Второй шанс

Глава 11

Гарри,

Мама говорит, что если ты не приедешь, то она спустит с тебя шкуру. Ну, она этого не сказала, но ты же знаешь, какой мама становится, когда и в самом деле сердится. Думаю, это означает, что тебе лучше всё же приехать. Там будет вся остальная наша семья (кроме тупоголового Перси), а Рон пригласил и Гермиону.

Спасибо за резиновых цыплят, они просто замечательные.

С нетерпением ждем с тобой встречи, приятель!

Дред и Фордж

Ракеш улыбнулся записке – никаких вопросов, и фактически, никаких требований. Он решил связаться именно с близнецами, потому что они, безусловно, были самыми спокойными из младших Уизли. Ракеш скомкал короткую записку и положил на ладонь; уставившись на комок, пожелал сжечь смятый листок, притягивая магию к бумаге, чтобы та загорелась. Тихонько засвистев, пламя превратило бумагу в пепел, оставив ладонь невредимой. Ракеш выдохнул – оказывается, он задержал дыхание – и улыбнулся. У него получалось все лучше и лучше.

Ракеш закончил трансфигурировать свои волосы и взглянул в зеркало. К ним снова вернулась лохматость; он все же предпочитал, чтобы его черная шевелюра была волнистой и с блестящим отливом, как в последние полгода, а не этот ералаш на голове. Очки с обычными стеклами смотрелись точно так же, как и его старые; к глазам вновь вернулся зеленый цвет. Он ничего не мог поделать с дополнительным ростом, но это к лучшему – Ракеш и не хотел.

Близнецы получили пару резиновых цыплят, клевавших человека, если он вдруг не желал иметь с ними дела на Рождество. Все остальные получили огромных розовых фламинго из пластмассы, которые позже сами собой трансфигурируются в настоящие подарки. Он подарил им маленькие сияющие шары, которые можно будет хранить в палочке, а потом в случае надобности вызывать, чтобы они следовали за её обладателем. Все его друзья использовали палочки для люмосов, а это ограничивало возможность действовать палочкой – чтобы наложить другое заклинание, приходилось гасить освещающее. Сияющие шарики обеспечат хороший свет и в то же время позволят пользоваться палочкой для других заклинаний. Его друзья из Акрен тоже получили резиновых цыплят, которые также превратятся позже в кое-что другое. Элли достанется ожерелье со всевозможными полезными зельями и спрятанными в нем чарами на всякий пожарный. Вампиры получат ряд чар, которые при правильном наложении будут неопределимы вампирьими заклинаниями. Ракеш обнаружил их в Выручай-комнате, в одной из книг про вампиров, которую скопировал, не прочитав.

Он собирался остаться в Норе лишь на эту ночь, на завтра и послезавтра. Ракеш не думал, что оставаться там дольше – хорошая идея, особенно если они примут в штыки известие о его новой школе и то, что он не может о ней толком рассказать.

Этим вечером Ракеш – нет-нет, сейчас нужно быть Гарри – аппарировал в Нору. Прежде, чем войти внутрь, он постоял снаружи, наложив подслушивающее заклинание, которому его научила Элли.

– Рон, он должен сказать нам, мы же его друзья. Мы должны убедить его остаться или, по крайней мере, взять нас с собой, – вещала Гермиона.

– Думаю, он ясно дал нам понять, что ничего подобного не случится, – сказал Фред.

– Гарри – живучий малый, – добавил Джордж. – С ним все будет в порядке. – Ракеш… Гарри, как он напомнил себе, улыбнулся. Он тоже верил в близнецов.

– Да, но как он собирается сдавать ТРИТОНы, если его здесь не будет? – забеспокоилась Гермиона.

– Жизнь – это не только эти экзамены.

– Вы были готовы уйти с ним.

– А ты тогда как собиралась сдавать ТРИТОНы?

– Думаю, Гарри прекрасно знает, что делает – и гораздо лучше, чем ты полагаешь, – это снова близнецы, бросающие фразы по очереди. Гарри не мог определить, кто начал первым.

– Отлично, значит, идем с ним, – это снова Джинни.

– Или, по крайней мере, заставим сказать его, где он был, – добавил Рон.

– Я не понимаю, как он смог так хорошо спрятаться. Его искали абсолютно все. Мы написали письма в дюжину разных школ! Я осмотрела каждый уголок библиотеки и не нашла ни одного упоминания о любых других школах, где преподают о хоркруксах! – Гарри замер: они и в самом деле пытались найти его. И у них явно не получилось. Гермиона терпеть не могла чего-то не знать. Вот для неё будет облом – он не собирался оставаться или рассказывать им что-либо. Он подошел к двери и постучал. Через секунду та распахнулась.

– Гарри! – сжала его в объятьях Джинни, а потом втащила внутрь. Гарри проигнорировал подругу и повернулся к остальным Уизли.

– Добрый день, мистер Уизли, – сказал он, улыбаясь и пожимая руку Артуру.

– Как я рад видеть тебя снова, Гарри! – проговорил мистер Уизли.

– Вот это да! Как ты вырос, – заметила миссис Уизли, заводя его в гостиную и предлагая присесть на свободное место. – Присаживайся, присаживайся.

– Как дела, Гарри? – поинтересовался Чарли, ненадолго подняв голову от шахматной доски и оторвавшись от игры с Биллом. Фигур почти не осталось, но силы все ещё были равны.

– О, все в порядке. А как у тебя, Билл? – спросил Гарри, желая узнать о результате атаки оборотня в прошлом году.

– Прекрасно. Уже не тревожусь и не волнуюсь во время полной луны. Хотя ночное зрение осталось. И с того боя я ем намного больше мяса, – пояснил Билл.

– Хвоста и пушистых лап не вырастало? – уточнил Гарри, и Билл хихикнул.

– Нет, слава богу. Хотя клыки было бы интересно приобрести, – Гарри расслабился: если Билл шутит об этом, тогда все не так уж и плохо.

– Не сомневаюсь, что из тебя теперь легко получится анимагус-волк, – предположил он.

– Гм. Я даже и не думал об этом. Было бы неплохо, – задумался Билл, сбивая последнего коня Чарли с доски.

– Вы всем раздали зелье удачи? – спросил Гарри у Гермионы.

– Да, у нас у всех оно есть, и мы отдали одно Тонкс. Последнее мы решили подарить бабушке Невилла. Ведь она – всё, что у него осталось, – проговорила Гермиона. Гарри кивнул, он сварил ещё одну партию и взял немного зелья с собой на всякий случай. Очень хотелось воспользоваться им во время боя, но он решил не поддаваться искушению. Следовало научиться сражаться самому. Рассчитывать на снадобье было бы очень плохо.

Обед был удивительно приятным. Флёр и миссис Уизли приготовили что-то совместное из французской и английской кухни. Очевидно, они неплохо ладили. После того, как убрали со стола, все вернулись в гостиную.

– Хорошо, Гарри. Рассказывай, – велела Джинни.

– О чем?

– Где ты был, конечно! – воскликнула Гермиона.

– Да так. Учился. Я не могу сказать, где именно учился или что изучал, – ответил Гарри, уверенный, что им не понравится такой ответ.

– Ой, да ладно тебе, дружище! Нельзя же вот так вот исчезнуть и не рассказать нам, куда ты запропастился! – запротестовал Рон.

– Можно. Я не могу ничего вам сказать, поэтому и не собираюсь.

– Но, Гарри, назови нам хотя бы страну! – заявила Джинни.

– Нет, не могу. Слишком многое откроется.

– Гарри, дорогой, а если что-нибудь случится? Нам нужно знать, где ты, – попыталась было миссис Уизли.

– Нет. Если что-то случится, значит, так тому и быть, – твердо отказался Гарри.

– Прекрасно. Что ты изучал? – спросила Гермиона.

– Я же только что говорил, что не могу сказать, – напомнил ей Гарри.

– Но, Гарри, а если это не входит в программу ТРИТОНов?

– Значит, так тому и быть. Я все равно не скажу вам.

– А как насчет хоркруксов? – наконец, поинтересовался Джордж. Гарри благодарно на него взглянул.

– Я ещё не выяснил, какими предметами они являются. Но я найду лучший способ их обнаружить – это займет пару лет, однако в конечном счете поиск не составит труда. Разумеется, я намерен уничтожить Нагини как можно быстрее.

– Так как ты собираешься их искать? – спросила Гермиона.

– Не могу рассказать.

– Черт побери, Гарри, ты просто обязан! – яростно рявкнула Джинни.

– Вообще-то, нет.

На этот раз Фред вмешался до того, как они начали орать:

– Что ты можешь нам рассказать? – вот это заткнуло всех.

– Что я поступил в другую школу, доступную далеко не всем. То, что мы изучаем, наверное, не похоже на учебный план других школ. У нас учатся студенты самых разных видов. У меня есть несколько друзей-вампиров. Я изучаю беспалочковую магию. Вот и все, – проговорил Гарри.

– Вампиров? – спросил Рон. – Но разве они, ну, ты знаешь…

– Нет, не знаю – о чем ты? – ответил Гарри; Рон пропустил предупреждающую нотку в его голосе. Никто из моих новых друзей не пропустил бы, – подумал Гарри, немедленно разозлившись на себя за эту мысль. Но он просто не смог удержаться. Они с Элли, Дарэем и Сайласом гораздо больше ладили друг с другом.

– Ну… разве они не пьют кровь?

– Конечно. Они же вампиры.

– И ты не против?

– Нет. С чего бы вдруг? – поинтересовался Гарри. Рон уставился на него.

– Думаю, он пытается спросить, пили ли они когда-нибудь твою кровь, – наконец, проговорил Билл.

– Конечно же, нет. Они пьют лишь кровь животных, которых режут для школьного стола, – рассмеялся Гарри. Рон ничуть не расслабился. Очевидно, идея о вампирах оказалась для него уж слишком кардинальной. – Большинство из них довольно милы. Это очень интересный вид, – сказал Гарри.

– Скажи мне, пожалуйста, что вы не проходите в этой школе ничего противозаконного, – попросила Гермиона.

– Я не знаю, противозаконно ли что-нибудь из того, что нам преподают, или нет. Я уже говорил вам, что школа находится не в Англии, – ответил Гарри.

– Мы опросили все школы, которые смогли найти, и ни одна из них не признала, что у них есть новички, похожие на тебя, – наконец, произнес Рон. Гермиона впилась в него взглядом – очевидно, ей не хотелось, чтобы тот об этом говорил.

– Разве вы не думаете, что если бы я там учился, то обязательно бы замаскировался? Или удостоверился бы, чтобы директор отрицал, что знает о моем пребывании? – спросил Гарри. – И можете прекратить беспокоить их, вы не найдете место, где я учусь.

– Прекрасно. Ты можешь сказать нам, как оно называется? – Гарри уставился на Гермиону. – Что ж, отлично. Просто замечательно.

– А как насчет тех убийц? – спросил мистер Уизли.

– Ох, Гарри, ты в такой опасности. Почему бы тебе не остаться там, где Орден сможет тебя защитить? – задала вопрос миссис Уизли.

– Простите уж, – резко оборвал её Гарри, – если я абсолютно не верю в то, что Орден способен кого-то или что-то защитить. Что касается убийц, – повернулся он к мистеру Уизли, – то я о них не волнуюсь. Они не могут убить меня там, где я нахожусь, и если они узнают, что я вернулся в Англию – чего пока не случилось, ведь я был замаскирован – тогда им придется очень постараться, чтобы меня достать, – отнюдь не мило, по-волчьи усмехнулся он.

– Гарри, но это – профессиональные убийцы, – запротестовала миссис Уизли.

– И что? – снова повторил Гарри, намекая на то, что лучше ей оставить тему.

– Гарри, это – не игра. Они – профессионалы, и обязательно убьют тебя, если найдут. Министерство и Орден смогут защитить тебя, – рявкнула на него Джинни.

– О, я отлично знаю, что это – не игра. Я уже убил одного из них. И не доверяю Министерству или Ордену настолько, чтобы отбросить этот вариант. Там, где я сейчас нахожусь, я вполне в безопасности, – произнес Гарри самым холодным тоном, на который был способен. – Может, лучше расскажете мне, что здесь происходит?

– Хогвартс открылся в этом году поздно, – начал Джордж, уводя разговор в сторону.

– Ага, новый преподаватель защиты – очередной лакей Министерства. Просто кошмарный. Знаешь, Амбридж удалось войти в попечительский совет. На занятиях по защите снова только читаем, – пожаловался Рон.

– Но во втором полугодии будет практика. Сначала – теория, а потом заклинания. Думаю, он хороший учитель. К тому же не дал Амбридж развернуться, – сказала Гермиона, а Рон свирепо на неё взглянул. Гарри решил, что новый профессор по защите, скорее всего, неплохо выглядит, либо у него есть любимчики.

– Слизеринцы говорят, что ты или мертв, или сбежал, – добавила Джинни.

– Много учеников уехало, большинство из них учатся либо дома, либо за границей, – проговорила Гермиона. – Первокурсников – всего четырнадцать.

– А почему не уехала ты? – спросил её Гарри.

– Хогвартс – лучше из того, что есть. И я не покину его, иначе тогда это будет похоже на то, что я сдалась, – сердито ответила она.

– Что, если я скажу, что Хогвартс – на самом деле очень скверная школа и что твое образование здесь будет намного хуже по качеству, чем где-либо ещё, и что большинство студентов, уехавших за границу, отстали на годы от остальных из-за настолько плохого уровня обучения? – спросил Гарри.

– Что? – удивилась миссис Уизли. – Хогвартс – лучшая школа волшебства.

– Нет, это не так. В рейтинге среди остальных волшебных школ – а их всего шестьдесят одна – Хогвартс занимает сорок пятое место, – ответил Гарри и увидел на лицах шок, а у Гермионы – ужас.

– Но это не возможно, должно быть, ты неправильно прочел, – наконец, сказала Гермиона. – Я отказываюсь в это верить.

– О, это правда. Студенты Хогвартса вынуждены оставаться в Великобритании, потому что не могут найти работу где-нибудь ещё. Информацию утаивали много лет, потому что если бы все понимали, что именно другие школы думают о Хогвартсе, то люди обязательно выразили бы свой гневный протест, чтобы изменить ситуацию, а вы знаете, насколько чистокровные против перемен. Особенно тех, которые необходимы, – отметил Гарри. Перед возвращением он читал о других волшебных школах. Большинство из них применяло магловские науки для лучшего изучения магии. Как и он, особенно для трансфигурации. Знать, что происходит на самом деле, даже не понимая, каким образом это случается, очень важно. Чистокровные же этого никогда не позволят.
Большинство студентов в мире начинают обучение с восьми лет, и первые пять посещают только лишь дневную школу. Ученики уходят домой после обеда и возвращаются на следующее утро. После этого они идут в среднюю школу, в которой учатся до девятнадцати. Потом есть ещё один уровень, для учеников с девятнадцати до двадцати четырех. Будущие студенты сдают конкурсные экзамены, чтобы поступить в такие школы, и там уже начинается специализация по предметам, которыми они намерены заниматься. Остальной мир считает европейское образование ужасно отсталым и неадекватным. И они правы. Студенты Хогвартса не отвечают требованиям никаких других школ, – объяснил Гарри, видя их потрясение и зная, что эти новости обернутся для Гермионы настоящими проблемами.

– Почему мы ничего об этом ни слышали? – спросила миссис Уизли.

– Я даже и не знаю. Полагаю, что об этом умалчивают, а если иностранцы кому-то и рассказывают, то их игнорируют, потому что все так преданны Хогвартсу. Однако это и вправду не слишком качественная школа. Уехавшие отсюда – единственные, до кого это действительно доходит. Бегство не позор, если его цель – лучшее образование. К тому же, они в безопасности, – ответил Гарри. Он надеялся, что его друзей можно убедить уехать. На них обрушится реальность настоящего мира, о котором они, за исключением Гермионы, имели весьма наивное представление, но зато они получат лучшее образование и будут в большей безопасности. Однако выбирать придется им самим.

– Вы уже воспользовались зельем? – спросил Гарри.

– Не-а, храним его на случай атаки Упивающихся, – проговорил Рон. – У Ремуса появилась идея заложить его в специальные полости в нашей обуви или носить на шее в ожерельях, – Гарри кивнул – он ещё увидится с Ремусом до отъезда. Он тоже скучал по Люпину – возможно, забежит повидать и Невилла.

Гарри уехал на день раньше, чем планировал. Всего за несколько часов он чрезвычайно устал от Гермионы и Джинни с их стараниями разговорить его, да и от Рона с его не слишком искусными попытками убедить Гарри остаться. Они прямо-таки прилипли к нему – их жизни, казалось, настолько вращались вокруг его, что эти люди и не мыслили себя отдельно, без Гарри. Его беспокоило, что они не могут с ним расстаться на несколько лет и прямо-таки одержимы идеей знать о том, что он изучает и где этим занимается.

– Так ты и в самом деле собираешься просто оставить нас в неведении? – спросила Джинни, когда Гарри уходил.

– Да. Прости, но я и в правду не могу ничего сказать, – проговорил Гарри, крайне уставший от повторения.

– Гарри, позволят ли нам поступить в эту школу? Может, мы переведемся в неё и присоединимся к тебе? Полагаю, тогда проблема с невозможностью нам рассказать разрешилась бы сама собой, – предложила Джинни.

– Нет. Они не принимают учеников в середине учебного года. И я не уверен, получится ли у вас. Это очень суровое место, вам придется самим лечить все свои раны и тому подобное. И предметы совершенно другие, – проговорил Гарри, думая, что после стольких лет пользования палочками ни у одного из Уизли не получится магия нитей. А Рон был ещё и слишком ограничен. Да вампиры разорвут его в клочья.

– Гарри, мы же друзья, – сердито заметила Гермиона – она злилась с тех пор, как он отказался рассказать им, что изучает.

– Вы – мои друзья, так пожалуйста, будьте добры и оставьте эту тему. Увидимся через пару лет, а то и скорее. Почему с этим нельзя смириться? – спросил Гарри. Никто из них не смог ничего на это ответить.

– Потому что мы – твои друзья, и очень беспокоимся о тебе, – сказала Джинни.

– Спасибо, но лучше не надо – я в безопасности.

– Ага, с вампирами-то, – заметил Рон.

– Мне вообще-то нравятся некоторые их тех вампиров, Рон, они вполне неплохие ребята.

– Пожалуйста, Гарри, нельзя так поступать, – умоляла Гермиона.

– Можно. И нужно, – отрезал Гарри и аппарировал обратно в гостиницу.

* * *

Вернувшись к обычному облику, Ракеш скользнул на место напротив Ремуса и Невилла. Они сидели в Хогсмиде; он послал им письменное предложение встретиться с ним в баре. Прошло несколько дней с тех пор, как он сбежал из Норы. За это время он выяснил, где находятся все владения Поттеров и Блэков. И он ещё вернется в Гринготтс, чтобы забрать несколько вещей из хранилищ.

– Кто вы? – поинтересовался Невилл. – Ох, Гарри?

– У меня теперь новое имя. И не говорите так громко. Я маскируюсь не просто так, – улыбнулся Гарри. Простите, что не могу назвать вам моего нового имени, однако чем меньше вы знаете, тем лучше.

– Зелья роста? – спросил Ремус.

– Ага. Просто замечательный результат. О, а волосы так выглядят постоянно, – добавил Гарри. Ремус улыбнулся.

– Джеймс провел несколько лет, пытаясь добиться подобного эффекта.

– Где ты был? – спросил Невилл. Гарри открыл меню.

– Давайте сначала закажем; я расскажу вам все за ланчем.

– Хорошо, – сказал Ремус через несколько минут, когда они принялись за еду. – Что с тобой случилось?

– Я нашел новую школу. Ту, в которой научат большему, чем в Хогвартсе. Она мне очень нравится – фактически, я её люблю. Там я в безопасности, причем в полной, от убийц и Волдеморта. Простите, что не могу сказать вам больше, но это просто небезопасно, да мне и не позволено, – извинился Ракеш.

– Ничего больше нам не поведаешь? – спросил Невилл. Гарри пожал плечами и попытался подумать, что бы такого ещё рассказать.

– У одного из моих учителей – волшебная плащеносная ящерица в качестве любимца. У директрисы – волшебный ирбис. Я надеюсь изучить волшебство, которое позволит мне отыскать хоркруксы намного легче, чем возможно сейчас. Плюс не дать себя убить, когда я их уничтожу.

– Магия души, – пробормотал Ремус. – Боже правый! Будь осторожен, Гарри.

– Обязательно. Я знаю о риске. И обучение займет несколько лет.

– Ты уже видел Рона и Гермиону? – поинтересовался Невилл.

– Ага. Встреча прошла не очень-то хорошо. Они слишком назойливы и не прекращают попыток заставить меня рассказать им, где я нахожусь, – ответил Гарри.

– Что ж, их нельзя осуждать – они были твоими друзьями много лет, – заметил Ремус.

– Именно поэтому я их и осуждаю. Они знают, что я бы так не поступал, если можно было бы сделать иначе, и если я не хочу рассказывать ничего, тогда следует уважать мое решение – в любом случае, их это практически не касается, – отрезал Гарри. Ремус подумал и кивнул. – Тебе, вероятно, там бы понравилось, Ремус. У нас есть студенты всех видов, и оборотней много. Каждый месяц они пользуются ликантропным зельем, так что все умеют его варить. Тебе понравился подарок? – Ремус просиял – он получил ликантропного зелья на несколько месяцев. Последнюю версию, которую можно было хранить до полугода.

– Да, спасибо. Оно и вправду помогает, – уверил он.

– А у тебя как дела, Невилл? – задал вопрос Гарри.

– Просто отлично. Бабушка передает благодарность за зелье, кстати. Школа без тебя уже не та, ты же знаешь. Слизеринцы просто-напросто достали. Все так напуганы, – проговорил Невилл. – Но никто на самом деле не знает, чего же боится. Как будто страх каждого подкармливается потихоньку страхами других, пока не приумножится – и вот вдруг все в ужасе. Никто не хочет злить потенциально темных слизеринцев, потому что боятся, что убьют либо их самих, либо их семьи. Слизеринцы же от этого в восторге, – Невилл однозначно рассказал Гарри о ситуации в Хогвартсе гораздо больше, чем кто-либо ещё. Гарри протянулся через стол и пододвинул другу пергамент.

– Это – список заклинаний. Запомни их и тренируйся накладывать; Выручай-комната – отличное место. Они великолепны. Ими очень хорошо заканчивать бой, к тому же они вполне законны, – отметил он. Ремус чуть не подавился.

– Заставь человека описаться, а потом сотвори у него на руках фурункулы?

– Такое оскорбляет, а если не можешь держать в руках палочку, то трудно принять ответные меры, – со злобой заметил Гарри. – Сломать запястье тоже неплохо. И даже если тебе поставят отработку, Филч отнесется к тебе гораздо лучше, если напомнить ему, что слизеринцы желают ему смерти, потому что он – сквиб, ну или почти сквиб. О, а вон то, внизу списка, стирает заклинания из памяти палочки, и приори инкантем ничего не покажет. Просто скажи тому, кто попытается обвинить тебя в нападении, наложить приори, и все будут думать, что ты здесь ни при чем. Это очень редкое заклинание, так что никому больше его не показывай. Только вы с Ремусом можете прочитать пергамент.

– Ловко, – без всякого осуждения сказал Ремус. – Никогда не слышал о таком заклинании.

– И никогда не услышишь. Вот, – Гарри передал ему два маленьких флакончика, – антидот к Веритасеруму. Знаю-знаю, не существует реально работающего антидота, однако это он и есть. Я говорил вам, что учусь в отличной школе.

– Зачем антидот? – спросил Невилл.

– На случай, если твой новый преподаватель защиты или Амбридж вызовет тебя к себе в кабинет для беседы за чашечкой чая. Они могут подлить тебе зелье в чай, чтобы ты им все рассказал, – сказал Гарри. Невилл убрал свой флакончик, а Ремус сунул свой в карман на груди.

– Ремус, Орден использует Площадь Гриммо 12 или наблюдает за домом?

– Насколько мне известно – нет, – ответил Ремус. – Есть в этом что-то странное; я знаю, ты говорил Дамблдору, что не против использования дома, но тот не пускает нас внутрь.

– Возможно, это тот треклятый домовик, – задумался Гарри, гадая про себя, насколько прав. – Значит, я убью Кричера перед отъездом. Нельзя допустить, чтобы он раскрыл секреты кому-то ещё и ухудшил положение, – Ремус вздрогнул, а потом покачал головой.

– Нет нужды, он уже мертв. Умер несколько месяцев назад. Никто не знает, как – возможно, из-за старости, а, может, благодаря Добби; да никто и не собирается спрашивать, – Гарри улыбнулся; он послал Добби две пары носков, одни – шелковые, а другие – из овечьей шерсти, и письмом поблагодарил эльфа за помощь в течение всех этих лет. Гарри отодвинул тарелку и положил голову на руки. – Ремус, ты знал брата Сириуса?

– Что? Откуда такой интерес? – спросил Ремус.

– Хоркруксы. У того, кто забрал последний, были инициалы Р.А.Б., – ответил Гарри. Он обдумывал этот вопрос первые недели в школе.

– О. Регулус, да. Я никогда не знал его второго имени. Младше нас, на несколько лет младше. Учился в Слизерине. Они с Сириусом ненавидели друг друга. Но Сириус ни с кем из своих братьев и сестер не ладил. Он был белой вороной. Хотя Регулуса убили, Гарри, он был Упивающимся Смертью и покинул Волдеморта. Волдеморт его убил.

– Правда? – засомневался Гарри. – Я так не думаю; вероятно, он послал для этого Упивающегося. Регулус мог сбежать, а Волдеморту никто не станет докладывать, что провалил задание, – Ремус не сводил с него глаз несколько минут.

– Гарри, ты рассказывал мне о записке, – припомнил Невилл. – В ней говорится, что написавший её человек должен быть уже мертв, – Гарри кивнул.

– Да, возможно. Дамблдор чуть не потерял руку, уничтожая один из хоркруксов. Однако нельзя знать наверняка, умрет ли уничтожающий их человек. Кстати, не знаете случайно, где Флетчер? – поинтересовался Гарри.

– Мандагнус? Он – в Европе до лета. Понятия не имею, почему, – отчитался Ремус. – А зачем тебе знать? – Гарри посмотрел на них и задумался. Можно обсудить теорию и с ними – альтернативы все равно нет.

– Не факт, что Регулус мертв. Если это так, тогда у него была куча лет вдали от Волдеморта, чтобы собрать хоркруксы. Его брат прохлаждался в Азкабане, так что Площадь Гриммо была полностью в его распоряжении, и он знал, что сможет там что-нибудь спрятать. Типа найденных им хоркруксов. Понятно, что уничтожать их – опасно, поэтому если он намеревался умереть, что, возможно, и произошло, то необходимо было разрушить их все сразу. Но так как и Площадь Гриммо, и другая собственность во владении семьи Блэков стоят себе до сих пор (Гарри проверил это несколько дней назад), я полагаю, что он этого так и не сделал. Мандагнус Флетчер крал вещи из этого дома и продавал их – возможно, он нашел и хоркруксы, а потом продал их, не понимая, что сбывает? Это бы объяснило, почему Регулус не смог их уничтожить, – выложил теорию Гарри. Он понимал, что теория довольно-таки шаткая – очень, очень шаткая, но он знал, что Регулус жив.

– Интересная мысль, хоть это и маловероятно, – сказал Ремус.

– К тому же существует больше одной интерпретации слова «мертв». В конце концов, вампиров называют немертвыми, и Регулус мог стать одним из них, – предположил Гарри, пока ещё не думавший над этим вопросом.

– Это если только исходить из того, что Регулус жив, – напомнил Невилл. – Волдеморт или кого он там послал, мог, как-никак, и убить Регулуса.

– Если Регулус был бы жив, то он единственный смог бы противиться тому, как я поступил с Площадью Гриммо. Он мог не позволить людям войти в дом, – заметил Гарри. – Даже не знаю, что ещё там могло произойти.

– Это и в самом деле выглядит так, как будто кто-то другой отменяет или вмешивается в твое влияние на дом, – согласился Ремус. Они почти в полной тишине доели десерт, лишь Невилл рассказывал Гарри о кое-каких событиях в школе.

– Ремус, Невилл, кто-нибудь из вас думал о том, чтобы уехать из Англии? – поинтересовался Гарри.

– Гм, нет, – произнес Невилл. – Бабушка будет против. – Гарри повторил то, что рассказал другим о качестве – то есть недостатке такового – образования в Хогвартсе.

– А ты, Ремус?

– Ох, даже не знаю. Мне бы хотелось быть рядом и помогать остановить Волдеморта, – сказал Ремус; у Гарри сложилось впечатление, что или оборотень не знал, или ему было все равно, что существуют и другие возможности.

– Ты знаешь, что почти во всех неевропейских странах у оборотней полностью равные права? – проинформировал его Гарри и по удивленному взгляду Ремуса предположил, что тот совершенно не в курсе.

– Что? Серьезно?

– В Канаде, Соединенных Штатах, во всех странах Южной Америки, в Японии, Китае, Индии, Корее… так или иначе, даже в Южной Корее… в России. Ты мог бы уехать куда угодно, – сказал ему Гарри. И это – правда; поменять гражданство в волшебном мире было намного проще, потому что население во всех странах было настолько мало, что новичков везде принимали радушно – в отличие от большинства магловских стран, ограничивающих иммиграцию.

– Гм. Вообще-то, никогда не думал о том, чтобы уехать из Европы. Может быть. Но сначала я хочу пережить эту войну, – ответил Ремус. Гарри кивнул, понимая по тону Ремуса, что оборотень не изменит точки зрения.

После того, как пара ушла, Гарри на миг расслабился на стуле, заметив, но притворившись, что не видит, когда кое-кто в плаще невидимости присел напротив.

– Гарри, – он кивнул, встал, ощущая, что невидимый человек поступает точно так же, и вышел из бара. Очутившись снаружи, Гарри лениво обошел бар. Хмури стянул свой плащ и сунул его в карман. Потом они оба отправились бродить по Хогсмиду; Гарри был очень доволен тем, что замаскировался.

– Ты подслушивал, – без затей сказал Гарри. Хмури, кажется, не собирался приносить извинений, он лишь восхищался тем, что Гарри все же заметил.

– Ага. И теория очень даже неплохая. Тела Регулуса так и не нашли. Я знаю, потому что и не полагал, что он мертв. На похоронах проверил гроб, когда все отвернулись, – признался Хмури, и Гарри с трудом удержался от смеха или от того, чтобы не закатить глаза. – Тело там было, вот только отнюдь не Регулуса. Возможно, какого-нибудь бедняги, посланного его убить. Регулус прекрасно знал трансфигурацию и зелья.

– Он не был анимагусом?

– Не думаю. По крайней мере, не в то время, но сейчас – возможно, да.

– Ты снова работаешь на авроров или в ушел в отставку навсегда?

– Преподаю курсу-другому в аврорской академии. Молодежь в эти дни просто невозможна… не переживет своей первой дуэли, – пожаловался Хмури, грустно качая головой.

– Набери выпускников, – предложил Гарри, даже не уточняя, откуда.

– Возможно. Большинству из них все равно, что здесь происходит. Они полагают, что Волдеморт победит, а потом они избавятся от него и захватят власть. Не важно. Оборотни, кажется, все против него, вампирам абсолютно наплевать, не говоря уже о вейлах, – проговорил Хмури.

– Теперь о Мандагнусе.

– Я дам тебе знать, когда он вернется обратно. Если он продал те хоркруксы… если они вообще были на Гриммо. Я его и убить могу.

– Подожди, пока мы не узнаем, кому он их продал. Я хочу, чтобы ты изъял у него память, когда тот будет как минимум под сывороткой правды, – сказал Гарри, Хмури кивнул. – Я завтра устанавливаю прибор для наблюдения на Гриммо – посмотрим, зайдет ли туда кто-нибудь.

– Хорошая идея. А можно его просматривать издалека?

– Посмотрим. Я вскоре отправляюсь в Бразилию. Если не смогу отследить никого оттуда, тогда, может, этим займется Ремус.

– Я бы тоже мог помочь.

– Спасибо. Дам тебе знать, если это сработает, – проговорил Гарри, который был рад помощи аврора. Хмури кивнул и неожиданно аппарировал прочь, когда мимо пролетело случайное заклинание. Гарри оглянулся через плечо – маленького ребенка ругали за то, что тот украл у мамы палочку. Прикинув, что Хмури вряд ли вернется обратно, Гарри аппарировал в маленький домик, которым владели Поттеры, что располагался неподалеку от Хогсмида. Всего лишь небольшой коттедж, но и этого было достаточно. Он перенес туда свои вещи и приборы для наблюдения, купленные в Лютном (те были разработаны таким образом, что могли взорваться по желанию наблюдателя – инструменты убийц). Он установит их завтра.

* * *

Гарри обходил семейное хранилище Поттеров. Кроме денег здесь попадались и другие интересные вещички. Включая три драконьих яйца, хранившихся во временной капсуле, чтобы не подвергались воздействию времени. Он не узнал яйца; таких не значилось в книгах о драконах, лежавших рядом с капсулой. Гарри подумал, что лучше оставить их в покое.

Две волшебные черепахи, самка и самец, также держались в антивременных клетках. Маленький журнал рядом с клетками гласил, что они – одни из последних оставшихся из какого-то чрезвычайно редкого вида. Их спрятал его прапрадедушка, потому что они очень ценились. Он заметил черепах накануне, во время своего первого посещения, и с тех пор провел небольшое исследование. Таких пресмыкающихся осталось всего пять, и все – в неволе. Две – в Соединенных Штатах, ещё две в Австралии и одна – в публичном зоопарке волшебных существ здесь, в Англии. Вместе с двумя черепахами лежали два яйца. Ценились сами яйца, панцирь, глаза, мозг, когти – да всю черепаху целиком можно было использовать в приготовлении зелья. Из-за этого на них охотились вплоть до самого истребления вида – потому что яйца можно было разбить, растереть в порошок, напитать разными другими вещами типа крови акромантула, высушить и спрясть из массы шелк – редчайший шелк в мире. Данные два экземпляра представляли собой живое сокровище. Гарри тут же решил найти время, чтобы выпустить их обратно на волю и потом присматривать за ними. Он не знал, как часто у них бывает потомство, но, кажется, такой редкий вид стоило спасти.

Ещё он нашел комплект из четырех одинаковых кинжалов, который ему очень понравился. А также два миниатюрных ножа такого типа, которого он никогда не видел раньше. Рядом с ними лежали книги по индонезийским боевым искусствам, в частности, по стилю борьбы Pentjak Silat. Масса книг; кто-то, должно быть, был редкостным энтузиастом. Открыв одну их них, Гарри обнаружил зачарованные двигающиеся картинки и иллюстрации. Гарри взял несколько книг, которые, как ему показалось, разработаны для начинающих, и не тронул ножи. Может, что-нибудь здесь поможет ему справиться с вампирами.

Вчера он подобрал несколько книг – немного по некромантии, немного по магии крови, плюс парочку других. Почему те не стояли в фамильной библиотеке – хороший вопрос. Гарри решил, что из-за их редкости. Он забрал их в коттедж и копировал при помощи зачарованных перьев всю ночь и это утро. Теперь же возвращал оригиналы обратно. Гарри обнаружил комплект ножен для ножей – ручных, ножных, плечевых и спинных, и забрал их с собой. Он также прихватил несколько семян дьялноса – высушенные семена держались в коробке, полной семян редких растений. Дьялнос на нескольких языках именовался кровавым деревом, а его могущественный волшебный сок, листья и корни использовались в зельеварении и чарах, а дерево – для производства палочек. Его называли кровавым деревом из-за того, что сок и листья имели красный цвет. А когда дерево поливали кровью, получалась древесина, из которой можно было делать палочки или посох, пригодные лишь для человека, чьей кровью питалось дерево. Чрезвычайно мощное и исключительно редкое растение. Гарри подумал, что вполне реально вырастить одно-два растения на своем балконе. Как только он увидел семена, сразу же начал потихоньку каждый день сцеживать у себя кровь. Тогда он сможет подкармливать их, даже если его не будет рядом.

Прихватив ещё несколько других приглянувшихся вещиц, Гарри вышел из хранилища, вежливо кивнув в благодарность гоблину, управляющему тележкой – если это вообще можно назвать управлением.

* * *

На Площади Гриммо было пусто, темно и тихо. Всё вокруг застыло. Гарри пристроил один из шариков на стену над дверью, тот скользнул в дерево двери и стал невидимым. Открыв дверь и оглядываясь на вход, он разместил второй в конце коридора. Ещё один отправился на лестницу. Два – на дымоход, чтобы понаблюдать за возможным входом-выходом через окна. Один – в подвал. И ещё три Гарри разбросал по дому. Он не стал надолго останавливаться для осмотра; тратить время на поиски и развеивание чар вряд ли стоило.

Шары снабжали информацией другой, больший шар, который у Гарри был с собой. В нем проигрывалось то, что наблюдали остальные, и если в каком-то шаре начиналось движение, тогда картинка переключалась на него. Он мог контролировать его с помощью девяти крошечных шариков, вырезанных на медной подставке большого.

Когда Гарри покидал дом, что-то – какое-то присутствие – заставило его оглядеться. Посмотрев на небо, он увидел большой темный силуэт; внезапно повисшая у него на руке летучая мышь, кажется, прямо там же и материализовалась. К её спине был привязан маленький ранец. Взяв существо в руки, Ракеш расстегнул застежку на рюкзачке и вытащил маленький конверт. Летучая мышь висела у него на плече, пока он открывал и читал письмо под светом уличного фонаря.

Ракеш!

Ты знаешь пароль. В девять утра по твоему времени.

Дарэй

– Можешь улетать, – сказал Ракеш мыши-курьеру, и та взвилась в воздух. Ракеш заглянул в конверт и обнаружил какую-то большую чешуйку. Темно-зеленую, с золотыми крапинками и темно-пурпурным отливом по краю. По-настоящему красивую, блестящую, наверное, змеиную или драконью.

На следующее утро Ракеш упаковал вещи и запер дом. Сигра обвила его шею и плечи, и он спрятал уменьшенные сумки в карман.

– Оцелот, – Ракеш почувствовал раздражающий толчок и свист воздуха.

Горячий влажный воздух мгновенно обрушился на него каменной тяжестью. Он стоял на полянке посреди самых высоких деревьев, которые видел в жизни. По возвышавшимся гигантским стволам вились лианы. Все вокруг было потрясающе зеленым, всех вообразимых оттенков, и среди растений тут и там виднелись яркие пятна цветов. Впереди возвышался дворец из мрамора и камня; в венчавшим его куполообразным стеклянном потолке стекло так переплеталось с золотом, что картина напоминала золотую паутину. Здание было громадным, но на первом этаже окон не наблюдалось. До Ракеша постепенно дошло, что это – не дворец, это – крепость. Стены были крутыми, с таким наклоном, чтобы от них отскакивали валуны. Они глубоко уходили в землю, чтобы никто не смог подкопаться. Окна начинались выше и были огромными, но, как и в Горной Школе Волшебства Акрен, над ними висели массивные каменные плиты, которыми в случае нападения можно было закрыть окна, попросту опустив их вниз. Балконы выглядели так, как будто их можно было задвинуть обратно в здание. С закрытыми окнами и втянутыми и запертыми балконами дом превращался в закрытый форт. Даже башенные окна имели громадные каменные ставни. Здание было большим, но не чрезмерно.

Бам! Ракеша сбило на землю что-то, приземлившееся на него сверху. Перекатившись, он вытащил нож; раздался низкий рык, и он почувствовал рядом мех. Черный мех. Оказалось, это – Нури, молодая пантера.

– Отлично, Нури, – послышался одобрительный голос с небольшой тропки чуть в стороне. Ракеш показал вампиру, как вкладывает нож в ножны, чтобы обратить его внимание на то, насколько близок он был к тому, чтобы ранить кота.

– Думаешь, это остроумно, да? Он же ещё даже не вырос; в один прекрасный день этот кот кого-нибудь убьет, – заворчал Ракеш.

– Я приказал ему нападать, не используя когти. Он очень хорошо обучен. Правда, милый? – Нури мурлыкнул и потерся головой о колено хозяина. – Видишь? – Ракеш сердито посмотрел на зверя. За шесть месяцев кот сильно подрос, теперь он больше не был размером с домашнего кота. И пока ещё не прекращал расти; Ракеш поставил бы деньги на то, что рост Нури, в конечном счете, дойдет до шести футов. Возможно, и больше – он уже гадал, не подкармливал ли Сайлас кота зельем роста. Как-никак, Сайлас уже говорил о возможности поработать над котом при помощи магии крови, чтобы дать тому какую-нибудь волшебную способность. Ракеш обратил внимание, что кровь вампира по своей сущности была именно тем, что тот мог добавлять в еду Нури.

Когда Ракеш встал, Сигра подняла голову и надула капюшон, шипя на вампира и его кота. Ракеш осторожно погладил её по капюшону, попытавшись дать без слов понять, что нападать не надо.

– Я говорил тебе не натравливать на него кота, – вышел из двери напротив их Дарэй. – Нури много часов провел на этом дереве, тренируя нападение, чтобы успешно тебя достать.

– Сайлас, – зарычал Ракеш.

– Извини, но ему нужно тренироваться.

– Он может тренироваться и на тебе.

– Но это не так забавно, – усмехнулся Сайлас.

– Пошли, Ракеш, собирается дождь, – сказал Дарэй. – Оставим кошачьего мальчика здесь, чтобы он нападал на всех незваных гостей… учитывая, что мы в нескольких сотнях миль от ближайшей деревни.

– Ну спасибо, обломали мне весь кайф, – последовал за ними внутрь Сайлас. В окнах виднелись собиравшиеся тяжелые темные облака.

– Добро пожаловать. Это – родовой замок семьи Атерес. Как правило, мы переносим его туда, куда забираемся сами, – сказал Дарэй, ведя Ракеша сквозь анфиладу громадных комнат к широкой мраморной лестнице.

– Бабушка сейчас здесь, родители Дарэя скоро вернутся, они уехали устранять одну группу вампиров. Где-то неподалеку – моя сестра. А также двоюродный дедушка Сафорин и тетушка Ташанна, – говорил Сайлас, перечисляя людей во дворце. – Есть и другие, они приходят и уходят – возможно, ты встретишься с ними, а может, и нет. Поселим тебя здесь.

Это оказалась большая гостевая комната – с кроватью, столом, несколькими стульями и камином. А также с большой шкурой белого медведя на полу и с собственной ванной, в которой находилась сама мраморная ванна. Ракеш вытащил клетку Сигры (без мышей) из кармана, поставил её на пол и увеличил. Потом достал коробку с двумя мышами и запустил их внутрь. За ними последовала Сигра, с жадностью уставившаяся на грызунов.

– На нижнем уровне есть бассейн, хочешь поплавать? – спросил Сайлас, стоя в дверях.

– Ага, конечно.

Бассейн оказался больше похож на огромное каменное джакузи – десяти футов в глубину, окруженное порожком, на котором можно было посидеть. Вокруг были расставлены шезлонги и кадки с небольшими комнатными растениями и тропическими цветами. Из пастей двух ревущих львов лился водопадик с той стороны, где вода из бассейна подходила вплотную к стене. Комната была наполнена теплым паром, и Ракеш порадовался тому, что больше не носит очков. Нури плескался на краю бассейна, гоняя с сотню крошечных рыбок, пытавшихся убраться с его пути.

– Благодаря рыбам бассейн всегда чистый – они съедают все, что начинает расти по стенкам; вода полностью очищается каждые пять минут, – рассказывал Сайлас Ракешу. – Они, конечно же, декоративные – это волшебные рыбы. – Маленькие рыбки с длинными плавниками сверкали всеми цветами радуги. Ракеш нырнул вниз, рассмотреть несколько экземпляров, работающих у дна и хватающих все похожее на водорослевые наросты на камнях. Здание содрогнулось от низкого грохота грома.

– У нас здесь сильные штормы, – пояснил Дарэй, глядя на высокий потолок. – Надеюсь, нас не затопит снова. Единственное, что мне не нравится в жизни в джунглях – что мы находимся на краю поймы. – Ракеш расслабился в теплой воде, наблюдая, как какая-то тропическая птичка перелетает от деревца к деревцу в горшках; здесь было гораздо лучше, чем в холодной Англии.

– Вы уже закончили следующий этап разработки по магии крови? – спросил Ракеш. Он знал, что кузены хотели закончить стадию как можно скорее, а с таким количеством фрагментов это означало, что им придется работать быстро.

– Ага. Намак говорит, что нам следует ещё чуть подождать перед тем, как что-то заканчивать. Скажу тебе, что будет очень здорово проводить на солнце дольше, чем несколько дней подряд, – заметил Дарэй. – А ты закончил следующий набор?

– Да, через три недели я завершу фрагмент для ночного зрения, – признался Ракеш.

– Знаешь, Намак думает, что ты – гений. Он поспорил со штатом, что тебе удастся стать мастером в магии крови, некромантии и магии души, – сказал ему Дарэй.

– Откуда ты знаешь? – спросил Ракеш, очень довольный услышанным – благодаря этому перейти в классы уровнем выше теперь будет намного проще.

– От молодого хорошенького вампира-преподавателя, который учит мастеров гербологии, – ухмыльнулся Дарэй. Ракеш закатил глаза, а Сайлас покачал головой.

– Вы и вправду разъяснили всем, что кусать смертного неприемлемо? – внезапно поинтересовался отчего-то волнующийся Ракеш.

– Да. Не уверен, что моя сестра слушала, а бабушка, возможно, так или иначе, попытается ради хохмы – чтобы посмотреть, насколько хорошо ты умеешь защищаться. Не нужно нежничать, она убивает вот уже две тысячи лет, и чем больше тебе удастся её достать, тем счастливее она будет. Она любит темпераментных противников, – сказал ему Сайлас. Ракеш застонал про себя – великолепно, древний вампир, который, скорее всего, постарается напасть на него ради забавы.

– С чего она взяла, что я смогу ей противостоять? – задал вопрос Ракеш.

– Понятия не имею. Наша бабушка – особа яростная и жестокая, – сказал Дарэй. – Настояла на том, чтобы в прошлом году мы начали тренировки, так что можешь присоединиться к нам на этой неделе. Она – прекрасный учитель, и не проигрывала… ох, аж с 1280 года нашей эры – ну, или где-то так. И это, кстати, случилось во время последнего её спарринга с Намаком. – Ракеш покачал головой: вампиры – сумасшедшие. Что ж, он же захватил с собой свои тэйзеры…