Глава 11. Рождество– Джинни, я не понимаю, почему ты не хочешь ехать домой? – вопрошал Рон. – Ты же знаешь, мама ждет нас всех. Рождество – семейный праздник, и мы уже давно не видели родителей.
– Рон, я хочу остаться в Хогвартсе и точка, – ответила сестра. – Ты вспомни, когда мы в последний раз оставались в школе на каникулы? В год проведения Турнира Трех Волшебников!
– Послушай, Рон, – обратилась к другу Гермиона. – Неужели ты не понимаешь, что Джинни хочется побыть вдвоем с Гарри?
– Она итак будет с ним вдвоем в «Норе», – кипятился Рон. – Почему для этого обязательно нужно оставаться в Хогвартсе?
– Ты прекрасно знаешь, что дома куча народа, – ответила Джинни. – А в школе на каникулы практически никого не остается. И вообще, тебе не все равно, где я буду справлять Рождество? Сам-то ты сколько раз проводил каникулы в школе!
– Я не уезжал, чтобы Гарри не было скучно одному, – пробурчал Рон.
– Ну вот и я остаюсь по той же причине, – фыркнула сестра.
Брат почувствовал, что ему нечего возразить.
– Ну ладно, – неохотно сдался он. – Так и быть, не буду вам мешать. А ты, Гермиона, – повернулся он подруге, – собираешься куда-то ехать?
– Нет, я, пожалуй, тоже останусь, – ответила Гермиона. – Мои родители поедут встречать Рождество к друзьям во Францию, а мне там скучно.
На самом деле родители тут были ни при чем. В последние дни Гермиона все больше думала о профессоре Снейпе. Ей очень хотелось снова спуститься в подземелья, но она пока не могла придумать предлог.
– Ну и сидите тут, поеду один, – бросил Рон и ушел собирать вещи.
Вечером восемнадцатого декабря Хогвартс-экспресс увез не пожелавших остаться в школе учеников в Лондон, и на следующий день в замке стало непривычно тихо. Гермиона шла на ужин по пустынному коридору. Ей было немного неуютно. В последние месяцы друзья старались не оставлять ее одну вне гриффиндорской башни, но сейчас Гарри и Джинни были увлечены друг другом, и Гермиона не желала им мешать. Она ускорила шаг – ей хотелось как можно быстрее добраться до Большого Зала.
До Рождества оставалось меньше недели, и преподаватели старательно украшали замок. Огромные елки стояли во всех помещениях, под потолком и на стенах висели гирлянды, миниатюрные Санта-Клаусы носились туда-сюда на метлах, выкрикивая поздравления.
Гермиона поспешно завернула за угол и чуть было не столкнулась с человеком, шедшим ей навстречу. Она вздрогнула и испуганно отпрянула, но тут же успокоилась, – это был профессор Снейп.
– Мисс Грейнджер! – казалось, зельевар не ожидал ее тут увидеть. – Что вы делаете одна в коридоре?
– Иду на ужин, сэр, – растерянно ответила она.
– Но почему вы одна? Разве я не предупреждал вас, что это опасно?
– Профессор, но все разъехались по домам на каникулы… – произнесла Гермиона. Ей вдруг почему-то стало стыдно перед ним.
– А почему вы не уехали, хотел бы я знать? Посмотрите вокруг, – Снейп обвел рукой пустынный холл. – Это идеальная обстановка для сумасшедшей девицы, решившей вас прикончить!
– Да, сэр, я понимаю. Но дело в том, что мне некуда ехать, мои родители все еще не восстановили дом, – оправдывалась Гермиона. – Летом я жила у Гарри на площади Гриммо. Но он тоже остался в школе на каникулы.
– И где Поттер в таком случае? Почему он не с вами?
– Он… с Джинни… – смущенно пролепетала Гермиона.
– Ясно, – усмехнулся Снейп. – Ваш друг законченный эгоист.
– Нет, сэр… – попробовала возразить девушка, но профессор не дал ей договорить.
– Пойдемте со мной, – резко бросил он.
Снейп и Гермиона вместе вошли в Большой Зал. Профессор тут же заметил Гарри и Джинни. Они сидели за столом и весело болтали о чем-то, не замечая ничего вокруг. Зельевар быстро подошел к ним.
– Поттер! – произнес он. Его тон не сулил ничего хорошего.
Гарри и Джинни испуганно повернулись к зельевару.
– Да, сэр? – отозвался Гарри, гадая, чем он успел так разозлить профессора.
– Поттер, почему вы оставили мисс Грейнджер одну? Разве я не велел вам сопровождать ее? Похоже, после двух нападений вы до сих пор не поняли, насколько опасна Джиллиан Лестрейндж. Вы настолько поглощены обществом мисс Уизли, – саркастически усмехнулся он, – что совершенно забыли о своей подруге?
Гарри пристыжено опустил голову.
– Что вы молчите, Поттер?
– Простите, профессор, – смущенно ответил он. – Больше такого не повторится.
– Больше вы не останетесь здесь ни минуты, – прошипел Снейп, наклоняясь к Гарри. – Вы сейчас же отправитесь собирать свои вещи и покинете Хогвартс до конца каникул. Отправляйтесь хоть к Уизли, хоть в дом своего крестного – куда хотите.
– Но сэр, – возразил Гарри. – Как же мы уедем? Ведь поезд отбыл вчера вечером.
– Воспользуетесь моим камином, – бросил профессор. – Жду вас через полчаса в своем кабинете.
Друзья поспешили покинуть Большой Зал.
– Прости, Гермиона, – пробормотал Гарри, когда за ними закрылась дверь. – Я не должен был оставлять тебя одну.
– Ничего, Гарри, – ответила подруга. – Но куда же мы теперь поедем?
– Видимо, на площадь Гриммо. Если мы отправимся в «Нору», придется как-то объяснять наше неожиданное появление. Представляешь, как перепугается миссис Уизли, когда узнает, что за ее дочерью охотится эта ненормальная?
– Да, ты прав, – согласилась Гермиона. – Ну что ж, значит, будем встречать Рождество втроем, – улыбнулась она.
Кое-как упаковав вещи, гриффиндорцы спустились в подземелье. Профессор Снейп впустил их в свою обитель и протянул Гарри банку с Летучим Порохом.
– Отправляйтесь, – коротко бросил он.
Гарри швырнул горсть Летучего Пороха в камин и исчез в зеленом пламени. Джинни спустя мгновение последовала за ним. Гермиона подошла к камину и нерешительно замерла.
– В чем дело, мисс Грейнджер? – спросил зельевар. Гермиона медленно обернулась и посмотрела ему в глаза. Она заметила, что на секунду в них мелькнуло смятение.
– Я… я… – Гермионе очень хотелось сказать профессору, что больше всего она бы желала встретить Рождество в его подземелье, но она не могла решиться на такое. Снейп внимательно смотрел на Гермиону, и ей на мгновение показалось, что он понял, о чем она думает.
– Идите, Гермиона, – тем не менее произнес зельевар. – А то Поттер и Уизли начнут волноваться и еще, чего доброго, вернутся.
Гермиона приблизилась к камину и бросила в него горсть Летучего Пороха. Снейп неожиданно подошел к ней вплотную и порывисто обнял.
– До встречи после каникул, – прошептал он ей на ухо.
Гермиона шагнула в камин.
– Площадь Гриммо, 12, – выкрикнула она и исчезла.
– Ты чего так долго? – удивленно спросил Гарри, когда Гермиона выпрыгнула из камина в гостиной фамильного дома Блэков.
– Да так, – неопределенно отмахнулась она. Она все еще ощущала на своих плечах сильные руки профессора зельеварения, а его слова звенели у нее в ушах.
Джинни внимательно посмотрела на подругу, но ничего не сказала.
Кричер был несказанно рад неожиданному появлению друзей.
– Хозяин вернулся! – восклицал он. – Сэр Гарри Поттер приехал домой на Рождество!
– Кричер, принеси нам что-нибудь поесть, – попросил Гарри. Друзья почувствовали, что здорово проголодались – они покинули Хогвартс, так и не поужинав.
– Сию минуту, сэр, – откликнулся эльф.
Весь следующий день Джинни и Гермиона занимались подготовкой к Рождеству. Они старались изо всех сил, чтобы дом выглядел нарядно. Гарри установил в гостиной огромную пушистую пихту, и девушки теперь занимались ее украшением.
Гермиона постоянно думала о том, что произошло в кабинете Снейпа перед ее уходом. Она уже давно поняла, что неравнодушна к профессору зельеварения. Это ощущение пришло еще в тот день, когда он спас ее от Джиллиан. Правда, тогда она считала, что это не более чем простая человеческая благодарность. В его подземельях она чувствовала себя защищенной, его присутствие успокаивало Гермиону.
Позже она вновь ощутила это, когда примчалась к зельевару высказывать свои соображения по поводу Нагайны. И тогда она поняла, что все же чувствует нечто большее, чем благодарность. Когда он ее хвалил, она была почти счастлива. Лишь после того, как Гермиона покинула подземелья, к ней вернулась способность трезво соображать. Она стала всячески гнать из головы мысли о профессоре, и ей это даже немного удавалось. Сидя в Большом Зале, она из всех сил старалась не смотреть в сторону преподавательского стола. На уроках зельеварения она уходила с головой в работу, не замечая ничего вокруг.
Но вчера, когда она столкнулась со Снейпом в коридоре, здравый смысл угодливо замолчал. Он молчал и тогда, когда Гермиона стояла возле камина в кабинете профессора. Она понимала, что никогда не решится сказать ему о том, что чувствует, но и заставить себя просто покинуть его обитель тоже не могла.
Когда зельевар ее обнял, она была в замешательстве. Что это? Почему? Ей очень хотелось верить в то, что это не просто так, но признать это было довольно сложно.
Гермиона пролежала без сна полночи, обдумывая случившееся. Ей очень хотелось увидеть профессора сию минуту, посмотреть ему в глаза. Она даже размышляла о том, чтобы написать Снейпу письмо, но слова не складывались в предложения, и она оставила эту затею.
– Гермиона, что ты делаешь?! – раздался голос Джинни. Гермиона вздрогнула от неожиданности. Свечка, которую она только что левитировала на пихту, упала на бок и подожгла хвою.
– Ой! – воскликнула Гермиона, заливая пламя водой из волшебной палочки и вновь устанавливая свечку.
– О чем ты так крепко задумалась? – поинтересовалась Джинни.
– Я даже не знаю, как тебе сказать, – растерянно произнесла Гермиона.
– Не хочешь, не рассказывай, – пожала плечами Джинни. – Но скажи, это не связано с Нагайной и Джиллиан?
– Нет-нет, это совсем другое, – откликнулась подруга. Она и впрямь сейчас была далеко от мыслей о дочери Беллатрикс и змее Волдеморта.
Гермиона несколько минут простояла в задумчивости, а потом неожиданно рассказала Джинни о своих чувствах к профессору зельеварения. К ее удивлению подруга восприняла это довольно спокойно.
– Как ты думаешь, – спросила ее Гермиона, – то, что произошло вчера в подземелье – это могло что-то значить? Или я просто все себе придумала?
– Знаешь, я полагаю, что могло, – задумчиво произнесла Джинни. – Я видела, как Снейп вел себя вчера в Большом Зале. Раньше я не замечала, чтобы он так беспокоился о ком-то из своих учеников, пусть даже и лучших.
– Ну, по-моему, это естественно.
– Это да, но ты же знаешь Снейпа не первый год. Обычно он холоден и непроницаем при любых обстоятельствах, а вчера вел себя довольно эмоционально. На него это не похоже. Как он разозлился на Гарри за то, что тот оставил тебя без присмотра!
– Пожалуй, в твоих словах есть логика, – задумчиво произнесла Гермиона. – Но у меня, если честно, все это не укладывается в голове. Ведь это же профессор Снейп, Джинни! Как он может ко мне что-то чувствовать?
– Гермиона, ты не забывай, что это уже не совсем тот профессор Снейп, которого ты знала в прошлом году. Его же фактически вытащили с того света. И ты, смею напомнить, приложила к этому руку.
– Скорее уж Косолапсус приложил к этому свою лапу, – улыбнулась Гермиона.
– Это неважно, – отмахнулась Джинни. – Твой кот не стал бы спасать профессора, если бы не почувствовал, что ты сильно расстроена. Вспомни, что говорил целитель Сметвик!
– Хорошо, предположим, что это все так. Но что же мне теперь делать? – растерянно произнесла Гермиона. – Ведь он профессор, а я студентка и вообще…
– Ну, во-первых, в июне ты перестанешь быть студенткой. А во-вторых, сейчас без толку об этом думать. Вот приедешь в Хогвартс после каникул, там все и прояснится.
– Слушай, а помнишь, что видел Гарри весной в Омуте Памяти? – сказала вдруг Гермиона. – Ведь Снейп столько лет любил маму Гарри…
– Ну и что? – удивилась Джинни. – Лили давно нет в живых, а ты тут, рядом. Невозможно всю жизнь любить призрак, Гермиона! И я еще раз повторю: не забывай делать скидку на то, что произошло несколько месяцев назад. Мир переменился!
– Ладно, – решила Гермиона. – Посмотрим, что будет после каникул. Хорошо, что я поговорила с тобой, а то все эти мысли уже начали сводить меня с ума.
Несмотря на то, что друзья справляли Рождество втроем, скучать им не пришлось. Стараниями Джинни и Гермионы дом выглядел очень празднично. Сотни свечей горели на пихте, гирлянды и елочные игрушки сверкали и переливались. В гостиной топился камин и играла музыка, а Кричер приготовил замечательный рождественский ужин.
Друзья сидели за столом, шутили и весело переговаривались. Косолапсус лежал, свернувшись калачиком, на стуле. Сова Дора по случаю праздника поменяла оперение на красно-золотистое и стала походить на феникса.
Северус Снейп в это время сидел в Большом Зале Хогвартса и задумчиво ковырял вилкой индейку. До сих пор он считал, что в его жизни была, есть и будет лишь одна женщина, к которой он был неравнодушен, – Лили Эванс. Теперь же он понимал, что нашелся человек, который потеснил Лили в сердце профессора зельеварения. Он даже не мог вспомнить, когда успел влюбиться в Гермиону Грейнджер. Когда приводил ее в чувство после стычки с этой чокнутой Лестрейндж? Или еще раньше, в больнице святого Мунго? Он чувствовал лишь одно – сейчас он почти так же одержим гриффиндорской всезнайкой, как когда-то был одержим женой Джеймса Поттера. Для верности Северусу было необходимо провести небольшой эксперимент, но для этого нужно было уйти в свою комнату.
Профессор зельеварения пробыл в Большом Зале еще час для приличия и, пожелав всем сидевшим за столом Счастливого Рождества, удалился в подземелья. Едва закрыв за собой дверь, Снейп достал волшебную палочку.
– Экспекто Патронум! – произнес он. Серебристый зверек вырвался из его палочки и поскакал по комнате. Но это была не лань. Это была выдра. Северус никогда не видел Патронуса Гермионы, но теперь был уверен, что он выглядит именно так.
