ЧАСТЬ I. В РАЮ ИЛЬ НА ЗЕМЛЕНазвание: «Сгорая и возвращаясь»
Автор: Светлячок
Бета: традиционно все благодарности и тапки Koryuu.
Рейтинг: PG-13
Тип: джен
Жанры: adventure, action, drama, angst.
Предупреждение: AU (относительно событий после 5.18. Point of No Return), OOC, намёки на слэш, но не винцест, псевдо-deathfic! Относительный хэппи энд.
Персонажи: Сэм, Дин.
Персонажи второго плана: Кроули, Кас, Бобби, Анна, Захария и другие ангелы, демоны и люди.
От автора: Это история о новых приключениях братьев Винчестеров в новых ипостасях. Куда может завести Сэма одиночество и неугомонный ангелок за левым плечом?..
Апокалипсис остался позади. Люцифер, ценой невероятных усилий и жертв, возвращён в своё узилище. Дин, вынужденный согласиться впустить в себя Михаила, удостоен величайшей чести, и после гибели наравне с другими ангелами допущен на Небеса, тогда как Сэм оставлен на Земле доживать отпущенные ему годы. Однако узы есть узы, и даже если в подопечном течёт кровь демона, ангел-хранитель всегда будет стоять у него за спиной.
От автора-2:фик написан в подарок Tani4 на её День Рождения.
Аннотация: Интересно, чем думал Господь, сделав позабывшего собственное прошлое Дина ангелом-хранителем его младшего брата? Недовольный своим назначением в земное подразделение воинства небесного, тот делает свою работу спустя рукава, а ведь охоту на Сэма никто не отменял, тем более что после неудавшегося Апокалипсиса за единственным выжившим Винчестером охотятся и свои, и чужие.
Что случится, если кому-то из них повезёт чуть больше как раз в тот момент, когда ангел-хранитель Сэма отправится окунаться в омут грехопадения?
Что произойдёт, когда пути братьев пересекутся в райских кущах, и как Дин будет возвращать Сэма обратно на бренную землю?
Много вопросов, а ведь есть ещё и Кроули – загадочный король всех перекрёстков, не раз подставивший, но в решающий момент оказавший Винчестерам помощь в предотвращении Апокалипсиса. Так зачем же демону его ранга понадобилось влезать в ангельские дрязги?
Осталось найти ответы.
Размер: определённо макси. А то я себя не знаю.
Примечание: в качестве эпиграфа к частям использованы тексты молитв: молитва мытаря; молитва об усопших; молитва Господня (части III-V).
Статус: в оживлённом процессе (планируется пять частей и эпилог). Начато 30.09.2010-
ОГЛАВЛЕНИЕ
ЧАСТЬ I. В РАЮ ИЛЬ НА ЗЕМЛЕ
ЧАСТЬ II. АНГЕЛЫ И ДЕМОНЫ
ЧАСТЬ III. ЛЮДИ И ПРОРОКИ
ЧАСТЬ IV. ОТЦЫ И ДЕТИ
ЧАСТЬ V. ...И ОБРАТНО
ЭПИЛОГ.
СГОРАЯ И ВОЗВРАЩАЯСЬ
ЧАСТЬ I
В РАЮ ИЛЬ НА ЗЕМЛЕ
Бóже, мúлостив будú мне грéшному.
Сэму некуда было торопиться, и он долго и со вкусом смаковал своё угрюмое отражение в зеркале. Вдоволь налюбовавшись и одним махом влив в себя оставшийся на дне бутылки вѝски, он повернулся к зеркалу спиной и снова попытался разглядеть рану.
Дьявол. Грёбаная чёрная полоса жизни.
Голова немного кружилась от несовместимого коктейля крутящей тело боли, избытка алкоголя и потери крови. Сэм сфокусировал взгляд на ране. Он бы и присвистнул, впечатлённый результатами трудов пошвырявшего его по всему дому призрака, да сил не осталось никаких. Рваные края покраснели, и было очевидно, что необходимо зашивать, но Сэм не был уверен, что сможет сейчас хотя бы просто вдеть нитку в иглу, чего уж говорить о шитье по живой коже...
Вот и пальцев на руке у него отчего-то наблюдалось не пять, как у всех, а десять – и это только на одной. Значит, к сегодняшнему списку можно смело добавить и неслабое сотрясение. И да, тошнота тоже была.
Винчестер тяжело облокотился об умывальник, слепо уставившись в сливное отверстие.
Прав был Бобби: нужно было дождаться помощи, а не соваться в чёртов дом с привидениями в одиночку, без напарника.
Такое поведение было больше свойственно... Сэм встряхнулся, вмиг сбрасывая с себя тупое оцепенение. Странно, боль никуда не делась, но, загнанная вглубь, больше не туманила сознания, возвращая его в давно забытое и похороненное прошлое.
Поэтому, когда Сэм, наконец, делает первый кривой стежок – руки всё равно дрожат, а зашивать бок левой неудобно, – в его голове блаженная пустота, и он совершенно не думает о.
...
Дине.
* * *
За три часа до.
Дин незаметно соскользнул с крыши и, пролетев два этажа, плавно приземлился на землю. Избежать попадания в лужу не удалось – он из спортивного интереса «повезёт/не повезёт» прыгал вслепую, – и он взмахом руки сразу же очистил изгвазданные джинсы.
Сегодня Дин снова был недоволен всем на свете – начиная с бомбёжки в Ираке и заканчивая своим посредственным неудачником-подопечным. Повезло так повезло, надо сказать. Отцу явно пришлись не по душе его прогулки с Анной и чей-то распутный рай, в котором они вместе неплохо проводили время. Отче, это жестоко.
В общем, если бы не горе-охотник, притягивающий к себе неприятности, как свет фонаря – мотыльков, Дин развлекался бы по полной, используя все возможности и преимущества своего сосуда. А с тушкой ему повезло, ничего не скажешь. Он не знал, где зав.отделом обеспечения умудрился раздобыть ему такой костюмчик, и почему его раньше никто не примерил, но у Дина в нём отбоя от земных красоток не было. А из-за этого Сэма...
Ангел Господень заскрежетал зубами, с неподобающим божьему созданию злорадством припоминая живописный полёт Сэмюеля Винчестера – того самого подопечного – между прогнившими стропилами старого дома. Дин аплодировал. Правда. И в итоге так увлёкся, отпуская сальные шуточки в адрес охотника и его противника по сверхъестественному армрестлингу (хорошо, что ни тот, ни другой его не слышали), что едва не упустил момент, когда ситуация резко изменилась. Традиционно, не в пользу Винчестера. Определённо, Отец не благоволил ни к кому из них, хотя Дин был на сто процентов уверен, что все сыплющиеся на охотника неприятности и беды, которым не видно было конца, сыплются на него строго регламентировано и по чёткому указу Сверху.
А ещё Дина преследовала смутная мысль, что будь у Винчестера в ангелах-хранителях кто-нибудь другой – не он – или не будь его вовсе, и тому жилось бы куда лучше, чем сейчас, с Дином за плечом. Но страдать от угрызений совести Дин не любил, поэтому подобные мысли посещали его не слишком часто – всего в третий раз со времени его первой встречи с Сэмом Винчестером.
Вот примерно так всё и было, и в итоге он едва не пропустил момент, когда призрак, явно тоже с первого взгляда невзлюбивший пришедшего по его душу охотника, отбросил того назад – и прямо на торчавший из стены огромный ржавый крюк. Дин успел в последний момент, немного сбив траекторию и смягчив падение, но удар о стену всё равно оказался слишком сильным, и Винчестер, хрипло выдохнув, беспомощным кулем сполз на пол.
Дин, поняв, что умирать тот вроде бы пока не планирует, облегчённо выругался на неповторимой смеси енохианского и человеческого языков – услышь его кто-нибудь из братьев или сёстер, непременно оценил бы виртуозность. Приказ Небес был чёток и ясен: Сэм Винчестер любой ценой не должен умереть и попасть в Рай раньше своего срока. В ближайшие тридцать лет минимум его там не ждали.
После закрытия шоу «Апокалипсис сегодня», исчезновения Михаила и массовой чистки рядов высшие ангельские чины вспомнили о своей непогрешимости, так что Ад Сэму Винчестеру – герою войны, давшему отпор и сказавшему твёрдое «нет» самому Люциферу, точно не грозил.
Разумеется, Дин знал об этом, потому что загодя навёл справки о своём будущем подопечном. Как оказалось, у семейки Винчестеров было немало грязного белья – фу, и не только фигурально. Так что, кем бы ни считали Сэма ангелы, люди и даже демоны (вот уж до чьего мнения ему не было никакого дела), Дин не собирался возиться с ним, как с несмышлёнышем. Поэтому, поклявшись, что делает ему поблажку в первый и последний раз, Дин пальнул солью в замерцавшего рядом с лежавшим без сознания охотником призрака из спешно подобранного дробовика. Тот повёл себя вполне типично, со злым воплём растворившись в воздухе. По-хорошему, следовало хватать обузу-охотника под белы рученьки и сваливать, но... Был ещё и приказ №2: «...Ни в коем случае не позволить Сэму Винчестеру узнать об ангельском патронате». Стараниями Отца непростая задачка. Так что всё, что мог теперь сделать Дин – это остаться рядом, охраняя охотника от наверняка державшегося неподалёку призрака, и дождаться, пока тот не придёт в себя настолько, чтобы самостоятельно убраться из дома.
Спустя где-то полчаса Дин заволновался: пусть он и смягчил немного удар, но тот, похоже, всё равно оказался достаточно сильным, раз охотник так долго не приходил в себя. Кто этих людей знает, они все такие хрупкие: только дунул – и они уже валятся как домино.
Ангел склонился над бессознательным подопечным, нащупывая пульс у него на шее, и как раз в этот момент охотник судорожно дёрнулся, приходя в себя, и открыл глаза.
И выдохнул:
– Дин...
И снова потерял сознание, а Дина смело напрочь.
* * *
Он не думал о том, что делает, оставляя подопечного без всякой защиты, но отчего-то именно сейчас находиться рядом с ним было невыносимо – до физической боли – не сосуда, но чего-то много глубже. Болела его истинная сущность, потому что в какой-то миг – Дин мог поклясться в этом именем Отца – охотник его увидел. И позвал. По имени – его имени! Которое, какими бы нечеловеческими способностями он не обладал, Винчестер знать не мог. Впрочем, как и видеть. Во все времена существовали избранные люди, которым под силу было услышать голос ангела и безвозбранно узреть истинный облик его, но даже они были не в состоянии увидеть ангела, если тот хотел скрыть своё присутствие от их глаз, незримо сопровождая и находясь рядом.
Так убеждал себя Дин, втолковывая прописные истины, а внутри, рождаясь, разгорался вихрь, всё крутило и ныло от фантомной боли и, в какой-то миг не выдержав целого скопа неведомых прежде ощущений, он с криком рванулся, выдирая себя из сосуда.
Вспыхнул, осветив пустынную улицу и соседние дома, слепящий белый свет, и тело, опустевшее без человеческой души и ангельской сущности, как обычный труп распласталось на земле.
Дин сбежал.
* * *
Сэм пришёл в себя нескоро в полной темноте и ещё несколько минут так и лежал, находясь в полной прострации и напряжённо прислушиваясь к каждому шороху. Умирать он вроде бы не собирался – хоть одна хорошая новость, но вот спине, судя по ощущениям, пришлось нелегко. Кожу стянуло коркой запёкшейся крови, и теперь в боку что-то болезненно пульсировало, взрывая перед глазами сверхновые. Сэм попытался было встать, но ноги подвели, и он тут же рухнул обратно, громко вскрикнув от неожиданности, когда в спину впился какой-то обломок.
Он поспешно зажал себе рот ладонью, давя дальнейшие стоны, и сдвинулся так, чтобы лежать было не столь невыносимо больно.
В углу что-то прошуршало – кажется, в доме было полно крыс. Сэм чертыхнулся, когда почувствовал, как его руки коснулось что-то тёплое и живое. Плохо. Если в доме были крысы, то запах крови определённо мог их привлечь. Были бы только силы встать... Шорох повторился – теперь уже совсем рядом, и Сэм, ощутив пробежавший по позвоночнику холодок, опёрся на локоть, лихорадочно вглядываясь в темноту. Фонарик то ли погас сам, пока он был без сознания, то ли разбился при падении – Сэм всё равно не смог бы его нащупать. Зато поблизости обнаружилось кое-что другое и куда лучше. Лихорадочно вцепившись в дробовик, он напряг слух, будучи лишённым возможности хоть что-нибудь разглядеть.
Сидя в темноте, совсем один, и держа окаменевший палец на курке, Сэм думал о том, что так по-глупому он не поступал уже очень давно. Нужно было послушать Бобби и дождаться приезда Дэвида, так нет же – решил, что сможет справиться сам, и сунулся в дом в одиночку. Хорош охотник, ничего не скажешь. И это он-то – лучший?
Сэм фыркнул в темноту и напрягся, когда изо рта вдруг вырвалось облачко пара. Из-за слабости от потери крови он даже не почувствовал резкого изменения температуры. Запахло озоном. Вдох-выдох. Взять себя в руки. Сосредоточиться. Выждать.
Стрелять наугад или надеяться, что пакет с солью чудесным образом окажется рядом с ним – после того-то падения! – было бы опрометчиво, поэтому единственное, что оставалось Сэму, это ждать.
Сердце билось в груди и из груди, колотилось громко-громко. Ту-дум, ту-дум. А Сэм, полностью сосредоточенный лишь на своих ощущениях, мысленно сожалел о том, что настоящие призраки не светятся в темноте и не обладают таким же лёгким и отходчивым характером, как Каспер.
Этот вот тоже отнюдь не был дружелюбным типом: забитый до смерти во время ограбления двадцать лет назад, призрак хозяина дома успел утащить на тот свет почти дюжину жертв. Почти. Потому что у Сэма, кажется, были все шансы открыть новый счёт. Вот Дэвида бы сюда...
Запах озона внезапно стал сильнее, а Сэм, благодаря свету фар промчавшейся мимо окон машины, повернув голову направо, вовремя успел увидеть щербатую улыбку оказавшегося совсем рядом с ним призрака. И выстрелить. Тот исчез с озлобленным рёвом, но ненадолго. Медлить больше было нельзя. Сэм почти вскочил на ноги, подброшенный взрывом адреналина в крови, и, кажется, задавил парочку возившихся в натёкшей из него луже крови крыс. От хруста хребтов под ботинками его затошнило. Крыс набежало куда больше, чем он думал. Демоническая кровь пришлась по вкусу, твари?
Искать сейчас остальные вещи было бессмысленно, да и просто самоубийственно: Сэм держался на ногах лишь благодаря адреналину и силе воли, но надолго его хватить не могло. Нужно было убираться. Спасибо фотографической памяти охотника – дорогу к выходу он смог бы найти и в темноте. Что и должен был теперь проделать. Между ним и дверью было лишь одно препятствие, и именно его нужно было сейчас преодолеть – и как можно быстрее.
Спина горела огнём, Сэм чувствовал, как по боку течёт что-то горячее – снова открылось кровотечение, и, наверное, поэтому он совершил ошибку, положившись на скорость, а не на расчёт.
Он почти дошёл, когда охотничье чутьё, как и прочие чувства, обострившееся в этой кромешной тьме, подсказало, что он больше не один. Призрак вернулся. А в следующий миг Сэм ощутил лёгшие ему на грудь холодные склизкие пальцы. Он с воплем шатнулся в сторону, вскидывая дробовик и давая залп, но призрака на том месте уже не было. Активный покойничек. Сэм обернулся вокруг своей оси и предпринял ещё одну попытку дойти до двери. Не вышло. По какой бы причине призрак не пытался больше его убить, но выпускать он его точно не собирался. Так что когда он появился вновь, Сэм не колебался, сразу же спустив курок и выпустив в него целый заряд соли. Всегда срабатывало, не подвело и теперь. На этот раз ему удалось приблизиться к двери ещё на три шага, когда призрак объявился вновь. Не только активный, но и упорный.
– Сэ-э-м-м-м, – прогундосил он откуда-то поблизости. Сэм оглянулся, но ничего не увидел. У него оставалось лишь два патрона. Максимум на семь шагов. Должно было хватить, но впритык.
– Не ходи. Опасно-о-о-о... – провыли в темноте, и Сэм дёрнулся, сбившись с шага.
Джозеф... Джозеф, чёрт, фамилию никак не вспомнить... Шестьдесят четыре года, вдовец... Забит до смерти бейсбольной битой двадцать лет назад. Проводившие осмотр места преступления полицейские зафиксировали пропажу одной из картин и столового серебра. Ничего, ничего, ничего... Так откуда этот призрак мог знать его имя?! Или же это имя одного из убийц? Сэм? М-да, неприятно получилось.
Произойди это несколько лет назад или будь Сэм прежним, он бы непременно задумался, зачем призраку понадобилось предупреждать его об опасности – его или того, за кого он его принял, но этот Сэм был другим. Охотником до мозга костей. И он не тратил время на разговоры с монстрами и убийцами. Не дожидаясь, когда призрак выдаст своё присутствие, он разрядил дробовик в темноту, туда, откуда доносился голос, и сразу же бросился вперёд. Больше ему никто не препятствовал, и, оказавшись снаружи – небо, воздух, Импала у дороги... – Сэм мигом захлопнул дверь, наконец-то почувствовав себя в безопасности.
В глазах резко помутнело, и он почти сполз на землю, удержавшись на ногах лишь потому, что додумался использовать ружье в качестве костыля. Короткого и неудобного, но чтобы доковылять до Импалы сойдёт.
Сэм уходил не оборачиваясь, зная, что вернуться придётся, и поэтому он не видел лица глядевшего на него в окно призрака. Наверное, так было лучше. А спустя ещё мгновение в дом вернулся его настоящий хозяин, и незваный гость поторопился исчезнуть. Он сделал всё, что мог, чтобы предотвратить беду, но та шла не одна.
* * *
Дин не удивился, когда обнаружил, что, вырвавшись с земли, перенёсся так, что оказался рядом с Кастиэлем. Старый друг и соратник, тот тоже не выказывал ни капли удивления, спокойно глядя на возникшего прямо перед ним Дина.
– Привет, Дин, – хрустом осенних листьев под ногами прозвучал его хриплый голос, и тот, просто плюнув на всё, улыбнулся встречавшему его другу.
Когда-то, задолго до своей ссылки на Землю, Дин искренне считал Кастиэля идеалом того, каким, по его представлению, должен был быть ангел: холодным и беспристрастным. Кастиэль казался именно таким, хотя даже и не принадлежал к архангельским чинам – те уж вовсе были совсем отмороженными. Как ангел догадался об отношении к нему Дина, последний не знал до сих пор, но тогда, в его первый настоящий визит на Землю, Кастиэль затащил его в сразу же попавшийся им по прибытии бар, где в одиночку напился до совершенно невменяемого состояния. И это с учётом того, что ангелы не подвержены влиянию алкоголя.
Так Кастиэль сам снял себя с возведённого для него Дином пьедестала и стал просто Касом. И после всегда был сначала именно другом и лишь потом – соратником. Сам же Дин, уяснив преподанный ему Кастиэлем безмолвный урок, больше никогда не пытался притворяться и подстраиваться под других. Быть самим собой оказалось неожиданно легче и приятнее. Только вот последствия этого иногда удручали.
– Что-то случилось? – нахмурившись, вопросил Кастиэль и тут же, не дожидаясь ответа, добавил: – Что-то с Сэмом?
– Ничего такого, что не сможет зажить за пару недель, – чуть резче, чем хотелось, ответил Дин.
И тут снова Сэм! От этого назойливого Винчестера даже на Небесах не было покоя!
– Что случилось, Дин? Что с Сэмом?
От внешней бесстрастности Кастиэля не осталось и следа. Теперь ангел, за то время, пока Люцифер свободным ходил по земле, успевший – пусть и недолго – побыть человеком, дважды умереть и дважды же воскреснуть, выглядел по-человечески встревоженным. И не знай Дин причин столь непривычного для Каса поведения, он бы не упустил возможности подколоть старого приятеля. А так – хотелось сделать вид, что он ничего не видел. Сдался всем этот Сэм, чёрт бы его побрал...
– Да всё в порядке с твоим Сэмом, – угрюмо пробурчал он. – Оклемается, отлежится и встанет. –
«Если никто в моё отсутствие его не порешит», – мстительно добавил Дин про себя.
Лицо Кастиэля стало бледным, как перистые облака где-то далеко внизу.
– Не знай я тебя, Дин, я бы сказал, что ты ревнуешь, – глубокомысленно заметил он, вызвав у друга короткий смешок.
– Вот уж придумал, – хохотнул Дин. – С чего бы мне ревновать тебя к Сэму?.. – тот моргнул, и по расширившимся в удивлении глазам друга Дин понял, что сказал что-то не то. Или не то, что ожидал услышать от него Кастиэль. – Этот Винчестер без мыла в любую щель пролезет, – попытался он как-то исправить ситуацию. Не ахти как получилось. – Куда на небесах не пойду, ото всех только и слышу «Сэм-Сэм-Сэм». Чего вас всех так на нём переклинило с этой заботой? Помрёт и помрёт, подумаешь, человеком больше – человеком меньше. Будет жить себе припеваючи в своём персональном райском уголке. Дайте ему сорок шлюх и пару девственниц в придачу, и он о вас и не вспомнит. Ну, или в случае этого Винчестера, сорок девственниц и пару шлюх, – подумав, уточнил Дин и взглянул на Каса.
Тот тоже смотрел на него. Молчал и смотрел так, что Дина почему-то дрожь пробрала. Он уже видел такой взгляд – у того самого пресловутого Винчестера! Хотел бы он сказать, что не помнит, но – помнил. Отчётливо. Так, будто то было вчера.
В тот раз охота затянулась аж на два месяца: найти нечисть в Большом Яблоке было непросто, тварь оказалась хитрой и уже много лет успешно жила среди людей, периодически закусывая земляками. Муж, дети-сиротки откуда-то из Пакистана, большой дом и хорошая должность в офисе на сороковом этаже. Сэм нашёл её. Провёл полномасштабные исследования, позволил твари выйти на её последнюю кровавую охоту, а потом после нового растерзанного на клочки трупа – без сердца – наконец свёл сведения воедино. Круг замкнулся. До следующего полнолуния оставался ещё месяц, но Сэм не стал ждать, чтобы убедиться в своих выводах – он был в них уверен, и Дин в кои-то веки поверил ему тоже. Как показало время – не напрасно.
Оборотень оказался каким-то неправильным – несмотря на обычную разновидность, и, почувствовав угрозу своей жизни, отрастил клыки и когти, несмотря на неполную луну. Тогда Сэм – всего лишь несколько секунд – смотрел на неё так же, как сейчас на Дина смотрел Кастиэль. Не так, будто увидел нечто занимательное – так Кас смотрел на него почти всегда, а так, будто нечто давно знакомое, привычное и изученное вдруг отрастило клыки и готовится напасть. Пернатый питбуль с нимбом. Опасный и настороженный взгляд. Кас не знал, на кого он смотрел и кого видел перед собой, – вот что понял Дин.
– Ты должен вернуться. И как можно скорее, – отвлёк Дина от мыслей о Сэме и его охоте – вот зараза, и в голову к нему пролез! Да что же такое творится?! – голос Каса.
– Нет, – с ходу отказался Дин, твёрдо намереваясь стоять до последнего, – и не проси. Пусть кто-нибудь другой ему задницу подтирает, а с меня хватит!
На Кастиэля было больно смотреть. Или это Касу было больно смотреть на него?
Друг немного уступал ему в росте, но всё равно, стоя перед Дином с чуть запрокинутой головой, он выглядел так, будто и без чтения мыслей видел всё, что у того на душе.
– Что произошло? – прозвучал заданный проникновенным голосом вопрос, и Дин сдался. Уступил.
– Он меня увидел.
Глаза Кастиэля изумлённо расширились. Ангел качнул головой.
– Это невозможно. Хоть Сэм и его брат и были оболочками Люцифера и Михаила, они не обладали способностью видеть наш истинный облик.
Дин пожал плечами.
– Значит, вы ошиблись, потому что он просто взял и увидел, не особо всем этим заморачиваясь. Но это ещё ладно, потому что потом он позвал меня по имени! Меня! По имени! – дважды повторил Дин, чувствуя, что его снова начинает колотить, но не понимая почему. – Как он мог его узнать? Откуда? Кто ещё из вашей братии рядом с ним щёлкал клювом?!
Дин поймал себя на том, что едва не кричит, стоя посреди пустынной дороги вместе с Касом и один за другим бросая тому в лицо нелепые обвинения. В чём только?.. И куда, интересно, шёл Кастиэль, раз они встретились в таком месте?
Тот отвёл взгляд.
– Дин, я думаю, он не тебя звал, – смотря куда-то в сторону, тихо произнёс он.
– В смысле? – оторопев, нахмурился наказанный ангел Господень.
– Я думаю, что видел и звал он брата своего – Дина, – вернувшись к своей старой манере изъясняться, ответил Кастиэль. Тут и гадалкой не нужно было быть, чтобы понять, что тот сказал меньше, чем хотел. Или меньше, чем мог.
– Кас, – твёрдо позвал друга Дин и, дождавшись, когда тот, наконец, посмотрит в его сторону, сверху вниз глядя ему прямо в глаза, с нажимом повторил: – Я уверен, он смотрел на меня и звал он тоже меня. Не брата. Но если ты хочешь, чтобы я больше не пытался выяснить, какого чёрта тут творится, то я так и сделаю.
И постараюсь выяснить сам, чтобы тебя последствия этого не задели.
Ответный взгляд Кастиэля был полон невысказанной благодарности и сожаления, а затем он вдруг приложил палец к губам, призывая Дина к молчанию, и, дотронувшись до его плеча, утащил за собой.
В следующий миг Дин обнаружил себя стоящим посреди всё той же – или просто очень похожей? – однополосной пустынной дорогой.
– Где мы?
– Там, где нас не смогут услышать, – ответил из-за его спины Кастиэль. – Этот Рай пока что пустует.
– Дорога? – оглядевшись по сторонам, удивился Дин. – Ты серьёзно? Ну и скучный у этого кого-то Рай. Вот видел я райский уголок одной красотки... – он зажмурился, припоминая то хорошо проведённое времечко. – Вот у неё да, истинный Рай.
Кас дёрнулся, поджав губы.
– Идём. Лучше поговорим внутри.
– А?
Дин поспешно обернулся в указанную ангелом сторону и с удивлением обнаружил у себя за спиной явно жилой одноэтажный деревянный дом, которого – совершенно точно – ещё минуту назад там не было. Тёмная дорога и неприглядные заросли вдоль неё вдруг сменились буйством зелёных красок, а беззвёздная ночь – ярким днём. И всё это без всякого намёка на переход. Рай был тот же, но стал он другим.
– Как?..
Кастиэль не ответил, молча пройдя мимо и постучав в размалёванную граффити дверь.
«А очень даже ничего», – подумал Дин, рассматривая пестрящую цветными надписями дверь, как вдруг его взгляд привлекло нечто такое, чего там быть никак не могло. Не могли енохианские запретительные и оградительные печати быть нарисованными на двери человеческого бара – да ещё в этой единственно правильной комбинации.
Граффити красочным и ярким пятном выделялись среди прочих надписей, привлекая всё внимание к себе и отвлекая от пошлых надписей на английском, плавно и в то же время внезапно переходящих на енохианский. Либо тот, кто жил здесь, сам каким-то образом лихо поднаторел в самостоятельном изучении енохианского, либо сумел добиться помощи и поддержки у кого-то из ангельской братии.
Дин выпрямился, покосившись на невозмутимого Кастиэля – если тот и был к этому причастен, то вины за собой определённо не чувствовал. Непогрешимый ангел во плоти. Тот уже постучал три раза – как условный знак – и теперь, выпрямившись и замерев подобно каменному изваянию, ждал, когда ему откроют. Впрочем, последующие события окончательно развеяли все его сомнения относительно друга. Долго томиться в ожидании им не пришлось. Изнутри до них донёсся звук шагов – слоны шли на водопой, сиплый хрип «уже иду!», а затем дверь распахнулась, и Дин во все глаза уставился на представшего перед ними взлохмаченного длинноволосого мужика в безрукавке на голое тело. Тот заспанно уставился на них в ответ, лихорадочно соображая, кого там чёрт принёс.
Впрочем, соображал он быстро – учитывая, какое исходившее от него амбре учуял Дин.
– Кас, дружище! – радостно прохрипел он, щуря красные после бессонной ночи глаза. Хозяин этого райского уголка определённо умел хорошо проводить время. – Как же я рад тебя видеть! – продолжал хрипеть тот. – Но раз уж ты в гости, то, может, окажешь мне небольшую услугу? – и ткнул себя в лоб, давая понять, чего именно он хочет от ангела.
Божественный вытрезвитель Кастиэль не возражал, и уже в следующий миг заросший незнакомец блаженно застонал, когда мучавшая его битый час головная боль прошла от одного лишь прикосновения.
– Тебя определённо послал мне Господь, Кас, – серьёзно заявил он, откидывая упавшие на лоб длинные волосы. – О-о-о, – наконец заметил он спутника своего ангельского приятеля и тут же разулыбался как шальной. – Приве... Привет, меня зовут Эш, а ты, должно быть, Дин? Кас мне много о тебе рассказывал, – и протянул руку, которую Дин, немного поколебавшись, уверенно пожал, глядя прямо в глаза не прекращавшему улыбаться Эшу.
Не знай он, что Кастиэль убрал все симптомы жёсткого похмелья, Дин решил бы, что тот схалтурил. Но сейчас его куда больше известия о странной дружбе Каса с каким-то хиппующим типом интересовало то, что поначалу Эш вроде бы собирался не пожать ему руку, а хлопнуть по плечу как старого приятеля. Да ещё и эта оговорка в самом начале... Чего же такого ему Кас успел рассказать?
– Да вы не стойте на пороге, проходите! – спохватившись, замахал руками хиппи и потеснился, давая им пройти, и, как только Кастиэль вслед за Дином прошёл внутрь, с громким стуком захлопнул за ним дверь. Прислушался, и вздохнул, вытирая со лба несуществующий трудовой пот.
– В этот раз вроде бы пронесло, – поделился он. – Кстати, Кас, ты здесь по делам или готов пропустить стаканчик?
Нет, не впервой Кастиэль посещал этот бар, далеко не впервой. Дин тоже не раз бывал в подобных заведениях на Земле, но тут, под изучающим, следящим за каждым его шагом взглядом Эша он чувствовал себя удивительно неуютно. Будто зашёл в морозильную камеру и уже начал чувствовать бегающие по коже сосуда иголочки холода, а затем резко отключил восприятие. Это так же. А ещё, с интересом разглядывая светлое и тёплое помещение, Дину казалось, что он здесь уже когда-то давно бывал. Возможно, в другой жизни – чушь, ангелами не становятся, ими рождаются, – и, возможно, он был тогда не один. Дин с трудом подавил желание обернуться, чтобы взглянуть – увидеть – того, чьи смутные очертания вдруг оказались запечатлены у него на сетчатке.
Он встряхнулся, и высокая фигура – даже выше Винчестера! Тьфу ты, пошёл прочь, засранец! – пропала как не бывало.
Разумеется, этот бар показался ему знакомым! Кто знает, чем при жизни промышлял этот скользкий тип? Возможно, у него была целая сеть таких заведений, а Дин в своё пребывание на Земле наведался в одно из них, вот и увидел какое-то сходство. Объяснение нашлось легко и показалось вполне состоятельным. Дин расслабился. Только вот точила где-то глубоко внутри, впиваясь зубами и выгрызая благодать, мысль, что он совершил ошибку – так и не обернувшись.
– Пей, – водрузил перед ним гранёный стакан Эш и плеснул в него что-то из своей бутылки. – Забористая вещь, не сомневайся. Бери пример с Каса, – и махнул рукой в сторону как раз опустошившего свой стакан ангела. Кастиэль напрягся и замер, а затем шумно выдохнул. Дин аккуратно принюхался к подозрительному содержимому и удивлённо вылупился на друга. Виски. Кас хлестал неразбавленный виски и даже не морщился. Дело привычки?
– Итак, зачем пожаловали? – развернув стул и упёршись локтями в спинку, поинтересовался Эш, глядя при этом не на Кастиэля, а на Дина. Будто ждал ответа именно от него...
Тот снова нахмурился, но решил не обращать внимания на странное поведение нового знакомого. Пить не хотелось.
– Обсудить кое-что, – ответил за него Кастиэль. – Нужно было безопасное место.
– О. Рад, что смог пригодиться, – довольно заулыбался Эш. А Кастиэль, не утруждая себя ответом, всего лишь на него посмотрел. Выразительно. Очень. Дин бы тоже на его месте почувствовал себя неуютно: уж что-что, а смотреть Кас умел. Эш же просто захлопотал и, оставив им бутылку, удалился на другую половину бара. Ну, это, наверное, всё равно не мешало ему подслушивать.
– Кас? – тихо окликнул друга Дин, но тот сидел неподвижно, слепо уставившись в стол прямо перед собой и будто позабыв о цели их визита в это место.
Вот ещё бы сам Дин знал – какой такой цели.
– Наверное, тебе будет неприятно слышать то, о чём я собираюсь тебе рассказать, – заговорил наконец Кастиэль. – Я знаю о твоём отношении к Сэму Винчестеру, но эта история имеет к нему самое прямое отношение.
Дин нахмурился. На что только не пойдёшь ради благого дела.
– Как-нибудь переживу.
Кастиэль тоскливо покосился на одиноко стоявшую перед ним бутылку, но, видимо, решил не искушать судьбу в лице Дина и убрал её подальше.
...И не введи нас во искушение... Дину захотелось её разбить. Одно дело, когда товарищ надирается в человеческом баре на Земле, с головой окунаясь в омут грехопадения – Дин вот тоже парочку грешков опробовал, и за один из них, тот самый заветный «не прелюбодействуй», он теперь и расплачивался, возясь с незадачливым охотником. И совсем другое, когда ангел, даже на Небесах поддерживая облик своего сосуда, явно не в первый раз наносит визит в «райский» бар этого Эша. По-хорошему, об этом нужно было доложить – как минимум Захарии, но вот что станет после такого доклада с Касом, Дин не знал. И проверять не собирался.
– Как и всем, ведомо тебе о том, что братьям Винчестерам судьбой предназначено было родиться сосудами Михаила и Люцифера, – медленно заговорил Кастиэль, и против обыкновения у Дина не появилось сразу же желания уснуть.
– Нет на Небесах никого, кто не знал бы об этом, – в тон другу ответил он. Манера речи Кастиэля была заразной. После таких бесед самое оно идти к начальству витиевато излагать доклад. О том, как нелегка служба его среди людей и как непросто приглядывать за Сэмюелем Винчестером. Начальство в лице Захарии сочувственно вникало и даже кивало, но Дин всё равно замечал, как тот довольно ухмыляется, пытаясь спрятать свою отвратную физиономию за бумагами. Такое не спрячешь. И чем, спрашивается, он всем не угодил, раз ему каждый второй какую-то подлянку устроить норовит? Что этот Захария, которому что ни доклад – то «переделать»! Дин каждый раз, выходя от того, едва сдерживался, чтобы не передразнить его. А уж про Рафаила ему даже вспоминать не хотелось, хотя и Кастиэль сам старался архангелу на глаза не попадаться. Неспроста ведь всё это? И хоть бы кто объяснил правила игры!.. И Кас тоже хорош! Знает же что-то, больше ли, меньше ли – не важно! Но не даром же он так шарахается от Рафаила, стоит тому появиться на горизонте!..
И в самом деле, давно уже пора было сесть с Касом и поговорить по душам, которых у ангелов нет и не было. Вместо них – благодать. Душа же дарована была лишь людям, поэтому – хочешь жить и чувствовать, быть человеком? Пади. Отринь благодать, вырви себе крылья, обрети душу. На это решались немногие, потому что как существу, изначально созданному непогрешимым, устоять перед человеческими соблазнами? Как прожить отведённую им жизнь так, чтобы потом вернуться к братьям и сёстрам и обрести свой собственный Рай на Небесах? О тех, которые пали и не вернулись, старались не вспоминать, потому что если срок вышел… Ангел, ослушавшийся воли Отца, ставший и умерший человеком, но попавший после смерти не в Рай, а в Ад… Страшнее этого не было ничего. На Земле много соблазнов: женщины, комфорт, который так приятен сосудам, пища, по вкусу превосходящая манну небесную, дарованную Господом Моисею и египтянам. У ангелов, равнодушных ко всему этому в истинному облике и вдруг открывших для себя целый мир неизведанных доселе ощущений, нет ни шанса устоять перед искушениями.
Поэтому напрашивается вопрос: как перед всем этим устоял Кас, раз, несмотря на гибель, Отец вернул его к жизни? Глядя на по-простому хлещущего виски ангела, Дин сомневался в стойкости друга.
– После того как мы по приказу Сверху осадили Ад и я вытащил Дина из геенны огненной, план Небес вступил в действие. Мы торопились как могли, но всё равно опоздали: первая Печать была сломана незадолго до того, как мы прорвали оборону демонов. Но мы об этом не знали и несли потери, сражаясь на Земле за сохранность Печатей. И во всей этой заварушке мы упустили из виду то, с какой лёгкостью Лилит удавалось обойти наши рубежи. Лишь незадолго до освобождения Люцифера мы поняли, что ангелы, в свою очередь, хотели того же, но по-своему.
– В те последние месяцы перед Апокалипсисом все были сосредоточены на исполнении приказов, и каждый действовал по собственному плану. Люцифер всё ближе подбирался к Сэму Винчестеру, Захария – к Дину, а они оба всеми силами противились им, пытаясь найти способ остановить Всадников и убить Люцифера. К тому времени я уже отчаялся найти Отца и лишился почти всех сил, поэтому не мог помогать, как делал это прежде, – Кастиэль опустил взгляд на свои огрубевшие руки. Для почти вечного и бессмертного существа те воспоминания пятилетней давности казались не далёкими, будто всё это случилось даже не недавно – только что. С тех пор он ни разу не был на Земле и не видел никого из тех людей, что вместе с ним прошли через это испытание. Не сказать, чтобы эти воспоминания были неприятны или тягостны: несмотря на собственное бессилие, ему никогда не было так хорошо. И, неумело улыбаясь вместе с идущим рядом человеком и ощущая его плечо, он испытывал лёгкость, сравнимую лишь с полётом высоко над облаками, когда землю застилала сизая дымка, а города виделись россыпью золотых огоньков.
– Хочешь сказать, что ты не винишь Винчестеров в том, что пал тогда? – недоверчиво прищурился Дин, на что ангел покачал головой.
– Нет, напротив, я благодарен им. Быть человеком… тяжело и… неприятно, но… – попытался подобрать нужные слова Кастиэль, но как объяснить не ведающему всю прелесть и ужас тех месяцев, когда он, почти лишённый всех своих сил, скитался по Земле, скрываясь от братьев и рассчитывая лишь на себя и Винчестеров? Зная, что безбоязненно он может появиться лишь в двух местах: на заднем сиденье Импалы и в доме охотника Роберта Сингера. Был страх, боль от предательства старших братьев и бросившего их Отца, незнакомая ему прежде физическая боль, холод, голод и жажда. Но было и тепло, чувство надёжности, когда рядом были Дин и Сэм, понимание, что есть люди, которым небезразлична его судьба, вкус еды и воды. Гамбургеры, которые он ел, горчили, а у воды был привкус ржавчины, но тогда ему казалось, что ничего вкуснее он прежде не пробовал. Так оно на самом деле и было.
Теперь же силы к нему вернулись, и в пище больше не было нужды, но Кастиэль научился потакать маленьким слабостям. Однако же какой бы экзотичной не была опробованная им еда, любовь к гамбургерам осталась с ним навсегда.
Но привыкнуть к мысли, что он человек, ему так и не удалось, а потом – и не понадобилось.
Кастиэль резко вскинул голову и тут же натолкнулся – как напоролся на нож – на непонимающий взгляд Дина.
Не Винчестера.
Он потерял многих братьев и друзей в схватках за Печати и даже сейчас, спустя минувшие на Земле годы и столетия на Небесах, он всё ещё скорбел по ним, но видеть перед собой Дина, одновременно зная, что это больше не он, и пытаться объяснить ему, почему он пал… Кастиэль остался верен старой дружбе, хотя фактически, обретя крылья, Дин стал другим: не человеком – ангелом. Потому ли, что теперь у него не осталось воспоминаний о той неизменной константе, благодаря которой он прошёл через Ад и остался собой? О Сэме?.. Есть только недовольство приказом начальства и откровенная небрежность в защите того, за кого он некогда продал душу.
За спиной послышался шорох: это Эш встал и, прихрамывая на онемевшую ногу, прошествовал к бару. Кастиэль не обратил на него внимания, пусть слушает. Всё это уже прописные истины.
– Захарии не составило труда понять, в чём заключалась главная слабость Винчестеров, ею он и воспользовался. Воскресив Адама и сделав из него приманку для братьев, он заманил их на склад, рассчитывая, что теперь-то Дин и скажет «да» Михаилу.
Кастиэль помнил горевшую в глазах старшего Винчестера решимость: в Адаме даже не было нужды. Помнил он и сбитые в кровь костяшки на кулаках, растерянность, боль и обиду на того, кто так отплатил за его преданность. Чем меньше он верил в Отца, тем сложнее было поверить в людей. Тогда в Дина поверил только Сэм, а он – усомнился.
Кастиэль неожиданно для самого себя пристально вгляделся в лицо напротив, сам не зная, что он пытается в нём отыскать. Следы, намёки на узнавание? Ни то, ни другое.
– Захария потерпел неудачу и расплатился за это, будучи убитым Винчестером.
Первый ангел, принявший смерть от рук человека.
Где-то в стороне хмыкнул Эш.
– Поэтому Михаилу пришлось взяться за него самому.
Кастиэль и сам бы хотел узнать, что тот сделал и как ему это удалось, но Дин – согласился. Когда он следующим утром позвонил ему на телефон, старший Винчестер уже не взял трубку, а дозвонившись до Сэма, он выяснил, что Дин попросту исчез посреди ночи. Не взял ничего из вещей, даже ключи от Импалы оставил: просто ушёл. О том, что Михаил наконец-то обрёл предназначавшийся ему сосуд, они узнали от удиравших кто куда демонов. Дозваться до Кроули Сэму так и не удалось: видимо, демон посчитал, что сделал для них сполна, и одним из первых смотал удочки. Демоны – паразиты, и они как крысы бежали с обречённого корабля.
О причинах не знал никто – можно было только догадываться. Известны были лишь последствия.
– Дин дал своё согласие на нескольких условиях. Сэм не должен был попасть в Ад за то, что сделал, пойдя на поводу у Руби, и он также не должен был узнать о том, что за ним присматривают ангелы. Михаил приказал, а Рафаил был вынужден подчиниться. Поэтому тебя и сделали хранителем Сэма Винчестера.
Именно тебя.
Дин неприязненно дёрнул краем рта и нахмурился. Определённо, что младший, что старший Винчестеры задались целью испортить ему жизнь. И ведь удалось же! Против приказа Михаила, куда бы тот не подевался, не попрёшь, а значит, таскаться следом за Сэмюелем ему придётся ещё лет тридцать как минимум. Напряжённые ему предстоят годы: с таким-то неудачливым подопечным. Впрочем, иногда Дин готов был простить того только за возможность прокатиться рядышком в Импале. Ехать на пассажирском сиденье, конечно, не то же самое что за рулём, но это же Шевроле Импала 1967 года! Ради такой и умереть было не жалко, но своей необъяснимой любви к конкретно этой модели Дин давно уже не пытался ни понять сам, ни объяснить другим.
«Чего ты ждёшь?..» – неуловимо прошелестел в ушах незнакомый, никогда прежде не слышимый голос, и Дин, вмиг распрямившись, настороженно закрутил головой по сторонам. Что-то происходило. Не здесь и не с ним.
Кастиэль, подслушивающий их Эш, сам бар постепенно отступали, отдалялись на второй план, замещаясь чем-то другим, незнакомым. Дин прищурился: казалось, сосредоточься он чуть сильнее, и наконец-то удастся разглядеть то, что никак не могло пробиться к нему через тугую пелену.
– Дин, ты меня слушаешь? – разбил подступающую иллюзию Кастиэль. Она не разлетелась на осколки и не отступила, просто слилась с реальностью, обострив интуицию.
– Да, – мотнул головой тот, но окончательно прогнать всё усиливающееся ощущение, что он должен быть не в этом месте, не удалось.
Тело вдруг пронзило резкой болью, и Дин задохнулся, от неожиданности рухнув грудью на стол. Дышать стало тяжело и каждый вздох сопровождался вкусом булькающей в горле крови, а сознание против воли уносилось куда-то вдаль, к…
По новой клетчатой рубашке, купленной им в предыдущем городке, быстро расплывалось кровавое пятно. Только вот не покупал он никакой рубашки – тем более клетчатой, и ранен был – не он.
Винчестер!
Чтоб тебя! Во что ты на этот раз вляпался?!
– Думаю, тебе пора, – прислушавшись к чему-то, тихо сказал Кастиэль. Дин, всё такой же бледный, кивнул, вставая. Он и сам это знал. А ещё он знал, что следовало поторопиться. По бару пронёсся шелест расправляемых крыльев, обдав оставшихся порывом тёплого воздуха, и Дин исчез.
– Какая-то твоя версия уж слишком отредактированная, не думаешь? – философски заметил Эш, подходя сзади к печально растирающему грудь Кастиэлю. – Сильно болит? – поинтересовался он, не глядя протянув ангелу новую бутылку. Тот, однако, не взял, продолжая через ткань плаща массировать рёбра, прислушиваясь к ощущениям постепенно затихающего жара внутри.
На Небесах уже давно никого не интересовало, почему один из их собратьев изо всех сил держится за свой человеческий сосуд. Даже Дин, и тот ни разу не задал этого вопроса, которого так ждал от него Кастиэль. Возможно, он даже сумел бы ответить. А там уж вместе с Винчестером им, быть может, и удалось бы найти способ снять печать Рафаила. А теперь было поздно: человеческий сосуд и ангельская сущность – то, что никогда не должно было быть совмещено, – слились воедино. Так, что не разорвать никому, кроме наложившего печать.
К сожалению, некоторые енохианские знаки можно было истолковать двояко: ими можно было запереть не только дверь, но и язык.
– Знаешь, если не ты, то я мог бы ему рассказать, – разорвав затянувшееся молчание, предложил Эш. Кастиэль покачал головой.
– Нет. И никто из тех, кому предначертано было оказаться здесь, – ровно отозвался он, не поворачивая головы. – А единственного, кто мог бы, он ненавидит. Почему так, а?
– Да ладно тебе, Кас! Насколько я знаю Винчестеров, какая-то амнезия их не остановит, уж Дина-то точно! Ты же видел, с какой скоростью он умотал, так о врагах не заботятся, так что всё ещё будет пучком! И если хочешь до этого дожить, то советую сделать лицо кирпичом, как обычно, а то твои собратья тебя быстро в застенки упекут на принудительно-исправительные, – хохотнул Эш, бухаясь рядом, и махом опустошил оставленную им же бутылку.
Хорошо иметь не пьянеющего приятеля с нимбом и крылышками и бар в Раю, где нет нужды пополнять запасы. В противном случае Эш либо споил бы Кастиэля – чего из мифического превратившийся в реально существующего Бог ему точно бы не простил, – либо давным-давно разорился, пустив по ветру всё нажитое. А ещё в Раю не было кредиторов.
Странная компания просидела так до рассвета.
* * *
Кажется, он отрубился в процессе, потому что когда Сэм снова открыл глаза, сквозь занавески пробивался яркий дневной свет, а в дверь кто-то стучал с поистине дьявольским упорством.
Сэм чертыхнулся, поднимаясь на ноги и торопливо натягивая первую попавшуюся рубашку. К счастью, ею оказалась не та, которую ему вчера пришлось срезать для того, чтобы снять, не повредив раны ещё больше. Бок пульсировал болью, отдававшейся во всём теле, и, схватив с тумбочки пузырёк с обезболивающим, Сэм отсчитал сразу три таблетки, и только после этого пошёл открывать. Стучавший, кем бы он ни был и какого бы чёрта ему здесь не понадобилось, продолжал упорствовать.
– Сэм, открывай! Я знаю, что ты в этом номере! Мне звонил Бобби! – прозвучал из-за двери громкий голос, и, вздохнув и быстро застегнув оставшиеся пуговицы, Сэм повернул ключ, тяжело опершись о косяк.
– Привет, Дэвид, – улыбнулся он исколошматившему всю дверь охотнику и посторонился, пропуская внутрь его и его приятеля. Судя по виду, тоже охотника. Винчестера это не обрадовало, но он умело скрыл свои чувства за улыбкой. Зато вот Дэвид определённо был рад встрече, а ещё, кажется, ему очень не терпелось познакомить напарника со своим приятелем.
– Сэм Винчестер, – первым протянул руку Сэм. Наверное, он слишком хорошо изучил своего напарника, раз с такой лёгкостью угадывал всё, что было написано у него на лице.
– Стэфан Коган, – представился второй охотник, отвечая ему не менее крепким рукопожатием. Сэм почти ждал рокового «наслышан», но тот промолчал, обводя номер внимательным взглядом, от которого не укрылась ни ополовиненная бутылка виски, ни оранжевая баночка с таблетками, ни свёрток с бинтами, до которых Сэм так и не добрался.
– Ты ранен?
Голос у Стэфана был глухой, басовитый, то ли прокуренный, то ли простуженный. Сэм нервно пожал плечами. Увы, он и в самом деле хорошо знал Дэвида, и поэтому предвидеть его реакцию не составило труда.
Лицо напарника заледенело.
– Ты пошёл на охоту один, так? – яростно спросил он и, наплевав на личное пространство, подошёл ближе и задрал на Сэме рубашку. Винчестер сдавленно зашипел, когда ткань проехалась по не перебинтованным ещё ранам.
– Осторожнее.
– Твою мать... Ты хоть призрака прикончил?
– В таком состоянии? Шутишь? – ответил вместо Сэма Стэфан. – Тут впору удивляться, как он оттуда на своих двоих убрался. Садись уже, Винчестер, ты и так едва на ногах держишься, сейчас Дэйв будет тебя штопать.
Сэм фамильярность не любил, однако же подчинился: в словах Когана было рациональное зерно. В конце концов, наверное, не было ничего страшного, если он всего один раз рискнёт кому-нибудь довериться. Дэвид уверенным шагом направился в ванную, прихватив с собой виски, Стэфан закрыл дверь и запер её на цепочку, а оказавшийся не у дел Сэм присел на край кровати, наблюдая за развитой ими деятельностью.
Через пару минут, когда вернулся Дэвид – с почти пустой бутылкой и резко пахнущими алкоголем руками, Сэм был уже морально готов к предстоящей процедуре. Стэфан расположился у окна, деловито листая оставленный Сэмом на столе отцовский дневник, который уже давно стал его собственным в полной мере. Винчестер прожёг охотника недовольным взглядом, не переборов ощущение, будто тот заглядывает ему в душу, но промолчал.
Три таблетки обезболивающего сотворили чудо: Сэм чувствовал себя почти хорошо, прикрыв глаза и предоставив Дэвиду позаботиться о ранах. Осторожные касания, затягивающийся вокруг груди бинт, запах виски и пороха – неотъемлемые части его жизни в последние несколько лет.
Сэм позволил себе горько усмехнуться и снова приложился к бутылке с виски. Бинт затянулся чуть резче и чуть сильнее – Дэвид никогда не одобрял выпивку в качестве ещё одного обезболивающего при перевязке, но в этот раз это было по-другому. Сэма вдруг словно током ударило. Осторожные! Он умел видеть разницу: Дэвид осторожничал не так, как обычно, как раньше, когда не раз помогал ему с обработкой ран, а так, будто сидел с чем-то ядовитым и опасным. Сидел с Сэмом.
Он едва успел. Рванулся, уходя в сторону на одних инстинктах, натянувшийся вокруг груди бинт проехался по ранам, сдирая чуть подсохшую корочку, и Сэм взвыл от огнём прокатившейся по оголённым нервам боли. Та пришла как цунами – гигантской волной и накрыла его с головой, оставив беспомощным дрожать на полу, стискивая в побелевших пальцах утянутые с собой простыни. Сквозь алое зарево перед глазами и оглушительный грохот крови в ушах Сэм услышал, как упал и закатился куда-то под кровать выбитый им из рук Дэвида шприц. Смертельная инъекция от охотника для дьявольской твари? То ли неожиданное милосердие, то ли оскорбление. Сэму сейчас было всё равно. Таблетки делали своё дело, притупляя боль и ослабляя бдительность, делая Сэма беспомощным перед угрозой со стороны охотников. Двоих. А он был один. И как же не хватало Дина... Сейчас и всегда.
У Сэма, ослабленного и безоружного, не было ни шанса против сразу двоих охотников. Он бы справился с ними поодиночке, – и дело было даже не в том, что они с Дэвидом знали сильные и слабые стороны друг друга. Сэм был уверен, что победил бы, – и в его пользу говорили их многочисленные тренировочные бои. Но... Дэвид действительно хорошо знал его возможности и его предел, и он пришёл за ним не один – с напарником. Сэм был обречён и понимал это, но складывать руки и покорно ждать контрольного выстрела в голову он не собирался.
– Долго ещё будешь с ним вошкоться? Он и так почти дохлый, кончай его, и уходим, – послышался со стороны окна голос Стэфана, и Сэм мигом задавил вспышку охватившей его ярости. Будь ситуация иной, и он бы не стал этого терпеть, в ближнем бою за раз выяснив, кто кого, но сейчас разумнее было сделать вид, что ему куда хуже, чем есть на самом деле. Впрочем, Сэму для этого почти не пришлось притворяться. Слова охотника подарили ему то самое, необходимое если не для победы, то для выживания преимущество.
Дэвид знал, что он спит с глоком под подушкой – не удивительная привычка, с открытой-то на него охотой, – но он не знал, что за те два месяца, которые они охотились по отдельности, Сэм навострился прятать второй пистолет под тумбочкой. И сейчас, не видя со своего места ни Дэвида, ни Стэфана, но точно зная, где последний стоит, он холодными пальцами нащупывал металлическую рукоять. Легко. Нужно было только рискнуть и закрыть глаза, и память тела сама подсказала, куда нужно сдвинуть руку. Сэм щёлкнул, снимая пистолет с предохранителя.
Рядом с ним на пол упала тень, и он, больше не смея медлить, вскинул оружие и выстрелил. Не наугад – на слух. Прогремевший звук его почти оглушил, а отдача, которую прежде он бы и не заметил, едва не опрокинула его, швырнув спиной на тумбочку. Но зато последовавший за этим, слившийся с его собственным стоном, крик стал для него наградой, равноценной олимпийскому золоту.
Во второй раз Сэм выстрелил почти сразу же, туда, где, с учётом угла падения тени, стоял Дэвид.
Прости, приятель... Но в этот раз ему повезло меньше: пуля разве что задела того, максимум чиркнула по руке, тогда как ответная пуля Дэвида пробила ему плечо, пройдя насквозь.
Сэм возблагодарил того, кому мир был обязан изобретением лидокаина: сил он не прибавлял, не говоря уже о побочных эффектах, но и боль была не такой острой, как должна быть.
– Чего ждёшь? Пристрели уже этого ублюдка! – простонал-прорычал Коган, и кровать скрипнула, прогибаясь под чьим-то весом. Дэвид? Решил вдруг прилечь? Или рана оказалась серьёзнее, чем думал Сэм, и он так кстати потерял сознание?
Сэм скосил глаза на плечо – новая рубашка, купленная им в предыдущем городке, уже пропиталась кровью насквозь.
Невнимательность и доверие не тем, кому можно, сгубили не одного охотника. Будь рядом с Сэмом тот, кому он мог бы доверить свою спину, этого бы не произошло. Но он слишком давно был один и теперь расплачивался за свою ошибку.
Он не успел. Среагировал слишком поздно, когда приятель Дэвида, в которого он попал – совершенно точно попал! – вдруг оказался совсем рядом.
– Пока, Винчестер. Было приятно познакомиться.
Боли Сэм не почувствовал, как не увидел он и пролетевшей перед глазами жизни – только успел позвать:
– Дин...
Ему повезло, своеобразно и по-Винчестеровски: пуля вошла прямо в сердце.
Выстрел на поражение.
Мгновенная смерть.
* * *
Сэму казалось, что он дрейфует в тягучей серой дымке – ощущение, очень похожее на наркотический дурман, за которым всегда следовал жёсткий отходняк. Им с напарником однажды довелось охотиться на такую тварь, слюнные железы которой вырабатывали нечто очень близкое к эффекту сильно- и быстродействующих наркотиков. Люди без объяснимых причин сходили с ума. Полиция была бессильна, и тогда-то под видом агентов ФБР в город приехали охотники.
Винчестеровское «везение» оказалось заразным, потому что как ещё объяснить то, что стоило им на третий день разделиться, как на Чарльза – первого напарника Сэма после... после Дина – сразу же напали. Сэму тоже досталось, но позже, когда он сунулся в логово той твари, с помощью Бобби выяснив, что она такое и как её убить, чтобы спасти Чарли. Дело пахло керосином. Он прикончил её в одиночку и вытащил напарника, сразу же отвезя того в окружную больницу – в отличие от него самого, Чарли не разыскивали ни в полиции, ни в ФБР. Чист как стёклышко. А потом сам на три дня свалился в номере гостиницы, попеременно то погружаясь, а то выплывая из липкой паутины забытья. То не шло ни в какое сравнение с его ломкой по демонической крови, и, наверное, поэтому ему пришлось значительно легче, чем Чарли. Тот провалялся в больнице почти два месяца, и когда они истекли и Сэм вернулся в город, оказалось, что его вдобавок ко всему насильно запихнули в нарколечебницу. Пришлось вытаскивать. Ничего сложного или опасного – им с братом и прежде приходилось подобным образом сбегать из больницы. Сэм всего лишь провернул старый фокус. Врач в белом халате, пациент, инвалидное кресло, улыбка дежурной медсестре на ресепшене, и вот они уже выходят через парадную дверь.
Они с Чарли проохотились вместе ещё два года, прежде чем... Прежде чем Сэм был вынужден начать снова работать в одиночку. Бобби не скрывал своего мнения об этой затее и каждый разговор сводил к тому, что Сэм должен либо осесть и затаиться на время, либо найти кого-то, кому он мог бы доверить прикрывать ему спину вместо Чарли. Так, по рекомендации Бобби Сэм познакомился с Дэвидом...
– Проснись и пой, спящая красавица, – сладкой патокой прозвучал, вытягивая его из монотонной пучины небытия, отвратительно знакомый самодовольный голос с ярко выраженным английским акцентом. – Не вынуждай меня будить тебя поцелуем.
Будь у Сэма под рукой Кольт или антидемонический нож, он бы непременно им воспользовался. Приснись ему это, и он бы тотчас же вскочил с кровати, если бы… и так не стоял. Посреди ночи в самом центре перекрёстка, а прямо перед ним, покачиваясь на пятках, в привычном чёрном пальто – в противоположность плащу Каса, что ли? – скалясь в усмешке, стоял его хозяин.
– Кроули, – не обещающим ничего хорошего тоном проскрежетал Сэм. – Какого дьявола?
– Не поминай имени Отца всуе, – вмиг посерьезнев, отозвался тот. Да уж, не к ночи будь упомянут. Ещё отзовётся. В свете событий пятилетней давности более чем возможно.
Налетевший ветер швырнул ему под ноги скукоженные хрусткие осенние листья, и Сэм зябко поёжился, в попытке сохранить тепло кутаясь в тонкую рубашку. Спасибо ещё, хоть рукава были длинными. Поджав пальцы, он переступил с ноги на ногу: промёрзшая за долгую зиму земля ещё не успевала оттаять за короткие весенние дни и к ночи, пусть и немного нагревшись за день, успевала полностью остыть.
– Где мы? Что это за место? – огляделся он по сторонам, но не увидел ничего, кроме чернеющей в темноте дороги. Развилка. Перекрёсток. И он в самой его середине. До боли знакомое место. Сэм не сомневался, что если сейчас копнёт поглубже землю у себя под ногами, то там непременно обнаружится шкатулка или коробка со всем, что нужно для ритуала вызова демона. – Что это значит? – похолодев, обернулся он к терпеливо поджидающему Кроули.
– Не узнаёшь? Ну да, ты-то на другой перекрёсток бегал, – с издевательской небрежностью протянул тот, явно чувствуя себя в полной безопасности. Сэм же в который раз пожалел об отсутствии Кольта, хотя будь тот сейчас с собой, он непременно бы спустил курок, не выдержав фиглярства Кроули и так и не узнав, чего ради тот притащил его… сюда. – Именно здесь, на этом самом месте, твой брат когда-то продал душу. Признаюсь, – понизил он голос до торжественного шёпота, – я чувствую себя здесь почти как в музее.
Только вот Сэм, увы, не чувствовал себя как на экскурсии. Да и адский гид ему был не по душе. А может, тот пришёл по его душу?..
– Немедленно верни меня обратно!
– Эм-м… Не могу, – перестав улыбаться, нехотя признался собеседник, разве что не разводя руками. Почти наглядно демонстрируя, как сильно он сочувствует жизненным затруднениям охотника. Правда, особо виноватым он при этом не выглядел, но актёрскую игру и старания Сэм оценил. – С этим у нас как раз небольшая проблемка.
– Насколько небольшая?
– Ну, тебя застрелили, а я, так сказать, украл тебя у Смерти, – безмятежно пожал плечами Кроули. Его, судя по всему, ни капельки не волновало это обстоятельство. Сэма тоже, хотя именно он теперь был яблоком раздора между демоном и пришедшим за ним Жнецом. Интересно чувствовать себя Еленой Троянской. Но благодаря этому Сэм вспомнил.
...Выбитый из рук того, кого он считал своим напарником и другом, шприц, недолгая борьба, горящие раны, и как финальный аккорд – выстрел в грудь.
Он был бы не прочь забыть...
Сэм вздрогнул, ощутив образовавшуюся в душе пустоту – и это было даже не разочарование, а
«я знал» и
«его посоветовал Бобби».
Знал ли Сингер о том, что должно было произойти?
Сэм хотел бы и сам верить, когда снова и снова убеждал себя, что Сингер был не при чём, но воспоминания о словах, сказанных Бобби, когда тот был одержим, не становились тусклее. Ведь месть – это блюдо, которое подают холодным.
Сэм с опаской запустил руку под рубашку – окровавленную, с дырой от пули, но вместо развороченной раны нашёл только гладкую кожу.
– Я спрошу ещё раз, – глубоко вдохнув и успокоившись, повторил свой вопрос Сэм. – Где. Мы?
– Ну, если ты имеешь в виду географию, то где-то в паре штатов от того места, где я оставил твою дохлую тушку. И попрошу без претензий! Мне, знаешь ли, тоже не в удовольствие было удирать от Жнеца с твоей греховной душонкой на закорках! – вспылил демон, зло цедя слова и сжимая губы в тонкую линию.
Сэм сбавил напор: в целях самосохранения, конечно же.
– Значит, я умер, а ты украл мою душу, не дав мне отправиться в Ад? С чего вдруг такая благотворительность?
Вот уж чем в действиях Кроули никогда и не пахло, так это безвозмездным пожертвованием нуждающимся. Тем более охотникам. Хотя Винчестеров он всегда выделял – по старой памяти. Исключительно в плане новых козней. Даже оказывая им содействие в дни после освобождения Люцифера из клетки, тот преследовал исключительно свои собственные цели. Просто случилось так, что для их осуществления ему не нужен был воцарившийся на своём троне из костей Люцифер.
– Видишь ли, Сэмми, – Сэм поморщился: его давно уже никто так не называл, и уже давно не было нужды напоминать, что звать его «Сэмми» может только один человек. Тот человек давно был мёртв, и больше не осталось идиотов-самоубийц, которые рисковали бы так к нему обращаться. Кроули идиотом не был, хотя самоубийственные замашки у него определённо имелись. Увы, оружие, как и ботинки, осталось в далёком номере мотеля. – Мой… наниматель очень хочет, чтобы я кое-что ему нашёл, но по моим данным это «кое-что» хранится в месте, куда я попасть не могу.
– Вот незадача? – огрызнулся Сэм.
– Действительно, – с тяжким вздохом согласился Кроули. – Из-за этого конфуза моя репутация может оказаться под угрозой, и тут… – он щёлкнул пальцами. – Эврика! Я вспомнил о тебе. Единственном выжившем после предотвращения Апокалипсиса Винчестере. Охотнике, который за последние пять лет доставил нам неудобств больше, чем все охотники вместе взятые. Моём… карманном… мстителе… – в голос хозяина перекрёстков вплелись вкрадчивые, с едва заметным придыханием нотки.
Уж неизвестно, как Люцифер в змеином обличье уговаривал Еву отведать кусочек заветного яблока, но Кроули определённо мог считаться его достойным последователем. Или зарабатывать большие деньги, впаривая бесхитростным человечишкам не стоящую того недвижимость за огромные деньги.
Удивительно, как точно и живо существу, которому было чуждо всё человеческое, удавалось передавать не испытываемые им эмоции.
– Так. Ладно. Ну и… чего ты от меня-то хочешь?
– Ничего такого, чего ты не мог бы сделать. И ничего противозаконного, заметь, – оживившись, уточнил тот. – Главная проблема в том, где находится нужная мне вещица. Мне туда, как я уже сказал, хода нет. А тут такая приятная неожиданность: до меня дошёл слух, что ты умер. Так кстати. Бог явно на моей стороне, не думаешь? – доверительно сообщил тот.
Сложить вместе два и два и получить четыре оказалось проще простого.
– Оно в Раю? Ты хочешь, чтобы я отправился в Рай и выкрал оттуда это самое «что-то»? – подавился нервным смешком Винчестер. Ну просто ещё одна задачка из разряда «невыполнимо». И даже в смерти нет ему покоя.
– Зачем же так грубо? Не украсть, просто забрать, чтобы вернуть истинному владельцу. Как я слышал, он очень переживает об утрате своей собственности.
Это в корне меняет дело, разве не так, Сэм Винчестер? Сэм так не думает, но…
– Кто твой заказчик? – оборвал свернувшие не в ту степь мысли охотник. Что-то такое в них было…
– Он пожелал сохранить инкогнито, но могу тебя уверить, он… большая шишка… в высших сферах, – многозначительно кивнул вверх Кроули. «Большая шишка» никак себя не проявила, храня молчание и не вмешиваясь в дела земные.
Ну-ну, Сэм намёк уловил, но разве кто в здравом уме поверит, что Бог, не отозвавшийся ни на один призыв Кастиэля или других ангелов, вдруг снизошёл до того, чтобы заключить сделку с демоном? Вот то-то же.
– Ну так что, Винчестер, ты согласен?
Демон растянул губы в ядовитой усмешке и подошёл ближе.
«Демонстрация превосходства и моральное давление», – мигом всплыли перед Сэмом строчки из давно прочитанной статьи. Наверное, хозяину перекрёстков тоже был не чужд интернет. Он, внимательно отслеживая каждый его шаг, подумал, что сейчас Кроули похож на хищника, загоняющего жертву – не хватало только плотоядной улыбки, а ещё на падальщика, наконец-то дождавшегося, когда лев насытится и можно будет урвать свой кусок от чужой добычи. Или на обхаживающего клиента агента. Помнится, Кроули однажды упоминал, что вселился в тело литературного агента, так что сравнение было небезосновательным. Видимо, тот пришёлся ему по вкусу, раз он до сих пор не сменил тело.
Сэм не ставил под сомнение умение Кроули, недаром называвшего себя королём всех перекрёстков, заключать выгодные ему сделки.
Решение пришло мгновенно и далось неожиданно легко.
– Договорились, – твёрдо произнёс он. Кроули сбился с шага. Даже, кажется, удивился. Хотя кто их, этих демонов, знает.
– В самом деле? – с легко читаемым на лице замешательством, мгновение спустя аккуратно уточнил он, вытаскивая руки из карманов пальто. Кажется, Сэму послышался щелчок демонического калькулятора, подсчитывающего будущую прибыль: пусть и не в денежном эквиваленте.
Он уже почти наяву видел рекламные плакаты с громкими лозунгами: «Сэм Винчестер, сосуд самого Люцифера, в Аду! Спешите видеть!» Интересно, помимо пыточных там есть зоопарки?
Сэм кивнул.
– Но у меня есть одно условие.
Кроули хмыкнул.
– А всё так хорошо начиналось. Ну ладно, Винчестер, удиви меня.
Не получилось. Ну, Сэм на то и не рассчитывал.
– Не выйдет, – недолго думая ответил демон. – Для этого нужно будет заключить сделку, а не просто пожать друг другу руки и разойтись по сторонам. А заключённая сделка это уже по умолчанию билет в Ад. К сожалению, то, что мне нужно и ради чего я тебя вытащил, Винчестер, в Аду не найти. Оно надёжно спрятано где-то Наверху, – и явно недовольный этим обстоятельством Кроули демонстративно ткнул пальцем в виноватые во всех его бедах тёмные небеса. Ну да, будь он более светлым – как эти отмороженные неощипанные ангелочки, он бы и сам провернул дело. Так нет же, пришлось обращаться за помощью. Ему, королю всех перекрёстков! И к кому, скажите на милость? К кровному врагу! К Винчестеру! Который, после того как братец отошёл в мир иной, по праву перенял звание лучшего охотника.
Небеса промолчали. Им не было дела до оказавшейся на грани краха сделки века, тогда как сам Кроули готов был рвать на себе волосы.
– Мне не нужен год, который твоя протеже дала моему брату, – Кроули здесь почему-то как-то особенно гадко ухмыльнулся. – Я выполню свою часть сделки, а ты вернёшь Дина – и мы в расчёте.
Соблазнительно. Очень соблазнительно. Душа любого охотника дорогого стоит, а уж душа Винчестера… С руками оторвут. Кроули едва не застонал, никак не решаясь выбрать.
– Ладно, – разом выдохнув, решился он. Сразу стало легче. Даже удивительно. – Договорились. Но деньги вперёд, братца получишь не раньше, чем я получу причитающееся мне.
В руках откуда-то взялась мелкая дрожь, и Сэм поторопился спрятать их в карманы, надеясь, что Кроули не успел заметить проявления этой маленькой слабости. Сердце тяжёлым булыжников замерло в груди, и глухие тревожные удары эхом отдавались во всём теле. Вот что такое страшно.
– Что я должен буду… вернуть? – нервно сглотнув, хрипло выдавил он из себя.
В глазах Кроули разлилось кровавое зарево. И не от лопнувших сосудов.
– Ты же читал Библию, Винчестер? Припоминаешь, за сколько сына Божьего продали первосвященникам?
Сэм оцепенел.
– 30 серебренников Иуды? Ты хочешь сказать, что эта часть Библии – правда?
– А я читал? – презрительно фыркнул в ответ демон. – Нашёл кого спрашивать.
В самом деле.
– Ну так что? – нетерпеливо уточнил Кроули. – Мы договорились? По рукам?
Сэм было кивнул, но вдруг спохватился. Благо, ещё было не поздно.
– Стоп. Погоди! Если мы заключим сделку, это значит, что мне придётся с тобой целоваться?
Ужасная перспектива. Сэм помнил лицо Бобби. И уж лучше бы не видел сейчас лица Кроули.
– Это не сделка, Сэмми. Это договор. Чисто деловые, профессиональные отношения, – поучительно произнёс тот. Если бы при этом он ещё не раздевал Сэма взглядом, в это вполне можно было бы поверить. А учитывая, как всегда демоны скрепляли сделки по купле-продаже... Дину повезло. Определённо.
– О, кстати, чуть не забыл. Пока ты ещё здесь. Держи, – и на подставленную Сэмом ладонь опустился хорошо знакомый ему кулон. Тот, что Дин выбросил несколько лет назад, узнав то, что не следовало, в тот день, когда тайное стало явным. Сэм не забыл. Но и кулон подобрать не осмелился. А потом, когда спохватился, попытался найти то единственное, что у него осталось от Дина помимо Импалы, было уже поздно.
– Откуда он у тебя? – вскинув глаза на демона, хрипло спросил он, с силой сжимая в руке рогатую рожицу. Старый подарок брату, вместо глупого детского сувенира неожиданно оказавшийся ЭМП Господнем. Судьбы нет, точно?
В глазах демона вспыхнуло что-то, отдалённо напоминающее ярость. Сильную, неукротимую, но надёжно удерживаемую в узде. Чтобы не мешала вести дела.
– Кто я, по-твоему? – обезоруживающе улыбнулся тот в ответ. – Я – король перекрёстков. Всё, что было потеряно, всё, что было выброшено. Нужно было только знать, что искать.
– И ты вот так запросто мне его отдаёшь? – не мог ничего поделать с одолевшей его подозрительностью Сэм. Полезное качество при заключении сделок и договоров.
– А как ты собрался искать денежки? Думаешь, на них ЭМП отреагирует? Или решил кладоискателем заделаться? Нет, вон он, твой лучший ЭМП, – с опаской глядя на амулет в руках Винчестера, скривился Кроули. Амулет бездействовал, будто это и не он ещё мгновение назад жёг ему руки, испепеляя кожу на пальцах до болезненно красных волдырей. Королю перекрёстков приходится иметь дело с такими... дилетантами.
– А разве он не для того, чтобы найти Бога? – оставив сарказм демона без комментариев, скептически осведомился Сэм и, покачав амулет на ладони, надел его на шею. Рогатая голова божка, не успевшего нагреться от тепла его тела, неприятно кольнула шею, скользнув под рубашку. Будто спрятался.
– А зачем? – в свою очередь изумился демон. – Это же не прибыльно. Да и что ты с ним делать будешь, когда найдёшь? Не-ет, этот амулет куда более многофункционален.
То-то он им так пригодился в борьбе с нечистью. И столько раз Дину жизнь спас, что не счесть. Всё он. И врачи. И обменявший свою душу на жизнь Дина отец. И Сэм, нашедший способ помочь там, где доктора оказались бессильны. Не амулет. Всего лишь бесполезная побрякушка.
– Тсс, – вдруг оборвал, не дав ему задать ещё один вопрос, Кроули, настороженно прислушиваясь к гулу всё усиливающегося ветра. – Похоже, это за тобой. Оперативно работают эти Жнецы, когда не надо, – раздосадованно заметил он. – Слушай и запоминай, Винчестер. Как прибудешь на конечную станцию, найди там Луку, – зачастил он. – Узнать будет несложно. Пророки они все такие – немного чокнутые. Ну, как твой приятель Чак. Только этот круче. В общем, ты поспрашивай там. Он должен знать.
Сэм попытался вставить слово, но не успел.
Ветер стих. Разом. Как предупреждение. И Кроули тут же сделал шаг назад.
– О, кстати! Как увидишь Дина, передай ему, что целуется он далеко не так хорошо, как думает! – крикнул ему вслед напоследок Кроули. Ну как же иначе: не оставить за собой последнее слово?
Вот уж о чём Сэм совсем не хотел думать в свои последние мгновения на земле.
Кажется, Дину всё-таки не так уж и повезло…
Погодите-ка…
«Как увидишь?!». Сэм резко обернулся, но спросить уже ничего не успел. Демон всё ещё стоял на том же месте и ухмылялся. Будто сделал очередную подлость Винчестерам, а не вольно или невольно выдал Сэму аванс вперёд.
За исчезновением Винчестера Кроули, отойдя на всякий случай на безопасное расстояние, наблюдал с поистине исследовательским интересом: не столь уж многим демонам довелось собственными глазами увидеть вознесение человеческой души на Небеса.
Ну, пресловутого тоннеля ему увидеть и впрямь не довелось, а вот света было хоть отбавляй. Кроули не человек и без боязни спокойно может смотреть на солнце, но этот свет – не тот. Он выжигает на сетчатке зелёные круги, не по праву отвоёвывая законное место у поселившейся внутри тела тьмы.
Демоны как животные: в них сильны первобытные, вложенные в них их богом инстинкты, но в отличие от братьев меньших человечества, в них они не преобладают. Поэтому Кроули вместо того, чтобы величественно удалиться, прикрыв глаза локтём, сквозь ресницы смотрит, как тает в этом свете, утончаясь и исчезая в нём, фигура охотника.
В ответ из света на него взирают подёрнутые пеленой глаза Жнеца. Слишком ярко, и Кроули никак не может разглядеть, в чьём сосуде тот явился, догнал-таки, ступил на его территорию. Ну, тут каждый из них в своём праве. Не пойман – не вор, но Кроули особо и не скрывался. Его «крыша» настолько влиятельна, что он, вопреки чувству самосохранения, едва ли не сам подставляется, проверяет пределы и границы терпения. Лично его – давно на исходе.
– Ничего личного, милочка, – сделав ставку, улыбнулся он. – Сначала всегда дела. Бизнес есть бизнес.
Как замечательно, что Жнецы Смерти за последние годы тоже неплохо поднаторели в основах экономики и торговли. Хотя уж им-то это, кажись, совершенно незачем.
Жнец с ним молчаливо соглашается и уходит вслед за охотником так же пафосно и красиво. Значит, ещё поквитаемся. Чай, не первая встреча.
Когда опасный, режущий глаза свет ослабел и погас, преломляясь об окутавший короля перекрёстков туман, Кроули уже стоял один. Под ногами твёрдый гравий, вокруг – четыре пустые дороги с зарослями тысячелистника в овраге у обочины, и никаких следов охотника, пусть земля ему будет пухом.
Он не суеверен, он сам порождение человеческих мифов и небылиц, тот, в кого не верят атеисты, и тот, кого боятся католики, христиане и протестанты. На самом деле их куда больше, и сам Кроули даже не на «вы» был знаком со многими представителями ушедших в прошлое религий. Поэтому он не желал Винчестеру удачи.
Телефон ожидаемо не ловит: нет сигнала. Звонок срочный, но Кроули спокоен – ему открыты все дороги и нет смысла торопиться. Он делает шаг к уводящей влево дороге – одной из четырёх – и та расстилается перед ним грязно-серой, припорошенной пылью и пеплом лентой. Она повидала немало людей, немало сокрыто под толстым наносным слоем земли и бетона, чего только не было потеряно на её обочинах… Кроули нужен лишь шаг. Один перекрёсток, другой – они выводят его сами. Он останавливается на третьем. Узкий переулок, зажатый между выросшими в считанные годы гигантами-небоскрёбами. Над плоскими крышами пылает занимающийся рассвет. Утро дышит в лицо осенней хрупкой мерзлотой. Кроули набирает номер – тот забит у него в быстром наборе.
На звонок отвечают мгновенно – будто знали и ждали. Так оно и есть.
Трубку снимает Бог.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ 
