Глава 10. Кто смеётся последнимУдивительная штука – история. Подчас описание событий, длившихся неделю или две, занимает больше, чем тех, что произошли за целый месяц. Вопрос лишь в том, что конкретно стоит описывать. Так и сейчас. Немало времени ушло на то, чтобы рассказать обо всех злоключениях Гарри, Теодора и Блейза на протяжении их двухнедельного путешествия. Но теперь стоит уделить немного внимания и тому, как относительно тихо и спокойно прошёл оставшийся месяц с небольшим каникул. А начать, пожалуй, стоит с того, почему всё было настолько хорошо, а наши герои вечером тридцать первого августа, как всегда, готовились к отъезду в Хогвартс. С Альбуса Дамблдора.
Когда в английском Министерстве получили гневное письмо мадам Рафтери, первым, что пришло на ум подавляющему большинству одноклеточных, как мило называл работников сего заведения Тео, было «Да что эти ирландцы себе воображают! Вот мы сейчас соберём с пяток отрядов авроров и покажем им, где мантикоры зимуют». Потом оказалось, что вышеупомянутое чисто стражей порядка не особо то и соберёшь – все силы были брошены на борьбу с неким красноглазым ублюдком. А самые сообразительные узрели простейшую истину – на два фронта Англия сражаться не сможет. На это, собственно, дражайшие соседи и рассчитывали. Поэтому Министерство во главе с Фаджем сделало то, что оно умело делать лучше всего – поджало хвост и свалило всю вину за произошедшее на другого. А если быть конкретнее, на Визенгамот, который объявил почётного гражданина Ирландии Гарри Джеймса Поттера вне закона, не потрудившись выяснить все детали его происхождения. Ну а господа, заседавшие в магическом суде Великобритании, дружно показали пальцем на своего председателя. Вот так Альбус Дамблдор крупно попал.
Разумеется, он сам об этом узнал далеко не сразу. Хотя настроение испортилось моментально. Его супер–мега–грандиозный–план с треском провалился! Более того, провалился не только сам план, но и супер–мега–поправка к этому плану. Не станем пересказывать здесь содержание того плана, и так понятно, что профессор хотел использовать Гарри Поттера для своих грязных целей, а потом просто убрать. Однако когда мальчишка вдруг резко начал думать, создавая тем самым риск срыва всего плана, в ход пошла поправка. Поттера надо было всего лишь обвинить в том, что его разум захватил Вольдеморт и отправить в Азкабан. Идея с захватом разума, конечно, была теоретически возможна, но на деле – трудно исполнима. Однако расчёт шёл на среднестатистическое быдло, которое всё равно не поймёт, что к чему, а тех, кто поймёт весь абсурд этого заявления, Дамблдор всё равно планировал заставить молчать. Впрочем, этого и не потребовалось, ибо мальчишка умудрился бежать и на долгое время пропал из поля зрения Великого и Могучего. Конечно, на поиски «государственного преступника» тут же были брошены огромные силы, но сам господин директор полагал, что он благополучно был убит каким-нибудь Пожирателем или скончался от голода, холода и жажды. И это очень грело профессору душу. Но стоило Дамблдору окончательно успокоиться, случилось то, чего он точно не мог ожидать. Поттер объявился в Ирландии. Более того, он оказался официальным гражданином этой страны и был встречен там с распростёртыми объятиями. Ирландцы не то, что не собирались выдавать своего соотечественника недружественным соседям, так они ещё и отправили письмо с претензиями. Министерство и Визенгамот быстренько умыли руки, так что разбираться с этой ситуацией предстояло Дамблдору лично. Немыслимо!
В общем, уважаемый директор не придумал ничего лучше, как самолично заявиться в Ирландию, чтобы забрать Поттера оттуда силой и убедить верхушку власти в том, чтобы они сами отдали ему своего виконта. Но Альбуса Дамблдора ждали в Ирландии уже очень и очень давно. С несколькими отрядами авроров, которым было приказано сопроводить его в места не столь отдалённые. Выяснилось, что в своё время профессор совершил здесь немало грешков различной степени тяжести, за которые ему по местным законам полагалось три пожизненных заключения и пять смертных казней. Что там были за преступления, Гарри допытываться не стал, но узнал, что даже тогдашний английский Визенгамот дал ирландцам разрешение привести в исполнение все эти приговоры, если Дамблдор появится на территории их страны. Конечно же, сам директор давно и думать забыл об этих мелких неприятностях, но вот ирландцы, ожидавшие его с распростёртыми объятиями, не забыли. Они вообще были достаточно злопамятной нацией. Особенно, когда дело касалось англичан.
Сначала Дамблдор угрожал своим тюремщикам тем, что за ним обязательно придут свои и не оставят камня на камне от Ирландии. Потом, когда министр магии, её приближённые, а также Гарри Поттер вместе с Оливией Забини и Сириусом Блэком снизошли до того, чтобы встретиться с ним и сказать своё «фе», он пустил в ход лесть и начал предлагать им сделать всё, чтобы исполнить их желания. В общем, нёс полный бред, который мог соблазнить разве что «одноклеточных» из английского Министерства магии. Разговор тот выдался долгим, и хотя плодотворным его назвать было трудно, кое-что выяснить всё же удалось. По крайней мере, этого хватило, чтобы приписать господину Дамблдору ещё одну смертную казнь, которую сначала хотели в срочном порядке осуществить, но потом Гарри, который после всего пережитого откровенно возненавидел старичка, придумал ему куда более интересное и в каком-то смысле гуманное наказание. Признаться, уровень садизма в нём зашкаливал до такой степени, что Сириус откровенно удивился, откуда в крестнике столько злости, но идею одобрил стопроцентно, как и прочие присутствовавшие.
В итоге почётный гражданин Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, ранее директор школы Хогвартс, выдающийся маг, председатель Визенгамота, лауреат многочисленных премий и просто гениальный манипулятор был заключён в камеру-одиночку одной из многочисленных провинциальных психлечебниц Ирландии, как особо опасный сумасшедший, возомнивший себя богом и совершивший немало преступлений из-за своей невменяемости. А предварительно с ним сделали то, что вообще для любого волшебника стало бы кошмаром наяву, не говоря уже о маге такого уровня, как Дамблдор. Его сделали сквибом. С помощью специального артефакта, который в Англии, кстати, был запрещён законом, но широко использовался в определённых кругах, из него просто высосали всю магическую силу и перекрыли каналы, по которым магия циркулировала. И стал профессор Дамблдор обыкновенным маггловским сумасшедшим, которому суждено было окончить свои дни в обыкновенной психушке. Как, кстати, и достаточно немаленькое число его бывших соратников, в своё время чем-то ему насоливших. Ко всему прочему память профессору стирать не стали, решив дать ему возможность немного помучиться. Иначе, как заявил Сириус, когда они покидали ту милую камеру, в которой они беседовали с бывшим директором, получилось бы гораздо гуманнее, чем он того заслуживает.
Кстати о Сириусе. То, как он остался жив, было загадкой и для самого Блэка. Как он рассказывал крестнику и остальным, он помнил, как Беллатрикс запустила в него заклинанием, как он летел в Арку, а потом когда уже скрылся за вуалью от всеобщих глаз, но ещё не успел пересечь границу мира мёртвых, его словно порталом перебросило куда-то. Сначала мужчина не успел ничего сообразить, ибо он ударился обо что-то головой, а когда очнулся, увидел перед собой пару стройный женских ножек и край шёлкового халатика. После этого снова вырубился. Снова от удара по голове чем-то тяжёлым. Ибо Оливия Забини очень не любила всяких грязных мужчин, появлявшихся в её чистой кухне и пялящихся на её голые ноги. Впрочем, обнаружив, что этот мужчина – небезызвестный Сириус Блэк, она решила не добивать его, а оставить спокойно лежать на полу, а потом, когда очнётся, накормить, напоить и устроить допрос с пристрастием. В итоге после длительного рассказа Сириуса о его злоключениях и рассуждений Оливии о том, как его могло перенести – она склонилась к мысли, что Беллатрикс запустила в него комбинированным заклинанием, одна из частей которого и перенесла Блэка, вот только причина оставалась непонятной, – женщина доставила его в Министерство, где он получил политическое убежище, а потом отправила на квартиру к Коннору Паркинсону, где Сириус и провёл всё время до прибытия Гарри. А потом они вместе приехали в поместье Поттеров, как уже, собственно, было понятно.
Теперь немного о том, как изменилась политическая ситуация в Британии после того, как со сцены убрали Дамблдора. Конечно, сначала начались возмущения в правящих кругах – чисто из принципа, ибо хотя директор был давно у всех костью в горле, ирландцев ненавидели больше, – но соседи быстро предоставили все бумаги, согласно которым они имели право арестовать профессора и провозгласить свой приговор без участия Визенгамота. Потом, осознав, что бывший великий светлый маг, а сейчас никакой и не маг вовсе, сидит в комнате десять на десять футов с мягкими стенами и уже ничего не изменить, а начинать войну с Ирландией бесперспективно, все решили использовать сложившуюся ситуация с максимальной пользой для себя. Хотя достаточно долгое время всюду царили разброд и шатания, что ещё более усугубляло то, что новости просочились в прессу, а оттуда – в народ. Причём, во всех подробностях и с описаниями мелких и не очень грешков бывшего директора. И далеко не все готовы были поверить в то, что это всего лишь очередная глупость, выдуманная журналистами.
В общем, как оказалось, Дамблдор был в своё время немаловажной политической фигурой, и господин министр и его подчинённые просто не знали, как работать дальше. Именно поэтому недалёкого Фаджа на его посту очень скоро сменил куда более расторопный Арнольд Пизгуд, явно приходившийся каким-то знакомым или родственником Оливии Забини, которая явно намеревалась замести под себя теперь и политику Британии. В общем, с приходом к власти нового министра, – который быстро сообразил, что с Ирландией ссориться незачем, а в идеале надо помириться с соседями и попросить их помочь в войне, – тут же были сняты все обвинения с чистокровных вообще и Гарри Поттера в частности. Всем были высланы искренние извинения и материальные компенсации за доставленные неудобства, двойная осада с поместья Малфоев была снята – бравые авроры наконец-то сообразили, что в том лесу, где стояли лагерем они, окопались и Пожиратели. В общем, в результате немалое количество уютных камер в Азкабане оказалось наполненным, а бедных аристократов оставили-таки в покое. Всё-таки мистер Пизгуд был человеком разумным и понимал, с кем можно ссориться, а кого лучше иметь в своих союзниках. К тому же теперь больше не было Альбуса Дамблдора, который подстраивал всё под себя.
Что же касается Хогвартса, лишившегося директора, то там хаоса не возникло только по той причине, что дело было во время каникул. А так как учеников в школе не было, а учителя свыклись уже со всем и паниковать не привыкли, ситуацию быстро удалось разрулить, а новым директором соответственно стала Минерва МакГонагалл. Конечно, оставалась извечная проблема с должностью профессора Защиты от Тёмных Искусств, к которой теперь присоединилось и вакантное место преподавателя Трансфигурации. Но это должно было решиться уже по ходу дела. Перебрать в уме всех талантливых выпускников за последние лет десять, узнать, кому не удалось пристроиться, а потом уже дело оставалось за малым. В конце концов, раньше уладить всё удавалось. Так или иначе, а в сентябре школа ждала своих учеников, среди которых были, конечно, и наши герои, решившие, что им всё-таки надо закончить образование.
Что же касается того, что делали после разборок с Дамблдором Гарри, Теодор, Блейз и Пенси, то посвящать этому длительное описание не имеет смысла. Они просто наслаждались жизнью и радовались всем удобствам поместья Поттеров. В солнечные дни подростки проводили время у озера, купаясь или загорая. Если было не слишком жарко, то они исследовали окрестности. Правда до этого занятия они дошли уже только к середине августа, когда последствия их бешеного путешествия немного притупились. Вечерами они летали по долине на мётлах, которые обнаружились в специальном чулане; благо, магглы не могли проникнуть туда и увидеть их. Если же погода была пасмурной или шёл дождь, то без дела тоже никто не оставался. Нотт обнаружил в поместье приличную библиотеку, полностью соответствовавшую его интересам, и окопался там. Гарри на пару с Блейзом – последний правда сопротивлялся – активно учили ирландский язык под руководством нанятого преподавателя. Пенси, глядя на это всё, фыркала, и куда-то исчезала. То ли занималась шопингом вместе с Оливией в Дублине, то ли решала накопившиеся семейные дела на пару с отцом, то ли варила приворотное зелье для Поттера. Впрочем, ему приворотное зелье уже явно не требовалось, ни у кого и без того не возникало сомнений в том, кто станет следующей виконтессой Поттер. Хотя сама Пенси долго противилась судьбе, но когда их с Гарри в очередной раз застали целующимися в углу, причём, она упорно утверждала, что это ничего не значит, юноша на глазах у всех предложил ей встречаться, а отказываться было бы действительно глупо. Тем более целоваться с Поттером ей нравилось, да и перспектива стать титулованной особой манила. Всё-таки Паркинсоны хоть и относились к древнейшим магическим родам Британских островов, титулов никаких не имели.
Кстати для Гарри первое время было очень большой проблемой то, что он не знал, как вести себя в светском обществе. Однако когда он поинтересовался у Тео, что ему требуется, чтобы стать настоящим виконтом не только по титулу, но и по поступкам, тот посоветовал треснуться пару раз головой о стенку. По его словам всех породистых аристократов в своё время очень хорошо ударяли о стенку, поэтому они все такие… хм… эксцентричные. Как бы то ни было, манерам юноша учился у Оливии, которая в этом смысле была абсолютно идеальна, а строить из себя мистера Учтивость в разговорах со своими же гостями он прекратил уже на третий день спокойной жизни. Как раз к моменту прибытия матери Пенси, которая вообще искренне ненавидела всю эту показушную вежливость, которую волей-неволей приходилось соблюдать в беседах с Малфоями. Как оказалось, в своё время Бриджет Паркинсон тоже встречалась с Джеймсом Поттером, а поэтому, узрев зарождение отношений собственной дочери и его сына, она очень обрадовалась. Конечно, по началу Пенси долго убеждала мать, что ничего у неё с Поттером нет, но… Впрочем, об этом уже говорилось выше.
Кстати, говоря об обитателях поместья Поттеров, стоит обратить внимание и на домашнюю любимицу Гарри. Хедвиг он к своему огромному удивлению обнаружил ещё в самый первый день, во время экскурсии по дому, в местном подобии совятни. Оказалось, что когда её хозяин сбежал от авроров, какой-то внутренний ориентир подсказал ей лететь в Ирландию, где она и была поймана всё той же Оливией, усажена в клетку – меньше всего ей хотелось, чтобы сова отправилась искать хозяина, а его бы по этому выследили, – и перевезена потом в поместье, когда стало ясно, что Гарри скоро прибудет. Вообще стоит заметить, что юноше никто не писал даже после того, как была объявлена его невиновность, а сам он решил не связываться с Роном и Гермионой, не зная, до какой степени они поверили во весь тот маразм, который писали в газетах по указке Дамблдора. В любом случае им предстояло встретиться первого сентября, вот тогда всё и должно было решиться. Одно Гарри мог сказать со стопроцентной уверенностью – прерывать отношения со своими новыми друзьями он не собирался, хотя, по правде сказать, терять Рона и Гермиону тоже очень не хотелось. Слишком уж много они прошли вместе.
Так или иначе, а первое сентября наступило. В Англию вся большая компания приехала ещё за день до этого, чтобы купить всё необходимое для школы в Диагон-аллее, а заночевали они во вполне приличной маггловской гостинице, расположенной недалеко от вокзала Кингс-Кросс. Честно говоря, после всего пережитого Гарри возвращался в Лондон с несколько странным чувством. Хотя в любом случае это был уже далеко не тот Гарри Поттер, который позволял собой долгие годы манипулировать, не тот мальчишка, которого подло предали. К своему шестому курсу в Хогвартсе готовился элегантный юноша, неплохо подросший и прибавивший в весе, облачённый в хорошую одежду, купленную специально для него, а зелёные глаза теперь уверенно и даже с вызовом смотрели на окружающий мир из-за стёкол нормальных, идеально подходивших ему прямоугольных очков. Всё изменилось, и пока это были изменения только к лучшему. По крайней мере, Гарри жил дальше и мог наслаждать жизнью, как и прочие его сверстники.
На платформу девять и три четверти подростки в сопровождении Оливии, Ремуса, Сириуса и четы Паркинсон прошли всего за десять минут до отправки поезда, решив особо не светиться.
– Гарри, запомни: ты никому ничего не должен, веди себя так, как будто все вокруг должны что-то тебе. Выпрями спину, высоко подними голову, – поучал крестника Блэк.
Сириуса тоже наконец-то оправдали. Вообще-то это было сделано посмертно, причём, ещё по указке Дамблдора, решившего, что он уже точно не доставит никаких неприятностей. Конечно же, в своё время Блэка посадили опять же по той причине, что так решил Великий и Могучий, прекрасно знавший и о том, кто конкретно из друзей Поттеров был шпионом Пожирателей, и о том, кого Джеймс и Лили назначили Хранителем. В конце концов, действительно немного абсурдным выглядело и то, что человека, у которого не было даже Чёрной Метки, обвинили в принадлежности к Пожирателям Смерти и просто так отправили в Азкабан. Странно даже для тех беспокойных времён. Ну так вот, когда в Англии сменилась власть, тут же отправили сообщение о том, что Сириус Блэк жив и здоров, ну а оправдательный приговор никто, конечно, отменять не стал, ибо все соответствующие улики были любезно предоставлены ещё профессором Дамблдором.
Теперь же Сириус, идя рядом с остальными, мог похвастаться тем, что даже после двенадцати лет в Азкабане выглядел не хуже, чем тот же Ремус, да и многие другие мужчины их возраста. Магия и деньги творят чудеса, поэтому теперь к Блэку вернулась часть его прежней красоты, и, чего греха таить, многие женщины, встретившиеся им на пути от гостиницы до вокзала, всячески пытались привлечь его внимание. В общем, теперь он вполне мог рассчитывать на то, чтобы занять всё-таки достойное место в обществе волшебной Англии. В конце концов, на крайний случай всегда оставался маггловский мир или та же Ирландия.
– Гарри не слушай его, будь таким, какой ты есть. Только не надо слепо верить людям, – заявил Ремус, когда они шли через толпу по платформе.
Ремус тоже изменился, более того, на него периодически оглядывались случайные прохожие. Ещё бы – достаточно невзрачный мужчина средних лет вёл под руку женщину блистательной красоты, словно сошедшую с обложки модного журнала. А когда они шли уже по платформе, то есть среди волшебников, никому не составляло труда узнать в женщине неподражаемую Оливию Забини, а в мужчине – бедного оборотня Ремуса Люпина. Впрочем, бедным он сейчас отнюдь не казался. Люпин неплохо прибавил в весе, так что не казался больше ходячим скелетом, его одежда в заплатках сменилась вполне нормальной и придававшей ему солидный вид. Ремус решил, что в Англии с её варварским отношением к оборотням ему больше делать нечего, поэтому с горем пополам получил вид на жительство в куда более либеральной в этом отношении Ирландии и сейчас занимался поиском работы, который давал неплохие результаты, так что у него предвиделась даже возможность выбора. К тому же в Ирландии у него была Оливия, которая тоже не особо горела желанием возвращаться в Англию, чтобы там жить. Хотя она вообще много путешествовала и не любила оседать на одном месте. Впрочем, для Рема она решила сделать небольшое исключение.
– Великая Моргана, вы ещё подеритесь! – зашипела на мужчин Оливия. – На нас и так все смотрят.
– Это из-за того, что ты у нас чересчур красивая, – фыркнул Сириус. – Мечта любого мага Оливия Забини снизошла до того, чтобы появиться в обществе обыкновенных людей.
– Заткнись, Блэк, и не умничай.
– Нет, ну вы на неё посмотрите, – продолжал разглагольствовать Блэк. Благо, хватило ума говорить так, чтобы слышали его только сопровождающие. – Сначала она охмурила Джима, теперь Рему голову морочит!
– А тебе завидно, да? – с сарказмом ответил Ремус. – Всем дали, а тебе нет. К тому же давай посмотрим правде в глаза и признаем, что наш Джеймс и сам святым далеко не был.
Гарри и Блейз обменялись многозначительными взглядами. Обоим уже все уши прожужжали тем, насколько влюбчивым был в своё время их отец. Он встречался и с Бриджит в–перспективе–Паркинсон, и с Нарциссой тогда–ещё–Блэк, и с Оливией Забини, и с той самой Лили Эванс, на которой он впоследствии и женился. И наверное, на этом список далеко не заканчивался, просто история об этом умалчивала. И всех их юный Джеймса Поттер искренне любил, вот только это чувство проходило слишком быстро. Именно поэтому и получилось то, что получилось.
– Да, Сириус, – елейным голосом произнесла Оливия, – ты бы сам хоть про одну из своих бывших девушек вспомнил. Авось и у тебя отпрыски где-нибудь отыщутся.
И женщина многозначительно кивнула на небольшую компанию стоявших недалеко от них людей, состоявшую из одной взрослой женщины достаточной приятной наружности, но измотанного вида и трёх подростков. Глянув на одного из юношей, Сириус замер с отвисшей челюстью. После этого он перевёл взгляд на невинно улыбавшуюся ему женщину и обратно на юношу. Ну а пока крёстный пялился на свою уменьшенную копию, Гарри обратил внимание на другого парня, улыбавшегося во все тридцать два зуба и державшего за руку миловидную светловолосую девушку. Поттер помахал рукой и направился ему навстречу.
– Гарри! – радостно воскликнул Рон Уизли, бросаясь другу навстречу. – Чёрт бы тебя побрал, где тебя носило?! Я тебя всё грёбаное лето искал по полям и лесам!
– Ты искал меня? – удивился Гарри, пожимая руку рыжему товарищу. – И ты не поверил в то, что мой разум захватил Вольдеморт?
– Ну конечно я тебя искал! Я не такой степени болван, чтобы поверить в эту чушь! В конце концов, мы же друзья, а друзья должны верить в первую очередь друг другу, а не всяким старым маразматикам!
Да, они друзья. А друзья должны верить и помогать друг другу. Настоящие друзья. И теперь Гарри мог с полной уверенностью сказать, что у него есть настоящие друзья.
