– 10 –– Послушай, давай я побуду в коридоре — на случай, если тебе понадобится моя помощь? — Саймон вопросительно посмотрел на Лили.
Они стояли перед кабинетом защиты от темных искусств, чуть в стороне от других учеников, ожидая, пока появится Снейп.
– Не дури, Саймон, он ничего мне не сделает!
Лили не видела директора с того дня, как он застукал их с Саймоном на озере. У нее сложилось впечатление, что он сознательно избегал их встреч, но пропустить урок защиты он не мог, и Лили было любопытно, как поведет себя профессор.
– Я же всегда говорил, что он запал на тебя, старый паук! — возмущался Саймон. — Да на него надо жалобу в Министерство подать!
– Сай, он никогда не делал ничего... такого... И вообще, с чего ты взял, что он наорал на нас из ревности? Ты же знаешь, наш директор всегда был повернут на соблюдении правил.
Саймон хотел было возразить, но тут в конце коридора появился силуэт Снейпа, похожий на огромную летучую мышь, и Лили быстро сказала:
– Все, давай, иди к себе на заклинания, а то опять нарвёшься.
Снейп прошел в кабинет, не удостоив их с Саймоном даже взглядом, и в течение урока ни разу не посмотрел на Лили, словно её вовсе не было в классе. Он полностью игнорировал даже её попытки отвечать на задаваемые ученикам вопросы.
Лили была обескуражена. Ей казалось, что это Снейп виноват перед ней в том, что так строго наказал её, и она ждала от него чуть ли не извинений. Она допускала, что директор мог быть к ней неравнодушен, ей даже было приятно воображать его своим тайным поклонником, но всё это казалось ей какой-то игрой. «Профессор умный мужчина, трезво смотрящий на вещи, — думала Лили. — Он же не мог в самом деле рассчитывать на то, что вызовет у меня ответное чувство!»
Тем не менее, Снейп вел себя как человек, которого жестоко оскорбили. Когда дело дошло до положенной в конце каждого урока дуэльной практики, он снова прошел мимо Лили, сделав лишь несколько замечаний работавшей с ней в паре Миранде.
– А как же я, профессор? — удивленно спросила Лили.
Снейп взглянул на нее — его лицо было словно каменным.
– Не думаю, что мне есть что сказать вам, мисс Поттер, — холодно ответил он и тут же отвернулся.
– Какая муха его укусила? — удивилась Миранда. — Он же всегда так любил тебя!
Но Лили не слышала подругу. Многолетняя вражда межу этим человеком и её родом вдруг вспыхнула у неё в крови. Она подняла палочку.
–
Adepto Vampirica! — произнесла она их с мамой любимое проклятье.
Стайка летучих мышей вылетела из палочки и набросилась на Снейпа. Но тот среагировал так быстро, как будто ждал нападения. Стремительно развернувшись, он мгновенно уничтожил крылатых тварей и подошел к Лили, сверля её глазами.
– Простите, сэр, я случайно. Хотела попасть в Миранду, — преувеличенно вежливо извинилась Лили.
– Минус двадцать очков Равенкло, — сухо бросил он и, словно сразу забыв о её существовании, направился к следующей паре.
– Ты спятила? — изумленно спросила Миранда, едва Снейп оказался достаточно далеко, чтобы не слышать их. — Ты же целилась в директора!
– Помолчи, пока я не начала целиться в тебя! — огрызнулась Лили.
Она вся кипела от негодования. Раз он хочет войны, он её получит! И пусть пеняет на себя — он сам показал ей свои слабые места.
После урока она сразу же, пока Снейп не успел выскользнуть из класса, подошла к нему и надменно спросила:
– Сэр, я могу узнать, чем вызвала у вас столь сильное неудовольствие?
Снейп медлил с ответом, ожидая, когда последние ученики покинут кабинет. Когда они наконец остались вдвоем, он язвительно сказал:
– Ваша жизнь, мисс Поттер, полна странных случайностей. На том месте, где я недавно застал вас с вашим... приятелем, — Снейп вложил в это слово все доступное ему отвращение, — вы, несомненно, тоже оказались случайно?
– Нет, — дерзко ответила Лили, — на этом месте мы оказались намеренно. Озеро принадлежит всем! И, между прочим, до отбоя оставалось еще десять минут, я специально проверяла. Так что нас не за что было наказывать, тем более так строго.
– Вы обманули мое доверие, мисс Поттер, — с горечью в голосе произнес Снейп. Он выглядел скорее обиженным, чем обозленным, и Лили подумала, что он явно ждет от неё извинений. Но она уже закусила удила.
– Мне жаль, сэр, — произнесла она, копируя презрительные интонации, свойственные самому профессору, — но я не просила вас о доверии. Я просила вас лишь об уроках.
– Вы забываетесь, мисс Поттер! — повысил голос Снейп.
– Нет, сэр, это вы забыли, что вы — всего лишь директор школы, и у вас нет никакого права указывать мне, где и с кем я должна встречаться! — с негодованием парировала Лили.
Снейп вздрогнул и побледнел. Лили даже показалось, что он сейчас ударит её. Но профессор лишь на секунду прикрыл глаза. Было видно, что держать себя в руках стоило ему колоссальных усилий.
– Убирайтесь отсюда, — процедил он сквозь зубы. — И больше никаких дополнительных уроков. Не смейте даже приближаться к моему кабинету! — снова сорвался Снейп.
– Не сомневайтесь, у меня не возникнет такого желания! — выкрикнула Лили и вылетела из кабинета, хлопнув дверью.
В коридоре её ждал Саймон.
– Вы орали друг на друга, как две мандрагоры! Как только у тебя смелости хватило! — восхитился он.
Лили, ничего не ответив, отвернулась от него и, едва сдерживая слёзы, быстрыми шагами направилась в сторону башни Равенкло. Она понимала, что в разговоре со Снейпом перешла все допустимые границы, но её беспокоил не директорский гнев. Лишь только она захлопнула за собой дверь в кабинет, как почувствовала, что за этой дверью навсегда осталась какая-то очень важная часть её самой.
Какое-то время она злилась на Снейпа, хотя и не совсем понимала, что уязвляет её больше — несправедливость наложенного директором взыскания или его нежелание с ней разговаривать. Она испытала злорадное удовлетворение, когда заметила, что профессор стал выглядеть подавленным. Он даже перестал язвить и поддразнивать учеников на уроках по защите — ему как будто всё стало безразлично. Другим студентам это, конечно, было только на руку; они решили, что Снейп просто не хочет лишний раз нервировать их перед экзаменами. Но Лили, хорошо знавшая Снейпа, заметила, что теперь мертвым и застывшим казался не только его взгляд, но и голос, и даже двигался он как будто через силу.
Прошло несколько дней; возмущение Лили поутихло, и она поняла, что ей очень не хватает общения с директором, за последние два года ставшего неотъемлемой частью её жизни. Она вдруг осознала, что меньше чем через два месяца закончит школу и, возможно, больше никогда не встретится со Снейпом. Теперь Лили стало стыдно за свое поведение. Она даже хотела предпринять попытку ещё раз поговорить с профессором и извиниться. Но он явно приложил все усилия к тому, чтобы у нее не было ни малейшей возможности остаться с ним наедине.
«А вдруг он и вправду был неравнодушен ко мне? — думала Лили. — Он ведь действительно доверял мне, а теперь считает, что я все разболтала Саймону».
На самом деле, она никогда и никому не говорила того, что Снейп рассказывал ей о себе и что хоть как-то касалось его лично. Даже когда Лили привела Саймона на тот злополучный берег, она ни словом не обмолвилась ему о том, что это место показал ей директор.
Экзамены приближались стремительно и неумолимо, и Лили, в общем-то, было некогда особенно часто раздумывать о Снейпе. Но, тем не менее, иногда ей вспоминались их встречи, особенно последние. Директор как-то вскользь обмолвился о том, что их уроки вносят в его жизнь «весьма приятное разнообразие», и теперь ей было жаль профессора, так много сделавшего для нее и так несправедливо ею обиженного.
Незадолго до экзаменов Лили получила приглашение от Хагрида, хотевшего в последний раз попить с нею чайку и поболтать о жизни. Она позвала с собой Рози и отправилась в гости к лесничему, который был большим другом её отца и обожал всех детей в их семье.
– Вот, уедешь, теперь когда еще увидимся, — тяжко вздыхал великан, разливая по огромным и не слишком чистым чашкам крепкий чай.
– Хагрид, перестань! — бодро принялась успокаивать его Лили. — Мы обязательно увидимся летом, да и потом, тут ведь останутся Джеймс и Альбус. И через год в школу пойдет Фредерика. Так что тебе не придется скучать по мне.
Фредерика была самой младшей из детей Поттеров, озорной, смешливой и немного избалованной девчонкой.
– Да я-то знаю, но вот всегда грустно, когда детишки уезжают, — Хагрид шмыгнул носом и поставил на стол большое блюдо с подозрительного вида печеньем. — Я вот тут тебе подарочек приготовил... В честь окончания школы.
Хагрид достал из-под стола небольшой металлический ящик с плотной крышкой.
– Надо бы было немного подождать, пока ты экзамены сдашь, да ведь и так ясно, что по всем предметам «превосходно» получишь, — пробасил лесничий, открывая крышку и доставая из коробки блестящую, ярко раскрашенную рептилию. Она выглядела так, словно на спину ей наклеили разноцветные леденцы, а брюшко только что покрыли лаком.
– Какая прелесть! — восхищенно воскликнули девушки. Но брать свой подарок в руки Лили не спешила, зная любовь Хагрида ко всяким опасным тварям.
– Это тигуана, — гордо представил животное Хагрид. — Не бойся, она не кусается. Безобидная зверюшка. Потом подрастет, конечно... Ну так у вас дом немаленький, небось, поместится.
– Подрастет? И какая же она будет? — с любопытством спросила Лили, беря тигуану в руки и проводя пальцем по блестящей плотной чешуе.
– Ну, — замялся Хагрид, — разные попадаются. Некоторые до трех метров, бывает, вырастают.
– До трех метров?! — воскликнула Лили. — Где же я буду её держать?
– Да ты не волнуйся, такими огромными они только под старость становятся, лет после ста. А так — метра два, не больше.
– Это, конечно, совсем другое дело, — рассмеялась Лили, но Хагрид не понял её иронии.
– Вот я и говорю! — согласился он. — А зато сколько пользы-то! Тигуаны ведь очень умные: они и дом сторожить могут, и грядки вскопать. Вон когти, посмотри какие! Стальные! И газон всегда ухоженый будет. Она травку ровненько так съедает, прямо как машинкой стрижет. А зимой ей много не надо, картошечку там, капустку... И красота — ни у кого такой нету. Опять же, по деревьям лазает, яблоки собирать поможет. У вас ведь в Годриковом Ущелье целый сад яблоневый!
– Спасибо, Хагрид! — довольно искренне поблагодарила его Лили. Тигуана действительно была очень красивой, и пока еще совсем маленькой.
– Да, главное-то забыл! Она еще по стенам может ползать, и по потолку. И в щели всякие пролезать, даже когда большая вырастет. Так что первое время надо её в ящике держать, или в стеклянной банке с плотной крышкой. Для воздуха только маленькую дырочку оставь, — посоветовал Хагрид, — через маленькую не убежит. А потом она привыкнет, и уж никуда от тебя не денется. Преданные они очень, тигуаны.
Тигуана ползала по ладони Лили, слегка щекоча её своими шершавыми лапками, но стальных когтей не выпускала.
– Тебя будут звать Агата, — сказала Лили, обращаясь к ней.
Она посадила животное на стол, и они с Рози стали пить чай, причем Лили незаметно скармливала Агате своё печенье. Та уплетала его с огромным удовольствием. Видимо, зубы у нее, в отличие от зубов Лили, тоже были стальные.
– Смотрите, директор! — сказала вдруг Рози, глядя в окно. — Что это он тут делает?
Лили тоже посмотрела в маленькое окошко хижины. На опушке леса, спиной к ним, стоял Снейп. Он делал руками какие-то странные движения, смысл которых был Лили совершенно непонятен.
– Да это он фестралов пришел проведать, — объяснил Хагрид. — Он частенько их подкармливает, они у него навроде домашних любимцев. И то сказать, сильно на него смахивают, такие же черные да тощие, — не слишком уважительно отозвался он о директоре. — Вишь, даже вышли к нему сами из леса. Вообще-то они не слишком людей любят. Ну, меня-то слушаются, понятное дело... И его вот тоже.
После разъяснений Хагрида Лили стало легко представить себе, что профессор треплет за шею кого-то вроде невидимого коня.
– Хагрид, ты забыл, что мы их не видим, — заметила Рози и принялась расспрашивать Хагрида о фестралах. Лили слушала вполуха. Снейп много рассказывал ей об этих замечательных животных, и ей снова вспомнились их уроки. «Как это похоже на Снейпа — привязаться к таким зловещим существам», — подумала она, наблюдая за тем, как директор водит в воздухе руками, видимо, гладя фестралов. Потом он развернулся и пошел, но не к замку, а к хижине Хагрида.
Через пару минут раздался стук в дверь, и Снейп, не дожидаясь разрешения, вошел.
– Хагрид, я насчет фестралов... — с порога начал он, но осекся, заметив Лили и Рози.
Девочки встали и поздоровались, причем Лили чувствовала себя очень неловко.
– Извини, я не знал, что у тебя гости, — помрачнев, сказал Снейп и хотел было выйти, но Хагрид остановил его.
– Да вот, Лили зашла попрощаться. А что с фестралами? — обеспокоенно спросил лесничий, заботившийся о благополучии всех живых существ, даже самых неприглядных или опасных.
Снейп косо взглянул на девушек и поёжился, словно от холода, хотя на улице было совсем тепло, а в хижине так и вовсе жарко.
– У них скоро будут телята, — объяснил он, — так что вы прикормите кобыл, чтобы им молока потом хватало.
– Да у меня уже кур почти не осталось, разве только новых покупать... — проворчал Хагрид.
Снейп достал из кармана мантии небольшой мешочек, в котором что-то звякнуло, и положил его на стол.
– Купите новых, и пусть едят прямо с перьями — им это полезно.
– Знаю, знаю. Завтра схожу в Хогсмёд, куплю. Чаю, может, хотите, директор? — предложил Хагрид, но без особого энтузиазма.
– Спасибо, не стоит, — отказался Снейп. — Не буду вам мешать.
Он вышел, и Лили в окно было хорошо видно, как он, ссутулившись, пошел в сторону замка.
Хагрид тем временем развязал мешочек и высыпал на свою огромную ладонь горсть галеонов.
– Ишь ты, — покачал он головой и принялся пересчитывать монеты, видимо, прикидывая, сколько кур на них можно купить.
– А правда, что Снейп жутко богатый? — спросила Рози, глядя на золото.
– Вот уж не знаю, — покачал головой Хагрид. — Он мне никогда не доверял свои деньги из Гринготса забирать. Не то, что Дамблдор. Для Дамблдора-то я не только деньги, я и поважнее кой-чего доставлял... — Хагрид тяжело вздохнул и с чувством произнес: — Великий человек был, Дамблдор... А про Снейпа много чего говорят. Сейф у него в банке есть — это точно. А что он в нем хранит — никому не известно. Но я думаю, — Хагрид слегка понизил голос, — что Сами-Знаете-Кто своим слугам щедро платил.
– Снейп не был слугой Волдеморта! — не выдержала Лили.
– Ну, тот-то об этом не знал, — резонно возразил Хагрид. — Да кто теперь разберёт! Не должен я таких вещей говорить, все ж таки он директор школы. А только до Дамблдора ему далеко... И как он только решился на такое! На самого Дамблдора руку поднять! Я б ни за что не смог, хоть драконам меня отдайте.
– Ну, Дамблдор, наверное, поэтому и попросил не тебя, а его, — философски заметила Лили.
– Оно конечно, да только правду говорят: человека убить — это тебе не с метлы свалиться. Всю жизнь потом помнить будешь. Вот и ему совесть спать спокойно не дает. Тут шел я на днях, поздно уже было, темно, а он стоит у гробницы Дамблдоровой. Долго так стоял, все думал чего-то. Скоро ведь день тот самый, ну, когда он Дамблдора-то убил... — Хагрид еще раз тяжело вздохнул и взял очередное печенье.
На Лили его слова произвели очень сильное впечатление. У нее с глаз словно упала пелена. Она вдруг подумала, что, скорее всего, безумная и непристойная страсть Снейпа к своей ученице — всего лишь плод воображения Саймона. Она поверила в неё, потому что ей это было лестно. А на самом деле профессор просто хотел помочь ей; он учил её и видел в ней друга и единомышленника. И у него было множество других причин для переживаний, кроме ссоры с глупой девчонкой, обманувшей его доверие. Он просто вычеркнул её из своей жизни. А она-то навоображала себе! Думала, что директор страдает из-за любви к ней...
Лили стало совсем грустно. «Как всё глупо вышло... — подумала она. — Он успел стать моим другом, а я поняла это только тогда, когда окончательно и бесповоротно испортила отношения».
Хагрид, не догадывавшийся об истинных причинах её печали, воспринял всё по-своему.
– Ну, не грусти, — попытался он утешить Лили. — У тебя теперь жизнь совсем другая начнется, скучать некогда будет. Это нам тут оставаться всегда грустно, ну да что поделаешь — такая уж наша работа. Учим детишек, а они потом от нас уезжают...
Хагрид заключил Лили в свои медвежьи объятья, и она была очень благодарна ему за сочувствие, пусть и не по тому поводу.
По дороге в замок она с тревогой размышляла о том, что ждет её впереди. «Ну почему нельзя остаться в школе навсегда, как Хагрид или Снейп, и ничего не менять в своей жизни?» — тоскливо думала она. Экзамены, окончание школы, выбор своего дальнейшего пути, её отношения с Саймоном, который постоянно твердил о том, что им нужно пожениться чуть ли не в следующем году, — всё это требовало принятия очень важных решений. А единственный человек, к советам которого она была готова прислушаться, похоже, навсегда перестал интересоваться её жизнью.
