Глава 10За неделю до каникул только и разговоров было, что о предстоящем бале. Даже за слизеринским столом. О бобатонской спальне я уже и не говорю. Там все словно с ума посходили.
Парой обзавелись все, кроме Флер. Даже Камилла. Флер же упорствовала в своем желании пойти с Седриком, а тот все никак не собирался ее приглашать.
– Пригласи его первая! – настаивала Эсмеральда. Дело было вечером в четверг последней недели занятий. Флер, судя по ее виду, дошла до предела. Еще немного – и она устроит грандиозную истерику.
– Как я его первая приглашу, если положено, чтобы приглашал парень! – с надрывом отвечала Флер.
– Кем положено? Плюнь на все правила, ты выше их!
– Вот именно, что выше! А он на меня и глядеть не хочет! На меня, понимаешь! От меня еще никто никогда не отворачивался!
Тоже мне, нашла проблему. Если бы Седрик сразу повелся, Флер бы сама на него смотреть не стала. Еще ни разу такого не было, чтобы Флер так долго парня осаждала.
– Флер, ну я не могу! С драконом справилась, а парня приворожить не можешь! Ты вейла или кто?
– Я хочу, чтобы он честно в меня влюбился!
– Вот и влюбится, куда денется! Он тебе так нужен?
– Да мне уже все равно. Зло берет, что два месяца не могу охмурить!
То что Флер нужен не Седрик, а победа над ним, я давно уже поняла. Но какой молодец парень!
А ведь если она попытается его магией вейл приворожить, Диггори не устоит. Или устоит? Будем надеяться, что он кого-то уже к этому моменту пригласил. Если бы у него никого не было, сдался бы уже давно.
– Вот завтра вечером перед ужином подойди к нему и пригласи сама. Я рядом буду, если что.
Про себя я подумала, что тоже хочу посмотреть на это зрелище. Причем болеть я буду за Седрика.
На завтрашний вечер у меня было намечено еще одно важное дело – подойти к мадам Максим и спросить, когда же кончается срок моего наказания. Провести первые дни каникул и начать подготовку к балу мне хотелось именно в слизеринской спальне. Потом, у меня опять возникло чувство, что мне что-то не договаривают. Пускаться в расспросы я не стала, ибо не хотелось делать это даже в пустых классах, не говоря уже о библиотеке или Большом зале. Вот окажусь в Слизерине – сама все пойму.
В пятницу мы с Риной не сразу пошли на ужин, а заняли наблюдательную позицию возле главной лестницы. Ученики постоянно бегали туда-сюда, кто-то кого-то дожидался, чтобы идти на ужин вместе, так что мы ничем не выделялись. Мало ли зачем мы здесь стоим.
Наши ожидания оправдались – откуда-то снизу появился Седрик в компании одноклассников, и в ту же секунду перед ним возникли Флер и Эсмеральда. Эти-то где прятались?
– Седрик, можно тебя на минуточку? – томным голосом спросила Эсмеральда.
Вот кому никаких чар не надо – так это Эсмеральде. Одной интонацией она может приворожить парня навечно. На этот раз она сработала не в полную силу – ей ведь нужно, чтобы Седрик запал на Флер, а не на нее!
Седрик послушно остановился, но было видно, что мысли его где-то не здесь. Я прекрасно знаю, что означает такое выражение лица. «Да-да, я вас, конечно, выслушаю, но меня там ждут».
Флер, похоже, тоже это почувствовала и поэтому начала издалека. Спросила, как настроение и как идет подготовка ко второму туру. Седрик вежливо отвечал, бросая при этом нетерпеливые взгляды на дверь в Большой зал, куда шли на ужин студенты.
Мы с Риной весело переглянулись и синхронно зажали рты ладонями, чтобы не засмеяться. Эсмеральда сделала очень сердитую физиономию и посмотрела на Флер. Вид у нее при этом был такой, как будто она не просто злобно посмотрела, но еще и ощутимо толкнула локтем в бок.
Флер стала произносить что-то нараспев, примерно тем же тоном, каким она усыпляла сначала меня, а потом дракона. Только слова были другие.
Седрик непонимающе на нее посмотрел и отступил на шаг, чтобы без помех развернуться и уйти.
И тут к Флер подскочил рыжий мальчишка из Гриффиндора, приятель Поттера. Драко про него говорил, но у меня вылетела из головы фамилия.
– Ты не пойдешь со мной на бал? – выпалил он на одном дыхании.
Тут мы с Риной не удержались и покатились со смеху. Ну надо же!
– Промахнулась, – выдавила я сквозь смех. – Флер промахнулась! Приворожила к себе эту рыжую мелочь вместо Седрика!
– А я знаю, кто это, – так же давясь от смеха, проговорила Рина. – Рон Уизли, друг Поттера. Драко мне им все уши прожужжал.
Флер посмотрела на Рона Уизли уничтожающим взглядом, способным продырявить шкуру дракона. Мальчишка что-то пискнул и со всех ног кинулся бежать. Седрик, пользуясь моментом, тоже ретировался. Флер, издав очень громкий стон, бросилась в объятья Эсмеральды. Мы с Риной просто согнулись пополам.
И тут к нам подошла мадам Максим.
– По какому поводу веселье? Что ты опять натворила, Розье?
А почему это сразу я? Я три недели веду себя удивительно прилично! Так прилично, что перед слизеринцами стыдно!
– Я ничего не натворила, – сделав как можно более невинную физиономию, отвечаю я.
Мне она, конечно, не верит и обращается к Эсмеральде:
– Жаннет, что случилось?
– Ничего не случилось, – отвечает Эсмеральда с физиономией еще более невинной, чем моя.
Флер все еще не отошла от шока после неудачи и поэтому молчит.
– Мы просто стояли и смотрели, – подключается Рина.
Мадам Максим все еще смотрит на меня очень подозрительно. Ну надо же было ей появиться именно сейчас – не раньше и не позже! Сейчас опять запрет меня в карете на веки вечные и плакали мои каникулы со слизеринцами.
– Мадам Максим, – говорю я все тем же невинным голосом, – а когда я смогу вернуться в слизеринскую спальню?
Конечно, спрашивать вот так напролом – чистейшей воды идиотизм. Но терпение у меня уже кончилось. И так изображала из себя чуть не хаффлпаффца, так что – все зря?
Мадам Максим только раскрывает рот, чтобы изречь приговор, как ее перебивает Эсмеральда:
– Мадам Максим, правда, простите Розье. Она нам ничего не сделала!
Что я слышу? Эсмеральда за меня заступается?
Наверное, я им просто надоела. Но какие бы ни были ее мотивы, если это заступничество мне поможет, я буду очень рада.
Нет, не понять мне наш цветник. То шипели на меня по поводу того, что я поселилась в Слизерине, то теперь упрашивают, чтобы меня туда отпустили.
Мадам Максим пристально смотрит на Эсмеральду, потом на меня, потом еще раз на Эсмеральду и произносит:
– Хорошо, Розье. Можешь на каникулах оставаться в Слизерине.
– А после каникул? – наглею я.
– А после каникул – посмотрим, как ты будешь себя вести.
Только присутствие Эсмеральды и Флер удерживает нас с Риной от того, чтобы подпрыгнуть до потолка.
– Спасибо, мадам Максим! – хором восклицаем мы обе и, схватившись за руки, бежим в Большой зал на ужин.
Первые дни каникул мы с Риной смеялись по поводу и без повода, сидя в слизеринской гостиной. Одним из главных поводов нашего веселья была, конечно же, Флер и ее неудача с кавалерами. Но не будь Флер, мы бы нашли какой-нибудь другой повод. Мне просто было весело от одного возвращения домой. Именно домой – только так я и воспринимала слизеринскую гостиную.
А где еще мой дом, простите? Больше нигде.
Несколько раз я бегала в карету за своими вещами. Непременно в темноте, ожидая, что получу очередное письмо. Но письма не было.
Девчонки при моем появлении в карете неизменно замолкали, но тут же принимались щебетать заново. У меня родилось впечатление, что они меня боятся. А с чего же еще ради Эсмеральда за меня перед мадам Максим заступалась? Явно, чтобы от меня отделаться. Ради меня она стараться не будет.
После неудачи с Седриком Флер дня два ходила хмурая и злобно смотрела на меня каждый раз, когда я оказывалась в ее поле зрения, как будто это я была виновата. В очередной свой приход за вещами, пока я рылась в чемодане, я услышала их диалог с Эсмеральдой. Диалог, кажется, шел с переменным успехом уже трое суток – и все неизменно об одном и том же.
– Ну кончай ты страдать! Хочешь – иди с Поляковым, мы с Владом его попросим, он не посмеет отказать.
– Что значит – вы с Владом? Ты считаешь, я сама не способна пригласить парня? И кто такой этот Поляков? Вот с Крамом я бы пошла.
Эсмеральда энергично замотала головой.
– Крам уже кого-то пригласил. Кого – никто не знает, даже Марта, которая знает все и про всех.
Эсмеральда не стала уточнять, кто такая Марта, и я осталась в неведении. Наверное, кто-то из Дурмстранга. Всю дурмстрангскую команду я по именам так и не выучила, несмотря на то что они сидели за нашим столом.
– Ну ты пойми, что я не могу идти просто с кем-то!
– Иди с Поттером. Он все никак себе пару найти не мог.
– Ну вот еще, – сморщила нос Флер, – с этой мелочью. Ты надо мной издеваешься, что ли? Сама кавалером обзавелась, а меня одну оставляешь?
– Я тебе когда еще предложила идти с Цезарем!
– Ты мне еще с Колючкой предложи идти!
Я не выдержала и засмеялась, прикрыв лицо парадной мантией. О да, я в виде кавалера при Флер смотрелась бы весьма занятно.
– Ну хорошо, – примирительно сказала Эсмеральда, – а что ты думаешь насчет Роджера Дэвиса?
– А это кто такой?
– Шестикурсник, капитан команды Равенкло по квиддичу.
– Он симпатичный?
– Я тебе завтра за завтраком его покажу. Они с Цезарем и Марио приятели.
– Не надо мне вашей помощи, – надула губки Флер, – я сама его приглашу!
– Конечно, сама! – охотно согласилась Эсмеральда. – Я только тебе его покажу.
Мне было безумно весело, но, находясь в спальне, я не могла смеяться в полный голос. Но едва только вышла из кареты, как не смогла сдержаться и разразилась громким смехом. И вдруг на мои руки плавно опустился бумажный самолетик. Ну наконец-то!
Можно было прочитать тут же, возле кареты, но я не стала рисковать. Добежала до Хогвартса и закрылась в первом попавшемся женском туалете. Хмури может ходить где угодно, но в женский туалет он точно не пойдет.
Свое имя мой неизвестный друг так и не назвал. Он что, не замечает вопросов, которые ему прямо задают? Он, видите ли, скрывается и в Лондоне показаться не может. Но если я смогу ночью выбраться в одну из пустых комнат хогварского подземелья...
Неужели он живет там? Так кого тогда искал Хмури вместе со мной? Все-таки не боггарта. Боггарта он своим волшебным глазом мог и сквозь стены видеть, не было необходимости заходить во все двери!
На следующий день я бросила в дупло ответ. Ответ заключался в том, что я еще не знаю, когда вернусь из поездки в Лондон и к родителям Рины, но выбраться ночью из гостиной я, конечно, смогу.
Это ж не бобатонская карета. А Рина меня даже не спросит, куда я иду. Она мне безоговорочно доверяет. Как и я ей.
Неделю, оставшуюся до Рождества, мы совершали подвиг, одолев всю гору домашних заданий, чтобы освободить от них оставшуюся часть каникул. Почему-то работа шла куда бодрее и веселее, чем в предыдущий месяц, возможно оттого, что нам не приходилось шастать по пустым классам. Я периодически начинала воспитывать Малфоя, который под конец стал очень смешно от меня шарахаться. Тогда мы с Риной с громким смехом ловили его в охапку и били учебниками, приговаривая: «Никуда ты от нас, кузен, не уйдешь!»
Утром Рождества мы проснулись поздно. Спешить было некуда, вот мы и отсыпались. Все равно бал начинается только в восемь. Раздвинув полог кровати, я обнаружила возле нее груду свертков. Подарки!
На мой восторженный вопль Рина высунула голову и ехидно поинтересовалась:
– Что ты так кричишь? Тебе приснился Хмури?
– Он тебе сейчас самой приснится! – махнула я рукой. – Или я приснюсь – мало не покажется!
Рина тут же радостно засмеялась, а я стала разбирать подарки. Парадная мантия от тети, которая считает, что порядочная девушка из хорошего рода должна иметь их штук десять. Правда, из этих десяти носить я могу только одну – темно-бордовую. А эта темно-зеленая. Тоже ничего, по-слизерински по крайней мере. Аннет прислала свой рисунок – пейзаж Средиземного моря с горами, теряющимися в утренней дымке. Нравится мне, как Аннет рисует, она почти догнала меня в этом искусстве. А скоро и перегонит. Дядя верен себе – прислал толстенную книгу по высшей трансфигурации. Драко подарил золотой браслет в виде двух переплетенных змеек с изумрудными глазками. Интересно, считать это подарком от кузена или все же от тети Нарциссы? Рина подарила ожерелье из черных камушков с красными искрами. К моей бордовой парадной мантии – самое подходящее украшение! Оставался еще один сверток – от тети Нарциссы.
– Рина, иди сюда, – позвала я. – Помоги развернуть.
Развернуть я могла и сама, но мне хотелось, чтобы Рина при этом присутствовала.
Я была права. В свертке оказался альбом для колдографий. Разумеется, не пустой. Здесь были и школьные колдографии Беллатрикс Лестранж, и юношеские, и свадебные, и даже те, где она со мной. На одной из колдографий в конце альбома обнаружились две маленькие девочки лет двух – двух с половиной, стоящие рядом. У одной в руке игрушечный дракон, и она увлеченно дергает его за крыло. А вторая сохраняет очень серьезную физиономию и обнимает одетую в ярко-желтое платье куклу.
– Это я? – осторожно дотрагиваюсь пальцем до девочки с драконом.
– Ага, – весело кивает Рина. – А рядом – угадай кто!
Я непонимающе смотрю сначала на колдографию, потом на Рину. Сходства никакого, но разве в два года может быть сходство? Потом, если приглядеться...
– Ты? – удивленно спрашиваю я.
– Ага! – еще радостней говорит Рина.
Мы что, с ней знакомы с детства? Неудивительно – ведь мы троюродные сестры и почти ровесницы к тому же. Рина меня только на полгода старше. Вполне возможно, что мы играли вместе.
– Так вот почему ты мне сразу показалась такой родной! – радуюсь я. – Мы друг друга узнали! Но я тебя не помню, – заключила я упавшим голосом.
– Зато я помню! – все тем же радостным тоном продолжает Рина. – Я складывала слова из кубиков, а ты их раскидала и стала строить замок.
– И правильно! – вновь смеюсь я. – В детстве играть надо, а не зарываться в книжки, даже если они из кубиков!
Но вместе с радостью во мне опять просыпается злость на Крауча и Хмури. Чьими еще стараниями я оказалась разлучена с родителями и друзьями детства? И если с Риной мы наконец-то встретились, то родителей я никогда не увижу.
Ничего. Зелье для Крауча нами уже подготовлено. В один из вечеров мы с Риной спрятались в пустой комнате в подземелье и все сделали. Оно довольно простое, никаких особенно сложных ингредиентов не требует. Все, что нужно, мы в классе зельеварения взяли, никто и не заметил.
А впереди еще два тура. И на каждом из туров мы придумаем для Крауча сюрприз. И не только для Крауча, но и для Хмури. Бдительность – это прекрасно, но самая неусыпная бдительность со временем притупляется. Вот тут-то мы его и достанем!
За завтраком Рина получила сразу два письма. Это само по себе было странно – письма ведь могли прислать и вместе с подарками. Сов я узнала сразу – пестрая семейства Уилкс и всегдашний филин Малфоев. Значит – от матери и от тети Нарциссы. Причем Драко на этот раз филин не принес ничего.
Прочитав оба письма прямо за столом, Рина нахмурилась и забыла про еду. Мне пришлось ее толкать, чтобы она доела хотя бы кекс, а не оставляла половину на столе неизвестно кому. Драко тут же пристал к Рине, чтобы та рассказала ему, что написала его мама. Я спрашивать не стала, но Рина сама предложила мне пойти поговорить.
Мы зашли в один из пустых классов и закрыли дверь. Рина не сразу заговорила – будто бы не решалась.
– Что случилось? – не выдерживаю я.
– Да я сама не понимаю. Тетя Нарцисса вместе с мамой предлагают мне на вечер к Малфоям идти одной, без тебя.
– То есть как? – удивляюсь я.
Три дня, на которые Рина отпросилась из Хогвартса, у нас уже распланированы. Не решено только одно – отпустят меня или нет, потому что к мадам Максим я так и не подошла. Это Рина у Снейпа отпросилась. Я в тот момент стояла рядом, и Снейп отвечал нам обоим, но в конце разговора рекомендовал мне обратиться к мадам Максим. А я не обратилась – не успела. В остальном мы уже знали, чем займемся. Во-первых, осмотреть дом Рины и познакомиться с ее мамой. Во-вторых, зайти в Гринготс и выяснить, как дела с переводом моего состояния из Франции в Англию. В-третьих, зайти в аптеку Робинсов и уточнить насчет работы. Рина собралась устраиваться туда, и я решила, что пойду вместе с ней. Конечно, при моих деньгах я могла бы и не работать, но денег мало не бывает. Может, они на другое пригодятся. На жилье прежде всего. Жить после школы у Малфоев я не собиралась. Поиск подходящего дома тоже был намечен, и как раз на эту тему я хотела поговорить с Люциусом Малфоем – в числе всего прочего он занимался и торговлей недвижимостью. Званый вечер у Малфоев в наши планы тоже входил. Я его ждала особенно, ибо очень хотелось посмотреть на круг общения моих родителей. И задать вопрос – как получилось, что они здесь, а мои родители в Азкабане?
Неужели тетя Нарцисса предчувствовала этот вопрос?
– Они считают, что так будет лучше. Что твое появление вызовет слишком много вопросов.
– Да? – язвительно спрашиваю я. – А меня они спросить забыли? Мне что – так на всю жизнь и затвориться и никому не показываться?
– Почему никому не показываться?
– Тетя Нарцисса считает, что раз меня в детстве спрятали, то я должна прятаться и дальше? От кого мне прятаться?
Рина смущается и смотрит куда-то в пол. У меня опять возникает чувство, что мне что-то недоговаривают.
– Ну ты пойми: сейчас сложное время, а ты не знаешь тонкостей всех отношений...
– Каких таких тонкостей? По тонкостям ты у нас специалист, вот и научила бы! Что вообще происходит, скажет мне кто-нибудь или нет?
Рина смотрит на этот раз в потолок. Вздыхает. Снова смотрит в пол. Еще раз вздыхает. Я терпеливо жду.
Наконец она нерешительно произносит:
– Я сама хотела бы знать, что происходит. Именно поэтому мне удобнее идти к Малфоям без тебя.
– Ты хочешь сказать – я тебе помешаю?
– Ты притянешь к себе все внимание. Кроме того, ты можешь нечаянно что-нибудь ляпнуть...
Я уже готова была рассердиться, но остановилась. Опять я вышла круглой дурой. Рина не знает, но я-то знаю о неведомом сподвижнике Темного Лорда. А может, он не один? А может, бывшие Упивающиеся Смертью о них не знают, но догадываются? А может, им совсем невыгодна их миссия?
Вот хороша я буду, если действительно ляпну что-нибудь!
Но с другой стороны – как я узнаю настроение бывших Упивающихся Смертью? Рина, конечно, все расскажет, но она не знает того, что знаю я. А меня видеть не хотят.
Ладно, что-нибудь придумаем. Пока что первое событие на сегодня – Святочный бал.
До обеда мы гуляли на улице и даже поиграли немного в снежки с Драко и его друзьями. Кончилось тем, что меня вываляли в снегу Драко и Пенси, но Рина с Майклом Уорингтоном не остались в долгу и закидали их снегом. На входе в замок мы походили на снеговиков, и Филч очень неодобрительно на нас косился.
После обеда мы сначала сидели с гостиной и весело говорили о всяких пустяках, а потом мы с Риной пошли в спальню переодеваться. Я достала подаренный тетей Нарциссой альбом и вытащила оттуда колдографию мамы с выпускного вечера в Хогвартсе. Надо же, как я угадала – моя парадная мантия почти такая же: бордовая и с черной отделкой. Ожерелье, подаренное Риной, оставлю, хотя у мамы такого и не было. Было другое, не менее красивое. Дело за прической.
– Рина, – торжественно сказала я. – Сделай мне точь-в-точь такую же прическу!
– Зачем?
– Меня тут и так все прекрасно знают, от кого скрываться?
Скрываться есть от кого – от Крауча, но он меня узнает с любой прической. Мне же хочется непременно быть не просто похожей на Беллатрикс Лестранж, а ее полной копией. Пусть Хмури и Краучу ночью приснятся кошмары. Особенно Краучу – на голодный желудок.
Рина попыталась меня отговорить, но успеха не добилась и смирилась со своей участью. Участь ей выпала воистину тяжелая – не только расчесать мои длинные волосы и заплести их в косы, но еще и уложить в точности как на колдографии.
Пока мы этим занимались, а потом я помогала переодеваться Рине, время подошло уже к восьми. Пора было идти на бал.
Я посмотрелась в зеркало. Сама себя узнавала с трудом, а тех, кто хорошо знал мою маму, удар хватит. И поделом.
– Ты готова? – спросила я Рину.
– А ты? – пристально посмотрела она на меня.
Ах я балда! Зелье для Крауча не взяла!
Достаю из тумбочки пузырек с зельем и прячу его в потайной карман мантии. Хороша бы я была, если бы забыла!
Да, теперь я понимаю, почему меня у Малфоев видеть не хотят. Ничего, у нас еще два дня, чтобы исправить положение.
А пока – пора на бал!
Когда я учился в школе, я одновременно и ждал каникул и не хотел, чтобы они наступали. На рождественских каникулах я неизменно отправлялся домой, даже на старших курсах, хотя свободного от учебы времени оставалось крайне мало. На «Хогвартс-экспрессе» в рождественские каникулы я никогда не ездил – мама приезжала за мной на министерской машине. Я до последнего курса стеснялся этой машины, хотя никто меня этим никгда не упрекал. Даже Регулус, которого еще ни разу не встречали родители. По приезде домой начиналась праздничная суета, от которой хотелось сбежать обратно в Хогвартс. Дом был полон гостей с утра до вечера, все хотели непременно видеть меня и повосхищаться вместе с мамой моими успехами. Я сбегал в библиотеку, где неизменно проводил весь поздний вечер и раннее утро.
Сейчас мне тоже отчаянно хотелось куда-нибудь сбежать. За почти пять месяцев в Хогвартсе я устал неимоверно. Никогда не выносил больших толп, а здесь они постоянно. Да и от Хмури тоже, честно говоря, устал. Помогать он мне помогал, но за счет того, что лишал меня последних сил. Тот Хмури, который сидел в сундуке, тоже помогал, но и он меня порядком изматывал. Меня все подмывало снять с него Империо, хотя я прекрасно понимал, что делать этого не следует ни в коем случае. Но мне было безумно интересно, что же он обо мне думает. Он меня, оказывается, узнал. Но что он еще знал обо мне, я так и не выведал. Иногда я представлял себе, как мы с ним беседуем, но ничего из мысленных наших бесед я в реальную жизнь не перенес. Я его так ненавидел, что говорить о чем-то, помимо необходимых сведений, просто не мог.
Я уже предупредил Дамблдора о том, что хочу побывать дома, проверить, все ли там в порядке. Даже не соврал – я действительно вознамерился побывать дома. Только не у Хмури, а у себя. Во-первых, надо доложить Лорду о проделанной работе. Во-вторых, захватить еще несколько книг. И в-третьих, отдохнуть.
Я мечтал об этой поездке с начала сентября. Но сейчас мне так не хотелось расставаться с Бетти, что я начинал думать – а надо ли мне вообще отправляться домой? Я не хотел говорить Темному Лорду о Бетти, но ведь он мог узнать и сам. Пускай я владею окклюменцией, но не настолько, чтобы сопротивляться Темному Лорду. Да и не я ему сопротивляться. Я просто не желаю говорить ему про Бетти.
А потом я получил письмо от Бетти, в котором она писала, что собирается уехать на несколько дней вместо с Айрин. Она спрашивала, не сможем ли мы с ней встретиться где-нибудь в Лондоне или другом месте.
Хочу ли я встретиться с Бетти?
Лучше бы она не задавала таких вопросов.
Едва я прочитал эти строчки, как мне сразу стало жарко. Я помимо воли представил нас вдвоем где-нибудь в укромном месте... например, у нас дома. Больше укромных мест я не знал.
Но дома – отец, Темный лорд и Хвост, и никому из них я бы не хотел показывать Бетти. И предпочел бы, чтобы Бетти не видела никого из них. Даже Темного Лорда, пока он в таком виде. Это я помню его в полной силе, а она может сразу и не понять, что он такое и что значит для всех нас. Она ведь так мало знает! Айрин – и та знает больше. Не разумом – сердцем. Но и Айрин я бы к себе домой не привел. Незачем.
А где мы еще можем встретиться с Бетти? В каком-нибудь лесу? В лесу холодно, а я от нервного напряжения очень быстро устаю и не смогу часами бродить. О прогулках по Лондону я уже и не говорю. Хвост думал, что в Албании он будет в безопасности, – так нет, напоролся на Берту Джоркинс. А если я тоже на кого-нибудь напорюсь? Между прочим, авроры все еще ищут Блэка. Это я у отца узнал. Он по-прежнему ревниво интересуется успехами своего бывшего отдела. А если они вместо Блэка найдут меня, то вряд ли разочаруются и пройдут мимо. Даже в Лютный переулок идти опасно, да и не знаю я там никого. Как бы я ни изменил себе внешность, Бетти не может не привлечь к себе внимания, а значит – и ко мне.
А может быть, встретится в Хогвартсе? В подземелье, в одной из тех комнат, где мы искали боггарта. Она ведь знает, что я бываю в Хогвартсе, а значит, и не удивится, когда я ей назначу там встречу. В эти заброшенные подземелья не забредают даже привидения, не говоря уже о Филче.
Но прежде чем написать Бетти, я долго колебался. Имею ли я право на такую встречу? Ведь осталось всего полгода, и через эти полгода мы сможем встретиться безо всяких помех.
А если со мной что-нибудь случиться? Если я попаду в Азкабан? Ведь буду мучаться тем, что мог с ней поговорить в своем обличье и сам от этого отказался!
Нереализованные возможности в Азкабане причиняют еще больше боли, чем самые приятные воспоминания. Это я знаю.
А может, все пройдет удачно. Почему я сразу начинаю думать о самом худшем? Как следует обезопасить себя – и наша встреча пройдет незамеченной. А в дальнейшем Бетти может и оказаться полезной. Хотя бы тем, что не будет мне мешать.
Потом, я просто хочу ее увидеть...
Через три дня мучений я прислал Бетти ответ. С началом каникул она перебралась в слизеринскую спальню, но почти каждый день бегала в бобатонскую карету за вещами. В один из таких вечеров я ее и подловил.
Ответ от Бетти пришел очень быстро. Она еще не знает, когда уедет из Хогвартса, но встретиться хочет сама.
Мне опять стало жарко, и я опять весь вечер просидел в мечтах. Под конец уже сам на себя стал злиться. Делом надо заниматься! Поттер, между прочим, тоже дурака валяет и загадку яйца не разгадал. Я уже сделал намек Седрику, сказав, что если некоторые звуки на воздухе слишком громкие, то в воде они могут оказаться более отчетливыми. Будем надеяться, он поймет, в чем дело. А поняв, скажет Поттеру – тот ведь ему рассказал про драконов.
Поттер решил устроить себе каникулы. Надо и мне устроить. Иначе не доживу не только до конца учебного года, но и до свидания с Бетти. 
