Глава 10Глава 10
Саму операцию назначили на двенадцатое июня, точнее, на ночь с одиннадцатого на двенадцатое. Энтри сказала, в этот день отмечался какой-то бессмысленный праздник, к которому как раз и можно было преподнести сюрприз – взорванный центр искусства, превратившийся просто в рассадник массовой культуры. Как синоним к непонятному для Гаечки и Капитана выражению Кай привел в пример культуру умирающую и отнюдь не новую. Мол, брали старые идеи, немного меняли и продавали, выдавая за гениальные шедевры.
Если смотреть планировку, то это оказывался ансамбль примерно из пяти зданий. Благо, это были всего лишь одно-двухэтажные постройки, а не многоэтажки, как испугалась Гаечка – взрывать их было бы на порядок сложнее, да и шуму наделали бы больше. Да еще была вероятность зацепить и порушить близлежащие жилые дома.
Практически весь месяц Светка не вылезала из библиотеки: она строила расчеты, пыталась спроектировать всю ситуацию на макетах и находила, что у нее неплохо получалось. Собственно, бомбы изготавливала она же из подручного материала. Эхо в самом начале был прав – в этом междумирье появлялось все нужное для жизни от еды и до взрывчатых компонентов. Ребята полагались полностью на нее.
Разве что иногда по вечерам заходила Энтри, прислонялась спиной к ближайшему шкафу и наблюдала за работой Гаечки. Глаза ее не выражали никакого интереса, но все же было заметно, что она пристально следит за всеми действиями. Руки она обычно скрещивала на груди, а волосы специально не закалывала ничем, чтобы они закрывали часть лица. Для устойчивости одну ногу она подгибала, упираясь ею в стеллаж. Она могла простоять там и около часа, если ей так хотелось, а могла уйти минуты через две, скромно улыбнувшись.
Руки у Светки начинали трястись, мозг работал вдвое медленнее, потому что параллельно пытался сообразить, зачем Энтри заглянула в библиотеку. До сих пор Гаечка боялась ее. Особенно сильно после того, как их с Капитаном бросили в Городе. Недоверие и непонимание того, что же можно от нее ожидать.
За ничего не видящим взглядом скрывалась усталость. За ней – печаль. Еще глубже устроилась ностальгия по давно прошедшим временам. В библиотеке на полу возился подросток с темными, отливающими металликом волосами. Из всего этого короткого и пышного великолепия выбивалась единственная белая прядь, доходившая до плеча и постоянно падающая на глаза при чтении книги. Перед ней разложены всевозможные томики. На одном из них валяется блокнот, в зубах она неуверенно грызет ручку. Беспокойство, граничащее с легкой паникой, и уверенность в своих силах. Затопляющая все кругом гордость. Она тоже планировала операции.
Наблюдения возвращали в прошлое. Такой она помнила себя. Только в свои восемнадцать она уже не плакала. Из нее выковали молибденовый стерженек, упругий ко всем ударам, готовый ко всем воздействиям. Она верила, что эта девочка тоже сильная, тоже гордая, вот только над ней еще предстояло серьезно поработать жизни. Стоит немного огранить, чтобы из бесформенного куска халцедона получился агат. Или же под воздействием температуры и давления чужих людей оказался кусок новорожденной яшмы. Снаружи посмотришь – гладкая, а внутри видишь все изгибы человеческого разума, все спектры эмоций.
Определенно, Один нашел неплохую замену. Об этом и думала Энтри, находясь в библиотеке. Когда становилось совсем невмоготу, она выходила на улицу и шла к той самой беседке, чтобы еще немного повспоминать. Свою-то часть операции девушка уже выполнила. Она нашла место для четырех операций, четко обрисовала местоположение объектов, отвела туда ребят и предоставила им полную свободу действий. Второстепенная и довольно безопасная роль. Большего ей и не требовалось.
Большую часть времени Капитан проводил в Городе. Он сидел в кафешках, рассматривая многолюдные утром и абсолютно пустые днем узенькие улочки. Пытался понять бродяг на вокзалах и увеличить уровень мастерства владения Тенью. Поочередно он отсылал ее то к одному охраннику, то к другому и под конец выучил весь график.
Он знал время, когда галерея открывалась, когда завсегдатай в аляповатой рубашке появлялся у калитки и просил мужчину в будке впустить его внутрь на очередную экспозицию. Он изучил все его привычки. Он видел, как мужчина выходил с каким-то одухотворенным выражением на лице в середине дня и тут же начинал звонить жене, делясь впечатлениями. Тень начинала передавать разговоры и мимику, потихоньку училась читать мысли.
За месяц Город начал казаться мертвым и пропитанным запахами дешевого алкоголя, пота и табака. На каждом углу просили денег те, кто считал выше своего достоинства работать и ниже своего социального статуса не есть вообще ничего или не выпивать. В каждом переходе ранним утром прятались, прикрытые разодранной одеждой, нищие, не способные вообще ни на что. Между ними пробегали разодетые люди и даже не замечали их. Хотя каждый мог оказаться на месте спящего в переходе, стоило в их жизни сломать какую-нибудь детальку.
Раза три на неделе забегал Марко. Он то и дело ссорился с братом, поэтому оставался ненадолго. Дожидался вечером Гаечку, перекидывался с ней парой слов и отпускал ее спать. Садился с Эхо играть в карты на алкоголь и задолжал уже пару бутылок качественного коньяка, но это не мешало ему играть дальше. Он все равно знал, что принести их сможет в любое время, после чего они займут свое место в шкафчике друга и будут там пылиться до востребования. Только наступит оно не скоро.
Раз в неделю появлялся Кай. Он приносил новости от Одина и уезжал куда-то на своем мотоцикле. Казалось, черный зверек стал ему роднее всего в эти дни. Дорога молчала и ни о чем не спрашивала, ничего не требовала. Ветер бил в шлем и проникал под него, помогая справляться с эмоциями.
Один Эхо не делал ровным счетом ничего. Он разве что перечитывал по энному кругу любимые книги и поил всех чаем из своих коллекций. По вечерам развлекал всех своими фокусами с иллюзиями да придумывал новые карточные игры. Иногда сам с собой играл в шахматы.
Пару раз он сбегал в Город к Капитану, и они сидели и разговаривали. В основном Алешка задавал вопросы про энергии, про образование новых пространств, про связь между имеющимися. Как умел, Эхо на них отвечал. В такие минуты казалось, что они сроднились и стали братьями. Только в Приюте ощущение пропадало, стоило Каптину подсесть к Гаечке и начать ей рассказывать обо всем увиденном за день. Выплескивалась на поверхность злость.
И Эхо беззаветно предавался ей, обыгрывая Марко в карты. Он окунался в нее с головой, потому что Светке Капитан рассказывал все, а ему только задавал вопросы. Энтри иногда прожигала парня взглядом. В такие моменты сразу же Эхо начинал приходить в себя.
Весь месяц можно было ничего не делать, зато во время операции придется очень хорошо поработать с иллюзиями.
Днем перед операцией вся команда собралась в гостиной. Младших ребят выгнали на улицу с их роботами, чтобы прогулялись. Эхо, Марко, Гаечка, Капитан, Кай и Энтри считали, что никто из обитателей Ветра не должен знать их планы. Либо ты известен всем и действуешь легальными путями, либо ты скрываешься и ищешь новые методы.
– Выпьем? – радостно предложила Энтри, пальцами взъерошивая волосы.
– Напиться перед операцией. Нет, это, конечно, очень хороший план, не спорю. Только ты не будешь помнить ничего из того, что произошло. Уснешь тут же. На тебя ведь все это так умиротворяюще действует.
– Заткнись, Кай, тебя никто не просит заботиться о моем состоянии. Все равно меня страхуют.
– Угу. Так как это делаю именно я, то в эту страховку не входит вынос бесчувственного пьяного тела с поля брани. Максимум – пинок под зад тяжелым ботинком, чтобы летелось лучше. Ну, или кнопку на стул положить для быстроты движений.
– Кай прав, выпьем мы уже после того. Сейчас нужно еще раз собраться и понять, все ли готовы.
– Эхо, мы к этому слишком долго шли, чтобы теперь отступать!
– Слишком много сил затратили на книги и планы.
– Ага, слишком долго проторчали в Городе, чтобы за всеми проследить. Короче, вложили себя целиком.
– Тогда предлагаю вам все закрепить для достижения хорошего результата, – Эхо достал из ящика ножницы и шесть свечей.
Каждый отрезал себе прядь волос и положил ее в центр образованного свечами круга. От огня начинала исходить магия. Накатывало спокойствие, возрастала уверенность. Когда все закончится, кто-то один задует пламя. Если кто-то погибнет, его свеча будет гореть до конца. Молчание.
– Все, хватит рассиживаться. Пошли. Кай, ты обещал найти хорошее место, – бодро скомандовал Эхо.
– Нашел. Пришлось помудрить немного. Свести парочку пространств в одну точку – не посадить цветочек в горшок.
– То-то ты в последние пару дней здоровье гробил самыми крепкими сигаретами. Смотри, легкие отвалятся, даже цветы пересаживать не сможешь на любимом мотоцикле, – Энтри показала парню язык и уверенно вышла за дверь.
Шли все, кроме Гаечки. Ее решили оставить в Попутном Ветре просто потому, что свою часть работы она уже сделала, да и лишние руки были абсолютно не нужны. Все и так оказывались на своих местах. Энтри отвечала за знание планировки галереи, количества выставочных павильонов и ценности хранящихся там произведений для обычных людей. Она чертила карты и помогала закладывать взрывчатку в отмеченных заранее Гаечкой местах. Кай должен был следить за сохранностью девушки – задача, с которой он справился бы как никто другой. Марко с легкостью взламывал любые замки, поэтому оказывался просто незаменимым членом команды. Эхо должен был укрыть всех своими иллюзиями, и увести единственного охранника. Капитан при помощи Тени отслеживал бы каждого и выполнял функцию вестового.
За углом Ветра ребята увидели дверь, стоящую без всяких стен и удерживающих крепежей.
– Ну, войдете и получите то, что хотели, – Кай распахнул дверь. За ней вырисовывался ночной город, полный звуков проносящихся на головокружительных скоростях машин по пустым автотрассам, песни бродяг да смех загулявшейся молодежи. Неподалеку прогромыхала электричка, и в унисон с ней застонал проржавевший со временем мост – извечный наблюдатель.
– Надеюсь, Каюшка, ты нас не выкинешь прямо на проезжую часть, – скептически заметила Энтри, наблюдая за фарами мерседеса, пронесшимися прямо перед дверью.
– В любом случае, ты пойдешь первой. Вот и скажешь. Помашешь ручкой на прощанье, например, – ухмыльнулся парень, делая пригласительный жест.
– Хватит, вам еще вместе работать. Первым пойду, пожалуй, я, если каждый из вас играет в убийц. Только попробуйте что-либо друг с другом вытворить в Городе. Если вдруг, по возвращении будете все время проводить вместе в одной комнате под чьим-либо присмотром, – препирания друзей уже порядком достали Эхо за все это время.
– Эх, мне будет жалко того, кто будет сидеть рядом с нами. Он повесит сам себя намного быстрее, чем мы с Энтри друг друга начнем бить.
– Тогда придется приковать вас к разным стенкам и оставить так на пару дней. Гарантирована только словесная перепалка. Все, я решил. А теперь – нам пора, – с этими словами парень шагнул за дверь.
Последними в дверном проеме исчезли молочного цвета волосы. По ту сторону мелькала своими огнями ночь. Среди нее вырисовывался силуэт худенького парня с зализанным хвостиком на затылке. “Ок”, изобразил Эхо, сложив большой и указательный пальцы правой руки в колечко, набрасывая на себя иллюзию невидимости и растворяясь в воздухе Города. Пустой тротуар. Влюбленная парочка, фотографирующаяся на мосту с видом на какую-то усадьбу. “Дураки, лучше бы смотрели на эту красоту каждую ночь, а не светили ее на пленку”, – отметил про себя светловолосый, улыбаясь самому себе и улицам.
– Распластать себя на мостовой и будь что будет. Распять, сложив в крест улицы Города. Он что, только ночью начинает притягивать настоящую жизнь? – шепнул себе под нос Капитан, растворяясь вслед за приятелем в дверном проеме.
– Дамы вперед, – галантно предложил Кай руку своей спутнице.
– Ага, а ты подтолкнешь? Нет уж, как настоящий эгоист – покажи даме пример смелости и иди первым.
– Обязательно, чтобы моя спутница ненароком сбежала? Нет уж, миледи, сегодня не ваш день.
– Ты ведь знаешь, что я так и продолжу стоять на месте, если твердо захотела именно этого. Излишние жесты прибереги на потом.
– Отлично. За последствия я не ручаюсь.
С этими словами Кай поднял девушку на руки и вместе с ней шагнул через порог им же самим сконструированной двери. На пару секунд Энтри зажмурила глаза, боясь, что их все-таки собьет машина. Инстинктивно, она даже прижалась к парню, но как только почувствовала себя в полной безопасности, спрыгнула на асфальт и бодро зашагала вперед. Местность оказалась знакомой. Хотя девушка с уверенностью могла сказать, что за свою жизнь она успела обшарить все переулки и тупики и смогла бы составить карту Города, не забыв отметить на ней ни одного дома и даже сарайчика.
Десять шагов вперед, пройти под мостом и взять чуть правее. Вот она – проходная. Будочка охранника, сложенная из кирпича. Арочка, в ней металлическая дверь, на которой висит замок. Сам сторож смотрит телевизор – из окна идет мерцающий сине-зеленый свет. Постоянная смена картинки.
Жестом девушка заставила всех остановиться. Еще пара шагов и их услышат. Охранник же наверняка перепугается, когда выйдет на улицу и никого не обнаружит, однако услышит пять голосов. Нервный срыв ему обеспечен, а именно этого и следовало избегать.
Каждый почувствовал крепкое рукопожатие. Прежде чем скинуть иллюзию с себя, Эхо сделал каждого из ребят невидимым друг для друга. Разве что Энтри с Каем могли наблюдать кислые физиономии друг друга.
Прямо перед дверью будочки охранника появился среднего роста мальчишка. Обычный человек мог бы зажать его руки в своей ладони при сильном желании, настолько он был худ. Черные цвета вороновых перьев волосы торчали в разные стороны, на щеках грязные разводы. Одежда висит мешком, штаны порваны в нескольких местах, кеды сношены донельзя. Кулачок легонько коснулся двери.
– Кого несет... – пробормотал охранник, отрываясь от телевизора и направляясь к выходу из комнатки.
Около двух лет он уже занимал должность охранника в галерее. Не то чтобы ему это приносило большие деньги, нет, скорее, это ему нравилось. Дома его уже давно никто не ждал – жена ушла года четыре назад. Просто вышла из дома и не вернулась. Поиски ничего не дали, как этого и следовало ожидать. Какой смысл искать успешного адвоката, который пытался действительно отстаивать правую сторону? Такие Городу не нужны, с такими слишком малый процент посадок нужных людей в тюрьму. А убивать всех неугодных – денег слишком много требуется, легче устранить защитника. Вот так вот и она когда-то попалась.
На прикроватном столике в коморке рядом с галереей стояла их фотография. Два подростка, улыбающиеся слишком по-доброму. Слишком много наивности в жестах и в глазах светится. Они бегут на камеру, крепко держась за руки. Такой жена для него и осталась. Девочкой, чью теплую ладошку он зажал в своей.
Дети его уже выросли и предпочитали пореже вспоминать о своем отце. Сторож – слишком маленькая должность, чтобы помочь при продвижении по карьерной лестнице. Такого, скорее, нужно стыдиться и избегать. Поэтому он и коротал дни и ночи на работе, радуясь людям, проходящим мимо. В ком-то он еще видел настоящих живых людей, кого-то относил к обывателям и провожал сожалеющим взглядом.
Он открыл дверь и увидел перед собой мальчишку, которого тут же отнес к категории бездомных. В этом районе Города таких было сколько угодно. Вокзал – теплое место, где все они могли переночевать, где можно было своровать и на эти деньги купить еды. Он знал каждого в лицо – изредка ребята вроде этого приходили к нему, чтобы обогреться. Он пускал их абсолютно бескорыстно, разве что просил рассказать об их жизни. Казалось, что сторож работал исповедником, который внимательно слушает, а потом отпускает нарабатывать новые грехи, чтобы разделить и их тоже через какое-то время с юным страдальцем.
– Вы переночевать? – на лице охранника заиграла улыбка. Сквозь густые седые усы ее было не различить, но те, кто видел ее, утверждали, что такой же она была и в молодости.
– Нет. Дя-я-я-дь, там, у речки моя сестра упала и не может встать. Я не знаю, как ей помочь, а она держится за живот и плачет. А на улице людей нету. А на улице пусто. А те, кто в машинах, проезжает мимо, даже не посмотрев в нашу сторону. Дя-я-я-дь, ты можешь что-то сделать? – Эхо указывал своей ладошкой в сторону железнодорожного моста, в сторону набережной.
– Кто же сторожить-то будет?
– Дя-я-я-дь, у меня мама в больнице лежит. У нее рак. Не знаю, что дальше. Только сестра. Ты подумай, что со мной потом будет?
– Все с тобой, да с тобой. Ты бы об их жизни подумал. Хорошо, подожди только, ботинки одену и телефон возьму.
Мужчина исчез внутри. Эхо жестами показал ребятам, что вернутся они только минут через двадцать. За это время все дела должны быть сделаны. К его правому запястью оказалась привязанной Тень. Парень тут же почувствовал, как за успех его маленького спектакля волнуется Каптин. Внутри загорелся какой-то неведомый огонек. Стало теплее.
Стоило охраннику и Эхо исчезнуть из поля слышимости, Марко взломал замок на металлической двери и приоткрыл ее, давай всем понять, что приглашает их войти.
– Больше людей в галерее ночью нет, надеюсь? – осведомился взломщик. Голос из пустоты, как будто частицы воздуха переговариваются между собой.
– Никого, я довольно долго за всем за этим следил.
– Тогда вперед. Бери часть взрывчатки у ребят и пойдем. Следи за Тенью.
На набережной прямо рядом с заборчиком, отделяющим стенку канала от асфальтовой дорожки лежала девушка. Она вся свернулась в калачик и тихонько подвывала. Грязные волосы спутались и лезли ей в рот и в глаза. На вид ей можно было бы дать лет девятнадцать. Но с возрастом охранник мог бы запросто напутать – лица он никак не мог разглядеть в темноте, а светить фонариком не хотелось – человеку явно было плохо, от резкого света могло стать еще хуже.
– Что делать? – Эхо подергал сторожа за рукав длинной кофты.
– Мы можем перенести ее в мое небольшое жилище. Туда же вызвать скорую помощь.
– Не надо меня переносить, – слабо простонала девушка. – Мне очень плохо. Будто внутри что-то рвется.
– Тогда я звоню в скорую. Девочка, ты протянешь еще минут двадцать пять?
– Спасибо вам. Больно. Очень.
– Дя-я-я-дь, с ней все будет нормально? Правда? Вы подождете с нами скорую помощь? Мне одному страшно очень. За нее страшно.
Мужчина кивнул, тыкая кнопки на телефоне.
План зданий точно должен был лежать во внутреннем кармане куртки. Девушка помнила, что положила его именно туда перед выходом. Рука упорно обшаривала абсолютно пустое пространство.
– Барышня, вы не это ищете? – Кай покрутил перед носом спутницы сложенной вчетверо бумажкой.
– Ты еще и мои карманы проверяешь? Я этого не просила, – она попыталась выдрать листок, но парень повыше поднял руку. – Кай, нам нужно сделать дело. Так не хочешь отдавать план – командуй. Буду устанавливать взрывчатку. Мы всех подставим!
– Вот и отлично. Люблю командовать. Второй этаж левый коридор – последний зал. И в зеркальном отражении. Пошли.
– Какая же ты сволочь. Напомни мне в твои сигареты запихать чай Эхо. Может, поумнее станешь, – устало.
– Буду готовиться к этой атаке, – подмигнул ей Кай, подталкивая девушку к лестнице. – Предупрежден – значит вооружен. Премного благодарен.
Взрывчатка подходила к концу. На плане осталось всего одно место, куда ее следовало заложить. Потом следовало добраться до выхода и дождаться там Капитана и Марко. Энтри упорно не видела, какую пользу могли принести Гаечка и ее друг. Перелопатить всю библиотеку в поисках способов подрыва она вполне могла и сама. Расставить крестики в нужных местах, в общем-то, тоже. Тень оказывалась штукой полезной, но ведь никто не отменял старые добрые способы слежки. Тем более Эхо мог оставаться под иллюзией невидимости всю ночь и оставаться в галерее, чтобы наблюдать за всем происходящим.
Вот без иллюзий было бы трудновато. Когда идея с оживлением населения Города начиналась, они работали всего-то впятером. Из них у единственного Марко были хоть какие-то способности. Все остальные кроме Лейна – дети этого места, которые ориентировались на местности подобно хищникам на своей территории и умели довольно быстро уносить ноги с места происшествия, чтобы милиция не подоспела. В общем, подобие уличной шпаны, которая могла войти куда угодно благодаря таланту взломщика у одного из членов этой группки.
“Господи, Эн, признайся, ты просто не хочешь принимать новых людей в уже сложившуюся команду. Представь, как бы уставали вы с Эхо, совмещай вы работу свою и чужую. Перестань так предвзято относиться к ребятам. Тем более, Марко наконец-то начал заниматься хоть чем-то полезным, чтобы вырасти в глазах Гаечки”, – про себя девушка ухмыльнулась.
За время своих размышлений девушка умудрилась настолько отключиться от реальности, что споткнулась о какую-то железку, вмонтированную в пол, и с грохотом полетела на пол. По ощущениям – вывих ноги и растяжение мышц.
– Энтри, мать твою. Насколько серьезно ты ударилась?
– Не важно. Нам осталась одна бомбочка. Тогда дело будет завершено.
Попытка встать провалилась. Боль пронзила ногу до самого основания, парализуя.
– Полежи здесь, я быстро все сделаю и отнесу тебя до выхода.
– Кай, мне не нужна твоя помощь. Все, что я должна выполнить, я выполню. Лучше подставь мне руку, чтобы я смогла нормально встать. Дальше сама уже как-нибудь управлюсь.
– Самоубийца, – с нотками восхищения в голосе констатировал Кай, помогая спутнице подняться.
– Кто бы говорил!
Тень соскользнула с руки, а через несколько минут снова вернулась на свое уже ставшее законным место. Это означало, что ребята уже выбрались из галереи и теперь находятся от нее на безопасном расстоянии. То есть, уже дома. Минуты через две должны прогреметь взрывы. Это значило, что следовал побыстрее смыться от доброго сторожа, чтобы не попасть под подозрение.
– Дя-я-ядь, а с какой стороны они приедут?
Охранник сидел на корточках рядом с девушкой, гладил ее по голове и пытался хоть как-то успокоить. Он наконец-то смог разглядеть ее заплаканное лицо, бледное в свете уличных фонарей. Пронзительные такие миндалевидные глаза – очень похожи на те, которые у нее были. Только цвета другого – непонятного такого, мутно-лазурного. Тонкие дрожащие губы, которые, кажется, всегда пребывают в состоянии полуулыбки. Уголки при этом чуть опущены вниз.
– Ты хочешь выйти на дорогу и посмотреть?
– Угу, – Эхо опустил глаза на асфальт.
– Пройди под мостом. Оттуда должны.
– Хорошо. Спасибо вам за помощь.
Он бросился бежать как можно быстрее. Он уже не задумывался о том, что больная девушка тает прямо на глазах у мужчины. Он уже не пытался анализировать все произошедшее за эту ночь. Мысли лихорадочно прыгали. Такой добродушный сторож, такая легкая игра. Впереди спасительная дверь. Впереди – дом. А с этой точки очень хорошо наблюдать за взрывом. Шаг, вдох, шаг, выдох.
Сначала тихо, а потом все громче и громче раздается грохот. Асфальт начинает плясать под ногами румбу. Он не пытается себя контролировать. Со стороны галереи начинает доходить свет. Красное рассветное небо, наполненное пламенем и гарью. “Так гибнет массовое искусство”, – завороженно наблюдая за взрывом, заметил про себя Эхо. Клубы дыма, щепки, железные прутья – в воздух, озаряя беззвездную глубину неба. Осталось еще пару метров до двери. На дороге расползается пятно цвета взрыва. Контуры очерчиваются все более и более заметно. Эхо исчез в дверном проеме, оставляя за собой надпись “1-0”, которую не заметил бы даже слепой.
Запыхавшийся, но при этом с видом триумфатора, он влетел в Попутный Ветер. На ходу скидывая ботинки, задул единственную горевшую свечку и помчался в свою комнату. Первое дело ими успешно выиграно. В Городе еще неделю как минимум будет стоять шум. Лучше туда не соваться просто так – встревоженные лица людей, кипишующие СМИ, которые в последнее время тянулись за сплетнями, а не за фактами. Пусть попробуют докопаться до сути этого взрыва. Найти хоть какие-то улики. Из всех участников действа только одна девушка числится проживающей в городе. Еще один считается без вести пропавшим. В любом случае, никто про них даже и не вспомнит. Зато всяким нелегалам лучше было бы скрыться где-то в подполье.
– Мы их сделали! – открывая дверь, выпалил Эхо.
– Выпьем за это? – улыбнулась Энтри.
В углу сидели Гаечка и Капитан. Они оживленно что-то обсуждали. Видимо, произошедшее этой ночью. Марко мрачно сжимал в руке стакан с коньяком – жидкость Эхо угадал по бутылке, которую держала в руке Энтри. Кай как всегда курил на подоконнике.
– За победу, – звонко выговорил светловолосый. Все его поддержали и вернулись каждый к своим делам.
Первой с торжества испарилась Энтри. Сослалась на то, что хочет подышать свежим воздухом и покинула комнату. До этого времени она говорила с Марко и с Эхо, хвалила их. Про ногу так никто из них и не узнал.
Вторым исчез Кай. Правда, этот ушел намного заметнее.
– Эхо, доберись до семьи. Ты же не можешь без них жить. Думал, ты сегодня сказочку пооригинальнее сыграешь. А ты – сестра. Поговори с ней! Поговори с матерью! Ты проблемы только притягиваешь, а не решаешь. Пора взрослеть.
– Какое тебе дело?
– О тебе забочусь, дурак, – шепнул ему Кай, закрывая за собой дверь.
Самый заманчивый вариант, который видел Эхо – напиться. Тем более, что Тень больше не грела его руку и не могла передать своему хозяину, в каком состоянии алкогольного опьянения он находился. Достав еще одну бутылку из бара, он подошел к Марко и хмуро сел рядом с ним. В углу весело трепались Гаечка и Капитан, правда, скоро и они ушли спать.
Две бутылки ритуально стоят в центре круга, образованного стопочками для текилы. Еще две бутылки перевернутыми лежали вне этого жертвенного постамента. С открытыми глазами Эхо лежал на полу и смотрел в окно на звездное небо. Картинка менялась со скоростью телевизионных кадров, таких, которые прекрасно были заметны. Они наплывали один на другой как в старых диафильмах, вытягивали изображение.
На кровати расположился Марко. Он уже спал, не обращая внимания на включенный свет.
– Может, ты наконец-то наберешься сил и зайдешь к семье? – беззвучно, одними губами, проваливаясь в сон целиком.
