Глава 1Непреодолимо могущество Рока…
Софокл.
Случай - псевдоним Бога, когда он не хочет
подписаться своим собственным именем.
Анатоль Франс
Пролог
«Судьба играет человеком»*, – напевал про себя Альбус Дамблдор, взмахом руки давая Аберфорту знак отпустить пойманного под дверью шпиона.
Он был уверен: Сибилла – великолепная актриса, и, возможно, уже за это стоило бы взять её в Хогвартс. Как бы ни хотелось надеяться на чудо, в конце июля – чуть больше, чем через семь месяцев, – не могло родиться ребенка, подходящего под Пророчество.
«Рожденный у тех, кто трижды бросил вызов». Сибиллу прервали именно на этой фразе.
И именно эти слова разбили последние надежды: трижды бросивших вызов среди орденцев хватало, но, насколько он знал, никто из его девочек не ожидал ребенка к концу июля. Алису пару дней назад после боя осматривал колдомедик. А Лили… Бедняжка Лили…
Так что все это уже третий раз по кругу почти дословно повторенное «пророчество» - безответственная выдумка, а состояние транса - просто притворство. Ведь Сибилла начала «приходить в себя» ровно в тот момент, когда резко распахнулась дверь и в комнату ввалился Аберфорт, держа за шкирку темноволосого тощего парня. А Сибиллу все равно придется брать на работу, прятать. Снейп (он узнал шпиона) неизбежно донесет подслушанную часть этого бреда до своего хозяина, а тот неизбежно захочет узнать остальное. Ну что ж, это хотя бы отвлечет Тома от его основной цели, и то хлеб.
Тридцатого июля, за два месяца до срока, на свет появился первый ребенок Пророчества – Невилл Лонгботтом, и Дамблдор впервые подумал, что недооценил Сибиллу. Когда же на следующий день в вечернем выпуске «Ежедневного пророка» появилось сообщение о рождении наследника Поттеров, он понял, что этот раунд уже проиграл. Если бы он поделился с соратниками предсказанием, показавшимся ему бредом… Можно было хотя бы скрыть…
Отчаяние
Лили сидела дома уже две недели.
В тот злосчастный предрождественский день она вырвалась в магазины. Ну какая опасность может угрожать волшебнице, даже беременной, в торговом центре большого магловского города? Ей ничего бы и не грозило, если бы Волдемортова кодла не решила развлечься как раз в то же время и в том же месте.
И Лили была бы не Лили, если бы не вмешалась.
Лилина лисичка застала Джеймса в штабе, и он с ребятами аппарировал раньше, чем дослушал сообщение.
Но было уже поздно.
«Инфэкундитатэ» – мерзкое заклятие, обрекающее на бесплодие.
Доркас Медоуз – колдомедик, заведующая отделением темномагических проклятий в госпитале св. Мунго, – обнадежила: вылечиться можно. Организм ведьмы рано или поздно переборет проклятие.
Лет за десять.
Несколько месяцев назад Лили осиротела. Автокатастрофа…
Беременность помогала ей справиться с горем.
Люди умирают, так устроен мир. Иногда – как родители Джеймса – от старости и болезней. Иногда, и это ужасно несправедливо, в самом расцвете лет, как её родители или погибшие друзья. Но пока рождаются дети – жизнь продолжается.
Лили говорила Джеймсу, как она рада, что продолжит род, продолжит жизнь; что у них будет много детей – за всех, кто не дожил. Она была уверена - у них будет мальчик, копия Джеймса, истинный Поттер: веселый, смелый, изобретательный и очень-очень добрый. А звать его будут в честь её отца – Гарри.
Лили легко переносила беременность, чувствовала себя превосходно, но ради ребенка согласилась не подвергать себя опасности: не участвовать в операциях, а заняться не менее важной, но нудной штабной работой.
Не случилось… Смерть опять торжествовала над жизнью, поправ надежды, раздавив планы, зачеркнув будущее. И Лили впервые в жизни сломалась, сдалась.
Лили сидела дома. Но её словно не было. Она погасла – глаза потускнели, волосы поблекли. Джеймс перенес потерю гораздо спокойнее – для него будущий ребенок был еще слишком эфемерным. Но от сострадания к жене просто разрывалось сердце. Он был готов землю перевернуть, чтобы она хотя бы улыбнулась, – но ничем не мог ей помочь. Бессилие сводило с ума и грызло изнутри.
Лили почти не вставала с кровати – лежала, свернувшись в комок, отвернувшись к стенке. Первые дни она что-то напевала сама себе, потом замолкла. Вставала утром, умывалась, ела то, что подсовывал ей муж, и уходила в спальню.
А по ночам, когда Джеймс обнимал её, она лишь прижималась к нему теснее, но на ласку не отвечала.
Джеймс был готов на что угодно, даже взять жену в охапку и покинуть Англию. Не выход во время войны, но раненым солдатам положен отпуск.
Он корил себя, что не уговорил, не настоял, не заставил Лили подождать и пойти вместе. Или хотя бы взять его плащ-невидимку.
Но, главное, она осталась жива. А дети… Наследник рода.… С этим можно и подождать. Вот его родители – ждали, и ничего. Ждали.
А ведь мама что-то рассказывала о проклятии, попавшем в неё в молодости, во времена Гриндельвальда. Она долго лечилась за границей. Но ведь вылечилась. Что же за заклинание попало в маму? Может, попросить Лили покопаться в семейных бумагах? Вдруг на Поттерах какое-то родовое проклятие? Сам Джеймс в такое не верил, ну а вдруг? Лили это, конечно, не утешит, но, может, хотя бы развлечет.
Джеймс притащил жене весь поттеровский архив. Лили потихоньку начала перебирать старые бумаги, – может, это хоть немного отвлечет её от постоянной ноющей боли. Снять боль от проклятия до конца так и не удалось. Или это сердце болело? Лили не пыталась разобраться.
Но за стенами дома вовсю шла война, не давая замкнуться на собственной печали. И вскоре Сириус притащил мешок ингредиентов:
– Кончай болеть, сестренка. У Доркас зелья закончились, а ты – лучший зельевар Ордена. Да и лаборатория в вашем доме подходящая.
А еще через пару дней её вызвала Доркас. Упивающиеся полностью разрушили дом – лишь потому, что в одной из квартир со своими родителями жил маглорожденный волшебник. Пострадавших было много, но Министерство традиционно игнорировало жертвы среди маглов, беспокоясь только о Статуте секретности.
Дамблдор же считал необходимым по возможности помочь пострадавшим, а заодно выяснить картину произошедшего, пока до свидетелей-маглов не добрались министерские обливиаторы.
Участвовать в боях Лили еще не могла – здоровье не позволяло. Но варить зелья и помогать Доркас с ранеными – вполне. И вскоре Джеймс в ответ на дежурную шутку снова увидел на губах у жены слабую, кривую, но самую настоящую улыбку.
Значительная часть архива Поттеров так и осталась неразобранной.
____________________
* «Судьба играет человеком» - строка из песни «Шумел, горел пожар московский...». Основу текста песни составило несколько переделанное стихотворение и драматурга XIX в. Н. С. Соколова «Он» (о судьбе Наполеона), опубликованное автором в 1859 г. Песня стала особенно популярной в начале ХХ века. Здесь: http://krylslova.ru/index.php?a=term&d=1&t=4755
