ОкеанМы оказались здесь не специально. То есть, я не знаю на самом деле, но точно могу сказать, что мы к этому не причастны. Может, случайно упали в нору, прошли сквозь червоточину. Я плохо разбираюсь в таких вещах.
Над нами возвышается полуразрушенная стена четвертого цеха. Номер с трудом можно разобрать на чудом уцелевшей ржавой табличке.
Я пинаю ногой камень и поднимаю голову вверх. Небо такое чистое… Не бледно-голубое, подернутое дымкой, как у нас, а настоящее, лазурное. Говорят, такое небо можно увидеть на Кубе.
Дима тянет меня за рукав, и мы начинаем взбираться по пожарной лестнице, в которой кое-где зияют провалы. Лестница шатается и грозит обвалиться в любой момент. Преодолев пять пролетов, мы оказываемся на крыше.
Дима достает закопченное стекло и смотрит сквозь него на Солнце. Он часто так делает. Понятия не имею, что он хочет увидеть.
Я сажусь на парапет и свешиваю ноги вниз.
- Ты хочешь свалиться с пятого этажа? – спрашивает Дима, не отрываясь от своих наблюдений.
- А ты обо мне беспокоишься?
- Нет. Я беспокоюсь о том, куда потом деть твое мертвое тело.
Он прячет стеклышко в карман и садится рядом со мной.
- Так и знала, что ты скажешь нечто подобное, - фыркаю я и принимаю нормальное положение.
- Да, я иногда бываю ужасно предсказуем, ты заметила?
Я киваю, соглашаясь с ним.
Вокруг нас ничего нет. Разрушенные здания заводов и складов. Далеко на востоке синеет полоса океана. Но на самом деле это все просто декорации. На самом деле ничего нет.
- Как думаешь, где мы?
Дима умеет читать мысли. Мои – лучше всего. Он объясняет это тем, что их у меня мало и все они просты и типичны. Но на самом деле это потому что он меня любит. Хотя и никогда не решится в этом признаться.
Я пожимаю плечами.
- Меня больше интересует, зачем.
- Ждем, - Дима достает из кармана сигарету и закуривает. – Наверное.
- Ждем? – я насмешливо поднимаю бровь. По крайней мере, я надеюсь, что это выглядит насмешливо, а не по-идиотски. – Не Годо, надеюсь?
- Да хоть бы и Годо. Какая разница?
- Действительно… - с сарказмом протягиваю я.
Некоторое время мы молчим.
- Хватит курить. Если тебя не волнует твое здоровье, то подумай хотя бы о природе, - я не могу удержаться, чтобы не сказать это уже, наверное, в сотый раз.
- Да какая, к черту, природа? – устало спрашивает Дима и неопределенно взмахивает рукой. – Марта, милая, оглянись вокруг. Она давно уже мертва.
Я ничего не отвечаю.
Вокруг тихо как в гробу. Я, конечно, не знаю, что человек на самом деле чувствует в гробу (особенно, когда он уже мертв), но у меня есть кое-какие соображения на этот счет. Правда, в гробу, наверное, можно слышать, как вокруг ползают черви и насекомые и прогрызают деревянные стенки вашего убежища. Здесь же не слышно ничего кроме нашего дыхания. Нет ни птиц, ни насекомых, ни даже ветра. Дима сидит абсолютно неподвижно. Мне кажется, я могу слышать биение его сердца.
***
Когда мы спускаемся вниз, Дима берет меня за руку. Мы уже очень давно не держались за руки вот так просто, как в детстве. Взрослыми быть очень трудно и накладно. Иногда даже просто обняться нельзя, не создав при этом неловкую ситуацию.
Вокруг нас руины. Кое-где проходы между зданиями завалены камнями. Удивительно, но растительность еще не заполонила все вокруг.
Я подбегаю к колодцу с обвалившейся крышей и перегибаюсь через край. На дне еще есть немного воды. В ней отражается небо. Рядом с моим темным силуэтом появляется еще один.
- Угу! – произносит он. В ответ раздается эхо.
- Псих, - бросаю я и отхожу от колодца.
Дима снова достает свое стеклышко. И пока он пялится на единственную доступную днем звезду, я пялюсь на него. После нескольких минут созерцания Дима внезапно встряхивает головой и протирает глаза.
- Нет. Не может быть, - повторяет он. – Не может быть.
- Что такое? – я подхожу к нему и выхватываю стеклышко.
- Сама посмотри.
Если внимательно приглядеться, можно заметить черную точку в нижней части солнечного диска.
- Это что, Венера? – недоверчиво спрашиваю я.
- Именно, - кивает Дима. – Так что я могу назвать не только год, но даже месяц, число и примерное время.
Это странно. Последний раз мы наблюдали прохождение Венеры по диску Солнца несколько лет назад, и более подобных явлений на нашем веку не предвиделось.
- Не факт, - покачала головой я.
Дима пожал плечами и не стал спорить. Нам, в сущности, было все равно.
***
- Это просто восхитительное место! – восклицаю я, вдохнув соленый запах океана.
Солнце уже клонится к закату, когда мы, наконец, выходим к берегу.
- Восхитительное? Марта, ты же видела эти руины, - недоверчиво смотрит на меня Дима. – Подобные разрушения… Такое ощущение, что все просто исчезли в один день. Помнишь, как у Брэдбери.
- Вот именно! Дима, это же прекрасно! Море, песок и никого вокруг. Только ты и я.
Я сбрасываю обувь и бегу к воде по нагретому за день песку.
***
Я на собственной шкуре убеждаюсь, что ночевать на берегу океана все же не стоит. Даже, если у вас есть костер. Даже, если вас кто-то обнимает, пытаясь согреть и согреться сам. Все равно холодно.
Уже глубокая ночь и костер скоро должен погаснуть. Мы лежим на песке, тесно прижавшись друг к другу. В голове нет никаких мыслей. Нет до тех пор, пока я не открываю глаза и не смотрю внимательно на небо. Мне становится страшно.
- Дима, - шепчу я и дергаю его за рукав. – Ты спишь?
- Нет, - так же тихо отвечает он, и я с трудом могу расслышать его за шумом прибоя.
- Дим, по-моему, мы с тобой крупно влипли.
- В смысле?
- Посмотри на небо. Тебе не кажется, что созвездие Лиры должно быть немного в другом месте?
- Ты хочешь сказать, что…
Дима потрясенно замолкает.
Вега указывает на северный полюс мира.
