Глава 1«Есть многое на свете, друг Горацио,
Что и не снилось нашим мудрецам».
У. Шекспир, «Гамлет»
Глава 1
— Кричер! Сей секунд принеси мне лорнет!
Кричер поспешно захлопнул книгу, подняв при этом маленькое облачко пыли. Хозяйка Вальбурга отобьет себе ладони, если он не поторопится. Но поспешать, как известно, нужно медленно: слезая с лесенки в библиотеке, домовик поскользнулся и с писком упал на ковер с высоты трех полок. Не обращая внимания на боль, Кричер тут же вскочил на ноги и щелкнул пальцами, чтобы перенестись в спальню мадам Блэк.
— Что угодно моей госпоже? Кричер все исполнит, — привычно пробормотал он, сгибаясь перед кроватью в три погибели.
Вальбурга Блэк, полулежавшая под бархатным балдахином, была сегодня как никогда царственна. Брезгливо скривив тонкие губы, хозяйка читала — точнее, пыталась читать — свежую «Прорицательскую». Как только ранняя сова приносила газеты и письма, Кричер доставлял их в комнаты госпожи и совершенно бесшумно раскладывал на серебряном подносе, который затем левитировал на ночной столик. С тех пор, как скончался хозяин, Кричеру не приходилось сортировать почту — домовик украдкой вытер слезинку.
— Лорнет, кофе и Регу… — хозяйка осеклась и на мгновение прикрыла глаза, но, тут же совладав с чувствами, прикрикнула: — Пошевеливайся!
Бормоча извинения, Кричер попятился на три шага и только тогда позволил себе исчезнуть. В минуту справившись с кофе и собрав легкий завтрак, он бросился за лорнетом — в гостиную, в библиотеку, где еще не осела поднятая им пыль, в кабинет господина… Домовик уже отчаялся и приготовился к худшему, когда его посетило печальное озарение. Разумеется, лорнет мог быть только там.
И без того очень осторожный, Кричер приподнялся на цыпочки, перешагивая будто заколдованный порог. В комнате мастера Регулуса было очень тихо и почти темно: из-под задернутых штор струился свет, такой слабый, что даже он казался потусторонним. Искомая вещица лежала на убранной кровати хозяина. Кричер погладил покрывало, расправляя невидимую складку.
— Кр-р-ричер!!
— Иду, иду, моя госпожа! — закричал в ответ домовик. Только зачем, хозяйка все равно его не услышит. Схватив лорнет, он со щелчком переместился обратно на кухню и, подогревая кофе заклинанием, понес его в господскую спальню.
— Ничего не могу прочесть. Жалкие писаки, экономят на чернилах! — сварливо бормотала мадам, изящно щурясь на страницу сквозь узкие стекла. Кричер застыл возле кровати, с раболепным благоговением ожидая новых приказов.
— Вот оно что… дражайший Бартемиус никак не успокоится? — в хрипловатом голосе хозяйки зазвучали ядовитые нотки. Домовик легонько пошевелил ушами: если госпоже угодно побеседовать, пусть даже самой с собой, он весь обратится в слух.
— Омерзительно. До чего докатилось магическое общество, если ведущие посты отдают таким дуралеям! Успешная кампания, ах! — Кричеру померещилось, что мадам плюнула на статью, и он на всякий случай потер глаза кулаками. — Мало того, что по его милости каждый уважаемый колдун лишен покоя! Подлый авроришка, из грязи в Визенгамот! Только такого министра нам не хватало! Кричер!
Домовик аж подпрыгнул на месте. Видимо, госпожа решила, что он тихонько удалился, чтобы не мешать. Неужели он разучился угадывать желания хозяев?
— Что угодно мадам? — пролепетал он из-под ночного столика.
— Я не хочу видеть в своем доме эту дрянь! — Вальбурга скомкала «Прорицательскую» и швырнула ее по направлению к камину. — Принеси мне настоящие газеты, не порочащие чистокровные семьи! Или не приноси никаких!!
Скорбно кивая, Кричер подобрал шуршащий комок и постарался сжать его до как можно меньших размеров, но бумага не поддавалась. С помятой колдографии на него высокомерно смотрел Бартемиус Крауч-старший и миловидная, но просто одетая ведьма — его жена.
— Письма! — потребовала мадам Блэк. Домовик спохватился и заклинанием заставил почту проплыть по воздуху несколько дюймов.
— От мисс Беллатрикс? — радостно заулыбался он при виде темно-синего конверта. Старшая племянница хозяйки нечасто писала ей, но весточки от мисс Беллы неизменно приводили госпожу в хорошее расположение духа.
— Неужели нам ждать наследника? — с надеждой прошептала хозяйка, ломая печать. — О-о-о, нет, опять этот оболтус, позор рода и племени…
Деликатно потупившийся Кричер снова вздрогнул и предпочел ретироваться. То, что слуга не должен слушать дурное о чужих хозяевах, было неписаным законом десятков поколений домовых эльфов — возможно, с тех самых пор, как первый маг поручил первому Трикси, Дупли или Рокки следить за своим имуществом и очагом. А уж о том, чтобы терпеть бранные слова о собственных господах, не могло быть и речи.
— Фурункулюс ему на язык! Драклов недоумок! — разорялась мадам двумя этажами выше. Кричер тихонько заохал, продолжая полировать тряпочкой и без того сиявшее столовое серебро. Сердце у госпожи болело из-за каждой паршивой овцы, если овца происходила из чистокровного стада и приходилась хозяйке даже дальним родственником. Бедная, бедная госпожа, сколько бед выпало на ее…
— КРИЧЕР!!
Домовик выронил тряпку и поспешил на зов.
— Я приказала принести мне другие газеты, ты, мешок с трухой! Пошевеливайся, если не хочешь лишиться головы! — совершенно по-королевски гневалась мадам Блэк. Кланяясь в пояс, Кричер увернулся от полетевшей в него салфетки и шмыгнул за дверь.
— Никаких редакторов-полукровок! — донеслось до него уже на лестнице. Кивая на ходу, но путаясь в догадках, как ему отличить достойного редактора от грязнокровной мерзости, домовик выскочил на улицу через специальный лаз и спустя минуту уже был на Диагон-аллее.
— Винки, молодой хозяин уже проснулся?
Убирая на поднос пустую чашку, домовиха расплылась в улыбке умиления. Хозяин Барти был таким умницей, так прилежно учился, столько читал, что ей всегда хотелось продлить его безмятежный отдых.
— И да, и нет, госпожа, — уклончиво ответила она, смахивая крошки заклинанием.
— В каком смысле? — резко переспросил господин. Он стоял перед зеркалом, повязывая новый строгий галстук в тон строгой мантии. Винки залюбовалась идеально подстриженными усами хозяина, но тут же залепетала:
— Винки не знает наверняка, но когда Винки заходила в комнату хозяина Барти, хозяин Барти спал, а когда заходила другой раз, то вроде как и нет, а потом Винки заглянула третий раз, и хозяин снова…
— Достаточно! Пойди и разбуди этого лентяя, — раздраженно перебил мистер Крауч. — Полчаса на завтрак, я буду ждать его в министерстве.
Эльфийка подобострастно поклонилась. Хозяин Бартемиус бывает суров, но он так любит хозяина Барти! И госпожу Амелию тоже! Винки засияла от счастья, глядя, как господин целует на прощание худенькую руку хозяйки.
— Береги себя, дорогая.
— И ты, дорогой. Не утомляй себя, ты всегда возвращаешься таким измотанным. Винки приготовит тебе отвар с лавандой. Винки, разбуди Барти, пусть он попьет со мной чай.
Комната молодого хозяина выходила окнами в маленький сад. На цыпочках ступая по ковру, домовиха раздвинула занавеси, пуская в спальню тусклый солнечный свет. Господин спал на боку, трогательно положив ладонь под щеку.
— Пора вставать, мастер Барти! — как ей казалось, весьма мелодично позвала Винки. Крауч-младший фыркнул и заворочался под одеялом. — Ваша матушка ждет вас к завтраку!
Удостоверившись, что хозяин проснулся, домовиха тут же удалилась. Господин Барти не любил, чтобы кто-то видел, как он переодевается. Очень скромный, вежливый, настоящий джентльмен, у родителей никогда не было с ним хлопот. Через пять минут он уже входил в столовую с приятной улыбкой на чуть осунувшемся лице.
— Как твое здоровье, мама? — хозяин взял с тарелки сэндвич и сел на диван рядом с госпожой. Такой милый, заботливый, не то, что некоторые в его возрасте!
— Все хорошо, не беспокойся. А ты выглядишь усталым, — хозяйка пригладила мастеру Барти волосы. — Снова читал допоздна?
Винки навострила уши. И правда, уже далеко за полночь она слышала, как молодой хозяин шелестел страницами. Он совсем себя не жалеет, точь-в-точь как господин Бартемиус.
— Отдохни хотя бы на каникулах, сынок. Хотя, какой уж тут отдых — отец ждет тебя на работе, — вздохнула миссис Крауч. — Погоди, у тебя еще есть время. Винки, сделай еще сэндвичи.
— Не надо, мама, я перекушу там, если проголодаюсь, — дожевывая кусок, запротестовал хозяин Барти. — Все в порядке! И… — он замялся, проглотил и продолжал: — если я задержусь, не волнуйся. Значит, я встретил друзей в Лондоне, и мы зашли куда-нибудь посидеть.
— Только не в маггловские бары, Барти, и тем более — не в магические. — От этих слов хозяин досадливо поморщился. — Я доверяю тебе, сынок, будь умницей.
— Хорошо. Пока, мама, — мастер Барти чмокнул госпожу в щеку и поднялся с дивана. — Пока, Винки. Развлеките себя как-нибудь, сходите на аллею за покупками.
— Ты так говоришь, будто у нас целое состояние, — рассмеялась хозяйка. Она выглядела такой счастливой, когда смеялась!
— Тогда просто прогуляйтесь по магазинам, — благосклонно улыбнулся Крауч-младший. — Все, я пошел, до вечера!
Винки с поклоном проводила хозяина до камина и выпрямилась лишь тогда, когда потухли последние зеленые искры за кованой решеткой. Как бежит время: еще совсем недавно мастер Барти был вот такусеньким, и Винки могла денно и нощно стеречь камин, лишь бы маленький господин не залез туда со всем горшком летучего пороха. Вернувшись в столовую, она застала хозяйку с каким-то списком в руке.
— Конечно, мы не первые богачи, Винки, но я полагаю, что новому дому не повредит немного новой посуды. Еще мне нужно в лавку зельевара… и не вздумай проболтаться хозяину! — поспешно добавила она.
— Госпожа больна и скрывает это от… — раскрыла рот домовиха.
— Не говори глупости, я прекрасно себя чувствую. Но в лавку мы все же зайдем. Между прочим, лаванда для отвара почти закончилась.
Винки забормотала извинения: и как она могла забыть, да еще при том, что успокаивающий чай хозяину Бартемиусу необходим как воздух! Госпожа ушла переодеваться; убирая остатки завтрака, домовиха воровато огляделась и порядка ради приложилась лбом о столешницу. На душе сразу стало легче.
Оказавшись на Диагон-аллее, Кричер поежился и боязливо прижал уши. После тихого одинокого дома, где почти никто не бывал, даже не слишком людная улица показалась бы ему шумной — а тут будто бы собралась вся магическая Британия. Магазины бренчали колокольчиками и стучали дверьми, ухали совы, верещала малолетняя детвора — один озорник попытался дернуть его за нос, но Кричер проворно отскочил в сторону. Правда, при этом он чуть не попал под ноги высокому колдуну и его слуге, левитировавшему кучу коробок.
— Смотри, куда лезешь! — пропищал молодой домовик. Кричер задохнулся от негодования — да как этот слюнтяй разговаривает с ним, с эльфом старинного и благородного дома Блэков! Если бы не срочное поручение госпожи, он бы узнал, где докси зимуют! Зеленый выскочка, нахал…
— Кого это ты костеришь? — прозвучал над ухом скрипучий голос. Кричер схватился за сердце и чуть было не поклонился — но это оказался всего лишь Кукси. Домовик семьи Лестрейндж и ровесник Кричера, он, отдуваясь, волок ящик дорогих сигар. Сзади ящик придерживал незнакомый эльф: на макушке у него была здоровенная шишка.
— Наши хозяева желают здравия вашим хозяевам, — церемонно кивнул Кукси; при этом незнакомый эльф нагло фыркнул. — В чистокровной преданности, надежде и готовности принять вас у себя, как только вам заблагорассудится, — не обращая внимания, закончил домовик. — Куда ты собрался?
— В газетную лавку, а вы? — с должным почтением осведомился Кричер.
— Мы уже домой. Полюбуйся, каков наш Тупси, — Кукси махнул на спутника лапкой. — Ни манер, ни сноровки. Как ты мог не поймать пепельницу?! — вдруг запищал он, гневно тряся кулаками.
— А как ее поймать, если летела мне в голову? — удивился Тупси.
— Тем более! Сколько раз я тебе говорил: если хозяин Рабастан кидает пепельницу, или сапог там, или что еще, надобно ловить, ловить надобно! — разорялся Кукси. Кричер потоптался на месте и решил идти своей дорогой. «Оно же все денег стоит!» — донеслось ему в спину.
Буркнув что-то про недостойное поведение, Кричер снова нырнул в толпу ног и рысью припустил к «Флоришу и Блоттсу». Проскочив в магазин за какой-то полной ведьмой, он беспомощно озирался в поисках отдела периодических изданий. Вечно этим магам нужно устраивать перестановки — нет, чтобы оставить все на своих местах!
— Привет, Кричер, — пискнул кто-то рядом. Очевидно, домовикам сегодня не сиделось дома.
— Добби. — Он смерил молодого эльфа снисходительным взглядом. Слуга мисс Нарциссы и ее супруга, мистера Малфоя, неловко переминался с ноги на ногу.
— Хозяин Люциус пошел на Дрянн-аллею и оставил Добби ждать здесь. Добби беспокоится, хозяина слишком долго нет…
— Не смей жаловаться на своего господина! — строго перебил Кричер. — И запомни — между нами можешь говорить от первого лица.
— Добби не знает, какое у него еще лицо, кроме Добби… — малфоевский домовик никак не унимался, а дело не требовало отлагательств. Кричер завертел носатой головой, надеясь разглядеть нужную вывеску, но увидел совсем другое.
Слева, возле стенда с новинками, вполоборота к нему стояла молодая эльфийка в нарядном клетчатом полотенце. Наверное, ни у одной домовихи Кричер не видел такого чудесного профиля: гладкий лоб, не слишком длинный, чуть вздернутый нос и аккуратный подбородок. Слуга благороднейшего семейства затаил дыхание: незнакомка взмахнула ресницами и, изящно щелкнув пальчиками, призвала одну из выставленных книг.
— Добби боится, что хозяина обидят на Дрянн-аллее! Но хозяин Люциус запретил…
— Тихо! — шепнул Кричер. — Смотри, ты не знаешь, кто это?
Хныкавший домовик прищурился.
— Не из дома Добби. И не из эльфов господ Лестрейнджей. Может быть, из дома Розье? Нет, Добби видел, у них полосатые полотенца.
— Она прекрасна... — заворожено пробормотал Кричер. Наверное, впервые за долгие годы жизни и службы он видел что-то… кого-то, затмившего все вокруг. Затмившая огни парящих свеч, мелодией звучит ее мне речь…
— Что Кричер бормочет? Кричер заболел?!
— Да отвяжись ты от меня! — зашипел домовик. Добби что-то лепетал, стараясь похлопать его по щекам. Кричер позеленел от ярости и отпихнул незадачливого товарища, тем самым чуть не обрушив стопку за его спиной. Благо, реакция его не подвела: Кричер заклинанием остановил падавшие книги — но когда он повернулся к стенду, красавица-эльфийка уже исчезла.
— Докси тебе за шиворот! — в сердцах выругался он. Добби хныкал громче прежнего, на них уже косились продавцы и посетители. Схватив длинноухую бестолочь за шиворот, Кричер поволок его за ящик с надписью «Только три сикля!»
— Экий ты недотепа! Что мне теперь делать? — в отчаянии он тряс Добби за прорезь наволочки, в которую тот был облачен. — Я ведь даже не узнал, как ее зовут!
— Так вон же она, — обиженно промямлил Добби. — Вон, возле кассы. А Кричер сразу дерется, бьет Добби! — и малфоевский слуга снова распустил слюни.
От волнения сердце Кричера пропустило удар. Эльфийка в клетчатом полотенце вправду стояла перед кассой: ее госпожа расплачивалась, а домовиха готовилась принять покупки. Оставив горе-товарища в укрытии, Кричер осторожно пробрался за стеллаж и, обогнув его, оказался у дверей. Хозяйка красавицы уже прощалась с мистером Флоришем — тот вел себя подчеркнуто вежливо и даже чуть подобострастно. Эльфийка чуть в стороне стерегла пакет.
— Эй! — не своим голосом просипел Кричер, и тут же осекся. — Как фея среди мрака мирозданья, кто ты, неповторимое созданье?
Домовиха пошевелила ушами, но не оглянулась. Изумляясь собственной храбрости, Кричер прокрался от стеллажа до картонной фигуры чародея-библиофила и оказался лишь в шаге от очаровательной незнакомки.
— Ужель я мог… тьфу, не так. Ужели свет я видел до сих пор, иль только что явило солнце взор?
Он мог поклясться, что эльфийка порозовела от смущения — или от удовольствия? За спиной будто выросли крылья; Кричер выскользнул из-за картонного колдуна и уже хотел коснуться лапкой тонких пальчиков, когда над головами прозвучало:
— Пойдем, Винки! — Домовиха поспешно схватила пакет и бросилась вслед за хозяйкой. Кричер чуть не запищал от ужаса: он выскочил из магазина, но успел только мельком увидеть лицо ведьмы. Однако этого оказалось достаточно.
Это была миссис Крауч.
Глава 2— Ты немного странная, Винки. Что-то стряслось? Ты что-то увидела на Диагон-аллее? — Хозяйка разворачивала купленную посуду, то и дело с беспокойством посматривая на служанку. Выглядела домовиха так, будто проспала несколько часов на клумбе с колдовскими розами.
— Что, моя госпожа? — очнулась эльфийка. — Ох, нет, госпожа, с Винки все хорошо! Прошу прощения, Винки немного устала, только и всего.
— Переживаешь за Барти? — улыбнулась миссис Крауч.
— Так и есть, госпожа, Винки ох как переживает! Что же хозяин Бартемиус, и в день рождения ему роздыху не даст? — запричитала домовиха, высыпая сушеную лаванду в новую сахарницу.
— Дай-ка это мне. А что до дня рождения… он ведь завтра, тогда и увидим, — грустно покачала головой хозяйка.
Винки тоже горестно закивала. Уж что-то, а праздники в их доме были мало похожи на те, что устраивали другие семьи. Еще до того, как хозяин Бартемиус развернул кампанию по борьбе с нехорошими магами, ей доводилось бывать на нескольких пышных торжествах. Теперь же их никуда не приглашали, да и господин не жаждал видеть у себя гостей.
— Жалко, что мастер Барти даже приятелей своих пригласить не может, — вздохнула Винки. — Будет снова по странным местам ходить, вам, госпожа, волнения доставлять.
— Ты права, я и сама хотела бы познакомиться с его друзьями, — задумчиво откликнулась миссис Крауч. — Но ты же знаешь, у Бартемиуса много работы, а если здесь будет шумно…
— Уж не шумнее, чем в Визенгамоте! — возразила эльфийка. — Как начнут дело разбирать и преступника судить, так раскричатся, что уши вя… Ох, простите меня, госпожа, Винки не смеет упрекать хозяина! — домовиха потянулась за скалкой, но хозяйка проворно переложила ее на другой конец стола.
— Не хватало еще, чтобы ты наказывала себя за правду. Пойди, приготовь ужин, а потом приберешься в кабинете.
Чувствуя себя с головы до пят виноватой, Винки была только счастлива взяться за работу. Переместившись в маленькую, но уютную кухню, она мигом поставила котел на огонь и принялась варить суп, попутно соображая жаркое и десерт. Мастеру Барти будет приятно съесть что-нибудь сладкое к чаю, а праздничный пирог она успеет испечь вечером, когда хозяева лягут спать. Где-то должен быть бабушкин рецепт глазури, меняющей цвет… Винки так углубилась в домашние заботы, что и думать забыла о происшествии в книжной лавке.
Возможно, она ошибалась, но хозяин Бартемиус вернулся не в духе. Господин ел без аппетита и все время поглядывал то на часы, то на камин. В пять Винки подала чай в кабинет, но мистер Крауч даже не обратил внимания на новый сервиз.
— Я не вижу в нем должного усердия. — Очевидно, речь шла о каком-то нерадивом сотруднике; домовиха уже собиралась покинуть «пост» под дверью, когда услышала следующую фразу: — Иногда мне кажется, что он не мой сын.
— Он еще мальчик, Барти, а ты столько от него требуешь. Он выбьется из сил, заболеет — ты этого хочешь? — с укоризной спросила госпожа.
— И где, позволь полюбопытствовать, шляется этот мальчик? — Часы пробили шесть. — Мы расстались после обеда, у него была масса времени на глупости.
— Ты слишком суров, Бартемиус.
— Извини, дорогая. Я не могу не быть суровым, когда вокруг столько темномагической шушеры, а мой сын…
Винки неоднократно подслушивала подобные разговоры, и всякий раз ей хотелось встать на защиту молодого хозяина. Да ее мастер Барти был самым воспитанным волшебником в Лондоне, да и во всей Британии! Его ставили в пример другим ученикам в Хогвартсе, назначили старостой — госпожа так им гордилась! А господину Бартемиусу все мало, и Мерлин его знает, почему.
— Ты мог бы хоть раз спуститься с трибуны и пообщаться с его друзьями. Предложи, пусть Барти завтра пригласит их к нам на чай. Я уверена, что все они — достойные молодые маги.
— А как же эти Крэбб и Гойл, с которыми он сидел у Фортескью? Я глазам своим не поверил: двое таких верзил у мороженщика. А письмо от Лестрейнджа?
— Оно попало к нам по ошибке, Барти ведь тебе объяснил…
Дальше Винки знала почти наизусть. Тихонько охнув, она взяла поднос и спустилась на кухню. Хоть бы молодой хозяин скорее воротился! Не то чтобы она боялась какой-то неприятности — по своей воле мастер Барти никуда не впутается. Но старший хозяин прав, нынче развелось столько дурных людей, что и в оба глядючи замараться можно. Домовиха вспомнила большой шкаф в кабинете господина, где хранились копии аврорских отчетов, протоколы, досье и другие важные и страшные документы. «Бумажный Азкабан», так мистер Крауч называл свое хранилище.
Над верхней полкой в кухне звякнул колокольчик: кто-то из семьи вернулся домой. Винки оставила посуду в мыльной воде, а сама поспешила в прихожую. Мастер Барти выбирался из камина — вид у него был довольно помятый, будто хозяин прятался в пыльном чулане, или… или…
— Ох, молодой хозяин, вы что, подрались? — в ужасе прошептала Винки. Крауч-младший болезненно поморщился и прикрыл ладонью синяк на скуле.
— Ерунда, я упал на лестнице. Не твое дело, где! Лучше убери это как-нибудь, и ни слова отцу с мамой.
— Разумеется, мастер Барти, разумеется, — залепетала домовиха. — Вы идите к себе, только тихо, а я мигом принесу зелье!
От испуга Винки даже забыла про магию, и, шлепая лапками, побежала обратно на кухню. Лишь бы хозяин ничего не узнал, а то пропадет и день рождения, и все остальное! И как же это мастера Барти угораздило, кто его обидел? Обливаясь слезами, Винки звякала склянками в шкафчике, не разбирая, где какое снадобье. И тем более она не могла видеть, как кто-то наблюдал за ней в узкое кухонное оконце.
Запутавшийся в чувствах Кричер побродил по отделу периодики, но так и не нашел ни одной совершенно чистокровной газеты. Отказавшись от предложенного «Альманаха Слизерина» за прошлый год — этот журнал госпожа успела изучить вдоль и поперек — домовик вернулся на площадь Гриммо, 12. Кричер был готов к чему угодно, даже к расставанию с собственной головой, но хозяйке явно было не до него. Уже в прихожей эльф услышал пронзительный голос мисс Беллатрикс:
— Тетя, сделайте же что-нибудь! Вы же понимаете, я не могу говорить об этом маме! Она…
— Тише, тише, дорогая. Я постараюсь сделать все, что в моих силах. А теперь отправляйся домой, ты не должна оставлять мужа одного, когда…
— Да плевать я хотела на этого олуха!
— Белла! — шокировано воскликнула мадам.
— Тетя! — в тон ей ответила племянница, и спор возобновился.
Огорченно прижав уши, Кричер побрел к себе в чулан: когда старшая мисс — то есть, миссис — в таком состоянии, лучше не соваться под горячую руку. Однако уже через пять минут по коридору простучали каблуки, и хлопнула входная дверь. Он осторожно высунулся и повел носом – в доме прямо-таки пахло яростью.
— Кричер-р-р!!
Не сносить ему головы…
— Куда ты запропастился, драклово отродье? Принеси мне обед! И газету не забудь! — голос хозяйки был подобен раскатам грома.
— С-сейчас, моя госп-пожа… — пропищал домовик, пятясь из будуара. Хорошо, что он приготовил все еще утром, нужно только разогреть. Может быть, баранье жаркое с пряностями продлит его жизнь на пять минут?..
— Несносная девчонка! И нужно было ей связаться с таким недотепой. — Кричер поправил скатерть на круглом столике и поставил тяжелый поднос. — Ничего, еще научится вить из него веревки, — не без гордости добавила мадам Блэк. — Стой, куда это ты?
— Кричеру нужно прибрать в библиотеке, госпожа…
— Я лучше знаю, что тебе нужно! Это еще что? Зачем ты принес мне старый альманах? — Хозяйка отвлеклась от жаркого и заклинанием раскрыла журнал на середине. — Тут даже мои пометки. Вздумал меня обмануть, гаденыш?
— Кричер ничего не нашел в лавке, — пригибаясь, залепетал домовик. — Он пойдет завтра утром, к открытию редакции. Кричер клянется, он принесет госпоже то, что она хочет.
— Безмозглый лентяй! Прочь с глаз моих, и чтоб не возвращался без газеты!! — закричала мадам Блэк. Она так побагровела, что Кричер испугался: если госпожу хватит удар, его упрячут в Азкабан, или того хуже…
— ВОН!! — загремело под потолком. Бухнувшись ниц, домовик ползком добрался до двери и скатился по ступенькам. Нечего было надеяться на то, что мадам передумает или отыщет себе другое занятие. Он погиб, а судьба еще и сыграла с ним злую шутку, подарив короткую встречу с счастьем перед самой смертью.
«Я все равно пойду в редакцию, — сказал себе Кричер, потирая ушибленный затылок. — Но сначала… а там будь, что будет!»
Он снова спрятался в чулане, достал почтовый справочник и принялся искать в нем проклинаемую госпожой фамилию. Но Крауч был министерским, и его адрес оказался засекречен — поверить в то, что глава департамента правопорядка живет по маггловскому адресу, Кричер не мог. Как же мало времени, как мало… домовик отбросил справочник и принялся раскачиваться взад и вперед, прикрыв слезившиеся глаза лапками. И спросить не у кого — он может навлечь беду на Винки, если выдаст чужим свою симпатию.
На ум не шло ничего путного, отчаяние только множило страх, и Кричер решил рискнуть. Аппарировав по указанному адресу, он оказался на безлюдной маггловской улочке. Слева возвышался дом номер 15, справа — номер 19, а между ними… Кричер таращился на брандмауер и был готов поклясться чем угодно, что здесь должно было быть еще одно здание. А он-то, балда, думал, что только благороднейшее и древнейшее жилье его семьи могло быть защищено такими чарами! Эльф поводил пред собой руками, нащупывая защиту… вот тут она была чуть слабее, и Кричер сел на корточки. Точно: под плитой тротуара скрывался лаз для слуг. Чувствуя себя самым дерзким домовиком на свете, Кричер отодвинул плиту и нырнул в узкий низенький туннель.
Порядком наглотавшись пыли и паутины — очевидно, подземным ходом давно никто не пользовался — он вылез наружу в крошечном затененном дворике. В цоколе светилось лишь одно оконце: на верхние этажи Кричер даже не смотрел. Он подкрался к окошку и прильнул к нему носом, не веря собственной удаче. Это была кухня, а на кухне, разыскивая что-то в шкафчике, хлопотала прекрасная эльфийка в клетчатом полотенце. Кричер откашлялся и постучал пальцем в стекло.
— Мерлин великий!! — заголосила Винки, но тут же зажала рот лапками. Нет, это был не грабитель, а… кажется, она уже где-то видела этого домовика. И не далее, как сегодня.
— Ох… — она зажмурилась и снова открыла глаза, но таинственный гость все так же с улыбкой маячил за стеклом. Нужно было спешить к молодому хозяину, но если она уйдет просто так, незнакомец обидится.
— Подожди минутку! — недолго думая, громко шепнула Винки. Гость радостно закивал; она схватила пузырек с лечебным зельем и, щелкнув пальцами, исчезла из виду. У Кричера екнуло сердце: вдруг эльфийка узнала или вспомнила, кто его хозяйка, и побежала звать господ? Но нет, она неспособна на такое предательство…
— Заходи скорее! — Винки уже вернулась и отпирала окно дрожавшими лапками. В голове будто все смешалось, она не понимала, что делает, но чувствовала, что это правильно, хоть и строжайше запрещено. Гость неловко спрыгнул с раковины и тут же опустился на одно колено.
— Что ты…
— Я знаю, ты служанка у врага, но оттого не меньше дорога! — продекламировал домовик, волнующе сверкая глазами. Винки зарделась, но тут же пришла в себя.
— У меня совсем нет времени, хозяева ждут чай, — зашептала она, потянув гостя за край «одежды». — Мне так приятны все твои красивые слова, но можно покороче?
— Можно, — согласился длинноухий рыцарь. — Я Кричер, слуга благо… дома Блэков, и я влюблен в тебя, прекрасная Винки. Да, я знаю твое имя, и имя твоего господина, и это ничего для меня не значит. Я готов…
— Блэк?! — от такой новости красавица чуть не лишилась чувств. — О, великие духи очага, за что мне такое горе? Скорее, спасайся, — она подтолкнула вражеского слугу обратно к раковине, — если хозяин Бартемиус увидит, тебе конец!
— Мне и так немного осталось, — важно ответил Кричер; Винки в ужасе опустила лапки. — Мою главу прибьют на стену как назидание другим, а душу горестную денут вослед терзаниям благим.
— Чепуха! — решительно заявила эльфийка. — Я не дам тебе умереть, поэтому спасайся, беги, воспользовавшись мраком ночи!
Но гостю явно не хотелось, чтобы его выпроваживали. Кричер вывернулся и забегал по чужой кухне, задевая развешенные сковородки, ковшики и поварешки. «Помирать, так с музыкой, — решил он, — даже если это просто звон посуды».
— Кричер! — со слезами в голосе воскликнула Винки. — Перестань сейчас же!
— Я лучше погибну здесь, у твоих ног, чем в спальне госпожи! — кавалер повис на ручке большого котла, грозясь свалиться в закипавший бульон. — Любишь ли ты меня?
— Люблю, только прекрати этот балаган! — запищала красавица. От неожиданности Кричер вправду чуть не плюхнулся в котел. Он осторожно вылез из очага и снова упал на колени.
— Раз так, ты согласна встретиться со мной завтра, в парке на площади Гриммо, без четверти восемь? Разумеется, если я еще буду жив, — от такого уточнения Винки вздрогнула и расплакалась.
— Чем ты так прогневал свою госпожу, что она грозится свернуть тебе шею?
— Отрубить голову, — поправил ее Кричер. — Мадам желает прочесть хвалу и славу чистокровным волшебникам, а я, презренный раб, не могу найти ни одной подходящей газеты. И все потому, что твой хозяин ведет охоту на друзей моей госпожи, — возлюбленная посерела от ужаса, и он поспешно добавил: — Но твоей вины нет ни в чем, о прекрасная Винки. Теперь, после счастливых минут, проведенных с тобой, мне не страшна любая кара!
— А как же я? — еле слышно произнесла эльфийка, но тут возле двери зазвонил другой колокольчик. — Ох, меня зовет хозяйка! Пожалуйста, уходи, и будь осторожен!
Гость вскочил на край стола, оттуда — на подоконник, и проворно выбрался во двор.
— Без четверти восемь? — переспросил он перед тем, как захлопнуть окно.
— В парке на Гриммо! — шмыгнула носом Винки. Кричер послал ей воздушный поцелуй и исчез в туннеле.
Глава 3Несмотря на то, что день рождения сына ожидался менее чем через десять часов, хозяин Бартемиус решил не упускать возможности для новой нотации. Это Винки поняла, как только переступила порог столовой, левитируя перед собой поднос к чаю. Мастер Барти, переодетый и без следов синяка на лице, стоял перед отцом как солдат перед командиром — с очень прямой спиной, прижатыми к бокам руками и отсутствующе-почтительным взглядом.
— Сегодня ты сказал, что я гоняю тебя как домового эльфа. Спасибо, Винки, — прервался мистер Крауч. — Ты отчасти прав, но я хочу объяснить, почему так требователен. По-твоему, я старый зануда, которому везде мерещатся преступники. Ты говоришь, что я был бы рад ввести в стране комендантский час. Я бы и ввел его, Бартемиус, если бы зло выползало из своих нор строго между десятью вечера и семью утра.
Винки огромной силой воли уняла дрожь в лапках и протянула чашку хозяйке.
— Ты не просто мой единственный и любимый сын, Барти, и не только мой помощник. Я хочу сделать тебя наследником своего дела. Ты понимаешь, что это значит?
— Да, отец, — коротко кивнул молодой хозяин.
— Поэтому я и жду от тебя полной отдачи. Не фанатизма, — господин поднял указательный палец, — для этого есть Аластор Хмури. Но ты должен быть безупречен, твоя репутация — не запятнана даже тенью непозволительного проступка. Это тяжело, сынок, но такова и вся жизнь, — философски подытожил хозяин; Винки чуть не прослезилась от торжественности момента.
— Мы с твоей мамой посоветовались, и решили устроить завтра маленький ужин в твою честь. Можешь пригласить своих друзей, я с радостью с ними познакомлюсь. — Старший хозяин хоть и устало, но тепло улыбнулся, а вот мастер Барти будто побледнел.
— Благодарю, отец, но в этом нет необходимости. Вы знаете, я не люблю шумные пирушки, — замявшись, ответил он.
— Как хочешь. Кстати, раз уж зашла речь о твоих приятелях, — господин Крауч прищурился. — Из каких они семей?
Домовиха кожей чувствовала, как растет напряжение. Госпожа так и держала свою чашку, не сделав и глотка.
— Э-э-э… Прюэтты, не Гид-деон и Фабиан, а младшие, — произнес мастер Барти. — Их племянники…
— Уизли? Но ведь они еще малыши, — поднял брови хозяин.
— Их много: есть двоюродные, троюродные, — пояснил молодой господин; Винки не видела, а словно чуяла, что он врет. — Еще Лавгуд, он забавный. И… вы помните Регулуса Блэка?
Эльфийка навострила уши.
— Регулус, — повторил мистер Крауч. — Пропал без вести, если я не ошибаюсь.
— Скончался, — сухо ответил Барти. — Он тоже был моим другом, хотя вы этого не одобряли.
Хозяин поставил блюдце с пирожным на столик и сцепил пальцы.
— В том, что я не приветствовал твое общение с исконно темномагической семьей, нет ничего удивительного. Я и сейчас подам руку Вальбурге Блэк только в том случае, если она будет тонуть, или висеть на краю пропасти, а совесть не позволит мне оставить женщину в беде.
— И тут же отправишь ее в Азкабан? — съязвил Крауч-младший.
— Не преувеличивай границы моей предвзятости. Да, я не люблю Вальбургу, и то, до чего она довела собственных детей. Кончина Регулуса темна, а Сириус… я не жду от него ничего хорошего. Что касается барышень, ныне замужних дам, то супруги старшей и младшей внушают мне обоснованные опасения…
— Барти, может быть, хватит на сегодня Визенгамота? — вмешалась миссис Крауч. Она положила ладонь на плечо мужу, ласково смахивая пушинку с мантии. — Сынок, ты действительно не хочешь никого приглашать?
— Нет, спасибо, мама. Лучше я отпраздную только с вами, по-домашнему, — улыбнулся молодой хозяин. У Винки отлегло от сердца: значит, все в порядке. Может, мастер Барти вправду упал на лестнице? Они нынче бывают такие скользкие…
— Винки!
— Что, господин? — очнулась домовиха. — Ох, простите, Винки задумалась…
— Скорее замечталась, — усмехнулся хозяин Бартемиус. — Когда закончишь на кухне, прибери у меня в кабинете. Да открой шкаф с документами и проверь, не завелась ли там какая-нибудь гадость.
— Будет сделано, сэр! Тогда Винки пойдет, с вашего позволения, сэр. — Хозяин кивнул, и домовиха бесшумно выскользнула из комнаты. Нужно успеть и с уборкой, и с угощением, да еще на свидание с утра — жизнь определенно приобретала новые краски. А вооружившись метелочками и тряпочками и распахнув «бумажный Азкабан», эльфийка поняла, что ей несказанно повезло.
Окрыленный любовью и предвкушением новой встречи, Кричер даже не подумал о том, где будет ждать утра. Домой было нельзя, ночлежек для эльфов никто не держал, а оставаться на улице он боялся — не ровен час, кто-нибудь покусится на бесхозного эльфа, украдет и заставит мыть стаканы в дешевой забегаловке. От таких мыслей эльф поежился и быстрее припустил по маггловской улице.
Пользуясь нежданно привалившей свободой, он мог, конечно, наведаться в гости к Кукси или к Добби. Но получить по лбу пепельницей Кричеру вовсе не улыбалось; к тому же, в замке у хозяев Кукси было холодно и как-то жутковато. А вот Добби… можно почтить его визитом и принести извинения за не слишком вежливое обхождение в магазине. Он, Кричер, находится на волосок от смерти, Добби обязан будет его простить.
— Явился, не запылился, — пробурчал домовик, когда слуга Блэков возник в большой кухне Малфой-мэнора. — Что Кричеру еще нужно от Добби? Добби больше никого не видел, он не знает, где…
— Тихо! — моментально испугался Кричер. — Не вздумай болтать о… сам-знаешь-ком! Или ты уже кому-то рассказал?
— Добби не болтун, Добби нет до Кричера никакого дела, — выпятил губу эльф. — У Добби тоже есть секрет, большущий-пребольшущий, куда больше, чем у Кричера!
Его прямо распирало — не то от гордости, не то от желания поделиться великой тайной.
— Хозяин посвятил тебя в свои планы? — осторожно спросил Кричер.
— Почти! — Добби гордо выпятил грудь. — У хозяина Люциуса сейчас наверху собрание, — тут же зашептал он, хотя на кухне кроме них двоих никого не было. — Добби принес вино из погреба и видел много важных людей! А Добби никто не видел, потому что он спрятался за камином, вот так-то! Там и мадам Лестрейндж с мужем, и другой мистер Лестрейндж, и друзья хозяина и хозяйки, и еще маги и ведьмы, Добби всех имен не знает. Должен был еще мистер Крауч прийти, но его не дождались, и так начали.
— Крауч? — переспросил Кричер. — Молодой или старый?
— Добби не знает. Но Добби слышал, что они говорят — слышал страшные вещи! — эльф затрясся с ног до головы. — Если Добби кому-то расскажет, хозяин Люциус прибьет Добби палкой!
— Тогда молчи! — осадил его Кричер. — И так нагородил с три короба. Тебя, небось, ужин готовить отрядили, а ты лясы точишь.
— И то верно! — спохватился домовик. — Марси-то ждет Добби в кладовке, а Добби тут… плохой Добби, дрянь! — он схватил со стола канделябр и стукнул себя между ушей.
— Вот и ступай, куда велено, а я, так и быть, помогу вам с ужином, — деловито заявил Кричер. Добби аж просиял; он вернул подсвечник на место и опрометью кинулся в кладовую.
Кричер озадаченно наморщил редкие брови. Что будет, если госпожа узнает о Крауче? Что будет с ним, с его семьей и Винки? Имеет ли он, домовой эльф, право вмешиваться в дела волшебников? Все это было слишком сложно… Кричер уже пожалел, что вызвал Добби на откровенность, но отступать было некуда.
— Принимайся-ка за тесто, а мы с малявкой начинку сделаем! — в кухню, тяжело дыша, ввалилась полная домовиха с целой горой продуктов; следом за ней Добби волок мешочек с мукой. — Ох, и ночка: вот выпьют, поговорят, снова выпьют, а там нет, чтоб по домам спать разойтись — им ужин подавай! А та того не кушает, а тому се не добавляй, тьфу!
Марси разошлась не на шутку, но Кричер молча поставил на заклинание опару и сел в углу чистить гору мандаринов. Опуская в корзину длинные оранжевые шкурки, он думал, что делает Винки, по-прежнему ли она хлопочет на кухне или, может быть, пошла в библиотеку с метелкой и совком… Наверное, вид у него был дурацкий, потому что Добби отвлекся от цукатов и захихикал.
— Марси, глянь-ка на Кричера! Вот уж в облаках витает, Добби и не знает, в каких!
— Чего уж тут не знать? — угрюмо отозвалась эльфийка. — Влюбился он, вот и все.
Кричер скрипнул зубами и уткнулся носом в мандарины. Он все стерпит, но насмехаться над собой не позволит, особенно перед смертью.
— А ты, Добби, маленький еще, — подумав с минуту, добавила Марси. Или Кричеру почудилось, или она вправду печально вздохнула.
Проснулся Кричер на чужой кухне. В первый момент он не понял, где находится, но, выбравшись из-под стола и увидев гору тарелок с объедками и гору же бокалов, все вспомнил. Они с малфоевскими эльфами трудились, не покладая лап: после собрания хозяева устроили импровизированный бал, и многие гости остались ночевать. Означало это только одно — что утром им понадобится не менее обильный завтрак, а это совсем не входило в планы Кричера.
Он потянулся и взглянул на большие настенные часы — половина восьмого. Что ж, он успеет и в редакцию «Прорицательской» и еще нескольких изданий, и в парк, прежде чем госпожа проснется и решит отсечь ему голову. Домовик ощущал какое-то странное спокойствие: надеяться на второе чудо не приходилось, а первое обещало явиться без четверти, так что следовало спешить.
— Эй, ты, кочерыжка!
Кричер даже огляделся в поисках остатков капусты, но никаких кочерыжек поблизости не было. Тогда он обернулся и увидел перед собой пару черных сапог со шпорами.
— Что угодно… — он поднял голову и встретился взглядом с незнакомым колдуном — явно чистокровным, темным, небритым и очень злым. Впрочем, от желающего опохмелиться не приходится ждать изысканных манер.
— Вы так резво все сметаете после ужина, ни капли ни найти! — развязно произнес гость. — Давай коньяку, самого лучшего. Не стакан, чучело, бутылку! — рявкнул он, когда Кричер робко потянулся за чистым бокалом. — Да пошевеливайся, чтоб тебя!
— Сейчас, сэр, Кричер найдет вам то, что вы… Ой! — домовик согнулся пополам и отлетел в угол, к метле и совку. — Пощадите, сэр!
— Жалкий тупица, не знает, где в доме что лежит, — зарычал волшебник и принялся сам рыться в шкафу, звякая бутылками и жутко ругаясь. Кричер скукожился в углу, тихонько дыша: только бы он скорее ушел, позор рода и племени — в этом эльф не сомневался. Очухавшись, он стал тихонько отползать к лазу, чтобы незаметно спуститься в подвал, а оттуда — в сад.
— О, да ты уже на ногах! — в кухню вошел сам мистер Малфой, выглядевший не в пример приличнее. — Зачем ищешь, не мог позвать эльфа?
— Да я звал, только слуги у тебя, Люциус, еще похуже моих, — хрипло рассмеялся гость. Коньяк был откупорен, завязалась беседа, и под шумок Кричер благополучно исчез.
Он не помнил, чтобы так быстро бегал. После ушиба с магией не все было в порядке, и вместо конца Диагон-аллеи, где находилась редакция, он аппарировал в начале. На середине пути Кричер выдохся и присел отдохнуть. Часы на доме напротив показывали без пяти восемь.
Кричер в панике схватился за уши. Верно, Винки уже отчаялась его ждать и ушла, или вот-вот уйдет! Пока он тут мечется без толку, она возьмет и уйдет, и он больше никогда ее не увидит! Нужно было выбирать, но такой выбор был не под силу простому домовику. Попытаться выполнить приказ, но потерять любимую? Или идти к любимой, но не выполнить приказ?
Кричер глухо застонал. Если он не добудет хоть что-нибудь из редакции, госпожа точно лишит его жизни… еще и запытает до смерти! Но сможет ли он жить, зная, что предал Винки? Нет, не сможет! Кричер сжал челюсти, еще раз взглянул на часы и, сосредоточив всю свою волю, щелкнул пальцами.
Он увидел ее издалека — настолько, насколько позволяли чуть близорукие глаза. Винки сидела под скамейкой в парке, в своем клетчатом полотенце, прижимая что-то к груди. Проклиная себя за нерешительность и проволочки, Кричер поспешил к ней и тоже забрался в укрытие.
— Я… опоздал… прости, — выдохнул он, прижимая лапки к еще саднившим ребрам.
— Ничего страшного, ты же все-таки пришел, — улыбнулась Винки, и Кричер в миг забыл все свои страхи и горести. Он хотел произнести еще какие-нибудь стихи из той чудесной книги, но не мог выдавить ни слова. А только глупо улыбался.
— Меня уже ждут дома, — с жалостью произнесла Винки. — Но вот, держи. Помнится, ты говорил, что тебе… твой госпоже это нужно. А мой хозяин приказал это выбросить.
Кричер оторопело развернул желтоватую бумажную трубку и прочел крупный заголовок: «Чистокровные маги — на штурм!»
— Это подпольная газета из Дурмштранга, — торопливо объясняла домовиха. — Там еще перехваченные листовки, брошюра… Хозяин Бартемиус сказал, что это не в нашей… как его… юрисдикции, поэтому нечего хранить всякую дрянь.
— Ты моя спасительница, — вдруг севшим голосом пробормотал Кричер. На глаза навернулись слезы. — Винки, любимая, как мне тебя благо…
— Ты уже поблагодарил. — Эльфийка порозовела от радости и стала еще красивее. — А теперь мне пора, не хочу, чтобы госпожа беспокоилась. У мастера Барти сегодня день рождения, — с гордостью добавила она.
— Постой! — Винки уже выбиралась из-под скамейки, но Кричер удержал ее. — Я был… кое-где. И кое-что слышал. Кажется, твоему хозяину грозит… опасность. Я не знаю наверняка, но вчера он должен был пойти на собрание, но не пошел. Там были друзья моей хозяйки, они что-то замышляют или…
— Спасибо. Спасибо, Кричер, — не дослушав, прошептала она и, выпрямившись, отряхнула полотенце. — Я постараюсь, чтобы мастер Барти не попал в беду. Винки все сделает ради хозяина.
— Я тоже… многое сделал, — сам себе сказал Кричер — так тихо, что любимая его не услышала. Он выполз на дорожку и, сунув подарок под мышку, взял Винки за руку.
— Мы еще увидимся?
— Надеюсь, — домовиха снова зарделась, ласково пожала его лапку, отступила на шаг и с легким хлопком дезаппарировала. По параллельной аллее на дурацкой двухколесной штуке проехал мальчишка. Кричер знал, что для магглов, да и для многих магов, эльфы невидимы, но все равно заволновался. Пора было возвращаться: нужно еще забрать почту и приготовить утренний кофе.
Он украдкой погладил край скамейки, крепче зажал под мышкой запрещенную газету и исчез.
Конец 
