Глава 1Случалось ли Вам когда-нибудь бывать на балу? Не на местной дискотеке, где играет дешевая популярная музыка, и не на какой-нибудь вечеринке, плавно переходящей в попойку, а именно на настоящем балу? На таком, где все гости вне зависимости от пола и возраста одеты в дорогие вечерние наряды, пьют пунш или шампанское из высоких хрустальных бокалов, а некоторые, образуя пары, кружатся по празднично украшенному залу в вальсе. Или в танго. Или в фокстроте.
Именно о таком бале, настоящем, взрослом, были все разговоры в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс в конце ноября. С того самого момента, как директор школы, Альбус Дамблдор, объявил о проведении подобного мероприятия в стенах Хогвартса, всех – и преподавателей, и студентов – охватило возбуждение, местами граничащее с форменной паникой. Серые и скучные будни настолько наскучили обитателям замка, что одна лишь идея провести Зимний Бал вызывала восторженные улыбки на лицах всех и каждого. Что уж говорить об их реакции, когда начались приготовления?
Но директор Хогвартса не был бы самим собой, если бы устроил обыкновенный бал: ни с кем не посовещавшись и не сказав никому ни слова, он объявил, что в школе пройдет бал-маскарад.
- Подобные балы, - заявил он, - неотъемлемая часть истории и традиций Хогвартса. В свое время маскарады были весьма популярной забавой, - директор добродушно улыбнулся и продолжил, - так что я надеюсь, что вы все серьезно отнесетесь к этому мероприятию. Помните, что любой бал – это в первую очередь танцы, веселье, - он обвел взглядом Большой зал. – Но не забывайте о хороших манерах.
И загадочно улыбнувшись, директор вернулся к преподавательскому столу, искоса наблюдая за реакцией студентов на его речь. Новость о маскараде была воспринята неоднозначно: если одни радостно хлопали в ладоши и шептались, обсуждая возможные варианты костюмов, то другие недовольно переглядывались, хмуро продолжая свою трапезу.
Интересно, догадывался ли величайший маг современности, каким образом его экстравагантная идея отразится на жизни обитателей замка?
**
Мой дорогой читатель, случалось ли Вам когда-нибудь наблюдать зимний закат? Когда тяжелые ночные облака насыщенного сиреневого и голубого цвета постепенно темнеют; когда розовато-золотистый солнечный диск, такой яркий, но такой холодный, торопливо скрывается за линией горизонта; когда последние его лучи, такие нежные и светлые, падают на сверкающую поверхность снега и льда, отражаясь в миллиардах кристалликов? О, если Вам не приходилось видеть всего этого, то Вы и представления не имеете об истинной красоте природы северных широт!
А как пахнут ели! В такой потрясающий вечер так и тянет на свежий воздух; можно просто побродить по окрестностям школы или поиграть в снежки вместе со своими друзьями.
Но это, знаете ли, дело вкуса…
Вот и один молодой человек предпочел славному времяпрепровождению на свежем воздухе темноту и сырость подземелий. Там ему было комфортно; практически как в фамильном особняке, который принадлежал его семье вот уже много веков. Здесь, в тишине и полумраке, его окружало все знакомое и родное: те же диваны и кресла, обтянутые зеленым бархатом; те же столы и стулья из темного дерева; те же серебряные подсвечники и графины на камине. Те же лица: однокурсники, друзья, приятели.
Одним словом, решительно ничего нового. Вам это не показалось бы скучным, мой дорогой друг? Только представьте себе: никаких волнений и перемен, только монотонное однообразие. Для любого другого человека подобная ситуация была бы невыносимой, но только не для нашего героя! Именно в однообразии он видел то, что любил и почитал: традиционность, консерватизм, постоянство и некий аристократический снобизм, столь приветствуемый в той среде, где он был воспитан.
Но было ли это то, к чему он стремился? Мечтал ли он об этом, засыпая в своей роскошной кровати с изумрудным балдахином? Любил ли он это истинно, всем сердцем, или же это были просто последствия воспитания, своеобразный побочный эффект?
Он и сам не знал. Просто в тот вечер, когда он услышал речь старого директора, молодой человек решил, что, возможно, настало время привнести в свою жизнь что-то новое. То, чего он еще ни разу не пробовал в жизни.
Например, может, стоит отдаться порыву?
**
Знаете ли Вы, мой любезный друг, сколько оттенков у красного цвета? Если верить обыкновенной маггловской энциклопедии, то их не меньше тридцати пяти. Все они, так или иначе, появились в ходе смешения основного красного цвета с другими: например, желтым, оранжевым, белым.
Одним из самых первых оттенков красного считается ализариновый: его использовали еще жители Древнего Египта. В Испании весьма популярным является оттенок «sangria», что в переводе с испанского значит «кровь». Амарант, или же пурпурный, представляет собой смесь красного и розового. Но самыми популярными оттенками красного цвета были, есть и, видит Мерлин, всегда будут алый и бордовый. Именно они олицетворяются с любовью.
Одинокий юноша сидел на своей кровати в спальне для мальчиков, залитой мягким бордовым светом. Его длинные руки лежали на коленях, голова была опущена, а тонкие бледные пальцы перебирали маленькое золотое колечко с россыпью крошечных рубинов. Молодой человек, нахмурившись, о чем-то напряженно думал. Лучи стремительно заходящего за горизонт солнца пытались прорваться в комнату, но, сталкиваясь с плотно запахнутыми шторами насыщенного бордового цвета, отступали.
И было что-то общее у этих лучей и этого юноши: они всегда отступали. Но если у солнечного света было вполне четкое и научно доказанное оправдание, то какое оправдание было у этого молодого человека?
Что мешало ему еще тогда, несколько лет назад, признаться девушке своей мечты в своих чувствах? Да, пусть бы он стоял, густо залившись краской; пусть бы мямлил, как теленок, заикаясь и мыча что-то невразумительное. Большие ладони совершенно точно бы вспотели, а нос предательски заложило бы. Но зато он бы сделал первый шаг, попробовал бы, рискнул… Вдруг та самая девушка поняла бы его мычание и правильно растолковала его, как признание в любви? И не было бы тогда никаких странных парней из Болгарии и никаких французских вейл; не было бы странной однокурсницы, липнувшей к нему как банный лист. Были бы просто они – друзья, ставшие парой.
Но он никогда не мог подобрать правильных слов; не мог просто подойти к ней и сказать ей все, что чувствует. Гордость? Нет, мой любезный читатель, глупость.
Наш герой не был трусом, просто лев в нем еще не проснулся.
И вот сейчас, сидя на своей кровати и перебирая тонкими пальцами фамильную драгоценность, кольцо своей бабушки, юноша решился.
Она еще никогда не отталкивала его. Может быть, и сейчас не оттолкнет?
**
Знаете ли Вы, мой любезный друг, что является лучшим средством против депрессии? Уверен, мой дорогой друг, что если Вы хорошо успевали по Зельеварению, то сможете назвать с десяток элексиров, способных поднять настроение и улучшить самочувствие. Увы и ах, зельями тут не всегда обойдешься, и тогда на помощь приходят старинные рецепты, доступные и волшебникам, и магглам: смена обстановки, прически, прогулка по магазинам, встреча с друзьями или, как в случае одного хорошо известного в широких кругах юноши, занятие спортом. Есть, правда, еще один вариант, весьма действенный и безумно популярный и у волшебников, и у магглов – напиться. Но это было бы слишком; все-таки подобные идеи чаще возникают у взрослых, а не у подростков.
Конечно, полет на метле далеко не всегда можно назвать полноценным видом спорта (магглы, например, просто не умеют этого делать), но действенность этого способа не вызывает сомнений. Только представьте себе, мой дорогой друг: Вы несетесь над озерами, реками, лесами, лугами и полями, горами; в лицо Вам дует ледяной северный ветер, который освежает и успокаивает. Не возникает ли у Вас потрясающее чувство, что на свете нет никого, кроме Вас и Вашей метлы?
Так вот, тот самый юноша, о котором я уже вспомнил чуть раньше, решил, что ему, пожалуй, помочь сможет только полет. Просто ему было необходимо много свежего воздуха, холодный ветер, от которого бы он продрог до костей, и ощущение невесомости и некой вседозволенности. Поэтому, схватив метлу, благо учебный день уже закончился, а до ужина еще три часа свободного времени, он выбежал из замка, на ходу перекидывая ногу через древко.
Поднявшись в воздух, он направил метлу к Астрономической Башне, решив для начала облететь окрестности школы. А заодно хорошенько подумать над сложившейся ситуацией.
В сотый или, может, тысячный раз молодой человек задавал себе один и тот же вопрос: почему он? Ведь у него и так было много проблем, связанных с опасностью, нависшей над магическим обществом в связи с возрождением знаменитого Темного волшебника. У него проблемы с квиддичем, с учебой тоже не все в порядке. Меньше года назад он потерял крестного отца - единственного родственника, не считая семьи его тетки. За последние полтора года он выучил столько защитных чар, что в пору уже энциклопедию писать; на своем веку он сразился с василиском, дементорами, толпой злых волшебников и даже Темным Лордом. В конце концов, у него через полтора года ЖАБА! Какого соплохвоста именно его угораздило влюбиться?
Да, он был знаменит, довольно богат и далеко не уродлив. Да, многие его однокурсницы пытались подлить ему Амортенцию: в чай, суп, кофе, молоко, тыквенный сок, сливочное пиво, шоколадные конфеты. Одна даже додумалась подлить зелье в смазку для древка метлы. Одним словом, у кого на что хватало фантазии.
Но он почему-то обратил внимание на девушку, вообще не обращавшую на него внимания. Не то, чтобы они были не знакомы, или он был ей противен – нет; просто их взаимоотношения носили совершенно другой характер, далеко не романтический. И предположить, что она поймет, что он чувствует, или заметит то, как он на нее смотрит, или, о, Мерлин, внезапно воспылает к нему ответными чувствами, было бы глупо.
А он хотел надеяться на это. Хотел, чтобы она поняла, заметила и ответила.
Скользя над гладью Черного озера, молодой человек вспомнила о маскараде, намечавшемся на следующей неделе. Не шанс ли это для него? Под маской, в полумраке она едва ли узнает его. Может быть, вот он, счастливый билет?
