Глава 10 Маленького орочьего детеныша Лалвэ подобрала на краю поля два месяца назад. Он был едва жив - весь избит и с выбитым глазом - очевидно, после драки со сверстниками. Он скулил от боли и Лалвэ пожалела его - ведь он совсем еще ребенок... Она перенесла орчонка в пещеру поблизости и принялась его лечить. Сначала она понимала, кто это, но затем ей стало казаться, что это потерянный эльфийский ребенок, только одичавший от плохой жизни. В голове у нее явь мешалась со снами и грезами, и она уже не отличала одного от другого. Она назвала орчонка Мори и принялась его подкармливать, отдавая ему половину своей еды - из-за потери одного глаза охотиться у него получалось плохо и он был вечно голоден. На вид ему было не меньше десяти лет, и, выздоровев, он стал отличаться изрядной физической силой, хотя разговаривал плохо - отдельными словами, почти не складывающимися в фразы. Лалвэ не только кормила его, но и учила - разговаривать, пользоваться различными предметами - хотя это у него тоже не очень-то выходило. Она пела ему песни, рассказывала сказки и надеялась, что он вырастет хорошим эльфом.
- Ох, Лал, - изумленно покачала головой Рингвэн, - ох, не к добру ты это все затеяла... Вряд ли у тебя что-то выйдет.
- Выйдет, Ринья, я верю, - спокойно ответила Лалвэ, поглаживая успокоившегося Мори, который уже расправился со своим ужином и облизывался длинным красным языком.
- Мало, - хрипло сказал он. - Дай еще.
- Больше нет, милый, - ответила она. - Завтра.
- Побольше принеси, - он с гримасой недовольства отодвинулся от ее руки и свернулся клубком в углу, намереваясь уснуть.
- А песенку, Мори? - наклонилась к нему Лалвэ.
- Не хочу. Отстань.
Огорченная Лалвэ отошла от него.
Рингвэн тихо сказала:
- Вот видишь... Идем обратно, а то еще хватятся нас.
Лалвэ покорно последовала за ней.
***
Рингвэн совсем не нравилась вся эта затея. Она не верила в возможность того, что орки могут вернуться к своему неискаженному первоначальному состоянию. Слишком сильна была власть Моргота над ними. Никто из живущих в Арде не сможет это исправить. Но Рингвэн ничего не могла поделать с подругой. Слов Лалвэ не слушалась, а силой ее удержать было невозможно. И Рингвэн оставалось только охранять ее по мере сил и надеяться, что никто ничего не узнает. Иногда она ходила вместе с Лалвэ, но нечасто - если они постоянно будут исчезать вдвоем, то это могут заметить. Никому из рабынь они ничего не говорила, открылась только Кирше - на случай, чтобы та знала, где ее искать. В преданности и молчании своего "оруженосца" Рингвэн была уверена.
Зерна и мяса с каждым годом требовали все больше - для войны Моргот выводил все новых тварей, их надо было кормить. Гурра урезал порции продуктов, которые отпускались рабам. Себя он ограничивать не собирался. Зимой женщинам теперь выдавали совсем мало пищи - только-только хватало, чтобы не протянуть ноги. Но Лалвэ не хотела бросить своего "сыночка" на произвол судьбы, хотя ей самой едва хватало еды. Рингвэн делилась с ней своей порцией и с болью смотрела, как подруга тает день ото дня...
В тот вечер Рингвэн не находила себе места, какое-то темное предчувствие накрыло ее сердце. "Зря я Лал одну отпускаю", - думала она. "Сегодня такой мороз - неровен час, упадет в сугроб и замерзнет там. Нет, в следующий раз вместе пойдем". Но эта решение ее не успокоило, тень не хотела уходить. "И что-то долго она сегодня... Решено - иду следом. Мало ли..." Она тихо выскользнула из барака.
***
"Мало еды. Плохо. Мало приносит. Плохая женщина, плохая..." Мори был недоволен. Только ради еды он терпел эти невыносимые прикосновения, эти непонятные звуки - то длинные, то короткие, от которых у него болела голова, эти длинные рассказы, в которых он почти ничего не понимал. "Еда! Есть хочу!"
- Есть, есть хочу! Дай! - мгновенно сожрав принесенную порцию, он прыгал вокруг Лалвэ, хватая ее за руки, за одежду.
- Нет, Мори, сыночек, ничего больше нет, - эльфийка чуть не плакала от жалости к этому вечно голодному существу, хотя сама она уже давно смирилась с сосущим чувством голода. Вздохнув, она принялась разводить костер из набранных по дороге сучьев. - Сейчас я тебя хоть согрею, маленький...
Пока она возилась с костром, Мори заполз в угол, с ненавистью глядя ей в спину, потом отвернулся, перебирая камни. "Нету еды. Плохо. Совсем плохо. Где взять?" И он снова посмотрел в сторону Лалвэ. "Вот. Еда. Много". Большой камень с острым иззубренным краем сам лег в руку...
***
Последние фатомы Рингвэн уже бежала, забыв о всякой осторожности. Вот и знакомая пещера... Она прислушалась. Голоса Лалвэ не слышно, только чье-то сосредоточенное сопение. Внезапная нерешительность мешала ей просто заглянуть внутрь. Она собралась с духом.
- Лалвэ! Ты здесь? Лал...
Почему она лежит на полу? Спит? И ... что с ней делает это проклятое существо?
- Не-е-ет!
Рингвэн кинулась к орчонку, оторвав его от тела Лалвэ и отшвырнув в сторону с такой силой, какой сама от себя не ожидала. Он обиженно вякнул, ударившись о стену пещеры, и вновь стал медленно подползать к лежащему телу. Рингвэн обернулась на шорох...
***
Опомнился Мори только в нескольких фарлонгах от пещеры. Эх, столько хорошей еды пропало зря! А он не попробовал ни кусочка... Но ни за что он не вернется обратно, к этим двум жутким огням, которые, казалось, прожгли его насквозь... Он заковылял по снегу, все еще сжимая в руке окровавленный камень. Ах, дурак, зачем он хотел отрезать кусочек мяса, чтобы поджарить! Надо было грызть зубами сразу, тогда хоть что-то бы съел! А проклятый камень был такой тупой, ему почти не удалось ничего отрезать...
***
Рана на виске уже запеклась. Крови было совсем мало. Рингвэн не хотела верить. Вот, сейчас она залечит эту маленькую пустяковую ранку, Лалвэ улыбнется ей, и они вместе пойдут обратно. Вот, сейчас... она собрала все силы, которые у нее оставались и вложила их в исцеляющую песнь, не оставив себе почти ничего. Вот, сейчас...
