Глава 9. Последняя ночь зимыНочь медленно, но неумолимо надвигалась, набрасывая на Элизиум тонкое полупрозрачное покрывало легкой дымки. Последняя ночь зимы — праздничная, яркая, с невесомыми аметистовыми облаками и сверкающими звездами. Хмельная весенним воздухом, полным цветов, тепла и чего-то еще неуловимого, делающего весенний воздух столь сладким, что хочется хватать его ртом, как лакомство, в сочетании с бодрящей прохладой, что заставляет набрасывать на плечи теплый плащ. Поверх легкой шелковой блузы… Последняя ночь зимы. Обманчиво-теплая… Последний раз, когда есть право у зимы побить заморозками цветущие деревья… Пробежаться ледяным ветром по улицам, раздавая холодные удары… Поражая ледяным мечом каждого, кто попадется на пути… Разбрасывая пригоршни острых снежинок-сюрикенов…
Зимы бывают разные. И последние ночи у них — разные… Какой будет нынешняя, станет ясно лишь утром… сейчас, на закате, все дышало покоем и свежестью, но она знала, как легко вынуть меч из ножен… мысли об оружии вернули ее к предстоящему испытанию. А как иначе можно назвать этот бал?!
Сетсуна уставилась на свое отражение в высоком зеркале. Вот такой ей на балу появляться ни в коем случае нельзя… Упрямство во взгляде, черный плутонианский мундир… Нет, она должна быть… кем?! Кем, скажите на милость?! Почему она, наследная принцесса, Ловец, и… много кто еще, должна притворяться?!
Потому что Плутон еще слаб. Слаб, как раненый воин, впервые после месяцев болезни взявший меч… Но нельзя и позволить увидеть всю слабость. Слишком многие хотят, чтобы от Плутона остались только легенды да серая пыль пустынь… обточенные ветром скалы. И сейчас честь и дальнейшая судьба Плутона — в ее руках. От нее, Сетсуны, зависит, каким будет Плутон… Но разве для этого надо притворяться? Разве она не может оставаться при этом собой?..
Насколько проще Кунсайту, — невольно позавидовала она мужу. Сказано — малая парадная форма — будет Вам малая парадная. Правда, при белоснежном генеральском плаще. Дабы напомнить всем присутствующим, кто здесь — сила и меч принца Эндимиона. А вот ей мундир надевать нельзя, хоть и имеет на него право. Нельзя. Военная форма — разговор с позиции силы. Необоснованные претензии и отдаление…
Ладно, помимо того, что она — офицер, она еще и наследная принцесса Плутона. А так же, герцогиня Кунсайт…
Платье цвета Дома… Не черный — это цвет военной формы, воспримут как агрессивность… Не белый — этот цвет носят и Луна и Земля, надеть его — значит показать свою слабость… Значит, гранатовый. Или багряный. Или цвета запекшейся крови — называйте, как хотите. Его имеет в своем гербе только Плутон…
Оружие не обязательно, но она обязана обозначить свою принадлежность к армии Плутона. Значит, вот этот кинжал — один из трех, купленных в лавке Базальта — мечелом в черных с гранатовым шитьем, ножнах, с удобной рукоятью, в оголовье которой сверкает рубин. Для знающего — ясные слова, для всех прочих — символ и богатое украшение. И, наконец…
— Ты, кажется, не хотела опаздывать? — раздался чуть насмешливый голос из-за дверей.
— Я выйду не раньше, чем буду готова, — Сетсуна никогда прежде не надевала парадного платья… и десять лет не появлялась на людях… Спокойно. Ты же не думала, что отсидишься всю жизнь в тени, принцесса?..
— Открой мне великую тайну, чем ты там занимаешься… — дверь распахнулась, и вся язвительность куда-то испарилась… — два часа…
— Парадная форма тебе идет… — говорить, говорить все что угодно, любые светские глупости… Небо, ну разве можно оставаться спокойной, когда он так смотрит на нее?!
— Спасибо… — как же ты смеешь… Как же ты только смеешь быть настолько прекрасной… Сколько раз я смотрел на тебя, сколько раз я видел тебя… Но кажется, впервые вижу, какая ты на самом деле… Неужели ты думаешь, что я отступлю?! Отступлю, когда до конца тропы остались считанные шаги?!
— Пойдем? — как может так мешаться во взгляде гнев и неприкрытое восхищение, непреклонность и страсть… Трудно, неимоверно тяжело стоять на месте… Не подойти к нему, не положить ладони на плечи, стирая несуществующую пылинку с эполет, не коснуться снежно-белых волос… Она должна. Она дождется.
…Яростно-белый протуберанец сжег часть тумана, окружавшего звезду… И горячие лучи льдисто-голубого света хлынули в бездонную глубину неба. Там, где уже давно пламенела ровным, но все более яростным рубиновым светом другая звезда…
Напоенный янтарным светом большой бальный зал королевского дворца Элизиума сверкал пламенем свечей и светильников, бликами на паркете из тридцати трех сортов дерева, бросал в глаза отблески всех цветов…
Дамы в модных, насколько это возможно для официальной одежды, платьях, мужчины в камзолах и мундирах со сверкающими очень у многих эполетами действующих и отставных военных… Блеск драгоценностей и прекрасная музыка… Нефрит подавил зевок.
— Бал начался три минуты назад, а тебе уже скучно? — раздался над ухом ехидный голос. Зойсайт небрежно откинул с лица рыжую челку — предмет вздохов многих дам, и улыбнулся, — или ты просто с похмелья?
— Зой, боюсь, твои старания пропадут втуне. Мне действительно скучно…
— Неужели все прекрасные дамы Элизиума куда-то подевались? Или ты перестал быть ценителем женской красоты?
— Когда-нибудь я точно отрежу тебе язык, рыжий… — Нефрит понизил голос, и практически не шевеля губами, продолжил, — не ломай мне игру, тут слишком многие помнят меня по войне… Пусть удостоверятся, что Нефрит все тот же богатый бездельник и повеса, ничего общего не имеющий с неким Черным Кицунэ…
— Ну, раз так… А то я подумал, уж не влюбился ли ты?.. — Зойсайт нарочито небрежным жестом поправил и без того идеально сидящий золотой эполет на темно-зеленом камзоле, и, небрежно бросив на столик черную папку, тоже взял себе бокал…
— Не родилась еще та женщина, которая заставит меня делать глупости, — усмехнулся Нефрит.
— А где остальные?
— Эндимион принимает поздравления… Джедайт, как всегда, явился на пять минут раньше всех, а теперь обсуждает экологические проблемы с Хризопразом и Турмалином…
— А Кунсайт?
— Пока не пришел. Даже странно, он всегда появляется минута в минуту…
— Ну, может, его задержала молодая жена, — краем губ улыбнулся Зойсайт.
— Не смеши, — герцог прислонился к колонне, всем своим видом демонстрируя беззаботность и скуку, положенную богатому повесе, — Ты же знаешь отношение генерала к женщинам, они для него просто не существуют. Да и Сетсуна Путонианская, насколько мне известно, не очень-то хороша собой…
— Вот как? — Зойсайт прищурился. По счастью, Нефрит смотрел в другую сторону, иначе насторожился бы.
— Ну, я не люблю говорить бездоказательно… Но она десять лет не появляется на людях, в двадцать пять лет не замужем… Да и не могут все в один голос врать…
— И что же говорят?
— Среди трех внешних принцесс второго взгляда стоит только наследница Дома Нептун. Хотару из Дома Сатурн — бледная немочь, а Сетсуна — тощая дылда с зелеными волосами и жутким взглядом.
— Да-а? — удивился Зойсайт, — Что ж, в таком случае, Кунсайт наплевал на все правила приличия и пришел на бал с любовницей…
— Что?! — Зойсайт только кивнул в сторону дверей. Нефрит обернулся и остолбенел…
… Кунсайт, облаченный в парадный мундир с серебряным шитьем, белый плащ генерала, удерживаемый серебряными эполетами с льдисто-голубыми топазами — спецвойска, чуть колышется за спиной, держал под руку красивейшую из когда-либо виденных Нефритом женщин…
В противоположность идеалу красоты Луны и Венеры, спутница герцога никак не выглядела эфемерной или хрупкой. Влекущей и таинственной — да… сильной. Опасной. Она, не спеша, двигалась рядом с Кунсайтом, — высокая и стройная фигура в гранатового цвета платье с узкими рукавами и ровно настолько широкой юбкой, чтобы не сковывать, но и не выдавать движений. Кинжала-мечелома на золотом наборном поясе девушка словно не замечала. Смуглое лицо безупречной лепки было спокойно, на губах играла вежливая полуулыбка, а настоящие чувства ее можно было, наверное, прочитать, только нырнув на самое дно омута темно-вишневых глаз, взгляд которых сейчас был так безмятежен и одновременно загадочен. Густые темно-зеленые волосы искрящимся водопадом струились по спине, удерживаемые золотой диадемой… Диадемой с черным алмазом и рубинами… И еще один рубин сверкает в вырезе платья, рубин очень хорошо знакомый Нефриту по портретной галерее замка Кунцитов…
— Тощая дылда с зелеными волосами и жутким взглядом… — Зойсайт откровенно наслаждался редчайшим зрелищем — отвисшей челюстью Нефрита.
— Ты знал. Откуда? — голос молодого герцога был слегка хриплым, и Нефрит глотком осушил бокал вина.
— Потом расскажу, — отмахнулся Зойсайт. Его руки сами собой тянулись к черной папке с чистыми листами и грифелем…
Мягкий золотой свет зала, лакированное дерево паркета и золотые отблески огней на люстрах и самих люстр, искры света на эполетах и драгоценностях, — она словно вошла в освещенный солнцем кусок янтаря… Или хрустальную чашу с медом. За окном догорал последний зимний закат, а здесь уже царствовало лето… Она вдруг подумала, как же не похож Элизиум на Серебряное тысячелетие… Праздник и живая яркость вместо холодно-отстраненной мудрости и гордости Луны… Или это просто ей так кажется? Наверное, кажется. Слишком разными были чувства, с которыми она входила в высокие двустворчатые двери. Хотя и тогда, и сейчас ее рука лежала в его ладони. И, несмотря на перчатки, ощущала его тепло. И уже такое привычное чувство защищенности.
— Ну, наконец-то, Кунсайт! — принц Эндимион обменялся рукопожатием с Кунсайтом. Герцог склонил голову в знак уважения. Сетсуна почти слышала, как скрежещут зубы старого дворянства, ныне опального или просто забытого. И принц тоже слышал. Слишком пронзителен, не по годам умен этот взгляд синих глаз… Браво, Мастер.
— Добрый вечер, принц — Эндимион, позволь представить тебе мою жену. Вы ведь еще не встречались лично.
— Ваше высочество, счастлив принимать Вас в своем доме.
— Ваше высочество, счастлива буду видеть Вас в своем Доме.
— Я сумею оценить эту честь, принцесса, — покончив с формальностями, Эндимион позволил себе улыбнуться по-настоящему, — мы ждали только вас. Остальные уже давно тут, пойдемте.
Втроем они направились глубину зала, к легкой золотистой колоннаде. На лице Нефрита, уже оправившегося от потрясения, играла улыбка довольного жизнью ловеласа. В зеленых глазах Зойсайта плескалось любопытство пополам с восхищением. Непонятно было, что являлось его причиной — красота принцессы или же эффект, произведенный ею на Нефрита. Лишь только отзвучали официальные приветствия, беседа приняла легкомысленный, почти дружеский тон.
— Почему я отказался жениться?! — простонал Нефрит, целуя ей руку, — если бы я знал, что теряю!!!
— Кажется, ты решил, что еще слишком молод для семейной жизни… — насмешливо протянул Зой и тут же выпалил — Вы вдвоем должны мне позировать для портрета! Ну, пожалуйста, Сетсуна, уговорите его! Ты обещал мне это, Кунсайт!
— Я? Интересно, когда?
— Ты сказал, что я могу просить чего захочу, когда я снял того снайпера под Морионом? — Кунсайт кивнул, — Так вот, я прошу тебя и твою супругу позировать для портрета.
Кунсайт прикрыл глаза, признавая поражение.
— Хорошо. Ты не против?
— Нет. Герцог Зойсайт, я буду рада позировать Вам.
— Принцесса, я прошу Вас, не надо церемоний. Мы пятеро слишком хорошо знаем друг друга… — Эндимион помолчал, подбирая слова, — А среди друзей нет места придворным церемониям. Они не нужны нам.
— Спасибо, — улыбнулась Сетсуна.
— О, а вот и Джедайт наконец-то выпустил из своих когтей экологов! Они хоть живы остались?
— Здравствуй, Нефрит. Добрый вечер, принц, Зойсайт. Рад видеть тебя, Кунсайт. Ваше высочество…
— Джедайт, мы только что решили обойтись без церемоний. Их и так предостаточно сегодня.
— Прекрасно. Кстати, что с этой аномалией на севере? Признаться, она меня тревожит…
— Нет, он невыносим! Говорить на балу о делах! — Нефрит тряхнул своей роскошной гривой темных волос, — Сетсуна, позвольте пригласить вас? Преступление заставлять такую красавицу как Вы, скучать.
Она улыбнулась. Этот молодой сердцеед напоминал ей клинок, спрятанный внутри трости. Красивая безделушка — но только на первый взгляд.
Танцевал Нефрит прекрасно, и впервые на паркетном полу Сетсуне удалось достичь той легкости, с которой она двигалась на татами или по скалам. Наверное, дело было в том, что, слушая Нефрита, она не думала о том, как и куда ступить… Или ей просто действительно нравилось на балу, и именно это наполняло ее тем же легким светом, которым лучилось все вокруг?.. Музыка ненадолго смолкла, и они вернулись к колоннаде. Зойсайт снова что-то рисовал в своей черной папке — женская фигура, схваченная в танце, яркий отблеск света на подсвечнике… Прищуренный ревнивый взгляд светской красавицы… Остальные уже закончили обсуждать аномалию около северного гарнизона, и теперь просто беседовали.
— Ты замечательно танцуешь, — во время танца они как-то сами собой перешли с Нефритом на «ты», — Нет, мы положительно знаем о Плутоне слишком мало!
— Ты мне льстишь, причем нагло и безбожно, Нефрит. Но все равно спасибо.
— Прости, что нас не было на свадьбе, — серьезно сказал Джедайт. Похоже, его действительно тяготило проявленное неуважение. Небо, как же давно это было…
— Не извиняйтесь. Наверное, это к лучшему…
— И каково быть женой самого опасного человека Системы? — нарушил минутную тишину Нефрит.
— О чем ты?
— Генерал, ты что, не говорил?
— Как-то не пришлось к слову, — невозмутимо ответил герцог.
— Это на тебя похоже! — ухмыльнулся Нефрит, — Что ж, Сетсуна, позволь сообщить, что Норманн Кунсайт считается самым опасным воином во всей Солнечной Системе.
— Вот как? — и почему она не удивлена?..
— Нефрит, знаешь, о чем я мечтал три года назад в Малахитовых болотах?..
— Знаю. Второй раз в жизни свернуть мне челюсть, — рассмеялся Нефрит, — это старая история нашего знакомства, принцесса… Мне было восемнадцать, и я только-только поступил в действующую гвардию — за месяц до войны… Избалованный сынок богатых и знатных родителей… то еще наказание. А Айсберг был лейтенантом в нашей части. Короче, день на третий или пятый я затеял драку. По идиотскому поводу, сейчас даже не помню, какому. Нас тут же растащили. А я не придумал ничего интересней, как надерзить лейтенанту. Ему вот, — Нефрит кивнул в сторону герцога, — Причем от души и погадостней. За что и получил полновесный удар в челюсть. И полетел лицом прямо на битые кирпичи, куча которых громоздилась в трех шагах от меня… — синеглазый авантюрист выдержал паузу и широко улыбнулся, — Пришлось спасать лицо. В прямом смысле.
— Когда этот нахал извернулся в воздухе и приземлился, как кошка, я подумал, что из него выйдет что-нибудь путное. Со временем, — подчеркнуто непроницаемое выражение продержалось на лице герцога секунд десять. Он не мог не улыбаться, вспоминая теперь эти дни…
Она улыбнулась ему в ответ. Нет, ты не одинок… только, если по-прежнему сам хочешь оставаться один. Чуть заметная тень тревожного вопроса в глазах.
Нет. Не хочу. Легкое, едва заметное касание руки.
Под наполненные внутренним пламенем звуки орланго двигаться было легко, так же как дышать… Иное было бы странно. Особенно если учесть, что превыше всего в этом танце ценилась слаженность и четкость движений пары, каждое из которых было импровизацией. Орланго танцуют трое — мужчина, женщина и музыка… Бездна, в паре с Кунсайтом она бы станцевала и придворный сатурнианский менуэт!
… С первого же такта ей стало все равно, сколько народу в зале, и смотрят ли они на нее. Они были не более чем камнями на морском берегу… Облаками, заслонявшими часть света. Были они двое и музыка — тема для беседы… Редкие касания рук и неразрывная связь взглядов… Так, беседуя, они двигались по морскому берегу, обходя нагромождения камней…
Вот пальцы музыканта последний раз ударили по струнам и прозвенела последняя нота. Последнее слово в беседе, после которого наступила тишина.
— Спасибо, — тихо сказала Сетсуна, когда они остановились у высоких дверей в парк. Кто-то из залы неотрывно смотрел на нее, но принцессе сейчас были безразличны чьи-либо взгляды…
— Не за что. Я и сам был рад так побеседовать… — хотя не знаю, что толкнуло меня… Я никогда раньше не танцевал орланго. Может, потому что было не с кем?.. Нет, просто мне отчаянно хочется быть ближе к тебе. Прикоснуться к тебе. Под любым предлогом… Подать руку на скальной тропе… задеть твои пальцы на прогулке… прикоснуться ладонь к ладони в танце… встретить твой удар.
Их молчание нарушили Нефрит и Джедайт. Принц хотел что-то сказать генералу, и просил Кунсайта ненадолго зайти в кабинет. Кунсайт кивнул и ушел в сопровождении ученого.
— Это ненадолго, — сказал Нефрит, — долг не позволяет нашему принцу сделать глупость, не предупредив об этом Кунсайта.
— Похвальное качество, — улыбнулась принцесса. Странный, какой-то давящий у той особы взгляд… — Нефрит, кто эта женщина, что так пристально смотрит на меня? — и почему мне кажется, что где-то встречала ее?..
— Лиана Аквамарин. Та еще стерва… — Нефрит говорил с легкой улыбкой на лице, будто вел простую светскую болтовню. Которую на расстоянии шага было трудно услышать из-за тех же светских бесед и вновь заигравшей музыки, — Дворянка старых кровей и безумно кичится этим… Сам Дом Аквамаринов беден… Но не потому что их владения скудны. Просто последние пару сотен лет Аквамарины тратили, не приумножая. Так что Лиана быстро выскочила замуж за старого Сердолика…
— Насколько я понимаю, он все еще жив?
— Да, — язвительно усмехнулся Нефрит, — ей не удалось побыть богатой вдовой… Конечно, Сердолику недолго осталось, но молодой Терон — его племянник, уже вырос. И очень хорошо знает свою милую тетушку… Вон он, смотри… — герцог кивнул в сторону дверей в анфиладу. Там, чуть в стороне от прочих, стоял высокий юноша. Худощавый и подтянутый, в мундире лейтенанта флота, Сердолик несомненно привлекал внимание девушек. До той поры, пока из-под длинной темно-медной челки не показывалась его правая скула, обезображенная ожогом.
— Терон — диверсант высшей пробы. Лучше него — только Зойсайт, и еще пара человек… По крайней мере, из Землян. Дом отказался от него, когда парень принял сторону Эндимиона в войне… теперь они кусают локти. По праву крови он все равно наследник, ведь Аквамарин так и не родила… И к тому же Терон — кавалер Янтарной звезды за героизм… Вот поэтому Аквамарин и смотрит на тебя, как на змею. Она сама десять лет назад была не прочь стать женой Айсберга, но посчитала это мезальянсом… Старая знать высшей пробы и какой-то офицерский род! Кстати, не менее древний… А теперь, после победы принца Дома Аквамарин и Сердолик прозябают в опале… Лиана кусает локти и бесится, потому что понимает — после смерти мужа Терон швырнет ей в лицо вдовью долю и прикажет убираться.
— Полное крушение планов…
— Закономерное, — философски улыбнулся Нефрит, — Ну, кто еще из нашей знати тебе интересен?
— Наверное, все. Знание никогда не бывает лишним.
— Если умеешь им распорядиться. А в Ваших способностях, принцесса, я уверен. Передайте поздравления главе Вашей контрразведки. Он так хорошо работает, что мы даже не знаем его имени.
— Всенепременно передам, — склонила голову Сетсуна. Слышать такое признание от главы Контрразведки Земли было более чем приятно, — Итак, что интересного ты мне расскажешь о присутствующих?..
Рассказывал Нефрит столь же непринужденно и изящно, как и танцевал. Истории земной знати, заурядные и не очень, характеры гостей, обрисованные одной — двумя меткими фразами, складывались для нее в многоцветную единую картину. Через несколько минут к ним присоединился Зойсайт, уставший от общества девиц на выданье и их матерей.
— А это кто? — Сетсуна незаметно указала взглядом на высокую даму с каштановыми волосами.
— Берилл. Дальняя родственница королевской династии по линии Изумрудов. Бегает за принцем с момента победы. Совсем стыд потеряла, прохода парню не дает. Вон, смотри… так и вешается…
— Я бы сказала, что ей нужна скорее корона, чем сам Эндимион, — чуть качнула головой в сомнении Сетсуна.
— В точку. Будь он простым солдатом, или даже бароном, Берилл бы юбки подобрала, проходя мимо него. Хотя сама она, может, думает и иначе…
— Просто мужчины ниже рангом, чем она сама, для Берилл не существуют?
— Именно. Она даже со мной свысока говорит.
— Все знают, в чем причина твоей неприязни к Берилл, Нефрит. Просто она показала тебе короткий путь до границы…
— Зой, если бы я не был уверен в мудрости ее Высочества, то ты бы уже…
— И как вам не надоест? — устало поинтересовался подошедший Джедайт. Вопрос был явно риторический и в ответе не нуждался. Кунсайт только хмыкнул и сложил на груди руки, чем вызвал неимоверное веселье спорщиков. Через несколько минут легкого, почти беспредметного разговора, Зойсайт заметил отсутствие принца.
— А где принц? Или ему тоже надоели печальные взгляды знатных девиц?
— Эндимион сбежал… — ответил Нефрит с невыносимо довольным видом.
— Сбежал с бала? — Джедайт выглядел слегка удивленным.
— На Луну, к невесте. Там сегодня тоже праздник, хотя Серенити рвет и мечет из-за того, что ее доченька не станет соправительницей.
— К чести принцессы, ей абсолютно все равно, какой титул носит Эндимион. Она не отказалась бы от него, пусть он бы продолжал носить фамилию Кристалл, — заметил Зойсайт.
— А он никогда и не откажется от нее. И пусть подавится своими словами тот, кто скажет, что Александр Кристалл не был достоин короны, — в глазах обычно спокойного Джедайта полыхнуло темное пламя.
— Ты прав. А вон как раз та, кому не дает покоя корона…
Берилл изо всех сил сдерживала дрожь в пальцах. Ярость и отчаянье душили ее. Он даже не стал разговаривать с ней! «Берилл, нам не о чем говорить!» Да как он посмел?! Как он посмел так говорить с ней, чей род восходит к Изумрудам, к Королевскому Дому! Пальцы коснулись хрустального фиала, и тут же отдернулись, будто обжегшись… Как он посмел… предпочесть ей эту сопливую девчонку Серенити?!! Да еще сбежал с бала накануне коронации к ней!
Коронация… Это она, она — Берилл должна стоять рядом с ним на ступенях Храма.
…Это тебя должны короновать… Ты должна была быть королевой!..
Она должна была стать королевой, а не эта сопливая девчонка с Луны!!! Она, Берилл… Дрожащие пальцы сомкнулись на фиале темного хрусталя.
Принц сбежал, тем самым оскорбив всех, кто пришел ради него на этот бал.
Раз Эндимион сбежал, оскорбив тем самым всех присутствующих на балу…
…Разве тебе нужен король? Ведь ты можешь править сама…
Он не нужен ей… Она будет королевой Земли. По праву крови. И по праву силы.
…Право силы никто не сумеет оспорить. Это единственное подлинное право…
Право силы никто не посмеет оспорить. А если и посмеет…
…Могущества, равного моему, нет! Все жители Земли будут служить тебе!
… Смех прозвучал неожиданно громко. Четверо советников обернулись — Берилл стояла посреди зала, сжимая в руках темный фиал. Нефрит метнулся к дверям, Кунсайт прыгнул к графине, Зойсайт и Джедайт устремились следом. Время почему-то стало вязким, как смола… Они поняли, что опоздали.
Темный хрусталь разбился с неожиданно громким звоном. Звоном, слышным в каждой точке Земли… Следом пришел голос.
Они все подчинились ее зову. Теперь она, Берилл, королева Земли. Все, все они — ее покорные слуги и подданные. Пальцы сомкнулись на жезле с темным хрустальным шаром. Ей больше никто не нужен. В ее руках могущество, равного которому нет!
— Четверо, подойдите ко мне.
Они поднялись и приблизились. Четверо лучших. Четверо сильнейших. Теперь — они ее орудие. Ее слуги. Ее рабы. И они будут счастливы служить своей госпоже.
Ни один землянин не устоит перед моим Зовом…
Да, ни один. И теперь она покажет им всем…
— Встаньте, мои подданные! Встаньте и слушайте! Отныне и навсегда — я, Берилл — Ваша королева и повелительница!
— Да, Ваше Величество… — все они, все, как один склонялись в поклоне перед ней. Даже те, что лишь минуту назад задирал нос и смеялся над ней. Теперь они будут служить ей. Эндимион… Его здесь нет.
Разве он нужен тебе?
Нет. Но я хочу отомстить. Он пренебрег мной, он посмеялся надо мной. Никто не смеет смеяться надо мной. Эндимион поплатится за это.
И его невеста тоже?..
Особенно его невеста! И вся Луна!
— Слушайте меня! Отныне и навсегда, — вы — мои подданные и солдаты. Система склонится перед нами. И мы сметем всех, кто станет на нашем пути! — Никто не станет на ее пути.
Никто не станет на его пути…
— Я не позволю этому случиться, — раздался спокойный голос.
В наступившей тишине стук каблуков ее сапог по наборному паркету звучал особенно громко.
…Никогда не думала, что все закончится вот так…
Она остановилась посреди зала, прямо напротив Берилл. На расстоянии в пять шагов. Девушка в черном армейском мундире, расшитом белыми и пурпурно-кровавыми узорами. Плутон. Она стояла спокойно, слегка опираясь на высокий резной посох, в навершии которого сверкал кровавым огоньком гранатовый шар. Что за взгляд у этой девушки… дьявольская смесь решимости, обреченности и спокойствия. Готовность расстаться со своей жизнью… за ОЧЕНЬ высокую цену… Почему этот взгляд так знаком ему? Почему ему вообще кажется знакомым ее лицо, фигура… Он не понимал.
— Четверо, убейте ее!
Пять шагов. Трое сорвались с места. Он остался стоять. Он — лучший. Он все равно успеет раньше. Какая она красивая… И смелая. Она хороший воин. Жаль убивать такую красоту. Где же он мог ее видеть?
Четыре шага. В голове звучит холодный голос. Убей ее. Он знает. Он успеет. Он — быстрее их. Только сначала вспомнит, где ее видел. А она даже не шевельнулась, когда трое рванулись к ней… Она знает, что без труда справится с ними. Но не с ним. Он — лучший.
Три шага. Голос, настырный голос… Убей ее! Убей, и ты получишь все, что захочешь! Все что он захочет… А чего он хочет?..
— …Чего ты хочешь?
— Тебя. Всю. Без остатка…
Этот взгляд и голос… Сетсуна. Да, ее зовут Сетсуна, теперь он вспомнил. И она…
Трое уже близко. Он все равно успеет раньше них. Он — лучший.
Два шага. Голос почти кричал, отточенной секирой вырубая в мозгу приказ. Госпожа. Хочет. Чтобы. Он. Убил. Свою. Жену. Сетсуны больше не будет. Она будет твоей… такой, как ты захочешь… Но она не будет собой… Никогда не заспорит с ним. Не вспыхнет в темных глазах упрямый огонь. Госпожа никогда не позволит этого. Не оставит Ловца в живых. Сетсуна слишком сильна, слишком упряма. Слишком хороша…
Один шаг. Он успеет. Он — лучший.
Серо-стальная фигура взмыла в воздух.
…Носок ее черного армейского сапога врезался прямо в солнечное сплетение Нефрита. Точно рассчитанный удар — не убить, а только вывести из боя, отбросил брюнета к дальней стене. А руки уже двигались в другую сторону, и древко жезла прервало прыжок поджарой рыжей фигуры. В тот же миг эту цель поразил еще один удар, с другой стороны. Четкое движение руки в сером мундире, и Зойсайт скорчился на полу. Обратное движение, и последний из нападавших, Джедайт, оседает на пол. Он — лучший…
Это невозможно! Ты обманула меня!
Это невозможно! Ни один землянин не может противиться моему зову!
…Две фигуры, черная и серая, взмывают вверх…
…Сверкают холодным светом голубые кунциты Северных Братьев. Бесконечно долгое мгновение летит по воздуху клинок. С жалобным, мертвым звоном, падают на пол половинки темного шара.
…Пламенеет жарким светом Гранатовый шар жезла Мироздания. Два голоса сливаются в один, и льдисто-голубое пламя переплетается с гранатовым, разрывая в клочья паутину Зова. Следом раздался крик.
Нефрит поднялся, прижимая левую руку к ребрам. Все остальные снова лежали там, где их настигло заклинание. Только Зойсайт пытался сесть, да поднимался на колени Джедайт, держась руками за голову. Герцог заставил себя выпрямиться.
— Стража! — хриплый, будто сорванный криком, голос Нефрита, тем не менее, заставлял повиноваться, — Берилл, ты арестована за попытку государственного переворота и покушение на жизнь особы королевской крови. Увести ее. И глаз не спускать!
Ошарашенная, опустошенная, Берилл даже не сопротивлялась, когда ее почти поволокли прочь.
— Надо сообщить принцу.
— Ты сначала на ноги встать сумей, умник! — Нефрит подал ученому руку. Джедайт встал, но тут же прислонился к колонне, — голова кружилась, и все расплывалось перед глазами. Зойсайт сумел подняться сам и теперь руководил слугами, устраняя последствия. Послать за жрецами и целителями… Пополнить запасы напитков на столах… Привести в чувство музыкантов…
…Они неподвижно стояли, глядя друг на друга.
— Ты и в самом деле была готова меня убить?
— Да. Но когда ты тронулся с места… я поняла, что этого не потребуется.
— Спасибо, — тихо сказал он.
… Как же она прекрасна… Короткая схватка не оставила и следа… Только эта вечная непокорная прядь темных волос выбилась из маленького боевого узла. Роняя изумрудные искры, она падает вдоль ее лица, на черный воротник мундира, то и дело касаясь эполет с темными камнями, так подходящими к ее глазам… И тяжелые складки белого генеральского плаща только подчеркивают ее стройную фигуру, затянутую в парадный плутонианский мундир… Складки белого форменного плаща?!
— Так, дорогая жена, чего еще я о тебе не знаю? — впрочем, это не так уж и важно…
Сетсуна глубоко вздохнула. Что ж, рано или поздно, все равно пришлось бы рассказать.
— Я наследная принцесса Плутона. Когда моя мать подаст в отставку, я стану королевой планеты. Кроме этого, я — генерал главнокомандующий армией Плутона. Конечно, она не очень многочисленна… Несколько сотен, но все они — не меньше чем Воины.
Неужели ты чего-то боишься? Эта гордость, звучащая в голосе… Словно поднятый щит, От кого ты ждешь удара? Или ты просто привыкла всегда ждать его?.. Напрасно. Сейчас — напрасно.
— А больше и не надо, — армия, состоящая по меньшей мере из Воинов. С Ловцом во главе…
Небо, как хорошо… Слышать в его голосе уважение… Он понимал ее. Понимал, как никто. Разве можно мечтать о чем-то большем?..
— Да, больше не надо… И, наконец, — Сетсуна кинула взгляд в сторону Нефрита, который с интересом следил за разговором, — на сегодняшний день я являюсь главой Управления разведки Плутона.
— Ты?! — Нефрит даже не пытался скрыть своего удивления, — Принцесса… То есть генерал… Сетсуна… Скажи, у тебя есть сестра, похожая на тебя? Я женюсь на ней!!!
Она улыбнулась и покачала головой, Длинные волосы зашелестели по плащу.
— К сожалению, Нефрит, моя сестра совсем не похожа на меня. И у нее уже есть жених.
— Жаль, — грустно улыбнулся Нефрит.
— Но, — тихо, почти про себя продолжала принцесса, — у меня есть кузина…
Прямо в центре зала полыхнул янтарным светом портал, из которого вышел Эндимион в сопровождении Джедайта и Терона Сердолика. Нефрит и Зойсайт тут же направились к принцу с докладом. Они снова остались одни.
— Как тебе удалось? — когда я увидела твой взгляд… такой пустой… такой холодный, я подумала, что все кончено.
— Они сделали ту же ошибку, что и я, — Сетсуна удивленно посмотрела на герцога, и Кунсайт пояснил, — Голос обещал исполнить любое мое желание. Если я убью тебя.
— Все, что ты захочешь…
— Все, что я захочу, — Кунсайт улыбнулся, — Я решил твою загадку, принцесса…
…То, что нельзя ни купить, ни взять силой, ни украсть. Самое великое сокровище, в котором сокрыто могущество, ни с чем не сравнимое. Оно может подарить блаженство или причинить немыслимые страдания. Это может убить, но лишь познав его, можешь сказать, что жив. Потеря же его делает жизнь пустой и бессмысленной. Ради него идут на смерть. Ради него живут…
Туман рассеялся, и теперь он ясно мог видеть, что до конца тропы остались считанные шаги. Ветер стих, а тучи разошлись, открывая дорогу звездному свету. Не в силах ждать больше, он покрыл оставшееся расстояние прыжком. Она ждала его, и весенний ветер трепал длинные темные волосы…
Кунсайт медленно стянул с правой руки перчатку и нежно, едва касаясь кончиками пальцев, провел по ее щеке. Золотой ободок на пальце сверкнул, отражая свет.
— Я люблю тебя, Сетсуна.
— Я люблю тебя, Норманн.
Она подняла руку, сплетая свои пальцы с его… Почему-то ей показалось, что дворцовая зала вокруг них на какой-то миг сменилась скальным плато на краю тропы…
Кунсайт наклонился к ней, его волосы защекотали ей шею… Стой спокойно, ты взрослая женщина…
— Давай сбежим отсюда, — раздался его шепот.
— А коронация? — мыслить связно было невероятно трудно.
— Мы успеем вернуться до полудня. Еще только середина ночи, — если она сейчас не согласится, он перекинет ее через плечо и унесет…
— Ты невыносим… — улыбнулась она, — Пошли.
Портал полыхнул голубым и пурпурным и погас за их спинами, когда герцог и герцогиня Кунсайт шагнули в холл замка. Жарко горели оба камина, а в витражи высоких стрельчатых окон билась яростная весенняя гроза.
Кунсайт притянул ее к себе за руку, и пальцы как-то сами собой запутались в его белых волосах… Какой-то бесконечно-долгий, как вспышка молнии, миг, они просто смотрели друг на друга, — бушующее в весеннем шторме северное море и горячее пламя, что смогло наконец вырваться из-под земли…
Ощущение ее губ на своих… Ее неровное дыхание, и прохлада длинных волос под его пальцами… И сила, с которой она неосознанно цепляется за его плечи, боясь упасть… Обжигающее, из последних сил сдерживаемое пламя в ее глазах…
— Ты сводишь меня с ума… — почти простонал он, и прежде, чем Сетсуна успела ответить, подхватил ее на руки, так чтобы складки ее белого плаща не мешали подниматься по лестнице.
… Если бы он не держал ее так крепко, она бы, наверное, рассыпалась лучами света… растворилась бы в этом голубом огне его глаз…
Хлопнула, закрываясь, дверь… Кажется, она оторвала пуговицу на его мундире, слишком сильно дернув застежку… Ее собственный мундир и плащ отправились следом за его, — куда-то на пол комнаты. Неважно… Только он имел значение, без него она — не живет, не дышит, не горит… без него — вечная тьма вокруг… Пальцы скользят по покрытой шрамами груди… Мой…
Только она, это всегда была только она… без нее — только лед и одиночества, осколки и пепел под ногами… без нее — вечная зима… Губы покрывают поцелуями шею и плечи… Моя…
Отчего она проснулась?.. Гроза кончилась… Смесь лунного и звездного света, — словно невесомое шелковое покрывало, брошенное на каменный пол… может, она проснулась от тишины?.. Нет, вряд ли. Скорее от ощущения чьего-то взгляда. Сетсуна приподнялась на локте и обернулась. Нет, Норманн спал, продолжая обнимать ее. Просто первая ночь на новом месте, вот и все… Сетсуна снова опустила голову на плечо мужа, Кунсайт чуть пошевелился во сне, прижимая ее к себе. Она улыбнулась звездному небу, — это долгожданное ощущение защищенности, покоя и счастья… Звездный свет за окном, и мужчина, обнимающий ее во сне… Ее видение! Сетсуна подавила смех, — вот от чьего взгляда она проснулась!
— Ты что не спишь? — раздался голос над ухом. Интересно, давно он проснулся?..
— Кое-что вспомнила… А ты?
— Ты проснулась… вот и все.
— И все? — улыбнулась она, нарочно вздергивая бровь.
— Да. Но раз уж мы оба не спим…
