проговорил голосом, полным горечи и отчаяния:
– Астория умирает от древнего родового проклятия. Одного из её предков про́кляли, и это проклятие проявилось именно сейчас и именно в ней.
– Как же так? Почему ты ничего не говорил? Мы ничего не знали, – с обоих сторон раздались сдержанные возгласы удивления и сочувствия.
– А что говорят целители? – участливо спросил Дамблдор.
– Все, к кому бы мы ни обращались, говорили одно и то же: «проклятие неизвестное, что делать – не знаем», – Драко вздохнул, словно всхлипнул, и совсем тихо произнёс: – Короче, если наша история продолжается, то моей жене осталось жить год, максимум два.
– Это было в книге, – негромко произнесла Гермиона и голос её дрогнул. – Я просто не успела об этом рассказать. А когда страницы стали чистыми, я подумала, что теперь этого не случится.
– Что там было? – спросил Драко бесцветным голосом и посмотрел на Гермиону. – Говори!
– В книге Астории не стало летом перед третьим курсом Скорпиуса, – с отчаянием в голосе ответила Гермиона, на её глазах выступили слёзы. – Драко, неужели ничего нельзя сделать? Есть же ритуалы, заговоры, зелья, наконец! – воскликнула она со слезами на глазах.
Драко ответил не сразу. Несколько минут он смотрел в потолок, на его щеках ходили желваки. Потом он взглянул на Гермиону.
– Ты и вправду думаешь, что я просто сидел, сложа руки, и ждал когда… – голос его дрогнул, но он справился с собой и продолжал: – За эти годы я объездил полмира, собирая рукописи, изучая ритуалы. Мне удалось многое отыскать. К сожалению, почти всё оказалось бесполезным. У меня остался один рецепт, но он настолько древний, что никто из ныне живущих не может в нём до конца разобраться. Я отдал баснословные деньги за редчайшие ингредиенты и теперь не могу найти зельевара, способного сварить это снадобье.
Все подавленно молчали. Вдруг раздался голос Снейпа:
– Покажи мне этот рецепт.
Драко удивлённо посмотрел на него, потом, со словами: «Как же я раньше об этом не подумал», сорвался с места и выбежал из зала. Через несколько минут он вернулся с небольшой шкатулкой, из которой бережно извлёк полуистлевший клочок то ли папируса, то ли ткани, густо покрытый неровными строками каких-то символов и едва различимых рисунков.
В полном молчании, то хмурясь, то усмехаясь, Снейп довольно долго изучал рецепт. Потом он посмотрел на Драко и спросил странным, изменившимся голосом, в котором послышалось удивление и, как будто бы страх:
– Ты смог достать частицу Обскура?
Драко кивнул.
Снейп ещё несколько минут смотрел в записи, потом жестом показал, что рецепт ему больше не нужен и задумался, сложив руки на груди.
– Я знаю это зелье, – проговорил, наконец, Снейп. – Я встречал его, когда изучал проклятие, поразившее Альбуса.
– Что? – воскликнул Драко. – И ты можешь создать его?
– Теоретически да. А практически, к сожалению, это невозможно.
– Почему? – Драко почти кричал. – Помоги мне, Северус! Помоги!
– Потому, что меня не существует, – тихо ответил Снейп. – Я умер девятнадцать лет назад, помнишь? Духи не могут варить зелья.
Крик замер в горле Драко, он так и застыл с открытым ртом, глядя на Снейпа полубезумным взглядом.
– Ну конечно! – воскликнула Гермиона, срывающимся от переполнявших её эмоций голосом.– Теперь мы знаем, кого надо воскресить! Он сможет спасти про́клятую жизнь - то есть Асторию - от проклятия!
– Хм, а ведь тело Снейпа так и не нашли, значит, в прошлом ничего не изменится, – задумчиво проговорил Кингсли. – Я поддерживаю миссис Грейнджер.
– Добавлю, что он варил идеальное ликантропное зелье, – добавил Люпин. – Многие из… хм… таких, как я, были бы счастливы снова иметь такое зелье.
– Что ж, тут не поспоришь. Наш Северус превосходный мастер, – согласился Волдеморт. – Я всегда ценил его.
– Решено! – Дамблдор встал. – Северус, ты готов вернуться?
– Это несколько нарушает мои планы, – пробормотал Снейп. – Но проклятие Астории… Было бы интересно… Похоже, у меня нет выбора.
– Всё это замечательно, господа, – подал голос Поттер. – Мы с вами рассуждаем, кого следует воскресить. Но как всё это можно провернуть? Судя по всему, содержание восьмой книги поменялось, и у Нотта может не оказаться маховика времени.
– Да у меня, собственно, и не было его никогда, – раздался голос Теодора Нотта. – Не скрою, один мой знакомый специалист пытался создать маховик времени, но у него ничего не получилось. У меня хранится та самая недействующая модель. Просто, как сувенир. Между прочим, она сделана из чистого золота.
– Вот когда пожалеешь, что будущее изменилось, – с досадой проговорил Рон. – Насколько я помню, все действующие маховики времени были уничтожены больше двадцати лет назад в Отделе тайн. Кто-то из вас знает другой способ вернуться в прошлое?
В зал вошёл Люциус Малфой. Никто не заметил, когда он успел выйти, и теперь Люциус протягивал Драко вещицу, похожую на кулон в виде часов с несколькими циферблатами, висящий на длинной цепочке.
– Вот, сын, возьми. Всё тайное рано или поздно становится явным. Мы с Нарциссой были несколько разочарованы позицией твоей жены в вопросах воспитания единственного наследника нашего рода, но она - член нашей семьи, и, Мерлин свидетель, мы готовы на всё ради спасения её жизни.
Драко потрясённо смотрел то на маховик времени, то на отца. По его бледным щекам потекли слёзы.
– Не сверлите взглядом мою спину, Поттер, – не поворачиваясь, негромко проговорил Люциус. – И не ругайте своих подчинённых. Тайники Малфоев издавна славились тем, что их невозможно найти посторонним.
