Пролог- Пенси! Идем же! Скорее!
Миллисента в который раз тянет меня за руку. Я не двигаюсь с места. Мне все равно. Теперь все равно.
- Пенси! Не глупи! Нам нужно уходить отсюда, - она силой разворачивает меня к себе и трясет за плечи. – Нас могут убить в любой момент!..
Я смотрю на нее невидящими глазами. Ее слова никак не доходят до сознания.
- Пенси! – ей все-таки удается сдвинуть меня с места, и вовремя: мимо нас проносится оглушающее заклинание. Оглушающее? Похоже, я наконец начинаю приходить в себя.
- Что? – я несколько раз моргаю.
- Посмотри вокруг! Я не хочу умирать! – Миллисента умоляюще смотрит на меня и тянет за руку. – Давай. Нам осталось совсем чуть-чуть, и мы в этой чертовой Выручай-комнате.
А она права. Надо идти, но… он ведь все еще где-то там. Я должна увидеть его еще раз. Мерлин, кто бы мог подумать, что я выберу не спасение собственной шкуры, а… О чем я только думаю, сейчас совсем не до этого.
Я с силой вырываю свою руку из железной хватки Миллисенты и отступаю на шаг.
- Я... не могу, - голос дрожит. Ну, нет, мисс Паркинсон, плакать вы сейчас не будете!
- Пенси, только не говори, что ты всерьез расстроилась из-за этого…
- Замолчи, - я негодующе смотрю на нее и отступаю еще на несколько шагов. Да как она смеет!
- Брось, никогда не поверю, что у вас все серьезно, - она презрительно смотрит на меня.
- Да пошла ты! - зло обрываю я. От Миллисенты понимания не дождусь. Нужно уходить.
На прощание одариваю «подругу» убийственным взглядом и легко разворачиваюсь на каблуках. Не хочу больше видеть ее лица и поросячьих глазок - прочь.
И я бегу. Не думая ни о чем. Плевать на родных, которым эта гадюка теперь в подробностях расскажет, как пыталась остановить меня неразумную. Плевать на гордость. Плевать даже на Аваду Кедавру, пролетевшую в миллиметре от меня. Сейчас важен только он.
Еще один поворот. Лестница. Снова поворот. Мерлин! Здесь трое Упивающихся и гриффиндорец. Приходится драться, чтобы эти недоумки дали дорогу. Надо будет вспомнить на досуге лицо этого гриффиндорца при виде сражающейся бок о бок с ним слизеринки. Но сейчас не до этого. Поворот. Ступеньки. Еще два коридора, и я на месте. Только бы успеть. Только бы не было слишком поздно…
* * *
В детстве мама всегда говорила мне, что когда-нибудь со мной произойдет удивительная история, как в одной из детских книжек. Будто бы появится прекрасный принц и перевернет всю мою жизнь. Бред. Никаких прекрасных принцев не существует. Тогда и теперь я это прекрасно понимала. Жизнь – не сказка, я – не принцесса, а принц… это вообще мифическое создание.
Если бы существовала библиотека жизней, где каждая книга – это чья-то история, моя бы была в потрепанной обложке, с пожелтевшими страницами, покрытая слоем многовековой пыли. Вы думаете, у меня была стоящая жизнь? Раньше я тоже так считала. Любящие родители, которые прощали доченьке любой каприз, верные друзья, готовые пойти ради тебя на все. Кого я обманывала! Всем им просто было что-то нужно от меня. Родителям - устроить мне безбедную жизнь, удачно выдав замуж, чтобы в старости умиляться упитанным внуками и постоянно напоминать мне, что если бы не они, все могло сложиться иначе. А друзья? Взять хотя бы Миллисенту. Не помню такого времени, когда я не знала ее. И в Хогвартсе на одном факультете учились. Все эти годы Миллисента как тень ходила за мной, соглашалась с любыми моими словами, смеялась над моими шутками. Зачем? Все просто. Если меня куда-то приглашали, я всегда брала ее с собой. Когда она просила у меня поносить «то платье, в котором ты была на прошлых выходных», я никогда ей не отказывала. Вот такая у нас дружба. Прелесть.
Так из года в год, копаясь в себе, я сделала много любопытных открытий. Например, выяснилось, что я далеко не красавица. У меня слишком большой нос, близко посаженные глаза. И моя фигура совсем непохожа на гибкие силуэты молоденьких волшебниц с обложки модных журналов. Раньше я из-за этого сильно расстраивалась, а потом поняла: нельзя давать людям возможность видеть твои слабости. В принципе, вскоре мне действительно стало все равно, что обо мне думают другие. На глупые подколки гриффиндорцев я всегда могла ответить едким замечанием, а сокурсники никогда ничего не говорили. Да и не принято на Слизерине говорить что-либо в лицо. Меня это более чем устраивало.
И, конечно, я была влюблена. Ни в какого-то замухрышку, а в первого красавца нашего факультета, Драко Малфоя. Мечту всех девушек. Я почему-то всегда была уверена, что он будет моим. И оказалась права.
Не знаю, почему вспоминаю всё это. Сплошное враньё и глупости. Я ведь хотела рассказать о человеке, который научил меня жить.
Началось все, пожалуй, на четвертом курсе, когда у нас в школе проходил Турнир Трех Волшебников.
