Глава 11У меня не было никакого желания объясняться с отцом, но он почему-то объяснения не требовал. А если и собирался, то не успел: быстро объяснив, что со мной во Франции ничего не случилось, я перевела разговор на его здоровье. О здоровье отец хотел говорить не больше, чем я о своем отношении к Темному Лорду, так что беседа наша надолго не затянулась. С Барти, наоборот, очень хотелось объясниться, но почему-то не получалось. Сколько мы с ним в последнее время ни пытались разговаривать, наши разговоры неизбежно заканчивались в постели. Ну или в другом подходящем месте.
С кем бы мне хотелось поговорить честно и откровенно — так это с Драко, но он почему-то не явился. Не то на дежурстве был, не то обиделся, что я одна вернулась. А мне выяснять некогда было — с избытком хватило отца, Барти и Антареса, у которого от перевозбуждения случился приступ стихийной магии, опрокинувший кроватку. Да, это мой сын: раз безобразничать — так по-крупному. Пока приводили в порядок спальню и успокаивали ребенка, уже пришла пора спать, и я так и не отправила сову Малфоям. И даже не узнала, кто же будет сидеть с ребенком.
А утром было уже не до того, мы успели только наскоро одеться и позавтракать и сразу же отправились в Министерство. Оставалось только надеяться, что Винки справится, а если нет — то позовет кого-нибудь из Малфоев. Если не Драко, то хоть Люциус с Нарциссой могут прийти!
В Министерстве уже никаких следов захвата власти не осталось. Как будто так всегда и было. Даже скульптуру в атриуме заменили, но я не успела ее рассмотреть: Барти спешил так, как будто без него власть отдали бы обратно. В лифте я его поцеловала и попросила на работе не задерживаться. Как всегда. А он, как всегда, сказал: «Хорошо, я постараюсь», — и тут же об этом забыл.
Я думала, что Уизли, к которому меня направили, про меня напрочь забудет, но оказалось, что нет. Едва я вошла в его кабинет, как он вскочил, вручил мне какую-то кипу пергаментов и заявил:
— Секретариат занят проверкой личных дел сотрудников и приведением их в соответствие с общим списком. Идите к кабинету Амбридж и присоединяйтесь к работе.
Работать под началом Амбридж мне не улыбалось, но оставалась надежда на то, что она полдня будет торчать у Яксли и надоесть не успеет. А когда я дошла до места, опасения оказались напрасными. Амбридж там не было, а в небольшом холле перед ее кабинетом стояли заваленные пергаментами столы, за которыми сидели несколько девушек. Завидев меня, одна из них вскочила с радостным возгласом:
— Бетти! И ты здесь!
— Кэт? — Я узнала свою бывшую одноклассницу... то есть не свою, конечно, а Рины, но в моей памяти седьмой курс неразрывно слился со Слизерином, и бобатонкой себя считать тогда я уже перестала. — Чем вы тут занимаетесь?
Я бросила выданные мне пергаменты в общую кучу и села рядом с Кэт. Она тут же принялась объяснять:
— Сортируем личные дела: кто уже не работает в Министерстве — в одну сторону, кто работает — в другую. И обязательно надо статус крови указывать. Если он под вопросом — кладем отдельно.
Разобраться в работе было несложно, но все же я не понимала главного:
— А что, в отделах не могут этим заняться?
Сидящая за нами рыжая девушка усмехнулась:
— Так секретариат всегда крайний. Все эти пергаменты, — она обвела руками пространство вокруг себя, — должны пойти на утверждение министра. Точнее, младшего помощника министра, который и свалил это все на нас.
Почему на утверждение министра не могли прислать сразу готовые дела, я выяснять не стала — а какой в этом смысл? Дали работу — надо ее делать, тем более что работать в компании таких же, как я, девчонок гораздо веселее, чем с Яксли и Амбридж. Оставалось только непонятным, почему нас посадили перед ее кабинетом. Но когда я бросила быстрый взгляд на дверь, то сразу все стало ясно: на красном дереве выделялся ярко-голубой глаз, который нельзя было не узнать. Откуда она его взяла? Ах да, Хмури же погиб, Барти говорил об этом. И, кажется, даже жалел. Я вот нисколечко не жалею. Но от торчащего в двери глаза становилось как-то не по себе.
— Амбридж у себя? — поинтересовалась я у Кэт.
— Она опять грязнокровок допрашивает, — ответила та, не отрываясь от пергаментов.
— Или к Яксли пристает, — добавила я.
Сразу несколько девчонок подняли головы.
— Как это пристает?
Сплетен я не люблю, но перемыть косточки Яксли — самое любимое дело.
— Как, вы не знаете? Да Амбридж на него положила глаз, как только он в Министерство пришел! А может, еще и раньше. Меня поначалу к нему секретарем устроили, я все своими глазами видела!
— А почему ты ушла? — поинтересовалась рыжая девочка. Я ее вспомнила: она училась на Равенкло на курс младше нас, и звали ее Мэри.
— Да потому что он ко мне пытался приставать! А мне он даром не нужен, у меня муж есть!
— Так ты все-таки вышла замуж? — спросила Кэт. — А зачем тебе тогда работать?
— Родственники заставили! — Я так сильно взмахнула рукой, что пергаменты вокруг меня взлетели в воздух. — Ты знаешь, кто у меня родственники?
— А глава аврората тоже твой родственник? — поинтересовалась Мэри. — Он симпатичный!
Я чуть не выронила палочку.
— Ему пятьдесят лет!
— Ну и что! Все равно симпатичный. — Мэри мечтательно вздохнула.
За разговорами работа делалась быстро и незаметно. Попутно я размышляла, признаться ли Рабастану, что по нему вздыхает девочка младше меня, или все же не стоит. Решила, что не стоит. Дядя вряд ли соберется сейчас жениться, зачем зря Мэри обнадеживать?
Я опять перевела разговор на любимую тему:
— Вам не кажется, что Яксли и Амбридж — идеальная пара? Давайте ей поможем его окрутить!
— Как мы можем помочь?
— Ну, например, натолкнем ее на мысль издать указ, что чистокровная колдунья, занимающая высокий пост в министерстве, может выйти замуж за кого захочет.
— А Яксли ей подчинится? — засомневалась Кэт.
— Она его выше по званию! — возразила Мэри.
— Если бы она могла составить такой указ, то давно бы составила, — рассудила Кэт. — Надо по-другому.
— В крайнем случае я попрошу папу Темному Лорду пожаловаться. Пусть сам их поженит. Придумаем что-нибудь насчет выгодного соединения чистокровных волшебников.
Я думала, девчонки испугаются — если не меня, так имени Темного Лорда. Но нет — восприняли, как само собой разумеющееся. А что еще можно ожидать, если у большинства слизеринцев родители в Организации?
В процессе работы мне даже удалось сделать копии списков, которые просил отец, причем от девчонок я не таилась, а громко объявила, что списки у меня просил дядя Рабастан.
— А что, у него своих нет? — удивилась Мэри.
— Даже если и были, он все потерял, он с бумагами обращаться не умеет.
— Ему хорошая секретарша нужна, — вздохнула Мэри.
— Не нужна, — возразила я. — Я сама к нему в первый день просилась, так дядя заявил, что мне за ним не угнаться.
Мы все дружно рассмеялись и так и не прекратили хохотать, как в коридоре послышались шаги и перед нами предстал дядя Рабастан собственной персоной. Хорошо, что не Амбридж — та бы не одобрила нашей болтовни и тем более смеха. А дядя только улыбнулся, развел руками и сказал:
— Весело тут у вас! Амбридж на месте?
— Нет, — ответила Мэри, изо всех сил стреляя глазками.
Я поспешила переключить внимание на себя:
— Дядя Рабастан, доброе утро!
— Да какое утро, уже обедать пора, — проворчал он, продолжая улыбаться. — Барти сказал, ты половину дня работаешь? Сходи-ка сегодня в гости к родственникам.
— К Малфоям? — не понимаю я.
Уговаривать посетить Малфой-Мэнор меня не надо — я и так бы навестила Драко, чтобы выяснить, почему он не радуется моему возвращению. И дать ему по шее — на всякий случай, чтобы не воображал невесть чего.
— К Тонксам, — поправляет Рабастан.
Теперь даже те, кто был до того увлечен работой, подымают глаза от пергаментов и смотрят на нас. А я все еще не понимаю.
— Разве за ними не следят?
— Следят, так что ты можешь ничего не бояться. Ты ведь с Андромедой знакома уже? Вот и навести ее. Ничего спрашивать не надо, просто посмотри, как они живут.
Вступать в дискуссию при посторонних мне не хотелось. Можно было, вернувшись домой, обсудить это с отцом — наверняка без него не обошлось, но зачем лишний раз волновать больного!
— Ладно, — с неохотой соглашаюсь я. И не удерживаюсь от вопроса:
— Вы мужа Андромеды уже арестовали?
— Нет, и не собираемся. Так и передай.
То, что не собираются, я не верю. Просто решили не трогать, пока есть шанс, что туда заявится Поттер. Он, конечно, не заявится, он не дурак. И я не дура — прекрасно понимаю, что Андромеда при мне ничего лишнего не скажет. А посмотреть, как живут мои родственники, мне самой интересно.
— Ой, а ты списки ему не отдала! — спохватилась Мэри, когда дядя исчез.
— Дома отдам, — отмахнулась я. — Он хоть не с нами живет, но вечером обязательно к отцу заявится.
И добавила про себя: «И хорошо, если трезвый».
Дома я пообедала, чтобы не напрашиваться на обед к родственникам из Ордена Феникса, уложила Антареса спать и сразу же вошла в камин. У Тонксов я никогда не была, но каминная сеть меня не подвела. Я вывалилась в гостиную, очень похожую на нашу — не столько по обстановке, сколько по духу. Это вам не Малфои, которым в пяти комнатах тесно. Но осмотреться я не успела: справа от меня что-то с грохотом повалилось на пол, и я узрела свою кузину. Правда, на описание, данное Драко, она не была похожа: вместо розовых волос какие-то серые, а вид такой, будто вместо меня она ждала кого-то другого. Так бросилась, что даже столик опрокинула.
— Это ты моего отца шарахнула взрывным так, что он с метлы свалился? — спросила я вместо приветствия.
Она парировала:
— А это твоя мамаша меня чуть не убила?
От словесного поединка можно было сразу переходить к дуэли на палочках, но послышались шаги, и в комнату вошла Андромеда.
— Дора, что случилось?
— Здравствуйте, тетя Андромеда, — с вызовом произнесла я, глядя не на нее, а на кузину. Та все еще продолжала сжимать в руке палочку и прихода матери как будто не заметила.
— Ты пришла к нам шпионить!
— Ага, — честно призналась я. Очевидные вещи нельзя отрицать — это мне еще Барти говорил. Отец, думаю, будет со мной солидарен.
— Мы не знаем, где Гарри! А если бы и знали, то тебе не сказали бы, даже если ты будешь нас пытать!
— Делать мне больше нечего, — проворчала я.
Если Андромеда напоминала мать и немного тетю Нарциссу, то Дора была совсем на меня не похожа. Внешне. Но вот по поведению... Если бы меня чем-то разозлили, то я точно так же искала бы, на ком сорваться. Интересно, кто разозлил ее? Беллатрикс? Или кто-то, совсем с Организацией не связанный?
— А твоя матушка тебя разве не научила? Она так любит колдовать Круциатус на каждом, кто подвернется!
— Дора! — предостерегающе окликнула Андромеда. — Иди к себе!
Я, в отличие от Доры, совершенно спокойна и не могу отказать себе в удовольствии ее подразнить:
— От непростительных заклятий портится цвет лица, поэтому я предпочитаю ими не пользоваться. А вас в аврорате ведь этому учили? Наследие Крауча-старшего даром не прошло?
Я не поняла, что сделала кузина: ничего не говорила и даже палочкой не махала, но ее волосы из грязно-серых сделались ярко-черными, а черты лица стали походить на мои, только чуть мягче. Это и называется метаморф? Вот здорово!
— Бетти, выпьешь чаю? — спросила тетя, как будто не замечая нашей перебранки. — Или, может, вина?
— Лучше чаю. У меня грудной ребенок, я не пью.
Андромеда всплеснула руками:
— У тебя уже ребенок? А сколько месяцев?
Дора презрительно усмехнулась. Ну конечно, считает меня законченной последовательницей Темного Лорда, неспособной на создание нормальной семьи.
— Уже год и три месяца.
— И ты до сих пор кормишь?
Тут настала моя очередь презрительно усмехаться:
— Я же не Беллатрикс, которая спихнула меня родственникам и забыла!
Обсуждать мою матушку не особо-то и хочется, причем не только мне. Андромеда предпочитает заняться чаем. Дора продолжает смотреть на меня с презрением, но за стол садится. Поближе к матери, подальше от меня.
Мы с тетей беседуем о ребенке — нейтральная тема, устраивавшая и ее, и меня. А вот Дору, судя по выражению ее лица — не очень.
— Говорить он пока как следует не умеет, только отдельные слова — мама, папа, баба... Бабой он тетю Нарциссу зовет, — добавляю я, увидев какую-то тень в глазах Андромеды.
Что же такое — никак нейтральной темы не подобрать!
— А сейчас ты его с кем оставила?
— С домашним эльфом.
Дора никак не может размешать сахар — громко стучит ложкой о чашку и смотрит на меня, размышляя, какую бы сказать гадость.
— Это у вас наследственное — детей на домовиков оставлять? — не удерживается она.
— А у вас в Ордене Феникса такая привычка — говорить о чем не знаешь?
— Дора! Бетти! — Тетя Андромеда пытается нас остановить, но бесполезно. Поздно вынимать ингредиенты, когда зелье закипело.
— Это вы, Упивающиеся, зато прекрасно знаете, кого Круциатусом пытать!
— Что это тебя все на Непростительные тянет? Сильно интересуешься?
— Заинтересуешься тут, когда вы направо и налево ими раскидываетесь! Твой муж, небось, тоже из них? Давно в Азкабане не был?
Ой, не надо было ей трогать Барти!
— А твой оборотень где? Сбежал? Ты ведь не только оборотня — нормального волшебника доведешь до того, что он кусаться начнет!
Я думала, Дора на меня кинется — так резко она вскочила из-за стола, опрокинув не только чашку, но и свой стул. Но она бросилась вон из гостиной, снеся что-то еще в коридоре, судя по звуку.
Андромеде полагалось меня сейчас выставить, но почему-то она этого не делала. Смотрела на нетронутую тарелку с кексами и улыбалась.
— Как же вы похожи, девочки, — произнесла она со вздохом. — Блэковская кровь дает о себе знать.
— Я пойду? — робко спросила я.
— Подожди, Бетти. Это твоя мать послала тебя к нам?
— Нет, — отвечаю я предельно честно. И добавляю: — Мы с ней давно уже не разговариваем.
— Значит, Рудольфус, — произносит она утвердительно. И совершенно неожиданно продолжает: — Заходи еще. Можешь вместе с малышом, что тебе его на домовиков оставлять.
— А если меня послали за вами следить?
Андромеда разводит руками:
— Лучше это будешь ты, чем твоя мать. Впрочем, если следить за мной придет Нарцисса, я против не буду.
— А Дора?
— С Дорой мы договоримся.
Мне очень трудно представить, что с кузиной о чем-то можно договориться, но ведь тетя Андромеда тоже Блэк!
— Ты сейчас с матерью живешь?
Тут уже я чуть не проливаю чай на скатерть.
— Нет. С мужем и ребенком. И отец с нами, после того, как его ранили.
Кто ранил — не уточняю, тетя и так в курсе.
— Как он сейчас?
— Стало немного лучше. Хотя все еще не встает.
Никаких секретных сведений я не сообщаю, а если сообщила — то дяде надо было меня предупредить, о чем говорить, а о чем нет.
— А за свою семью не волнуйтесь — вашего мужа арестовывать не собираются.
Тетя Андромеда вздрагивает, отставляет чашку и внимательно смотрит на меня.
— Это тебе кто сказал?
— Дядя Рабастан.
— Рабастан? Он ведь сейчас глава аврората?
Я киваю. И поспешно допиваю чай, не глядя на тетю. Она тоже не знает, правду он сказал или нет. Скорее всего, думает, как и я — их пока решили не трогать.
— Бетти, — говорит Андромеда после долгой паузы, — зачем Тот-Кого-Нельзя-Называть ищет Гарри Поттера?
Ответ на этот вопрос известен только Темному Лорду. Ну и Эсмеральде, которая все вычислила еще в Хогвартсе. Мне этого знать не положено.
— Понятия не имею. Мне он не докладывается. И я с ним не общаюсь. — И чтобы избежать подобных вопросов, перехожу в наступление: — Лучше скажите, зачем моя мать так липнет к Темному Лорду! Вы мне говорили, что она отца любит! А с тех пор, как он из Азкабана вернулся, они даже спят в разных комнатах! И навестить его она только один раз пришла! И то по делу!
— Видишь ли, — медленно начинает тетя, — я тогда тебе сказала то, что сама видела. Я не общалась с твоей матерью очень долго, с тех пор она могла измениться.
Я скептически пожимаю плечами. Изменилась она, как же. С детства по своему Темному Лорду вздыхала и до сих пор за ним бегает. Допустим, он раньше не был красноглазым уродом, ну и что с того?
— А ты давно ее видела? — интересуется тетя.
— После того, как отца ранили, но еще до захвата власти. В конце июля.
— Значит, я ее видела позже. — Андромеда встает и подходит к камину. Наверное, не хочет, чтобы я видела ее лицо.
— Беллатрикс была здесь? — Я не могу сдержать удивления. — Когда?
— Да вот когда вы власть захватили, тогда и была. Ты знаешь, что Гарри Поттер был у нас, когда ушел от родственников? Только на нашем доме стояли защитные чары, и Тот-Кого-Нельзя-Называть не смог их преодолеть.
— Откуда мне знать? Мне ничего не рассказывают!
Наверное, и хорошо, что не рассказывают. Беллатрикс вряд ли обошлась мирной болтовней за чашечкой чая.
— После захвата Министерства все защитные чары пали. Доре удалось в последний момент сбежать из Норы, куда напали первыми...
— Я там была! — перебиваю я. — Меня взяли с собой, и я там караулила подружек Флер, и среди них была моя кузина, дочь моих приемных родителей из Франции.
— А при обыске дома ты присутствовала?
Я мотаю головой:
— Мы с Аннет сразу домой аппарировали.
Про то, что аппарировали сначала в Малфой-мэнор, и Драко, судя по всему, выполнял какое-то весьма неприятное поручение Темного Лорда, я умалчиваю.
Тетя Андромеда поворачивается, смотрит и меня и медленно произносит:
— Все-таки ты не похожа на свою мать. Она и в юности была не такой, как ты. Даже внешне.
— И не хочу быть ни на кого похожей! — обиделась я. — Я сама по себе, а Беллатрикс пусть катится к своему Лорду!
Да уж, не получается у меня с тетей нормального разговора... И ведь не хочется говорить о Беллатрикс, а само получается! Из-за того, что Андромеда так на нее похожа? Так ведь даже меньше, чем я!
В следующий раз приду сюда с Антаресом. При нем ни о чем плохом говорить не захочется.
Я встаю. Засиделась уже, пожалуй. Вдруг сейчас ворвется Дора, обеспокоенная долгим отсутствием матери, и устроит мне истерику с демонстрацией всех боевых приемов аврората? Да и домой пора, Антарес вот-вот проснется...
— Ты заходи, Бетти, — говорит мне Андромеда на прощанье. — Расскажешь, как там у вас. Ты же знаешь, как искажается информация в газетах.
Уже летя по каминной сети, я сообразила, что тетя меня попросила быть двойным агентом. А я согласилась.
Вернувшись домой, я честно рассказала все отцу и дяде, как-то очень вовремя заглянувшему в гости. Они слушали, не перебивали и даже не пытались с помощью легилименции проверить, правду ли я говорю.
— Она приглашала тебя еще заходить? — уточил Рудольфус.
— Да, — подтвердила я. — И вместе с ребенком.
— Значит, заходи. Будешь поддерживать родственные отношения.
— А мать меня не убьет? — поинтересовалась я. — Она не в восторге от таких родственников.
Отец и дядя переглянулись.
— Пусть только попробует, — с угрозой произнес Рабастан. — Мы ей очень доходчиво объясним, почему этого делать не следует.
— А что вам от них нужно? Они мне ничего важного не сказали!
— Почему же не сказали? — переспросил отец, теребя в руке одеяло. Выглядел он бодрее, чем вчера вечером, и это не могло не радовать. — Я правильно понял, что Люпин бросил Нимфадору?
— Судя по тому, как она сорвалась при моих словах, то да.
— А куда он мог пойти?
— Руди! — Рабастан вскочил с кресла. — Опять твоя навязчивая идея!
— Это не навязчивая идея. — Отец чуть приподнялся с подушек, приняв полусидячую позу. — Я уверен, что он сейчас у Поттера. А Поттер — на Гриммо. Вы следили за Люпином?
— Мы и за Люпином, и за Гриммо следим! Но дом защищен, а Люпин пропал!
Я слушала их разговор, переводя взгляд с одного на другого и успевая краем уха улавливать звуки из коридора. Антареса я оставила в спальне в обществе Винки и горы игрушек, так что можно было за него не беспокоиться. Но все же я прислушивалась: не раздастся ли плач ребенка, готовая в любой момент бежать успокаивать.
Отец не стал высказывать дяде все, что он думает о неудачах слежки, а снова обратился ко мне:
— Твоя кузина ждет ребенка?
Я пожала плечами.
— Откуда мне знать? Она не говорила, а если и ждет, то это незаметно, они же только что поженились, двух месяцев еще не прошло!
Рабастан засмеялся:
— Для того чтобы заводить детей, жениться не обязательно.
— Не, — я замотала головой, — Андромеда бы им не позволила! Она женщина порядочная, до сих пор уверена, что у моей матери с Темным Лордом ничего не было.
— Дура она порядочная! — не сдержался Рабастан.
— Басти! — Отец чуть привстал, но упал обратно на подушки и закашлялся.
— Руди! — Дядя тут же забыл, что хотел еще сказать в адрес всех родственников Беллатрикс и ее самой, и бросился к постели отца.
Я сочла свое присутствие лишним и вышла из комнаты.
Меня беспокоило отсутствие каких-то вестей от Малфоев на протяжении нескольких дней. Ладно, Драко на меня обиделся, но Люциус и Нарцисса? Поддались уговорам Драко? Или их загрузили работой в штаб-квартире и слежкой за Поттером?
Антарес уже привык оставаться с Винки, но все же хотелось, чтобы с ним сидел кто-то из родственников. Да и не только в этом дело — я просто соскучилась по Малфоям, включая Люциуса. О кузене и говорить нечего.
Один раз заходил Снейп, но я его уже не застала, услышав о его визите от Винки. Создавалось впечатление, что меня еще и Снейп избегает. Не то, что я очень жаждала с ним общаться, но становилось как-то не по себе.
В субботу утром я заявила Барти, что оставляю на него Антареса, а сама убегаю к Малфоям. Разумеется, Барти тут же стал возражать:
— Бетти, но я хотел пойти...
— Никуда ты не пойдешь! — ответила я. — Побудь с ребенком раз в неделю хотя бы!
— Да я же постоянно с ним вижусь...
Когда Барти смотрит на меня виноватыми глазами, охота его ругать пропадает. Но на этот раз я не стала ему поддаваться — хватит уже!
— Твой отец тоже целыми днями на работе сидел, и что получилось? Ты хочешь по его дороге пойти?
— Мой отец меня не любил! — произнес Барти с надрывом.
— А если ты любишь своего сына, то сиди с ним, а не бегай неизвестно куда! Сегодня выходной, Министерство без тебя обойдется!
На Барти было просто жалко смотреть, он чуть не плакал. Чтобы смягчить удар, я подошла к нему и обняла за плечи.
— Барти, да не обижайся ты. Я просто хочу, чтобы ты побольше общался с ребенком. И ребенок того же хочет. Правда, Антарес?
Малыш увлеченно ковырялся ложкой в тарелке с кашей и не ответил. А Барти повернулся ко мне, растерянно поморгал и заявил:
— Я боюсь...
— Чего ты боишься? — не поняла я.
— Боюсь, что не справлюсь с ребенком. Он такой маленький...
Вот уж чего не ожидала! Готова была предположить, что Барти весь пошел в отца, только тот работал на Министерство, а этот на Темного Лорда. Но вот то, что он собственного ребенка боится... Впрочем, Люциус такой же, как вспомню его, заляпанного кашей...
— Барти, милый, — я поцеловала его в щеку, — тебе не стоит бояться! Если надо покормить и переодеть, Винки справится, а ты просто поиграй с ним, сказки ему почитай... Мы же вместе с ним играли!
— А если не получится?
— Да что у тебя не получится? — рассмеялась я. — Ты пойми, что ты нужен Антаресу сам по себе, такой как ты есть, все равно, получится у тебя или нет! Меня тоже в школе не учили, как за ребенком ухаживать!
На самом деле тут я слукавила. В школе — не учили, но дома я постоянно нянчилась с Аннет, помогая тете Денизе. А у Барти младших братьев и сестер не было, и даже все дальние родственники старше его.
Барти благоразумно не стал возражать, но все так же продолжал смущенно улыбаться. Дождавшись, когда Антарес доест кашу, я вытащила его из стульчика, вручила Барти, а сама отправилась переодеваться.
Из камина гостиной Малфой-Мэнора я вышла в прекрасном настроении, и его не испортила даже Беллатрикс. Вот что ей понадобилось в гостиной с утра пораньше? Темного Лорда там точно не было — Барти сообщил, что тот все еще за границей.
— Бетти! — воскликнула она. — Где Барти?
— Дома, а где же ему быть?
Я собиралась выйти из гостиной и направиться искать Драко, но матушка преградила мне путь.
— Почему это он дома?
— Потому что в Министерстве сегодня выходной. Мама, дайте пройти, мне нужно увидеть Драко.
Моему холодному тону, наверное, сам Темный Лорд бы позавидовал. Но Беллатрикс ничем не проймешь.
— Ты когда примешь присягу Темному Лорду?
Здрасьте! Этого еще только не хватало!
Вслух я произношу другое:
— Когда Антарес пойдет в Хогвартс, тогда и приму.
Такой ответ мою мать не устраивает. Она готова прочесть мне очередную лекцию о важности служения Темному Лорду, но нас прерывает хлопанье двери и вошедшая в гостиную Нарцисса.
— Бетти! — радуется она вполне искренне.
— Тетя Нарцисса! — Я радуюсь не меньше. — Где Драко? Что случилось?
Беллатрикс никто не спрашивал, но она не может не вмешаться.
— Драко слишком много думает о себе в такое-то время! Цисси, я тебе уже говорила, что ты его воспитала слишком слабым!
Мне очень хочется поговорить с тетей Нарциссой, но если мать оставить без присмотра, она, того и гляди, заявится к нам домой. И тогда плакали все мои попытки воспитать в Барти отцовские чувства: он опять скинет ребенка на Винки и пойдет обсуждать Темного Лорда.
И все же я не могу не влезть:
— Какие у вас странные представления о воспитании, мама! Меня вы совсем не воспитывали, и почему-то тоже недовольны тем, что получилось!
— Бетти! — обрывает меня Нарцисса. — Ты хотела видеть Драко? Он у себя.
Видеть Драко мне хочется больше, чем препираться с матушкой, поэтому я оставляю гостиную.
Кузен действительно обнаруживается в своей комнате, обиженный на весь мир в целом и на меня в частности. Чем он занимался, пока я не вошла — непонятно, наверное, так и сидел на кровати, изображая из себя самого несчастного человека в мире. Книги в шкафу как стояли, так и стоят, на столе свиток чистого пергамента, на стуле свежая газета, к которой и не прикасались.
Не успела я даже сесть, как на меня тут же набросились с обвинениями.
— Зачем ты разлучила нас с Аннет?
— Я разлучила? Меня все убеждали ее во Францию отправить, с первого дня! Она там в безопасности будет, ты можешь понять? Тебе надо, чтобы Темный Лорд тебя еще ею шантажировал?
Убедить Драко не проще, чем Аннет. Оба они не хотят понимать и обижаются совершенно одинаково.
— Вот вы все нас и разлучили!
Смотреть на Драко просто смешно. Но настроен он совершенно серьезно и на меня обижен примерно так же, как и три года назад на Рину. Повторять все то, что я говорила Аннет во Франции, не хочется, и я привожу новый довод:
— Может, ты хочешь, чтобы и она получила Темную Метку? Мне моя мать только что это предлагала! Я еле отбилась!
Драко молчит так долго, что я начинаю думать, что его убедила. Но кузену очень хочется пострадать, поэтому он начинает заново:
— А она меня любит? Ты спрашивала? Почему она согласилась вернуться домой?
— А ты знаешь, что она писала профессору Снейпу с просьбой перевести ее в Хогвартс?
— Он согласился? — Драко смотрит на меня с безумной надеждой. Разочаровывать его очень не хочется, но врать я не умею и не хочу.
— Конечно, нет! Устроил нам целое представление!
Я рассказываю о визите Снейпа, наблюдая за кузеном. К Снейпу он не пойдет устраивать истерику, а передо мной можно. На самом деле можно — что я, прогоню его, что ли?
— А если там все так хорошо и спокойно, зачем ты вернулась?
Он должен был это спросить. Вот должна ли я отвечать... Кроме Снейпа никому еще не отвечала, потому что никто больше не спрашивал.
— Затем, что здесь те, кого я люблю! Барти, отец, ты!
— Что-то незаметно, что ты меня любишь! — Драко опять надулся. — Сбежала вместе с Аннет, мне ничего не сказала и даже письмо не написала! Маме написала, а мне нет!
Определенно, слов кузен не понимает, и приводить его в чувство надо другими способами. Я вскочила с кресла, стащила с него подушку и бросила в Драко.
— Ты маленький зануда! Я тебя буду долго и жестоко бить!
Когда в тебя попадают подушкой, очень трудно держать мину несчастного и всеми обиженного, на что я и рассчитывала. Мы так увлеклись, что не заметили, как в комнату вошла Нарцисса, и очнулись только тогда, когда она рассмеялась. Да уж зрелище веселое было — все в пуху и перьях, я на кровати пытаюсь замотать Драко в одеяло, а он что есть силы отбивается ногами. Сказать кому, что нам семнадцать и двадцать лет — не поверят!
Пока Драко растерянно моргал, глядя на мать, я поинтересовалась:
— Тетя Нарцисса, а где Беллатрикс? Она не к нам пошла?
— Нет, — ответила Нарцисса, смахивая с кресла остатки пуха. — Она в Хогсмид отправилась. Будете пить чай?
За чаем заходит разговор о Хогвартсе и выясняется еще одна причина, по которой Драко обижен на весь мир.
— Представляешь, меня не сделали старостой школы!
— Ну и что с того? — Я совершенно не понимаю, зачем надо расстраиваться. — Почему тебя должны были назначить старостой? Других студентов мало?
— Чистокровных — мало! — Драко делает страшные глаза. — В этом году грязнокровки учиться больше не будут! Это только половина школы останется! И меня не сделали старостой!
Нарциссе Драко, похоже, уже жаловался, но она до сих пор пытается его утешать:
— У вас в этом году и без того будет большая нагрузка, тем более ты в прошлом году много пропустил. А кто старосты школы, ты не знаешь? Не писал своим одноклассникам?
Драко замотал головой.
— Не хочу я им писать!
— Думаешь, Пэнси тебя ревновать будет? Кстати, — вспоминаю я, — ты сомневаешься, любит ли тебя Аннет, а она меня извела расспросами, что у вас с Пэнси.
— Откуда она знает? — тут же вскинулся Драко.
— Виолетта разболтала. Завидно ей, что ли...
— Какая Виолетта? Откуда она меня знает?
Пока я объясняю Драко про Виолетту и Мариэтту, Нарцисса смотрит на нас, держа в руке чашечку с чаем, и снисходительно улыбается. Совсем как тетя Андромеда.
Вот почему с тетями мне повезло, а с матерью — нет?
Убедившись, что Аннет к нему неравнодушна, Драко успокаивается и просит меня рассказать в подробностях о моем пребывании во Франции. Я и рассказываю, опустив встречу с Эсмеральдой. Как будто я вернулась домой с прогулки по магазинам, увидела Снейпа и меня охватила лютая тоска по оставшимся в Англии Барти и Драко. Драко, кажется, поверил, а вот Нарцисса смотрела на меня с сомнением. Мог ей Снейп пересказать наш разговор? Ой, не уверена!
