ПрологТо confess a fault freely is the next thing to being innocent of it.
Syrus[1]
После очередного разбирательства с Амбридж в Хогвартс пожаловал сам Министр магии. Гарри не знал, что произошло в кабинете директора, но видел во время обеда совершенно довольного собой профессора зелий и хмурого, как грозовая туча, директора.
Госпожа главный инспектор больше не вернулась в школу. По слухам, ей предоставили должность в каком-то отделе Министерства. Видимо, попечители все же приперли Фаджа к стенке, и ему надоели постоянные трения. Защиту От Темных Сил отдали во власть аврора по имени Лесли Норидж. Он был довольно неплох в своем предмете, однако опытом преподавания похвастаться не мог, поэтому не единожды с дисциплиной ему помогала профессор МакГонагалл.
Отряд Дамблдора Гарри больше не собирал, да и зачем, раз имелся приличный учитель? Поттера восстановили в сборную по квиддичу, и он был почти счастлив. Чтобы полностью почувствовать себя довольным жизнью ему не хватало лишь одного.
Профессор Снейп наотрез отказался открывать правду об их родстве. Не то, чтобы Гарри сгорал от нетерпения оповестить весь мир об этом, но само нежелание отца оказалось неприятно и даже болезненно. Когда родитель заявил ему о принятом решении, мальчик хотел обиженно сбежать, но ему не дали и заставили выслушать объяснения. Как выяснилось, причины молчать были действительно веские.
* * *
— Ты никогда не замечал, как Дамблдор относится к тебе и что рассказывает? — спросил его тогда Снейп, не отрывая сосредоточенного взгляда от последней студенческой работы, которую дочитывал.
— О чем вы? — нахмурился Поттер, сидевший на диване с пакетиком драже, которым его угостила Чжоу на субботней тренировке.
— Он ведь никогда не говорил, что Риддл преследует тебя из-за пророчества? — темная бровь приподнялась, хотя Снейп так и не взглянул на Гарри.
— Нет, — Поттер убрал сладости в карман и уставился на профессора. — Что еще за пророчество?
Северус отложил пергамент в стопку к остальным и убрал перо с чернильницей в ящик, затем только посмотрел на сына.
— Полное содержание мне неизвестно, — сообщил он. — Согласно ему, ребенок, способный уничтожить Темного Лорда, должен был родиться на исходе седьмого месяца, и Волдеморт отметит его как равного. Твой шрам — его метка.
Гарри долго молчал, переваривая новую информацию.
Зельевар не прерывал тишины, но не бездействовал. Поднявшись и пройдя на маленькую кухню, он наполнил чайник водой и поставил его на керамическую плиту, которая от взмаха палочки начала нагреваться.
— А если я его спрошу о пророчестве? Думаете, он... соврет мне? — Гарри ощутил, как холодеет в груди. Директор всегда ему нравился, и слышать, что он оказался таким двуличным, было дико.
— Подожди немного. Пусть Дамблдор считает, что ты ни о чем не догадываешься. — Снейп поглядел на мальчика и добавил: — Верь мне.
— Но директор не кажется мне таким...
— Я знаю. Но разве все в этом мире такое, каким кажется? Альбус неплохой человек, — Северус задумчиво покусал губы и продолжил: — Его действия продиктованы ситуацией. Пока я не заметил в них открытого намерения навредить тебе. Да и не думаю, что оно будет.
— Что значит «открытого»? — поежился Гарри.
Лицо Снейпа вновь стало бесстрастным. Он молчал.
— Сэр, пожалуйста, расскажите, — стараясь не повышать голос, попросил Поттер, однако получилось плохо. — Я хочу знать. Это же моя жизнь!
— Не кричи, — спокойно осадил его отец. — Я расскажу.
Пока профессор ровным тоном говорил, Гарри, замерев, внимательно слушал его. В душе, как кувшинки на пруду, расцвели сильнейшие подозрения насчет Дамблдора и разочарование в нем.
Начиная с Квирелла-Волдеморта и заканчивая Амбридж — в каждом из этих событий были изъяны. Если директор такой прозорливый, то как он мог не почувствовать на магическом уровне, что с ним за одним столом в качестве паразита на учителе сидит Том Риддл? А философский камень! Почему Дамблдор не носил его с собой, а спрятал, огородив ловушками-испытаниями с которыми справились даже трое детей? Если бы он держал камень в своем кармане, то вряд ли кто-то в здравом уме попытался бы ограбить одного из самых могущественных колдунов столетия. А дальше, как он мог не ощутить или не отследить ползающую по замку гигантскую змею? Видимо, ничего удивительного нет и в том, что он не смог распознать в Грюме Пожирателя смерти.
А метка? Ведь собственный шпион предупредил его, что метка оживает. Даже тогда Дамблдор не проконтролировал и не проверил на наличие порталов кубок, до которого должен был дотронуться чемпион. Ведь Гарри неспроста попал на Турнир, и было очевидно, раз он дошел до финала — что-то должно произойти. С Долорес Амбридж и устроенным ею в школе режимом тоже не ясно. Директор знал, какие методы она испытывала на Поттере, и ничего не сделал.
Неужели человек, которому Гарри привык доверять, просто проверял его? Пытался понять, есть ли у него особая сила, и справится ли он с их общим врагом?..
Мальчику стало сложно дышать. Понимание давило на нервы, окуная с головой в растерянность и страх.
«Нет, не верю, — мысленно отрицал он, но разум твердил, что все услышанное правда. Дамблдор не был его другом с самого начала. — Он просто... придерживался плана».
Видя, какое действие произвели его слова на Гарри, Снейп глубоко вздохнул.
— Не стоило мне все это говорить. Ты еще юн, чтобы понять все нюансы таких интриг, — вода закипела, и он снял чайник с плиты.
Поттер не мог выдавить из себя ни слова. Пока у его носа не появилась белая чашка с мятным напитком, он сидел в полном оцепенении. Взяв ее, подросток взглянул на стоящего рядом отца.
— Он сказал, что кровь мамы защищает меня, поэтому он оставил меня у Дурслей, — сказал Гарри. — Я никогда не задавался вопросом, а с чего Дамблдор взял, что защита все еще нужна мне? Если Риддл умер, если большинство Пожирателей в Азкабане.
«Он прекрасно знал, что Темный Лорд жив, но тогда почему до моего поступления в Хогвартс ничего не сделал, чтобы найти его? Или делал?»
— Как я уже сказал, ты еще мал, чтобы самостоятельно проанализировать абсолютно все, что происходит вокруг. И еще ты очень доверчив, — на тонких губах появилась усмешка, но быстро пропала. — Что касается места, которое Альбус выбрал, чтобы оставить тебя подрастать до поступления в Хогвартс, то думаю, тот факт, что Петунья — сестра Лили, стал веским аргументом для принятия такого решения. Хотя она и не самый приятный человек, — поморщился Снейп.
Поттер не сдержал смешка.
— Вот уж точно. Лучше бы он оставил меня у кого-нибудь другого. Я был бы рад Ремусу. Вот только ему не разрешили бы, — с сожалением проговорил он.
— Они тебе не нравятся? — опускаясь в кресло, поинтересовался Северус. — Почему?
— Они... — Гарри многое хотел бы сказать о них, но вот так банально жаловаться он не привык, поэтому орграничился лишь коротной фразой: — Они не очень-то любили меня и часто показывали, что я в их доме лишний.
На лице Снейпа не появилось ничего, что могло показать его удивление или какие-то другие эмоции.
— Любовь, Гарри, штука относительная и редкая. Не всем с ней везет, — длинные пальцы погладили подлокотник кресла, а губы изогнулись в печальной улыбке.
Гарри стало странно от этих слов, а еще от мысли, что человек, которого он совсем недавно не переносил на дух, может как никто понять его. Он почувствовал, что неощутимый прежде узелок из детских обид и несправедливости, которых он натерпелся, живя со своей «семьей», начинает ослабевать в груди. С самого приезда в Хогвартс Рон и Гермиона были его маяком и силой, он всегда ощущал их поддержку, и она давно уже стала чем-то совершенно естественным. Другое дело профессор — он был взрослым, и его мнение и уверенность трогали намного глубже и успокаивали.
* * *
После того разговора Гарри понял многое.
Конечно, он не стал лучшим учеником Хогвартса и не придумал план убийства Темного Лорда и даже не намеревался прийти и бросить в лицо директору Хогвартса все те слова, что так хотел сказать. Он просто перестал слепо верить ему. Если бы Гарри мог, то уехал куда-нибудь подальше. Как когда-то Сириус сбежал из родового гнезда и остался жить у Поттеров.
Нужна ли ему такая жизнь, где самый могущественный светлый маг обманывал и строил на его счет какие-то планы, а самый темный — пытался найти способы его уничтожить? Конечно же, нет. Но и уйти просто так он не мог.
Несмотря на то, что Поттер был известен, он жил в маленьком мире, единственная дорога из которого вела к отшельничеству среди магглов и, желательно, в другой стране. Будь ты даже трижды знаменит, покинуть Англию в пятнадцать лет без межконтинентального порт-ключа невозможно. Прийти в Министерство и потребовать портал — это все равно, что прийти к Дамблдору и рассказать, что он не собирается сражаться. Никуда его не отпустят.
На самом деле это был не лучший выход из-за многих обстоятельств.
Одним из которых являлись его друзья. Гарри не мог оставить их в мире, где идет война, и эгоистично сбежать. Волдеморт охотится за ним и может прознать про Рона и Гермиону. Они и их семьи пострадают из-за Мальчика-Который-Выжил-Чтобы-Сбежать. Да и всех остальных, кого он узнал за пять лет, он тоже не мог предать.
Второй причиной был, конечно, новообретенный отец. Из его рассказа Поттер уяснил, что не только он пребывает не в самом завидном положении. Снейп носил Метку и не способен далеко уйти от ее создателя: Темный Лорд сумеет вычислить его, где бы тот ни находился.
Все оказалось очень сложно.
* * *
Вплоть до Рождества Гарри по несколько раз в неделю приходил под мантией-невидимкой в покои декана Слизерина. Профессор сам настоял на этом, чтобы начать узнавать друг друга получше. Мальчик не был против, хотя немного смущался такого внимания.
Обычно их совместные вечера проходили за чашкой чая или кофе и корзиночкой со съестным, которую Поттер вскоре начал считать своей.
Снейп всегда был сдержан и спокоен, в отличие от Гарри, который нервничал, как первокурсник на экзамене. Однако даже Поттер мог заметить, что профессор испытывает неуверенность перед ним. Очевидно, что они оба не понимали, как себя вести. Но что было совершенно здорово, отец всегда знал, как развить любую тему, начатую Гарри и не застрять на неловной паузе. Поэтому Поттеру стало немного спокойнее, и страх начать разговор первым постепенно исчезал. На уроках они поддерживали прежнюю модель отношений. Гарри это, конечно, напрягало, но он мирился, ибо подставлять единственного родителя не хотел. Как профессор объяснил, везде были шпионы, и дети, чьи родственники так или иначе связаны с Пожирателями, могли — намеренно или случайно — выдать их.
— Я просмотрел ту книгу, что ты принес мне, — сообщил он, когда Поттер присоединился к нему за чашкой чая. Снейп говорил про труд, рекомендованный Лили, где рассказывалось о магии крови.
— Внешность будет меняться очень медленно, — кивнул Гарри, тоже прочитавший ее. — Это не должно быть слишком больно.
— Тем не менее, если почувствуешь признаки недомогания, то не медли и приходи ко мне. Я знаю несколько обезболивающих на крови, они должны помочь и при этом не затормозят изменения, — посоветовал Северус и задумался.
Гарри кивнул, вяло улыбнувшись. Взяв из плетеной корзинки булочку, он принялся размеренно ее жевать.
— Как прошел день? — после недолгого молчания поинтересовался Снейп.
— Я хочу спросить, — неуверенно сказал Гарри вместо ответа на вопрос.
— Не обязательно спрашивать у меня разрешения каждый раз, — поморщился Северус.
— Да... — Гарри чуть не добавил «сэр», но вовремя опомнился. Он смотрел на ручку белой чашки. — Я хотел спросить, могу ли я остаться на Рождество в замке?
— Я думал, ты хочешь поехать к своим друзьям, — удивленно проговорил Снейп, почему-то смотря на угол стола. — Бруствер по просьбе Дамблдора уже побывал в Норе и укрепил систему защиты. Ты будешь в полной безопасности.
— Да, я хотел поехать, — замялся Гарри, все еще не поднимая взгляда.
Повисла тишина.
— Ты хочешь остаться... из-за меня? — вопрос прозвучал отстранено.
— Если вы не против, — неуверенно пробормотал Поттер и покраснел.
— Я не против, Гарри, — спокойно сказал Снейп. — Но не стоит этого делать, если ты не хочешь. Ты не должен поступаться обществом друзей из-за необходимости общаться со мной. Они все-таки намного ближе тебе, и с ними уж точно будет веселее.
— Я... — от слов отца Гарри сначала впал в ступор, а потом: — это не необходимость! — возмутился он. — Я спросил, потому что не хотел бы помешать вам. Или у вас могут быть «особые дела», — к концу фразы его голос почему-то сел.
На этот раз молчание было напряженное, в течение которого волшебники сверлили друг друга глазами. Гарри показалось, что отец буквально пронизывает его голову насквозь, и надеялся, что он не читает его мысли.
— Нет, дел нет. И ты не можешь помешать мне, — с тихим вздохом отозвался Снейп, прерывая зрительный контакт. — Я хотел бы, чтобы ты перестал называть меня на вы, когда мы наедине.
Гарри удивленно моргнул.
— А как... — пробормотал он.
— Меня зовут Северус, — спокойно подсказал Снейп, поднося к губам чашку ― черную с маленькой белой совой.
— Хо...рошо, — мальчик залился краской еще сильнее.
— Я поговорю с директором насчет тебя, — кивнул мастер зелий.
— Вы... ты сказал ему? — запнулся Гарри.
Странно обращаться к этому человеку на ты.
— Я был вынужден рассказать, если хочу видеться с тобой без каких-либо подозрений с его стороны, — пояснил Северус.
— И как он отреагировал? — сглотнул Поттер.
— Был удивлен, я полагаю, но по его лицу редко можно сказать, когда он лжет, а когда искренен, — недовольно фыркнул Снейп.
— Вдруг это сильно изменит его планы...
— Не думаю, — Северус покачал головой. — Для него не имеет значения, Поттер ты или нет. Темный Лорд считает тебя опасным, это главное.
Гарри пил теплую согревающую жидкость и переваривал новость. Теперь не только они знали о своем родстве, но и, как минимум, еще один человек. Поттер даже друзьям не говорил.
— Теперь ты расскажешь, как прошел твой день? — полюбопытствовал Снейп.
Гарри посмотрел на него и заметил в темных глазах осторожность. Отец все время начинал разговор с этого вопроса. И, самое что ни на есть удивительное, всегда внимательно слушал ответ на него. Поттеру это было приятно.
— День прошел, как обычно, можно сказать, даже скучно...
_____________________________________________________
[1] Перевод с англ. “Открыто признать свою ошибку — почти то же самое, что быть в ней невиновным”. Сир Публилий
