Глава 10Первый день на берегу в Дайе показался Бэку жутким кошмаром. Здесь беспрестанно что-нибудь поражало и пугало: из центра цивилизации его внезапно перебросили в какой-то первобытный мир. Окончилось блаженное и ленивое существование под солнцем юга, когда он только слонялся без дела и скучал. Здесь не было ни отдыха, ни покоя, и ни на миг Бэк не чувствовал себя в безопасности. Здесь все было в движении и действии, царила вечная сумятица, и каждую минуту ему грозило увечье или смерть. В этом новом мире следовало постоянно быть начеку, потому что и собаки, и люди совсем не были похожи на городских собак и людей. Все они были дикари и не знали других законов, кроме закона дубины и клыка.
«Зов предков», Джек Лондон.
С девяти лет… ну, или где-то за месяц до своего десятого дня рождения, когда привычный мир Гарри вдребезги разбился, а он сам остался без родителей, провел четыре дня в полном неведении относительно своей дальнейшей судьбы и в конце концов обрел новый дом, который оказался слишком маленьким, слишком странным, полным воспоминаний… В котором жил мужчина, заявивший, что является крестным Гарри и которого тот не видел все свое детство…
С того самого времени Гарри стал медленно замыкаться в себе. Сириус пугал его не только тем, что был аврором – одним из тех, кого Гарри привык бояться и ненавидеть, – но еще и тем, что мужчина был раздражающе счастлив. Сириус все время пытался каким-то образом расшевелить Гарри, или, по крайней мере, заставить его понять испытываемое им по отношению к крестнику «чувство долга». Но каждый раз Гарри лишь отталкивал его.
На первых порах общения Сириус осуждал Гарри за его робость и постоянно настаивал на более близкой дружбе, даже не подозревая, что Гарри пугала сама его природа, что мальчик презирал то пресловутое «чувство долга», которое он все время пытался объяснить. И, опять же, первые несколько месяцев в новом доме были не из легких для Гарри не только из-за его страха перед аврорами, но еще и потому, что в «Пророк» просочились сведения о пророчестве. Казалось, не проходило и дня без того, чтобы очередной репортер не засунул в их дом свой нос в поисках сенсации об «Избранном».
Ремус был наемным борцом с нечистью и изгонял из домов волшебников темных существ, начиная от боггартов и упырей и заканчивая вампирами и чересчур жадными до людского общества дементорами. Первые несколько месяцев после того, как война официально завершилась, он работал ежедневно, а его график работы порой был расписан на целые месяцы вперед. Ведь тогда, когда армия темных существ Волдеморта только-только распалась, всевозможные волшебные твари то и дело нападали на дома мирных волшебников. И это сыграло свою роль в том, что он не смог остановить растущее напряжение между крестным и крестником. А когда он наконец вернулся, Гарри успел уйти слишком глубоко в себя, не выдержав многочисленных непредумышленных ударов от крестного.
И только после того, как Ремус вернулся и увидел разрушительные последствия попыток Сириуса «узнать своего крестника получше», он сумел более или менее примирить их друг с другом. Каждый раз, когда они принимались ругаться, он решал их проблемы.
Лео тоже в какой-то степени мирил их, но только потому, что Гарри был твердо убежден, что не имеет права ругаться с кем-либо на глазах у своего брата. Если в тот момент, когда он был зол, поблизости появлялся Лео, его злость мигом испарялась. И это было совсем неплохо, но при появлении Лео Гарри замолкал еще и тогда, когда был готов наконец выговориться, наконец сказать, что его мучает, из-за чего он отвернулся от всего мира, кроме своего брата.
Вначале, когда Ремус только-только вернулся, он подумал, что все дело в приобретенной Лео известности. Он решил, что Гарри в какой-то мере завидует брату. Но вскоре он обнаружил, что Гарри ненавидит быть в центре внимания, ненавидит, когда его выделяют из общей массы, словно думает, что слишком пристальное внимание может ему каким-то образом навредить. Ремус заметил, что Гарри почти рад тому пренебрежению, которое проявляют к нему репортеры.
«Классный шрам, парень, – сказал ему однажды один из репортеров. – А теперь отвали с дороги. Мы здесь из-за твоего брата, а не из-за пустышки вроде тебя».
И, как Ремус сказал когда-то Сириусу, Гарри так и не смог преодолеть смерть родителей. Он был там, когда умерла его мать, он видел смерть отца и даже сжег их тела в своеобразном погребальном костре. Не то, чтобы кто-либо знал об этом. Широко известная история состояла в том, что Гарри пытался убежать, но был поражен неизвестным проклятием, которое и оставило ему странный шрам. А потом, в то время как его родители лежали мертвые, а сам он умирал, Лео призвал фантастические силы, которыми обладал лишь он один, и навсегда избавил мир от Темного Лорда.
Но, как уже было сказано, Гарри ушел в себя. А теперь ему казалось, что Лео отвернулся от него, и это стало последней песчинкой, упавшей на мост, который соединял Гарри с остальным миром. Этой малости удалось разрушить его. Когда Гарри пошел в Хогвартс, то оказался студентом, совершенно не готовым к общению, так и не сумевшим преодолеть произошедшей с ним трагедии и заранее отвергающим всех людей, готовых к нему приблизиться.
К сожалению, мир не согласился просто так отпустить Гарри Поттера – судьба не пожелала оставить в покое настоящего ребенка Пророчества. И как бы он ни старался избегать человеческого общества, оно само настигло Гарри в тот год, когда его привычный мир в очередной раз перевернулся вверх дном.
***
– Это весело! – воскликнул Лео. Он бежал по улице, на несколько шагов опережая своего брата. Окружающие замирали и провожали его взглядами, а Лео любил привлекать к себе внимание. – Тебе надо было еще давным-давно пойти в школу, Гарри!
Он говорил об их совместном походе по магазинам за школьными вещами для Гарри. Многое досталось мальчику от родителей, но некоторых вещей, вроде совы и котла, у него еще не было. Вскоре после того, как Министерству удалось убрать Знак Мрака из бывшей квартиры Поттеров, Гарри забрал оттуда свою метлу и другие вещи. Никто кроме Флетчера и Фигг не знал, что Гарри когда-либо возвращался в свою старую квартиру, а сам он абсолютно забыл об этом упомянуть, когда рассказывал о смерти родителей Ремусу. Однажды Сириус обнаружил в комнате Гарри школьные книги его родителей и попросил объяснить, как они попали к ним в дом. Но Гарри ответил, что позаимствовал их из огромной горы книг, которые регулярно посылали Лео поклонники, умоляя оставить на них автограф. К счастью, Сириус так и не заглянул в эти учебники, поэтому у него не было возможности заметить размашистую подпись Джеймса или аккуратные пометки Лили.
Все уже знали, что у Гарри есть волшебная палочка, знали с того самого дня в магазине Олливандера, когда на него изумленно пялились все вокруг. Они не обращали особого внимание на его шрам. Несомненно, он был необычным, но не впечатляющим. Все считали его просто результатом какого-то Темного проклятия, поразившего Гарри в ту ночь, когда его брат спас мир. А любые другие необычные вещи, которые люди могли бы в нем заметить, мигом забывались в присутствии Лео. Но Гарри был этому только рад, потому что ему никогда не нравилось внимание репортеров, которое их семья неизменно привлекала своим появлением.
– А я говорил об этом уже давно, – весело сказал Сириус. Он махал рукой фотографам, которые снимали их шествие по Косому Переулку. – Иди в школу, Гарри, веселись! Просто пойди туда. Но никто не хотел меня слушать.
Ремус застонал, пряча лицо в ладонях и качая головой.
– Ты так же невыносим, как и Лео, – обвиняющее сообщил он. Сириус лишь рассмеялся и беспомощно пожал плечами. – Как насчет того, чтобы взять Лео и немного прогуляться? А я пойду с Гарри покупать оставшиеся вещи.
Сириус кивнул, и Лео, который слышал их разговор, тут же потащил своего дядю за мороженым. Ремус положил руку на плечо Гарри и ободряюще ему кивнул, и мальчик благодарно улыбнулся в ответ. Репортеры и зеваки двинулись вслед за Мальчиком-Который-Выжил в сторону кафе Флориана Фортескью.
– Спасибо.
– Не за что. Я заметил, что ты чувствовал себя довольно неуютно.
Гарри пожал плечами, и они направились к Совятне Айлопа.
– Я не особо хорошо получаюсь на фотографиях, – честно ответил он, восхищая Ремуса своей непосредственностью. – Кроме того, они в любом случае вырежут мои снимки.
Ремус уже собирался что-либо сказать, но Гарри прервал его, указывая на одну из сов:
– Она симпатичная.
Это была прекрасная сова. Снежно-белая, а самые кончики ее перьев, казалось, были окрашены черной краской. Ее глаза тоже были черными и такими блестящими, что Ремус видел в них собственное отражение. Как только Гарри указал на сову, она резко повернула к нему голову, и Ремус, стоящий позади мальчика, почти физически ощутил прошедшую между ними волну напряжения.
Гарри встряхнул головой, словно пытаясь привести мысли в порядок, и направился вглубь магазина. Ремус последовал за ним.
– Ах, ну да, твой брат – знаменитый Леонард, не так ли? – спросил владелец магазина вместо приветствия, когда Гарри к нему обратился. – А что насчет тебя? Особо и взглянуть не на что, да? Слишком тощий. Это не особо хороший признак, если собираешься покупать животных, – он указал на собственный выпирающий живот. – Эти совы знают, что на меня лучше не нападать, потому что я для них слишком велик. Но тощий недокормыш вроде тебя… Другое дело – твой брат. Похоже, у него есть все задатки, чтобы стать когда-нибудь превосходным дрессировщиком. Конечно, если бы от него ожидали этого, а не того, что он станет спасителем и все…
– Сэр, извольте попридержать свои комментарии при себе, – сквозь зубы прорычал Ремус, но Гарри ничуть не выглядел уязвленным таким обращением.
– Сколько стоит та сова? – спросил он, указывая на птицу, которую заприметил на входе. – Белая с черными пятнышками?
– Я знаю, о чем ты, нет нужды уточнять, – рявкнул торговец. – Птицы пугаются, когда в них тыкают пальцем. – Ни одна сова не выглядела хоть немного обеспокоенной, но Гарри все равно опустил руку. – Не то, чтобы я ожидал, что
тебе это известно, ты же не второй ребенок Поттеров и вообще, – продолжая ворчать, он прошаркал ко входу в магазин и внимательно осмотрел приглядевшуюся Гарри сову. Он по очереди поднял крылья птицы, а сова оскорблено ухала и пыталась уклониться от его холодных пальцев.
Закончив осмотр, торговец хрипло рассмеялся.
– Выходит, ты выбрал эту сову. Она провела здесь уже четыре года в полном безделье и, скорее всего, уже стала слишком старой, чтобы выполнять свою работу. Держу пари, когда ты родился, твоя мать приберегла твои мозги для брата. Не то, чтобы он в них нуждался. Как я слышал, он уже выучил все заклинания и считает дни до отправления в Хогвартс. Представляю, какую это вызовет суматоху. Скорее всего, им придется перевести его сразу на старший курс, просто чтобы остальные не слишком сильно от него отставали…
– Я все еще хочу купить эту сову, сэр, – оборвал его Гарри. Ремус, стоящий позади него, пылал от гнева и был настолько зол, что боялся открыть рот, чтобы не сказать что-нибудь по-настоящему ужасное. Владелец магазина уставился на Гарри.
– Невежа, мог бы хотя бы помолчать и дать мне договорить, а не перебивать, – проворчал он, но все же стащил сову с насеста, посадил ее в клетку и свирепо проинформировал Гарри о стоимости птицы. Гарри молча отсчитал требуемое количество галеонов. – Если она умрет, ко мне никаких претензий, – крикнул он Гарри вслед, когда тот уже выходил из магазина. – Она слишком стара, и я не могу давать на нее гарантий. Тебе придется покупать новую птицу.
Гарри лишь кивнул, показывая торговцу, что ему это известно, и захлопнул за собой дверь. Едва они оказались на улице, Ремус взорвался.
– Как ты мог позволить ему разговаривать с собой в подобном тоне? – воскликнул он. – Тебе надо было сразу же перебить его, приказать ему заткнуться, просто уйти – а не тихо сидеть и слушать, как он поливает тебя грязью, а тем более не покупать у него сову, которую он же и раскритиковал! Тебе надо сейчас же туда вернуться и…
– И что? – спросил Гарри в ответ. Его зеленые глаза полыхали от гнева. – Тебе станет легче, если я с ним поругаюсь? Может быть, мне самому станет легче, если я вернусь туда, разгромлю его магазин, собью с насестов всех сов и унижу таким образом себя в его глазах? – мальчик вдруг остановился, словно удивленный собственными словами. Он отступил на шаг и просунул пальцы сквозь прутья клетки, чтобы погладить свою новую сову. – Это был просто разговор, Ремус. А разговор не может причинить мне боли.
Оборотень потерял дар речи, но в глазах Гарри не промелькнуло и тени торжества и он больше ничего не добавил. Он просто развернулся и направился в сторону магазина котлов, чтобы приобрести требуемый.
– Почему ты купил эту сову? – спросил Ремус минуту спустя, не зная, чем еще можно нарушить повисшее между ними молчание.
Гарри пожал плечами:
– Если честно, не знаю. Она просто… заговорила со мной. – Сова распушила перья и издала негромкое уханье. Гарри чуть улыбнулся и открыл клетку, позволяя птице вылететь наружу и устроиться на его плече. – Держу пари, ее зовут Хедвиг.
– Хедвиг?
Но Гарри уже скрылся за дверью в магазин. Ремус покачал головой и последовал за ним.
***
– Ах, мистер Поттер, – волшебник согнулся в низком поклоне. – Для меня такая честь встретиться с вами. Я не мог и помыслить, что…
– Мистер Поттер, не будете ли вы против, если я оплачу ваше мороженое, сэр?
– Можно получить ваш автограф, мистер Поттер, сэр?
– Подвинься, ведьма! Сейчас моя очередь. О, о, Великий Мерлин, это… это и правда вы! Можно пожать вашу руку?
Лео сидел в кафе, очаровательно улыбаясь и пожимая людям руки, и время от времени отвечал на вопросы журналистов и позировал фотографам. Он с каждой минутой все отчетливее ощущал собственную известность. Очередь перед входом в кафе-мороженое стремительно росла. Сидящий напротив него Сириус рассмеялся.
– Ты напоминаешь мне своего отца, – прошептал он, и Лео пришлось наклониться к нему, чтобы разобрать, что он говорит. Камеры вспыхнули, навечно запечатляя их изображение. – Он тоже пользовался огромной популярностью, когда был молод. Его семья была очень известна, и когда они шли по улице, люди фотографировали их, прямо как тебя сейчас. Ему тоже это очень нравилось.
– Правда? – Лео просиял, совершенно очарованный. Гарри редко рассказывал ему об их мертвых родителях. – А где были эти фотографы, когда он умер?
Сириус болезненно улыбнулся этому невинному вопросу, но покачал головой:
– Их там не было. Просто в какой-то момент твой папа устал от фотографов, и вскоре они оставили его в покое. Как сейчас они оставили в покое Гарри.
– О, – Лео откинулся на спинку стула, скрывая свою внезапную угрюмость за очередной ложкой мороженого.
У стойки кафе управляющий обсуждал со своими сыновьями марку мороженого.
(Если сам Леонард Поттер ест это мороженое, чего вам еще надо?)
– Не думаю, что когда-нибудь устану от этого, – признал Лео. – И не думаю, что когда-нибудь они устанут от меня.
Сириус поднял бровь:
– Все может измениться в будущем, когда ты станешь взрослым, как Гарри.
Но Лео покачал головой.
– Никогда, – уверенно сказал он. – Никогда.
И он снова принялся позировать для фотографов, улыбаясь своей коронной улыбкой, которая неизменно покоряла сердца всех волшебников и волшебниц.
– Приходите, приходите и покупайте то же самое мороженое, которое выбрал Леонард Поттер! А за отдельную плату вы можете даже сесть за соседний с ним столик!
***
Когда они снова встретились, Лео зевнул и спросил, во сколько они сегодня лягут спать.
– Мы переночуем в Дырявом Котле, ладно? – предложил Сириус. Лео кивнул, думая лишь о том, чтобы как можно скорее оказаться в мягкой постели. Сириус повернулся к Ремусу и рассмеялся: – Зная окружающих, мы получим лучшую комнату в гостинице.
Они прошли по Косому Переулку и повернули к пабу, который служил проходом в маггловский мир, а также гостиницей для усталых волшебников. Позади них вспыхивали фотокамеры, а люди неистово махали Лео – символу всего самого светлого в этом мире.
– Ребята, вы заходите, а я хочу поговорить кое о чем с Гарри, – сказал Сириус, когда они подошли к двери паба. Ремус закатил глаза, и они с Лео влились в следующую выросшую перед ними толпу людей, ждавших на входе в паб. Как только оборотень вошел в помещение, управляющий, который выглядел так, словно готов потерять сознание от счастья, приказал домовым эльфам забрать их багаж и провести их в самую лучшую комнату. Когда эльфы подошли к Гарри, он вежливо, но твердо отказался отдавать им свой котел и находящиеся в нем школьные вещи.
– Гарри, можно с тобой поговорить? – спросил аврор, садясь на бордюрный камень и указывая Гарри на место рядом с собой.
– Ты уже говоришь, – сухо ответил Гарри, но все же пошел и сел на камень рядом с крестным, аккуратно поставив котел рядом с собой на мостовую.
– Послушай, я знаю, что нас с тобой нельзя назвать лучшими друзьями, но я хочу сказать, что это не потому, что я никогда не пытался. Я и правда очень, очень хочу стать твоим другом, Гарри, но ты меня все время отталкиваешь. – Гарри скривился, уткнувшись взглядом в землю, но промолчал, вертя в руках вылетевшую из мостовой крошечную плитку. Сириус вздохнул и начал снова: – Ладно, а как тебе это: Гарри, я очень хочу, чтобы ты как следует повеселился в Хогвартсе. Ты обещаешь, что хорошо проведешь время?
На этот раз он дождался ответной реакции. Гарри поднял взгляд и удивленно заморгал.
– Пообещать, что хорошо проведу время? – повторил он. Его лицо побледнело, а в голосе сквозил скептицизм. – Как мне может там понравиться, если я даже не хочу ехать?
– Лео хочет, чтобы ты поехал туда и хорошенько повеселился, – надавил Сириус, но Гарри сузил глаза, узнав слишком знакомую тактику крестного: заставить Гарри сделать все что угодно, просто упомянув имя Лео. Плотно сжав губы, Гарри молча поклялся не позволять себе клюнуть на эту уловку.
Сириус продолжил, надеясь показать Гарри, как сильно он заботится о крестнике:
– Я знаю, что ты не хочешь ехать туда, не хочешь оставлять Лео, но тебе нужно повеселиться. Ты уже пропустил слишком многое в своей жизни…
– Пропустил? – зло переспросил Гарри, поднимаясь на ноги. – Что ты под этим подразумеваешь?
– Гарри… – Сириус поколебался. – Я… я выразился не совсем верно. Пожалуйста, вернись сюда. – Подросток сжал челюсти, но снова сел рядом с крестным. – Я только хотел сказать, что ты… эээ… упустил прекрасную возможность пойти в самую лучшую школу волшебства! В мое время в Хогвартсе все больше веселились, чем учились. Там ты можешь встретить своих лучших друзей и злейших врагов, найти будущую любовь… – он вздохнул, погрузившись в воспоминания, и медленно покачал головой. – Я всегда говорил тебе, но ты не хотел слушать: В Хогвартсе
весело, и чем скорее ты туда поедешь, тем скорее поймешь это.
Гарри сглотнул, невидяще уставившись на снующих по улице прохожих. Солнце только-только начало уплывать за горизонт и, повернув голову вправо, Гарри мог понять, почему такое огромное количество людей в свое время привыкли думать, что это Солнце вращается вокруг Земли. Он мог понять, почему люди считали себя настолько важными, настолько значительными, что идея того, что Земля – центр Вселенной, казалась им сама собой разумеющейся. Но если он в действительности хотел понять, почему однажды люди поверили настолько нелепому утверждению, ему было достаточно лишь посмотреть на окружающих. И тогда он увидел бы людей, которые и спустя сотни лет развития полагают, что они – это самое важное, что есть в мире.
Неужели Сириус не видит этого? Неужели он не понимает? Гарри сжал кулаки так, что побелели костяшки. Наставления крестного в его сознании поблекли и перестали казаться хоть сколько-нибудь значительными. Гарри уже видел, каким ужасным может быть мир. Что это за мир, в котором двое невинных людей погибают от руки безумца? Что это за мир, в котором так много несправедливых смертей? Разве не было какого-то высшего закона, по которому нечестивцы страдают за свои грехи, а праведники – правят миром? Даже теперь, сидя здесь и наблюдая за тем, как солнце медленно исчезает за горизонтом, он видел представителей аристократических семей, которые шли по улице с застывшими на лицах презрительными гримасами и вели себя так, словно им принадлежит весь мир. Что за законы позволяют людям вроде них упиваться собственной властью, в то время как остальные обречены страдать?
«Я не могу уехать, – подумал он уже в сотый раз за день, равнодушно отметив краем глаза, что Сириус наконец прекратил говорить. – Что будет с Лео? Что, если Волдеморт не умер и только и ждет того, чтобы я уехал?»
– Гарри? – Сириус внимательно посмотрел на поглощенного своими мыслями крестника, но тот проигнорировал его взгляд.
«Но Лео хочет, чтобы я уехал, – возразил он самому себе, и это утверждение отдалось в голове гулким эхо. – Ты больше не нужен даже Лео. Сириус всегда говорил, как сильно он не хочет тебя видеть, как он хочет, чтобы ты уехал, а теперь к нему присоединился еще и Лео, – его челюсти сжались еще крепче, а тело напряглось. – Я больше не нужен ему?»
«Ты стал слишком стар для него, – рассмеялась темная, презрительная фигура в его сознании, неизменно находящаяся на границе разума. – У Лео есть все, что ему нужно».
Он сжал кулаки еще сильнее и отстраненно почувствовал боль от слишком сильно впившихся в ладони ногтей. Четыре углубления в форме полумесяца заполнились кровью, которая заструилась по ладоням.
– Гарри? – снова позвал Сириус, начиная беспокоиться. – Ты меня слышишь? – Гарри что-то негромко проворчал, и Сириус улыбнулся, а его напряжение и беспокойство отступили. – Ну, хорошо. Как я говорил…
Гарри посмотрел вниз, на свои кровоточащие ладони, и ощутил отстраненное удивление. Он быстро спрятал руки в карманы мантии, пока Сириус ничего не заметил.
«Просто переступи через себя, – прошептало его сознание. Оно звучало громче, чем голос Сириуса, и Гарри совсем не слышал, что говорит крестный. Он видел, что губы мужчины двигаются, но слышал только шепот в своей голове. – Этот проклятый аврор повернул Лео на свою сторону. А может быть, твой брат сам хочет, чтобы ты ушел, но ты проигрываешь в любом случае».
«Это так», – Гарри кивнул. Сириус подумал, что крестник соглашается
с ним, широко улыбнулся и продолжил.
«Поэтому просто сделай то, о чем они просят, – продолжил голос. – Пойди в Хогвартс и обрети собственную славу. Они отказались от тебя. Значит, ты должен отказаться от них».
«Я не могу отказаться от Лео, – запротестовал Гарри. Его глаза сузились от этой внутренней борьбы. – Он мой брат…»
«Но теперь он отвернулся от тебя, – мягко напомнил голос. От этого тона по спине Гарри поползли мурашки. – Теперь ему плевать на тебя; он хочет, чтобы ты уехал. Помнишь, что случилось в последний раз, когда ты рискнул всем ради тех, о ком ты заботился, а они отвернулись от тебя? – Гарри снова вздрогнул, почувствовав внезапный холод. – Иди в Хогвартс».
– Иди в Хогвартс, – сказал Сириус, и какой-то момент Гарри мог лишь молча смотреть на него, вытаращив глаза. Не заметив состояния крестника, Сириус повторил: – Да, именно. Иди в Хогвартс, докажи всем, что ты тоже чего-то да стоишь. Что ты не менее важен, чем Лео.
Гарри сглотнул. Его мысли затопили зловещие предзнаменования.
– Гарри, – Сириус вздохнул и мягко положил руку крестнику на плечо, не замечая, как он напрягся. – Я – твой крестный, и каким бы незначительным фактом это ни было для тебя, в моей жизни это самое важное. Если бы меня попросили выбрать из всего, что я собой представляю, что-то одно… ну, скорее всего, я выбрал бы что-нибудь вроде «горячий племенной жеребец», но, не считая этого…
Гарри поднял бровь.
– Не считая этого, – снова повторил Сириус, понимая, что Гарри сейчас не в состоянии оценить его шутки, – я бы выбрал слово «крестный», потому что это единственное, что позволяло мне продолжать держаться на плаву все эти годы. И даже когда ты приводил меня в такую ярость, что я хотел вылететь во двор и разломать твою метлу… О, да, – добавил он, заметив выражение лица Гарри, – мне миллион раз хотелось это сделать. Но каждый раз я говорил себе: «Эй, ты не можешь сделать этого. Ты его крестный, а какой крестный поступил бы так?»
«Кто-то вроде тебя?! – чуть не прокричал Гарри. – Неужели ты не видишь, что я не хочу уезжать? Неужели не видишь, что единственная причина, по которой я соглашаюсь – это то, что так хочет Лео, да еще маленький голосок в моей голове внезапно обрел смысл? Что ты на это скажешь?»
«Вероятно, он решит, что ты спятил, – сухо ответил голос. – Не давай ему ни малейшего шанса усомниться в твоем рассудке. Действуй так, словно его напыщенная речь действительно помогла тебе изменить свое мнение».
– Хорошо, Сириус, – Гарри облокотился на локти, рассеянно вычерчивая узоры в пыли мостовой. – Я поеду туда. Извини, что принес столько хлопот.
– Хлопот? – Сириус фыркнул от смеха и небрежно потрепал Гарри по голове. – Временами ты был совершенно невыносим, но все в порядке, потому что, не смотря ни на что, ты остаешься самим собой. И если бы у меня был выбор, быть ли все эти годы твоим крестным отцом, или же жить где-нибудь на острове и быть безумно богатым холостяком, я бы сразу же сказал, что выбираю…
– Гарри? – какая-то женщина внезапно остановилась на пороге Дырявого Котла, оставив дверь широко распахнутой. До Гарри донеслись восхищенные возгласы из паба, направленные, несомненно, на его брата. Она закрыла дверь и подошла ближе к ним. – Гарри, дорогой, это и правда ты?
– Миссис Уизли? – Гарри удивленно вскинул голову и поднялся на ноги. – Здравствуйте.
Сириус тоже встал, отряхнул мантию и бросил на женщину странный взгляд.
– Молли Уизли?
– Ох, ты только посмотри на себя, дорогой, – чуть ли не взвизгнула женщина, подходя к Гарри и сжимая его в тесных объятиях. – Ты так вырос! Стал настоящим красавцем! – Гарри залился краской и опустил взгляд. – Ах, я помню тот день, словно это было только вчера. Ты шел со своим младшим братом по этой самой улице и выглядел таким одиноким и потерянным…
– Сириус, это миссис Уизли. Миссис Уизли, это мой крестный, Сириус Блэк, – представил их друг другу Гарри, пытаясь высвободиться из объятий миссис Уизли.
– Приятно познакомиться, – вежливо ответила Молли, окидывая Сириуса таким взглядом, словно уже видела его раньше. Она нахмурилась, вопросительно глядя на него, и мужчина угрюмо кивнул в ответ. Удовлетворившись этим, женщина снова обратила свое внимание на Гарри, отмечая все произошедшие в нем изменения.
Вскоре из-за двери высунулась голова мистера Уизли.
– Молли, чего ты ждешь? – спросил он.
– Ты только посмотри, Артур, – Молли с улыбкой повернулась к нему. – Это же Гарри. Помнишь того маленького мальчика, который однажды остался в нашем доме на ночь?
– Гарри? – Артур разинул рот и подошел ближе. – О, Мерлин. Я рад тебя видеть, дорогой, рад тебя видеть.
– У тебя же еще есть брат, правда? – спросила Молли. – Лео, не так ли?
– Лео… Лео… – вдруг Артур щелкнул пальцами. – Ну да, верно: ребенок, который победил Сами-Знаете-Кого. Огромный подвиг для младенца, – он оглянулся вокруг. – Ты… эээ… Вероятно, ты не привел его сюда с собой?
– Вообще-то, Лео внутри, – ответил за Гарри Сириус. Услышав его голос, Артур замолчал и окинул аврора долгим взглядом.
– Вы имеете в виду, что вся эта толпа в пабе собралась из-за него? – ошеломленно спросила Молли, бросив в сторону двери такой воинственный взгляд, словно собиралась самолично сражаться с каждым.
– На самом деле, ему это нравится, – с улыбкой сказал Сириус, уважительно кивая Артуру.
– Давай войдем в паб, пока мальчики не начали волноваться, – подтолкнул жену Артур. Тут он заметил мантии, лежащие в котле Гарри. – Скажи, ты ведь не ходил в Хогвартс в этом году, а? – Гарри виновато кивнул, но тут дверь распахнулась, и он больше не смог ничего услышать.
Оказавшись в пабе, Молли указала в противоположенную от толпы сторону – на столик, занятый ее детьми. Сириус выглядел ошеломленным, когда они все по очереди ему представились. Он слышал о семье Уизли, но ему еще никогда не доводилось их видеть.
– Проклятье, Гарри, почему ты только сейчас решил объявиться? – с набитым ртом прочавкал Рон. Молли сделала ему замечание, но он проигнорировал ее. – Ты даже не представляешь, столько всего пропустил! Надеюсь, ты окажешься в Гриффиндоре, как я. Это лучший факультет из всех.
Фред и Джордж, однако, выглядели куда более взволнованными, чем их брат.
– Знаешь, я уже вроде как забыл о нем, пока не наткнулся на ту фотографию в газете пару лет назад, – признался Фред. – Тогда я посмотрел на снимок и подумал, что он похож на того парня, который к нам приходил.
– Конечно, в газетах не сказали о тебе ни слова, Гарри, иначе мы сразу же заметили бы, – продолжил Джордж, когда Фред остановился, чтобы сделать глоток сока.
– Мы все поняли только тогда, когда они упомянули, что у Мальчика-Который-Выжил, как его называют некоторые типы со странностями, есть брат со шрамом необычной формы. Больше они о тебе не упоминали, но я сказал Джорджу: «А ты не думаешь, что это может оказаться тот парень, Гарри, у которого был странный шрам на лбу?», – он прервался и вытянулся через стол к Гарри. – Он все еще у тебя есть, верно? Тот шрам?
Гарри послушно отодвинул волосы со лба, и все сидящие за столом замолкли, рассматривая необычный шрам, а потом вернулись к прерванным разговорам.
Гарри видел, что Сириус и старшие Уизли, сидящие через несколько стульев от него, о чем-то переговариваются приглушенными голосами и оглядываются вокруг так часто, словно опасаются подслушивания. Сириус поймал взгляд Гарри и слегка нахмурился, а потом вернулся к разговору, но Гарри слишком хорошо знал этот хмурый взгляд. Очень часто, когда к ним в дом приходили бывалые авроры, чтобы вместе предаваться воспоминаниям о минувших временах, и Сириус приглашал Гарри послушать их разговоры (думая, что это прибавит ему уважения к старым офицерам-волшебникам), он иногда точно так же хмурился. Это случалось, когда авроры заходили слишком далеко в своих воспоминаниях, давали слишком много подробностей. Это была его дежурная угрюмость, вероятно, он постоянно так хмурился на своей аврорской службе. Это было своеобразным предостерегающим знаком, по которому Гарри и все остальные могли тут же понять, что надо немедленно пойти на попятную, или же он применит силу.
Гарри отвернулся.
– Они все уехали, – ответила Джинни, когда Гарри спросил ее о старших братьях. Под его взглядом девушка залилась краской. – Когда ты к нам приходил, Чарли и Билл уже переехали и только иногда нас навещали, а теперь Перси тоже уехал.
– О, – Гарри лихорадочно принялся подбирать подходящий ответ, а остальные просто смотрели на него. Наконец, Гарри спросил: – С ними все в порядке?
Джинни кивнула:
– Да. Чарли работает с драконами в Румынии, Билл – ликвидатор заклятий в Гринготтсе. А Перси сейчас работает в Министерстве с папой.
– Он не стал ничуть лучше с тех пор, как ты к нам приезжал, – подключился к разговору Рон. – Вообще-то, теперь он еще невыносимее.
– На что похож Хогвартс? – спросил Гарри, когда разговоры за столом стихли.
Фред и Джордж обменялись взглядами, а затем широко ухмыльнулись.
– О, тебе там понравится, – пообещали они. – Даже не беспокойся, приятель, мы возьмем тебя под свое крыло.
Но, судя по лицам Рона и Джинни, предложение близнецов не было особым поводом для счастья.
– О, Гарри, я совсем забыл, – вмешался Сириус, внезапно прерывая разговор со старшими Уизли. Он улыбнулся своему крестнику, но Гарри лишь беспокойно заерзал, снова вспоминая, кто именно скрывается за дружелюбной маской. Воспоминания унесли его в тот далекий день, который прошел много лет назад. Мог ли Сириус оказаться одним из тех авроров, которые исполняли роль свидетелей в нелепом фарсе, называемом судом? Тогда, в лесу? – Ремус хотел, чтобы я сходил с тобой в аптеку за ингредиентами для Зелий.
– Не волнуйся, я могу сходить туда один, – быстро отозвался Гарри. Возможно, слишком быстро. Сириус устремил на него вопросительный взгляд.
– Я с тобой, – вызвался Рон.
– Ну уж нет, молодой человек, ты никуда не пойдешь, – грозно возразила ему Молли. – Ты еще не написал все заданные в школе сочинения. Все вы. Сейчас же отправляйтесь в комнату и займитесь делом, – она остановилась и улыбнулась Гарри. Но эту улыбку затмила легкая неуверенность, сквозившая в глазах женщины. – Было приятно повидаться с тобой снова, Гарри. Если будет время, приходи погостить к нам в Нору.
Затем они с мужем направились в сторону лестницы к своим комнатам, и всю дорогу Молли не переставала распекать детей за безответственность.
– Это нечестно, – недовольно начал Гарри, изо всех сил пытаясь отделаться от излишне дружелюбного аврора. – Кроме того, Лео выглядит уставшим. Ты должен уложить его спать.
Сириус поколебался, переводя взгляд с крестника на сонного племянника, который, судя по его виду, из последних сил пытался держать глаза открытыми, и кивнул.
– Хорошо, только будь осторожен. Уже темнеет. Иди, купи все, что тебе нужно, и сразу же возвращайся, ладно?
Но Гарри уже успел скрыться за дверью.
***
– Так, кто тут у нас?
– Похоже, с ним можно повеселиться.
– Повеселиться? Нет, он выглядит слишком грустным, чтобы с ним можно было хорошенько подраться. Но мы в любом случае ему врежем.
Северус закатил глаза и двинулся в сторону аптеки, где три враждебно настроенных подростка, изображающих из себя Темных волшебников, медленно оттесняли четвертого в сторону Лютного Переулка, где никто не помешал бы их «игре». Жертва хулиганов не казалась расположенной к подобным «играм», но, тем не менее, подросток ничуть не казался напуганным их угрозами.
– Что здесь происходит? – спросил Северус, привлекая к себе внимание подростков. Он сузил глаза, узнав их. – Неужели факультет Хаффлпафф освоил новый способ потери баллов еще до начала учебы?
Подростки, троица строптивых хаффлпаффцев, которым предстоял последний год в Хогвартсе, залились краской и пробормотали что-то невнятное в ответ. Один из них, самый храбрый, презрительно усмехнулся и заявил:
– Вы не имеете права снимать с нас баллы до начала учебы.
Северус придвинулся ближе к хаффлпаффцу и угрожающе навис над ним. Его лицо приобрело то убийственно серьезное, не предвещающее ничего хорошего выражение, что так пугало первогодок.
– Уверяю вас, – ответил он холодным, жестким тоном, – что прав у меня для этого более чем достаточно.
Троица непроизвольно вздрогнула, и даже самый храбрый из них опустил глаза, не в силах вынести пристального взгляда профессора. Они развернулись и поспешно удрали. Северус фыркнул и посмотрел на оставшегося подростка.
– Вы от природы так глупы, или мне следует винить в этом вашу мать?
Мальчишка вздрогнул, но ничего не ответил, по-прежнему не глядя на Северуса.
– Вы глухой или немой? – громко поинтересовался Северус, подходя ближе. – Но, возможно, вы просто слишком тупы, чтобы правильно ответить на мой вопрос.
Что-то в позе мальчика неуловимо изменилось, и теперь вместо вежливого молчания он выражал едва сдерживаемое бешенство. Это заставило Северуса остановиться и замолчать. Он посмотрел вниз, на подростка.
– Как тебя зовут, мальчик?
– Меня зовут Гарри Поттер, – он поднял взгляд, и Северус на миг замер, шокированный его сияющими изумрудными глазами. Глаза быстро метнулись к мантии Северуса, и мальчик добавил: – Вы преподаете в Хогвартсе? – каким-то образом вопрос звучал обвиняющее.
Северус едва не подпрыгнул и медленно кивнул. Его глаза сужались по мере того, как он изучал внешность мальчика. Высокий и худой, с изумрудными глазами Лили, но с лицом Джеймса. Кожа мальчика была загорелой, как у настоящего искателя приключений, которым Джеймс, несомненно, гордился бы. Он ожидал увидеть это лицо еще четыре года назад, но неожиданно оказался к этому не готов.
– Вы похожи на своего отца.
– Так все говорят, – коротко ответил Гарри, направляясь вместе с Северусом в сторону магазина ингредиентов.
– Как я понял, в этом году вы приедете в Хогвартс, – заметил Северус, когда они зашли внутрь. Гарри бесстрастно кивнул и принялся ловко выбирать нужные ингредиенты. – Что заставило вас пойти туда только сейчас, пропустив четыре года?
– Это только мое дело, – отозвался Гарри. Его голос звучал не совсем грубо, но уже на грани. – Но причина заключается в том, что мой брат просил меня не ехать туда раньше.
– Выходит, ваш брат, знаменитый Мальчик-Который-Выжил и предсказанный спаситель, дал вам разрешение поехать туда только в этом году?
– Да, мой брат сказал, чтобы я поехал в Хогвартс, так что я еду.
– Вы что, его раб? – едко поинтересовался Северус. – Какой идиот пропустит четыре года обучения просто потому, что его брат так захотел? – его глаза сузились, когда ему в голову пришла неожиданная мысль. – Искренне надеюсь, что вы не ожидаете особого к себе отношения, мистер Поттер. Репутация вашего брата ничем не поможет вам в Хогвартсе.
– Разумеется, я ничего такого не жду, профессор, – ответил подросток, с легкостью отмахиваясь от его слов и выкладывая ингредиенты на прилавок, чтобы оплатить их. При этом он полностью игнорировал пылающего гневом профессора, который стоял прямо за его спиной. Абсолютная покорность мальчика надолго выбила профессора из колеи и он пришел в себя только тогда, когда Гарри уже расплатился за покупки и сложил их в карман мантии.
– Вы вообще обратили хоть какое-то внимание на мои слова? – наконец спросил он, глядя в лицо Джеймса, но замечая в нем черты характера, присущие только Лили. Профессор поймал себя на том, что не в силах смириться с таким несоответствием.
– Нет, но я в любом случае рад познакомиться хоть с кем-то из профессоров, – быстро ответил Гарри, не давая Северусу добавить что-либо еще. Он бросил взгляд на улицу. – Увидимся в Хогвартсе, профессор.
– Называйте меня Снейпом, профессором Снейпом.
Гарри кивнул и вышел на улицу.
«Странный мальчик, – подумал Северус, выходя из магазина и размышляя о том, каково кому-то вроде него будет учиться в Хогвартсе. – Возможно, Слизерин?» Эта мысль заставила его улыбнуться в мрачном торжестве. Если сын Поттера станет слизеринцем, то в начале учебного года этот проклятый Джеймс Поттер перевернется в гробу.
***
– Я же говорил, что сумею, – похвастался Сириус, откидываясь в кресле с видом кота, нализавшегося сметаны. Он подложил руки под затылок и казался живым воплощением счастья.
– Ты о чем? – со смехом спросил Ремус, глядя на друга. Не устояв перед искушением, он достал из чемодана рубашку и швырнул ею в ничего не подозревающего аврора. Тот издал возмущенный вскрик, и Ремус захохотал еще громче.
– Я поговорил с Гарри, и он согласился поехать в школу и как можно лучше провести там время, – пояснил Сириус, убирая рубашку с лица и осматривая ее. Он поднял взгляд. – Эй, разве это не моя рубашка?
– Нет! – запротестовал Ремус, подскакивая к другу и вырывая свой предмет одежды у него из рук. – Она моя, но ты вечно ее отбираешь.
– А, ну да…
– Так что же произошло? – спросил Ремус, заканчивая распаковывать вещи. Рубашки и брюки выглядели помятыми, а мантии казались опасно близкими к тому, чтобы свалиться с вешалок. Ремус со вздохом взялся за палочку и привел вещи в порядок.
– Ну… эй! – Одна из рубашек «случайно» врезалась ему в лицо. Аврор швырнул ее обратно в ухмыляющегося друга. – Прекрати! Или я не буду рассказывать, что было дальше. – Ремус захихикал, но все же отправил рубашку в шкаф взмахом палочки. – Как я уже говорил, я просто усадил Гарри рядом с собой и объяснил, чего ожидаю от него.
– И он просто послушался? – спросил Ремус, выгнув бровь. – Ну ладно. Но мне почему-то в это мало верится. Я бы скорее поверил в то, что Гарри принялся с тобой спорить или просто пропустил твою болтовню мимо ушей.
Но Сириус покачал головой.
– Нет, на этот раз мне удалось до него достучаться. Я сказал, – он важно выпятил грудь, – «Гарри, может быть, ты и не хочешь уезжать, но тебе это необходимо. Может быть, ты и не хочешь уезжать, но тебе придется. Может быть, ты не хочешь уезжать, но Лео сказал, что ты должен сделать это, и…» – он резко выдохнул и округлил глаза.
– Ха, ты как всегда сослался на Лео, – Ремус сочувственно улыбнулся другу. – На самом деле, это единственный способ заставить Гарри выслушать тебя, о чем бы вы ни говорили. Но он и правда ничего больше не сделал? Просто сел и выслушал все твои аргументы?
Закончив приводить в порядок одежду, Ремус сел на стул и сделал глоток прохладной воды, принесенной домовыми эльфами.
– Просто сел и выслушал. Иногда мне казалось, что он пропускает мои слова мимо ушей, но он кивал…
– Кивал так, как будто вот-вот уснет, или…
– Ремус! – воскликнул Сириус. – Я пытаюсь объяснить, что мы нормально поговорили, а ты!
Оборотень поднял руки в защитном жесте.
– Хорошо, хорошо. Итак, Гарри выслушал тебя – и ты уверен, что он слушал.
– Он даже извинился за то, что доставил много хлопот…
– А вот теперь ты лжешь, – припечатал Ремус, обвиняющее глядя на друга.
Сириус развел руками:
– Дай мне Сыворотку Правды, и я повторю то же самое: он сказал, что извиняется за то, что доставил много хлопот. А потом пришла Молли Уизли и прервала нас, – он посмотрел на друга. – Ты ведь помнишь Молли из Ордена, верно?
– Чшш! – шыкнул на него Ремус, быстро оглядывая комнату на наличие нежелательных свидетелей, а затем неодобрительно покачал головой, глядя на аврора. – Ты же знаешь, что нам нельзя об этом разговаривать!
Сириус закатил глаза, но сдался.
– Ладно. Я просто говорил, что…
– Что бы ты ни «просто говорил», это может закончиться тем, что мы попадем в беду или окажемся за решеткой.
– Перестань, я всего лишь разок ошибся.
***
Поезд издал гудок, и Сириус крикнул:
– Поторопитесь! Мы опаздываем!
Он попытался перейти на бег, одновременно таща за собой чемодан Гарри.
– Нет, не опаздываем, – пропыхтел Ремус. Он пытался поспеть за ним, держа на руках Лео: ребенок не мог идти сам с такой скоростью.
Гарри ничего не сказал. Он бежал рядом со старшими, стараясь не слишком раскачивать клетку с совой. Хедвиг словно поняла, что такая спешка необходима: она растопырила крылья, пытаясь удержать равновесие, но не издавала ни звука. Гарри подумал, что торговец птицами сильно ошибался насчет этой совы – она выглядела не менее живой, чем ее собратья.
– Сюда! – Сириус наконец запыхался, и все четверо остановились, пытаясь восстановить дыхание после пробежки по заполненной магглами станции. Он огляделся вокруг и сказал: – Нам лучше пойти прямо сейчас…
– Что, всем сразу? Несомненно, магглы это заметят, – возразил Ремус.
– У нас мало времени! И мы тратим его на споры, – заметил Сириус. Ремус нахмурился, но кивнул. – На счет три. Раз, два…
Сириус со смешком шагнул к барьеру, заставляя Гарри и Ремуса бежать следом, чтобы поспеть за ним.
– Ты же знаешь, я никогда не говорю… – его голос оборвался, потому что они вошли в барьер, разделяющий платформы. Гарри и Ремус оказались на платформе секунду спустя, и Сириус закончил: – …три.
– Обманщик! – воскликнул Ремус, замахиваясь на друга.
– Гарри! – Рон замахал другу из окна. – Поторопись, поезд вот-вот тронется!
Ремус и Сириус схватили сумки племянника и с силой зашвырнули их в поезд. Гарри вскочил следом как раз тогда, когда в их сторону двинулась толпа репортеров, которые намеревались взять у Лео очередное интервью.
Дверь за Гарри захлопнулась, и он поспешил к пустому купе. Там он высунулся из окна, чтобы успеть напоследок глянуть на свою семью. Ремус поднял руку, закрывая глаза от солнца. Увидев Гарри, он ткнул Сириуса локтем в бок и указал ему на крестника. Оба мужчины неистово замахали ему руками. Гарри помахал им в ответ. Проследив за их взглядами, Лео тоже помахал Гарри на прощание, улыбаясь и позируя для множества фотокамер.
Поезд сделал поворот, и Гарри больше не мог видеть платформу. Он закрыл окно и плюхнулся на сиденье.
Дверь купе с шумом распахнулась, и Гарри резко открыл глаза.
– О, я не знал, что здесь кто-то есть, – начал бледный светловолосый парень. – Обычно сюда никто не суется, потому что всем известно, что это мое купе.
– Прости, я не знал, – честно ответил Гарри. – Но если с тобой никого нет, то, думаю, в этом купе должно хватить места для нас обоих.
Парень с минуту над этим подумал, а затем пожал плечами и сел на противоположенное сиденье.
– Единственная причина, по которой я здесь один – это то, что мои друзья сейчас в других купе, достают первогодок. Кстати, я Малфой. Драко Малфой.
– Гарри Поттер, – Гарри пожал руку блондина.
– Поттер? Ты случайно не брат знаменитого Леонарда? – тут же спросил Драко. – Тот самый, со шрамом?
Гарри поднял волосы со лба и кивнул.
Драко бросил на него слегка недоверчивый взгляд, но пожал плечами.
– Так значит, тебя перевели в Хогвартс в этом году? Насколько я знаю, ты мой ровесник.
– Нет, я только начинаю учиться.
– Что?
Гари пожал плечами:
– Это будет мой первый год в школе.
– Ты шутишь? – лицо Драко слегка помрачнело. – Ты выглядишь так, словно ни капли этим не обеспокоен, – воскликнул он. – Как будто бы это нормально – пропустить четыре года учебы. Думаешь, если твой брат такой умный, тебе не надо учиться? Или планируешь разом пройти программу пяти курсов?
На этот раз помрачнел Гарри.
– Меня это не волнует, – спокойно ответил он, надеясь, что Драко поймет намек.
– Ясно. Полагаю, известность твоего брата заставляет тебя чувствовать себя кем-то особенным, не так ли? Держу пари, ты воображаешь, что получишь все, что угодно, лишь упомянув его имя. С такими взглядами ты быстро вылетишь из школы, – серые глаза сузились, не предвещая ничего хорошего.
Гарри ничего не ответил. Он развернулся к окну, позволяя парню продолжать свою речь.
– Ты меня вообще слушаешь?
– Нет, – резко ответил Гарри. – Потому что ты только и делаешь, что повторяешь одно и то же, – он почувствовал, что начинает злиться. – Я могу послушать твои разглагольствования всего пять минут, а потом отключиться от тебя на весь день и все равно ничего не пропустить.
– Да как ты… Да как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном?! – воскликнул Драко. – Я – Малфой!
– Это я уже слышал, – холодно сказал Гарри, вставая. – Я ухожу. Это ведь
твое купе.
