Глава 11Первым, кого шокировал мой внешний вид, был Драко. Когда мы с Риной спустились в гостиную, Драко с ребятами из своего класса был уже там. Девочек-четверокурсниц еще не было – девочкам всегда требуется больше времени на переодевание.
Увидев меня, Драко на полуслове оборвал разговор с Ноттом и уставился на меня большими глазами. Глаза у него действительно стали на пол-лица, а лицо изрядно вытянулось. Мы с Риной синхронно прыснули при виде его физиономии.
– Бетти! – Драко наконец-то обрел дар речи. – Ты мне говорила, чтобы я не проболтался, а сама...
В его голосе была такая детская обида, что мы опять рассмеялись.
– А я и не собираюсь никому ничего рассказывать! – сквозь смех ответила я.
– Но ты же вылитая копия тети!
– Ну и что? Мало ли кто на кого похож? Если я тебе сейчас сделаю бороду, как у Дамблдора, ты от этого его сыном не станешь!
Тут уже рассмеялись все, включая Драко.
В этот момент в гостиную вошли девчонки, и четверокурсники дружной компанией направились к выходу. Мы неспешно пошли за ними.
В холле яблоку было негде упасть. Найти кого-то в такой толпе не представлялось возможным, но я не стала бегать и искать Марио – сам найдет. Чемпионы со своими парами стояли в стороне от двери и, как я поняла, должны были войти позже. Поттер был с какой-то смуглой девочкой в ярко-малиновой мантии. Я не собиралась спрашивать Драко, кто это, но он тут же сказал, показывая пальцем на Поттера и его пару:
– Это Парвати Патил из Гриффиндора. И что она в нем нашла?
Я пожала плечами. Мало мне того, что у бобатонских девочек любимая тема – кто кого пригласил, так еще и слизеринские мальчики это подхватили. Или это только Драко так отличился? Или его интересует не пары вообще, а конкретно Поттер и его компания?
Мало я его воспитывала.
– Ой, вы посмотрите на Уизли! С ним еще одна Патил, интересно, как он уговорил ее пойти с собой? – не унимался Драко.
– Это явно не он уговорил, – вступила в разговор Пэнси. – Он на нее и не смотрит даже. Пошел по принципу – все равно с кем. Она что, совсем дура, если этого не видит? А еще равенкловка!
Мы с Риной тихонько хихикали, глядя на Драко и Пэнси. В этот момент к нам подошли Цезарь, Марио и Мария. Последняя имела вид надутый и на меня не смотрела. Цезарь и Марио говорили о квиддиче. Услышав знакомые слова, Майкл мгновенно навострил уши и тут же подключился к разговору. Мария надулась еще больше.
Входные двери распахнулись, и вошли дурмстрангцы. Впереди шел Крам с какой-то девочкой в голубой мантии. За ним – Эсмеральда со своим Владом. Она была в ярко-красной мантии поверх черного кружевного платья с пышной юбкой и походила на оживший костер. Ее пышные черные волосы с заколкой в виде розы и ярко накрашенные губы еще больше подчеркивали ассоциацию с пламенем. Даже я вынуждена признать, что Эсмеральда красива. Только красота эта – не для меня. Слишком уж яркая и вычурная.
Где же Флер? Ага, вот она, недалеко от Поттера. Крам со своей девочкой направляется как раз туда же. Флер надела серебристую мантию и тоже смотрелась очень красиво. Огонь и лед, если сравнивать их с Эсмеральдой.
А я тогда кто?
За моей спиной раздался громкий возглас Драко. Я обернулась и увидела кузена, находящегося на грани обморока. Он выглядел еще более ошарашенным, чем в гостиной, когда увидел меня. Сказать ничего толком не мог и лишь показывал рукой в сторону чемпионов.
Его что, так Флер шокировала?
– Драко, что ты там увидел?
За Драко отвечает Пэнси:
– Вы посмотрите, кого пригласил Крам! Эту грязнокровку!
– Какую грязнокровку? – хором спрашиваем мы с Риной.
– Грейнджер! Да никто в здравом уме с ней пойти не способен, она же уродина!
Ну, допустим, не такая уж и уродина. Девочка как девочка. А что за Крамом бегало полшколы, а он позвал Грейнджер, тоже объяснимо – именно поэтому и пригласил, что она за ним не бегала. Совершенно не понимаю, из чего Драко и Пэнси сделали проблему. Сколько я их уговариваю забыть про Поттера и его компанию, и сколько Рина уговаривала до меня – все равно бесполезно.
Двери Большого зала распахнулись, и толпа ввалилась в зал. Вместо четырех больших столов стояло множество маленьких. Слизеринцы в основном сгруппировались посередине, там же пристроились и мы вшестером. Драко с компанией уселись за соседний столик. Кузен все еще имел вид шокированный и, честно признаться, очень смешной.
Но не Драко меня сейчас интересовал. Я посмотрела на учительский стол, вернее, на то место, где он раньше стоял. Вместо одного стола было несколько, но за самым большим сидели, как я поняла, судьи Турнира. Дамблдор, мадам Максим, Каркаров, Бэгмен... Крауча не было! Все уже сидели на своих местах, и чемпионы шли через зал, направляясь к судейскому столу, а Крауча не было!
Но ведь действие нашего проклятия давно уже прекратилось! Оно ведь не смертельно!
Взглядом, полным паники, я посмотрела на Рину. К счастью, ребята были увлечены разговором о квиддиче, а Мария – своей обидой на весь мир, поэтому мы могли спокойно говорить, не заботясь, что нас услышат.
– Странно, – произносит Рина, – что здесь Уизли делает?
– Какой Уизли? – не понимаю я.
– Видишь – за судейским столом рыжий парень в синей мантии? Это Перси Уизли. В прошлом учебном году он был старостой школы.
– А сейчас он чем занимается?
Рина пожимает плечами.
– Надо у Драко спросить. Драко!
Кузен оборачивается к нам, все еще с недовольной мордочкой.
– Что Уизли делает за судейским столом?
– Так он в Министерстве работает! – на одном дыхании выпаливает Драко. – У Крауча в отделе. Бегает перед ним на задних лапках, больше ни на что он не способен!
Так, теперь понятно. Крауч вместо себя прислал своего сотрудника. У них что, никого старше и опытнее не нашлось? Или старшие и опытные предпочли провести Рождество в кругу семьи? Но что же случилось с Краучем?
– Я надеюсь, ты не собираешься травить Уизли вместо Крауча? – шепчет мне Рина. – Он зануда редкостный, но того не стоит.
– Зачем? – мотаю я головой. – А вот поговорить с ним надо. Приглашу его танцевать – вот и поговорю.
Весь ужин мы весело трепались обо всем на свете. Включившись в разговор ребят о квиддиче, мы с Риной сумели плавно перевести его на другие темы, так что даже Мария перестала дуться и радостно присоединилась к сравнению хогвартских и бобатонских преподавателей.
Может, мне Хмури травануть вместо Крауча? Вдруг получится?
Но Рине ничего говорить не буду, иначе начнет меня отговаривать.
Хмури сидел недалеко от судейского стола и на меня никакого внимания не обратил. Даже обидно. Для кого я три часа накрашивалась и причесывалась? Для Перси Уизли? Он меня на год старше и Беллатрикс Лестранж если и видел, то только на колдографиях.
Ну и ладно, еще ничего потеряно. В зале полутемно, только на столах горят фонарики, можно и не разглядеть, кто на кого похож.
Мария на протяжении всего ужина поглядывала на нас с Риной с опаской, хоть и трепалась с нами непринужденно. Ну да, ведь отец Рины злобный черный маг, а я, по мнению Эсмеральды, представляю из себя страшную опасность для всего Хогвартса!
– Бетти, – тихо говорит мне Мария, – зачем ты себе такую прическу сделала? Ты выглядишь на десять лет старше!
– Почему это?
– Потому что никто такого сейчас не носит! Двадцать лет назад оно, может, и было модно...
А ведь она совершенно правильно угадала! Двадцать лет назад, а точнее – двадцать четыре моя мама именно с такой прической и именно так накрашенная пришла на выпускной бал. Вот интересно – я же не первый раз косы на голове подобным образом укладываю. Или Мария имеет в виду все сразу?
Теперь у них появится новая тема для разговоров – с чего ради Колючка решила следовать моде двадцатилетней давности. Ну и пусть их.
Наконец ужин кончился, и все встали из-за столов. Вовремя – если бы я еще что-нибудь съела, не то что танцевать – подняться бы не смогла. Дамблдор взмахнул палочкой – и столики отъехали к стенам, освободив пустое пространство посередине зала, а у правой стены появилась сцена, на которую вышли музыканты в нарочито потрепанных мантиях. Та самая знаменитая группа «Ведуньи», которой мне в последний месяц прожужжали все уши.
Первыми в центр зала вышли чемпионы. Поттер, похоже, раньше никогда не танцевал и повторял все движения своей девушки. Флер вертела Роджером Дэвисом, как хотела, а он глупо улыбался, полностью подчиненный ее воле. Смотреть противно. Она не может просто так с парнем пойти, обязательно зачаровать его надо? Грейнджер с Крамом танцуют совершенно под другую музыку, но красиво. Диггори с девушкой-китаянкой, с которой я разговаривала в первый день нашего приезда, выглядят приличней всех.
Марио что-то прошептал на ухо Цезарю, указывая на Поттера. Тот кивнул головой и тихо рассмеялся.
И эти туда же. Мало мне Малфоя! Этих-то чем Поттер привлек?
– Ну что, идем? – Марио обернулся ко мне.
– Идем! – тряхнула головой я.
Идея присоединиться к чемпионам осенила не нас одних и очень быстро зал наполнился танцующими парами. Учителя тоже присоединились к нам, и даже Хмури вышел вместе с преподавательницей астрономии. Не то случайно, не то нарочно мы с Марио очень скоро оказались в шаге от него.
– Добрый вечер, профессор Хмури! – произнесла я с вызовом.
Его выражение лица могло послужить мне достойной наградой за три часа возни с прической и косметикой. Он шарахнулся в сторону и чуть не наступил на ногу своей партнерше – хорошо, та вовремя успела отскочить.
Что, не нравится тебе напоминание о прошлом? А сажать в Азкабан и убивать тебе нравилось?
– Бетти! – вернул меня к действительности окрик Марио. – Ты решила меня уронить?
– Ага, – радостно отозвалась я, – прямиком на профессора Хмури!
Говорили мы, разумеется, по-итальянски, но у меня создалось впечатление, что Хмури, от которого мы не успели далеко отойти, меня понял. Он что, не только по-французски, но и по-итальянски говорит? Я понимаю, у нас даже Эсмеральда знает кроме французского еще и испанский и итальянский, причем с раннего детства – так это потому, что у нас страна такая. В Бобатоне многие на трех языках сразу говорят, а некоторые – на пяти, включая немецкий и английский. Я немецкий тоже начала изучать, но бросила, потому что мы поссорились с парнем, который мне в этом деле помогал. И поссорились-то по глупости, причем по обоюдной – я заявила, что не стоит хвалиться тем, что его отец учился в Аннэнербе. Да, а сама-то...
Танец закончился, и все дружно захлопали. Марио стал оглядываться по сторонам.
– Бетти, ты не возражаешь, если я тебя покину?
– А не рано? – возмутилась я. – Ты мне обещал пару танцев!
– А этот танец был очень длинный! – с неподражаемой улыбкой возразил Марио.
Да что я в самом деле. Мне так нужен этот Марио? Если он себе кого-то приглядел, пусть катится.
Марио кланяется мне вычурным поклоном и почти бежит к столикам у стенки. Они все пусты, за исключением одного, где сидят Поттер и Уизли со своими девушками. Марио подходит к девушке Поттера и приглашает ее.
А она его на три года младше, между прочим!
Ладно. Что еще ожидать от Марио? Мы же заранее так и договорились.
Прекрасно понимаю, что злиться не следует, а все равно злюсь. И на самом-то деле злюсь не на Марио! Злюсь на то, что нет Крауча, а у нас все продумано, кроме одного – что делать, если он не придет. Надо подойти к Перси Уизли и поговорить с ним. Но не сейчас.
Обнаруживаю на одном из столиков бутылку сливочного пива, беру ее в руки и сажусь. Ничего, сейчас что-нибудь придумаем.
И впрямь – не успела я допить пиво, как меня пригласил Монтегю, шестикурсник из Слизерина. Мы протанцевали с ним два танца подряд, а потом присели отдохнуть, и к нам присоединились Рина с Уорингтоном.
– Ни слова о квиддиче! – выпалила Рина, еще не сев на стул.
Я рассмеялась. Ребята тоже.
Мы достали себе еще пива, и следующий танец сидели и болтали обо всем. Кроме квиддича. Я бросила взгляд на столик, где сидел Поттер с Роном Уизли. Девушка Уизли куда-то успела убежать. И правильно – этим, похоже, не до девушек сегодня. Интересно, кого она предпочла?
Ну надо же! Цезаря! Так вот что они с Марио обсуждали – как отбить у Поттера и Уизли их девчонок. Весело.
А мне нужен Перси Уизли. Вот он как раз подошел к Поттеру и Уизли, о чем-то заговорил с ними, потом к ним присоединился Бэгмен... Этак они до утра проговорят. Нет, к счастью, Гарри с Роном поднялись и вышли из зала, а Перси направился к своему месту за судейским столом. Бедненький – пригласить кого-то из преподавателей ему смелости не хватает, а со школьниками танцевать не солидно.
Ничего. Со мной солидно будет. Сказала же Мария, что я выгляжу на десять лет старше!
– Простите, друзья, – церемонно говорю я, – я вынуждена вас покинуть.
– Бетти, – начинает было Рина, но я ее обрываю.
– Не волнуйся, никого проклинать не собираюсь!
Ребята переглядываются и смеются. История с Краучем известна уже всему Слизерину, и весь Слизерин наш поступок одобряет. Мы с Риной не одни такие. Не одни Крауча и Хмури ненавидим.
Перси Уизли уже успел сесть на свое место, когда я к нему подошла. Дождалась, пока он обратит внимание на стоящую рядом с ним девушку, и, подражая Эсмеральде, сказала:
– Вы не хотите со мной потанцевать?
За два месяца в Хогвартсе я научилась говорить почти без акцента, но сейчас я нарочно изображаю как можно более сильный французский акцент. Сотруднику Департамента международного сотрудничества будет лестно танцевать именно с француженкой.
Уизли смущается, хлопает глазами, смотрит в стол, наконец решается и встает.
Танцевать он немного умеет, хотя могло быть и лучше. И даже умеет немного говорить по-французски. Но мне удобнее общаться с ним все-таки на английском. После того как мы пару минут топчемся на месте, я начинаю разговор:
– А где ваш начальник, мистер Крауч?
– Мистер Крауч болен, ему нужен отдых, – отвечает Перси. – Он слишком давно работает на этом посту, и ему нужно хотя бы время от времени отдохнуть. Мы, его сотрудники, делаем все возможное, чтобы он мог на нас положиться.
Ага, отдых он заслужил. Устроить бы ему пожизненный отдых в камере Азкабана. И Хмури туда же. Пусть подумают обо всех тех, кого они туда отправили.
– А что с ним случилось? – с легким беспокойством в голосе спрашиваю я. – Я видела его на первом туре, с ним было все в порядке.
– После первого тура он как раз и заболел. Но не стоит беспокоиться – он непременно выздоровеет и вернется на свой пост.
Неужто мы с Риной перестарались? Но мы же все сделали, как в книге написано!
Может, его и вправду совесть замучила? Может, он меня заметил и теперь я ему каждую ночь в страшных снах являюсь?
Вежливость требует спросить что-нибудь нейтральное, и я спрашиваю, чем занимается их отдел. Сделала я это явно зря, ибо в продолжение всего танца мне рассказывают о стандартах на котлы, законах, ограничивающих права вампиров, контрабанду ковров-самолетов и еще что-то в подобном духе. За пять минут Перси успевает мне смертельно надоесть, и, когда музыка наконец-то кончается, я с удовольствием от него отцепляюсь. К счастью, пригласить меня еще на один танец у него не хватает смелости.
Оглядываюсь в поисках своих, и тут меня кто-то окликает:
– Простите, мадемуазель, можно вас пригласить?
Оборачиваюсь и вижу Бэгмена. Уизли страшно утомил меня рассказами о стандартах, но Бэгмен, по слухам, повеселее будет.
– Пожалуйста, – улыбаюсь я.
– Вы из Бобатона? – спрашивает меня Бэгмен, пока мы кружим по залу.
Он танцевать умеет. Координация просто великолепная. Ради одного этого стоило пойти с ним.
– Да, – отвечаю я, продолжая улыбаться. – Вы великолепно танцуете, мистер Бэгмен!
– Вы тоже, мадемуазель...
– Розье. Беатрис Розье.
– Я раньше вас нигде не мог видеть?
Кажется, в сегодняшний список шокированных моей внешностью можно добавить еще и Бэгмена. Хотя на него я как раз и не рассчитывала.
– Где вы раньше могли меня видеть? – с преувеличенным удивлением спрашиваю я. – Я всю жизнь прожила во Франции!
То, что не всю, а с трех лет, я уточнять не стала.
И тут мне приходит в голову странная мысль. А вдруг это Бэгмен? Он мог знать мою маму, от обвинений в причастности к Упивающимся Смертью успешно отмазался, пользуясь своей славой игрока в квиддич...
Но Бэгмену лет сорок, а тот явно моложе. Он писал, что познакомился с мамой, когда был еще школьником.
Хотя в каком году это было, он не признался. И сколько лет ему сейчас – тоже. Судя по стилю мышления – двадцать.
Но Бэгмен тоже себя ведет, как юноша. Так и брызжет весельем.
Но как тогда он проникает в Хогвартс? В мантии-невидимке? Зачем, если он может приходить совершенно официально, по делам Турнира?
– Может, я вам кого-то напомнила? – спрашиваю я томным голосом, опять-таки подражая Эсмеральде.
– Не знаю, – задумчиво говорит Бэгмен. Задумчивость ему явно не идет.
Нет, не он. Он-то меня узнал! Он-то знает, на кого я похожа.
Эх, жаль, он меня не видит! Вот кто бы порадовался сходству! А Бэгмен никак сообразить не может, кого же я ему напомнила.
Или такие имена в приличном обществе произносить не принято?
Пока Бэгмен никак не может определиться, где он меня видел и меня ли, я начинаю расспрашивать его о Крауче. Тут мне везет намного больше, чем с Уизли. Знала бы – не стала тратить время на этого рыжего зануду.
От Бэгмена я узнаю много интересного. Например, о том, как на финальном матче Чемпионата Мира домашнего эльфа Крауча обнаружили аккурат под Черной меткой, и после этого Крауч эльфа выгнал.
Про эту Черную Метку я еще во Франции от девчонок наслушалась. И Эсмеральда явно подозревала меня в причастности к появлению этого страшного знака.
Ну я-то точно не причастна. А вот тот, с кем я переписываюсь...
Но при чем тут эльф Крауча?
Может, мне в следующем письме про Крауча спросить? Я ведь ни разу еще не спрашивала. И не написала, как мы его один раз заклятьем достали и собирались достать в следующий. Может, его не только я достала? Ему тоже есть за что Крауча ненавидеть.
С Бэгменом я танцую не один, а целых три танца. Потом выдыхаюсь и понимаю, что надо чуть-чуть отдохнуть и чего-нибудь выпить. Или попить.
Бэгмен мне нравится. Он забавный. Но это не тот мамин друг. Тот умнее. И здесь его, скорее всего, нет.
Рину с Майклом я вижу в другом конце зала, они тоже устроили небольшой отдых от танцев. Машу им рукой и неспешно направляюсь в их сторону в обход танцующих. И тут меня опять окликают:
– Мисс Розье!
Опять Хмури. Он что, тоже танцевать со мной хочет? Обойдется.
– Что, профессор? – говорю я с вызовом.
– Мисс Розье, что за пузырек у вас под мантией?
Ах ты гад! Чтоб тебя дементор побрал!
– Какой пузырек? – с невинными глазами спрашиваю я.
– Который спрятан у вас во внутреннем кармане мантии. Дайте мне его сюда.
Мысленно вспоминая все ругательства, которые я слышала от Эсмеральды, я лезу под мантию и достаю пузырек с зельем. Он что, Снейпу понесет на экспертизу? Или он в зельях сам разбирается?
А я-то надеялась его провести. Надо было выбросить куда-нибудь это зелье, раз Крауч не пришел. Теперь-то мне уже не отвертеться. Хотя кто знает, для кого зелье предназначено?
– А заглядывать девушкам под мантию неприлично! – огрызаюсь я.
– А готовить запрещенные зелья можно? – парирует Хмури. – Давайте пузырек!
Сразу уже и запрещенные! Между прочим, оно не более запрещенное, чем то, что мы готовим на уроках зельеварения.
С видом оскорбленной невинности отдаю пузырек.
– Я вам рекомендую, мисс Розье, больше подобными вещами не заниматься. Особенно за пределами школы.
В гробу я видела твои рекомендации! И тебя в том же гробу.
– Какими вещами? – я все еще продолжаю разыгрывать из себя невинную жертву.
– Кого вы хотели отравить, мисс Розье?
Ах так? Ну тогда получай, старый параноик!
– Вас! – отвечаю я с очаровательной улыбкой.
– Не советую вам больше этого делать. Вы никого этим не спасете.
На что он намекает? На родителей?
– Я могу идти? – нагло спрашиваю я. «Ты меня достал, старый хрыч», – явственно читается в моем голосе.
– Идите. Мы с вами еще поговорим.
Непременно поговорим. В другой обстановке и при других обстоятельствах. На тему, которая тебе явно не понравится.
Я почти бегом направляюсь к Рине, и тут меня опять останавливают. На этот раз Мария. Этой-то что от меня надо?
– Бетти! Ты представляешь, мадам Максим с Хагридом поругались!
Никогда не замечала за Марией особой симпатии ко мне. Или это стремление сообщить новость все равно кому?
– Как поругались? – переспрашиваю я, еще не до конца поняв слова Марии.
– Ну так! Они вместе пошли в сад погулять, а потом она вернулась одна и очень мрачная. Сама погляди!
Мадам Максим действительно сидит за судейским столом одна. И действительно мрачная. Мне нет никакого дела до ее романа с Хагридом, но до ее настроения у меня есть дело. Я ведь так не попросила разрешение покинуть Хогвартс. Вдруг не отпустит?
Марии я, разумеется, всего этого не говорю.
– А почему ты это Эсмеральде не скажешь?
– А они с Владом убежали куда-то. И Флер тоже. Меня одну оставили!
– Извини, ничем помочь не могу. Меня ждут.
И, отцепившись от последней помехи на сегодняшний вечер, я направляюсь прямиком в дальний конец зала.
Святочный бал вызвал у старшекурсников небывалое возбуждение. Еще за неделю до начала каникул они мысленно находились уже на балу, и стоило немалых трудов вернуть их с небес на землю. Ну а с начала каникул все словно с ума посходили.
Меня это не касалось. Я отсыпался. Ложился рано, вставал поздно и мог даже прикорнуть на час после обеда. Из своего кабинета выходил только на завтрак, обед и ужин. По сторонам не смотрел и даже ни одному студенту замечания не сделал, хотя было кому и за что.
На бал мне идти не хотелось. С куда большим удовольствием я бы отправился домой. А лучше всего – куда-нибудь на берег моря, постоять и полюбоваться на морские волны под звездным светом. Непременно под звездным – на солнце меня не тянуло. Я и в школе все эти праздники не очень любил. Присутствовал по необходимости, изображая из себя предмет обстановки. Несмотря на то что близких друзей и, тем более, девушки у меня не было, один я на подобных празднествах никогда не оставался. Какая-то пара да находилась. Ну как же сын Крауча – да без пары?
Интересно, а с кем Бетти пойдет на бал? Не с Айрин же. И не с Драко – у того есть девушка.
Я совершенно не мог представить Бетти с кем-то. И не хотел представлять. Разве что – с собой. Но с Хмури она танцевать не пойдет, да и я не захочу. Не отдам я ее этому старому параноику, да еще и с деревянной ногой. Он и танцевать-то не умеет.
Когда двери Большого зала распахнулись и школьники стали рассаживаться, я почти сразу обнаружил Бетти в веселой компании. Конечно же, с ней была Айрин, в сопровождении Майкла Уорингтона, и еще бобатонцы – два мальчика и девочка.
А мне казалось, что Бетти не поддерживает отношений с бобатонцами. Или ей все равно с кем идти?
Но мне-то было не все равно. В зале было полутемно, а сидели они поодаль от нас, поэтому я толком не видел выражения ее лица и, тем более, не слышал, о чем они говорят. Что-то незаметно по ней было, что она тяготится обществом своих одноклассников. Но она же проучилась с ними шесть с половиной лет, было время привыкнуть...
Вот именно. А со мной она знакома только по нескольким письмам.
За ужином Флитвик рассказывал забавные истории, произошедшие на уроках, и я почти не думал о Бетти. Даже сам включился в разговор, вспомнив, как Фред и Джордж Уизли предлагали всевозможные способы борьбы с дементорами, исключая лишь те, о которых написано в учебнике. Большинство из этих способов не знал не только я, но и даже Хмури. Я специально у него спрашивал.
Когда начались танцы, поднялись все преподаватели. И даже я пригласил профессора Синистру. Только потому, что она сидела рядом. Оставаться одному на месте было как-то неудобно. Да и на Бетти мне хотелось посмотреть вблизи.
По Бетти было совершенно незаметно, что ей все равно, с кем танцевать. Она явно получала удовольствие от общения со своим одноклассником. Откуда я знаю, с кем она поддерживает отношения, а с кем нет? Могла и с кем-нибудь из слизеринцев пойти. Или вообще не пойти.
Я знал, что не имею никакого права ревновать. Несколько писем – это еще не повод. Да и то Бетти больше интересует, что я знаю о ее матери, а не я сам. Но я не мог не ревновать. Эти двое очень красиво и гармонично смотрелись вместе. И танцевали хорошо – уж в этом я разбирался после того количества праздников и званых вечеров, на которых мне пришлось побывать.
Ну почему она с ним, а не со мной? Что она в нем нашла? Просто смазливый мальчик. Хорошо играет в квиддич, а за душой ничего нет.
Когда мы оказались рядом с ними, я глянул на Бетти и оторопел. В последнее время я уже привык к тому, что Бетти – не точная копия Беллы. Если в первый день меня потрясла их похожесть, то теперь я видел все больше и больше различий. Но сейчас Бетти как будто задалась целью стать неотличимой от своей матери.
– Добрый вечер, профессор Хмури! – говорит Бетти с вызовом.
А я даже не могу ей ничего ответить – в горле пересохло. Зачем она это сделала? Специально? Меня шокировать?
Можно считать, этой цели она достигла.
– Аластор, осторожнее! Вы чуть не наступили мне на ногу! – вернул меня в действительность голос Синистры.
– Простите, – сказал я, все еще не оправившись от потрясения. Даже не знаю, почему на меня так это подействовало. Я как будто вернулся в те времена. Когда-то на небольшой семейной вечеринке в доме Лестранжей мы танцевали с Беллой... Там еще были Ивэн Розье, Тэд Уилкс, Рудольф, конечно же, может быть кто-то еще, но я не помню. Я тогда был совершенно заворожен тем, что Белла совсем рядом со мной, что весь вечер был рассеян и отвечал невпопад.
Когда танец кончился, я вернулся к своему месту, чтобы отдохнуть. Нашел в толпе Бетти и увидел, что кавалер ее покинул, направившись прямиком к спутнице Поттера.
Я вздохнул с облегчением. Напридумывал себе всякого, а на самом деле все просто. Бетти пошла с одноклассником только ради того, чтобы с кем-нибудь пойти. А одноклассник присмотрел себе девочку посимпатичней и умчался к ней.
Я почти успокоился и даже осушил бутылку сливочного пива, пока никто не видел. Конечно, Аластор Хмури пьет исключительно из собственной фляги, но Барти Крауч не может пить только оборотное зелье. Оно, между прочим, мерзкое на вкус. Поначалу я даже подумывал, не завести ли мне две фляги, но я и так аккуратностью не отличаюсь, а в чужом теле тем более. Я бы запутался с этими флягами. Лучше уж потерпеть, пока не окажусь в кабинете, а там всегда припасена бутылка с водой.
Бетти тоже пила сливочное пиво. Можно даже вообразить, что мы пьем на пару.
Но не успел я насладиться представшей перед моим мысленным взором картиной, как к Бетти подошел один из слизеринцев и пригласил ее на танец.
А ты думал, что она весь вечер просидит в одиночестве? Не тот она человек!
Это я могу сидеть в стороне и наблюдать. А она – нет.
В Слизерине ее любят. Возможно, там все уже знают, кто она такая. Малфой, конечно, уже разболтал. Почему бы кому-то из слизеринцев не составить ей компанию на Святочном балу? Просто по-дружески.
Или не только по-дружески?
Бетти и раньше была красива. А теперь, приняв на вечер облик Беллы, она выглядит еще прекрасней. Разве можно остаться к такому равнодушным?
Один я обязан сидеть в стороне и смотреть, как она танцует с другим! Проклятый Хмури! Испортил мне отношения с Бетти, так что я подойти к ней не могу!
С Монтегю она протанцевала целых два танца, в то время как я мучился, на них глядя. Потом они отошли в сторону, присели за столик, и к ним присоединились Айрин с Уорингтоном.
Мне танцевать не хотелось. Ни мне, ни Хмури. Но ему-то тяжело танцевать с деревянной ногой. А то, что я с подозрением оглядывался по сторонам, все воспринимали, как должное. Я всегда так смотрю.
Посидев со слизеринцами минут десять, Бетти поднялась со стула и решительно направилась в мою сторону.
Она что, меня пригласить на танец вздумала? Или убить хочет? Мне показалось, что под мантией у нее спрятан пузырек с каким-то зельем. Но я не особо приглядывался.
Но Бетти направляется не туда, где я сижу, а к столу судей, за который только что сел Перси Уизли. Что-то ему говорит, и они, взявшись за руки, идут танцевать.
Невозможно! Бетти и Перси! Что может быть между ними общего?
Или она хочет узнать от него побольше об отце?
Больше всех об отце знаю я. Но меня Бетти спросить не догадалась. Ни в одном из своих писем она об отце не спрашивала. И не рассказала, как они с Риной его прокляли. Самому, что ли, разговор завести? А то ведь не успокоятся.
Они почти топчутся на месте, так что я могу внимательно за ними наблюдать. Бетти не особенно довольна своим кавалером. Возможно, не узнала нужных сведений, а, может, в придачу к ним получила кучу ненужных.
Не успела Бетти расстаться с Уизли, как к ней подкатился Людо Бэгмен. Этого еще не хватало! Мой отец терпеть его не может, а я считаю его несерьезным.
Я бы понял, если бы она первая к нему подошла – за сведениями, которые не получила от Уизли. Но на этот раз-то первым подошел Бэгмен!
Он что – ее узнал? Бэгмен мог видеть Беллу как минимум на колдографиях. А может, и лично – на каких-нибудь приемах.
С ним Бетти выглядит куда более счастливой, чем с Уизли. Я опять начинаю мучиться. Почему он к ней подошел? Почему так на нее смотрит? А может, Бэгмену и раньше нравилась Белла и теперь он вспомнил увлечение юности?
Он и танцевать умеет. Это не Перси. Поэтому Бетти не бросает его после первого же танца, а продолжает кружиться с ним, как ни в чем не бывало, забыв про подругу, которая ее ждет.
Но почему Бэгмен? Что в нем можно такого найти? Он и Упивающимся Смертью никогда не был, а под подозрение попал из-за собственной дурости. Его и в организацию бы не взяли, поскольку, кроме квиддича, он ни на что не способен, а квиддичный матч между командами аврората и Упивающимися Смертью не запланирован.
Я не знаю, сколько прошло времени, по моим ощущениям – часа два. Я не выдержал, встал и медленно пошел в обход зала. Бетти наконец-то рассталась с Бэгменом и только собралась идти к Рине, как я ее окликнул.
– Мисс Розье, что за пузырек у вас под мантией?
Теперь, стоя рядом с ней, я отчетливо видел этот пузырек. Что за зелье в нем, распознать не мог, я не Снейп. Но не лекарство от кашля – это точно.
При желании, кроме пузырька, я мог видеть все, что угодно. Вплоть до цвета ее нижнего белья. Но это меня ужасно смущало, и я старался этого не замечать. Не замечать того, что не хочешь видеть, я привык где-то к концу первой недели в Хогвартсе. Хотя что делают студенты под партами, я видел по-прежнему. Впрочем, они быстро ко мне привыкли и посторонних вещей на уроке не доставали.
Бетти пытается огрызаться. Дескать, заглядывать под мантию неприлично. А пытаться отравить судью Турнира прилично? Она же для моего отца этот сюрприз приготовила, по глазам вижу. Хоть и говорит, что для меня. А еще по глазам вижу все, что она думает о Хмури. Никакой легилименции не надо.
Странно, но этот короткий разговор снимает с меня все напряжение сегодняшнего вечера. Пусть она ненавидит Хмури, пусть она считает его старым параноиком и ругает всем известными ругательствами, половину которых я сам не знаю, но она явно не заинтересована серьезно ни в одном из своих сегодняшних партнеров. Поэтому я могу с легким сердцем отпустить ее продолжать развлекаться со слизеринцами.
А сам направляюсь к своему столику, за которым сидят уставшие от танцев профессор Флитвик и профессор Вектор. Я тоже буду развлекаться. Как раз вспомнил несколько забавных случаев со своих уроков. 
