ПрологВ сиянии солнечных лучей на вершине скалы стоял высокий и стройный молодой человек, одетый в короткие, до колен, облегающие штаны и расстегнутую рубашку. Ветер трепал его длинные черные волосы. На гладкой смуглой груди покоился золотой медальон на прочной цепи, он блестел и вспыхивал ослепительными бликами при каждом движении гибкого тела. С высоты утеса юноша обозревал расстилающийся перед ним пейзаж. Водопад, небольшим, но крутым каскадом спускающийся в тихую заводь, каменистые берега, поросшие изумрудной травой, деревья с густыми кронами – все это парень считал своим убежищем, тайным святилищем, где вот уже семнадцать лет он находил место для спокойных раздумий и отдыха. Ежедневно приходил он сюда, чтобы без пристальных взоров посторонних глаз в полном одиночестве расслабиться в полудреме под палящим солнцем, в тени деревьев или же под покрывалом мелких водных брызг и не думать о тяготящей его роли сына знаменитого профессора и потомка древнего колдовского рода, ведущего свою историю от древних ацтекских племен.
Однако сегодня у молодого человека не было времени ни размышлять, ни расслабляться. Из-под ладони взглянул он на ослепительный диск солнца, достигший зенита. Похоже, ему уже пора. Сегодняшний день – день его семнадцатилетия — должен стать самым знаменательным в жизни, и не только потому, что он становится совершеннолетним, а, следовательно, полноправным колдуном со всеми вытекающими отсюда последствиями, но и потому, что в этот день юноша ожидал раскрытия самой большой тайны в своей жизни. Единственной тайны.
Обжигающее солнце скрылось за внезапно набежавшим облаком, и на каменную площадку, где стоял парень, легла глубокая тень. Он ощутил, как по спине пробежал холодок, от которого молодой человек поежился, неожиданно почувствовав себя неуютно. Что он узнает сегодня? Как это повлияет на его дальнейшую жизнь? Он гадал об этом семнадцать лет, и, наконец, пришла пора пойти и спросить. Только тогда все станет на свои места.
Вздохнув, юноша еще раз огляделся, словно пытаясь накопить в душе, растревоженной ожиданием, хоть немного покоя, царившего в этом ревниво охраняемом от посторонних благодатном уголке, и неторопливо направился прочь.
Толстые оранжево-розовые стены из необожженного кирпича не позволяли солнечному жару накалять сумрак комнат большого просторного дома. Высокие окна были затворены ставнями, как и всегда во время сиесты. Все обитатели дома, постоянные и приезжие, пережидали самое жаркое время суток каждый по-своему, стараясь накопить силы для долгожданного праздника – совершеннолетия молодого хозяина гасиенды. Радостное предвкушение застыло на лицах гостей и работников усадьбы. Только один человек, казалось, не разделял всеобщей радости.
В библиотеке на втором этаже за массивным сосновым столом сидела женщина. Определить ее возраст было бы невозможно даже при ярком свете, а уж в полумраке комнаты с приспущенными занавесями на окнах тем более. Взор женщины был направлен на страницы книги, лежащей на коленях, но глаза давно уже не различали тщательно выписанных иероглифов. О чем она думала, оставалось загадкой для всех. Но вот женщина встряхнула головой, и ее взгляд приобрел осмысленность за мгновение до того, как в библиотеку вошел юноша, вернувшийся со скалы.
- Я так и знал, что найду тебя здесь, мама! Ты опять пренебрегаешь отдыхом и вечером будешь, как сонная муха.
- О, Том! Возможно, в твоих глазах я и выгляжу слишком старой, но во мне еще много сил.
Том подошел к матери и обнял ее, прижавшись щекой к макушке.
- Что ты такое говоришь, мама? Ты у меня самая молодая, самая красивая. И всегда такой останешься.
Сказав это, молодой человек прошел в другой конец просторной комнаты и прилег на кушетку, лениво развалившись.
- Где ты провел утро? – спросила Тома мать.
- Там же, где и всегда. Планы на вечер не изменились?
- Нет. Торжественный прием начнется сразу же, как только сядет солнце, — женщина посмотрела на сына и, заметив легкую тень недовольства, промелькнувшую на лице сына, продолжила. — В чем дело, Том? Уж не хочешь ли ты отменить праздник? Нет, ты не можешь так поступить! Роза и Педро столько готовились, да и Магдалена постаралась. Гости почти все уже собрались…
- А дядя Лан и дядя Аль?
- Прибыли час назад вместе с семьями.
- Какое счастье! Хотя бы парочка жизнерадостных лиц среди сборища скучных ведьм и магов, большинство из которых повернуто на археологии, как дедушка и Марк. Кстати, а он-то будет?
- Нет, Том. Марк не приедет. Сова от него прилетела сразу после твоего ухода. Мегалиты Баальбека ему интереснее нашего маленького семейного праздника, так что Девидсон просит его извинить и отменно повеселиться без него. Надеюсь, ты последуешь его совету и не станешь огорчать наших друзей?
- Нет, мама, нет. Разве я могу поступить так жестоко с милейшими Розой и Педро, а уж лишить всех собравшихся удовольствия попробовать стряпню Магдалены, было бы страшным преступлением. Вообще-то, я имел в виду другое. Как насчет НАШЕГО дела, мама? Разве ты забыла, какой сегодня день?
- Разве может мать забыть о дне рождения своего сына, даже если к нему и не велись бы столь грандиозные приготовления?
- Не о простом дне рождения, а о совершеннолетии. Ты же не забыла своего обещания?
Лицо женщины посерьезнело, она отложила книгу:
- Нет, не забыла.
- Не понимаю тогда, чего мы ждем? – лицо Тома тоже стало серьезным.
Женщина поднялась и подошла к сыну. Ее фигура, сохранившая девичью стройность, выражала решимость.
- Пойди и переоденься к торжеству, Том. После того, как я начну свой рассказ, тебе может не хватить на это времени.
Том сделал протестующий жест, но мать остановила его:
- Ты ждал столько лет, неужели трудно потерпеть еще полчаса?
Том поднялся:
- Хорошо, мама, я пойду к себе и переоденусь, но когда вернусь, то рассчитываю услышать всю правду о своем отце.
- Клянусь, так это и будет. Ты узнаешь все как о своем отце, так и о себе самом.
Когда дверь за сыном захлопнулась, женщина вернулась на прежнее место. В который раз она подумала о том, что сын очень похож на нее внешне, но по характеру он — вылитый отец: терпелив и целеустремлен, но непредсказуем, и это уже подарок от обоих родителей. Как он поведет себя, когда все узнает? А как бы повела себя она? Пожалуй, в случае с ней реакцию было бы трудно предугадать, вот и с ее сыном будет так же. Сколько женщина не билась, но изменить Тома было не легче, чем повернуть вспять реку. Впрочем, однажды ей удалось нечто подобное, когда она захотела создать для своего мальчика райский уголок, где он мог бы чувствовать себя свободным от опеки и контроля. Будем надеяться, что после того, как Том узнает правду, ей удастся удержать его в рамках и направить молодую энергию своего сына в нужное русло.
Без помощи волшебной палочки женщина призвала зеркало и стала пристально себя разглядывать. Спасибо фамильному зелью, выглядела она не по годам молодо. Ее блестящие, зачесанные кверху волосы с едва намечающимися седыми прядями сохранили свой иссиня-черный цвет и наверняка еще помнили, как она носила их свободно рассыпанными по плечам, морщины не пролегли у нее на лице, и кожа сохранила свою гладкость и свежесть, а также легкую смуглость южанки, как в те дни, когда она была юной и беззаботной. Только глаза выдавали ее возраст, измерявшийся не числом прожитых лет, а количеством пережитых событий, которых, благодаря одному мужчине, было очень много, более чем достаточно. Это сейчас она — уважаемая и состоятельная, до сих пор считающаяся одной из самых красивых ведьм Техаса, знаменитый ученый, известный даже в маггловском мире, и потомок представителей последнего колдовского рода, ведущего свое происхождение от ацтекских жрецов. Всегда она такой не была, особенно тогда, когда все начиналось…
