Глава 9Вдруг сердце мальчика пропустило удар. На пятке жеребенка было белое пятнышко. Совсем крохотное, не крупнее миндального ореха, но оно было! Белое пятнышко – знак скорости!..
– Пшеничный колос! – голос Сигнора Ачмета сорвался. – Это предвестник зла. Зло предвещал и крик выпи прошлой ночью, и уханье желтоглазой совы. О боги, невезение нависло над королевскими конюшнями!
Его взгляд остановился на груди жеребенка. Он медленно поднялся на ноги, вытягивая из-за пояса саблю.
Агба подавил вскрик. Позабыв о собственной безопасности, он в один прыжок оказался между Сигнором Ачметом и жеребенком. Он упал на колени и поднял одну из тонких ног жеребенка, которыми животное испуганно било землю. Не скрывая триумфа, мальчик указал на белое пятнышко на копыте.
Глаза Сигнора Ачмета расширились. Его брови сошлись на переносице в темную линию. Агба видел, что он мысленно взвешивает два этих признака: белое пятнышко против пшеничного уха. Добрый знак против злого. Признаки были равноценны.
«Повелитель ветра», Маргарет Генри.
Лео играл во дворе. Он взлетал так высоко, что перехватывало дыхание, и мысленно уговаривал себя взлететь еще выше, когда снизу раздались громкие крики. Он вздохнул и спустился на менее рискованную высоту, намереваясь узнать, что происходит. На самом деле, он уже прекрасно обо всем догадывался.
Гарри снова ругался с Сириусом. Если Лео подойдет слишком близко к этим двоим, его старший брат просто бросит все уйдет, даже если для этого ему придется оборвать себя на середине предложения. Гарри был в этом отношении странным. Он предпочитал просто уйти, нежели продолжить спор на глазах у Лео.
Лео прекрасно знал, о чем они спорят на этот раз: лето подходило к концу, а это означало, что скоро начнется очередной учебный год в Хогвартсе. И что Гарри в очередной раз откажется туда идти. Лео вытянулся на метле, покачивая в воздухе ногой. Он рассеянно подбрасывал мяч и снова ловил его. Мальчик повторял это действие снова и снова, неосознанно увеличивая скорость. Все его внимание было обращено туда, откуда раздавались голоса его брата и дяди. Лео уже отсчитывал минуты до того момента, как Гарри перейдет границы, и Сириус попытается его за это наказать.
Ремуса дома не было, поэтому остановить разгорающийся конфликт было некому. Крики становились все громче, и, судя по тем обрывкам фраз, которые долетали до Лео, спорящие приходили во все большую ярость. Лео знал, что при желании Гарри мог разозлить даже Ремуса.
Наконец, как Лео и ожидал, входная дверь со стуком распахнулась, и он увидел своего разъяренного брата. Гарри на всех парах летел к нему. Однако подойдя ближе, он усмирил свой гнев.
– Не ори так больше, – с укором сказал Лео.
Гарри остановился.
– Ты слышал? – Лео закатил глаза, словно говоря, что ответ и так очевиден. – Извини, Лео.
– Все в порядке, – отмахнулся он. – Поиграешь со мной?
– Поиграть? – Лео кивнул, и Гарри вынес из сарая свою метлу и тоже взлетел в воздух. – Конечно. Кем ты хочешь быть на этот раз?
– Защитником! – громко объявил Лео, взмахивая руками.
Гарри улыбнулся:
– Ты имеешь в виду, «вратарем»? – Лео пожал плечами и кивнул. – Хорошо. Но учти, я не собираюсь тебе подыгрывать. Даже не смотря на то, что ты мой младший брат.
– Ну конечно!
Гарри казался Лео темным и таинственным; идеальный образ старшего брата. Его кожа была покрыта темно-золотым загаром, приобретенным во время многочасовых прогулок по лесу, а темные волосы находились в таком же неукротимом беспорядке, как и у самого Лео. Иногда Гарри позволял Лео поучаствовать в своих приключениях, но каждый раз после таких прогулок у Лео оставалось гнетущее чувство, что Гарри специально берет его лишь в самые безопасные места близлежащих лесов.
Возможно, все дело было во внешности Лео. Если у Гарри были мамины глаза, зеленые и мерцающие, словно изумруды, то у Лео были глаза отца: золотые, сияющие подобно тысяче солнц, когда он по-настоящему чего-либо хотел. Кожа Гарри была плотная и загорелая, как у отца, а у Лео – светлая и настолько тонкая, что казалась почти прозрачной – в маму. Дядя Сириус часто говорил, что Лео больше похож на Лили, а Гарри – на Джеймса.
– Попытайся отбить его! – крикнул Гарри.
Они висели в воздухе в сотне футов над землей. Лео на миг залюбовался тем, как сверкает на солнце полированная ручка метлы Гарри. Но тут его брат кинул квоффл в сторону колец за спиной Лео, и тот устремился за ним. Гарри бросил мяч куда мягче, чем, как Лео знал, его брат мог бы бросить. Так что он лишь фыркнул и с легкостью отбил мяч вправо. Он специально сделал так, чтобы Гарри пришлось поднырнуть вниз, если он хотел поймать квоффл. Его старший брат рванулся к земле с сумасшедшей скоростью и поймал мяч всего в футе над землей, совершая один из тех опасных маневров, которые так нравились Лео.
– Когда-нибудь я тоже научусь так делать, – крикнул он.
– Когда-нибудь ты меня этим убьешь, – отозвался Гарри, снова бросая ему квоффл.
Лео никогда не спрашивал Гарри, почему тот проводит столько времени на улице; это просто казалось ему естественным. Также он не спрашивал брата, почему тот часто выбирается из дома ночью, спустя несколько часов после того, как их дяди засыпали. Гарри просто спускался по лестнице и выглядывал за дверь. И единственная причина, по которой Лео знал об этом – то, что по ночам из окна часто дул холодный ветер, от которого Лео просыпался.
А еще временами Гарри мучили ужасные кошмары. Лео тоже иногда снились подобные сны, сны, в которых были громко кричащие люди и ослепляющие вспышки света, но они были редкими и размытыми, особенно по сравнению с тем, что снилось Гарри. Однажды Лео спросил брата, в чем дело.
– Ни в чем, – быстро ответил Гарри, но Лео мог бы поклясться, что брат лжет.
– Скажи мне, – настаивал он. Он улыбался, а его глаза неистово мерцали при мысли о том, что, возможно, Гарри посвятит его в свой секрет, расскажет то, что не знает ни дядя Ремус, ни дядя Сириус.
Гарри провел рукой по своим черным волосам. Казалось, он колеблется: сказать брату правду или сохранить свою тайну?
– Хорошо. Но ты должен пообещать мне, что никому больше не расскажешь.
Ухмылка Лео стала шире. Он мог уговорить Гарри сделать что угодно!
– Обещаю, – искренне сказал он. Это было одно из тех обещаний, которые тут же забывались в сравнении с открывающимися возможностями. – Больше никому.
– Иногда… иногда у меня бывают действительно плохие сны, – сказал Гарри после минутной паузы. – По-настоящему плохие.
– Кошмары?
Гарри покачал головой:
– Хуже кошмаров. – Лео содрогнулся от тона его голоса, и Гарри тут же выпрямился. – Возможно, я расскажу тебе позже. Когда ты станешь старше.
– Но Гарри! – Лео подергал его за рукав. – Так не честно. Ты же сказал, что расскажешь сейчас!
– Но ты еще не готов, – мягко возразил Гарри. – Ты испугаешься, а я этого не хочу. А ты? – Лео снова вздрогнул при виде невероятной искренности в глазах брата и вздохнул, сдаваясь.
– Хорошо. Но потом ты мне все расскажешь!
Гарри улыбнулся и растрепал ему волосы.
– Ну конечно. Обещаю.
Лео и правда мог заставить Гарри сделать все, что захочет. Например, как в тот раз, когда ему было всего четыре и он захотел полетать на метле. И Гарри взял его с собой полетать даже несмотря на то, что дядя Сириус был против. Из-за Лео у Гарри часто появлялось множество неприятностей, но он никогда не жаловался.
Гарри проводил очень много времени на улице, гуляя в лесу, и Лео был убежден, что именно поэтому кожа Гарри такая загорелая, а весь его неброский на первый взгляд облик источает какую-то внутреннюю силу. А еще эти прогулки избавили его от той детской пухлости, которая все еще одолевала тело семилетнего Лео. В то время как Гарри был высоким и худощавым, Лео по-прежнему был слегка круглощеким. Впрочем, это было «весьма мило». По крайней мере, именно так писали в газетах.
Разумеется, он был милым. Но Гарри был красивым. В газетах о нем так и говорили.
Лео почувствовал укол зависти. Всем больше нравился Гарри. Он был так силен в магии, что ему даже не было нужды ходить в школу, в отличие от Лео – ну, вообще-то, это была вина самого Лео, но он не был готов это признать. С такими мыслями мальчик резко развернул метлу и бросил квоффл через весь просторный двор с куда большей силой, чем требовалось.
Гарри вскрикнул и поднырнул вниз, с трудом уклонившись от летящего в него квоффла, а потом устремился за падающим мячом. Лео тут же почувствовал стыд, но отогнал от себя это чувство. Гарри не рассердится. Гарри никогда на него не сердился. Кроме того, в газетах писали, что он должен быть сильным. Если Гарри спросит, то он скажет, что это была простая случайность. Но Гарри никогда бы не спросил. Он любил своего брата больше кого бы то ни было.
И, конечно же, Гарри ничего не спросил. Хотя он выглядел слегка обеспокоенным, когда кинул квоффл обратно. Он сделал это даже мягче, чем раньше, и Лео не мог скрыть стыда. Скорее всего, Гарри пытался понять, что он сделал не так, чем он рассердил Лео. Гарри всегда думал, что это он во всем виноват, и никогда – что виноват Лео, даже когда тот сам признавал свою вину.
– Извини, – крикнул он. – Это я виноват.
– Ты, наверное, думал, что я смогу его поймать, – ответил Гарри, тут же оправдывая Лео. – И я должен был.
– Лео, ты пролил молоко?
– Нет, это Гарри.
– Но Лео, – терпеливо повторил Сириус. – Гарри сейчас на улице.
– Спроси у него сам, – предложил Лео. – Это он пролил, я видел!
Сириус вздохнул, но позвал Гарри.
– Гарри! Гарри, ты не мог бы подойти?
Гарри тут же подошел к ним, держа в руке метлу.
– Да?
Сириус бросил взгляд на Лео, уже начавшего испытывать легкое чувство вины. Несомненно, Гарри его выдаст!
– Гарри, это ты пролил молоко?
Гарри опустил взгляд вниз, на пол, где рядом с ногой Лео растеклась лужа молока, и ответил, не колеблясь ни секунды:
– Да, я.
– Что?
– Сириус, оставь его, – сказал Ремус из противоположного конца комнаты, где он сидел и читал газету.
– Нет, Ремус. Я не собираюсь позволять Гарри всегда брать вину на себя. – Сириус посмотрел прямо на Гарри и повторил: – Гарри, это ты пролил молоко? И не лги мне, потому что я точно знаю, что это не ты.
– Но это я, – запротестовал Гарри.
Сириус покачал головой и бросил взгляд на Лео.
– Прекрасно. Значит, ты разлил его при помощи магии – потому что ты не мог сделать этого никак иначе – и в таком случае тебе запрещается использовать магию в течение недели.
– Но дядя Сириус, Гарри собирался показать мне какое-нибудь заклинание сегодня вечером, – напомнил Лео с пола. – Он должен
применить магию!
– Ладно. Если ты признаешься, что это ты пролил молоко, тогда Гарри избежит наказания, – беспечно отозвался Сириус, переводя взгляд с Лео на Гарри и обратно. Гарри ничего не ответил, не желая давить на брата.
– Я…
– Прекрасно, – вдруг оборвал Гарри признание Лео. – Я не буду использовать магию неделю, – он без возражений принял свое наказание и посмотрел на Лео. – Дядя Ремус покажет тебе сегодня заклинания, хорошо? – Лео кивнул, и Гарри уже направился к двери, но Сириус схватил его за рукав.
– Гарри, для полетов тоже требуется магия, не так ли? – он протянул руку за метлой. Секунду Гарри казался расстроенным.
– Но это не честно, – запротестовал он. – Я не сознательно применяю магию, и…
– Но ты ее все-таки применяешь, – припечатал Сириус, глядя на Лео.
Лео знал, что на самом деле это наказание не для Гарри – это наказание для него самого. Он знал, как сильно Гарри любит полеты, а сейчас Сириус собирался лишить его этого просто потому, что он взял на себя вину Лео. Он во второй раз открыл рот, чтобы признать свою вину, но Гарри снова остановил его.
– Прекрасно, – повторил он с куда больше яростью. Однако при взгляде на брата Гарри усмирил свой гнев. Он бросил метлу на пол и вышел на улицу, чтобы выместить свою злость не на глазах у Лео.
– Это было нечестно, – заметил Ремус.
Сириус вздохнул и сел на диван.
– Я знаю. Но Гарри должен понять, что если он продолжит брать на себя вину Лео, то будет снова и снова получать наказания. Я бы не наказал Лео, если бы он просто признался в том, что пролил молоко. Ну вот, а теперь Гарри опять меня ненавидит.
Лео вернулся к своим игрушкам и попытался выгнать из головы голос дяди. Но его руки дрожали.
– Держу пари, ты вообще никогда не забьешь мне гол! – хвастливо воскликнул Лео, прекрасно зная, что эти слова уже обеспечат ему победу.
Гарри улыбнулся, и на секунду Лео почувствовал головокружение: он вдруг увидел другой образ, будто наложенный на образ своего брата. Другой Гарри выглядел точно так же, как и его Гарри, но на нем были очки.
Гарри избавился от своих очков в то ужасное для Лео время, когда ему было два года – или, точнее, это Лео избавил его от них. Ремус всегда смеялся, рассказывая эту историю.
– Очки Гарри? – повторил Ремус, и Лео так сильно кивнул, что его волосы взметнулись вверх. – А ты не помнишь?
– Поню что?
– Вот. – Ремус подвел его к старому комоду, полному детских вещей. Тут были рисунки, книги, бутылочки, подгузники и даже игрушки, слишком старые или сломанные настолько, что с ними невозможно было играть. – Давай поищем здесь. – Ремус стал рыться в вещах и отбрасывать ненужные себе за спину. Минуту спустя он победоносно улыбнулся и вытащил старую оправу для очков. Она была покрыта пылью, поцарапана и вообще едва узнаваема. – Ты это искал?
– Очки! – взвизгнул Лео, выхватывая их из рук Ремуса.
Ремус рассмеялся:
– Ты не помнишь, но однажды ночью, когда у тебя резались зубы…
– Но дядя Лемус, у меня уже есть ‘убы, – оборвал его Лео, широко открывая рот, чтобы продемонстрировать свои ровные, словно жемчужины, зубы.
– Я знаю. Но не так давно у тебя не было зубов.
– Не! – Лео был поражен. Не было зубов? – Как я ел?
– Ты пил молоко из бутылочки и ел специальную жидкую еду для малышей, – ответил Ремус, рассмеявшись при виде ужаса на лице Лео. – На вкус это и правда ужасно, но тогда тебе было все равно. В любом случае, в одну из ночей, когда у тебя резались зубы, тебе было так больно, что ты кричал без умолку. И как мы ни пытались тебя утешить, ничего не помогало. В конце концов, Гарри снял свои очки и протянул их тебе. И знаешь, что ты сделал?
– Что? – спросил Лео, захваченный рассказом.
– Ты сломал их. – Ремус облокотился на локти и рассмеялся. – Ты слишком крепко сжал их, и они сломались. Разумеется, Гарри тут же их починил, но ты был настолько удивлен тем, что они снова стали целыми, что забыл о зубной боли и вскоре уснул. Ты потом не расставался с ними еще около месяца.
– Гайи не ну’ны очки? – спросил Лео, нахмурившись. Он вспомнил то время, когда Гарри ничего не мог делать без своих очков.
– Ну конечно, они были ему нужны, глупенький, – с улыбкой ответил Ремус. – Но поскольку ты не пожелал вернуть ему очки, он просто ходил без… них… – Он нахмурился. – Но, думаю, он все-таки забрал их или хотя бы купил себе новые.
Лео взял очки в руки, и его голову затопили воспоминания. Ремус все еще выглядел растерянным.
– Об этом стоит задуматься. Никто из нас особо не замечал… – Он расхаживал по комнате, потирая подбородок. Задумавшись, Ремус едва не врезался в комод, но вовремя отскочил в сторону, потому что на него накричало зеркало.
Никто так и не сумел выяснить секрет Гарри относительно того, как он умудрялся обходиться без очков, но в конечном счете все поняли две вещи: или Гарри все время ходил полуслепой и просто привык к этому, или же зрение Гарри каким-то магическим образом восстановилось самостоятельно.
Квоффл направился к нему, и Лео вдруг понял, что находятся в идеальной позиции для отклонения удара. Его тело было готово к броску, руки – напряжены, и все, что ему было нужно – это стукнуть по мячу, когда он будет достаточно близко. И когда Лео осознал это, ему захотелось рассмеяться.
Гарри плохо кинул мяч, и поэтому Лео мог хорошо его отбить. Гарри всегда поступал именно так. Возможно, он делал так потому, что все газеты кричали, что Лео будет вторым Дамблдором, вторым Спасителем Мира – вообще-то, уже стал, тогда, много лет назад, когда спас мир от одного Темного волшебника.
Лео усмехнулся и рванулся на метле вперед, отбивая квоффл и наблюдая, как он медленно движется на фоне синего неба, а Гарри устремляется за ним. Он вдруг понял, что ему даже нет нужды завидовать Гарри, потому что Гарри всегда будет лишь вторым после него, и, скорее всего, он и сам уже знает об этом. Ему не нужно было завидовать Гарри, злиться на него, потому что, как Лео вдруг осознал, Гарри был просто еще одним из всего того множества людей, которые были готовы верно служить ему, когда он придет к власти.
И когда Лео понял это, его охватила радость.
***
Вернувшись домой, Ремус обнаружил, что Гарри и Лео весело играют во дворе. Он мысленно улыбнулся этой семейной идиллии. Ремус взмахнул рукой, приветствуя мальчиков, и они помахали ему в ответ. Теперь все, что ему нужно для полного счастья – это найти милую изящную жену, которая будет встречать его каждый вечер поцелуем и кормить горячим домашним ужином.
Увы, вместо прекрасной жены он обнаружил на кухне… своего лучшего друга, который в данный момент носился из угла в угол и кипел от ярости после очередной ссоры со старшим ребенком. Судя по витающим в кухне клубам дыма, он успел спалить ужин. Разумеется, домовые эльфы отвлекали его по мере сил, поэтому большую часть ужина все-таки удалось спасти. Но Ремуса куда больше беспокоило то, что Сириус был вне себя от гнева. Он вздохнул.
– Знаешь, – сказал Ремус, бросая свое пальто на пол (выделенные Министерством домовые эльфы тут же убрали его), – я не могу дождаться, когда ты уже женишься и уедешь отсюда.
– Я? – Сириус фыркнул. – Ну уж нет. Я собираюсь стать одним из тех фантастически богатых холостяков, которые владеют доброй половиной мира и заявляют права на оставшуюся часть.
– Правда? – Ремус поднял бровь. – И почему это, интересно мне знать?
– Потому что я дал клятву, как мародер, – надменно ответил Сириус. – А я держу свои обещания. Кроме того, если я женюсь, мне придется отвести свою жену к колдомедику – вероятно, против ее воли – и сделать все возможное, чтобы у нас никогда, никогда,
никогда не было детей!
– А, очередное столкновение с Гарри?
Сириус громко хлопнул дверью холодильника и злобно уставился на Ремуса.
Ремус закатил глаза:
– Прекрасно… Судя по всему, ответ и так очевиден.
– Клянусь, этот ребенок пытается свести меня с ума, – гневно воскликнул Блэк, но Ремус уловил в его голосе боль. – Я имею в виду… Все, что я от него хочу – это чтобы он хоть немного смягчился, понимаешь? Он постоянно на взводе.
– А ты чего ожидал? – спросил Ремус с напряженной улыбкой. – Что он будет точной копией Джеймса? Смутьяном, баламутом и шутником? Он – не Джеймс. Пойми это, Сириус. Джеймс не проходил через то, что пришлось пройти Гарри. В детстве он не остался один, без родителей, с тяжестью заботы о младшем брате на плечах – а Гарри, заметь, относится к этой обязанности весьма серьезно.
– Я знаю. Просто… Иногда он так ко мне относится, что я чувствую себя незнакомцем в доме, в который он ненадолго заглянул; он ходит вокруг меня на цыпочках, словно думает, что я могу причинить ему вред. А когда меня вызывают на охоту за очередным предполагаемым темным волшебником, он потом несколько дней меня избегает.
– Тебя снова вызывали? – спросил Ремус, меняя тему разговора.
– Нет. Но Фигг беспокоится, что скоро Министерству придется восстанавливать Отдел по делам Упивающихся Смертью. Помнишь Знак Мрака, выпущенный в небо во время Мирового Чемпионата по Квиддичу?
Ремус содрогнулся. Как он мог не помнить? В начале лета кто-то украл палочку одного из детей Уизли и с ее помощью выпустил в небо печально известный Знак Мрака, и это после безумной ночи, возродившей воспоминания о войне. Ребенка допросили с применением Сыворотки Правды, в результате чего была доказана его невиновность.
– Дамблдор даже вызвал Грозного Глаза преподавать в Хогвартсе, несмотря на все прошлогодние жалобы.
– Снова Грозный Глаз? На второй год? Бедные дети! – рассмеялся Ремус, но Сириус нахмурил брови.
– А Гарри снова отказался идти в школу. Это должен был быть его пятый год в Хогвартсе, но он по-прежнему отказывается туда идти.
– Ты не можешь его в этом винить, – сказал Ремус, принимая у одного из домовых эльфов чашку чая. – Помнишь, что случилось в девяносто первом?
– Дамблдор разоблачил Квирриела, и его отправили в Азкабан!
– А в девяносто третьем?
– Ну, тогда все было немного серьезнее…
–
Намного серьезнее, – поправил его Ремус. – Питера тоже почти поймали. Но только почти. Очень жаль. Думаю, пройдет еще несколько лет, прежде чем он наконец попадется. А что ты думаешь о прошлом годе? Тот парень, Диггори, чуть не умер, столкнувшись с драконами…
– Если бы Гарри пошел в школу, то ему в любом случае ничего бы не грозило, – ответил Сириус. – Только чемпионам пришлось столкнуться с драконами, а Гарри еще слишком мал, чтобы быть чемпионом. В любом случае, поблизости дежурили целители, у них все было под контролем.
– Но дело в том, что в Хогвартсе из года в год что-то происходит, – заметил Ремус. – И это неоспоримо. Гарри чувствует себя в большей безопасности здесь, дома, чем в школе, когда там происходят подобные события. Знаешь, он так до конца и не оправился после смерти Джеймса.
На минуту оба замолчали, а потом Сириус все же кивнул, соглашаясь с другом.
– Но он не боится идти в Хогвартс, – заметил Сириус. – Единственная причина, по которой он остается здесь – это то, что так хочет Лео.
– Да, с этим не поспоришь.
– Значит, единственный способ уговорить Гарри пойти в Хогвартс – это надавить на Лео.
Ремус покачал головой:
– Ты
знаешь, что из этого ничего не выйдет, Сириус. Этот план обречен на провал еще с девяносто первого года, когда Лео впервые сказал, что не хочет, чтобы Гарри шел в Хогвартс. Лео боится, что о нем забудут, а все желания Лео… Гарри привык исполнять.
– Проклятье, Ремус, и неужели ты не видишь, что это ненормально?!
– Разумеется, вижу, – Ремус сделал очередной глоток чая. – Но последнее, что я хочу – это пошатнуть доверие Гарри к себе. Последний раз, когда я попробовал заставить его поговорить со мной, выслушать меня, он стал так холоден, как при общении с тобой, и… – его руки задрожали, – я не могу этого выносить.
– Знаю. Но каждый раз, когда я смотрю на Гарри и вижу, что он такой печальный и тихий, мне кажется, что Джеймс смотрит на меня сверху и спрашивает, почему Гарри такой тихий, такой несчастный, а я не могу найти ответа, – Сириус присел на край стола и покачал головой. – Мне больно, когда он отталкивает меня, Ремус, когда говорит, что не желает меня видеть. Но еще больнее чувствовать, что Джеймс стоит прямо у меня за спиной и спрашивает, что я сделал с его сыном.
***
«Ежедневный Пророк»
Последние сведения о Ребенке Пророчества.
Последние слухи о том, что предсказанный Пророчеством спаситель Магического мира мертв, ложны. На самом же деле Леонард Торрент Поттер находится в полном здравии и успешно готовится к началу своего обучения в Хогвартсе, и, как сообщает наш специальный корреспондент Рита Скитер, по уровню знаний он уже превосходит всех своих будущих одноклассников. Его опекуны, Сириус Блэк (аврор) и Ремус Люпин (наемный борец с темномагическими созданиями) достали свои старые школьные учебники и начали обучать его основам магии. И, по мнению нашего корреспондента, юный герой схватывает все на лету.
Даже несмотря на то, что прошло уже много лет с того момента, как знаменитый пророк Аберфорт (брат Альбуса Дамблдора) произнес так называемое «Пророчество Оленя и Цветка», наш корреспондент сумел выяснить некоторые сведения относительно будущего спасителя Магического мира, чтобы представить их нашей терпеливой публике.
В Пророчестве Оленя и Цветка говорится о «втором ребенке» тех, кто по причинам, которые мы пока что не можем здесь привести, больше всего подходит под описание Джеймса и Лили Поттеров. Однако для особых скептиков хотим пояснить, что по полученной от одного из Упивающихся Смертью информации, Вы-Знаете-Кто поверил этому пророчеству, причем поверил настолько, что отрядил группу своих людей для постоянного наблюдения за Поттерами вплоть до рождения их второго сына. И наряду с этим стоит заметить, что именно столкновение юного Леонарда Поттера с Вы-Знаете-Кем привело к поражению последнего…
Затем статья резко перешла на перечисление всех хоть сколько-нибудь важных событий в жизни Лео, начиная с того времени, когда ему был год и «Пророк» только-только узнал о пророчестве. Там также обнаружилась точная копия самого пророчества, а потом газета плавно перешла на перечисление собственных многочисленных заслуг.
– Пустомели, – пробормотал Ремус, прочитав газету. Это было примерно четверть часа спустя после их «разговора» с Сириусом. – Стервятники. Ходят вокруг, вынюхивают, выжидают, чтобы в случае чего наброситься всем скопом. Словно животные.
На первой полосе, прямо рядом со статьей, была помещена фотография Лео, который в момент съемки, очевидно, играл с кем-то, находящимся прямо за пределами фотографии. Гарри вырезали из снимка.
– Пишут, что «приглядывают за будущим спасителем»? – Сириус фыркнул. – Уж скорее они преследуют Лео с того самого момента, как тот Упивающийся сообщил им, почему Волдеморт заинтересовался Поттерами.
– Кстати, кто это все-таки был? – спросил Ремус. – Нотт?
– Нотт.
– Хм… Помню, в Хогвартсе он был полным тупицей.
– Хотелось бы мне знать, кто самым первым разгадал истинное значение пророчества, – пробормотал Сириус самому себе. – Если бы я только знал…
– На самом деле, нам не приходится жаловаться. В конце концов, с тех пор, как «Пророк» выступил со своей первой статьей на этот счет и все поверили каждой ее строчке, словно безумные, Министерство исполняет любые наши желания. Мы ни в чем не знаем нужды, – Ремус откусил от яблока сочный кусок. – И все это – за единственное интервью в месяц.
– Звучит так, словно мы сдаем ребенка на прокат.
Ремус подавился яблоком и зло уставился на ухмыляющегося Сириуса.
– Тебе прекрасно известно, что Лео любит всеобщее внимание! Но иногда… иногда мне кажется, что вся эта известность слишком ударила ему в голову.
– Да неужели? – последовал саркастичный ответ. Но тут Сириус выглянул в окно и резко выпрямился. – Ладно, я пошел.
– Ты ведешь себя так, словно для тебя поговорить с Гарри – это все равно, что перенести тяжелую битву.
Сириус улыбнулся, шутливо пнул Ремуса и стремительно вылетел на улицу.
***
Гарри посмотрел вниз, на своего крестного, и заметно напрягся. Он бросил квоффл Лео, сказал брату что-то, что Сириус не смог разобрать, и спустился на землю.
– Да?
– Ремус вернулся.
– Я знаю.
– Он хочет с тобой поговорить.
– О чем?
Сириус вздохнул и поднял руки, сдаваясь.
– Я не знаю. Почему бы тебе не пойти в дом и не выяснить все самому?
Лео подлетел к земле и после минутного колебания слез с метлы, кинув квоффл на землю. Гарри бросил короткий взгляд на брата и грязно выругался. Сириус почувствовал, что начинает закипать.
– Прекрасно! – Старший Поттер взмахом руки отправил метлу в сарай и направился к дому, не заметив пораженное выражение лица крестного.
Сириус повернулся к Лео:
– Он только что сделал это без палочки?
– Упс, – Лео округлил глаза. – Вообще-то, предполагалось, что ты об этом не узнаешь.
– А есть ли еще что-то, связанное с Гарри, чего я не знаю? – Сириус почувствовал легкую панику. Он жил с мальчиком четыре года. Он уже должен был знать о нем все!
– Эээ…
– Лео?
– Нет! – поспешно воскликнул Лео, но Сириус почувствовал, что он лжет. Он решил не заострять на это внимание – пока что.
– Послушай, Лео, нам надо серьезно поговорить, – Сириус сел прямо на траву и приглашающее указал на место рядом с собой. Лео тоже опустился на землю.
– О чем?
– Ну… – Сириус глубоко вздохнул. – Ты знаешь, как много мы с дядей Ремусом говорили о Хогвартсе?
– Но Гарри не хочет ехать…
– Нет, не о том, чтобы отправить туда Гарри. А о тех временах, когда мы сами туда ходили, как нам там было весело, как много у нас было друзей. – Лео улыбнулся и кивнул. Возможно, он подумал о том, что не может дождаться, когда тоже поедет в Хогвартс. – И я всегда говорил, что там я провел лучшее время своей жизни, так? – Еще один кивок. – Ну, и мы на самом деле хотим, чтобы Гарри тоже туда поехал. – Улыбка Лео угасла. – Видишь ли, нам было так весело в школе, и мы не хотим, чтобы Гарри и дальше все это пропускал. Я имею в виду, он и так уже пропустил несколько лет…
– Но я не хочу, чтобы Гарри уезжал…
– Почему?
– Потому что… потому что Гарри всегда прогоняет от меня людей, когда я слишком устал или не хочу больше с ними разговаривать.
«Людей? Ах, да, репортеров».
– Мы с Ремусом можем делать это за него, – сказал Сириус, сознавая, что уже почти умоляет семилетнего ребенка.
Но Лео лишь покачал головой.
– Я буду по нему скучать. Я не хочу, чтобы он куда-то уезжал.
– Но Гарри скучает по новым друзьям и приключениям. Почему ты не позволяешь ему дружить с детьми его возраста? – Лицо Лео помрачнело. – Кроме того, иногда Гарри чувствует себя одиноким здесь, я уверен. Здесь только ты, я и Ремус…
Лео снова покачал головой.
– Это неправда, – возразил он. – Гарри сказал, что никогда не оставит меня, сказал, что ему все равно, уедет он или останется, лишь бы я был счастлив. А еще он говорит, что ему даже не нужно ходить в школу. Он правда так сказал! – ребенок уже почти бился в истерике. – Он… он сказал, что никогда меня не бросит…
– Чшш. Лео, Гарри не бросит тебя…
– Нет, бросит!
– Нет-нет. – Сириус взял Лео на руки и обнял плачущего ребенка. – Гарри просто нужно уехать куда-нибудь на время. Ты же видишь, как ему здесь плохо: он всегда тихий и грустный. А ты ведь не хочешь, чтобы Гарри грустил, не так ли?
– Н-нет, – Лео шмыгнул носом. – Но он сказал, что ему не нужно идти в школу. Он сказал, что мама уже всему его научила.
– Правда? – Лео уверенно кивнул в ответ. – Он знает магию? Мне известно, что он немного умеет колдовать, но, думаешь, он знает многое?
– Да, Гарри все знает, – заявил Лео.
– Да неужели? – Сириус поднял бровь и повернул Лео лицом к себе, чтобы сразу определить, если ребенок ему солжет. – И что, например?
– Все! – повторил Лео, с вызовом глядя ему в глаза. – Он… он всегда следит за тем, чтобы я не упал, а если мне страшно, он делает так, чтобы все снова стало хорошо. Он… он может исчезать и появляться снова – он часто так жульничает, когда мы играем в прятки. А однажды Гарри разговаривал со здоровенной змеей, но мне это не понравилось и я сказал, чтобы он больше так не делал, и он перестал, дядя Сириус! Он всегда держит свои обещания. А он обещал никогда меня не бросать!
– П-правда?
Лео кивнул, и Сириус мог бы поклясться, что ребенок не лжет.
– А еще он всегда играет со мной и делает все, что я захочу, и может превратить одну вещь в другую, и…
– Одну вещь в другую? Например?
– Разных животных! Видишь? Гарри не нужно ходить в школу. – Лео прижался к груди Сириуса. – Не заставляй его туда идти.
– Подожди, каких именно животных?
– Каких я захочу, – с гордостью сказал Лео, удобнее устраиваясь у Сириуса на груди. – Он делает все, что бы я ни захотел, и я никогда не отпущу его.
– Лео, но Гарри не твой раб, – слабо укорил его Сириус, чувствуя, что у него голова идет кругом. – Он не может провести всю жизнь, только и делая, что исполняя твои желания.
В этот момент входная дверь открылась, и во двор вышел Гарри. Его лицо выражало подозрительность.
– Ремус сказал, что ему не надо было со мной поговорить, – просто сказал он.
– Гарри, дядя Сириус хочет, чтобы ты пошел в Хогвартс, но я этого не хочу, а он сказал, что тебе все равно придется и не поверил мне. Скажи ему, что тебе не надо туда идти. Скажи, потому что мне он не верит, – взмолился Лео, вырываясь из рук Сириуса и обвивая ноги Гарри. У него по щекам катились слезы.
– Он не верит тебе? – повторил Гарри, переводя взгляд с плачущего Лео на Сириуса и впиваясь в крестного глазами.
Лео кивнул:
– Он задавал мне вопросы, а я отвечал, но он мне не верил. Тебе ведь не надо отсюда уезжать, правда?
– Вопросы?
Лео снова кивнул и поднял взгляд.
– Гарри, но ты ведь не хочешь уезжать отсюда, так?
– Разумеется, Гарри хочет уехать, – сказал Сириус, поднимаясь на ноги. – Вообще-то, не просто хочет; ему это необходимо.
Гарри напрягся, но промолчал, зная, что брат не сводит с него взгляда. Он не хотел затевать очередной спор с крестным на глазах у Лео.
– Гарри?
Он посмотрел вниз, прямо в золотые глаза брата.
– Если ты хочешь, чтобы я уехал, я это сделаю.
Лео перевел взгляд с Гарри на Сириуса и сглотнул:
– Я… Я на хочу, чтобы ты уезжал, – плечи Сириуса поникли. – Но я не хочу, чтобы вы все время ругались.
– Мы постоянно ругаемся, потому что Гарри нужно ехать в Хогвартс, а ты его туда не пускаешь, – заявил Сириус, зная, что Гарри не будет протестовать, чтобы не затевать спора на глазах у Лео.
– Тогда, если из-за этого вы продолжите ругаться… – Лео глубоко вздохнул. – Тогда тебе надо поехать в Хогвартс.
Сердце Сириуса подпрыгнуло в груди, но при взгляде на Гарри его улыбка исчезла, едва появившись. Лицо Гарри стало бледным и замкнутым, он молча кивнул и направился обратно к дому. Радость Сириуса от только что одержанной победы угасла.
– Тебе пора домой, Лео, – позвал Гарри из-за плеча. – Уже темнеет.
Лео зажмурился, вытирая выступившие на глазах слезы, но послушно пошел к дому. А Сириус подумал о том, что, возможно, из Гарри вышел куда лучший родитель, чем из него самого. А потом он почти бегом направился к дому, торопясь отправить письмо обеспокоенному Дамблдору и поделиться с директором, а заодно и с Ремусом всем, что ему только что удалось узнать.
