История одной академии

Настоящее время.

- Знаешь, Джек, мне бы хотелось забыть обо все, что с нами было, - проговорила девушка лет семнадцати, опираясь на подоконник и мечтательно улыбаясь.
Май. Последний день учебы для многих, время распрощаться со всем: детством, сном, друзьями. Скоро прозвенит звонок, скоро начнется прощальное выступление директора, скоро закончатся эта странная игра в «Особенных».
Девушка много раз думала об этом, часто представляла эту сцену прощания и всегда понимала, что этого дня не избежать. Друг – самый лучший, самый странный и самый понимающий – скоро уйдет во взрослую жизнь, и они больше никогда не увидятся. Закон жизни, закон времени. Она знала, что все будет именно так, но все равно думала, мечтала, надеялась. Никто не запретит ей хоть иногда просить у судьбы момента их новой встречи.
- Почему-то мне этого хочется, чтобы мы никогда не встречались, никогда не становились друзьями и никогда не привязывались друг к другу, - она закрывает глаза, будто представляя такой вариант событий, и вновь открывает, возвращаясь в реальность. – Хотя, мне все-таки хочется, чтобы все наше прошлое оставалось реальностью. Я не хочу терять того, кто понимает меня лучше, чем все люди вместе взятые.
Стоящий рядом с девушкой парень молчит, не прерывает ее, слушает и понимает, о чем говорит его подруга. Он сам много раз думал об этом, но всегда приходил к одному выводу – это неизбежно. Кто знает, как было бы лучше? Наверное, тот, кто сидит где-то там, на небесах и наблюдает за людьми. Джеку бы хотелось верить, что это так. Он не был человеком религии, но все равно, как любой человек, хотел верить, что есть кто-то, кто вершит судьбами людей. Так сильно хочется верить.
- Джек, почему ты захотел со мной общаться? Я ведь такая скучная, типичная. Таких как я много, а вот таких, как ты – один на миллион, - почти шепотом проговаривает девушка, смотря уже не на пейзаж за окном, а на своего друга.
- Мне бы хотелось спросить у тебя тоже самое. Я бы даже сказал, что ты забрала мою реплику, - с улыбкой отвечает парень, смотря на свою подругу, ожидаю ее новых слов.
Она тяжело вздохнула и вновь вернулась к разглядыванию пейзажа. На спортплощадке играли какие-то ученики в футбол, под раскидистым дубом неподалеку сидит их хорошая знакомая – девушка с рыжими волосами, читающая любимые книги. Видно было и очередную дружескую сцену от двух тоже очень хороших их знакомых – парня с красными волосами, выцветшими на солнце, который был одногодкой Джеку, и мальчишки лет пятнадцати, закинувший себе на голову капюшон и что-то яростно крича. А еще на крыши сейчас наверняка сидит еще один их знакомый – человек музыки и спокойствия. Столько знакомых рядом, столько друзей…
- Джек, а ты помнишь, как мы впервые встретились? – с улыбкой произнесла беловолосая, вспоминая о том, что было три года назад.
- Да, это сложно забыть, - весело ответил парень, тоже придаваясь воспоминаниям.

Первая встреча

— Кто ты, горе мое? — чуть ли не провыл мой новый знакомый, поняв, видимо, с кем связался.

— Смерть твоя, — с немалой долей сарказма отвечаю я и корчу самую злобную рожицу, на которую только способна. — Я решила к тебе сразу придти, чтобы точно вовремя быть на месте, да и — чего уж врать — просто от скуки.

Мой приятель пытается спихнуть меня с себя, матерясь и ругаясь, но я надежно держусь за его бежевый свитер. Бедняга, ты еще не знаешь, кто тебе попался на пути жизненном! Те, кто мне не претит, не злит, не раздражает, и вообще на вид лапочка, подвергаются страшнейшему из ритуалов знакомства — выдержать мои причуды или (как в данном случае) выдержать меня.

Вопрос «Что же случилось, да и вообще, что происходит?!» вполне уместен, а я вполне не прочь ответить. Но для понимания всех тонкостей ситуации, стоит вернуться на день или же на два назад.

* * *

«Теплый осенний ветер ворвался в комнату через открытое окно, внося свежесть утра и пробуждая юную прекрасную девушку. Ах, как она мила и нежна!»

Вроде бы слишком типичное и скучное начало, не правда ли? Почти в каждой романтичной книжке, главная героиня прекрасная, милая, нежная и прочее, и прочее. Но ваша нынешняя героиня я, так что такое описание не подходит для моей внешности, к сожалению. Начнем по-другому…

В комнате было до тихого ужаса холодно. Что за кретин открыл окно?! Ах да, это была я. Эта вечная, переменчивая погода — вроде бы жарко, душно, а потом в одно мгновение такой мороз, что хоть в десять одеял кутайся. Чертова осень.

Так не хочется вылезать из-под такого теплого одеяла. Не хочу идти вот прямо сейчас в школу, не хочу вновь слушать нудную болтовню учителей, а так же одноклассников (так противно произносить правильно). Но прогуливать нельзя — в школе меня не было уже три дня, и охранник нашего зверинца посчитала нужным позвонить моему дяде, чтобы справиться о моем здоровье.

Самое верное решение, чтобы выгнать меня, наконец, из дома — мой дядя долго ругался, винил меня во всех смертных грехах, а после грозился лишить меня самого главного — интернета, компьютера и книг. Сегодня я просто обязана была придти, но все равно не хотелось.

Через минут десять или пятнадцать, я все-таки вылезла из-под теплого защитника моего сна и уже на автомате поплелась в ванную. Там я и встретила сегодняшнюю себя в зеркале. Чучело! Кошмар всех ворон! Можно смело лезть в комнаты к маленьким детям и изображать чудовище из шкафа — поверят сразу.

Тот белый комок на моей голове, что нормальные люди называют волосами, был в полном беспорядке.

«Взрыв на макаронной фабрике! — точно определила я. — Такая же перепутанная кудрявость.»

Под глазами темно-синие круги — вечный признак недосыпа, а в моих синих глазах сплошная ненависть ко всему миру. Кожа смертельно бледная — результат моего вечного нежелания выходить из комнаты. Лицо слегка помято ото сна. Немного подумав, я все-таки дала себе другое сравнение — призрак собственной персоны

— Ну здравствуй, подруга! Неважно выглядишь, — как обычно говорю своему отражению я. 

Да, во мне есть зародыши шизофрении. Но я не виновата! Любой станет говорить с собственным отражением, не имея других собеседников.

Открываю на кране холодную воду и подставляю лицо под эту струю. Немного пробуждаюсь, прогоняю сонливость и еще сильнее проклинаю того, кто придумал учиться утром. После этого выполняю прочие водные процедуры, про которые читать не так уж и интересно. Могу сказать лишь, что стала чуть больше походить на человека, чем на героя кошмарных снов.

Расческа помогает увеличить эффект очеловеченья меня любимой. Волосы теперь не так спутаны, лицо не так помято, и вроде бы во взгляде ненависти поменьше. Все, можно покинуть ванную со спокойной совестью и поселиться на кухне, чтобы позавтракать.

Бутерброд из хлеба, колбасы и маленького ломтика сыра, а еще кофе - то, что мне противопоказано, но помогает продержаться в более или менее вменяемом состоянии.

Через десять или двадцать минут кухню я оставила и отправилась обратно в свою пещерку. Все-таки стоило закрыть окна — холодно просто до ужаса. Да, я признаю, что являюсь полной дурой, но — черт побери! — каждый человек дураком становится утром.

Окно я все-таки закрываю, но теплее пока от этого не становится. Чтобы побыстрее покинуть свое любимое местечко, наспех переодеваюсь в эту чертову серую юбку — ненавижу ее, но в школе это было формой, а без нее не пускают, — белую блузку и черный пиджак — единственная моя любимая вещь. Портфель я все-таки умудрилась собрать вчера, так что схватив сумку, которая была довольно тяжелой, выбежала из комнаты. Я все-таки умудряюсь опаздывать, хотя встаю за два часа до начала уроков! Да, у меня талант.

— Я ушла! Не скучайте, — прокричала я довольно обширной, довольно богато украшенной, но пустой квартире. Дяди не было уже неделю дома, но сегодня он должен был вернуться — командировка, которая должна увеличить прибыль компании, — а мои любимые братья учились в какой-то там академии, так что жили в общежитии, а не дома. Моя шизофрения все-таки прогрессирует.

Быстро выбежала из дома, быстро добежала до остановки, дождалась свой автобус, доехала до школы и быстро добежала до своего класса. А дальше пошли скучные будни. Да, они были бы скучными, если бы не одно «но». Я же уже говорила, что кофе мне противопоказан? Примерно на третьем уроке я грохнулась в обморок и, между прочим, очень эффектно: меня вызвали к доске, чтобы спросить домашнее задание, а я сначала молчу и после падаю на пол.

Кажется, все просто шикарно подстроено! Теперь хоть к доске будут вызывать пореже.

* * *

Какой красивый белый потолок все-таки у меня в комнате! А стены-то какие — просто загляденье! Хотя, погодите, у меня же потолок в светло-зеленых тонах, а стены желтоватого оттенка. Так, значит я не дома — это точно! — но и не в своем обожаемом классе — во-первых, стены в классе зеленые, а во-вторых, там точно нет кровати. Значит я либо в больнице, где бываю чуть ли ни каждую неделю, либо в медпункте, где бываю я тоже довольно часто. Что поделать, если я не хочу идти в школу и поэтому всячески пытаюсь заболеть, отравиться или сломать себе что-то?

Осматриваю повнимательнее помещение и уже окончательно делаю вывод — медпункт. Слишком уж хорошо я знаю это место, чтобы не узнать!

— Извините! Мы очень сожалеем, нам так бы не хотелось этого делать, но нам придется ее исключить. Извините! — слышу голос за дверью.

По жалостным нотам и стольким извинениям могу смело предположить, что эта наша директриса и что разговаривает она с моим дядей. Значит, приехал пораньше. Трындец мне, судя по теме их разговору!

— Понимаю, не волнуйтесь. Она в самом деле неуправляема и совершенно безответственна. Я сегодня же заберу документы и переведу ее в другую школу, — успокоил мой «дорогой» дядя директрису, открывая дверь в мое пристанище.

Черт великий, мне точно конец пришел! Лицо моего дяди было настолько озлобленным и хмурым, что вполне правильно было бы сейчас быстро ретироваться через окно.

«Поздно метаться! Сатана уже пришел по твою душонку несчастную. Ни шагу назад!» — мысленно заявила я своим инстинктам самосохранения и решила достойно выслушать все, что скажет мой горячее «любимый» родственник.

* * *

— Приехали! — громко объявил дядя, что означало «быстро вываливайся из моей машины, ошибка природы!»

Повторять не нужно было — из машины я чуть ли не выбежала. И перед моим взором предстало оно — мое новое место учебы.

«Раз, два… семь… Вот ведь хренова Вселенная, это что?!» — мысленно выругалась я, посчитав все здания, которые находились за высоким забором.

Их было действительно семь, если я еще не разучилась считать, а территория, на которой они находились, была огроменная — нет, огромнющая! И я здесь учиться буду?! Да это же самая настоящая тюрьма, но только со всеми удобствами — чтобы детишки родителям не жаловались. Так, подайте мне книгу жалоб — сейчас напишу я вам пару ласковых насчет этой «академии»!

— Возьми свои чемоданы из машины и иди за мной, — скомандовал мой дядя, про которого я уже и забыла от удивления.

Мои братья учатся или же учились здесь — в шестнадцать лет можно самостоятельно забрать документы, так что один лишь черт и директор знает! Теперь и я здесь буду обитать. Да, я знала, что так будет, если буду учиться как Буратино — букварь продаю за кукольное представление, а на чистых листах вместо слов и цифр, лишь пролитые чернила.

Вчера мне был сделан огромный такой и страшный выговор, а потом мой дядя сказал, что сил, мол, его больше нет, и отправляюсь я учиться туда же, где и братья мои — сама, мол, напросилась, сама виновата.

Вытаскиваю вещи из багажника, понимаю, что до чертиков много же у меня «необходимого», и бегу со всеми этими за своим «любимым» родственником. Да-с, вот это и означает «размах»!

За забором просто сказочная страна, а не учебное заведение. Так, оставьте книгу жалоб пока — я влюбилась в это место! Вообще, у меня есть такая привычка — влюбляться в места, а не в людей. Жаль только, что любовь такая немного ненормальна, да и с парком или, в данном случае, академией нельзя ходить на свидание. Эх, а ведь так бы хотелось идти под ручку с вон тем небольшим и все еще цветущим парком!

Я залюбовалась настолько, что не заметила, как мой дядя уже отошел на довольно большое расстояние, и поэтому чуть ли не летела к нему.

*Дальше идет довольно типичная сцена встречи героини, то есть, меня и героя — невероятной красоты парня, к ногам которого готова броситься любая девушка. Но как же без этого? Слишком скучно и неинтересно.*

Я врезалась в нечто, возникшее у меня на пути, и сбила с ног. «Нечто» оказалось мужского пола и довольно приятным наружностью — неплохое дополнение к моей новой любви! Ему точно лет семнадцать — черт, старше меня на три года!

Растрепанные волосы были белые почти полностью — только кончики черные. Крашеный блондин? Ладно, распространенное явление. Кожа не такая бледная как у меня — на улице, в отличии от «моего величества», он бывает часто, — но все-таки он и не «загорелый мачо», что мне нравится. А вот его глазами я могу долго любоваться — темные, шоколадного такого цвета. Люблю шоколад, так что…

Как уже понятно, это и есть мой новый знакомый, которому теперь уготована судьба быть моим другом — он мне слишком понравился, чтобы отвертеться! Я удобно сидела на нем, вцепившись одной рукой за его свитер — думаю, не стоит усложнять бедняге задачу.

После нескольких попыток, спихнуть меня ему все-таки удалось. Хоть и ушло у него на это где-то минут пять, но он не сдался, как это обычно делают все мои знакомые.

— Найди себе жертву постарше — я пока умирать не собираюсь! — проговорил мой новый знакомый и начал уходить, чтобы вновь не пришлось проходить странное испытание.

Ничего, я тебя еще найду. Уж поверь, дорогуша, ты от меня не отвертишься!

Нарцисс

"— Слушай меня внимательно, Мелли-мелл! Слушай и запоминай: будь осторожна, трать деньги с умом, с подозрительными людьми не разговаривай и не доверяй им. Все поняла? — задал вопрос мужчина лет тридцати.

Четырнадцатилетняя девочка удивленно глядела на своего дядю. Она знала что это случится, ведь ее дядя не очень-то хотел заботиться о таком ребенке, как она.

— Мелли, ты запомнила? — повторил вопрос мужчина.

— Эм, ну да, — неуверенно пробормотала девушка.

Мужчина облегченно вздохнул. Он начал благодарить Всевышнего за то, что девушка больше не задавала вопросы и за то, что он отделался так легко от всех неприятностей, связанных с эти маленьким дьяволом в юбке. Вот мужчина разворачивается и уходит. Вот он на выходе из здания оборачивается и прощается. Вот он уже закрывает дверь…

— Дядя Шерн! Дядя Шерн! — кричит девушка и бежит к двери.

Нет, сегодня не его день. Она явно не отпустит его просто так. Но он обещал позаботиться о ребенке своего брата, а значит, не может просто так сбежать. Он должен играть роль доброго дядюшки для Мелл.

— Что такое, Амелия? — спрашивает чисто для своей роли Шерон.

Он знает, что на самом деле хочет это «милое» дитя. Она хочет выставить его конченым скотом, который бросает ребенка на произвол судьбы. Да, она может это сделать, может, если захочет. Главное — это не вестись на ее игру, не подчиняться ее правилам. Нужно просто качественно сыграть свою роль. Нужно просто подождать каких-то пять-шесть минут и он больше никогда не будет играть в эти игры. Совсем немного…

— Дядя, неужели ты оставляешь меня? — спрашивает Мелл с грустными глазами.

Сзади ее стоят двое преподавателей и ждут, когда это представление закончится. Что же, главное, чтобы она не опозорила его. Нужно сделать все, чтобы ей не уделяли внимание как всеми брошенной. Сегодня нужна игра на высшем уровне…

— Извини, милая, мне очень жаль! Я бы не хотел этого, но тебе придется не надолго побыть здесь. Не волнуйся, я скоро вернусь за тобой! — как же, волнуется она, что ее оставят! Да ей параллельно, где и кому делать пакости! Так, нужно всеми силами не показывать своих мыслей, а иначе он не сможет ее здесь оставить.

— Ты правда вернешься? — в глазах Амелия мелькают слезы, а голос начинает дрожать. — Мои родители тоже обещали вернуться, но их до сих пор нет…

— Я вернусь, обещаю… — Шерон делает самую добродушную улыбку, на которую только способен.

Скоро игра закончится, осталось немного…

На щеках девушки уже появились мокрые дорожки. Она стояла возле него и ждала чего-то. Она ждала его действий.

Он понял сразу, чего: просто обнять, ничего более. Это означало, что она на этот раз отдала победу ему в честь их расставания. Лишь на этот раз. Шерон решил сделать то, что со стороны действительно бы смотрелось очень трогательно. Он обнял девушку, пообещал еще раз, что вернется за ней, а после вытер дорожки слез с щек ребенка и, поцеловав на прощание ее в лоб, ушел.

Он не вернется. Это было ненастоящее обещание, а лишь для публики. И Шерон, и Амелия знали это, поэтому все было в порядке вещей. Все было нормально… Вот только он все равно чувствовал себя паршиво. Совесть решила проснуться и поиграться с ним. Шерон оставил дочь своего брата, хотя дал слово, что будет оберегать ее и заботиться.

Но здесь она будет в безопасности, да и здесь намного лучше, чем с ним. Здесь много ее сверстников, а значит одиноко Амелии не будет. Как назло, в памяти всплыло заплаканное лицо девушки.

Черт, точно! Только сейчас до него дошло, что на самом деле хотел этот маленький дьявол. Она не играла на публику, нет! Она играла для его совести, для его нервов и для его души. Она хотела, чтобы он до конца жизни чувствовал себя виноватым. Верно, именно этого она хотела, а не того, чтобы все ее жалели. Он проиграл, он сглупил, посчитав, что хорошо знает этого ребенка. Она выиграла. Она оставила ему самое лучшее, на что была способна. Она оставила ему чувство вины…"

***

— Что же, пойдем, Амелия? Нужно тебя представить твоим одноклассникам, — с добродушной улыбкой говорит преподаватель лет двадцати пяти.

Представить меня одноклассникам? Зачем? Я буду с кем-то учиться? То есть, я должна буду общаться со свер… свертник… сверстниками?! Черт! Да это слово не выговоришь даже. Почему мне никто не сказал, что мне придется общаться, заводить связи и — это, как там? — дружбу заводить?! Я не собираюсь ни с кем разговаривать. Они же, наверняка, все злые, как собаки! Что же делать-то? Нужно срочно что-то предпринять…

— А с кем я буду учиться? Кто такие эти «одноклассники»? — включая режим маленького глупого ребенка, спрашиваю я.

Ха! Я уже давно поняла, что необходимую информацию можно получить, только задавая глупые вопросы. Большинство взрослых хотят показать себя умными перед детьми. Странные все-таки существа — взрослые…

— Не волнуйся, мы зачислили тебя в хороший класс. Там все дети умные и добрые — они первые по успеваемости! — всё продолжая строить из себя доброго парня, говорит преподаватель.

Так значит, я буду учиться среди зубрил. Ну, спасибо, дядя, услужил! Можно сразу идти за веревкой и мылом… Так, Амелия, успокойся! Это еще не конец света — в академии есть еще ученики. А возможно, что и в классе вполне неплохие ребята учатся! Беспокоиться раньше времени нет смысла…

— Ну, идем, Амелия? — мужчина ждет моего ответа.

— Хорошо! — обманчиво весело говорю я.

Ладно, посмотрим какие люди со мной будут учиться…

Мы идем к лестнице в конце коридора и поднимаемся на второй этаж. В академии стоит тишина, а значит, что уроки уже начались. Черт, значит ко мне будет много внимания… На втором этаже идем до двери в класс, которая стоит ровно посередине среди прочих дверей. Так, три двери слева, три справа — а этажи здесь большие! Значит на перемене здесь много народу. Прекрасно!

Без стука, конечно, преподаватель не собирался входить, и поэтому постучал в дверь из какого-то белого дерева. Сразу последовало типичное «Да? Войдите!» в исполнении какой-то женщины, а точнее, моего уже преподавателя по какому-то предмету. Сразу входим: сначала молодой преподаватель, который пытался из себя сделать душку передо мной, потом я, а следом второй преподаватель лет сорока, которому была явно фиолетова моя судьба и дальнейшая жизнь в этой академии. Молодой преподаватель извиняется за беспокойство и говорит, что вот, мол, ученицу вам новую привел. Учительница по математике — судя по тому, что написано на доске — кивает, говорит, что раз такое дело, то можно сделать небольшой перерыв, чтобы я могла представиться классу.

Все мои новые «одноклассники» смотрят на меня, изучают, так сказать, а я тем временем планирую куда сесть.

— Так, все здравствуйте! Эта ваша новая одноклассница. Представься, пожалуйста, всем, — вежливо просит меня учительница.

Черт, какое слово-то неприятное — «одноклассница»… Ладно, нужно представиться. Как там добродушие выражается? Ах да! Улыбка от уха до уха, веселый голосок и безграничная доброта в каждом взгляде — все признаки психической болезни в одном флаконе! Но попробовать стоит. Может, сработает, и мне не придется ни с кем разговаривать, потому что меня сочтут душевнобольной?

— Я — Армеллион де Серифон, надеюсь с вами сдружиться! — улыбаясь, говорю я.

Так-с, проблема: пустых полностью парт нет. Черт, придется с кем-то сесть…

— Что же, думаю, все очень рады тебе. Буду надеяться, что ты хорошая ученица, а если нет, то остальные помогут тебе подтянуться! — с милой улыбочкой говорит относительно молодая учительница.

Конечно они мне помогут, еще как помогут стать зубрилой! Преподаватели и все остальные, к счастью, моих мыслей читать не умеют. Учительница продолжила:

— Серифон, выбирай за какую парту сядешь.

Еще раз просматриваю все парты, за которые можно сесть, и понимаю, что возникла вторая проблема: нет свободных парт с девочками. Черт, я должна буду с парнем сесть. Так, успокойся, все не так плохо! Просто нужно выбрать самого спокойного из имеющихся «кандидатов».

На глаза сразу попадается парень, сидящий около окна. По всему его виду можно сказать — конченый зубрила: круглые очки на глазах, веснушки на лице и тощий. Что же, думаю, что он подойдет.

— Вон за ту, около окна! — показываю пальцем на подходящую мне парту.

Парень явно удивлен моему решению, а я уверено подхожу к его парте и сажусь за свободный стул.

— Вот и чудесно! Он тебе как раз поможет здесь освоиться! — говорит молодой преподаватель, а старый кивает на этих словах и идет прочь из класса. — Если что-нибудь случится, то дайте мне знать. Удачи тебе, Амелия! — и удаляется вслед за старым преподавателем.

— Ладно, скоро уже перемена так что запишите задание, которое нужно будет сделать на следующий урок, — учительница начала записывать на доске что-то, а все в классе внимательно следили за надписью на доске, как будто она может измениться, если не смотреть на нее.

Так, проблема номер три: нет ни листка, ни ручки, чтобы всё это записать. Вот же! Меня привели сюда, но не снабдили ничем! И где я, по их мнению, должна писать? Или это был их план, чтобы я попросила у кого-нибудь все необходимое мне? Тогда они хитрее, чем я думала. Ладно, пойдем по их плану!

Поворачиваюсь лицом к своему соседу по парте и уже хочу высказать свою просьбу, как он сразу дает мне чистый листок и ручку. Телепат, черт возьми! Он мои мысли читает?! Хотя, он добрый малый, раз заметил, что у меня нет ничего с собой, и сразу же дал все необходимое. Может мы и сдружимся с ним.

Шепотом благодарю его и сразу начинаю переписывать с доски домашнее задание. К счастью моему, примеры не такие сложные, как могли быть, так что проблем возникнуть не должно и, как сказали эти «взрослые», просить кого-то подтянуть мне концы не придется.

— Сидите здесь до звонка и не шумите. Всем до свидания! — учительница быстро собрала все свои папки с тетрадями и вышла из класса.

На мое удивление, все сидели тихо, как им и сказали. Все переговаривались лишь шепотом или с помощью листочков. Они и в самом деле самые послушные здесь! А я так надеялась…

Кто-то ткнул мне в спину пальцем и я сразу же обернулась. Мне передали сложенный маленький листок бумаги, а отправитель был инкогнито. Как я поняла, он явно с дальних парт. Разворачиваю клочок бумаги и читаю. Полнейший бред! Неужели нельзя было придумать что-то более оригинальное? «От куда ты? Почему к нам перевелась?» -примерно так гласила записка.

Такое чувство, что они действительно интересуются мной. Ха! Я так и поверила! Это же та самая — как там ее? — дружелюбие! Подружиться они хотят со мною, видите ли…
Но нужно ответить на вопрос «инкогнито». Так-с, дайте-ка подумать. «Буду говорить только в присутствии адвоката!» — написала я своим кривым почерком и отправила обратно по цепочке свое «письмо».

Сейчас посмотрим реакцию на мой ответ. Полубоком сажусь за стул и осматриваю всех в классе. Как я поняла, отправитель был не один, и даже не два, так как удивленных глаз смотрело на меня пар шесть точно. Ха! Так вам! Теперь вы знаете, примерно с кем учиться будете!

Сажусь вновь нормально за парту. Сейчас моя основная задача — расположить к себе своего соседа по парте. Умные знакомые всегда пригодятся! Смотрю на него и замечаю то, что кажется вполне нормальным для этого паренька: он решает примеры, которые нам только что задали. Ну-с, сложный случай. Ладно, не буду пока ему мешать. Я так и не успела его как следует рассмотреть. Так-с, черные волосы ёжиком, глаз не видно из-за очков, веснушки по всему лицу, как я уже заметила ранее.

Я заметила главную странную черту в его внешности — он бледный до такой степени, что я могу даже заметить румянец на его лице, который у него появился, когда он заметил мой пристальный взгляд. О таких людях взрослые говорят, что они бледнее призрака. Я никогда не понимала, причем здесь призрак? Хотя без разницы! Но призраки-то разные бывают…

Так, Амелия, опустим эту тему. Нас только что засекли! Выкручиваться надо! Что обычно говорят в таких случаях? «А что ты делаешь?» — звучит глупо. «А ты, как я погляжу, любишь учиться?» — звучит не менее странно. Да, черт, что же сказать?!
— Эм, ты что-то хотела? — спросил парень дрожащим от чего-то голосом.

Удивительно, он даже не шепотом говорит! Эх, а что будет через месяц общения со мной. Кстати, а вот как раз что можно спросить.

— Нет, ничего. Я просто хотела узнать твое имя, но заметила, что ты занимаешься и не стала отвлекать, — с улыбкой отвечаю я.

Ну, раз он шепотом не говорит, значит и мне можно нормально говорить. Только из-за этого все обращают на нас внимание, но все равно! Никто не говорил, что нужно говорить именно тихо. А может и говорил… Мой собеседник что-то тихо говорит, а я ничего не слышу. Вот ведь, нельзя так! Это невежливо говорить так, чтобы приходилось переспрашивать. Ладно, у нас еще будет время научить его хорошим манерам…

— Что? Я не разобрала то, что ты сказал, — честно говорю ему. Да-с, будем воспитывать.

— М-меня зовут Нарцисс, — запинаясь повторяет он.

Интересное имя, вроде бы есть такое растение… Что же, проявим высшее дружелюбие!

— Какое у тебя имя странное. Вроде бы есть такой цветок, верно? — надеюсь, что я его сейчас не обидела, а то мне же хуже будет. Мне с ним еще долго сидеть за одной партой!

— В-верно, есть такой. И легенда есть об этом цветке, — говорит наш Нарцисс более уверено. Эх, сократить бы как-нибудь его имя, а то неудобно как-то полностью произносить. Он продолжает свою речь вопросом. — А ты — Армеллион, верно?

— Да, но, знаешь, лучше зови меня Амелией или Мелл, — так, первый шаг сделан, остались мелочи.

Я только хорошим друзьям или родным позволяю называть меня Мелл, а значит я сейчас дала ему знак, что доверяю ему и хочу подружиться… Проблема номер четыре, за этот день: он моих намеков не может различить. Эх, нужно как-то исправлять ситуацию…

— А твое имя можно как-то сократить? Как тебя друзья называют? — может это сработает?

А общаться с этими — как их там? — сверстниками очень сложно, ну, а дружбу заводить вообще тяжело. Как же я здесь учиться буду? Ладно, ты справишься, Амелия! Этот паренек же продолжает с тобой общаться, а значит не все потеряно.

— М-меня все Нарциссом называют. Н-некоторые называют меня Цветком, но это уже прозвище… — очень сложный случай.

Он не просто зубрила, а зубрила, которого все задирают! Черт, а не наживаю ли я себе проблем, заводя с ним дружбу? Нет, Амелия, раз решила подружиться, то значит нужно подружиться. И никаких отговорок!

— Ну-с, тогда и для меня ты будешь Нарциссом. Имя у тебя хорошее — запоминающиеся! — все так же с улыбкой говорю я.

Он что-то немного странно на меня косится. Кажется, я все-таки произвела на него не лучшее впечатление… Что же делать-то?! Думай, Амелия, думай! Мозги тебе даны не для того, чтобы голова правильной формы была! Так, нужно как-то продолжить разговор. О чем он там мне уже говорил? Точно, продолжим расспрашивать его по поводу имени…

— А что за легенда связана-то с твоим именем? — если со взрослыми срабатывает включение режима любопытного ребенка, то может со сверт… свев… сверстниками тоже сработает?

Хотя я сомневаюсь в этом. Может ему не очень приятна эта тема? Но у меня нет выбора…

— Эм… Ну… Как бы… — парень все продолжает заикаться, а это в очередной раз подтверждает мои догадки.

Ну что же, это будет долгий и сложный путь, но я добьюсь, чтобы мы могли хотя бы нормально общаться. Вопрос номер пять: на кой черт мне это нужно? Да, он может мне помочь в случае чего, например, в случае непредвиденной контрольной. Вот только такое навряд ли может произойти. Ладно, это в жизни все пригодится!

— В этой легенде рассказывается о том, как появился цветок нарцисс, — начал все-таки рассказывать мне легенду мой собеседник. — Был один человек, которого звали Нарцисс. Внешне он был прекрасен настолько, что многие девушки были в него влюблены. Но он никому не отвечал взаимностью. Тогда боги решили наказать его: когда Нарцисс шел мимо озера, он увидел свое отражение и влюбился в себя. Из-за такой любви он умер, а из его крови вырос прекрасный цветок, который был назван в его честь.

— Да уж, странная легенда. Знаешь, мне кажется, что ты не похож на того Нарцисса. Я бы даже сказала, что ты противоположен ему, — честно говорю ему свои мысли и тут же понимаю, что сделала глупость.

Черт, план провален! Хотя, может все-таки не так все плохо? Может он не воспримет это близко к сердцу? Если примет, то придется извиниться, чтобы хоть как-то сохранить общение с ним… Так, друзьями нам явно не суждено быть…

— Я… — начал только отвечать на мою глупость Цветочек, как его тут же перебил звонок с урока.

Вот как вовремя-то! Нельзя было немного попозже прозвенеть?! Теперь я весь следующий урок мучиться буду… Кстати, а какой у нас следующий урок? Черт, почему меня вообще ничем не снабдили? Тетрадей у меня нет, книг нет, расписания нет. Да ручки и то нет!

Ладно, Амелия, успокойся! Ты и не из таких бед выбиралась за свою короткую жизнь! Расписание можно спросить у этих, которые со мной учатся. Можно сделать даже проще — спросить у Нарцисса какой следующий урок. Так, только нужно его поскорее поймать, чтобы он не ушел без меня.

— Нарцисс! — окликаю его, когда замечаю, что он уже довольно-таки быстро собрал вещи свои в сумку и уже выходил из класса.

Или мне кажется, или он действительно не хочет долго со мной находиться. Да черт с ним! Главное сейчас — узнать следующий урок какой, а об остальное потом позабочусь…

Парень сразу останавливается, разворачивается, и не спеша подходит ко мне. Какой-то он слишком уж послушный и тихий. Такое чувство, что он очень зашуганный. Что же, может у меня получится сделать его более открытым? Только вот уйдет на это ни год и ни два…

— Ч-что-то случилось? — вновь дрожащим голосом спросил меня Нарцисс.

Вот ведь, я же не такая страшная? Ну, по крайней мере внешне — точно…

— Какой следующий урок? Я просто не знаю расписания…

— Музыка, — на удивление более спокойно говорит он. — Кстати, тебе учебники выдали?

Не слишком ли ты спокойно все это говоришь, парень? Еще пару секунд назад ты заикался и слов подобрать не мог, а теперь так спокойно меня спрашиваешь что-то! Хотя, это и к лучшему. Может быть, я все-таки вызываю у него доверие? Было бы неплохо, да и мне значительно помогло.

— Нет, я только пришла в академию и меня сразу привели в класс, — честно говорю ему и замечаю, что он действительно как-то резко изменился.

От моих слов у него улыбка появилась, которая уже кажется какой-то неправильной, ведь такой человек не может так просто улыбаться человеку, с которым познакомился лишь пару минут назад. Черт, парень, ты меня волнуешь!

— Вот значит как. Тогда лучше сейчас сходить в библиотеку, сделать тебе читательский билет и получить все учебники. Ты знаешь где находится библиотека? — хей, я только что сказала, что в этой академии от силы минут десять!

Я не знаю даже где здесь выход! Мне сегодня весь день придется за тобой хвостиком ходить, чтобы хоть не потеряться здесь! Чертовы взрослые…

— Без понятия! Мне вообще не показали где что находится…

О чем только думали эти преподаватели, когда меня сразу отправили на уроки? Если бы я пропустила математику, то наступил бы конец света?! Хотя, ведь с ними разговаривал мой дядя, так что неудивительно, что все произошло именно так.

— Слушай, раз ты здесь плохо ориентируешься, то может, лучше тебе пока быть рядом со мной? Сейчас большая перемена, так что я могу тебя проводить до библиотеки и помочь с учебниками, — ох, Нарциссик, ты просто чудо!

Я не знаю, что произошло с тобой только что, раз ты мне помогаешь, но я рада этому!

— Я была бы очень благодарна! — с искренней улыбкой и неприкрытым счастьем говорю ему все как есть в более краткой форме.

— Знаешь, я после уроков не занят ничем важным, так что могу тебе показать всю академию, раз ты здесь ничего не знаешь. Что думаешь? — все так же спокойно говорит парень.

Черт, превосходно! Эта просто потрясающая идея! Нарцисс ты мой, как же я счастлива, что села именно с тобой!

— Отличная идея! У меня тоже нет никаких дел, так что я буду только рада, если ты мне все здесь покажешь!

— Тогда идем в библиотеку?
— Ага, идем!

Что же, день первый: я следую повсюду за парнем, которого зовут как цветок! Неплохое начало учебы и дружбы…

Близнецы

Солнце продолжало светить, даря последнее тепло летних дней, а легкий ветер напоминал о предстоящих холодах. Деревья все еще оставались со своей зеленной листвой, а цветы не успели завянуть. От этого вида на душе было как-то спокойно и немного весело. Но неловкое молчание омрачало мое настроение. Мы с Нарциссом шли через небольшой то ли парк, то ли сад академии, чтобы сократить путь и не сказали еще друг другу ни слова после того, как вышли из младшего корпуса. Мной было сделано несколько попыток завязать хоть какой-то разговор словами вроде: «Неплохая погода!» - но в ответ получало лишь какой-то угрюмый кивок. От этого у меня все больше и больше навязывался вопрос: из-за чего он такой хмурый? Варианты были такие, что они еще больше вгоняли меня в тоску. Из-за этого я решила, что лучше уж молчание.
Когда мы уже подошли к самой библиотеки, Нарцисс вдруг остановился. Меня это немного удивило, ведь до этого он довольно целенаправленно шел сюда и вдруг… Но его выражение лица удивило меня еще больше: оно было удивленно-растерянным, словно он вспомнил что-то не совсем хорошее.
- Что-то случилось? – невольно я задаю вопрос, из-за которого Нарцисс будто выходит из ступора.
Его лицо вновь стало спокойным, словно он уже и забыл, из-за чего был так взволнован. Немного поморгав, он перевел свой взгляд из какой-то одной точки на меня и, наконец, ответил на вопрос:
- Я… я забыл предупредить о кое-чем, - еле слышно произнес Нарцисс, запинаясь.
Закрыв рот ладонью, он перевел взгляд вновь куда-то в сторону, о чем-то задумываясь. Мне не хотелось вновь погружаться в это неловкое молчание, поэтому я решила задать еще вопрос:
- О чем же? – стараюсь говорить спокойно, но голос выдает мое легкое раздражение.
Я попыталась перейти в ту точку, куда был направлен его взгляд, но стоило мне оказаться напротив его, как он сам посмотрел на меня.
- Нам нужно отойти чуть подальше от здания, а иначе они могут услышать наш разговор, - в его голосе проскользнуло легкое волнение. Кажется это что-то очень важное, раз Нарцисс так волнуется.
- Кто? – невольно задаю я очередной вопрос, но вместо ответа он хватает меня за локоть и уводит обратно по дорожке, откуда мы и пришли.
Когда расстояние до здания библиотеки было уже приличное, Нарцисс, наконец, остановился и повернулся ко мне лицом. Во мне же все больше и больше нарастало любопытство и раздражительность.
- Здесь не услышат, - чуть слышно произнес этот странный парень.
- Кто услышит?! Что услышит?! – уже окончательно выхожу из себя я, задавая вопросы, на которые так и не получила ответы.
- В это время в библиотеке всегда сидят кое-кто, - начал свои объяснения Нарцисс, усаживаясь на скамейку возле дерева. Я присела рядом.
- А теперь поподробнее, - нетерпеливо произношу, чтобы, наконец, услышать самое основное.
- В академии, - тяжело вздохнув, продолжил Нарцисс, вновь смотря в какую-то одну точку. – Есть двое учеников, которых дирекция хотела бы уже давно выгнать, но не может из-за их влиятельных родителей. Виктор и Цефан Экман – главные «приколисты» академии.
Он многозначительно показал пальцами скобки на слове «приколисты». Значит, они ему не очень нравятся.
- Но их никто не завет по именам, ведь эти двое Особенные, - слегка раздраженно произнес Нарцисс. Нет, они ему точно не нравятся.
- Особенные? То есть из-за родителей? – не могу понять я его слов. Как-то странно определять каких-то более особенных людей из всех этих «богатеньких детишек». Это как сказать, что один лист зеленее остальных на дереве. Хотя, если они дети действительно влиятельных родителей, то…
- Нет, не в этом смысле, - мгновенно выводит меня из раздумий парень, видимо поняв ход моих мыслей. – Пожалуй, стоит тебе объяснить все более подробно.
И он вновь тяжело вздохнул, откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Весь его вид показывал обреченность. Может он думал, что я пойму все без объяснений? Ох, извини, но я немного олень. Ты теперь до конца учебы обречен моим обществом!
- Есть в нашей академии что-то вроде то ли кружка, то ли сообщества – я сам не до конца понимаю, - начал свои объяснения Нарцисс. В его голосе чувствовалась усталость. – Эта группа людей называется Особенные. По словам многих, Особенные – это люди, которые не похожи на всех, чем-то отличающиеся от остальных. Почему-то многие хотят попасть к ним, но это довольно непросто. Чтобы стать Особенным нужно, чтобы главный – Джек или, как его еще называют, Папочка – дал тебе кличку. Хоть это и звучит просто, на деле многие пытались как-то показать себя перед Джеком, но он их всех к черту, как выражаешься ты. Дело в том, что кличка полностью ассоциирует человека, то есть, к примеру, у одного преподавателя кличка Добрый Малый Роббин Гуд – или кратко Малыш Робби. Этот учитель и в самом деле довольно добрый, но и справедливый и именно благодаря нему Особенные все еще существуют. Из-за Малыша Робби учителя еще не разогнали Особенных, а те, в свое время, получили некоторые привилегии.
- Привилегии? – невольно перебиваю я, внимательно слушая его. Это и в самом деле было интересно – мое любопытство довольно.
- Да, они, к примеру, могут одеваться так, как хотят они. Или еще учителя и вообще все должны называть их по кличкам, - словно ребенку объяснил Нарцисс, а после продолжил с того, на чем остановился: - У Особенных так же проходят собрания – объявления об этом можно увидеть на отдельных, специально для Особенных, стендах, - но если по правде, то это обычное чаепитие. И, должен тебе сказать, я отношусь к Особенным – меня не спроста называют Цветочек. Это произошло не по моей воле и не по воле Джека, как мне кажется. Помнишь, я рассказывал тебе легенду о появлении цветка нарцисс?
- Да-да, припоминаю, - я немного помедлила с ответом. Мне становилось все интереснее и у меня даже начинали появляться мысли о вступлении в Особенные.
- Многие дразнили меня из-за моего имени, - продолжил свой рассказ паренек, а в его голосе появилась легкая теплота, видимо от хороших воспоминаний. – Однажды Джек стал невольным зрителем насмешками надо мной. Он решил помочь мне. Когда меня все продолжали дразнить, называя самовлюбленным, эгоистичным и много как еще, Джек подошел ко мне и довольно громко сказал, что теперь моя кличка Цветочек, что теперь я Особенный и могу приходить к ним на собрания. И это помогло мне, если честно.
На губах парня появилась легкая улыбка. Как мне кажется, он действительно счастлив от этих воспоминаниях. Я решила немного развеять нависающую тишину уместным, как мне кажется, вопросом:
- Когда это произошло?
- Когда? – повторил за мной Нарцисс, словно не ожидал вернуться в реальность. Немного помолчав, словно вспоминая, он все же ответил: - где-то с год назад.
- Ты посещал собрание этих Особенных? – сразу задаю следующий интересующий меня вопрос, надеясь утолить свое любопытство.
Кажется, от моих слов он становился все более и более растерянным. Его взгляд всегда переходил от одного предмета к другому, словно Нарцисс искал где-то ответ. И, когда он, видимо, не мог подобрать другого ответа, его взгляд опустился, плечи поникли, а голова опустилась.
- Нет, - немного грустно ответил он все же на мой вопрос.
Черт, кажется, я спросила то, чего не следовало спрашивать! Так, соберись, нужно перевести разговор в другое русло. О чем там мы говорили до этого? Точно! Два брата-весельчака, которых все недолюбливают! Только я не могу вспомнить их имена. Ладно, выкручусь.
- А те двое братьев Особенные, верно? – словно в не знача спрашиваю. Надеюсь, что он ответит мне. Нарцисс, не покидай этот мир!
- Кто? – переспрашивает он, вновь возвращаясь в реальность, но на этот раз из пучины грусти и одиночества. Немного помолчав, он сложил руки на колени «лодочкой» и опер свою голову на них. После прозвучал ответ. – Да, Особенные. Только немного не простые. Цефан и Виктор братья-близнецы. И этим они довольно активно пользуются. Для новичков у этих двоих есть некоторое испытание, которое, как раз, тебе придется пройти.
- Испытание? Какое испытание? Зачем? – сразу выдаю все свои вопросы. Если мне придется что-то делать, то уж извольте – мне лень! Вообще это странная часть моего характера: я могу быть неугомонной и полной энергии, но в тоже время лениться сделать, как выражался часто дядя, «что-то полезное». У меня много таких противоположностей в характере и многим это не нравится. Может, поэтому у меня и нет таких уж хороших друзей.
- Тебе нужно их различить, - спокойно ответил Нарцисс, но по его глазам я определила какую-то взволнованность.
- Это так трудно?
- Намного трудней, чем кажется. Виктор и Цефан почти полностью одинаковые. Лишь хорошо знакомые с ними люди могут хоть немного их различать.
- Это обязательно? Что если я не смогу? Хотя, это не кажется мне сложной задачей, - я пытаюсь представить, как различать похожих по внешности людей, но не могу. У нас в классе не было близнецов. Родственники – да, близнецы – нет. Мне кажется это интересным.
- Они назначат тебя своей целью, - холодный ответ Нарцисса мгновенно заставил меня осознать всю реальность – словно камень реальности на тропинке мечтаний! – Все их шутки и подколы будут направлены на тебя до того момента, пока ты не сможешь отличить Виктора от Цефана.
- А… - только и успела выдать я, когда Нарцисс меня перебил.
- Я расскажу тебе о каждом из них, а ты уже попытайся сама пройти их испытание, - тихо проговорил он, но я отчетливо слышала каждое его слово. – Больше я ничем не смогу помочь тебе. Прости.
Его слова меня немного поразили. Нарцисс извинялся так искренне, будто действительно в чем-то провинился. От этого как-то не по себе становится. Кажется, он все воспринимает слишком близко к сердцу. С этим могут возникнуть проблемы.
- Н-ничего страшного, - как-то заикаясь, отвечаю я, чтобы успокоить парня. – Мне и этой информации вполне достаточно.
В ответ на мои слова я услышала лишь тяжелый вздох. Не могу точно определить подействовали ли мои слова, но надеюсь, что да.
Повисло молчание на несколько минут. Я наблюдала за выражением его лица – задумчивым, немного неуверенным. Думаю, он собирается с мыслями, чтобы наиболее понятно все объяснить.
- У каждого из братьев своя кличка, как я и говорил, - наконец, начал Нарцисс свои объяснения. – У Виктора кличка Писатель, у Цефана – Критик. Я не знаю точно, почему у них такое сочетание. Могу лишь высказать свое предположение.
Он вновь поднял на меня взгляд, будто спрашивая разрешения. А я, вновь отмечая, что он довольно зашуганный, лишь кивнула, давая добро на продолжение рассказа.
- Некоторые рассказывают, что Виктор пишет какой-то рассказ, но никто не знает точно. Я думаю, что Джек точно знает, что это правда рассказ, а значит, он и знает, что только бы Цефану Виктор доверил критиковать его работу. Именно из-за этого он выбрал это сочетание кличек.
Я внимательно слушала, но меня все же волновал больше другой вопрос. Нет, перебивать Нарцисса я не буду – паренек этот и так слишком стеснителен и необщителен, чтобы его перебивать. Нужно лишь задать верное направление его слов.
Но Нарцисс привел меня в ступор, своими последними словами:
- Больше я ничего полезно сказать не смогу.
* * *
- Хей-хей! Все быстрей!
Веселей!
Сегодня пир у нас и пляска,
Радость, счастье – все как в сказке!
Будем пить мы до утра!
Хей, неси еще вина!
Именно эту песню мне довелось услышать, когда я только зашла в библиотеку. Нарцисс решил остаться снаружи, чтобы братья не смогли узнать о его участии в моей попытке угадать, кто есть кто. В общем-то, мне кажется это разумным – он мне все равно мало чем сможет еще помочь.
Библиотека находилась в здании общежития для преподавателей и занимала где-то одну треть первого и второго этажа. Стиль расцветки библиотеки тот же, что и учебных корпусов – нежного, бежевого оттенка стены, белый потолок и паркет под светлое дерево. Мне это немного напоминала больницу. Элитную больницу для разных «важных» людей. Но в отличие от больницы, здесь было столько книг, что это невольно становится моим любимым местом: вдоль стен на первом и втором этаже стояли полки, на которых виднелись разнообразные цвета корешков книг. Перегородки между первым и вторым этажом наполовину отсутствовала, делаю библиотеку более свободной, а большие окна наполняли светом эту огромную «комнату». В середине библиотеки располагались столы, чтобы каждый мог спокойно расположиться с книгой и, при необходимости, с тетрадью. Мне нравится уже это место. Кажется, именно здесь я и буду делать домашнюю работу или просто отдыхать с книгой. Но оставалась одна проблема, которая сейчас продолжала распевать песни, стоя на столе посередине комнаты.
- Это библиотека! – кричала женщина лет тридцати на двоих парней.
Кажется, это и есть Виктор и Цефан или, как их нужно называть, Писатель и Критик. Я попыталась разглядеть их получше, но многие собрались возле стола этой веселой парочки, словно на представлении. Нет, сегодня или никогда! Мне слишком нравится это место, чтобы бояться сюда приходить из-за каких-то там близнецов! И плевать, что они могут сделать мою жизнь «веселой». Я начала пробираться сквозь толпу, расталкивая людей.
- Мы захватили это место! – сказал в ответ один из близнецов.
- Отныне и навсегда здесь властвуем мы! – вторил ему второй.
- Только через мой труп! – прокричала им уже я.
Мне удалось преодолеть лишь половину пути до их стола, когда толпа неожиданно расступилась. И моему взору предстали двое братьев, которые с интересом смотрели на меня. Кажется, меня услышали. Братья, как и говорил мне Нарцисс, и в самом деле похожи друг на друга, что вообще не за что зацепиться: от внешности до одежды все было одинаковое. У обоих братьев волосы длинные, немного ниже плеч, каштановые и, самое важное для меня, кудрявые. Я бы даже сказала, что их кудрявость похожа на мою, а значит им так же нелегко по утрам. В отличие от меня, братья не пытаются собрать свои волосы, а оставляют их распущенными из-за чего челка падает им на лицо. Они попытались одновременно убрать мешающиеся волосы назад, но вышло это у них не очень – одна прядь все равно вновь падала на их лица. Цвет глаз, которые с таким любопытством меня сейчас разглядывали, карие, почти черные. Наверно, многим покажется их внешность немного типичной и простой – каштановые волосы, карие глаза, немного бледная кожа, - но мне почему-то это в них нравится. Хоть они и чем-то обычные, но есть что-то, что делает их особенными… Кажется, я немного понимаю Джека.
Не успела я опомниться, разглядывая близнецов, как эти двоя успели преодолеть расстояние между нами, улыбаясь словно чеширские коты. Что-то мне это не нравится.
* * *
- Что вы творите, ироды?! – чуть ли не кричала я, но меня никто не слушал.
- Мы принесем ее в жертву! – прокричал один брат на всю библиотеку, держа за локоть с одной стороны.
- Во имя Белиара! – вторил ему второй, дернув меня с другой стороны.
- Вы не посмеете! Я ваша сестра по кудрявости! Кудрявые не могут трогать своих собратьев! – в ответ уже кричу я, чтобы меня, наконец, услышали.
И меня услышали все без исключения. Из-за этого повисла тишина, а на меня обрушились десятки взоров. Черт, как же мне это не нравится. Такое чувство, что они меня вот прямо сейчас убить хотят все и дружно.
- Кто? – нарушил, наконец, тишину один из братьев, смотря на меня, как на умалишенную.
- Она назвала себя собратом по кудрявости? – недоуменно спросил у своего брата-близнеца второй, так же смотря на меня.
- Ты что-то об этом знаешь? – спросил первый близнец.
- Никогда раньше не слышал, - ответил второй.
- Может это то, чего мы не знаем?
- Не может этого быть, но может.
- Тогда откуда?..
- Нужно спросить у нее?
И братья вновь обратили на меня свое внимание, словно они куда-то отходили переговариваться и только вернулись. Да-да, вас никто не слышал, особенно я.
- Что или кто такое «собратья по кудрявости»? – хором спросили меня близнецы.
Черт его знает, но вам я не скажу, что это выдуманное мною братство. После того, как вы меня в жертву хотели принести какому-то там Белиару точно не признаюсь!
- А вы не знаете? – притворно удивилась я, смотря изумленно на них. Лишь бы не догадались.
Братья переглянулись, будто спрашивая еще раз друг у друга, и вновь произнесли хором:
- Нет!
- Как?! – удивленно произнесла я так громко, чтобы меня могли услышать все в библиотеке. Если устраивать спектакль, то в больших масштаба. – Не может этого быть! Вы не настоящие кудрявые!
Братья вновь переглянулись, недоумевая, о чем я говорю. Кажется, они начинают что-то подозревать. Либо я переигрываю, либо «братство кудрявых» звучит слишком глупо. Ладно, отступать уже поздно. Верьте моим словам! Я верю, что вы верите!
- Раз так, - наконец, заговорил один из братьев, - то ты сможешь нас отличить. Сестра же должна различать братьев.
Черт святой! Этот брат довольно-таки умен. Или мне кажется? Нет, он определенно умнее своего брата и быстрее находит способ, чтобы загнать человека в тупик. Что там сказал Нарцисс? Один из них Писатель, другой же Критик. Писатель пишет, Критик критикует. Кто из этого сочетания умнее? Критики чаще все-таки оказываются глупее, ведь порой просто хотят показать даже самое прекрасное произведение в худшем свете. Но Цефан же брат-близнец Виктора, а значит, не может так жестоко отнестись к его творчеству. Значит, умнее все-таки Писатель, который выбрал себе такого Критика.
- Конечно, смогу! Как иначе? – стараюсь вложить в эти слова как можно больше уверенности. Если они заметят, что я сомневаюсь, то воспользуются этим.
- Тогда кто из нас кто? – хором спросили близнецы.
Я еще раз взглянула на них, чтобы окончательно решить. Да, тот, что слева – Виктор, а справа – Цефан. Только бы я верно догадалась.
- Ты, - я указала пальцем на довольно умного брата, - Виктор, то есть Писатель! А ты, - я указала на более, по-моему, веселого брата, - Цефан, то есть Критик!
Наступила тишина. Все молчали и внимательно вслушивались в эту тишину, чтобы, видимо, не пропустить ответ близнецов. А Виктор и Цефан… были удивлены. Может, это немного странно, ведь они так хорошо играли свою роль, но… они будто были шокированы моим решением. А я от этого лишь больше убедилась, что верно решила их загадку… если только они не специально.
- Ты уверена? – наконец, произнес парень, которого я назвала Виктором.
Когда-то давно мой старший брат научил меня одному правилу: «Никогда не сомневайся в своем решении, даже если оно было случайным или глупым!» Именно благодаря этому правилу я принимала множество решений. Например, год назад я решила, что буду учиться там же, где и мои братья, и – хоу-хей! – вот тебе и приключения! Не буду же теперь изменять этому правилу?
- Да, Виктор! – все также уверенно отвечаю я.
- Точно? Ты же знаешь, что будет, если ты ошибаешься? – на этот раз спросил Цефан.
Первый день в академии, никого не знаю, только пару часов здесь от силы, абсолютно не знакома с правилами.
- Конечно, знаю, Цефан! – все также уверенно отвечаю я.
Братья еще раз переглянулись. И улыбнулись своими прежними улыбками. Несколько минут назад с этими улыбками они хотели принести меня в жертву какому-то там Белиару. Это явно не к добру.
- У нас новая жертва, да? – Цефан.
- Прекрасная жертва! – Виктор.
- Что мы сделаем с ней?
- Для начала…
Повисла вновь тишина, которая напрягала меня. «Для начала…» - а дальше? Я старалась не показывать, что их слова меня пугают или сильно волнуют. Каменное лицо, уверенность в глазах и ни капли страха!
- Для начала… - повторил Цефан.
Вновь тишина. Что же для начала, черт побери?! Хватит уже атмосферу ужаса и страха нагонять!
- СЕСТРА!!! – разнеслось по всей библиотеке дружный крик братьев.
- Что?

Хиппи

За ок­ном све­тило сол­нышко та­кое яр­кое, что иног­да мне при­ходи­лось заж­му­ривать гла­за — да­же мои сол­нечные оч­ки в фор­ме таб­ле­ток не спа­сали. Прик­рыл ок­но жа­люзя­ми и мой уго­лок ока­зал­ся в те­ни.

Я на­ходил­ся в клуб­ной ком­на­те по ру­коде­лию. Здесь поч­ти ни­кого не бы­ло, но мне же и луч­ше. Иног­да мне на­до­еда­ют эти веч­но лип­ну­щие дев­чонки. Вы не по­думай­те, я про­тив них ни­чего не имею. Спо­рю, что вам бы то­же бы­ло бы не при­ят­но, что каж­дый раз, ког­да ты при­ходишь сю­да, на те­бя на­пада­ет тол­па де­вушек, же­ла­ющих с то­бой поз­на­комит­ся.

А ты прос­то при­шел что­бы до­шить оче­ред­ной плед. Вот и при­ходить­ся при­ходить ра­но ут­ром или ве­чером, ког­да в клу­бе от си­лы па­ру че­ловек. В на­уш­ни­ках иг­ра­ет оче­ред­ной трек Дже­нис Джоп­лин, всё же на ви­ниле в му­зыкаль­ном ма­гази­не она зву­чит в сто раз луч­ше. Кста­ти, я как раз под­ра­баты­ваю в этом ма­гази­не, но об этом поз­же.

Про­шив пос­ледний ряд, за­вер­шил свой плед. Я уже сбил­ся со сче­та, сколь­ко у ме­ня их; мо­жет, на фес­ти­вале «Сво­боды» па­роч­ку выс­тавлю на про­дажу. Воз­можно.

С эти­ми мыс­ля­ми я по­кинул клуб­ную ком­на­ту. И не ус­пел за­метить, как сол­нце на­чало за­ходить за го­ризонт и ко­ридо­ры ака­демии бы­ли ос­ве­щены тус­клым све­том.

Нап­равля­ясь к се­бе в об­ще­житие, на пу­ти мне повс­тре­чал­ся ша­баш ху­лига­нов, ко­торый ок­ру­жили пар­ня, при этом все это соп­ро­вож­да­лось ру­гатель­ства­ми и про­чими ме­нее при­ят­ны­ми зву­ками. Из­да­лека я смог раз­гля­деть жер­тву, ко­торая пы­талась от­би­вать­ся, при этом на­халь­но ух­мы­ля­ясь. Его вро­де бы все зо­вут Джек. Он учит­ся в па­рал­лель­ном клас­се, сес­трен­ка мне как-то рас­ска­зыва­ла о нем.

Этот па­рень вро­де яв­ля­ет­ся Па­поч­кой Осо­бен­ных и раз­да­ет всем клич­ки. Хм, ред­ко его мож­но встре­тить в та­ких об­сто­ятель­ствах. Эх, ве­зет же мне иног­да, а ведь день на­чинал­ся так спо­кой­но. Ну не бу­ду же я про­ходить ми­мо, де­лая вид, что я не за­метил как эта сво­ра мес­тных ма­жоров до­нима­ют ни в чем не по­вин­но­го че­лове­ка.

Я по­дошел сза­ди к од­но­му мо­лодо­му че­лове­ку, ко­торый за­махи­вал­ся для оче­ред­но­го уда­ра и ре­шил его по­бес­по­ко­ить, по­ложив свою ла­донь ему на пле­чо:

— Из­ви­ните, вы не мог­ли бы прек­ра­тить свое по­бо­ище, ну или хо­тя бы вый­ти на ули­цу, — веж­ли­во я поп­ро­сил мо­лодо­го че­лове­ка.

Но тот на ме­ня ус­та­вил­ся как ба­ран на но­вые во­рота и из сво­его сло­вар­но­го за­паса смог вы­дать толь­ко:

— Че? — я по­нял, что по­гово­рить с ним веж­ли­во у ме­ня не по­лучить­ся.

При­дет­ся при­пуг­нуть бед­ня­гу. Эх, как я не люб­лю это де­лать… Я схва­тил его за ши­ворот ру­баш­ки и от­тя­нул его на­зад. Нас­толь­ко силь­но, что тот уда­рил­ся спи­ной об сте­ну. На­висая над этим бед­ня­гой, я за­метил его слег­ка ис­пу­ган­ный взгляд. Ну ес­ли ма­жорик хоть нем­но­го при­пуган, то мне это толь­ко на ру­ку.

— Ска­жу на тво­ем язы­ке — сва­ли от­сю­да, — ска­зал я с до­лей зло­бы, при этом не по­вышая го­лоса.

Да, это мой та­лант, дер­жать свою аг­рессию при се­бе. Наб­лю­дая за его вы­раже­ни­ем ли­ца, то оно быс­тро по­меня­лось с лег­ко­го ис­пу­га на оз­лоблен­ное. Лю­бой бы при­нял это как за от­ветную аг­рессия, но нет. Он прос­то пы­та­ет­ся скрыть свой страх, что­бы не упасть в грязь ли­цом пе­ред сво­ими друж­ка­ми.

— Да по­шел ты, хип­пи гре­бан­ный, — про­шипел па­рень, от­тол­кнув ме­ня от се­бя и ушел в не­из­вес­тное нап­равле­ние, по­манив за со­бой свою сво­ру.
— Хэй, брат, ты в по­ряд­ке? — спро­сил я по­могая Дже­ку под­нять­ся.
***

— Толь­ко один че­ловек на­зыва­ет ме­ня бра­том — моя сес­тра. И за­да­ет этот воп­рос она толь­ко пос­ле то­го, как ог­ре­ет чем-то тя­желым по го­лове, — нем­но­го воз­му­щен­но про­гово­рил Джек, иро­нич­но сме­ясь, ви­димо над сво­им сос­то­яни­ем сей­час, и взял­ся за пред­ло­жен­ную ру­ку.

— Ну-с, раз чувс­тво юмо­ра у те­бя ос­та­лось, зна­чит бо­лее ме­нее все обош­лось, — дру­желюб­но улыб­нулся па­рень, по­могая встать Дже­ку, — Это, ко­неч­но, не мое де­ло, но что про­изош­ло?

— Хех, это до­воль­но труд­но объ­яс­нить, что­бы в ито­ге не ока­залось, что ви­новат я, — про­дол­жил Джек хоть нем­но­го раз­бавлять эту уг­не­та­ющую его об­ста­нов­ку. — Да­вай я ска­жу, что им прос­то не нрав­люсь и они мне не нра­вят­ся, а ты лег­ко по­веришь?

— Так и сде­лаю, — Крис не хо­тел нап­ря­гать и так пос­тра­дав­ше­го па­рень­ка, ко­торо­му не хи­ло дос­та­лось. — Я от­ве­ду те­бя в мед­пункт. Хоть у те­бя ра­ны не­серь­ез­ные, но как го­ворить­ся, кто пре­дуп­режден -тот во­ору­жен.

— Слу­шай, ты из ка­кой ка­рамель­ной стра­ны при­шел сю­да? Не вол­нуй­ся, за­бот­ли­вый, сам до­берусь, а ес­ли не до­берусь, то бу­ду ле­жать на по­лу и стра­даль­чес­ки выть — ко­му-ни­будь на­до­ест и ме­ня до­тащат до мед­пун­кта, — Джек уже бы­ло раз­вернул­ся и со­бирал­ся уй­ти, но пос­ле ос­та­новил­ся и вновь об­ра­тил­ся к сво­ему спа­сите­лю. — А ты слу­чай­но не хип­пи? Как твое имя?

— Ну, во­об­ще-то я из Га­нове­ра — это в Гер­ма­нии, и бы не ска­зал, что она ка­рамель­ная, — хи­хик­нул па­рень, пот­ре­пав свои во­лосы. — Слу­чай­но да, и имя мое Крис, а что?

— Ни­чего осо­бен­но­го, прос­то бу­ду ждать те­бя на ча­епи­тии, ко­торое бу­дет на этой не­деле — точ­нее на дос­ке объ­яв­ле­ний уз­на­ешь, — Джек про­дол­жил свой путь и лишь ког­да ото­шел на до­воль­но боль­шое рас­сто­яние, прок­ри­чал, обер­нувшись:

— Доб­ро к нам по­жало­вать, Хип­пи!

Это бы­ло объ­яв­ле­ние, что­бы все зна­ли но­вого Осо­бен­но­го в ака­демии. Крис, ны­не Хип­пи, улыб­нулся, по­теряв из ви­да Дже­ка, и по­шел даль­ше.

«Хмм, Хип­пи зву­чит не пло­хо», — по­думал па­рень.

Дос­тав кар­манный ка­лен­дарь, руч­ку зе­лено­го цве­та, и об­ве­дя крес­ти­ком чис­ло, Хип­пи по­ложил ка­лен­дарь и руч­ку об­ратно в сум­ку.

«Еще од­но доб­рое де­ло в этом ме­сяце».
***


Пос­ле то­го, как я по­мог Дже­ку и по­думал, что сюр­при­зы на этом за­кон­чи­лись. Но нет, это бы­ли толь­ко цве­точ­ки. По до­роге в об­ще­житие мне пос­час­тли­вилось встре­тить­ся со все­ми из­вес­тны­ми близ­не­цами - Це­фаном и Вик­то­ром, по­явив­ши­мися пе­ред мной. Я тя­жело вздох­нул.

— Уга­дай кто! — хо­ром от­ве­тили близ­не­цы, ши­роко улы­ба­ясь.

За все вре­мя при­быва­ние в ака­демии, я на­де­ял­ся ни­ког­да не нат­кнуть­ся на них. Да и во­об­ще ста­рал­ся из­бе­гать ка­ких-ли­бо неп­ри­ят­ностей, ибо я по на­туре па­цифист. Но все-та­ки ког­да-ни­будь дол­жна бы­ла за­кон­чить­ся эта бе­гот­ня.

Я смот­рел на них око­ло ми­нуты, пы­та­ясь най­ти хоть ка­кие-ни­будь раз­ли­читель­ные чер­ты. Но мои по­пыт­ки ос­тавля­ли же­лать луч­ше­го. Они слов­но зер­каль­ное от­ра­жение друг дру­га, пол­ностью ин­де­тич­ные. Воз­можно, ес­ли бы был зна­ком с ни­ми бли­же, то смог бы раз­ли­чить.

Эта иг­ра близ­не­цов мне от­да­лен­но на­поми­нала рус­скую ру­лет­ку: ес­ли уга­дал, то мо­жешь жить спо­кой­но. Нет — те­бя пос­тигнет страш­ная участь близ­не­цов. Я ре­шил не ты­кать паль­цем от бал­ды, всё про­думать, и эв­ри­ка — у ме­ня по­яви­лась идея.

— Ты что, зас­нул? Что мол­чишь? Ты уга­дывать нас бу­дешь? — всё так же хо­ром спро­сили ме­ня близ­не­цы.

На что я им от­ве­тил:

— Вы мо­жете дать мне еще один день? — они пе­рег­ля­нулись, да­же умуд­ри­лись пе­решеп­ты­вать­ся меж­ду со­бой.

В ито­ге они да­ли мне по­ложи­тель­ный от­вет. На что я им от­ве­тил «спа­сибо». Они уш­ли, и я со спо­кой­ной ду­шой мог нап­ра­вить­ся к се­бе в об­ще­житие, под­ни­ма­ясь на вто­рой этаж по лес­тни­це. В ко­ридо­ре, вдоль нап­равле­ния в мою ком­на­ту, сте­ны бы­ли пок­ра­шены в те­лес­но-жел­тый цвет. Меж­ду две­рями ком­нат сто­яли ва­зы с цве­тами, а на тех же сте­нах ви­сели кар­ти­ны от не­из­вес­тных ху­дож­ни­ков.

На мой взгляд, об­ще­житие внут­ри выг­ля­дит слиш­ком рос­кошно. Все же оно боль­ше сма­хива­ет на ка­кой-ни­будь отель, чем на муж­ское об­ще­житие. Ско­рее все­го, это, на­вер­ное, из-за прес­ти­жа Ака­демии, что­бы всё выг­ля­дело пре­зен­та­бель­но. Хо­тя в дру­гих, та­ких же бо­гатых ака­деми­ях, об­ще­жития выг­ля­дят нам­но­го скром­нее.

По­дой­дя к сво­ей две­ри, я за­метил объ­яв­ле­ние о за­селе­нии но­вого со­седа. Хм, на­де­юсь мы по­ладим. При­дет­ся се­год­ня не за­жигать бла­гово­нии, не всем они при­ходят­ся по ду­ше. Как же я люб­лю свою ком­на­ту! Она как не­доде­лан­ный ри­сунок, в ко­торый я пос­то­ян­но вно­шу но­вые крас­ки: то я по­вешу оче­ред­ной ло­вец снов, то сошью но­вую на­волоч­ку на по­душ­ку. И я да­же ду­маю сме­нить цвет стен с фи­оле­тово­го на ка­кой-ни­будь блед­но-жел­тый. Но крест ми­ра, на­рисо­ван­ный на всю сте­ну, я бе­зус­ловно ос­тавлю.

Да и пла­кат на­до сме­нить на но­вый, а то по сво­ей не­ук­лю­жес­ти я умуд­рился пор­вать пла­кат с Джо­ном Лен­но­ном. Как-ни­будь зай­мусь этим на ка­нику­лах. На­де­юсь, что я не по­бес­по­кою сво­его со­седа.

Рас­по­ложив­шись на сво­ей кро­вати, я вклю­чил му­зыку в на­уш­ни­ках и не за­метил, как ус­нул с на­деж­дой на то, что зав­траш­ний день бо­лее спо­кой­ный.

Прос­нулся ут­ром и уви­дел у се­бя в ком­на­те Це­фана и Вик­то­ра ко­торые иг­ра­ли в кар­ты. И ти­хо про­бор­мо­тал:

— Кто те­бя за язык тя­нул, — не по сво­ей во­ле я умуд­рился прив­лечь их вни­мание к се­бе.

— Гля­ди, он прос­нулся, — ска­зал один из близ­не­цов.

— Мы да­ли те­бе день, вре­мя выш­ло, — черт, сов­сем о них за­был.

Хм, мо­жет я смо­гу по­тянуть еще вре­мя?

— А мож­но еще один день?

— Нет, — в сво­ей ма­нере от­ве­тили братья, — был уго­вор толь­ко на один день. Не уга­да­ешь — те­бя пос­тигнет та же участь, — по­нял, что поп­ро­сить еще один день у ме­ня не по­лучить­ся, при­дет­ся дей­ство­вать по-дру­гому.

— Лад­но, дай­те мне хо­тя бы пе­ре­одеть­ся, — они пос­мотре­ли на ме­ня, и поз­же я за­метил, что зас­нул во вче­раш­ней одеж­де.

Умуд­рился же я зас­нуть, да­же не пе­ре­одев­шись. Но все же сме­нив свою одеж­ду, я сно­ва вер­нулся к ним.

— Ну так что? — сно­ва спро­сили ме­ня близ­не­цы.

В этот мо­мент у ме­ня воз­ник в го­лове моз­го­вой шторм и мне приш­ла в го­лову еще од­на идея. Но чер­тов­ски глу­пая. Ес­ли бы не экс­трен­ная си­ту­ация, я бы при­думал план по­луч­ше.

— Хо­тите пе­чень­ки? — спро­сил я у близ­не­цов, про­тяги­вая им кре­керы.

Они оба от­ри­цатель­но по­кача­ли го­ловой, по­казы­вая друг на дру­га паль­цем.

— У нас ал­лергия.

— Ну, во­об­ще-то они со­лен­ные, — дру­желюб­но улы­ба­ясь, нас­коль­ко я мог.

Воп­ро­ситель­но пос­мотрев на ме­ня, все же один из близ­не­цов взял один кре­кер.

— Ты Вик­тор? — об­ра­тил­ся я к близ­не­цу, ко­торо­го я угос­тил кре­кером.

— Воз­можно, — ска­зал Вик­тор, сло­мав кре­кер по­полам и по­делил­ся со сво­им бра­том.

— Ну раз я, воз­можно, уга­дал, то мо­жет быть вы от­кро­ете дверь? — я мно­гое нас­лы­шан про их ша­лос­ти.

И я да­же не бу­ду удив­лен что они сде­лали что-то по­доб­ное.

— Но мы не зак­ры­вали дверь, — да, ко­неч­но так я и по­думал.

— Так ты не зак­рыл дверь?

— Я ду­мал что ты ее зак­рыл, — а даль­ше пош­ли их бур­ные спо­ры.

Мне не осо­бо хо­телось смот­реть на брат­ские ба­талии, так что я сам по­дошел к две­ри и на­чал дер­гать за руч­ку. Она как наз­ло не под­да­валась. Не рас­счи­тав си­лу в ито­ге, я сло­мал руч­ку.

— Упс, — это и прер­ва­ло спор близ­не­цов, — ка­жет­ся я от­крыл дверь, — ска­зал я, об­ра­тив­шись к ним, дер­жа в ру­ке руч­ку от две­ри.

— Эм, — с не­до­уме­ни­ем про­тяну­ли близ­не­цы, — мы тог­да пой­дем, мас­тер на все ру­ки.

— Да, ко­неч­но, же­лаю най­ти вам но­вую жер­тву, — с эти­ми сло­вами они по­кину­ли мою ком­на­ту.

Ну, а пе­ред уче­бой я ре­шил заг­ля­нуть к ко­мен­данту. Бу­дет не­удоб­но пе­ред сво­им но­вым со­седом. Стран­но, что я умуд­рился не за­быть про объ­яв­ле­ние.

***

Уро­ки про­лете­ли до­воль­но не­замет­но. Осо­бен­но для ме­ня, ведь всё, что го­ворил пре­пода­ватель, я прос­лу­шал ми­мо ушей. И я вспом­нил, что у ме­ня в ком­на­те сто­ит не раз­ри­сован­ная ва­за. Я да­же за­купил­ся но­выми крас­ка­ми на за­рабо­тан­ные день­ги, но ру­ки ни­как не до­ходи­ли ее раз­ри­совать.

И си­дя на уро­ках, я всей ду­шой же­лал, что­бы они быс­тро за­кон­чи­лись. И - о, чу­до! — гос­подь ус­лы­шал ме­ня и сей­час я нап­равлял­ся к се­бе, уже за­учен­ной на­изусть, до­рогой.
Дой­дя до сво­ей ком­на­ты я по­нял, что за­мок так и не пос­та­вили. Ну, а че­го я еще мог ожи­дать? Са­ми они мне его не пос­та­вят.

Мо­жет, ко­мен­да даст мне хо­тя бы инс­тру­мен­ты? Но этим я зай­мусь по­том. Не пред­по­лагая, что мой со­сед уже за­селил­ся в мо­ей ком­на­те, я не удо­сужил­ся да­же пос­ту­чать­ся, чем и при­вел сво­его но­вого соб­ра­та в за­меша­тель­ство.

Мой со­сед от не­ожи­дан­ности вы­ронил кис­точку с крас­кой на пос­те­лен­ной га­зетой пол.

-Твою-ж, мож­но,блять, и пре­дуп­ре­дить или пос­ту­чать­ся! — воз­му­тил­ся па­ренек, сра­зу же ста­ра­ясь спас­ти ос­татки крас­ки в бан­ке, со­бирая лу­жу с по­ла.

Я же от та­кого сло­вар­но­го за­паса про­чис­тил свои уши и про­дол­жил:

— Прос­ти, я ду­мал что тут ни­кого нет, в объ­яв­ле­ние не бы­ло ска­зано точ­ной да­ты тво­его при­бытия. Да и дверь бы­ла от­кры­та, то есть… Эх, не важ­но.

— Не важ­но, — ти­хо про­вор­чал па­рень, вновь воз­вра­ща­ясь в вер­ти­каль­ное по­ложе­ние и про­дол­жая кра­сить сте­ну. — Ему, блять, не важ­но, а у ме­ня те­перь, крас­ки мень­ше ста­ло! Вот же ебань­ко…

— Ес­ли крас­ки не хва­тит, мо­жешь взять у ко­мен­ды… — и тут я рез­ко ос­та­новил­ся. Ес­ли эта жен­щи­на да­же не смог­ла ре­шить проб­ле­мы с зам­ком, то крас­ка у нее нав­рядли есть. — А в об­щем, ес­ли по­надо­бить­ся еще крас­ка, то я смо­гу дос­тать.

— Не нуж­на мне крас­ка цве­та блядь све­тофо­ра! У бра­та поп­ро­шу, ес­ли по­надо­бит­ся, — про­гово­рил со­сед, про­дол­жая кра­сить сте­ны в свой лю­бимый цвет, не об­ра­щая вни­мания на ме­ня.

— Как хо­чешь, — ска­зал я, нап­равля­ясь на свою по­лови­ну ком­на­ты.

Ки­нул свою сум­ку на кро­вать. "Раз раз­го­вор с со­седом не за­вязы­ва­ет­ся то зай­мусь ва­зой,"- ре­шил я, усев­шись на по­лу, раз­ло­жив крас­ки и про­чие при­над­лежнос­ти и раз­ме­щая свой эс­киз на ва­зе.

— Ме­ня Кри­сом звать, а те­бя как?

— А те­бя это ебёт?

— Да, ме­ня это вол­ну­ет. Или ты хо­чешь, что бы я об­ра­щал­ся к те­бе как «Эй, мел­кий»? — на это мой со­сед фыр­кнул и от­ве­тил:

— Фил­лис.

— Фил­лис, — пов­то­рил я, слов­но про­буя его на слух, — от­падное имя. — Па­рень ни­чего не от­ве­тил, а толь­ко про­дол­жил кра­сить сте­ны.

Так мы и про­вели ка­кое-то вре­мя в гро­бовой ти­шине и толь­ко за­пах крас­ки ви­тал в воз­ду­хе. Я иног­да пы­тал­ся за­вязать бе­седу со сво­им не­доб­ро­жела­тель­ным со­седом, но тот не от­ве­чал мне тем же. Че­рез ка­кое-то вре­мя мне на­до­ела эта гне­тущая ти­шина, что да­вила на нер­вы и не да­вала сос­ре­дото­чить­ся на ва­зе.

Я сло­жил все крас­ки и ва­зу в свою цве­тас­тую сум­ку, но пе­ред тем как по­кинуть свою оби­тель, ре­шил по сво­ей доб­ро­те ду­шев­ной про­ин­форми­ровать об этом сво­его со­седа:

— Я тут от­лу­чусь не­надол­го, не ску­чай, — до­бавил на­пос­ле­док я, на что мой со­сед от­ве­тил, сме­рив взгля­дом:

— Да ва­ли!

По­няв, что со сво­им со­седом вряд ли по­лажу сра­зу, я ре­шил уда­лить­ся из ком­на­ты со сво­ей ва­зой и крас­ка­ми к сес­трён­ке; в это вре­мя она дол­жна быть у се­бя. Воз­можно она ли­бо спит, ли­бо во всю слу­ша­ет свою му­зыку, ко­торой мож­но пы­тать лю­дей.

Ка­ково бы­ло моё удив­ле­ние, что ни­каких кри­ков и ма­тов трид­ца­тилет­них му­жиков я не слы­шал. Зна­чит она дрых­нет. Две­ри в её ком­на­ту всег­да бы­ли от­кры­ты, так что ре­шил не сту­чат­ся и за­шел как к се­бе до­мой.

— Ген­ри­ет­та, ты не за­нята… — до­гово­рить я не ус­пел, как пе­ред мной пред­ста­ла кар­ти­на: моя сес­трён­ка ле­жит на по­лу, а свер­ху на ней ле­жит де­воч­ка.

На мой взгляд, она од­но­го воз­раста с мо­ей сес­трой; воз­можно да­же они учат­ся в од­ном клас­се. Пос­коль­ку я ни ра­зу её не ви­дел в ака­демии, то ско­рее все­го она но­вень­кая, и мо­гу пред­по­ложить, что она яв­ля­ет­ся со­сед­кой. Ме­ня удив­ля­ет то, что она прош­ла пос­вя­щение Ген­ри­ет­ты и не по­лете­ла ку­барем с лес­тни­цы, да и не по­хожа на всех ос­таль­ных де­вушек из ака­демии.

— Те­бя сту­чать­ся не учи­ли? — со сво­ей фир­менной оз­лоблен­ной гри­масой пос­мотре­ла на ме­ня сес­три­ца.

Хоть моя швэс­тер* и выг­ля­дит гроз­ным зе­лено­воло­сым пан­ком, но на са­мом де­ле она не та­кая ку­сачая, как ка­жет­ся на пер­вый взгляд.

— Прос­ти, я ду­мал ты од­на, — ви­нова­то улыб­нувшись, про­шел к ней в ком­на­ту и усел­ся на пол.

Её но­вая со­сед­ка пос­пе­шила слезть с неё и по­мог­ла встать.

— Как ви­дишь; зна­комь­ся, это — Аме­лия. Аме­лия — это мой хип­па­нутый брат Крис, — пред­ста­вила нас Ген­ри.

Я с ин­те­ресом на­чал наб­лю­дать за Аме­ли­ей. И как бы стран­но это не зву­чало — ме­ня прив­лекли её во­лосы. Свет­лые и вол­нистые, они бы­ли по­хоже на ко­лосья раз­ве­ва­ющи­еся на вет­ру в лет­ний день.

— У те­бя кра­сивые во­лосы, — ска­зал я, по­тянув­шись за ло­коном.

Я бы не прос­тил се­бя, ес­ли не пот­ро­гаю их. Иног­да я ве­ду се­бя слов­но ре­бенок и бы­ва­ет, не кон­тро­лирую свои дей­ствия. Да и со сто­роны эта кар­ти­на выг­ля­дела до жу­ти стран­ной, что и пов­лекло за со­бой гнев­ные ти­рады Ген­ри­ет­ты. Но для ме­ня это был все­го лишь шум.

— Та­кие мяг­кие, ред­ко встре­тишь в на­ше вре­мя.

— Я сти­раю их лас­кой, с лас­кой, в лас­ке, — не­воль­но про­гово­рила Аме­лия, удив­ленно смот­ря на ме­ня.

— Хм-м, ин­те­рес­но; а я ис­поль­зую Хе­ден Шол­дерс, — ре­шил я ей по­дыг­рать. — Ах да, мо­жешь на­зывать ме­ня Хип­пи.

— Хип­па­нутый брат Хип­пи? Или… — Аме­лия еще бо­лее удив­ленно смот­ре­ла на ме­ня, ти­хо про­гово­рила: — Я пой­маю его, обя­затель­но его най­ду.

— Это ты про ко­го? — не­пони­ма­юще пос­мотрел на нее и где-то по­зади ме­ня пос­лы­шалось:

— Ты ког­да умуд­рился стать Осо­бен­ным?!

По­вер­нувшись на воз­глас сес­тры, от­ве­тил:

— Ты не по­веришь — бук­валь­но толь­ко что, но под­робнос­ти поз­же, — от­ве­тив на воп­рос,сно­ва по­вер­нулся к Аме­лии.

Аме­лия прос­лу­шала не­боль­шой ди­алог с мо­им учас­ти­ем и сес­трой, на­де­ясь, что мы про нее за­будут… Про нее не за­были.

— Про од­но… Жи­вое су­щес­тво, ко­торое оби­та­ет толь­ко в этих рай­онах. Я прос­то ув­ле­ка­юсь… Лов­лей ред­ких ви­дов. Се­год­ня вот пой­ма­ла Нар­цисса Обык­но­вен­но­го и Близ­не­цов-при­липал, — как мож­но серь­ез­нее про­гово­рила де­вуш­ка, что­бы вы­путать­ся из то­го, во что се­бя са­ма и впу­тала.

— Ого, как ин­те­рес­но! А к ка­кому ви­ду ты ме­ня от­не­сешь? — ука­зал на се­бя я, си­дя в по­зе й­оги, ка­чая ко­леня­ми, при этом улы­ба­ясь как ре­бенок и с не­тер­пе­ни­ем ожи­дал от­ве­та.

— Те­бя… — Аме­лия за­дума­лась, пы­та­ясь по­доб­рать что-ни­будь под­хо­дящее. — Хм-м, ты до­воль­но ред­кий и ред­ко встре­ча­ющий­ся в та­ких мес­тах вид… Ду­маю, Хип­пи Звёз­дно-трав­ный. Да, счи­таю, что имен­но к это­му ви­ду я те­бя и от­не­су!

— Ага, ты еще его в крас­ную кни­гу за­неси, а то вы­мирать на­чали, - по­дала го­лос Ми­лаш­ка и очень зря:

— А её к ка­кому ты от­не­сешь? — по-дет­ски ука­зывал паль­цем на свою сес­тру. Люб­лю иног­да де­лать ей та­кие па­кос­ти.

— О нет, это без ме­ня! И во­об­ще, я — в мед­пункт, — от­махну­лась Ми­лаш­ка, по­кидая свою ком­на­ту, но ос­та­новив­шись на се­кун­ду, до­бави­ла: — Оби­дишь но­вень­кую — я вер­нусь и ты ре­аль­но ста­нешь вы­мира­ющим. Счас­тли­во! — по­кинув ком­на­ту, она зах­лопну­ла за со­бой дверь.

— О, обо мне уже за­ботят­ся! Уди­витель­ное мес­то, — до­воль­но гром­ко ска­зала Аме­лия, а пос­ле, бо­лее ти­хо, слов­но до­веряя тай­ну, про­шеп­та­ла, нак­ло­нив­шись ко мне, — Но ее бы я все рав­но от­несла к гор­лу­мам или го­мун­ку­лам, - от это­го я по-дет­ски хи­хик­нул, а ес­ли моя швэс­тер об этом уз­на­ет, то бу­дет в ярос­ти.

Нем­но­го по­думав, Аме­лия ска­зала:

— Мои во­лосы ни­кому не нра­вят­ся — в мо­ем-то воз­расте во­лосы уже бе­лые, — и усе­лась на свою кро­вать.

Она вновь зат­ро­нула эту те­му, а зна­чит, мож­но и до­гадать­ся, что это до­воль­но дав­но её вол­ну­ет.

— Ни­кого не слу­шай, у те­бя кра­сивый на­тураль­ный цвет; не­кото­рые де­вуш­ки что­бы до­бить­ся та­кого цве­та ку­чу крас­ки на го­лову за­лива­ют, а по­том хо­дят лы­сые. И ес­ли те­бе ста­нет лег­че, то мои во­лосы то­же не всем нра­вят­ся. Мне ка­жет­ся иног­да, что я по­хож на Ари­эль, — сме­нил по­зу я, рас­ки­нув свои ло­коны и изоб­ра­зив ге­ро­иню из дис­не­ев­ско­го муль­ти­ка.

Та­ким сво­еоб­разным жес­том я по­пытал­ся под­бодрить де­вуш­ку и раз­ба­вить ат­мосфе­ру.

— Ты и в са­мом де­ле ка­кой-то ред­кий вид, — глу­по улыб­нувшись, еще ти­ше про­гово­рила Аме­лия и до­бави­ла бо­лее гром­ко и ве­село. — Ну-с, ос­та­лось най­ти толь­ко мо­их брать­ев и бу­дет ком­па­ния Лю­ди-С-Не­обыч­ным-Цве­том-Во­лос! Кста­ти, ты не зна­ешь Нель­со­на и Эви­на де Се­рифон?

— Дай по­думать… Эви­на знаю, он учит­ся в па­рал­лель­ном клас­се, а Нель­сон вро­де учит­ся вмес­те с ним. Я не так близ­ко зна­ком с ни­ми, но мо­гу те­бя сво­дить к ним, — сме­нив по­зу с дис­не­ев­ской прин­цессы, сел в преж­нее по­ложе­ние.

— Хва­ла Все­выш­не­му, они здесь! — ти­хо про­гово­рила Аме­лия, а пос­ле улыб­ну­лась как мож­но бо­лее дру­желюб­но. — Не сто­ит, пусть по­ка ра­ду­ют­ся и про­дол­жа­ют быть в не­веде­нии. Ско­ро их по­кою при­дет ко­нец. Ско­ро я вновь яв­люсь в их жиз­ни, все­об­щий кош­мар, оду­ван­чик… За­од­но при­душу, на­конец, Эви­на за эту клич­ку.

— Же­лаю уда­чи в тво­ей мес­ти, — не уби­рая свою улыб­ку, ска­зал я. Вспом­нив, за­чем сю­да при­шел, я на­чал дос­та­вать все свои при­над­лежнос­ти.

Рас­по­ложив­шись на по­лу, я при­нял­ся за ра­боту. Все это вре­мя Аме­лия наб­лю­дала за мо­ими дей­стви­ями и, ког­да я на­чал на­носить кон­тур, спро­сила:

— А что ты де­ла­ешь? — от не­ожи­дан­ности я чир­кнул кон­ту­ром ми­мо тра­фаре­та.

Сте­рев тря­поч­кой не­ров­ные ли­нии, я не от­ры­ва­ясь, от­ве­тил:

— Ва­зу ра­зук­ра­шиваю, хо­чу выс­та­вить на про­дажу на яр­марке.

— Что за яр­марка? — спро­сила ме­ня де­вуш­ка с ин­те­ресом в гла­зах.

— Ба­рахол­ка. Там мож­но от­ко­пать ку­чу кра­сивых и ин­те­рес­ных ве­щей. Ес­ли так ин­те­рес­но, я мо­гу те­бя сво­дить, но с од­ним ус­ло­ви­ем, — ска­зал я с рас­тя­нутой улыб­кой на все ли­цо, про­тянув ей проз­рачную пи­алу, ко­торая ле­жала у ме­ня в сум­ке, дав­но уже об­ве­ден­ная кон­ту­ром, но без цве­та. — Ра­зук­ра­сишь ее, и я возь­му те­бя с со­бой.

На ее ли­це чи­талось не­дове­рие, и я взгля­нул на пол­ку, на ко­торой бы­ло боль­шое ко­личес­тво книг. — Там и кни­ги про­да­ют по де­шевой це­не.

— Так-с, ка­кими цве­тами ра­зук­ра­сить? — сра­зу спох­ва­тилась де­вуш­ка, взяв кисть.

— Ка­кими за­хочешь.

Так мы про­вели вре­мя, раз­го­вари­вая на раз­ные те­мы. Я про­сидел где-то до ко­мен­дант­ско­го ча­са. В это вре­мя и по­яви­лась Ми­лаш­ка. Поп­ро­щав­шись с Аме­ли­ей и с Ми­лаш­кой, я нап­ра­вил­ся в свою "ко­муну". По пу­ти я ду­мал о том, сколь­ко эмо­ций и сколь­ко но­вых лю­дей я ус­пел повс­тре­чать за один день. И в оче­ред­ной раз я убе­дил­ся, что жизнь прек­расна.

Музыкант

Мягкая и такая ненавязчивая музыка играла в наушника, чей-то голос говорил о чем-то лишь ему известном, о каком-то смысле, что скрыт от других. Я не пытался вслушиваться, я уже давно помню ее наизусть – от начала и до конца, - и при желании могу спеть ее. Сейчас мне хотелось просто подумать о чем-то своем, но при этом не слышать людей. Мне нужно подумать. Мне не нужны люди. Мне нужен лишь я…
Легкий ветер слегка шевелил листву деревьев в саду, предвещая скорые морозы, предвещая уход лета и приход осени. Был уже почти конец сентября, но погода все равно была теплой и солнечной – лишь редкие дожди напоминали о времени года. Деревья так же не слишком спешили менять свой окрас и сбрасывать листву, но все равно понемногу желтели, краснели и опадали. Я любил это время года, люблю легкую прохладу, люблю желтеющую листву и люблю редкие дожди. Осень наводит меня на разные мысли.
Некоторые цветы все еще цветут, ожидая первых холодов, ожидая свое гибели или же долгого сна. Я любил наблюдать за этими растениями и любил немного им помогать – выпросил разрешения иногда ухаживать за садом. Я любил смотреть на то, как все эти цветы стараются, тянутся вверх, впитывают даже малейшую влагу – и все ради одного мгновения. Только ради момента, когда они могут показать всю свою красоту миру и в конце умереть. Смотря на это, невольно я думал и о людях. Часто я видел своих одноклассниц, которые подобны этим самым цветам – они прихорашиваются, худеют, страдая от разных диет, ухаживают каждый день за собой, тратят часы своей жизни лишь ради одного мгновения, когда кто-нибудь из парней взглянет на нее и полюбит. Столько сил, столько времени, столько стараний. Я не могу этого понять. Я не могу понять этого стремления к красоте. Может со мной что-то не так?
По тропинке, через весь сад, дохожу до небольшого сарая, в котором находятся все инструменты для сада. Обычно мистер Ливерпуль в это время находится в саду, а потому дверь должна быть открыта. Замка не было – значит, я прав. Захожу внутрь и беру лейку – пора было вновь немного помочь цветам в их немного странной жизни. Интересно, а помогает ли кто-то людям вот так же? Кто-то, кто может слегка избавить от возникших проблем, как я сейчас помогу цветам избавиться от жажды? Обычно этого кого-то называют Богом, но есть ли он? Обычно я видел лишь, как люди помогают друг другу, но ни разу не видел, как кто-то сверху посылает людям спасение. Хотя, растения тоже не видят, чтобы их кто-то поливал, помогая – для них это просто дождь, который так вовремя пошел. Мы можем и не видеть этой помощи, которую нам посылают…
Чтобы не ходить несколько раз за водой, беру с собой еще и ведро и иду к крану, что находился не так далеко. Сначала набираю воду в лейку, потом в ведро. Я мог бы, конечно, взять шланг и все полить, а не ходить туда-сюда, но почему-то мне нравилось вновь и вновь прогуливаться вдоль всего сада, словно это что-то вроде ритуала. А в наушниках певцы сменяют друг друга: с мягкой мелодии на что-то более грубое, более осмысленное и земное. А вместе с этим меняются и мои мысли. Теперь уже мне хочется думать о чем-то масштабном и реальном, о чем-то существенном. И так каждый раз – исполнитель за исполнителем, мелодия за мелодией, мысль за мыслью…
- Как всегда один, Музыкант? – неожиданно вырывает из омута мыслей меня знакомый голос.
Местный Принц, как прозвал его Джек, так бесцеремонно вырвавший из одного моего уха наушник, стоял за моей спиной и улыбался. Его обычная идеальность, из-за которой он нравился многим дамам, была при нем: аристократичное лицо, легкая бледность кожи, длинные, ровные, золотистые волосы, заплетенные лишь на конце в косу, и голубые глаза, в которых всегда плясали пакостливые искры. А моему уху было больно – так резко выдирать наушник! Я не люблю ругаться, не люблю спорить и не люблю ввязываться в проблемы. Хочу спокойно жить и желательно подальше от таких, как Эвин де Серифонг, которого так же именуют Принцем. Он часто себя ведет подобным образом: резко вырывает наушники, не дает спокойно подумать, вечно докучает, надоедает всеми своими «странными» шутками, - но я все равно стараюсь сохранять спокойствие ведь все-таки он мой сосед по комнате… и всегда рядом… постоянно.
- Во-первых, прояви хоть каплю уважения и обращайся ко мне по имени, а во-вторых, мне было больно, - проговариваю я, смотря на его нахальную ухмылку. Точно какой-нибудь сын высокоподченного господина потешается над слугой. Это немного злило, но я все равно старался сохранить спокойствие и ясность ума.
Принц не сильно выше – где-то на пять или чуть больше сантиметров, – но он все равно каким-то образом умудряется это использовать против меня. Он всегда ходит прямо, всегда слегка приподняв голову, и всегда смотрит так, словно ты в чем-то перед ним виноват. Например, ты все еще существуешь. И он всегда смотрел на меня сверху вниз из-за этих жалких пяти сантиметров, но не с призрением или снисхождением, а как-то игриво и нахально. С самого начала почему-то он так смотрел на нас: на меня и на всех Особенных. Кроме Джека. Джек всегда был исключением.
- А ведь я просто хотел предложить помощь свою, - слегка наклонив голову в бок и прикрыв глаза, произносит Эвин, изображая на лице поддельную грусть. И его любимый жест – поправляет двумя пальцами свои очки, которые слегка сползли. Идеальный образ для завоевания всех сердец, не зависимо от пола и возраста. Не зря же он является любимцем многих девиц и не зря прослыл он лавеласом. Жалкий врун.
- В сарае есть еще лейки и ведра. Если не боишься надорваться, то можешь сходить за ними, - как можно быстро проговариваю, вырываю из его рук наушник, ставлю на место и продолжаю заниматься своим делом.
Цветок за цветком, клумба за клумбой. Все это уже на автомате делаю, уже по привычке. С того дня, как меня отправили сюда учиться вместе с сестрой, я начал ухаживать за этим садом. Не только поливал, но и сажал новые цветы, полол, помогал бороться с вредителями. Я уже привык к этому месту и к этому саду. Для меня это уже стало домом. Столько лет…
И вновь я погрузился в размышления, не заметив, куда иду, лишь по привычки помня, где следующая лунка. А потому не заметил корень дерева, который довольно сильно выступал из земли. Я упал, лейка тоже и ведро. Кажется, на кого-то.
- Я, конечно, думал, что мне стоит помыться, но не в одежде и не на улице, - слышу замечание какого-то парня. Нет, ни какого-то, а вполне знакомого. Кажется, это был Джек.
- Прости, - уже как-то по привычке произношу.
Для меня это уже не впервой, как и для Джека. Он уже привык меня обвинять в чем-то вполне обоснованно, а я уже привык извиняться. Именно с этого и началось наше знакомство.
- С тобой у меня вечно неприятности. Не знаешь случайно, почему? – Джек встает со скамейки и медленно разворачивается, снимая со своей головы ведро. Злосчастное ведро…
Я молчу, спокойно наблюдая за ним – ведром. Сначала оно в руках, потом на земле. Какая-то гусеница, ярко-зеленая, зачем-то поднимается вдоль железной стенки. Суицид? Для гусеницы слишком странно. Этот глупый поступок свойствен лишь людям, которые совершенно не ценят каждый миг и секунду. Это свойственно лишь нам…
- Хей, Хиппи! – чуть ли не в самое ухо мне прокричал Джек. Вновь мне мешают.
Хочу возмутиться, но замечаю человека, который подошел. Видимо, именно его звал Джек.
Высокий, может немного выше Принца, в яркой одежде, с длинными красными волосами и круглыми солнцезащитными очками. Еще один странный. Еще одна проблема.
Разворачиваюсь и хочу уйти заниматься своими делами или же забраться в какой-нибудь пустой уголок этой академии. Куда-нибудь, где будет меньше людей, меньше шума, больше одиночества. Не люблю я все-таки многолюдные компании, не люблю общаться и придумывать, о чем же еще поговорить. Не люблю, когда мне мешают, если я стараюсь остаться в одиночестве. Не люблю всех этих позитивных людей… не люблю притворяться…
- Ты куда собрался? – меня довольно быстро остановила цепкая рука Джека. Одним движением он заставляет развернуться и встретиться лицом к лицу с ярким-странным парнем.
- Тебя я уже полил. Нужно и остальных полить, - и вывернувшись из руки, быстро покидаю их. Подальше от этих людей, подальше от всех.

Милашка

«Восторженные крики толпы сливались с ревущей музыкой, издаваемой из усилителей, к которым были присоединены инструменты. Казалось бы, такой инструмент, как бас-гитара, дилетант бы не расслышал. Но они слышали меня, они слышали звук бас-гитары и мой голос. Все это смешалось воедино и стало симфонией. И по среди всего этого хаоса стаю я – Генриетта Брикт, на пьедестале возвышаясь над зрителями, требуя хлеба и зрелищ! И вот, объявляя свою следующую песню, я услышала…»
Звук будильника…
И вот я вернулась в реальность, где я не крутой рок-панк-метал музыкант, а обычный фанатик, который решил посетить уроки и завел чертов будильник. Я закрывалась подушкой, чтоб не слышать этот назойливый звук, пыталась закрыть глаза и вернуться обратно, но нет. Вскоре этот звук вывел меня из себя, и я кинула подушку в свою соседку:
- Да выруби уже его! - я накрылась одеялом, но сон как на зло не хотел возвращаться. Поэтому я использовала одеяло как щит, потому что скоро прозвенит мой будильник. На магнитофоне.
И на всю комнату распелся прекрасный баритон солиста группы Мudvayne. Тут же подушка полетела обратно, воскликнув:
- Выключи своих сатанистов! - эх, Чад Грей, только я могу тебя понять.
Теперь мне осталось выполнить квест: доползти до магнитофона и вырубить Чада. Это не так легко, как кажется. Магнитофон находился на подоконнике, а с кровати до него не дотянуться. Выползая из теплого одеяла, я, рискуя замерзнуть, выключила по словам Амелии «сатанистов». И с победным кличем:
- Ай, блять, холодно, - укуталась в одеяло. И вот такая недогусеница стояла у шкафа в поисках своей формы. Ну что, удивлять так удивлять. Искать долго ее не пришлось, форма аккуратно весела на вешалке. С этой аккуратной формой я запрыгнула обратно в кровать. И под одеялом натягивала колготки, потом блузку. Когда я перестала ежится от холода, скинув с себя одеяло, одела юбку. Посмотрев на себя в зеркало, я поняла, что моя форма уже не выглядела такой опрятной, как она висела на вешалке до этого. Блузка помялась, я даже не соизволила заправить ее в юбку. Юбка осталась прежней. Ну а если ты умудрился помять плиссированную юбку, то поздравляю тебя, ты - закоренелый свинтус. А что с моими зелеными паклями, которые я в шутку называю волосы? Да ничего такого, и так сойдет. Последний штрих - темно-синяя спортивка. Ну все, я готова. А что в моей сумке? Как всегда, ничего! Пусто, так же, как и в моей голове и жизни, ха. Главное, чтоб там была ручка и блокнот, нужно же куда-то мысли записывать. Да, я вас удивлю, они у меня есть.
Я посмотрела на время. И черт бы меня побрал! Я опаздываю, как и моя сожительница.

***

И вот мы, как два бегуна на длинной дистанции, ломанулись из общаги в академию. Еще вчера, когда я ходила к расписанию, оказалось, что мы не только живем вместе, но и учимся. Совпадение? Не думаю.
И вот бегун под номером один и два (кто есть кто, думайте сами) преодолевают дистанцию первого этажа, второго. Делают крутой разворот и… Вот черт! Прозвенел звонок, но до кабинета оставался один поворот, и наши бегуны все равно пытаются преодолеть финиш.
- Извините за опоздание, можно пройти! - тяжело дыша в унисон с Амелией сказала я. Вот это пробежка была. В последний раз я так бегала от мажоров. Видите ли, им мои волосы не угодили.
- Хм, смотрите, кто соизволил посетить нас. Милашка собственной персоной, - вот тут я зло нахмурила бровь. Я свыклась со своей кличкой, но, когда меня так называет преподаватель, то все, держите меня семеро! Класс начал перешёптываться. Чертовы шестерки! Знаете, откуда берутся разные слухи? Вот вам прямое доказательство! По мимо того что наш класс самый прилежный, еще он являются неплохим сарафанным радио. При том они сами этого не осознают. Происходит какая-нить фиговина, и начинаются обсуждения, пока это не переедет в глухой телефон.
А вы знали, что я сижу на наркотиках? Я тоже об этом не знала. Знали, что я избила девочку до смерти, а ее труп спустила с лестницы и безжалостно допинала ее до выхода? Нет? Вот и я об этом тоже впервые слышу. Я
бросила свой взгляд на Амелию, теперь будут говорить, что она связалась с плохой компанией, то бишь со мной. Люди, алло! Я знаю ее один день. Она раз двадцать предпочтет «мою компанию» какую-нибудь потише или наоборот более шумной, это уже от нее зависит.
- Кхем, так может скажете причину опоздания? - о, а это мое самое любимое. Я поняла концепцию уважительных причин преподавателей. У них всегда на все ответ. Болел? Хлебни таблетку, я ж тут ради тебя впрягаюсь. Семейные обстоятельства. Это вообще не причина. Так вот чем причина глупее, тем сложнее преподавателю ответить, да и тупо он не станет тратить на дебила время.
- Короче говоря, мы рано встали, прям очень-очень. А потом обнаружили, что в шкафу у моей соседки моль пожрала всю ее одежду. Ну вот пошли искать ей сменную. Долго искали. А когда нашли, мы наткнулись на вот такого таракана! – раскинула я руки в стороны, изображая габариты насекомого. - Это не таракан был, а мутант в два метра роста, - где-то на фоне я слышала тихий смех своих одноклассников. Я веселю народ – это хорошо. Так же я заметила лицо учителя, у которого уже кончалась терпение, и на этом аккорде я закрою свой аншлаг. - А потом… - договорить я не успела, как меня прервал учитель.
- Все, я понял можешь, идти на место, и ты тоже Армеллион, - вот мы расселись по местам.
Она села на вторую парту у окна. А я поплелась на свою законную последнюю парту.

***

«-Я хочу стать сильнее, - говорила маленькая девочка, смотря на парня, который был явно старше ее лет на десять. - Я видела сегодня, как обижали моего одноклассника, и я просто прошла мимо, будто притворилась, что ничего не было. Я ненавижу себя за свою слабость! - воскликнула девочка, кося свой взгляд от парня. Она не хотела показывать свои слабости перед человеком, которым восхищается. На это парень только криво ухмыльнулся и потрепал ее по голове.»

А дальше все как в тумане. Все звуки и лицо того парня было искаженно…

***

Знаете, что бывает хуже кошмаров. Сны из прошлого. Они редкие и пролетают короткими обрывками. Такие обрывки иногда заставляют меня задумываться о тех вещах, от которых мне становится не по себе. После начинается тоска, и я начинаю голосить песни Цоя и выкуривать больше одной сигареты в день.
И на этом моменте я проснулась, а если быть точнее меня разбудила Амелия и явно по просьбе учителя. Она смотрела на меня с легким раздражением. Наверное, по той причине, что не хотела меня будить. Ну извините, что на первых уроках я клюю носом. А ведь я дотерпела до середины урока и не заметила, как отключилась.
- Урок уже закончился, - сказала Амелия, потянувшись, зевая, я сонливо на нее посмотрела.
- А, какой следующий урок?
Амелия задумчиво проговорил:
- Предмет на букву м... наверно.
Я посмотрела вокруг: никого кроме нас с Амелией не было, значит нужно топать в другой кабинет. Так не хочется подниматься с парты. Но, преодолев себя, я поднялась со стула и, сметая все в свой рюкзак, повела Амелию к выходу.
-На "м" значит, пошли искать…

***

Иногда я поражаюсь своей выдержки. В данный момент я отсиживала последний урок. Вела себя тихо и непринуждённо записывала все, что диктовали мне учителя. Хотя в этом моменте я преувеличила, мне было настолько скучно, что я пыталась написать какое-нибудь четверостишие. Но ничего в голову мне так и не пришло, поэтому писала стихи по памяти из сборников.

«У нас за робостью лица
Скрывается иное.
Мы непокорные сердца.
Мы молоды. Нас трое…»

Пытаюсь вспомнить продолжение, но в голову так и ничего не приходило. Шикарная память, ничего не скажешь. Я оторвала свой взгляд от тетради и посмотрела на окружающих. Все с таким пристрастием выводили что-то в тетради. А если внимательнее приглядеться, то они даже голову поднимают и опускают одновременно. Вот что значит система, похожий на часовой механизм каждый из них - незаменимая деталь, или все-таки заменимая? В этот момент на меня снизошло озарение, и я вспомнила строчки…

«Мы за уроком так тихи,
Так пламенны в манеже.
У нас похожие стихи
И сны одни и те же…»

А после прозвенел звонок, и я закинула свою единственную тетрадь в рюкзак. Как только я направилась к выходу, меня остановила преподавательница.
- Мисс Брикт, вы забыли сдать свою тетрадь, - вот черт! Писец подкрался незаметно. Блин, а я вообще хоть что-то записывала? Вроде классная работа примеры и… все. Вот черт! Ладно черт с вами, уберусь в классе подумаешь. Я положила тетрадь, хотела уйти, но, она начала пролистывать тетради.
- Хм, а у Вас талант, - если можно назвать переписывание чужих стихов талантом, то да, у меня есть талант, - но я поспешу Вас огорчить: у нас урок экономики, а не литературы, поэтому мне следует Вас наказать.
А теперь я расскажу про самые худшие и более менее нормальные наказания, и от каких преподавателей можно получить это наказание. Самое худшее наказание - это «Я хорошая девочка, я хорошая девочка, Я МАТЬ ВАШУ ХОРОШАЯ ДЕВОЧКА!» И так сто раз, или пока не испишешь весь листок или всю доску. Такое наказание вы можете получить от учителя иностранного языка или гуманитарных наук. Помыть пол, прибрать класс - этот вид наказания вы можете получит от строгих учителей ну или, которым на вас глубоко плевать и которые не хотят вообще с вами связываться. Такой вид наказания я считаю довольно эффективным, приручает к общественному труду, да и не нужно особо заморачиваться.
Наблюдая за уставшим лицом учителя, у которого на лице написано, что он вообще ничего не хочет решать, слушаю, как она выносит свой вердикт:
- Перепишешь самостоятельную работу, которая написана на доске, после ее и помоешь, тетрадь или то, на чем ты ее собираешься писать, принесешь в учительскую, - сказала учительница, взяв тетради и выходя из кабинета, ну и я решила крикнуть ей в след.
- Эй, а как же надзор за заключенным? - но учительница проигнорировала мое замечание, после чего я села переписывать самостоятельную. Писала без малейшего понятия, о чем я вообще пишу. Отложив тетрадь в сторону, оглянувшись вокруг, я заметила одну деталь. Класс пустой, а позади меня рядом со шкафом, в углу находилось ведро и швабра. А передо мной стол учителя, который располагался по середине. Похожим на сцену… После этого мою голову посетила дурная мысль. Мой здравый смыл говорит мне:
«Это плохая идея, очень плохая», - на что моя дурная мысль отвечает.
«Да все норм», - игнорируя свой здравый смысл, я целенаправленно взяла швабру и пошла к «сцене».
«О боже, ты бы видела себя со стороны, ты так глупо выглядишь!» - внемлет мне мой здравы смысл. На что дурной смысл ответил.
«Да все норм, зажги зал! То есть класс!»
И я зажгла «зал», вытащила наушники из плеера и начала дергаться под музыку, играя на швабре и подпевая:
- Smoke on the water, and fire in the sky… - и так далее по списку.
После этого здравый смысл послал меня на четыре стороны. Я погрузилась в свою эйфорию и грезы мечтаний, из которых я не желала выходить, но вдруг услышала шаги и неловкий голос парня:
- И-извините, меня попросили забрать журнал, - картина маслом, «дура со шваброй на столе учителя и парень в очках!». Знаете, мне никогда еще не было так стыдно, как сейчас, впервые жизни я жалею, что не послушала свой здравый смысл. Мы молча смотрим друг на друга, он в недоумении, а я чисто для вида и со скоростью света начала прокручивать план эвакуации. Бинго!
- Эээ, а я тут стол протираю… - и начала я водить сухой шваброй по столу учителя. Поняв, что это край дебилизма, решила слезть со стола. Ну конечно, зачем слезать со стола по нормальному? Нужно с него спрыгнуть, за что я поплатилась, опять же своей головой! Ну как головой, я упала и ушибла коленку. Скажу вам, что это было больно.
- В-вам, помочь? - тихо сказал парень, который в панике подбежал ко мне. Из-за боли я, естественно, ничего не смогла сказать внятно, поэтому на помощь мне пришел мат.
-Еб, твою мать! – прошипела я, отчего парень остолбенел, я явно его напугала. Хм, нужно почаще так отвечать на чужую помощь, чтоб люди обходили тебя за километр.
И все же немного неуверенно парень протянул руку, чтобы помочь.
Удивленно похлопав глазами, я внимательно его осматривала. Растрепанные темно-русые волосы, кстати длиннее, чем у меня. Даже немного завидно. Голубые глаза, которые я не сразу разглядела из-за очков, да и еще ракурс неподходящий.
- Спасибо, - сказала я и взяла его руку, пытаясь опереться на парту. Более или менее стаю.
- Ты... Вы в порядке? - неуверенно проговорил парень. - Т-тебе... Вам стоит сходить в медпункт.
- Медсестра меня видеть не хочет, ибо я там частый гость, - начала я отмахиваться. - Да и я в полном порядке, тебе не о чем волноваться! - я попыталась сделать пару шагов, но чуть не упала на этого парня.
- Ладно, я схожу в медпункт, - сказала я, опираясь на его плечо.
- Я т-тебя, то есть вас, провожу.
-Спасибо, конечно, но это явно лишнее, - отмахнулась я.
- Но я настаиваю! - пытался строго проговорить парень. Даже не заикнулся, это достойно похвалы.
- Иш, какие мы дерзкие, настаивает он, - ну не могла я его не подколоть, иначе я сочту, что день прошел зря. Парень явно напрягся, на что я ухмыльнулась. - Успокойся, я шучу, пошли уже.
Так мы и шли до медпункта, молча, не сказав друг другу ни слова. Сквозь гробовую тишину я снова покосила взгляд на него. И мне в голову пришла мысль, что он жутко мне кого-то напоминает. Даже не так, я знаю его, но не могу вспомнить его имя. Черт, вроде учимся в одном классе, а не знаю как его звать. Нужно чаще посещать уроки, может и всех одноклассников запомню. А не проще его спросить, чем ломать себе голову? Почему бы и нет?
- Эй, самаритянин, - позвала я парня, на что он и обратил на меня свое внимание. - Не сочти за грубость, я вроде тебя знаю, а вот имя вспомнить не могу. Может просветишь? – он резко остановился, покосился на меня, ответил.
- Нарцисс, - и тут меня как током пробрало, в голове всплыла не очень приятная сцена трехлетней давности. Я вспомнила, как над ним потешались одноклассники из-за его имени, вроде, точно не помню. Хотите знать, что я сделала? Я просто молча стояла, смотрела и, ужаснувшись, убежала прочь. Ненавижу себя за это. В какой-то момент мне стало стыдно находится рядом с ним, от чего я покосила взгляд в другую сторону.
- Ясно, - пробормотала я, пытаясь отогнать свои воспоминания. Не хочу на гонять на себя тоску. - А я представляться не буду, ты скорее всего меня знаешь, я тут местная знаменитость, особенно в нашем классе, - пыталась сделать подобие улыбки, но получилось не очень.
- И-извините, но я Вас не знаю.
- Пф, так уж и быть представлюсь. Генриетта Брикт, будущая рок-звезда, к вашем услугам, - я протянула ему руку для рукопожатия. Если быть честно, то я не помню, откуда взялась у меня эта привычка - жать руки при знакомстве.
Он пожал руку в ответ, легко улыбнувшись, вроде создалась приятная атмосфера. Но вспомнив об одной вещи, я тут же скривилась.
- Ах, да, здешние меня называют Милашкой, - с диким отвращением я произнесла свою, так называемую, кличку. Я надеюсь, что Джек не услышит, с какой интонацией я ее произнесла. А то может заподозрить неладное, и тогда прощай моя спокойная жизнь.
- А меня Цветком, - тихо произнес парень.
- Я знаю, в смысле вспомнила, - и, кажется, я вспомнила еще, что в прошлый раз Амелия рассказывала, что на своем первом уроке встретила Особенного со «случайной кличкой». В принципе, можно было догадаться. Кличку можно заработать не только за достоинства.
- Эм, а у меня имя мужское, - на кой черт, я это сказала? Скорее всего, чтобы хоть как-то поддержать беседу.
- Разве?- спросил парень. Ха, все-таки я могу заинтересовать человека, хотя пока только одного. Да и то не факт.
- Имя Генриетта произошло от немецкого мужского имени Генрих. А если копать еще глубже, то вроде от императора Генриха Третьего. Просто мой батя хотел сына, а родилась я. Но не будем разводить драмы, мы не так близко для этого знакомы, - ухмыльнувшись, сказала я.
- О, мы прибыли, - сказала я, указывая ему на дверь медпункта, которая все еще была открыта. Скажем так, медсестра не встречала меня бурными овациями.
- Оу, нет только не ты, да и время позднее. И вообще, мой рабочий день окончен, так что брысь! - начала она выставлять меня за дверь, но тут Нарцисс встрепенулся и подал голос.
- И-извините, это она из-за меня упала, поэтому помогите ей, пожалуйста, - мы обе удивленно уставились на него, хлопая глазами. Медсестра, лукаво улыбнувшись, сказала:
- Так вот в чем дело, что ж ты сразу не сказал? Я думала, что она снова хочет отмазаться от уроков, - сказала она, обращаясь к Нарциссу. Посадив меня на стул, достала все необходимое из шкафчика. - К тому же у нас с ней был уговор, что, если она снова придет побитая после драк, лечить я ее не буду, - тихо проговорила медсестра обрабатывая мне рану. На что я только хмыкнула, а Нарцисс какое-то время простоял у порога, потом, подойдя ко мне, тихо пробормотал, что ему надо идти, и поспешил удалится.
Оставшись наедине со мной, медестра начала расспрашивать про этого парня. Я рассказала ей свою историю про «неудачный концерт». Та, охая и ахая, периодически произносила фразу наподобие «Эх, мне бы ваши годы». Хотя она и не выглядела пожилой старушкой, минимум на лет тридцать, но всякие истории она любила слушать. Вот поэтому она меня и гонит, потому что ничего интересного рассказать не могу. Хотя, не только поэтому, но это не так важно.

***

День выдался явно не очень удачно, отчего я была сильно истощена. Хотя я ничего и не сделала за целый день. Выйдя из академии, я направлялась в общежитие, в ушах были наушники. Не хочу никого ни слышать, ни видеть. Наблюдая за окружающими, заметила насколько быстро день переливается в вечер. Черт, не могу поверить, что целый день проторчала в академии. И собственно ради чего? Показать себя: вот смотрите! Я жива и буду мозолить вам глаза до конца учебы. Ну или до того момента, пока меня не выгонят.
Из бокового кармана я достала смятую сигарету, которую я стрельнула у кого-то за Воротом. Забежала за мужское общежитие по той причине, что это было самое ближайшее прикрытие.
«На территории Академии курить нельзя!» - гласили значки с перечеркнутой сигаретой. У нас, конечно, и так много привилегий, но заведение все-таки учебное, вот и скрываются все, кто как может.
Выдыхая едкий дым, топая ногой в такт, пытаюсь разобрать смысл песни. Люблю я это делать, искать скрытый смысл в песнях, в которых поют про каннибализм и насилие над женщинами. Странно то, что в этих песнях я умудряюсь находить что-то хорошие. Возможно, я пытаюсь читать между строк, или у меня настолько сильно поехала крыша, что я нахожу что-то хорошие в каннибализме и насилие. Да как-то пофиг.
Было тихо и мирно до того момента, пока неподалеку от меня не началась потасовка. Кажется, у моих наушников кончается срок годности, раз я слышу что-то за пределами звука из плеера. Я покосила свой взгляд в сторону, где проходили некие баталии. И заметила Эмили с ее шестерками, которые столпились в кучу, сдерживая кого-то. Кто такая Эмили? Эмили - это самая красивая, умная, добрая, отзывчивая девочка. Блондинка, явно крашеная, у меня складывалось ощущение, что весь завод с блондинистой краской вылили ей на голову, а потом завили. Одета всегда с иголочки и до тошноты аккуратно, не придраться. Глядя на нее, можно сказать, что она и пукает бабочками с ароматом роз. Ее все любят. Учителя и ученики, но есть одно но! Несмотря на все ее качества, которыми она прикрывается, она конченая сука. Ради развлечения издевается над обычными учениками, в основном, это девушки. Не хочет марать руки. С ее «авторитетом» ей все сходит с рук. Когда те девочки бегут жаловаться на нее, то в ответ они слышат:
«Эмили? Глупости! Она бы такого никогда не сделала», - и они продолжают молча это терпеть.
Тяжело вздохнув, встав, отряхнувшись, я прошлась мимо блондинки, делая вид, что не замечаю их. Потушила сигарету об ее пиджак.
-Упс, прости, я перепутала тебя с мусоркой, - черт, потушила свою последнюю сигарету и ради чего? Все же, проявление моего милосердия бывает через чур лишнее. Себе же хуже делаю. Эта фифа на все сто настучит на меня, из-за чего мне дадут месячное наказание. А эта девочка даже мне спасибо не скажет. И пойдут новые слухи… Нужны новые наушники, срочно!
- Ты что творишь? Совсем с головой не дружишь! Больной фрик! - начала щебетать она мне в след. Я же шла своей дорогой, напоследок продемонстрировав свой средний палец. Нажила я сегодня себе проблем. К черту правильность, не пойду завтра на уроки, высплюсь. Я еще с прошлого похода за Ворот отойти не могу. Или приду на третий урок или четвертый. Как проснусь, точно! Может заведу будильник снова, не для себя, чисто для соседки, чтоб та не проспала.
Я уже подходила к своей комнате, стоя перед дверью, я хотела зайти как-то эффектно, но перебрав все возможные варианты, поняла, что приключений сегодня с меня хватит.
- Привет, - лениво протянула, я заходя в комнату. - О, а ты, что здесь забыл? - спросила я своего брата, который что-то бурно обсуждал с моей соседкой.
- Я повздорил со своим соседом. Он сказал, цитирую: «Еще раз зажжёшь свои благовонии, я тебе их в одно место затолкаю!»,- спародировал своего соседа Хиппи, к моему сожалению, я не знаю его соседа. Но мне казалось, что пародия выдалась на ура.
- Понятно, - сказала я, спихивая Криса со своей кровати, и поверьте мне, это было не легко при его габаритах. Но все-таки он слез, и я разлеглась на своем ложе, облегченно вздохнув.
- Ах, ребята, вы такие хорошие.
- Неужели твоя кровать делает тебя добрее? - вставил Хиппи.
- Возможно... - думала я, что на этом мой день заканчивался. Я уже медленно опускала свои веки, как вдруг я услышала голоса за дверью. А самое страшное - их было два…
Как самые, что ни на есть, вежливые люди, близнецы сначала постучаться в дверь, но, как не самые терпеливые, сразу зайдут в комнату со словами:
- Мы пришли!
- Аааа, только не они, - провыла я в подушку, и пошла открывать дверь. - Херли вы тут забыли? - спросила я, смотря на братьев-близнецов.
Оба близнеца нахмурились, смотря прямо мне в глаза, я нахмурилась в ответ. После чего оба усмехнулись.
- Материться не хорошо... - сказал левый.
- Особенно принцессам! - сказал правый.
- И мы пришли к сестрице! - уже хором.
>И двое бесцеремонно прошли в комнату и, отыскав глазами свою цель, уселись возле Амелии, обнимая ее с двух сторон.
- Мы решили тебя навестить! - вновь хором.
- Во имя Белиара... - устало проговорила в ответ Амелия.
- Ааарг, не называйте меня так! - злостно прошипела я и начала бормотать себе под нос.
"- Секта кудрявых! Похоже, поспать мне сегодня не удастся," - после своего монолога я шмякнулась в кровать.
- О, а у нас прибавление, - радостно воскликнул Хиппи.
Заметив в комнате еще одного человека, близнецы удивленно взглянули на него. И почти сразу узнав, начали шептаться между собой, почти перед самым лицом Амелии. Что они говорили, слышно не было, но, когда они закончили, на их лица были подозрительные улыбки. Они переводили взгляд с меня на Хиппи, изредка переглядываясь.
- Может не надо? - тихо проговорила Амелия, смотря на братьев.
- Надо, сестренка, надо, - тихо и уверенно проговорили близнецы.
- Еще один шаг, черти, и я вызову копов! Или экзорцистов на крайний случай! - проговорила я, не вставая с кровати. А Крис в это время молчал со своей натянутой лыбой.
Улыбки на их лицах сразу исчезла. Усевшись на кровати Амелии в позе лотоса, они недовольно смотрели на меня. Сначала тихо, постепенно громче левый начал петь:

- Я как айсберг в океане:
Всё плывёт в сплошном тумане,
Ничего вокруг не вижу -
Белый свет, как белый снег...

Правый продолжил петь:

- Ну а кто-то бродит рядом,
Смотрит в спину жадным взглядом...
Кто же он на самом деле:
Хищник или человек?

- Но я не унываю, -
Я сам себя спасаю, -
Ничто на белом свете
Не сбудется само.

Последнее пропела тихо Амелия:

- А я такой голодный,
Как айсберг в океане...
А ты такой прекрасный,
Как летом эскимо...

Хиппи непонимающе на них посмотрел, позже задумчиво протянул.
- Хм, знакомая песня. Ребят, а вы неплохо поете.
- Ага, - протянула я, уткнувшись в подушку.
- Тогда Принцесса даст ответ? - с надеждой в голосе спросил один из близнецов.
- Наша Принцесса так холодна к нам! А ведь мы так стараемся! - с печалью проговорил второй, как бы утирая слезу.
- Согласишься ли ты на наше предложение?
- О, Прекрасная Ледяная Королева!
- Да вы... Задрали так меня называть! - приподнявшись на кровати, я запульнула подушку в одного из близнецов.
- Эй, а что не так? По мне тебе это подходит, Ледяная Королева, - усмехнулся Крис покосившись на меня.
- Молчи, Король Цветочков!
- Убила! Прямо в мое израненное от любви сердце! Как жестоко! - провыл тот, в которого прилетела подушка. Лежа на кровати, одну руку он вытянул вперед, словно тянулся к чему-то, а вторая лежала на груди, сжимая подушку.
- Так бесчеловечно! - наиграно со злостью просил второй близнец, смотря на меня.
- А я и не человек, я краказябра, страшная, злая и зеленная. И сердца у краказябры тоже нет! - сказала я, стоя на кровати, после чего сразу села. - И да, подушку верните, пожалуйста.
- А я это уже представил: маленький такой монстрик, круглый по форме, и весь такой в болотной жиже. Зеленого цвета, с лапами, как у рептилии и вместо волос на голове тина. Такая густая тина, что глаз не видно. А видно только, как торчат клыки, - закончил свой рассказ брат, после я переключила на него свое внимание.
- Ты явно что-то употребляешь...
- Нет, я просто описал то, что представил.
Тот близнец, что лежал на кровати, только обеими руками прижал подушку к себе и все-таки вновь сел на кровать.
На лицах обоих братьев сначала читалось удивление, а после вновь появилась подозрительная улыбка.
- Если не Принцесса, а Монстр... - проговорил первый.
- То есть только два варианта... - проговорил второй.
- Первый - самый простой - мы, как настоящие рыцари, должны убить монстра.
- Второй - довольно проблематичны - нужно поцеловать монстра, чтобы он вновь превратился в прекрасную принцессу.
- Какой выбираем? - вновь хором весело сказали браться, сначала оглядев присутствующих, а после вопросительно смотря на Амелию.
- Хоть первый и проще, выбираем тот, что более миролюбивее, ибо тут, во-первых, ее брат, а во-вторых, хиппи.
- Убивайте, - сказала я, после чего Хиппи сразу заткнул мне рот.
- Погодите минутку, я не говорил, что монстр плохой. Он болотный, да и низшего класса, да и сгодиться он только как подручный для магов, или как правильнее это называется... Хотя вариант с поцелуем... - и тут пришла моя очередь его заткнуть, но все-таки он умудрился мне что-то пробормотать.
- Да ладно тебе, это не больно, - пробормотал мне Хиппи на ухо.
- Больно, еще как больно будет тебе! - ответила я шипением.
Братья лишь продолжали сидеть и наблюдать за происходящим с улыбками.
- Скууучно! Вы скучные! – наконец протянул из близнецов.
- Слишком скучные, - на манере брата сказал второй.
- Да-да, скучные, настолько скучные, что вы умрете от скуки, если вы не вернете мне мою подушку!
- Я скучный? - задумчиво посмотрел Крис на окружающих.
- Не обращай внимания, просто мы лишены фантазии, воображения и… - протянула, задумчиво перечисляя, продолжила, - и прочего.
- Не можем ничем помочь! - одновременно разведя руки в стороны, сказали близнецы. - Кое-кто запретил нам ходить, а потому мы сидим!
- Ребята, моя кровать не настолько широкая, не размахивайте руками! - возмутилась Амелия, которая сидела между близнецами.
- Подушку можно кинуть или передать через Короля Цветочков. А хотя, черт с вами, сама подойду, - не хотя я начала сползать со своей кровати, сделав пару шагов на другую половину комнаты, оставаясь на приличном расстоянии, я протянула руку. - А теперь я попрошу вас вернуть мое имущество.
Тот, в руках которого была та самая подушка, прищурил глаза и поморщил нос, смотря на меня.
- Нет, - твердо произнес парень, уткнувшись в подушку лицом. - Моя прелес-с-сть.
- Может все-таки отдашь, Цефан? - решила мне помочь Амелия.
- Я не Цефан, я Виктор! - моментально последовал ответ.
- Ты Цефан, по тебе видно, что ты Цефан, - уверено сказала Амелия. Парень начал долго зло смотреть на Амелию, но после, сдавшись, тяжело вздохнул.
- И как ей это удается? - недовольно пробормотал он, смотря на меня, будто спрашивая. - Никто не угадывает, а она… Верну, но перед этим я хочу услышать волшебное слово.
- Эээ, - протянула я и решила, раз уж день я спокойно не проведу, то поплыву по течению. - Абра Кадабра.
На лице парня вновь появилась улыбка.
- Нет. Это два слова, а мне нужно одно, - сказал парень. Я задумчиво бросила взгляд в другую сторону, и мне снова в голову пришла одна идея.
- Остолбеней! - помахала перед ним карандашом, в ожидании чуда, потому что правила в академии нам запрещают пользоваться настоящими палочками. Поэтому мы колдуем на карандашах. Эх, печально.
- Будешь так махать - обязательно выколишь кому-нибудь глаз! И вообще, ты неправильно взмахиваешь! - громко проговорила Амелия. Ну дык, я и не являюсь магом. Я рыцарь в серебряных доспехах, защищая принцессу от всяких драконов-извращенцев, за что я и получаю по три золотых на пиво. Мне кажется, или у меня появляется такая вещь как фантазия?
- А разве не для этого предназначено заклинание? - ухмыльнувшись и вопросительно посмотрев на Амелию, я положила карандаш на место. Вот она жизнь: кто-то махает волшебными палочками, а кто-то махает мечом ради трех золотых. Вот черт, пора с этим заканчивать. Не то придет ко мне мысль записать все это.
- Пожалуйста? - вопросительно посмотрела я на Цефана. - При желании я могу до вечера заклинания читать.
И вновь он как-то расстроенно посмотрел на меня. Ну извините, я не могу до бесконечности разыгрывать и веселить людей. А ведь от части я им завидую, их безграничной фантазии. Если, эм, издевательство над людьми можно назвать фантазией.
- Скучные, фу! Я уже надеялся, что что-то интересное начнется, - проворчал один близнец, все еще держа двумя руками подушку. – Теперь уже другое условие: не отдам пока не развеселите меня!
Виктор же все продолжал спокойно сидеть, смотря в одну точку, словно в прострации. Все же переборщила я с комплиментами в их адрес. Благо, что вслух не сказала.
- Дорогуша, я могу человека довести только до суицида или до бешенства, но никак не развеселить. На крайний случай можешь затискать свою «сестренку», если тебе настолько скучно!
Все так же недовольно он смотрел на меня, слегка поморщив нос.
- Вики, а, Вики, мне тут указывать начинают. Может все-таки Принцесса?
- А? И что ты хочешь? - как-то слегка удивленно ответил Виктор.
- Ты же помнишь прекрасно… - уже прошипел Цефан.
- Ну, наконец, - на лице Виктора появилась улыбка.
Близнецы смотрели в упор, с подозрительными улыбками. Я почти сразу почуяла неладное и уже хотела спрятаться за скалой, тьфу, то есть за Крисом. Но братья-близнецы оказались быстрее. Резко вскочив с кровати, оба неожиданно кинулись на меня с объятиями. И моя подушка тут же оказалась на полу.
Я начала рыпаться, пытаясь выбраться. Это довольно трудно, руки-то четыре. И вообще, это выходит за рамки приличия! О да, самое время вспомнить уроки этики, на которые я плевать хотела с высокой колокольни.
- Ааа! Отцепитесь от меня, волки позорные! - начала вопить я.
- А ты так холодна к нам, как айсберг в океане! - пропели братья, лишь сильнее сжимая в своих объятиях. - Злая ты наша Принцесса!
- Загрызу обоих, если еще раз меня так назовете!- злостно прошипела я, переключая взгляд с одного близнеца на другого. По словам своего брата, я не могу контролировать ни себя, ни свой гнев, и он же сам предложил свою помощь. И вот вы сейчас увидите, как это «работает».
- Швэстр, не поддавайся на их провокации, подари им то чувство, которое они от тебя требуют. Найди свой внутренний покой и достигни нирваны, - умиротворенно и спокойно говорил Хиппи, сидя в позе йоги, сомкнув большой и указательный пальцы на обеих руках.
- Какое к черту чувство, им просто «скучно», - с отвращение протянула последнее слово, словно выделяя жирным шрифтом из всего предложения.
- Тогда найди свой внутренний стержень и усмири свой гнев. К тому же, тебе не придется отмывать чужую кровь с пола…
- Каков следующий план?
- Кто-то из нас ее держит, а кто-то берет веревку, связывает, а потом…
- Ребят, - перебила Амелия переговоры братьев. - Может, если вам скучно, то я вам почитаю? Это довольно интересно, - в этот момент я готова была поклонится ей в ноги за свое спасение, но лучше ей об этом не знать.
Братья переглянулись и вновь посмотрели на Амелию:
- А что почитаешь?
- Эээ… у меня из своей библиотеки только Гарри Поттер и сказки барда Бидля, - задумчиво ответила девушка, осматривая полку.
Братья вновь переглянулись, забыв о своей «Принцессе».
- Гарри Поттера мы и по фильмам знаем, а вот сказки, - проговорил брат.
- Думаю, можно и послушать, - ответил второй и, переведя взгляд обратно на Амелию, сказал:
- Мы согласны, но если только это зеленоволосое чудо не тронет нас, когда мы отпустим ее.
- Чудо я возьму на себя, - откликнулся Хиппи, поднявшись с пола, он подошел к близнецам и осмотрел меня.
- Ну ребята, нельзя же зверушку до такого состояния доводить, - мило улыбнулся братьям, переведя взгляд на меня, продолжил. - Ведь этим могу заниматься только я, - все так же улыбаясь, но явно не очень дружелюбно сказал Крис, отчего я нервно сглотнула. Если близнецы шутят, то мой брат - нет.
- Вот и славненько, я, кстати, тоже хочу послушать, - перехватив меня у близнецов, сев на пол, он усадил меня рядом с собой. Вся моя злость куда-то улетучилась, все же Хиппи можно смело назвать волшебником.
- Вот и отлично! - весело сказала Амелия, вставая с кровати. - А теперь…черт…
Она перевела взгляд с полки на злосчастный стул. Улыбки на лице уже не было.
- Цефанчик, Критик ты мой хороший, - со слабой улыбкой нараспев проговорила Амелия.
- Не мог бы ты быть так добр, достать книгу, пожалуйста.
- Нет, - почти сразу заметив неладное, ответил парень.
- Вики? - с надеждой перевела взгляд девушка.
- Тем более нет.
- Вот же…сволочи, - пробормотала Амелия и, тяжело вздохнув, пошла доставать книгу.
- Я могу достать, - вызвался Хиппи. - Мне, как бы, стул не нужен, - все так же натянуто улыбался парень, подойдя к Амелии. Он стал разглядывать книги в поиске подходящей.
- Эм, эта книга? - достал книгу с голубой обложкой.
- Да, спасибо, - Амелия поблагодарила Хиппи, и он вернулся на место. Девушка села на свою кровать, раскрыв книгу, начала читать.
Была тихая и ленивая атмосфера, а голос Амелии, мягкий и нежный, в тоже время убаюкивал. Чем-то это мне напомнило детство, когда мама читала мне сказки, к сожалению, что не так долго. Сквозь полудрему я пыталась дослушать все до конца, но не выдержала и заснула на части, про темного мага, который закрыл в сундуке свое сердце. Под конец истории я задремала на плече Хиппи, обнимая подушку.