Глава 10. «Темные и светлые»«Без пол-литра не разберешься».
Глас народа
– Прошу всех игроков встать у стены, – весело объявил дракончик и махнул хвостом вправо-влево: на столике, где лежала коробка, тут же появился поднос с карточками. – Когда я назову ваше имя, прошу подойти и взять одну из карт.
«Посмотрим, – подумал Драко, внимательно наблюдая, как к дракончику подходит первый игрок. – Мелкая Уизли первая. Сколько шансов, что она вытянет темную карту? – Малфой перевел взгляд на Гермиону. – Тоже вся во внимании. Сейчас половина темных раскроется, на просмотре своей карты».
И тут, словно услышав мысли Драко, дракончик подпрыгнул на месте и пропищал:
– А пока я не назвал ваше имя, ваши глаза будут принудительно закрыты магией. И все посторонние звуки, кроме моего голоса изолированы. Но чтобы вы не скучали в ожидании, послушайте приятную музыку.
«Черт, – выругался Малфой, когда его глаза окутала пелена тумана, а в ушах зазвучала лезгинка. – Вот ведь зараза эта ящерица. Ну хоть Грейнджер тоже не поймет все в начале игры, – и с азартом добавил: – Я просто обязан у нее выиграть!»
А пока Драко размышлял, как вставить Гермионе палки в колеса, та в свою очередь думала совсем на другую тему.
«Хм, если рассуждать логически, то из трех слизеринцев вряд ли все будут темными. Даже двое и то много. Но вот в то, что темных слизеринцев не будет вообще, я тоже не верю. Значит, надо будет исходить из этого и убирать всех троих с самого начала. Но… – Гермиона ощутила холодок, пробежавший по спине, и нахмурилась. – Я не права. Нельзя так делать. Эта игра не на теорию вероятности. Но так трудно не разделять гриффиндорцев и слизеринцев…»
– Номер четыре, мистер Малфой, прошу вас подойти к столу и взять карточку, – оповестил дракончик, и с глаз Драко спала пелена тумана.
«Так, – Малфой быстро подошел к столу и протянул руку к подносу. – Ну и что достанется мне? Почему-то с трудом верится, что хоть кто-то из слизеринцев достанет темную».
Карточки манили своей неизвестностью, и так хотелось посмотреть сразу все. Но Малфой сдержался – не хватало вылететь еще не сев за стол. Поэтому он только зло прищурился и перевернул самую верхнюю.
«Черт! Как так? – Драко в шоке смотрел на черную мантию мага, так живописно скалящегося на него с карты. – Как такое вообще возможно? Кто-то это подстроил? Как я мог вытащить темную?! Почему именно я, а не гриффиндорец? И это называется непредвзятость?» Малфой пнул ногой столик и чуть не вскрикнул от боли. Как бы он плохо ни относился к гриффиндорцам, как бы ни позиционировал себя как темного мага, сейчас Драко чувствовал откровенное оскорбление. Словно на него поставили ярлык ни за что ни про что. «Я еще даже ничего не сделал, а меня уже занесли в «темный» список. Хотя, – Малфой задумался на секунду и хитро ухмыльнулся, – это мне только на руку. Я могу сделать ставку на то, что обвинять слизеринца во всех смертных только потому, что он слизеринец, – глупо. Что ж, – Драко кинул на дракончика довольный взгляд. – Спасибо за карточку», – и прошествовал к круглому столу, где его уже ждали Джинни, Парвати и Дин.
– Номер восемь, мисс Грейнджер, прошу вас подойти к столу и взять карточку, – вызвал дракончик очередного игрока.
«Ну, вот и мой черед, – Гермиона глубоко вздохнула и открыла глаза. Уже почти все игроки сидели за столом, что ей безумно понравилось. Всегда проще делать выводы, выслушав все аргументы, чем оперировать половиной. – Какую же взять?.. – Грейнджер посмотрела на три одинокие карточки, лежащие перед ней, и положила руку на правую. – Чего гадать? – со смехом подумала Гермиона. – Возьму первую, и пусть мне улыбнется удача. К тому же, какую бы карточку я ни вытянула, игра все равно будет интересной, будь то темная или светлая». С этими словами Грейнджер поддела ногтем выбранную карту и перевернула.
«Поверить не могу, – промелькнуло в голове у Гермионы, стоило ей увидеть карту. В горле сразу пересохло, ноги стали ватными, а пульс участился настолько, что разболелась голова. – Так-так-так, – Грейнджер попыталась взять себя в руки. – Это просто игра, паниковать смысла нет. А может это чары? Иначе как объяснить мою реакцию и быструю смену настроения у окружающих? – мысль была настолько безумной, что Гермиона даже не знала, как к ней отнестись. – Но если я права, и это магия, то все будут играть в полную силу. А значит, и победить станет сложнее, ох… – Грейнджер растерянно улыбнулась. – Это точно магия, она заставляет нас думать только о победе».
«Ладно, – Гермиона собралась с духом, и карточка в ее руках испарилась. – Сыграю за Моргану. Думаю, это будет очень интересно».
***
– Раз все заняли свои места, – весело объявил дракончик, – начнем игру. В городе наступает ночь: все засыпают, и просыпаются темные маги, чтобы познакомиться. У вас минута.
«Ты? – Малфой во все глаза уставился на Грейнджер, стоило туману развеяться. – А еще кто?» Уже не надеясь на чудо, Драко перевел взгляд на игрока справа от Гермионы и чуть не застонал. «Симус Финниган, я один в компании гриффиндорцев. Отличное начало».
«Хватит, – жестами потребовала Гермиона, заметив недовольство на лице Малфоя, и кивнула Симусу. – Я Могана», – показала она жестом и окинула стол взглядом.
«Нельзя убирать только гриффиндорцев или слизеринцев, это будет подозрительно. И лучше всего будет убрать тех, кто заведомо умеет играть. Но, если в первый кон мы попадем, сразу подумают на гриффиндор, ибо согласовать действия, будучи с разных факультетов, довольно сложно. Но я, – Гермиона едва заметно улыбнулась, – рада, что в моей команде Малфой. Я уверена, что мы хорошо сыграем».
«Ты Моргана? Так что делаем?» – уже вовсю жестикулировал Симус, не переставая зло поглядывать на Малфоя.
«Так, – Грейнджер потерла пальцем подбородок и подняла вверх один палец. – В первую ночь мы никого не убиваем, – показала она и подняла уже два пальца. – Во вторую уходит Лаванда, – Гермиона показала номер десять и кивнула в ее сторону. – На третью ночь, если доживем, – про себя заметила Грейнджер, – уходит…»
«Шесть! – внезапно зажестикулировал Малфой. – Ее не любят ни гриффиндорцы, ни мы, – пытаясь доказать свою правоту, показывал Драко. – Ее убирать надо по любому».
«А в этом есть логика… – Гермиона задумалась, но ненадолго, потому что дракончик показал, что времени осталось мало. – Хорошо, – кивнула Грейнджер. – В третью ночь убираем номер шесть».
– Спасибо, темные маги засыпают, – закончил обсуждение дракончик, – и в городе наступает утро, – все игроки разом прозрели, а дракончик объявил: – И первым говорит игрок номер один, мисс Уизли, пожалуйста.
– Ну что я могу сказать, – Джинни хитро улыбнулась, – поздравляю всех с первой игрой. Надеюсь, мы все-таки сможем оставить предрассудки и не разделяться на Слизерин и Гриффиндор. Пусть игра будет интересной, – Джинни улыбнулась еще раз и вдруг пристально посмотрела на Гермиону. – Я сразу не верю игроку номер восемь, но послушаю, что она скажет, – потом перевела взгляд на Парвати. – Мне не нравится, как ведет себя игрок номер два. Я конечно понимаю, что она новичок, но как раз для новичка странно нервничать, получив светлую карту. Поэтому я играю против игрока номер два, игрока номер восемь. Остальных послушаю. Спасибо.
– Спасибо и вам, – дракончик перевернулся через голову. – Прошу, номер два, мисс Патил, ваше слово.
– Я не очень хорошо понимаю, что говорить, – неуверенно начала Парвати, бросая косые взгляды на других игроков. – Но я совершенно не согласна с тем, что я темная, – Парвати нахмурилась и повернулась к Джинни. – То, что я нервничаю, еще ничего не значит. Но раз я светлая и знаю, что я светлая, значит ты скорее всего темная. Тем более твои ухмылочки меня настораживают. Ничего удивительного, что я нервничаю, так как сижу рядом с тобой.
– Спасибо, номер два, – объявил дракончик об окончании минуты и продолжил: – Слово предоставляется игроку номер три, мистер Томас.
– Что ж, спасибо, – пожал плечами Дин и повернулся к Парвати. – Я больше согласен с Джинни, чем с тобой. Я светлый и не вижу смысла нервничать, если так повезло в первой игре. Да и тем более так открыто оправдываться. Поэтому я тебе не верю и считаю темной. Дальше, – Дин указал на Малфоя и Панси, – я не верю, что вопреки теории вероятности, за этим столом никто из слизеринцев не получил по темной карте. Их я вообще предлагаю убрать в самую первую очередь. Даже если все слизеринцы уйдут, будучи светлыми…
«Если они все светлые – темные выиграют, – показала жестами Гермиона, скептически покачав головой. – Не забывай, что ночью они кого-нибудь убьют».
– Да, об этом я не подумал… – неохотно признался Дин и замолчал, а дракончик объявил:
– Спасибо, игрок номер три. Время вышло, пришла очередь игрока под номером четыре. Мистер Малфой, прошу.
– Так, – Драко кинул короткий взгляд на Гермиону и сразу повернулся к Дину. – Мне совершенно не понравилось, как говорил игрок номер три. Такое ощущение, что он вообще не думает, а просто хочет избавиться от слизеринцев. И не важно победят при этом светлые или нет. По-моему это темная игра. Потом, – Малфой перевел взгляд на Парвати и презрительно фыркнул. – Даже я, если бы получил темную карточку, так не палился бы. Как можно так откровенно нервничать, сходи к мадам Помфри и попроси успокоительное.
– Десять секунд, – поторопил дракончик, и Драко подвел итог:
– Я не верю игрокам номер два и номер три. Пока играю с номером один, но только чтобы меня не сочли гриффиндоро-ненавистником. Остальных послушаю.
– Спасибо, номер четыре, – дракончик кинул на Малфоя молчанку и обратился к следующему игроку: – Номер пять, ваша очередь. Прошу, мистер Забини.
– Выставляю кандидатуру игрока номер два, – сразу с главного начал Блейз и затараторил: – Даже если она светлая, своим нервным тиком она испортит игру всем, хотя бы потому, что будет путать светлых игроков. Если вдруг она действительно темная, то уйдет и хорошо. Потом, мне понравилась реакция игрока номер восемь, – Забини улыбнулся Гермионе. – Ибо ни один темный игрок не станет в здравом уме указывать другому на ошибки, особенно если они ему на руку. Поэтому я пока поверю ей, пока поверю первому игроку, хоть она и повесила ярлык на восьмого. Третий под вопросом, хоть его отношение к слизеринцам меня напрягает, но чувствую, что он просто недопонял принцип игры. Четвертый… пока мне сложно судить, и остальных послушаю.
– Спасибо, игрок номер пять, ваше время вышло, – дракончик переступил с лапки на лапку. – Следующим говорит номер шесть. Прошу вас, мисс Паркинсон.
– Думала, что получу темную карточку, а получила светлую, – пожала плечами Панси, задумчиво теребя пальцами прядь волос. – Слушаю вас, слушаю… не ожидала, что гриффиндорцы так накинутся на своих же. Почему-то казалось, что под подозрение сразу попадем мы. Слизеринцев конечно меньше, – Панси задумалась, но быстро продолжила: – Вообще я бы оставила как раз слизеринцев, не смотря, кто как говорит. Шанс того, что у нас у всех темные карточки ничтожен. Поэтому проще оставить именно нас.
«А тем временем три гриффиндорца выиграют командой темных», – показал пальцами Забини и презрительно хмыкнул.
«Согласна, – закивала Гермиона и ткнула в эмблему на мантии. – Нельзя основываться на факультете».
– Десять секунд, – напомнил дракоша, и Панси быстро проговорила, обиженно надув губки:
– Не знаю, как вы, но я пока верю только Драко и Блейзу. Остальные подозрительные.
– Спасибо номеру шесть, – дракончик махнул два раза хвостом и указал им на Симуса. – Прошу вас, игрок номер семь. Мистер Финниган, ваша очередь.
– Слушаю я вас, слушаю, – начал Симус, растягивая слова. – За что вы так взъелись на новичков? Я конечно понимаю, что проще избавиться сначала от них, чтобы играть уже боле-мене опытным составом, но мне почему-то кажется, что все они светлые, – Симус пристально посмотрел на Джинни и перевел взгляд на Забини. – Не знаю, умеет играть Малфой или нет, но поговорил он прилично: пусть пока посидит. А вот номер один и пять мне подозрительны хотя бы потому, что играют не первый день. Всегда проще расслабиться, зная, что рядом с тобой новички, чем профи. Поэтому я бы обратил внимание на них. Не знаю, что скажут последние три номера, поэтому верю пока только Дину и Парвати. Прошу Мерлина, если таковой имеется, проверить игрока номер пять. Номер шесть для меня темный хотя бы потому, что делит стол на Гриффиндор и Слизерин, а это не дело.
– Спасибо игроку номер семь, – дракончик довольно поморщился. – И время игрока номер восемь. Прошу вас, мисс Грейнджер.
– Ну что ж, – Гермиона откинулась на спинку стула и вскинула вверх указательный палец. – По игрокам: номер один под вопросом, Симус правильно сказал насчет него. Номер два… Не вижу смысла нам сейчас держать новичков, даже если они светлые, поэтому я выставляю кандидатуру игрока номер три, раз пока его не выставили. Вообще я считаю, что всех игроков, которые основываются только на неприязни к какому-либо из факультетов, нужно постепенно выводить. Они смещают основной принцип игры с логики и вычислений к теории вероятности. А гадать я не вижу смысла, игра от этого интереснее не станет. Поэтому я бы убрала Паркинсон и Дина. Пока поиграю с Джинни, хоть она и подозревает меня. Поиграю с Драко, – Гермиона мысленно улыбнулась, увидев нужную реакцию. Она не просто так назвала Малфоя по имени: нужно было, чтобы ее лояльность трактовалась как влюбленность. И Гермиона добилась своего. – С Забини и Симусом пока тоже поиграю, но только этот круг, дальше буду смотреть.
– Время, спасибо игроку номер восемь, – дракончик крутанулся вокруг своей оси и указал хвостом на Поттера. – И наступает очередь игрока номер девять. Мистер Поттер, вам слово.
– Я вообще в легком недоумении от игры, – задумчиво произнес Гарри, обводя стол взглядом. – Почти все дружно взъелись на несчастную Парвати, хотя нервной она была еще до выбора карты, – игроки удивленно переглянулись, а Поттер продолжил: – Пока меня смущают только Дин и Паркинсон. Как Гермиона правильно сказала: своим отношением к игре. Не верю, что они оба темные, поэтому посмотрим, кого убьют ночью. Так же мне не понравилась речь Джинни и ее мимика. Но хотя бы поэтому, посчитаю ее светлой, потому что будь она темной, вряд ли бы стала так откровенно ухмыляться. Как ни странно, меня удивила Гермиона. Я почему-то думал, что ее речь будет эмоциональнее, поэтому пока считаю темной.
«Гарри? – не веря своим ушам, подумала Грейнджер. – Обвинил меня… потому что я была спокойна? Почему? – Гермиона задумалась на секунду и вдруг поняла, в чем ошиблась. – Хотя он прав. Будь я светлой, я бы с большей самоотдачей боролась за светлых. И обвиняла бы сильнее, а так я словно расслабилась, зная, кто есть кто. Надо это исправить».
– Дальше, по слизеринцам. Мне трудно оценить, как они ведут себя в подобных ситуациях, но держатся пока спокойно, поэтому первый круг пусть сидят. Насчет Симуса не знаю, темным он мне не показался, но будет видно по «ночи».
– Спасибо, ваше время вышло, – объявил дракончик. – Последний номер, мисс Браун, ваша минута.
– Сразу видно по речам, кто уже играл в эту игру, кто умеет думать, а кто просто сидит и не понимает смысла происходящего, – заявила Лаванда, каждый раз указывая, кого имеет в виду. – Я, как, думаю, и большинство, хочу сыграть в интересную игру, поэтому предлагаю сразу убрать Парвати, Дина и Паркинсон, – Парвати с мольбой посмотрела на подругу, но та только пожала плечами. – Как бы я к ним не относилась, но игра есть игра. А выиграть у сильнейших намного интереснее, чем по одному убирать слабых. Мне почему-то кажется, что кто-то из них по любому темный, но, как и сказал Гарри, ночь покажет.
– Хорошо, всем спасибо, – дракончик весело подпрыгнул в воздухе. – Начинаем голосование. У нас выставлено две кандидатуры: это игроки номер два и номер три. Прошу убрать лишнюю жестикуляцию. Кто за то, чтобы игру покинул игрок номер два? Спасибо, это шесть голосов. Остальные четыре уходят игроку номер три. И игрок номер два покидает нашу игру. Мисс Патил, у вас минута.
– Спасибо, – всхлипнула Парвати, вытирая слезы кусочком мантии. – Никогда бы не подумала, что вы так споетесь со слизеринцами. А я ведь была светлая… Зачем я только согласилась на эту нелепую игру? – Парвати вскочила из-за стола и понеслась в женскую спальню, заставив друзей виновато потупить глаза.
«Интересно, – тем временем думала Гермиона, провожая Патил скептическим взглядом. – За нее проголосовали Джинни, Дин, Забини, Малфой, Паркинсон и Гарри. За Дина – я, Лаванда, Парвати и Симус. Пока все идет логично: уходят новички, и это нам только на руку. Возможно, вообще не придется никого убивать ночью, всех светлых выведут на голосовании. И Малфой… говорил он, конечно, в своей манере, но довольно логично. И не стал делить стол на Гриффиндор и Слизерин, – Гермиона невольно улыбнулась, но быстро взяла себя в руки. – Любая эмоция может быть трактована превратно».
А Малфой тем временем думал о своем, наблюдая за реакцией игроков. Но как бы Драко ни старался уделять каждому одинаковое количество внимания, он то и дело цеплял взглядом Гермиону..
«Нет, я конечно понимаю, – в который раз повторил Малфой, – что это был тактический ход… даже весьма удачный. Но можно было обойтись и без этого, – Драко вновь прокрутил в голове момент, когда Гермиона назвала его по имени, и невольно передернул плечами. – Хотя… – Малфой глубоко вздохнул и попытался мыслить логически. – С точки зрения игры Грейнджер поступила, хм… Раз уж мы в одной команде, пусть остальные считают, что мы играем вместе как, кхм, парочка. До поры до времени, думаю, это будет работать».
– Хорошо, прошу приготовиться, наступает ночь, – объявил дракоша, и глаза игроков вновь заволокло туманом. – Темные маги выходят на охоту и проходят мимо игроков. Один, два, три…
«Думаю, следующим уберут Дина или Паркинсон, – пока вещал ведущий, думала Гермиона. – Интересно, кто Мерлин? Почему-то мне кажется, что ни Дина, ни Паркинсон проверять не будут, зато с радостью проверят меня и Малфоя. Или Гарри… а вдруг Мерлин – Гарри? – Гермиона невольно улыбнулась. – Или Забини. Было бы весьма символично, если бы Мерлином оказался слизеринец, а Морганой гриффиндорка».
– Хорошо, просыпается Моргана и ищет Мерлина, – заявил дракончик, и Гермионе вернулось зрение.
«Номер… пять?» – на пальцах показала Грейнджер, ища подтверждение своей теории. Но дракончик только отрицательно покачал головой и опять погрузил Гермиону в темноту.
«Чуда не случилось, – мысленно улыбнулась Грейнджер. – Хорошо, значит правильно, что я не назначила его на убийство. Что ж, теперь остается гадать, как оценят промах остальные светлые».
– И… – воодушевленно протянул ведущий, – наступило утро. И утро у нас доброе, – игроки удивленно охнули, а дракоша уточнил: – Темные маги промахнулись, и сейчас мы узнаем, что думает об этом игрок номер три. Мистер Томас, прошу вас.
– Что сказать, я удивлен. Очень удивлен. И вижу только два объяснения: либо кто-то в панике позабыл, кого убивать, либо в первую ночь темные так и не договорились. В первое я мало верю. Поэтому склоняюсь ко второму варианту. А значит, скорее всего темные – гриффиндорцы и слизеринцы. Поэтому теперь я играю с Паркинсон. Она так яростно стояла за слизеринцев, что для меня она стала единственной проверенной светлой. По остальным: не верю ни Малфою, ни Забини. Кто-то из них точно темный. Не верю Гермионе и Симусу. Гермиона, как правильно сказал Гарри уж слишком спокойна, а Симус… меня напрягает его желание играть с «новичками». Такое ощущение, что он просто хочет легкой игры.
– Спасибо номеру три, – прервал Дина дракончик. – Передаю слово игроку номер четыре. Мистер Малфой, ваша очередь.
– Совершенно не согласен с третьим по поводу номера шесть, – невозмутимо начал Драко. – Если в команде темных и слизеринцы и гриффиндорцы, как раз таки Панси и попадает под подозрение больше всего, – Малфой презрительно фыркнул и закатил глаза. – Сам подумай: ни я, ни Блейз не высказывались резко о гриффиндорцах. Поэтому нам «убить» кого-нибудь ночью было бы раз плюнуть.
«Тогда почему она не была против кого-то из вас, если знала, что вы светлые?» – задал законный вопрос Дин, и Малфой со смешком ответил на него:
– Чтобы запудрить вам мозги. И, кстати, поэтому я и Финнигана считаю темным. Он так рьяно защищал новичков, что у меня строится команда Патил, Панси, Финниган. Тем более последний голосовал как раз за номер три, а не два. Поэтому выставляю игрока номер семь.
«Малфой что, хочет вывести из игры Симуса? – Гермиона еле держалась, чтобы открыто не удивиться. – Он хочет играть на пару? Или отвести от нас подозрение?.. Может оно и верно, конечно, лишь бы Симус теперь правильно сыграл».
– Спасибо, мистер Малфой, – объявил дракончик. – И слово предоставляется игроку номер пять.
– Что ж, – Блейз задумчиво провел пальцем по подбородку и посмотрел на Дина. – А я предложу другую теорию, раз вы все решили отталкиваться от названия факультета, рассуждая о промахе. Как уже все отметили, активно делили стол на Слизерин и Гриффиндор два человека: Томас, который сейчас ратует за равенство и братство, и Панси. Поэтому я охотно поверю, что ночью темные не смогли договориться именно на почве неприязни к слизеринцам. Предположу, что все темные – гриффиндорцы, и просто не смогли решить стоит ли убирать Слизерин или это будет слишком вызывающе. Поэтому я выставляю игрока номер три. Дальше, – Забини окинул взглядом игроков. – Интересно послушать Джинни, которая пока для меня серая. Финнигана я охотно вижу в паре с Томасом, тем более тот за него так рьяно вступился. Гермиона для меня пока загадка, а вот Поттера вижу только светлым. Лаванду послушаю.
– Спасибо игроку номер пять, – прервал Блейза дракончик и указал хвостом на Панси. – Игрок номер шесть, ваше слово.
– Как мило, что меня защищает номер три, – Паркинсон кокетливо похлопала ресницами и перевела взгляд на Малфоя. – А вот от тебя, Драко, я такого не ожидала. Может ты как раз и темный, раз пошел против своих же. Вот я почему-то уверена, что главная темная – Грейнджер! Выставляю игрока номер восемь, – остальные возмущенно зажестикулировали, но Панси это нисколько не смутило. – А почему нет? Она так откровенно подкатывает к Драко, что мы просто обязаны вывести ее из игры как можно скорее!
– Спасибо игроку номер шесть, – ведущий благополучно лишит Панси голоса. – Прошу, мистер Финниган, ваша минута.
– Меня просто поражает настойчивость номера шесть, – усмехнулся Симус, поворачиваясь к Паркинсон. – Никому не интересны твои личностные отношения. Зачем пихать их в игру? Выставляю игрока номер шесть, – Панси возмущенно открыла рот, а Симус уже забыл о ней. – Теперь по делу. То, что я решил поддержать новичков, восприняли в штыки, хотя не понимаю почему. Лично меня смутил Дин, который назвал Паркинсон светлой. Может, я тоже не верю, что она темная – слишком уж искренне возмущается, – но причина для меня нелепа. Только потому, что она боролась за права слизеринцев? Бред. И промах ночью… Скорее уж не поделили лидерство номера один, восемь и пять. Кстати, интересно было бы послушать проверку.
– Игрок номер семь, ваша минута истекла, – напомнил дракончик. – И слово предоставляется игроку номер восемь.
– Как ни странно, я тоже вижу Гарри светлым, – начала свою речь Гермиона, стараясь держаться уверенно. – Симус на этом кругу меня удивил. Стоило паре игроков назвать его темным, как он сразу возбудился. И, учитывая, что игрок он опытный, считаю странным такой резкий перепад настроения. Поэтому считаю его темным. Не буду говорить по поводу промаха, потому что каждая из озвученных версий имеет место быть, а гадать смысла не вижу. Как ни странно, вижу шестерку светлой, хотя бы потому, что ее заботит только Малфой, а не то, что ее могут заподозрить. Пять для меня пока светлый, как и четыре. Единица говорила только один раз и то в начале, поэтому присмотрюсь к ней на следующем круге.
– Десять секунд, – поторопил дракончик, и Гермиона поставила точку.
– Пока голосовать буду за игрока номер семь, а дальше посмотрим.
– Спасибо, восьмому игроку, – дракончик привычно перевернулся через голову и кивнул Гарри. – Номер девять, прошу вас.
– Я Мерлин, – неожиданно для всех заявил Поттер, чем удивил даже Панси, которая сразу забыла о Малфое. – Этой ночью я проверил номер четыре. И он оказался темным.
Все разом уставились на Драко, но вопреки ожиданиям Гермионы, Малфой не стал оправдываться, а наоборот возмутился.
«Это я Мерлин, – показал жестами Драко и покрутил пальцем у виска. – И если я по-твоему темный, значит ты сам темный. Ибо я не знаю, зачем проверял меня».
«Малфой прав, – смотря то на Гарри, то на Драко, заявил Забини. – Зачем ты проверил четвертого, если в своей речи даже слова ни сказал о нем? Почему, например, не восьмерку?»
– Не удержался, – виновато признался Поттер. – Мне было жутко интересно, что досталось Малфою. И ведь угадал – он темный. Поэтому выставляю игрока номер четыре.
«А ты кого проверил?» – тут же спросила Джинни Драко.
«Я, как и просил номер семь, проверил пятерку, – невозмутимо ответил Малфой и добавил: – Он светлый».
«По-моему это было логичнее», – тонко заметили сразу Дин и Гермиона.
– Я знаю, что поступил глупо, – раздраженно согласился Гарри. – Но тем не менее Мерлин я. Не знаю, зачем Малфой хочет взять это на себя. Чтобы доказать, что он светлый? Интересно. Тогда почему не вскрылся сразу, а ждал все время?
«Потому что открываться сразу – глупо, – хихикнула рядом Лаванда. – Темные бы убили его на первый, второй день».
– Ну и хорошо! – секунду подумав, заявил Гарри. – Если меня убьют этой ночью, значит, я был прав.
– Время вышло, спасибо номеру девять, – поставил точку дракончик и объявил: – Минута игрока номер десять, прошу, мисс Браун.
– Какой интересный круг, – Лаванда развела руками и откинулась на спинку стула. – Начали промахом, закончили двумя Мерлинами. И главное, что ни одному, ни другому однозначно не поверишь. И не потому, что это логично, нет. По логике как раз поверить можно обоим. А потому, что в сложившемся коллективе, если я поверю Гарри, меня обвинят в предвзятости к Слизерину. А если я поверю Малфою, то непременно удивятся, почему не Поттеру, и запишут в темные. А потом окажется, что Мерлин вообще кто-то третий, кто умеет играть и не вскрылся на втором же круге, – Лаванда шумно выдохнула и провела пальцем по переносице. – Предлагаю в этом круге проголосовать за номер семь, мне он кажется подозрительным. А потом смотреть по убийству и проверкам.
– Спасибо, мисс Браун, – дракоша мило потоптался на месте и кивнул Джинни. – Прошу вас, номер один, вы последняя.
– Спасибо, – Джинни обвела игроков изучающим взглядом и покачала головой. – Я согласна с десяткой. Смотрите. Если этой ночью темные не промахнутся, и мы сейчас уберем одного, останется семь игроков. Даже если все три выбывших светлые, во что я лично с трудом верю, у нас будет шанс по проверкам найти еще одного темного. Так же больше станет ясно по убийству. Убрать и девятку, и четверку мы успеем всегда, а так будет шанс сравнить. Я бы проголосовала за семерку, ибо меня смущает его агрессия, и закончила бы на этом круг. Спасибо.
– Спасибо и вам, – поклонился дракончик и поднял хвост вверх. – А теперь начинаем голосование. Убираем лишнюю жестикуляцию. Итак, в этот раз выставлены кандидатуры: семь, три, восемь, шесть и четыре. Повторяю: семь, три, восемь, шесть и четыре. Кто за то, чтобы нас покинул номер семь?
Руки подняли Дин, Драко, Гермиона, Лаванда и Джинни, и дракончик сразу объявил:
– Итого пять голосов за номер семь. Кто за то, чтобы игру покинул номер три?
Руку поднял только Блейз и сразу пожал плечами, указав на Симуса.
– Это один голос. Кто голосует за номер восемь? – руку упрямо подняла Панси, и дракоша продолжил: – Это один голос. Кто за номер шесть? – руку поднял только злой Симус. – Это тоже один голос, и один отходит игроку номер четыре. Итого, набрав большинство голосов, уходит игрок номер семь. Мистер Финниган, вам последнее слово.
– Нашли крайнего, – недовольно буркнул Симус, хлопнув ладонью по столу. – Еще на том круге хотели убрать Дина и Паркинсон, а тут раз! И все за меня голосуют. И это когда началось самое интересное. Я даже говорить ничего не хочу. Сами разбирайтесь в этой каше, – Симус махнул рукой и, поднявшись из-за стола, ушел в спальню мальчиков.
– А тем временем наступает ночь, – на глаза игроков спустился туман, а дракончик начал считать. – Темные маги проходят рядом с игроками один, три, четыре…
«Что Малфой делает? – хотела орать от негодования Гермиона, внешне сохраняя поразительное спокойствие. – Зачем он вскрылся Мерлином? Чтобы противостоять Гарри? Но тогда его на этом или следующем круге уберут. И проверки? С этой он удачно угадал, я бы и сама сказала, что проверила Забини. Но что со следующими? Кого он будет «проверять»? – судорожно соображала Гермиона, невольно начиная испытывать симпатию к Драко. – Не знаю, что будет делать Малфой, но его преимущество, как бы глупо это ни звучало, только в том, что он слизеринец».
«Черт! – мысленно выругался Драко, стараясь не выдавать нарастающее волнение. – Кто меня за язык тянул? Теперь надо как-то выкручиваться! – Малфой бы с ненавистью глянул на Поттера, если бы не пелена на глазах. – Кого теперь проверять? И ладно бы только проверить, надо еще доказать, что в этом был смысл. А если Поттер проверит Грейнджер? Как я ее буду защищать?.. – Малфой запнулся на полуслове и невольно поморщился. – Черт, а ведь и правда, если Поттер решит проверить Грейнджер, надо будет как-то отвести от нее подозрения. Только говорю первым я, а не он. Черт! – в который раз повторил Драко, осознавая плачевность ситуации. – А ведь мне придется выгораживать Грейнджер, потому что меня, так или иначе, вместе с Поттером из игры выведут. Ладно, – Малфой шумно вздохнул и решил. – Если у меня сразу спросят проверку, назову номер три. Этого идиота многие подозревали, пусть будет проверенным темным. Поверят, не поверят, а на этот круг или следующий уберут».
– А теперь просыпается Моргана, – объявил дракончик, и Гермиона, открыв глаза, принялась быстро соображать, кого проверить.
«Поттера или все-таки кого-то другого? – Гермиона внимательно уставилась на лица игроков и невольно вздохнула – нервничали все. – Хорошо, – махнула рукой Грейнджер и показала на пальцах. – Проверь номер девять».
Дракончик утвердительно кивнул и, покрутившись на месте, накинул на Гермиону слепоту.
«Этот круг решающий. Поверят или мне, или Поттеру, – скрепя зубами подумал Малфой и со злостью заявил: – А я этому очкастому гриффиндоришке не проиграю!»
– Отрываем глаза, наступило утро, – оповестил дракончик, весело размахивая хвостом. – И в этот раз утро у нас недоброе.
Игроки с интересом переглянулись, а дракоша закончил:
– Темными магами был убит игрок номер десять. Мисс Браун, у нас одна минута для последнего слова.
– О, как жаль, – грустно улыбаясь, протянула Лаванда. – А ведь только появилась интрига. Меня, видимо, убрали как самую светлую, кто, правда, пока не знаю. Смотрите по проверке. Хотя я, если честно, больше верю в Поттера Мерлина, чем в Малфоя. Ну не умеет Гарри врать… правдоподобно. На этом все. Всем удачи.
– Что ж, – объявил дракончик, когда Лаванда поднялась в спальню, – у нас осталось семеро игроков. И начнет обсуждение игрок номер четыре. Прошу вас, мистер Малфой.
«Да что ж такое! – мысленно выругался Драко, понимая, что сейчас его будут мучить и сильно. – Какого черта я-то первый? Глупые правила! Ладно! Врать так до конца!» И полный решимости Малфой заявил:
– Как я и говорил, Мерлин – я, и почему им вдруг назвался Поттер, не понимаю, – Драко презрительно прыснул и указал на сидящего рядом Дина. – Кстати проверенный сегодня. Темный проверенный.
«Я светлый!» – активно зажестикулировал Томас, но Малфой только скептически закатил глаза.
– Как ты можешь быть светлым, если мне чешуйчатый только что показал, что ты темный?
«Вообще-то я тоже сегодня проверил третьего! – вдруг неожиданно показал Поттер на удивление всему столу. – И дракончик показал, что он светлый».
«Вот! И я тоже говорю, – замахал руками Дин. – Светлый я».
– Да-да, – хмыкнул Драко, – а моя бабушка – маггл. В общем, вы меня поняли, и, думаю, никто не удивится, если я выставлю на голосование игрока номер три. Выставляю игрока номер три.
– Спасибо, принято. И ваше время вышло, – объявил дракончик, никак не отреагировав ни на Гарри, ни на Драко. – А теперь слово предоставляется игроку номер пять.
– Ох, как интересно, – выдохнул Блейз и быстро проговорил: – В этот раз темные попали. И так как я почти не верю, что они смогли договориться в процессе игры, смею предположить, что Финниган как раз и был слабым звеном у темных. А это значит, что Патил все-таки была светлой, но не в этом суть, – Блейз махнул рукой и перешел к главному. – Я считаю, что темные под шумок убрали своего же, чтобы больше не промахиваться. Тогда вопрос: кто это был? Против седьмого голосовало четверо, не считая убитой ночью десятки. Это игроки три, четыре, восемь и один. Притом сейчас девятка, голосовавшая против четверки, заверяет, что тройка светлый. Но! Четверка, голосовавший против семерки вместе с тройкой, заверяет, что тройка темный.
– У вас десять секунд, – предупредил дракоша, и Забини, видимо вошедший во вкус, вынес вердикт:
– Притом, что я светлый, а меня Малфой таким и проверил, рискну предположить, что не прав Поттер. Но тогда получается, что он выгораживает тройку. А четверка просто угадал.
– Спасибо, мистер Забини, – поблагодарил дракоша и передал слово Паркинсон: – Номер шесть, ваша очередь.
– Кто бы что ни сказал, а я буду верить только Драко, – твердо заявила Панси, для которой все рассуждения Блейза оказались как о стенку горох. – Я не вижу смысла верить Поттеру! То, что он гриффиндорец, еще не значит, что он не может лгать.
«Почему она еще за столом»? – скептически заметил Дин, и, как ни странно, все в недоумении пожали плечами. А Панси все не унималась.
– Да и вообще, – заявила она, презрительно хмыкнув. – Я, кстати, права была, говоря, что нужно оставить слизеринцев, а там как получится. Потому что в конечном счете именно так и вышло.
– Ваше время истекло, – зевнув, пискнул дракоша и объявил следующего: – Номер восемь, ваша очередь.
– Ох, закрутили, – покачала головой Гермиона, чувствуя, что придется нелегко. – Забини правильно говорил про всех игроков… И я предлагаю сделать вот что: нас осталось семеро. Если учесть, что Симус был темным, то даже если сейчас убрать светлого, и ночью убьют светлого, останется пятеро. Из которых два темных и три светлых. А значит, у нас будет еще целый день, чтобы во всем разобраться, – Гермиона выждала эмоциональную паузу и закончила: – Поэтому я предлагаю убрать камень преткновения – игрока номер три, и уже отталкиваться от новых проверок двух Мерлинов. И в зависимости от результатов уберем одного, либо другого.
Игроки дружно переглянулись, оценивая предложение, а дракончик тем временем пискнул:
– Спасибо игроку номер восемь, и время послушать игрока номер девять.
– Хм, – протянул Гарри, видимо обдумывая предложение Гермионы, – хорошо, пусть будет так. Кругом раньше, кругом позже, не важно. Меня вот что интересует! – Поттер хлопнул рукой по столу и яростно замотал головой. – Как до сих пор за столом осталась она? – Гарри кивнул в сторону Панси. – Она ничего путного за всю игру не сказала. От Парвати и то толку больше было.
«Надеются, что ее ночью убьют», – засмеялся Дин, а Джинни подхватила:
«Или сама уйдет».
– В общем, выставляю игрока номер шесть, просто не могу ее не выставить, – Гарри виновато вздохнул и добавил: – И пусть я иду против двух слизеринцев, это ничего не значит.
– Спасибо, мистер Поттер, – дракоша повернул мордочку к Джинни и довольно поморщился. – Прошу вас, мисс Уизли.
– Не знаю, что добавить к словам Гермионы, – улыбнулась Джинни. – Меня идея вполне устраивает, поэтому я выставляю игрока номер три. А по поводу шестерки… никто, по-моему, уже не видит ее темной. Она только ноет и ноет про своего Драко, – Джинни с умилением посмотрела на Панси. – Если она окажется темной, я склоню перед ней голову и попрошу шляпу зачислить меня на Слизерин.
– Ваше время истекло, – дракончик крутанулся на одной лапке. – Слово дается игроку номер три. У вас есть целая минута, чтобы убедить игроков… передумать.
– Дожили, – Дин обреченно махнул рукой. – Надо мной смеется даже ящерица, – Томас повернулся к дракоше. – Не в обиду. Ладно, делайте, что хотите. Я светлый, поэтому надеюсь, что на следующем круге вы выгоните Малфоя. Кто с ним темный, я не знаю, но по проверкам будет видно. Предлагаю на проверку один и восемь.
«Лучше номер пять, – показала на пальцах Джинни и пояснила: – Малфой уже проверял его первым, пусть и Гарри теперь проверит. Сравнения ради».
«Хорошо», – пожал плечами Поттер, и дракончик объявил:
– Итак, на голосование выставлено две кандидатуры. Номера: шесть и три. Кто голосует за номер шесть? – Гарри и Дин подняли руки, мило улыбаясь. – Два голоса. Кто голосует за номер три? – руки подняли Гермиона, Малфой, Джинни, Блейз и Панси. – Что ж, это пять голосов, и, мистер Томас, ваше слово.
– А я все уже сказал. Так что пас, – ответил Дин и, прежде чем уйти в спальню, повторил: – Малфоя проверьте. Точно говорю, он нагло врет.
А пока Дин покидал гостиную, Гермиона судорожно перебирала возможные варианты развития событий.
«Больше Гарри оставлять нельзя, – размышляла она. – Если его не выведут на следующем голосовании, мы проиграем. А я очень сомневаюсь, что его станут убирать, потому что он обещал проверить Блейза. Получится, что Малфой проверил всех, а Поттер еще может проверить нас с Джинни. Поэтому, в зависимости от проверки Драко, уберут либо меня, либо его. Но потом Поттер сделает свою проверку и станет понятно, кто есть кто. Скорее всего уберут Драко. Но все равно уже будет неважно, убью я ночью Гарри или Блейза. В первом случае Блейз посчитает Поттера светлым и по его проверке проголосует против меня. А в другом – против меня проголосует Джинни. Потому что если бы светлым был Малфой, темные бы выиграли два на два. Паркинсон просто нельзя сейчас убирать. Только Гарри!»
«Черт, Грейнджер тоже поняла, что мы на волоске, – краем глаза наблюдая за Гермионой, подумал Драко. – Хочешь, не хочешь, а надо выводить Поттера. Но если она, как и было договорено, уберет Панси, а я Поттера, мы автоматически проиграли. Я буду обязан назвать сторону или Джинни, или Грейнджер. Если я скажу, что Гермиона темная, ее уберут большинством. Останутся: я, Уизли, Поттер и Панси. Сам себя я убить не могу. Убью Поттера, и мы выиграем, если только Панси, как верная собачка, проголосует со мной за Джинни. Но от нее всего можно ожидать. Уберу Панси… – Малфой задумался. – Уизли вполне может проголосовать со мной против Поттера. Потому что я назвал ее светлой, а Поттер бы просто не выиграл, если бы осталась Паркинсон. Так же если я уберу Уизли, Панси скорее всего проголосует со мной против Поттера. То есть, – Драко подвел итог, мысленно ухмыльнувшись, – все равно промахнемся мы или уберем Поттера. Мы сможем выиграть».
– Что ж, а на город опять опускается ночь, – незамедлительно объявил дракончик, как только Дин скрылся из вида. – И темные маги выходят на охоту.
«Хм, – невольно задумалась Гермиона. – Малфой выглядел таким уверенным. Он тоже понял, что надо убивать Гарри? Или… что можно выиграть и при промахе? Точно. Промах. Я не учла такого варианта. Жаль нет времени его обдумать. Придется поверить в Драко. Буду голосовать за Гарри, а там как получится», – решила Грейнджер и подняла руку вверх.
– Итак, – дракончик восторженно подпрыгнул на месте. – Наступило утро!
Гермиона с Драко напряглись, да и чего скрывать, напряглись все игроки. А ведущий объявил:
– И утро у нас недоброе!
«Он тоже проголосовал за Гарри? – еле скрывая приступ гордости за Малфоя, подумала Гермиона. – Он тоже понял? Или понял меня?» Не зная, чему больше радоваться, Грейнджер сосредоточила внимание на игре.
«А Гермиона не дура, – мысленно ухмыльнулся Драко, почему-то радуясь, что можно выиграть «честно» – без подачки Панси. – Теперь все в ее руках. И мы просто обязаны выиграть».
– Нас покидает игрок номер девять! Мистер Поттер, у вас есть минута, – закончил дракоша.
– Вот уж не ожидал, что темные осмелятся убрать меня, – искренне удивился Гарри. – Теперь же ясно, что я настоящий Мерлин. И следующим надо убирать Малфоя, – Поттер призадумался на секунду и добавил: – Хотя логично, что меня убрали этой ночью, чем например ту же Паркинсон. В следующий раз я бы проверил Джинни или Гермиону, и сразу стало бы ясно, кто из них темный маг. Сейчас я, как и обещал, проверил номер пять. И он светлый.
– Спасибо, мистер Поттер, ваше время вышло, – оповестил дракончик.
– А можно я где-нибудь в углу посижу и посмотрю? – тут же спросил Поттер, с неподдельным интересом смотря то на Джинни, то на Гермиону.
– Хорошо, можете подождать конца игры в кресле у камина, – согласно кивнул дракончик и добавил: – Только остальные игроки вас видеть не будут, чтобы вы не могли подсказывать.
– Хорошо, – улыбнулся Поттер и прошествовал к камину сквозь невидимую преграду, после которой его словно скрыло туманом.
– И обсуждение начнет игрок номер пять. Мистер Забини, прошу вас, – объявил дракончик, и все четыре пары глаз устремились на Блейза.
– Интересный ход, – ухмыльнулся Забини, как Поттер посматривая то на Гермиону, то на Джинни. – Уж не знаю, договорились ли темные ранее убрать Поттера или как-то решили на прошлом кругу, но поступили очень верно. Не знаю, кто из вас темная, – Блейз с восхищением покачал головой, – но ход достоин уважения. Как вы понимаете, теперь выбираю только я, потому что проверен обоими Мерлинами как светлый. Не вижу смысла сейчас долго говорить. Выставляю игрока номер четыре. А как его уберем, посмотрим по убийству.
– Спасибо игроку номер пять, – пискнул дракончик. – Слово предоставляется игроку номер шесть. Мисс Паркинсон, прошу вас.
– Три слизеринца и два гриффиндорца, – хмыкнула Панси, задумчиво крутя в руках табличку со своим именем. – Мне не нравится ни Грейнджер, ни Уизли. Поэтому я буду голосовать за того, кого назовет Драко. За него голосовать я не буду. Я все.
«Вот упрямая… – закатила глаза Гермиона, чувствуя, что ее поддерживают все остальные игроки. – И зачем мы ее взяли играть?»
– Хорошо, – кивнул дракончик и повернулся к Грейнджер. – Игрок номер восемь, ваша очередь.
– Зря мы не убрали Паркинсон сразу вместо Парвати, – хмуро начала Гермиона, очень внимательно наблюдая за реакцией игроков. – Смотрите сами. Мы точно знаем, что Малфой темный. И он знает, что на этом кругу его по любому уберут. И все было бы замечательно, если бы не Паркинсон. Все знают, что она светлая. Проблема в том, что ей все равно: темный Драко или нет. И, видимо, кто победит тоже. Поэтому сейчас может сложиться такая ситуация: Малфой возьмет и выставит, например, мою кандидатуру или Блейза. И на голосовании оба темных проголосуют за него. А Паркинсон просто поддержит Малфоя. И выиграют темные. Я считаю, что это неспортивно.
«Интересный вариант, – Драко непонимающе смотрел на Гермиону, пытаясь понять, зачем ей надо было вот так вот рушить такой хороший план. – Так действительно просто выиграть, – и вдруг понял, и ответом стало всего одно слово: – Гриффиндор…»
– Спасибо номеру восемь, – дракончик повернулся к Джинни. – Номер один, ваша минута.
– Как ни странно я согласна с Гермионой – это неспортивно. Да и неинтересно тоже, – Джинни глубоко вздохнула. – Сама хотела сказать об этом, но меня опередили, – с улыбкой сказала Джинни и добавила: – Выставлять естественно никого не буду и, надеюсь, Малфой тоже с честью примет свой уход. А мы уж дальше разберемся как-нибудь сами. Если ночью, конечно, наконец убьют Паркинсон.
– Ваше время истекло, – дракончик устремил свой взгляд на Малфоя. – Номер четыре, вы последний. Прошу, ваша минута.
– Не буду я никого выставлять, – Драко скривил губы, переводя взгляд с Джинни на Гермиону, и обратился к Забини. – Разбирайся с ними сам. Естественно и «проверки» озвучивать не буду. Кого бы я ни назвал темным, всегда найдется кто-то, кто скажет, что я выгораживаю второго. И кто-то, кто заявит, что я выгораживаю первого, называя его темным, чтобы все подумали, что я выгораживаю второго. Так что флаг тебе в руки, я ушел, – закончил Драко и, больше ни слова не говоря, прошествовал за завесу к Поттеру.
– Ну что ж, игрок номер четыре покинул стол, и наступает ночь! – еще веселее, чем прежде, объявил дракончик.
«Спасибо, Малфой, – мысленно поблагодарила Гермиона, улыбаясь, пока никто не видит. – Если уж побеждать, то честно. Хотя… весело было бы, убери я сейчас не Паркинсон, а Забини. Правда, думаю, Паркинсон бы проголосовала все-таки за меня. Недаром она выставляла меня на предыдущих кругах».
«Если она не выиграет, я сам подарю ей мыло и веревку! – яростно сжимая подлокотник кресла, думал Драко. – Мы могли уже сейчас праздновать победу… но нет же! Им подавай честную игру». Малфой украдкой посмотрел на Поттера и невольно подумал, что, как бы ни ругал сейчас Гермиону, сам хочет победить Гарри во всех смыслах и без подачек Паркинсон.
– Наступило утро, – дракончик обвел взглядом оставшихся игроков, – и оно недоброе. Темными магами был убит игрок под номером… кто бы вы думали, – дракоша весело подпрыгнул и закончил, – конечно шесть. Мисс Паркинсон, вам слово.
– Не знаю, какая стерва меня убила, но я ей это еще припомню! – зло заявила Панси и, копируя Драко, молча ушла к нему за завесу.
– Что ж, игрок номер один, ваша минута.
– Значит, сейчас у нас выбирает Блейз, – мило улыбнулась Джинни, так что даже у Гермионы по спине пробежали мурашки. – Я всю игру была светлой и каюсь, что не сразу поняла, что Гермиона темная. Иначе бы она покинула игру куда раньше. Но чего уж тут. Теперь по делу, – Джинни в мгновение стала серьезной. – Трудно было не заметить, как смотрел на Гермиону Малфой, когда та предложила вывести из игры Паркинсон. Он был в шоке. Думаю, как раз потому, что они не договаривались об этом заранее. А согласился он на такую игру, – Джинни скептически приподняла одну бровь, – чтобы угодить своей девушке. То есть Гермионе. Выставляю кандидатуру номер восемь соответственно. А теперь решай, кому верить, – Джинни замолчала, и дракончик передал слово Забини.
– Думаю, вы меня поймете, если я пропущу очередь, и только проголосую, – заявил Блейз и кивнул дракоше.
– Спасибо, номер пять. Слово переходит игроку номер восемь.
– Как по темному за неимением других аргументов говорить о личностных отношениях, – покачала головой Гермиона. – Малфой вполне мог согласиться именно потому, что я подала эту идею, хоть и был в команде с тобой, – кивнула Грейнджер Уизли. – Тем более именно ты предложила Гарри проверить не одну из нас, а Блейза. Видимо понимая, что тебя бы сразу раскрыли как темную. Поэтому выставляю кандидатуру номер один. И пусть Блейз решает, кому отдать свой голос.
– Что ж. Время вышло, и на голосовании у нас два игрока. Номера: восемь и один, – радостно объявил дракончик, подпрыгивая на месте. – И та-а-ак! Кто голосует за номер восемь?
За магической завесой одновременно замерли Гарри с Драко. И Гермиона уже хотела было закрыть глаза, чтобы не видеть результат, как вдруг заметила, что Блейз так и не поднял руку.
– Спасибо, один голос, – подсчитал дракончик и весело замахал крылышками. – А это значит, что два голоса отходят игроку номер один! И-и-и... – секунда ожидания, не сравнимая ни с чем. – В этой игре побеждает команда темных магов! Их номера четыре, семь и восемь! Во главе с Морганой мисс Грейнджер! Поздравляем победителей!
– Да! – воскликнула Гермиона, на радостях чуть не свалив свой стул. И секунды не прошло, как к ней подбежал Малфой.
– Мы выиграли! – с безумной улыбкой на лице заявил он, словно боясь поверить.
– Да, выиграли, – подтвердила Гермиона и на эмоциях бросилась Драко на шею. – Спасибо, спасибо, спасибо, что дал сделать это красиво.
Малфой даже не понял сразу, что сам обнимает Грейнджер с не меньшим воодушевлением. А как понял, вздрогнул, чуть отстранил Гермиону от себя и смущенно сказал:
– Главное же победа, а как ее добиться не так важно.
– Нет! Важно! – не прекращая улыбаться, возмутилась Гермиона. – Я так рада, что ты догадался убить ночью Гарри! Словно мысли мои прочитал.
– Можно было выиграть с промахом, – не скрывая гордости, ухмыльнулся Малфой. – Но так получилось даже лучше.
– А я не успела просчитать этот вариант, – неохотно призналась Гермиона и восхищенно попросила: – Расскажешь мне потом ход своих мыслей?
А Драко, чувствуя на себе растерянный взгляд Блейза, ответил:
– Конечно, обязательно расскажу.
