Глава 10Гимли был занят тем, что пытался натереть до блеска свой металлический шлем. Боромир подошел к нему и протянул трубку.
– Твоя?
Гном поднял глаза и, осмотрев ее, ответил:
– Нет, Арагорна.
Арагорн и Леголас сидели чуть поодаль, обсуждая что-то на эльфийском, Боромир подошел и сел рядом. Он отдал трубку Арагорну, который поблагодарил его за то, что отыскал потерянную вещь.
«Значит, без спроса взяла, – сделал вывод гондорец. – А я еще думал, какой идиот ей трубку дал?»
Боромир перевел взгляд на шатер, там спала Цири. Геральта нигде не было видно, зато все остальные сидели на поляне, наслаждаясь вечерними лучами солнца и коротая оставшееся до приема владык время.
Пиппин возился с порванной курткой: гуляя, он ухитрился упасть и ободрать рукав о какую-то корягу. Он попросил у Сэма нитки, и сейчас пыхтел, пытаясь ее зашить. Через некоторое время стал виден плод его усилий – коричневую замшу соединяли грубые стяжки черной нитью.
– Ну, как? – он повернулся, показывая свою работу Мэрри.
– Нормально, – согласился тот, – хотя лучше попроси Цири – она же магичка, сделает так, что вообще не видно будет.
Он кивнул в сторону вышедшей из шатра девушки. На Цири была сухая одежда, да и волосы она успела привести в порядок. Когда она подошла к компании и молча села рядом, хоббиты обратили внимание, что она какая-то притихшая, и глаза у нее красные.
– Цири, ты не заболела? – с заботой спросил Фродо.
Девушка покачала головой: в горле першило, и не было никакого желания разговаривать.
– Ты поможешь мне? – тут же пристал к ней Пиппин и протянул куртку.
Цири посмотрела на швы и лениво махнула рукой. В мгновение ока стежки исчезли, и рукав стал как новенький.
Пиппин расплылся в довольной улыбке. Фродо, увидев, что ей это не стоило почти никаких усилий, решил к ней тоже обратиться.
– А мне застежку починишь?
Цири села рядом с Фродо и провела рукой над отломившимся крючочком. Посмотрела, что ничего не изменилось, и провела еще раз.
– Ничего не понимаю, – пожала плечами она.
Девушка закусила губу и попробовала снова.
– Ну, что такое? – наконец расстроено прошипела она. – Извини, не получается.
– А ты сними плащ, Фродо, – посоветовал наблюдавший за этой сценой Леголас.
Фродо послушно сделал, как сказано.
Цири взяла в руки его плащ, провела рукой, и чудо – застежка приобрела первоначальный вид.
– Откуда ты знал, что это поможет? Почему ты сказал ему снять плащ? – спросила девушка эльфа.
Леголас одарил ее белоснежной улыбкой.
– Есть у меня одно подозрение, – глядя ей в глаза, ответил он. – Я еще в прошлый раз обратил на это внимание. Ты попробуй еще поколдовать над Фродо, сделай что-нибудь: перекрась его пуговицы в другой цвет или преврати их в камень. Не знаю, просто любое магическое действие.
Цири, движимая любопытством, послушалась. Через некоторое время, оставив бесплодные попытки, она обратилась к Леголасу.
– Не могу. Что это значит? – с беспокойством спросила чародейка.
– Полагаю, что тебе мешает Кольцо, которое он хранит, – ответил внимательный эльф. – Я об этом подумал еще тогда, когда ты в Ривенделле пыталась на его руке лист в гусеницу превратить.
– Как интересно, – задумчиво сказала Цири. – Спасибо за подсказку. Я бы не догадалась одно с другим связать.
Хоббиты поблагодарили ее за помощь и позвали гулять к фонтану.
***
Геральт и Фродо шли молча, они следовали за владычицей, изредка перекидываясь любопытными взглядами. После ужина, когда гости собрались вернуться в свой шатер, у них двоих в голове прозвучал голос: она просила задержаться. Когда остальные спустились с талана владык, Галадриэль сказала:
– Я хочу предложить вам взглянуть в мое зеркало.
– Что мы там увидим? – удивился Фродо.
– Я могу приказать зеркалу показать то, о чем вы хотите знать, но мудрее было бы предоставить ему возможность показать то, что оно сочтет нужным. Оно показывает, что было, что есть, и возможно вам посчастливится увидеть то, что будет. Иногда оно показывает события, которые еще не предопределены, и возможно никогда не произойдут. Идите за мной.
Заинтригованные ведьмак и хоббит подчинились, не задавая больше вопросов. Галадриэль привела их в красивейший сад, где росли диковинные цветы, и приблизилась к белому постаменту, на котором стояла серебряная чаша и такой же кувшин. Она взяла кувшин и зачерпнула воду из протекавшего мимо ручья. Владычица посмотрела на замерших в ожидании Геральта и Фродо, вылила воду в чашу и ласково улыбнулась.
– Геральт, я думаю, тебе стоит заглянуть в него первым, – сказала владычица и подула на воду.
Ведьмак приблизился к постаменту и склонился над сосудом. Вода сделалась белой, как молоко, а потом белизна рассеялась, и стало видно незнакомую местность.
У подножия гор стояла неприступная крепость, окруженная кольцом скал. В небе над башней появилась большая черная точка, она быстро приближалась, и скоро можно стало разглядеть существо, похожее на дракона, но совсем не такое гордое и изящное.
Изображение дернулось, крепость исчезла, и показались городские ворота, их Геральт узнал сразу. Люди въезжали в город и выезжали, кто-то ругался со стражниками, пытавшимися досмотреть груженые тюками повозки, кто-то отмахивался от маленьких попрошаек, крутившихся здесь круглосуточно. Суетившиеся у ворот люди расступились, пропуская сидевшую на вороной лошади закутанную в черный плащ хрупкую фигуру. Поравнявшись со стражниками, женщина скинула капюшон, и что-то сказав им, проехала в ворота.
«Йеннифэр… В Цинтре?!» – Геральт не успел, как следует рассмотреть картинку, а она уже сменилась следующей.
Огромная армия орков под стенами вырубленного в скале города. Войско настолько большое, что ему не видно ни конца, ни края. Чудовищное полчище врагов в полной боевой готовности и ждет лишь сигнала к наступлению.
Изображение вновь изменилось, теперь он видел бегущего Боромира. Картинка поменяла ракурс, и стало видно, что он гонится за Фродо. Он настиг хоббита, и пытался вырвать у него Кольцо, но Геральт не видел, удалось ли ему – вода стала темной.
Затем снова появилась фигура Боромира, на этот раз в его глазах не отражалась ярость, в них была скорее насмешка, а лицо было уставшим. Он присел на корточки рядом с Цири, сидевшей опираясь спиной о ствол дерева, о чем-то спросил ее, девушка в ответ покачала головой и тоже что-то произнесла. Геральту оставалось лишь жалеть, что зеркало не передавало звук. В следующий момент Боромир наклонился и разорвал льняную рубаху на ее груди, Цири ударила его по лицу и картинка исчезла.
Геральт не сразу понял, что зеркало показывает ему на этот раз: в темном помещении он сумел разглядеть каменный пол и металлические решетки, потом вода вновь стала мутной и больше не показывала ничего. Ведьмак отошел от постамента.
– Я видела, что показывало тебе зеркало, – произнесла Галадриэль.
В этот раз ее голос был встревоженным, а взгляд серьезным.
– Желание завладеть Кольцом уже давно поселилось в сердце этого воина, я видела это в его мыслях, – добавила она.
Геральт нахмурился.
– Почему ты говоришь об этом мне?
– Тебе и Фродо, – уточнила владычица.
Но это был совсем не тот ответ, которого он ждал.
– Почему не Арагорну, например? – упрямо сказал Геральт, неотрывно смотря в ее глаза.
Галадриэль ничего не ответила, а по ее лицу прочитать что-либо было невозможно.
«Не потому ли, что негоже лезть в короли с кровью сына наместника на руках?» – Геральт не осмелился произнести это вслух, так как не был уверен в справедливости своего предположения. Вполне возможно, что владычица просто попыталась их предупредить. Подумав, Геральт решил-таки поделиться с ней своими соображениями.
– Ты говорила, зеркало может показать и то, что никогда не произойдет. Мне неведомо, жаждет ли Боромир завладеть Кольцом, но я успел неплохо узнать его и уверяю тебя: уж одна из этих ситуаций ни при каких обстоятельствах не произойдет. Боромир никогда не обидит девушку и тем более не станет домогаться ее подобным образом. А Цири я знаю еще лучше, она за такое не ручкой по щечке ударит, а мечом по яйцам. Поэтому и насчет ситуации с Кольцом я сомневаюсь. Иногда мы истолковываем увиденное не так, как нужно.
– Бывает и такое, – не стала спорить владычица. – Все же, я надеюсь, что ты подумаешь над увиденным.
***
Цири собралась посидеть у фонтана и почитать книгу, которую дала ей Галадриэль. Это не было подарком: на пиру владычица лишь сказала, что ей не лишним будет углубить свои магические познания. Когда их взгляды пересеклись, Цири мысленно произнесла:
«Зачем? Ты же сказала, что я пропитана злом. Как ты можешь предлагать мне ознакомиться с магией твоего народа?»
«Учи заклинания, сколько успеешь. Я знаю, какую клятву ты дала Элронду», – эльфийка отвела взгляд.
Рассмотрев книгу позже, чародейка была приятно удивлена, найдя в ней множество полезных заклинаний. Но самой главной находкой она считала страницы с описанием магии порталов, по крайней мере, до тех пор, пока не наткнулась на раздел любовных чар. Его она читала долго, дольше, чем раздел боевой магии, а следовало бы наоборот.
***
– Цири, куртку застегни, простудишься! – сказал Геральт проходившей мимо девушке.
– Обойдусь без твоих ценных указаний, – грубо ответила та и поспешила удалиться.
Боромир и Арагорн с интересом уставились на него, обычно девушка не позволяла себе разговаривать с ним в таком тоне, даже если ей что-то сильно не нравилось.
– Что это с ней? – спросил Арагорн.
Геральт, немного посомневавшись, стоит ли говорить о произошедшем, все-таки решил поделиться и рассказать о том, что его мучило.
– Мы с ней вчера в лесу гуляли, и она мне дала воды из своей фляжки попить, я еще обратил внимание, что вода пахнет чем-то. И тут, через несколько минут, как накатило… я ее чуть не… – Геральт смутился. – В общем, она, видать, в эту воду какую-то дрянь добавила. Очнулся я, когда штаны с нее стягивать начал, – признался он.
«Целеустремленная девочка», – усмехнулся Боромир и покачал головой.
Они с Арагорном удивленно переглянулись, а Геральт вздохнул и продолжил:
– У меня медальон за пряжку ее ремня зацепился, пока распутал – в голове немного прояснилось, медальон-то волшебный, на магию реагирует. Даже не знаю, где она тут траву с такими свойствами нашла.
– А чего тут удивляться-то? – рассмеялся Арагорн. – Тут и ходить далеко не надо.
С этими словами он встал и отошел на несколько шагов, затем склонился над клумбой.
– Видишь вот этот цветок фиолетовый в крапинку? Его в народе Кукушкины слезы называют. Он точно такими свойствами обладает, а если еще действие магией усилить… хотя не знаю, конечно, может она и что-то другое нашла.
Он сорвал цветок и протянул Геральту, тот его понюхал и сделал вывод, что именно так от фляги и пахло. Ему ведь и в голову не могло прийти, сославшись на подозрительный запах отказаться, это Цири все-таки, не кто-нибудь.
Боромир, явно не ожидавший от ведьмака такой откровенности, выглядел озадаченным. Дотошное воображение упорно пыталось нарисовать ему картину происходившего: вот Геральт прижимает ее к себе, запускает руку в пепельные волосы и касается ее губ, затем жадно накрывает их долгим поцелуем. Второй рукой он залезает под одежду и гладит грудь…
Боромир тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. В конце концов, ему-то какое дело? Но мысли упорно не желали течь в другом направлении.
«Интересно, где должна была находиться его голова, чтобы медальон, висящий на достаточно длинной цепочке, зацепился за ее ремень?»
В груди у Боромира появилось какое-то странное, знакомое, но почти забытое ощущение. Ноющее. Грызущее.
Взгляд Геральта был растерянным и виноватым.
– Я не знаю, что теперь делать, – говорил он Арагорну.
– Забудь об этом, – ответил тот, решив чисто по-мужски поддержать Геральта. – Ничего же не было, веди себя, как ни в чем не бывало. Чего ты такой угрюмый-то?
– Да она теперь мрачнее тучи ходит, ты же видел. Я ведь сам себя испугался – оттолкнул ее, накричал…
– Ей только на пользу пойдет, пусть думает, что делает, – сказал Арагорн.
– Тебе следовало ей еще ремня всыпать – чтобы испытала-таки яркие ощущения, – сквозь зубы добавил Боромир.
