Глава 10Утро было суматошным и невнятным. Миссис Уизли торопливо проверяла, не забыли ли ребята дома какую-нибудь важную мелочь. Джинни, Рон, Гарри и Гермиона то и дело сталкивались в дверях, невольно заразившись от миссис Уизли суетливостью. Портрет Вальбурги Блэк тоже участвовал в создании нервной обстановки.
— Мерзкие отщепенцы! Вы осквернили дом моих предков! Отвратительные, невежественные оскорбители магии, да еще и грязнокровку с собой притащили…
— Мерлиновы подштанники, да заткните ее уже кто-нибудь! — проворчал Рон, пробегая мимо портрета и слегка прикрывая уши.
— Скорее, мы можем опоздать! Фред, Джордж, ну что вы копаетесь… О, нет, Сириус, только не это! — Молли обреченно опустила руки, когда вслед за всеми из дома выскользнул огромный черный пес. — Если тебя узнают — пеняй на себя! А сейчас — быстрее!
Поездка в магловском такси была незабываемой, особенно если учесть что с людьми ехали их домашние питомцы. Случайно или нет, но Сириус оказался точно под сидением Гермионы, и девушка всю дорогу просидела, как на иголках, то и дело вспоминая вчерашний вечер.
Наконец, кое-как они добрались до Кингс-Кросса и поспешили на платформу 9 ¾. На прощание Сириус разрешил всем потрепать себя за голову и еще долго бежал следом за поездом. Гермиона устало потерла виски — к ней вернулась ее постоянная школьная спутница, головная боль.
— Он очень опрометчиво поступил. Если на платформе был кто-то из УпСов…
— Гермиона, ты говоришь совсем как моя мама! — Рон положил свою руку ей на плечо, и девушка слабо улыбнулась. Гарри горячо поддержал друга.
— Неужели, ты хочешь лишить его единственной радости? Он и так мне сказал, что уже устал от своего дома. Ну что, пойдемте искать купе? — переменил он тему, видя, как стремительно пустеет коридор.
— Прости, Гарри, но мы старосты… нам надо в наш вагон. Но это только вначале, потом мы присоединимся к вам! — Гермиона проговорила это с виноватым видом, почти физически ощущая, как Гарри вновь закрывается в себе.
— Ну да, я и забыл. Давайте, идите. И не забудьте оштрафовать слизеринцев! — Гарри помахал им рукой и двинулся искать свободное купе вместе с Джинни и Невиллом.
— Как думаешь, а кто старосты в Слизерине? — спросил Рон, просто чтобы не молчать.
— Думаю, это Малфой с какой-нибудь очередной чистокровной волшебницей.
Гермиона оказалась права. Напарницей Драко была Пэнси — довольно внушительных размеров девушка с классическим слизеринским характером. Девушки смерили друг друга ненавидящими взглядами, после чего разошлись по разным уголкам купе.
Получив инструкции от говорящего рупора: «И не забудьте, что вы теперь — старосты, гордость и цвет Хогвартса!», противоборствующие факультеты разошлись по своим вагонам, предварительно обменявшись колкостями.
Гермиона и Рон едва вернулись к Гарри, как неожиданно дверь в их купе распахнулась. На пороге стояла неразлучная слизеринская тройка — Малфой, Крэбб и Гойл.
— Скажи-ка мне, Поттер — каково это быть на втором месте после Уизли? — с расстановкой спросил Драко, слегка скривив губы.
— Ох, заткнись, Малфой! — фыркнула Гермиона, искоса поглядывая на Гарри. Тот повел себя спокойно — и слава Мерлину.
— Кажется, я затронул щекотливую тему. Но смотри у меня, малыш Поттер — я как пес, как пес буду вынюхивать, где ты что сделаешь не так…
— Пошел вон! — крикнула Гермиона, вскакивая с места. Малфой издевательски отсалютовал им, и с грохотом закрыл дверь. Гарри обеспокоенно взглянул на Гермиону — он тоже услышал неприятный намек в последних словах Малфоя.
До конца пути Гермиона хранила напряженное молчание. Мало ей проблем с С.О.В., так еще теперь и личные переживания прибавились. «Если бы только Сириус не был таким отчаянным. Если бы только Малфой не был такой двуличной сволочью. Если бы… да что это я? Нет времени сидеть и мечтать. Необходимо работать с тем, что есть» Придя к такому решению, Гермиона решительно поднялась с места.
— Ну что? Надеваем мантии, и вперед, учиться!
Войдя в школу, Гермиона мечтательно улыбнулась. Как же она скучала по этому непередаваемому запаху — пергамент, свежие чернила, мел и тыквенный сок.
— Скорее, сейчас будет распределение! — поторопила она Рона и Гарри, и вместе с ними прошествовала в Большой Зал. Слушая краем уха новую песню Шляпы, она задержала взгляд на преподавательском столе. Так-так, новые лица. Точнее, одно лицо — довольно неприятное. Именно так бы могла выглядеть жаба, трансфигурируй ее кто в человека. Поджатые губы выдают довольно строгую натуру, а маленький бантик на голове — желание придать облику кокетливость, несерьезность. Идеально для тех, кто хочет втереться в доверие — все обратят внимание на бантик, и забудут про внимательные цепкие глазки.
— Это же Амбридж… — прошептал Гарри, тоже оглядывая стол преподавателей.
— Кто?
— Амбридж. Она была на суде в Министерстве. Интересно, а что она тут забыла?
— А теперь, я рад представить вашему вниманию Долорес Амбридж, вашего нового преподавателя по защите от Темных Искусств. — Дамблдор рукой указал в сторону Амбридж, и хотел было продолжить свою речь, как вдруг его прервало кокетливое покашливание.
— Благодарю вас, директор, за такое теплое приветствие! — сладко улыбнулась Амбридж, и перевела взгляд в Большой зал. — Позвольте теперь и мне сказать свое слово.
Гермиона слушала ее нахмурясь. Министерству явно надоела дружеская и непринужденная атмосфера Хогвартса, и они решили, при помощи таких вот «помощников» переиначить все по-своему. А если присовокупить к этому нападки прессы на Гарри и Дамблдора, становилось ясно, что за всем этим стоит Фадж. Гермиона покачала головой. И как вы прикажете учить ЗОТИ с таким вот преподавателем?
— Большое спасибо профессору Амбридж за такую содержательную речь, — Дамблдор слегка поклонился в ее сторону. — Итак, я продолжу. Отбор в команды по квиддичу…
— Ну почему нам дали эту старую жабу?! — возмущенно шипела девушка, возглавляя колонну первокурсников. — Именно тогда, когда нам нужен нормальный преподаватель по такому сложному предмету…
Зайдя в общую гостиную Гриффиндора, девушка поспешила в свою спальню, где уже сидели Лаванда и Парвати.
— Гермиона, привет! Ну что, ты съездила к Виктору этим летом? — глаза девушек горели от любопытства. Гермиона с трудом вспомнила, кто такой Виктор.
— Что? А, нет, я… в общем, летом я была занята.
— О-о-о… — многозначительно протянула Лаванда, а Парвати ехидно прищурилась. — Так-так, и кто же обосновался в сердце нашей старосты? Может быть, Рон Уизли? Или сам чудо-мальчик Гарри Поттер?
— Девочки, не говорите ерунду! — улыбнулась Гермиона, отгоняя от себя видение серых глаз.
— А почему ерунда? Любовь не может быть ерундой, тем более что Рон такой краси-и-ивый… — мечтательно произнесла Лаванда, прижимая к себе подушку.
— Он же рыжий! — воскликнула Парвати, с непониманием глядя на подругу.
— Он не рыжий, он золоти-и-истый… — тем же тоном отозвалась Лаванда, подперев голову руками. — И вообще, ходят легенды, что Годрик Гриффиндор был рыжим. Может, и наш Рон…
— Ну, все, это надолго, — махнула рукой Парвати и залезла под одеяло. — Когда она говорит таким голосом, ее остановить может только Авада, да и то я сомневаюсь….
Гермиона задернула полог и лежала, глядя в потолок. Она слышала, как ее соседки, еще немного повозившись и пошептавшись, постепенно заснули, а сама думала насчет Амбридж, министерства магии и начинающейся учебы. Неожиданно, на ум пришли слова Лаванды: «Любовь не может быть ерундой». Гермиона хмыкнула, повернулась на бок и закрыла глаза. И, разумеется, перед ними тотчас возник образ одного очень красивого анимага. Девушка улыбнулась своим мыслям и заснула.
На площади Гриммо, 12, в пустом доме, тоскливо завыл черный пес.
