Глава 1- Кто-то сказал - не помните, кстати, кто? - что говорить, будто мы знаем, как устроен атом, это все равно, что говорить, что мы знаем, о чем думает наша собака, - дружный смех за столом ее разбудил, - Правда, Клавочка? - под стол сунулась большая, красная морда дяди Бэна: толстая, добрая, сытая и…не пьяная, а так - выпившая.
- Нет, не правда, Бэн! - возмущается Мама, - Я правда всегда знаю, о чем Клавочка думает. Правда, мое солнышко? Правда, моя родная собачка? - ее вытаскивают из-под стола и начинают гладить и целовать в морду, - Хочешь чего-нибудь? Бэн, отдай ей хрящики. Все! Соберите куриные хрящики с тарелок и отдайте Клавочке! - кричит Мама, пытаясь переорать гостей и своих собственных визжащих детей.
Они отдадут ей хрящики, и в другое время она была бы очень рада: хрустеть куриными хрящами - это особый кайф для тех, кто понимает. Но сегодня, как и вчера, ей не хочется есть. Совершенно. Не хочется свежего фруктового кефира с яблочком, которое Мама всегда готовит ей на ленч, не хочется творожка, не хочется каши с чудесным отварным мясом и вкусным бульоном. Не хочется даже объедков с человеческого стола - ни тех же самых хрящиков, ни печений, ни шоколада. Последние два дня она питается по минимуму, и то только для того, чтобы не нервировать маму, и чтобы ее не потащили к ветеринару. У нее любовная лихорадка. А, между прочим, на дворе - осень, а не весна, и течка была давно и снова наступит нескоро. Но о чем это я? При чем здесь течка, когда речь идет о настоящей любви?
***************
У меня замечательная семья. Никакой собаке на свете не живется так сладко, как мне. Я ем все самое свежее и вкусное и почти то же самое, что и люди - за исключением того, что мне вредно, разумеется. Я сплю в человеческой кровати - вместе с Мамой. Никто никогда не выпихивает меня на коврик и не прогоняет от стола. После каждой прогулки мне моют лапы, а еще от меня пахнет не псиной, как от всех остальных, а лесными травами - и все потому, что меня регулярно моют целиком дорогим собачьим шампунем. Меня все время вычесывают, покупают мне антиблошиные ошейники, поэтому на мне нет и не было ни одной блохи. Всю мою шерсть, вылезающую во время линьки, собирают в пакеты и потом отдают куда-то, чтобы сделать из нее пояс от радикулита. Это я к тому, что и от меня есть в хозяйстве какой-то толк, потому что, вообще-то, это не заметно - охранной функции у меня никакой нет, и к котам я равнодушна.
****************
Если вы подумали, что она - породистая комнатная собачка, то вы ошиблись. Она обычная маленькая дворняжка - очень симпатичная и совершенно беспородная. Хозяева - добрые люди, очень дружная семья - подобрали ее на лестнице, куда она щенком попала на пару с другой собачкой, постарше, и полюбили так крепко, что повсюду таскали ее за собой ( иногда на руках, хотя она все же не такая мелкая), целовали в морду и обожали так же сильно, как своих собственных детей.
*****************
Клавой назвали они меня. Ну что же - если иметь в виду мое ужасное, плебейское происхождение, и мою незаконорожденность, то такая ужасная кличка вполне оправдана.
Как сейчас помню - я еще сидела в коробке под батареей, на нашей старой квартире, и к Хозяевам приходил какой-то человек - починить сверкающий и поющий ящик. Когда он собрался уходить, Мама вынула меня - дрожащую, с ватной шерстью и поджатым хвостом - из коробки, показала этому человеку и сказала:
- Мы подобрали ее два дня назад. Как вы думаете - что из нее вырастет? - человек внимательно на меня посмотрел и спросил:
- А как вы ее назвали?
- Клавой.
- Вот Клава и вырастет, - ответил он и направился к выходу.
Клавой я и выросла. Хорошо, что мы живем теперь в таком тихом районе - какая-то мрачная, круглая площадь, не знаю, как она называется, но ведь собаке и не положено знать адрес, по которому она проживает, верно?
Я ужасно их люблю. Я им поклоняюсь. Вся моя жизнь - сплошное плавание во вкуснейшем фруктовом десерте со сливками: меня никогда не били и вообще, прикасаются только чтобы поцеловать или почесать живот. В кошмарах ко мне иногда приходят страшные воспоминания детства - как меня уносят от чего-то теплого и сажают в неуютную, жесткую коробку. Я вылезаю оттуда, и тогда они берут швабру и загонят меня обратно. Я снова вылезаю, а они снова и снова, подталкивая меня шваброй под задницу, засовывают меня в коробку. Затем поднимаю и выносят - как мусорное ведро - кому-то на лестничную площадку. Поэтому…вы ведь понимаете? Хозяева - это чудо. Это чудо Сириуса - собачьей звезды, что они подобрали меня, и началась моя сладкая житуха.
Одно обидно - они считают, что знают, о чем я думаю. Что им известно все обо мне. А вот скажи им кто-нибудь, что я влюбилась, да еще в КОГО - ни за что не поверят. А как же? Собака - это же друг человека: писающий, какающий, преданный и родной, слегка соображающий и играющий в мячик. А вот у меня возвышенные чувства. И что мне на них ответят? Напихают в рот фруктов в шоколаде, будто так и надо.
Отлично помню, как я его увидела впервые. В таком же состоянии я видела его уже множество раз, но тот - первый - не забуду никогда, потому что он меня шокировал.
На улице шел ужасный, проливной дождь. Как чистая, домашняя собака я его терпеть не могу. Вот когда слегка моросит - это другое дело. Можно выскочить на площадь, поскакать по мокрому асфальту, старательно обегая большие лужи, чуть-чуть отсыреть, попринимать позы и тягать домой сушиться. А когда дождь стоит стеной, с крыши льет настоящий водопад, и вся площадь превращается в одно сплошное болото - увольте. Хороший Хозяин собаку не выгонит в такую погоду, а даже если выгонит - она все равно не пойдет, если не дура. Это же промокнуть до нитки, измазаться, и простыть, а собачья простуда - это настоящая беда, не то что человечья. Фу, это тебе закапывают в нос противные, горькие капли и в задницу делают уколы и заматывают уши…беее.
Отвлеклась я. Так вот: погода стояла - хуже быть не может. Я лежала на кровати, у окна, в полуобморочном, сытом состоянии и думала о том, какое это несказанное счастье, что я здесь, а не там. И что я вижу? Откуда-то, вроде из соседнего дома, выходит огромный черный парень. В смысле, не негр, а пёс. Кобель, значит. Еле тащится - тощий, драный, без ошейника - уж у меня-то на такое глаз намётан, домашних мальчиков от прикольных отличить всегда смогу. И вот идет это чудо по площади - походило кругами, выбрало самую грязную и глубокую лужу и легло туда. Легло, утопло до середины, башку на лапы положило и грустит. Мокрый до нитки, а лужа-то на месте не стоит - она растет и множится - и его все затопляет и затопляет. Я смотрю и глазам своим не верю - неужто он решил утопиться? Про случаи собачьего суицида от собачьей жизни мне слышать еще не приходилось. Хотя я, вообще-то, не так уж много и слышала….
Сижу так час, полтора - и вижу, что если сейчас не вмешаюсь, он утонет. Может, уснул? Хотя как можно уснуть где-то, кроме как в теплой человеческой кровати - не представляю, но как знать - у них - беспризорно уголовных - все не так, как у нас, хороших девочек.
Помню, с каким трудом мне далось решение. Соскочила с кровати, как в тумане, зубы стиснула и кинулась на улицу. Выбегаю - меня как из ведра облили. А, может, и хуже - никогда из ведра не обливали, не знаю, каково это. Подбегаю к нему - а выгляжу!!! ХУЖЕ ЧЕРТА! Вся насквозь мокрая, хвост поджат - потому как, простите, но мне страшно, - уши к земле прижаты, глаза вытаращены. Ору ему:
- Вылезь из лужи! Вылезь оттуда - утопнешь! - а он, как назло, ноль внимания. Я к нему ближе подбегаю - по самые коленки в лужу залезла, сама дивлюсь своему героизму. А ему плевать - лежит, как огромный кусок грязной, мокрой пакли и моргает.
Ближе я подходить не стала - я ведь его не знаю, вдруг наподдает? Хотя с виду вроде не злобный - только несчастный. И что все про ничейных страшные истории рассказывают? Но все равно, думаю - раз рассказывают, значит, особо близко подходить не надо. Прыгаю вокруг, тявкаю всякое - а он полежал-полежал, а потом встал и, ни слова не говоря, ушел куда-то. Между домами - куда пошел, я, признаться, не заметила - просто был и нету.
А я вернулась домой, меня все пожалели, вымыли, вытерли, высушили, вычесали, накормили, расцеловали, и я снова залезла в шерстяной плед на кровать. Но все без толку - погибло девичье сердце.
**************
Солнечно на улице. Сижу, смотрюсь в свежую, чистую лужу. У нас в Лондоне часто идут дожди, поэтому найти гладкую, положительную лужу не составляет особого труда.
Вот смотрюсь и думаю: что? Не хороша, разве? Ну да - дворняга, ну и что? Зато всем нравлюсь, а все эти породистые - они красотки на любителя. Размер средний - всем подходит: больше пикинесок и прочих чудищ, меньше овчарок и всяких громил. Цвет - серый, но не просто серый, а со всякими красивыми разводами, белым животом и черной полоской на спине. Морда тоже ничего - симпатяшная: нос, правда, курносый, зато глаза красивые - круглые и карие, с золотистым отливом. Ресницы длинные. Уши, скажем без ложной скромности, ОЧЕНЬ красивые: большие и торчком. Кроме того - я же очаровательна! У меня же вся морда в бородавках! Не иначе среди моих предков были настоящие овчарки. И лайки, разумеется - у меня пушистый хвост колечком.
Вот я стою, верчусь перед лужей и так и сяк и эдак и думаю: что не нравится-то? Причем, ладно бы он был чао-чао - им я кажусь лысой. Ладно бы бульдогом - по ним у меня нос слишком длинный. Ладно бы пикинесом…ну нет, такое даже вообразить страшно. Ладно бы…ну, скажем, бультерьером - они считают, что у меня ноги слишком длинные и спина чересчур узкая. Но он ведь такого же типа как я! Дворняжьего! Я должна казаться ему красавицей! Во всяком случае - очень милой и обаятельной. А что - я не дура, не припадочная, не блохастая (хотя, я думаю, у него женщины только и были, что блохастые - судя по виду). Не зануда, опять же - это я только когда меня дома запирают сплю, а вообще-то я очень шустрая и люблю что-нибудь нахулиганить.
А он в мою сторону вообще не смотрит. Будто нету меня. Я и так и сяк старалась - ну мне, понятное дело, совсем открыто приставать неудобно, я же девушка. А пялиться и глазки строить - удел всяких дур, вроде пуделих, поэтому этим я тоже не занимаюсь. Пробовала, но такой козой, а не собакой, себя почувствовала, что сразу это дело бросила. Но я честно старалась - ходила кругами, присаживалась, на небо смотрела, ворон считала. И никакого эффекта - я, наверное, не умею с мужчинами общаться и их обольщать. А, собственно, зачем их обольщать? По моему скромному мнению - не нужно их обольщать. Если он мужчина, то на симпатичную сучку должен сам кидаться и …гхм. Ну да, как-то так. Хотя у меня, вообще-то, мало опыта….
Слушайте, а может, я толстая? Ну да, полновата слегка, но дайте мне только выехать на дачу - и через три дня я буду как тростинка!
*************
Сегодня узнала две шокирующие новости. Первая - у него, оказывается, все-таки есть хозяева, и, вроде, неплохие люди. Только он их не слушается совсем (это так здорово!). А вторая - услышала, как его зовут. О, фак. Я чуть не умерла, когда узнала. Такой красоты в жизни своей не видала…в смысле, не слыхала. Это же надо так невероятно, офигительно, потрясно-красиво назвать своего пса! Сириус…помогите, я умираю с того, как это звучит. Как песня, не будь я, черт возьми, КЛАВА!
А узнала я так - вышла я погулять на площадь, сижу, грущу. Вдруг откуда ни возьмись выходят несколько человек и Он с ними. И одна рыженька девочка кидается ко мне и кричит:
- Ой, вы посмотрите, какая симпатичная собачка! Сириус, посмотри! - и начинает со мной сюсюкаться и гладить. Я, вообще-то, чужих не особо, ну да ладно - фиг с ней, пусть гладит. Тут другое - я прямо глазенапы на Него выпялила, шею вытянула, и так мне хотелось заорать: ДА! ДА, СМОТРИ, КОБЕЛЬ ДРАНЫЙ! ЛЫСЫЙ ХРЕН! Я ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ СИМПАТИЧНАЯ И МИЛАЯ! Даже девочка это понимает, а ты???!!!
А он крутит задницей вокруг какого-то пацана и хоть бы что. И так мне обидно стало - могла бы разреветься, обязательно бы разревелась.
В тот вечер Мэгги - старшая дочка моей Мамы, стало быть - моя сестра, пришла домой вся в расстроенных чувствах. Ее бросил Боб. Или Билл. В общем-то, это не важно. Она села на диван и стала реветь. И так мне стало плохо, что я поверила в собачий суицид. Я залезла к ней на диван, на меня за шею обняла и стала реветь мне в воротник. А мне самой жить не охота! И вот сидим мы с ней - она ревет, а я вою в голос. Зачем мне фруктовые десерты? Зачем мне мягкие пледы? Вот у Него ничего нет, и вообще - его, может, из спецприемника забрали! Он драный, старый, потасканный, голодный. У него настоящая собачья жизнь, в худшем смысле этого слова! А сижу тут - на мягком диване - я и ведь это я! Я - которая поймет любую его беду, решит любую его проблему, окажет любую поддержку, которая только понадобится! Вы все думаете - раз, домашняя, значит, ходи себе в кружевном капоре и не лезь в уличную жизнь, не суйся на дно! Думаешь, ты такая крутая, а сама швабры боишься! А я и не думаю! И знаю, что боюсь! Я только ТАК его понимаю, ТАК понимаю, как никто не понимает. Он вот думает, что он один на всем белом свете, а ведь есть еще Я! Ну и что, что я домашняя, чесаная и мытая - я ведь все понимаю! Я прямо чувствую, как ему плохо.
Я ведь СОБАКА, черт! Собака - друг человека! Подруга человека, в моем случае. Я чувствую все на уровне флюидов или как-их-там! Я чувствую, что его мучает - он одинок и озлоблен! У него много всего было, наверное, в жизни, но больше всего - несправедливости. Несправедливость - это самое ужасное, что может случиться с собакой. Я прямо смотрю на него и вижу - сколько ему люди задолжали! Ужас сколько! Гады они, все-таки, люди - кроме моих Хозяев, конечно.
*************
Я сегодня сделала ужасную глупость. Выскочила на улицы и как давай на него ругаться. Что ж ты, говорю, гад, не отвечаешь, когда к тебе обращаются?! Он карим глазом на меня так - зырк. И дальше лежит - все равно ему. А я ему дальше - ты, говорю, что?! На драку нарываешься?! - сказала и язык себе прикусила. Думаю, ага - тебе, моське в розовом капоре только с таким волкодавом драться. Он, может, тощий и голодный, зато размеров просто неприличных - он, может, и питт-буля на куски порвет, а ты ему вообще на один зуб. Смотрю - ничего, убивать не собирается. Улыбается, черт! Он улыбается! Ну все, думаю, вот оно - Счастье.
Сажусь напротив и начинаю трендеть. Говорю, меня тут к ветеринару сводили - думаю, черт, нельзя мужикам незнакомым сходу про такие интимные материи рассказывать, но раз уж начала…. Так вот, говорю, меня сводили к ветеринару, и он сказал, что у меня прекрасный мышечный каркас. Хоть сейчас - в бойцовские, пограничные собаки. Смотрю - еще сильнее улыбается. Хорошая у него улыбка какая - добрая, искренняя. Только грустная. Но мы это исправим. Опозоримся сами, но исправим. И вот я позорюсь - а потом, говорю, взглянул на мои ноги и как заорет: О, невероятно! У нее еще и коленки на одном уровне!!! Ты представляешь? Это же каких он уродов до меня насмотрелся, значит?
Ой, до чего хорошо. Все улыбается и улыбается - почти смеется. Только не говорит ничего. Спрашиваю его - ты чего не говоришь? Плечами пожимает. Может, немой? Может. Всякие страшные мысли мне в голову полезли - может, над ним где-нибудь опыты ставили? Может, кололи ему в задницу всякое? Как этой…как ее...собаке Павлова. Бедная собака - не повезло ей с хозяином. Павлов этот был…не буду даже говорить кем. Это же каким…человеком надо быть, чтобы так над своей собакой издеваться?
Энтузиазм у меня поугас. Он улыбаться перестал и снова задумался. Я вокруг еще поскакала, поскакала, а потом он домой ушел. Кстати, куда - я, как ни вглядывалась, все равно не заметила.
*************
Давно Он не появлялся. Я выхожу на площадь каждый день и жду, но все без толку. Дома от окна не отхожу - и все равно.
Сегодня, правда, его хозяин выходил. Бедные они, несчастные оба. Хозяин на него даже смахивает чем-то - такой же тощий и тоже черной масти. Вышел на площадь - пьяный в дымину. Я такое наблюдала на дяде Бэне - Мамином брате. Он любит выпить, только при этом всегда становится красномордый и веселый - включает музыку, хватает меня на руки и начинает вальсировать со мной по комнате, дыша перегаром в морду. А что - я не против, это весело.
А этот - вышел как привидение: зеленый весь, и шатается. Еле до скамейки дошел - по стеночке добирался. Ноги едва переставляет, за башку рукой держится, будто гона сейчас отвалится у него. Дошкандыбал, как говорит Мамин младший сын, до скамейки, сел, о колени руками оперся, за голову схватился и сидит.
Я смотрю на него и думаю - что же это такое получается? Правда, что ли - какой хозяин такая и собака? Так, может, не ставили над Сириусом никаких экспериментов, а просто этому человеку, с которым он живет, так крепко досталось, что и псу перепало? Мне так жалко его стало…думаю, надо утешить человека.
Подошла к нему, села рядышком - на ногу, и сижу, молчу. Вроде как моральную поддержку оказываю. Вдруг чувствую - по голове меня погладил и говорит:
- Прости меня, Жучка. Сириус сегодня…немного болен. - у меня сердце ушло я пятки. Как болен?! Чем?! Это вы, дяденька, надеюсь, не от того лишнего замахнули, что ваша собачка отходит?!
Он ушел, а я тряслась, в прямом смысле, как сучка.
**************
То был май месяц. Потом один раз видела человека - выскочил откуда-то и заскочил куда-то снова - будто в черную дыру они оба пропадают.
Сейчас уже снова сентябрь на дворе - Мамины дети опять пошли в школу. Рыжая девочка, которая находит меня симпатичной, пару раз приходила. Не к нам, а туда-не-знаю-куда, конечно. А Его нет. И хозяина Его нет. Может, съехал этим летом?
Странные вы, люди. Отчего вам не сидится спокойно на одном месте?
