Глава 3За возможные очепятки и ООС не отвечаю :)
Название: странная история
Пейринг: Лили Эванс/Северус Снейп
Написано Мортиане на ДР, с любовью.
Предупреждение: AU, ООС, Ливерус (с)
Лили Эванс носит старые потертые джинсы и растянутый темно-серый свитер с огромным вырезом на груди. Она собирает волосы в хвост на затылке и подводит глаза черным маминым карандашом. Она пьет пиво из жестяных банок, сидя на чугунном подлокотнике покосившейся скамейки. У Лили Эванс хрипловатый голос, когда она так сладко произносит твое имя – Северус.
В маггловских кварталах знойным августовским вечером душно и пахнет сигаретами, а ты пытаешься улизнуть из дома, пока отец не пришел. Бежишь вперед по проселочной дороге – желтый песок и дорожная пыль в стоптанных туфлях – дыхание сбивчивое и сердце бьется как сумасшедшее. Мимо проходят рабочие – грязные потные лица и водянистые глазки, испачканные краской костюмы от которых пахнет этиловым спиртом. Ты останавливаешь на мгновение, озираешься по сторонам – нет ли среди них отца. Облегченно вздыхаешь. Бежишь дальше. Ох, лишь бы не опоздать.
Она, конечно, уже здесь. Стоит, прислонившись спиной к шершавой коре дерева, рисует что-то на маленьком клочке пергамента. На лице – выбившаяся из прически огненно-рыжая прядь волос. Лили поднимает голову и машет тебе рукой.
- Северус, иди сюда скорей!
- Подожди, - кричишь ты, цепляешься ногтями за влажную землю, карабкаешься наверх, пытаясь не сорваться. Ветер свистит в ушах, рассекает горьковатый запах полыни и легкий, едва уловимый – чабреца. Она подает тебе руку – теплая крошечная ладошка с коротко остриженными ногтями – и ты поднимаешься, пытаясь отдышаться.
- Я тебе показать кое-что хочу, только ты ничего не спрашивай, ладно?
Ты поспешно киваешь – ее лицо озаряет солнечная улыбка, такая радостная и искренняя, что невыносимо хочется зажмуриться от ослепительного света. Лили тянет тебя за собой, ловко перескакивая через поваленные деревья и валуны, цепляясь подолом юбки за колючие ветви ракитника, спотыкаясь о кряжистые ноги вязов и кленов. Ты недоуменно смотришь на водопад огненно-рыжих волос, худенькие плечики с веснушками и длинные худые ноги – все в синяках и царапинах.
Она останавливается около небольшого ручейка в лесу, кроссовки все уже вымокли до самых щиколоток, а волосы растрепались от быстрого бега. Ты недоуменно озираешься, пытаясь понять, зачем же она привела тебя в столь странное место – обычно вы сидели на ступеньках местного колледжа, болтали о всякой ерунде, а она выдыхала сигаретный дым тебе в лицо. Странно быть здесь, где воздух, кажется, звенит от своей чистоты, и нет привычной мутно-серой пелены городского смога.
Лили облизывает обветренные губы, подходит к тебе почти вплотную. Ты хочешь сделать шаг назад, но не можешь. Она приподнимается на носочки, смотрит тебе в глаза, обвивает тонкими руками шею. Осторожно касается твоих губ своими – вкус ванили и дешевых сигарет, конечно, - прижимается всем телом – можешь поклясться, что слышишь сумасшедшее биением ее хрупкого, маленького сердечка. Внезапно она отталкивает тебя, закрывает лицо руками – слезы на глазах, и убегает. А ты стоишь здесь один, в полной растерянности, не понимая, что же на самом деле случилось.
Название: Черное. Много черного. И белые капельки акварели
Написано по заявке Флер, Пейринг, конечно, Флер/Драко, рейтинг – желательно R, хотя можно и PG-13, жанр на усмотрение автора, фраза к фику: зачем было так делать?
- Зачем было так делать?
- Как – так?
Флер мечется по комнате, какая-то жалкая и совершенно помятая без косметики. Солнечные блики играют на ее потускневших волосах, и бледные желтоватые мимозы источают тонкий, слишком уж «травяной» аромат – запах, насквозь пропитавший эту комнату.
- Ты подве’гаешь себя такой опасности, mon cher. Подумай хотя бы о тех, кто тебя любит. О матери, о д’гузьях…
- Никому я не нужен. Никому! – кричит Драко, судорожно вцепляясь в хрупкие плечики Флер. Она вздрагивает и плачет, пытаясь закрыть покрасневшее лицо руками. – Ты во всем виновата, ты отравляешь меня, ты…
Флер смотрит на него широко распахнутыми глазами – недоумение и детская обида – неловко, как сломанная кукла оседает на пол. Безысходность – кажется, она зависает в воздухе, накрывает все больничной белой марлей так, что остаются только просветы. В комнате все белое. Ни единого темного пятнышка, ничего не выбивается из строгого минимализма. Стерильно.
Синяя юбка в крупную шотландскую клетку тоже белая. Черный лифчик – белый. И даже ее глаза – раньше небесно-голубые – теперь стали белыми.
Драко бросает на нее презрительный взгляд, разворачивает и уходит, оставив дорогую игрушку валяться сломанной на белоснежном ковре.
Название: Глупости
Написано по заявке Fуфайка: Скорпиус Малфой/Альбус Северус Поттер, рейтинг PG-13 или R, романс, фраза – Дверь жалобно заскрипела, отворяясь
Дверь жалобно заскрипела, отворяясь. Они встречаются здесь каждый вечер, когда в воздухе пахнет вечерней свежестью и почему-то цукатами, они целуются под косыми голубоватыми лучами луны, они говорят глупости, делают глупости, они сами – маленькие, несмышленые мальчишки… Глупые, глупые, до чего же странно…
Скорпиус прижимает Поттера к стенке, припечатывает, сцеловывает с губ этот запах – розмарина и горячих домашних булочек, судорожно гладит по взъерошенным черным волосам. Пытается ухватить с собой частичку тепла, капельку нежности, откровения, доверчивости и, Мерлин, глупости, глупости... А потом теряет ее – легко и неприметно, во мгле и сырости мрачных подземелий Хогвартса. Ее нужно сохранить в себе и это так трудно и одновременно легко, как окошко в небо, как белоснежные хлопья снега на губах. Скорпиус ненавидит комнату, где они встречаются: запаха старости и болезни, рассохшаяся скрипучая дверь и крошечное готическое окошко – ровно такое, чтобы мальчишки не могли утонуть в ночной темноте.
Глупости. Альбус так никогда не говорит. Он никогда не плачет. Реже смеется. Он не знает такого отвратительного, противного слова: «Глупости». Альбус Северус Поттер, мать вашу. С зелеными глазами, мятой клетчатой рубашкой, неумело заправленной в рваные джинсы, и поцелуями, ох, такими умелыми, поспешными, отчаянными… как будто их больше никогда не будет. И когда Малфой, скованный, насмешливо-равнодушный, дрожащим голосом шепчет ему об этом, Альбус хмурится и отчетливо говорит: «Глупости. Какие глупости…»
