Глава 11 Темнота нехотя расступалась, оставляя вместо себя знакомые звуки, запахи, краски... Сквозь пелену проступило знакомое улыбающееся лицо.
-Хвала богам, Рин, ты жива! А то в себя не приходишь и не приходишь... Уже они хотели тебя в яму волкам волочь, вместе... вместе с Лал, да мы не отдали, сказали, что выходим... Киршу вон побили, она тебя больше всех защищала.
Еще одно знакомое лицо улыбается разбитым ртом.
- Зачем? - хрипло прошептала Рингвэн. - Лучше б в яму... Не хочу больше... Не хочу...
- Не надо так, не умирай... Как мы тут без тебя? А подруга твоя... Разве неправду говорят, что вы, эльфы, не умираете навсегда, а вновь возрождаетесь в заморской земле?
- Правду, - глухо ответила Рингвэн. - И все же...
- Не умирай, - быстро зашептала Кирша. -Война, говорят, для господ совсем плохо пошла... Скоро ваши тут будут и... Все будет хорошо.
- Для меня - не будет, - отрезала Рингвэн. Она снова закрыла глаза. Ушли и любовь, и дружба. Что еще может держать ее здесь? Долг. Ответственность. Она подала рабыням надежду - а сама решила спрятаться, убежать в смерть? Нельзя. Дело следует довести до конца. Если она и погибнет здесь - то не по собственной воле.
Позже Рингвэн узнала, как ее спасли. Кирша забеспокоилась, что их долго нет, и побежала в пещеру. Увидев их обеих, как она думала, мертвыми, Кирша расплакалась, но потом почувствовала слабое дыхание Рингвэн. Она попросила еще двух женщин помочь, и те, не задавая лишних вопросов, перенесли обеих эльфиек в барак. К счастью, из-за сильного мороза все стражники отсиживались в тепле и их никто не заметил. Наутро орки все-таки обнаружили, что эльфийки не вышли на работу, но ничего не дознались. Женщины прикидывались ничего не знающими дурами. Спали, ничего не видели, не слышали. А кто знает этих эльфов, отчего те помирают? И их оставили в покое. Бедную Лалвэ уволокли в волчью яму, а Рингвэн женщины защитили. Слабая надежда, что она очнется, еще была. Гурра хмыкнул и дал неделю сроку. Его тревожили другие заботы.
***
И воистину, было от чего тревожиться! Каждую ночь на юге полыхали зарницы. Тангородрим извергал лаву, огненные потоки текли на Выжженную Равнину, помогая воинам Черного Владыки. Но все было напрасно. Силы Запада одолевали северные рати.
Стражники разбегались. По одному, по двое-трое, они уходили в северную пустыню. Злых тварей там стало намного меньше - видимо, Моргот, призвал всех своих созданий на помощь, и теперь путь во Внешние Земли уже не был так опасен. Гурра зря бранился и грозил всевозможными карами - его не слушали, а беглецов становилось все больше. Рабыни осмелели, стали дерзить да спорить. И стражники отвечали уже не тумаками и плетками, а только бессильной руганью. И в их глазах поселился страх.
Однажды на рассвете, всех разбудил сильный грохот. И раньше со стороны Горы-Деспота доносился шум - она изрыгала пламя, помогая воинам Моргота в битве. Но на этот раз шум был куда громче обычнее. Пол заходил ходуном, стены тряслись. Испуганные женщины выглянули наружу - и не поверили своим глазам! На юге не было видно огромного силуэта - Тангородрим как будто провалился сквозь землю...
- Пора! - сказала Рингвэн. - Это знак! Идемте!
Подойдя к сарайчику, где хранились разные инструменты - серпы, лопаты, грабли и вилы - женщины вооружились кто чем. Кому не хватило такого оружия - взяли в руки палки. И они направились к жилищу Гурры.
В селении было странно тихо и пусто. Распахивая по дороге двери хижин стражников, женщины никого там не нашли. Видимо, последние орки покинули долину сегодня ночью. Неужели и Гурра ускользнул?
Но нет. Его сгубила жадность - он задержался, собирая сокровища, награбленные в его бытность солдатом или полученные в награду от Ангбанда. Как раз когда женщины подошли к его хижине, он, сопя, протискивался задом в дверь, выволакивая огромный мешок. И обернулся.
Никто из женщин не сказал ни слова, не сделал ни одного движения. Они просто стояли и смотрели. Но видно было в их лицах что-то такое, что заставило Гурру забыть про вожделенный мешок и завопить:
- Нет! Нет! Не смотрите на меня! - Он вытянул трясущийся палец в сторону Рингвэн. - Ты! Не смотри на меня! А-а-а-а!
И не разбирая дороги, он ринулся прочь. Прочь от этих ужасных лиц, от глаз, сиявших непереносимым, нестерпимым, ненавистным светом! Никогда раньше он не видел в них такого огня...
Он забыл, что единственный выход из долины был на севере, и подгоняемый ужасом, мчался к противоположной стороне селения, прямо к скалам. Женщины об этом не забыли, поэтому следовали за ним не стараясь догнать, а просто желая не дать ему повернуть. Но их опасения были напрасны. Страх был так велик, что Гурра боялся даже обернуться назад, не то что попытаться прорваться к единственным воротам...
Вот он добрался, наконец, до скалы и принялся карабкаться вверх. Ужас гнал его вперед, он взбирался по почти отвесной каменной стене. Вот, наконец, небольшой уступ... Только теперь он отважился посмотреть вниз.
Неумолимые преследователи, похожие на демонов из самых худших кошмаров, не отстали. Напротив, они подходили все ближе... Вот они окружили подножие скалы. Одна из жутких фигур подняла лицо... Опять этот нестерпимый свет, прожигающий насквозь! Он попытался отступить, спрятаться. Нога соскользнула по гладкому камню...
- Не-е-е-ет! - крик затерялся в каменном эхе, за ним последовал глухой удар тела о землю.
- Жаль, - сказала Кирша. - Хотела сама с ним посчитаться... За все.
- Нет, - ответила Рингвэн. - Лучше, когда зло само наказывает себя. Идемте, нам больше нечего здесь делать.
