"Три кната", "Канат", "Эксперимент", "Туман"«Три кната»
Герои, мать вашу...
“Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Ты прав, брат, ты прав. Раздумья ни к чему! Мы рискнули всем, поставив тогда наши последние деньги. Тридцать семь галлеонов, пятнадцать сиклей и три кната...”
“И три кната. Точно, брат. Мы не побоялись рискнуть и выиграли новую жизнь не только для себя, но и для всей семьи. Уизли еще никогда не были так счастливы!”
“Думаю, хватит быть эгоистами. У нас есть шанс, и какой шанс! Мы спасем столько невинных жизней!”
“И, да, это нам даже выгоднее. Закончится война – поднимется спрос на шалости!”
“Ты чертовски прав. Дай пять, братишка! Но мама волнуется. Она не хочет, чтобы мы имели дело с министерством, а уж тем более принимали заказы...”
“Мы можем ей ничего не говорить. Как, впрочем, и всегда. Сам посуди, ведь про магазин она узнала в самую последнюю очередь, поругалась чуть и свыклась. И тут то же самое...”
“Согласен с этим. Ей незачем знать. Ну что, братик, рискнем?”
“Рискнем!”
- Господибожемой, Джордж!
............................................................
«Канат»
- Квоффл у Джонсон, она обходит Бута и устремляется прямо к воротам… Бладжер Гойла заставляет ее отклониться от курса…Бладжер пролетает мимо. Двое слизеринских охотников идут на перехват, и ВАУ! Эффектный бладжер Фреда Уизли (или Джорджа, впрочем, какая разница?) останавливает их, и… Оооооу!!! Какая несправедливость, Уизли отвлекся, и получил удар бладжером от Крэбба, надо же, я и не думал, что эти верзилы способны прицелиться, как следует…
Почувствовав укол в сердце, Джордж развернул метлу, когда Крэбб только еще замахивался по бладжеру.
Уизли со скоростью пули пересек поле еще до того, как услышал свисток мадам Хуч, успел подхватить падающего Фреда у самой земли и кубарем скатиться с метлы, которую было уже не остановить.
- Мистер Уизли, отпустите мистера Уизли, - услышал он голос мадам Помфри, чувствуя, как несколько рук одновременно пытаются разжать его руки, обхватывавшие близнеца, словно стальные тиски. Фред был без сознания.
Откуда-то послышались удивленные возгласы:
- Он жив? Дышит?
Джордж не разжимал рук. Он пытался прислушаться к дыханию Фреда, но в толпе это было сделать невозможно.
- Минерва, сделайте что-нибудь! - взмолилась мадам Помфри подбежавшей МакГонагалл. – Мистеру Уизли срочно нужна помощь, но его близнец, похоже, так не считает!
Джордж не слушал их всех. Он лежал на земле, обнимая Фреда и пытаясь различить хоть малейшее движение его груди… услышать, как бьется сердце.
- Мистер Уизли, - строго начала МакГонагалл, но, встретившись с суровым взглядом Джорджа, почему-то умолкла. Мадам Помфри удалось-таки разжать одну его руку. Она тут же приложила палец к артерии на шее.
- Пульс есть, - сказала она.
- Я знаю, - сказал Джордж.
- Вставайте, мистер Уизли, мы должны доставить вашего брата в больничное крыло.
- Тогда и меня заберите, но его не отпущу.
- Минерва, но… - медсестра вопросительно посмотрела на замдиректора.
- Делайте, как хочет мистер Уизли, - сухо сказала МакГонагалл.
Их уложили на носилки прямо так, в обнимку. Последнее, что помнил Джордж, перед тем как отключиться, тихий-тихий и еле-различимый шепот Фреда:
- Да уж, квиддич – жесткая игра, братишка.
...........................................................
«Эксперимент»
- Что ты хочешь? – это мой голос? Такой хриплый и невнятный! Кажется, он вот-вот сорвется.
Ты задергиваешь полог своей кровати, словно он может защитить тебя, и отвечаешь из-за него:
- Расстаться.
- То есть как это? – я сначала подумал, что ты шутишь. Конечно, Фредди шутит, успокойся, Джи. Этого не может быть. Это просто невозможно. Мы всегда были вместе, с самого рождения.
- Ну, ты будешь встречаться с девушками… или парнями, как захочешь. И я, тоже.
Первое желание, возникающее у меня – врезать тебе по лицу очень больно. Но потом мне начинает казаться, что я опоздал – ты уже сделал это. Ни разу в жизни мне не было так больно. Больше всего мне сейчас хочется бесноваться и разносить все на своем пути. Но вместо того, чтобы устроить бурную истерику с крушением всего, что попадется под руку, я сглатываю обиду и стараюсь выглядеть рассудительным.
- Почему ты так решил, - я чувствую, как в животе скручивается неприятный комок. Неужели ты больше не любишь меня, Фред?!
- Ну, знаешь, по школе и так ходят слухи… «А вы слышали о близнецах Уизли?!», «А правда, что вчера одна первокурсница из Рэйвенкло видела, как они целовались?». – До чего же наглый у тебя голос!
- И тебя волнует эта хрень?! – Не могу поверить, ты придаешь значение слухам?!
- Представь себе, волнует. Нам тут еще три года учиться…
Ты не успел договорить, потому что в следующую секунду я подавил в себе необходимость быть рассудительным и сорвал полог с твоей кровати к чертовой бабушке. Ты лежал на кровати, раскинув руки и ноги, и нагло улыбался.
- Вставай! – я смотрю на все происходящее словно со стороны, как будто не я беру своего брата за грудки, поднимаю с кровати и бью по лицу.
- Джордж? Ты чего? – ты недоуменно поднимаешь на меня глаза. Неужели ты и правда думал, что я вот так вот просто скажу: «Да, Фред, конечно, давай расстанемся… Гуляй, с кем хочешь, я все понимаю». Черта с два я понимаю, Фред! Если ты для меня самый дорогой и желанный человек на свете, то какого лешего я для тебя не такой же?! Зачем тебе нужен кто-то еще?
Ты понимаешь, что я не успокоюсь, пока не получу сдачи, и тоже отвешиваешь мне оплеуху. Ты пытаешься вырваться из моей хватки, я не отпускаю тебя, и мы оба вываливаемся из спальни и катимся по лестнице. Как же это больно! О, моя спина! Но больнее все-таки то, что ты сделал.
Это продолжалось несколько минут. Мы дрались на глазах у всей гостиной. Никто никогда ничего подобного еще не видел. Те, кто пытались нас разнять, получили свою порцию пинков и теперь молча наблюдали, стоя в сторонке. А мне было плевать. Я впервые в жизни по-настоящему бил Фреда. Кажется, я даже получал от этого удовольствие. Мы катались по полу, били друг друга по лицу, по ногам, в живот… Мимолетом я поймал выражение его лица. Оно было не гневным и не расстроенным. Ублюдок улыбался. Готов душу продать, он мне подмигнул как раз, когда я собирался пнуть его коленом в живот.
- Я тебя ненавижу, ублюдок! – зарычал я, взбешенный его улыбкой, которую воспринял, как издевательство.
- А я люблю тебя, - выпалил Фред очень быстро, а потом прижался к моим губам. Я ответил на поцелуй инстинктивно, сильнее прижав его к полу и вместо того, чтобы ударить рукой в бок, обхватил его за талию.
«О, боже, Фред… Зачем ты так играешь со мной?»
Вся гостиная смотрела на нас, но я не хотел думать о том, что будет потом. Этот поцелуй никогда не кончится.
- Так ты, значит, не волновался насчет слухов? – хихикнул Фред мне на ухо.– А я уж боялся, что ты первый предложишь нам… расстаться.
- Ты просто идиот, - отрезал я. – А твой эксперимент полностью провалился.
- Вы раскусили меня, мистер Уизли?
- Как только Вы задернули полог, мистер Уизли!
Все еще лежа на полу подо мной, Фред улыбнулся.
- Вы лжете, мистер Уизли.
- Да.
- Но я люблю Вас, мистер Уизли.
...........................................................
«Туман»
Жарко.
Я смотрю, как белый сахарный кубик впитывает изумрудно-зеленые капли пряно пахнущего напитка. Так уж у меня теперь заведено. По вечерам я пью абсент, и погружаюсь в сладкий иллюзорный плен. И на несколько часов, пока я бездвижен, бесчувствен и безмолвен, мне становится немного легче.
Потому что я вижу тебя. Хоть ты и так далеко. За пределами моего сознания. Я почти ничего не понимаю. Почти не осознаю, что вижу. Потому что, если бы понимал, вырвал бы себе глаза.
Невыносимо видеть тебя счастливым. Где бы ты ни был, какое ты имеешь право, Фред, быть счастливым, если я здесь один, убиваю себя опиумом и абсентом. Каждый день… жизнь по капле…
Я вижу милый маленький домик на окраине деревушки. Сразу за ним – спуск к озеру. И они там прыгают, скачут… Плещутся, озаряя все вокруг своими улыбками. Двое рыженьких мальчиков. Близнецы.
Что за ирония судьбы, черт возьми?!
Я вижу симпатичную пухленькую ведьмочку. У нее такие милые сахарные губки, что хочется разбить их в кровь! Ведьмочка ловко орудует на кухне волшебной палочкой, ужин уже стынет на столе… Твоя стрелка на фамильных часах Уизли сдвигается на «дом» и ты появляешься посреди кухни… Моей стрелки на часах нет. Давно ли это, Фред? Давно ли у тебя нет брата?
И если бы можно было не смотреть, я бы отвернулся. Я бы закрыл глаза, но это видение прорезает мне веки… Я вижу, как твои сынишки кидаются к тебе с криком:
- Папа!
Я не хочу видеть, как ты целуешь жену. Ты делаешь это медленно и нежно… Вот так же ты и меня целовал. Это мучение столь невыносимо, что я каждый раз клянусь себе не применять больше никаких дурманящих зелий… никогда. Забыть о тебе… Но… но ведь только так я могу увидеть тебя.
А ты, будто, совсем и не изменился… Смотрю на твое лицо… такое любимое… такое родное… и вспоминаю, что у нас когда-то были мечты.
...........................................................
