1. Курс первый: Не с той ноги...Сегодня она снова встала не с той ноги. Хотя старательно выбирала из трех имеющихся на тот момент.
Нет, не то чтобы Нимфадора Тонкс верила в приметы, но все же «этого» она старалась избежать. А сегодня, когда надо было ехать в Школу, она долго лежала в постели, не желая вставать, пока не примчалась мама и не проинформировала, что если она, Нимфадора, не хочет пойти в Школу двенадцатилетней, то надо все-таки встать, одеться, прихватить чемоданы и мчаться на вокзал. О, Мерлин! Нимфадора вздохнула, отрастила третью ногу, отчего лежать сразу стало неудобно, и вывалилась из-под одеяла прямо под сердитый взгляд матери.
- Замечательно, Дора, - Андромеда постаралась сохранить хладнокровие. На то, чтобы этому научиться, у нее было одиннадцать лет. – Если так поедешь в Школу, имей в виду: придется надеть юбку, потому что штанов с тремя штанинами в твоем гардеробе нет.
- Юбку?! – возмутилась Нимфадора.
- Да, - припечатала Андромеда. – А еще приготовься к тому, что тебя перепутают с табуреткой.
Мать вышла из детской. Нимфадора немного полюбовалась на свое трехногое отражение, сморщила нос, нахмурилась и избавилась от лишней ноги. Не очень-то хотелось надевать дурацкую юбку, а чтобы с табуреткой перепутали, хотелось и того меньше. Мать иногда дело говорит!
***
Все же сегодня она встала не с той ноги. Нет, Нимфадора не выпала из поезда, не перевернула лодку, в которую ее и еще трех будущих первокурсников посадили, дабы переплыть озеро, не была похищена Гигантским Кальмаром. Но все же как-то не задался денек.
Почему? Да все очень просто. Такого она не ожидала. Она – и в Слизерин?
Да, почти все Блэки испокон веков там учились, но она-то не Блэк! Вон маму даже с этого их «родословного гобелена» убрали . Так что какого...
Ох, мало ей не покажется. И деканом ее будет это вот носатое угрюмое чудовище? Вон как злобно взирает поверх своего кубка, брр…
Такой молодой, куда моложе ее родителей, и уже такой злючий. И явно не в восторге от нового приобретения по фамилии Тонкс.
Нимфадора не умела долго огорчаться. Она еще посмотрит, кому тут мало не покажется.
Ну и ерунда, что кроме нее из девчонок в Слизерин попала только одна. Нужны ей всякие девчонки, дома она дружила только с мальчишками.
Девчонка, Эвелин Уилкс, презрительно глянула на Нимфадору, когда та подвинулась, чтобы дать ей место, и села рядом со здоровенным старшекурсником.
Прекрасно, подумала Нимфадора. Просто замечательно. Мы будем жить в одной спальне, я всегда смогу придушить ее подушкой.
Настроение Нимфадоры улучшилось. В конце концов, она даже не упала с табуретки, ни разу не изменила цвет волос – они так и были весь день темно-каштановыми, как у матери. Кажется, честь семьи не пострадала. И, может быть, первая неделя в Школе даже обойдется без Вопиллеров.
***
Первая неделя и впрямь прошла без Вопиллеров. Однокашники ее пусть со скрипом, но приняли, узнав, что мама-то ее из Блэков, и отец хоть магглорожденный, а маг.
Ну, не то чтобы это было для Нимфадоры важно, но она все же предпочитала, чтобы разговаривали с нею не сквозь зубы. Там, дома, она могла и проредить эти самые зубы особо зарвавшимся личностям, но мама строго-настрого приказала ей не переворачивать Школу вверх дном.
Хотя бы до первых каникул.
И Нимфадора стоически терпела. Вытерпела даже традиционную, как ей потом сообщили однокурсники, речь декана. Ту самую, на первом уроке зельеварения, ну где «закупорить пробкой смерть». На первом же практическом занятии на воздух взлетели поочередно два котла. Но она же старалась, в конце концов! И даже пропустила мимо ушей ехидное профессорское «Блэки! Чему тут удивляться?». Но потом, слава Мерлину, кто-то из хаффлпафцев в соседнем ряду рассыпал по всему классу мелко нарубленных живопырок, и все пятнадцать учеников - семеро слизеринцев, включая Нимфадору, и восемь хаффлпафцев, мигом забрались с ногами на стулья. Никому не хотелось стать жертвой злых живопырок, которые, как известно, в нарезанном виде куда злее целых. Так что профессор про нее благополучно позабыл.
Через несколько недель Нимфадора окончательно поняла, что она и зельеварение – вещи несовместные. Даже попытки приготовить яичницу на маггловской кухне бабушки Тонкс не заканчивались столь плачевно.
Профессор Снейп скрипел зубами и не уставал осыпать Нимфадору ехидными замечаниями.
***
Вечер проходил под знаком дискуссии «кубок Школы в этом году будет наш». Дискутирующие были настроены довольно оптимистично. По количеству потерянных баллов их факультет был первым с конца. А по количеству набранных – тоже первым. И пока – с начала.
- И если всякие малявки не испортят нам дело, - грозно нахмурившись, что являло собой не очень удачную попытку сымитировать мимику декана, говорил Дерек Флинт, факультетский староста, - то в этом году мы будем первые. Вам понятно?
- Вам понятно? – пискнул Дуглас Уиттенборн, которому на этой неделе выпала величайшая честь носить сумку своего кумира и писать за него доклады по истории магии.
- Спасибо, Дуг, - с достоинством кивнул Флинт. – Итак, чтобы никаких там глупостей вроде драк в коридорах. Если очень нужно кого-то покалечить, обращайтесь ко мне. Мы все обдумаем и подберем наиболее толковых исполнителей.
Скучавшие в углу двое громил (Нимфадора еще не знала, как их зовут) согласно кивнули и взмахнули пудовыми кулаками. Тоненькая пятикурсница, сидевшая у камина, тоже улыбнулась после слов старосты и углубилась в чтение «Всемирной истории ядов и отравлений».
- Понятно, - нестройным хором откликнулись первокурсники. Нимфадора промолчала. А что тут непонятного? Только она все равно будет разбираться со своими обидчиками сама. А громил этих позовет, только если понадобится копать яму для трупа. Очень большую яму.
Такую, как для…
Ее сумка, а в ней, между прочим, лежал почти дописанный доклад по зельеварению, превратилась в громадную жабу, которая уже активно прокладывала себе путь к выходу из слизеринской гостиной. Сейчас кто-нибудь войдет, и…
- Аккерли! – заорала Нимфадора. – Ты…
Куда ей было тягаться со зловредным пятикурсником. Хотя почему бы и нет? Только не пытаться обойти его в заклинаниях, тут никаких шансов.
Такого она еще не делала, но попробовать можно!
Нимфадора перестала орать и полностью сосредоточилась на своих ощущениях. Да, это вам не волосы в зелено-серебряную полоску раскрашивать или нос отращивать, как у декана! Но она справилась. Главное, чтобы так навсегда не осталось. Куда это годится, если у одиннадцатилетней девчонки руки как у этого маггла, как там его, которого по телеку показывают, с такой длинной дурацкой фамилией…
Мантия не выдержала и с треском лопнула по линии плеч. Сейчас Нимфадоре было на это наплевать.
- Эй, ты что? Чего она?
Но Монти Аккерли поздно спохватился. Его слишком тщедушное для пятикурсника тело было поднято в воздух, а потом…
Потом Монти Аккерли отправился в неуправляемый полет через всю гостиную.
Далеко он не улетел, потому что в гостиную в это время как раз кто-то вошел.
Войти-то вошел, но сразу же встретился с летящим Аккерли, и куча-мала с грохотом осела на ковер. Из-под тощего Аккерли виднелся край черной мантии, два лакированных черных ботинка и одна голова, которая, без всяческих сомнений, принадлежала профессору Снейпу.
В гостиной воцарилась мертвая тишина.
- Отработка, мисс Тонкс, - простонал профессор, кое-как выбравшись из-под костлявого Аккерли. – Этого – в больничное крыло. Понесете его сами!
Нимфадора порадовалась, что не избавилась пока от новообретенных мускулов.
- А что я буду делать на отработке, сэр? – робко спросила она, избегая смотреть на профессора Снейпа.
- Да уж не пробирки мыть. Ничего более хрупкого, чем медный котел, вам доверить нельзя! - рявкнул тот, направляясь к выходу. – Вам цены не было бы в гриффиндорской команде по квиддичу!
Тут уж никто не удержался от смеха, особенно те, кто мог видеть Нимфадору на уроках полетов, а сама она задумалась над тем, где бы добыть гриффиндорскую форму. Подумать только, на первом матче сезона красно-золотые их на сто очков обставили!
