Глава 11Вероятно, синий свитер с белым барашком служил Эмилии Мазерс рабочей одеждой, специально нацеленной на отвлечение собеседника, или же она была просто консервативна. Когда мы со Шварцем вошли в кабинет Поттера, первое, что я увидел, это весело глядящий на меня барашек с улыбкой на морде, в то время как его обладательница с головой ушла в происходившее на экране ноутбука, то и дело стуча пальцами по клавиатуре. Поттер нетерпеливо вращался в кресле за общим столом.
Больше на совещании никого не было. Мы с мисс Мазерс познакомились во второй раз; выяснилось, что она служит криминалистом в Управлении и с этого дня работает в нашей группе по расследованию всего того хаоса, которым мы занимались. Бартлетт был отстранен, как и обещал Поттер, а Вулф со своей командой занимался похищением анимага - пока безрезультатно.
- Для начала подведем неутешительные итоги, - мрачно, но деловито произнес Поттер, когда мы уселись за стол, а мисс Мазерс оторвала глаза от экрана. - Мы не нашли тех, кто напал на мою группу и на ваших людей во время захвата американца. Мы не нашли тех, кто пытался вскрыть гробницу. Мы не знаем, кто убил анимага и был ли американец как-то связан с нападавшими. Наша версия о сквибах не подтвердилась, а сам анимаг был украден из хранилища. Можно констатировать, что за эти два месяца мы не только не продвинулись вперед, а, скорее, отодвинулись назад.
Он окинул нас выжидающим взглядом. Шварц сказал:
- На это можно посмотреть и с другой стороны. У нас есть рабочая гипотеза, касающаяся заказчиков, и если удастся доказать, что это действительно они, все вопросы отпадут сами собой.
- Именно что гипотеза, - ответил Поттер. - Догадка, под которой нет фактов, по крайней мере, прямых.
- Прямые факты - это когда преступление совершается на ваших глазах, когда вы можете показать на убийцу и сказать: вот он, потому что я его видел, - возразил Шварц. - Здесь на такую роскошь не стоит рассчитывать, поэтому будем исходить из фактов косвенных. А их не так уж и мало, если подумать.
- Кроме убийства и похищения анимага я что-то больше ничего не припомню.
Шварц собрался объяснить свою мысль, но я опередил его, спросив у Поттера:
- Ты знаешь, что в эти выходные было в Хогсмиде?
Помедлив, тот кивнул:
- Знаю. Миграционная служба ищет нелегалов.
Я смотрел на него, но Гарри молчал. Потом он развел руками:
- Что? Это официальная информация, меня там не было.
- Миграционная служба ищет магглов, которые живут вместе со своими родственниками-колдунами. С большой натяжкой такое положение дел можно подвести под Статут о секретности, и они этим воспользовались. Им предписано отправить магглов на родину, если они живут в стране нелегально, а если их документы в порядке, семьи обязаны выселить лишних родственников в любое другое место из колдовского социума. Полицейские со стирателями находятся там третьи сутки. Вся зона оцеплена и закрыта, аппарация невозможна. Министерство работает жестко. Представь, к чему это приведет, когда правда выплывет наружу. А она выплывет, и очень скоро.
Судя по выражению лица, Поттер представил.
- У нас нет времени. Если мы продолжим идти у них на поводу, то все проспим. Удар по Брустверу они уже наносят. Завтра начнут зачищать аэропорты и развернут кампанию против премьера. Поэтому мы больше не будем никого искать. Мы уже нашли. Мы знаем, кто напал на твою группу. Мы знаем, кто напал на Хогвартс. Мы нашли следы сквибов и, благодаря некроманту, знаем, где анимаг. Мы ведь на самом деле это знаем, даже притворяться не придется.
- И что ты предлагаешь? - Поттер выглядел сбитым с толку.
- Возьми телефон.
Поттер вынул телефон.
- Звони Джинни.
- Что? - Он вытаращил на меня глаза. - Ты что задумал?
- Гарри, в ближайшие дни может случиться все самое худшее, что ты только способен вообразить, а я не хочу, чтобы ты каждую минуту отвлекался и беспокоился, не напал ли кто-нибудь на твою семью, не взял ли в заложники, и так далее. За детей в Хогвартсе можешь не волноваться, но жену и сына оставлять в Лондоне нельзя. Поэтому звони.
Поттер колебался. Я его понимал - начинались серьезные игры, вызывавшие неприятные ассоциации.
- И что я должен сказать?
- Если Джинни дома, пусть остаётся там. Если нет - пусть немедленно возвращается на Гриммо. Джеймс, разумеется, тоже. Наши люди придут и переправят их подальше отсюда.
- Куда?
- В безопасное место. Тебе не надо знать, куда.
- Соображаешь, что говоришь? Я так не могу!
- Ты можешь. Люди, с которыми мы имеем дело... сам знаешь, на что они способны. Они вытащат из твоей головы все ее содержимое и используют против тебя. Поэтому не надо знать, где будет твоя семья. Вы продолжите общаться по телефону, пока все не закончится.
Немного поупрямившись, Поттер позвонил жене.
- Хорошо, - через пару минут сказал он, отключив трубку и положив ее на стол. - Что дальше? У тебя, похоже, весь план уже готов...
- Готов, но не весь. Ты, Гарри, как глава аврората, и я как представитель Легиона направим сегодня письма в комиссию по делам Азкабана и в сам Азкабан, его руководству: ты заявишь протест относительно незаконного содержания сквибов в тюрьме и потребуешь выпустить их или хотя бы увидеть бумаги, подтверждающие арест, а я обосновываю необходимость допроса дементоров в связи с нападением на Хогвартс. Разумеется, они не станут отвечать сразу, будут тянуть время, поэтому не имеет смысла дожидаться официального ответа.
- Так что же мы сделаем? - спросила Эмилия, до сих пор не проронившая ни слова.
- Подождем до завтра и, если не возникнет дополнительных обстоятельств, большой и дружной компанией отправимся в тюрьму. Без разрешения.
- Это безумие, - Поттер покачал головой. - Нас туда не пустят.
- Поверь, туда нас пустят. Проблема может оказаться в том, чтобы оттуда выйти. И вот для этого нам придется предпринять кое-какие меры предосторожности.
Вечером я заскочил в квартиру, собрал сумку, сообщил Мадими, что в очередной раз временно переселяюсь в коттедж, и отправился к морю.
- Ты у него был? - жадно спросил Риддл в ту же секунду, как я вошел в дом. Он даже не пытался скрыть волнение. Никогда бы не подумал, что его лицо способно выражать такие эмоции.
Я и сам чувствовал себя слишком нервно. Мне хотелось, чтобы все, наконец, произошло, какие бы неожиданности нас не подстерегали. Нельзя было сказать с уверенностью, что Стражи пустят нас в Азкабан, но если и стоило взывать к разуму какой-то из участвующих сил, то только к ним.
Наше совещание длилось до обеда; под конец мы начали ругаться и ссориться, устав друг от друга, от царившего в комнате напряжения, от тягостного ожидания или, наоборот, предвкушения чего-то плохого. Эмилия предложила сделать перерыв и собрать свежую информацию, но я знал, что никакой информации нет: со вчерашнего вечера Ларс просматривал маггловские и колдовские сайты новостей, собирал сведения в социальных сетях и прислал бы мне новость, которую я ждал больше всего - что происходившее в Хогсмиде стало известно, и в деревне начались столкновения.
- У меня живет там пара знакомых, - сказал мне Ларс, когда я вернулся с совещания и спросил его о последних событиях. - Связи с ними нет ни по каким каналам. Там и раньше сигнал не слишком ловился, а сейчас вообще не проходит - они всё закрыли.
- А другие сайты? Форумы?
- Ничего, - он покачал головой. - И это странно: если в выходные в Хогсмид ходили дети, они наверняка написали родителям о том, что видели в деревне тьму полиции.
- Вот именно, написали. Пока птицы долетят, пройдут минимум сутки, а значит, все начнется завтра.
Риддл не мог вынести моего молчания.
- Ты не был, - констатировал он. - Я понимаю, тебе некогда, ты чем-то очень занят...
- Занят! - рявкнул я, грохнув сумку о стол. - Мне сейчас не до тебя и не до твоей души! Я пойду к Олливандеру, как только смогу!.. Черт, перед кем я вообще отчитываюсь? Перед картинкой углем! - Я ожесточенно начал выкладывать из сумки вещи и продукты.
Мне было ясно, что идти к Олливандеру придется, и не только из-за Риддла. Мысль о встрече с этим человеком вызывала сопротивление, особенно потому, что я сознавал ее неизбежность. А ведь кроме души Риддла есть еще костяная палочка, вампир, который ее ждет, и мой сон. Получается, Олливандеру тоже есть что мне сказать?.. Но все-таки он был куда менее важен, чем невыразимцы, и пока события позволяли отложить к нему визит.
Я подумал о наших координаторах в Штабе. К ним стекалось множество информации, в том числе и той, которой не владел ни я, ни, скажем, Клайв Пирс. Но Штаб не двигал нами как шахматными фигурами: Легион любил импровизации, и это стало для меня самым неожиданным открытием с начала службы. Сегодня, запросив на всякий случай подкрепление, я получил ответ, что в стране достаточно легионеров, чтобы справиться с любой нештатной ситуацией, и дополнительные люди не потребуются. Я сомневался, что тридцати человек будет достаточно, если возмущенный народ пойдет на министерских, однако до сих пор Штаб меня не подводил, и я доверился ему и в этот раз.
- А костяная палочка? - спросил Риддл, когда я переоделся и начал готовить ужин. - Неужели тебе не хочется ее испробовать? Олливандер говорил, она создана для воинов. Признаюсь, я не укротил ее, это чуждая и неприятная мне энергия, но ее мощь удивительна, и если ты сможешь ее покорить, она сделает из тебя бога. Разве сейчас она бы тебе не пригодилась?
- Пригодилась, и если у меня будет возможность, я ее заполучу. Но тебе не стоит слишком рассчитывать, что Олливандер освободит твою душу, как только я его попрошу. Он хотел отомстить, и у него это неплохо получилось.
Портрет молчал со скорбным выражением лица, потом произнес:
- Тебе нравится меня унижать. Признайся, Линг, ты получаешь от этого удовольствие...
Подумав для вида, я ответил:
- Наверное, ты прав. Постараюсь следить за собой. Но и ты должен согласиться, что Олливандер подошел к своей мести творчески: он сделал прямо противоположное тому, что делал ты - поймал твою душу, от которой ты так упорно избавлялся.
Больше этим вечером Риддл со мной не разговаривал.
Меня разбудил телефонный звонок. За окнами было темно, огонь в камне почти погас; я перевернулся на бок, держа в руке трубку, и увидел перед собой Эмилию Мазерс.
- Мистер Ди, вы меня слышите? - спросила она.
- Кажется, да, - ответил я, ослепленный ярким экраном. Взгляд моей собеседницы выражал сомнение, но потом она продолжила:
- В сегодняшнем "Пророке" выйдет статья о том, что было в эти выходные в Хогсмиде. Там упоминается ваше имя. Я вам ее послала, прочтите - информация лишней не бывает.
Еще не отойдя от сумбурных сновидений и в глубине души не разобравшись, сон это или явь, я испытал потрясение, видя Эмилию все в том же синем свитере. Внизу экрана виднелись уши и верх головы барашка.
- Мисс Мазерс, вы вообще когда-нибудь снимаете свой свитер? - спросил я.
Эмилия гневно уставилась на меня и через секунду отключилась, даже не попрощавшись. В недоумении я сел, дотянулся до компьютера на столике и лишь тогда сообразил, что сейчас ляпнул.
От смеха я чуть не выронил планшет, однако каким бы веселым это ни казалось, я сморозил двусмысленную бестактность и понимал, что от меня ждут извинений при первой же встрече.
Статья в сегодняшнем "Пророке", который еще не вышел ни в бумажной, ни в онлайн-версии, была достаточно обыкновенной для текстов, стремившихся оправдать одних и уличить других. Магглы-нелегалы, жившие в семьях колдунов-иммигрантов, не были для английских читателей открытием: традиция совместного открытого проживания колдунов и неволшебников была чужда Европе и британцами не одобрялась. Автор статьи проделывал старый трюк: сперва шла пропаганда ненависти к отдельной группе, подчеркивание ее непохожести и опасности, и в конечном итоге обосновывалась агрессия в ее адрес.
Я нашел фрагмент, о котором говорила Эмилия. Как ни странно, меня хвалили: я подал Министерству плодотворную и верную идею относительно проникновения в страну нелегальных иммигрантов, тем самым способствуя перекрытию каналов и разоблачению преступной сети.
Выходит, невыразимцы не хотели ссорить меня с Министерством. Они надеялись, что Штаб отзовет меня в Дахур для консультаций, а то и для выговора, на несколько дней, за которые невыразимцы могли бы многое успеть. Однако в некоторых вопросах Легион был консервативнее малфоевской Палаты лордов - он никогда не поощрял контакты магглов и колдунов, и я понимал, что никаких консультаций, тем более во время такого расследования, не будет, к каким бы беспорядкам моя идея не привела. Попытка невыразимцев выпроводить меня из страны казалась слабой и неудачной, но недооценивать их не стоило. На часах было пять утра, и решив, что дальше спать не имеет смысла, я встал и начал готовиться к визиту в Азкабан.
Риддл не спал, ожидая, пока я выйду из комнаты.
- Я хочу тебе кое-что сказать, - произнес он, когда я включил свет и занялся обдумыванием своего раннего завтрака.
- Лучше не надо, а то я опять как-нибудь не так отвечу, ты начнешь обижаться...
- Не начну, - миролюбиво ответил портрет. - Просто выскажу тебе два соображения, а подтвердишь ты их или нет - твое личное дело. Итак, Линг, ты служишь в Зеленом Легионе. Это верно?
- Верно, - согласился я. - Ты видел меня в форме, так что догадаться нетрудно.
- Я не знал, как она выглядит, - Риддл слегка улыбнулся. - Просто ты говорил, что не работаешь под началом Бруствера, а Легион для тебя самое правильное место, достойное продолжение семейной традиции. Когда твой отец жил в Аргентине, у него были с ним какие-то дела.
У меня отвисла челюсть. Портрет казался очень доволен произведенным эффектом.
- Ты не знал? - Он сделал вид, что удивлен моим неведением. - Тогда откуда тебе известно, что Конрад - твой отец?
- Он сам мне рассказал. После битвы мы попали в Азкабан, и у нас было немного времени, чтобы поговорить.
- Ты был в Азкабане? - Теперь Риддл удивлялся искренне.
- Целый месяц просидел.
Портрет помолчал.
- Что ж, ты играл в рискованную игру, мальчик, - задумчиво сказал он. - Как все-таки жаль, что Северус был не со мной. Тогда бы я заполучил и тебя.
Эту мысль я предпочел не комментировать.
- Так вот, Линг, - продолжил портрет. - Когда твой отец бежал из страны, он отправился в Аргентину и прожил там до тех пор, пока я не вернулся и не призвал его обратно. Даже не имея специального образования, он был талантливым военным, а общение с Легионом пошло ему только на пользу...
- Это вряд ли, - ответил я. - Если бы оно пошло ему на пользу, он бы не вернулся.
- Тебе не понять, - Риддл покачал головой. - У тебя нет идеи, за которую ты готов сражаться. Ты воюешь просто потому, что тебе это нравится и за это платят. Не обижайся, но ты обычный наемник. Легион - интернациональная организация, у нее размытые принципы, и ты, рискуя своей жизнью, даже не знаешь, чьи интересы отстаиваешь. А Конрад любил родину и хотел, чтобы колдуны не были унижены, постоянно обслуживая магглов и тратя на это львиную долю своих сил и средств.
Это была такая тема, обсуждать которую с Риддлом я не мог, не рискуя затянуть разговор до вечера.
- Но это еще не все, - продолжил портрет, не дождавшись ответа. - Я размышлял над тем, что могло свести вместе тебя и Поттера, Легион и аврорат. Конечно, это могло быть что угодно, и твой интерес к поискам души мне пока не совсем ясен, однако Поттер не стал бы помогать тебе в этом деле, не будь у вас общего врага. И этот враг достаточно серьезен, если Легион сотрудничает с Министерством, а Министерство позволяет ему это делать. - Риддл внимательно следил за моей реакцией. - Угроза, скорее всего, военно-политическая... Кто-то хочет сместить Бруствера?
- Не надейся, что я буду это обсуждать, - ответил я. - Ты и так слишком много знаешь, а Легион не любит, когда его игры раскрывают гражданские.
Портрет смотрел на меня с недоверием, потом произнес:
- Ты так шутишь. Понятно. Что ж, тогда изволь, последний вопрос. Поттер пользуется своей палочкой? Палочка Смерти у него?
- И эту тему я тоже не собираюсь обсуждать.
Риддл улыбнулся:
- Для начала, мне вполне достаточно. Буду думать дальше, пока ты где-то там занимаешься чем-то важным.
- Зачем тебе это? - спросил я, решив, что надо, пожалуй, завтракать и отчаливать в Министерство, пока портрет не развернул свою логическую цепочку до конца.
- Я просто тренируюсь, - ответил он. - Надо поддерживать себя в форме, и кто знает, вдруг я смогу тебе помочь? В любом случае, я уже твой должник...
- Помогая мне, ты помогаешь и Гарри, - напомнил я.
- Ничего, - Риддл покачал головой. - В нем много лет обитала часть моей души, и знай я это, все было бы иначе. Все было бы по-другому, Линг.
В семь утра в Министерстве были только уборщики и охранники. По пустым коридорам разносился звук моих шагов, и я решил, что такое Министерство мне нравится больше. Пройдя атриум со скульптурой в виде кристаллической решетки, я поздоровался с охранниками, чьи лица, как всегда, были закрыты Темными Очками, и сел в лифт.
Несмотря на ранний час, мой помощник оказался на рабочем месте. Словно сумасшедший профессор из старой комедии, он сидел за столом, вооружившись ноутбуком, соединенным с громко строчащим принтером, и планшетом, над которым висела бумага с покрывавшим ее письменами волшебным пером.
- Это все для вас, - он обвел рукой свое царство фиксирования информации. - Я не знал, что вы так рано придете, и еще не успел начать анализ. Тут только сырой материал.
- Дахур что-нибудь пишет? - спросил я, забирая со стола уже готовые страницы.
- Нет, сэр, ничего, - Ларс отрицательно покачал головой. - Ваши вчерашние запросы тоже пока без ответа.
- Само собой.
В кабинете я погрузился в чтение, время от времени прерываясь, когда Ларс приносил мне новые материалы, а потом и свой анализ. Анализировал он хорошо, учитывая такие факторы, как настроение в обществе и слухи, не доходившие до меня в силу отсутствия регулярного общения с большим количеством людей. У Ларса же были друзья из разных культур и социальных слоев, поэтому к полудню я имел более-менее четкую картину дня и был готов идти на приступ Азкабана.
Поттер выглядел не слишком оптимистично.
- То, о чем мы вчера договорились, я устроил, но все равно не представляю, как ты будешь допрашивать этих адских тварей.
- Давай решать проблемы по мере их поступления.
Лично я сейчас больше думал о том, как бы мне так извиниться перед мисс Мазерс, чтобы никто не смог нас услышать. Поттера мой ответ не устроил, но ничего другого предложить ему я не мог.
В час дня все собрались у портальной. Кроме меня, Гарри, Шварца и Эмилии, упорно избегавшей смотреть в мою сторону, с нами были два легионера в Темных Очках и трое журналистов, жадных до сенсаций и гарантированно обеспечивавших горячими фактами свои издания. Им очень хотелось заранее узнать, куда мы направляемся и что там будем делать; они даже были готовы вести прямую трансляцию, предоставь мы им такую возможность. Отвечавший за привлечение прессы Поттер сумел их заинтриговать. Мне же было интересно увидеть их лица по прибытии к Азкабанскому маяку, и они меня не разочаровали.
Когда портал вынес нас на плоскую вершину скалы рядом с гигантским сооружением, двое журналистов заметно растеряли свой пыл - перспектива, с их точки зрения, вырисовывалась мрачноватая. Лишь один почуял возможную сенсацию и немедленно начал делать фотографии. Видя его энтузиазм, остальные тоже решили не терять времени зря.
Я открыл входную дверь. Удивленные стражи пообещали как можно скорее связаться с начальством, и наша многочисленная делегация расположилась внутри, заняв все свободное место, которого было не так уж много для такого числа гостей. Круглое помещение маяка не претерпело за эти годы никаких изменений. Столов не убавилось, работавшие здесь стражи не пользовались современными устройствами, что вряд ли было удивительно из-за близости магического здания, которое на карте Сети выглядело как ярко-белое мерцающее пятно в северо-восточной части страны. Мы ждали не менее десяти минут, и только я начал терять терпение, решив выяснить, долго ли нам еще здесь прохлаждаться, как в центре зала возник человек, сразу направившись к нам.
- Господа... и дамы, - он заметил Эмилию. - Мы вас не ждали, мы только вчера получили ваши письма...
- А мы не получили сегодня ваши ответы, - произнес Поттер, - и сочли молчание за приглашение.
- Вот как? - удивился такой логике Страж.
- По нашим сведениям, в Азкабане незаконно содержатся граждане другого государства. Вы обязаны выпустить их или доказать обоснованность заключения.
- Кто бы ни дал вам эту информацию, она не соответствует действительности, - ответил наш собеседник. - Откуда у вас такие сведения?
- Из надежных источников, - отрезал Поттер. - Я хочу посмотреть вашу документацию за последние два месяца: кто, откуда и за что попадал в тюрьму.
- Как глава аврората вы можете воспользоваться собственной базой данных, - попытался возразить Страж.
- Мы можем, но воспользуемся вашей. - В голосе Поттера начали звучать ноты, которые я уже слышал в кабинете Годжи.
Страж перевел на меня глаза.
- Меня интересуют дементоры, - напомнил я.
- Вы действительно считаете, что кто-то из наших дементоров напал на школу? Зачем им палочка? Они и так... - Страж пожал плечами, вероятно, передавая этим жестом весь ужас, что дементоры воплощают в себе и без всяких дополнительных магических средств.
- Давайте не будем терять времени. Общение с этими созданиями наверняка отнимет его больше, чем хотелось бы на них тратить.
Страж молчал. Потом сказал:
- Я не уполномочен пускать вас на территорию тюрьмы без соответствующих разрешений.
Гарри обернулся к журналистам убедиться, что их перья вовсю строчат в блокнотах. Страж посмотрел на них с тревогой.
- Азкабан находится на территории Великобритании, - проговорил Поттер. - Это значит, что на него распространяются законы нашей страны. А на ее территории я являюсь главой аврората и имею полное право в любое время надзирать за людьми, которых сам же посадил. И не говорите мне о Совете Визенгамота. Апелляция к ним будет расценена как затягивание следствия и препятствование дознанию.
Страж продолжал смотреть на перья.
- Ладно, - наконец, согласился он. - Но без прессы. - Он кивнул на журналистов. - И вот еще что. Перед свидетелями хочу предупредить вас, подполковник: мы снимаем с себя всякую ответственность за вашу безопасность во время пребывания на этажах дементоров. Вы делаете это на свой страх и риск.
- За меня можете не волноваться, - уверил я его. - Волнуйтесь лучше за то, чтобы среди них не оказалось ренегатов.
Один легионер остался на маяке дожидаться нас вместе с журналистами, заодно охраняя их от возможных поползновений Стражей, Поттер и Шварц намеревались изучить бумаги, а я со вторым легионером собрался к дементорам.
- Я не пойду за документами, - объявила Эмилия. - Если капитан Шварц идет с мистером Поттером, значит, я иду с подполковником.
- Это приказ, мисс Мазерс, - сухо сказал Гарри. - И он не обсуждается. Вы идете с нами, а мистер Ди отправляется к дементорам только с охранником.
Местный портал переместил нас в комнату, где принимали и освобождали заключенных. Несколько работавших в ней Стражей с интересом следили за перепалкой.
- Пусть мисс Мазерс идет со мной, - сказал я, чтобы закончить разговор и больше не терять времени. - Давайте, наконец, приниматься за дело.
Поттеру не понравилось, что я оспорил его приказ, но Эмилия не собиралась сдаваться, и он счел за лучшее не вступать в пререкания у всех на виду. Документы, как оказалось, хранились в соседних комнатах, и ему со Шварцем не пришлось никуда идти, а нас троих Страж довел до конца коридора, где располагался внутренний портал наподобие того, каким мы пользовались в Праге.
- Прежде, чем вы спуститесь, - произнес Страж, - я еще раз напомню, что там, внизу, никто не гарантирует вашей безопасности. Кроме того, азкабанские дементоры вполне законопослушны... несмотря на их ошибки в прошлом, - со значением добавил он.
- Рад, что вы так хорошо знаете отношения ваших коллег с законом, - ответил я, - но для любого в этой стране дементоры означают Азкабан, и вот уже два месяца общественность задается вопросом: почему за время, прошедшее с момента нападения на школу, ни Совет Визенгамота по делам Азкабана, ни представители тюрьмы не сделали заявления о том, что служащие в ней дементоры к нему не причастны? Совершенно естественно, что я как расследующий это дело пришел с ними поговорить, хотя, если откровенно, сделать это следовало бы гораздо раньше. Но общественность все равно будет рада услышать, что ваши дементоры не имеют отношения к нападению - конечно, если так оно и есть.
На этаже, куда нас доставил портал, было темно, холодно и сыро. Я оставил легионера неподалеку от портала, чтобы возможные гости не застали нас врасплох, и мы с Эмилией отправились по коридору вдоль ряда глубоких камер. Слева возвышалась стена со стекающими по ней струйками воды, которые, образуя ручеек, пропадали в решетках стоков. Камеры были закрыты и пусты. Я с трудом представлял, что еще какие-нибудь тридцать лет назад здесь держали людей.
По коридору летали выпущенные нами светящиеся шары, и в их движении решетки отбрасывали причудливые изгибающиеся тени, но дементоров пока не было видно, а их присутствия не ощущалось.
- Мисс Мазерс, - сказал я, когда мы отошли от портала, - простите мою сегодняшнюю бестактность. Я отвык просыпаться в четыре утра и плохо соображал, что говорю.
Эмилия выдержала паузу.
- Хорошо, - ответила она. - Я поняла, что вы тогда имели в виду.
"А что я имел в виду?", подумал я, но не стал развивать эту мысль.
Мы дошли до поворота и оказались в начале следующего длинного коридора с камерами. Идти дальше я не хотел - не стоило такими малыми силами углубляться на территорию превосходящего по численности противника. Я вызвал патронуса и пустил вперед, рассматривая его глазами внутренности Азкабана.
К сожалению, глядеть здесь было не на что. Вся магия здания сосредоточилась выше уровня моря и старых тюремных помещений; здесь же почти не колдовали, а магия дементоров была тусклой и неинтересной. Однако коридор и камеры патронус видел хорошо, и первого вылетевшего навстречу дементора почувствовал именно он; лишь потом его холод и депрессивность ощутил я.
Постаравшись отнестись к нему со здоровым скептицизмом, я остановил патронуса и повел его назад. Метрах в десяти от нас дементор вынырнул из темноты, и мне вспомнился Тейлор, наша первая встреча у дома дементоров в Хогсмиде. Кто знает, не появись он тогда, я бы мог сейчас здесь не стоять.
Рядом мелькнуло что-то яркое, и на пол у ближайшей камеры опустился сверкающий патронус Эмилии. Конечно, это был барашек. Не удержавшись, я покосился на мисс Мазерс и тут же понял, что сделал это зря: она словно проверяла, как я отреагирую, и смотрела на меня с вызовом. Однако даже если бы я и хотел ей что-то сказать, сейчас мне было не до чужих патронусов.
Дементор пришел один, но обольщаться не следовало. Если мы его разозлим, остальные полезут изо всех щелей, как тараканы. К тому же, одно дело - планировать разговор с дементором, и совсем другое - стоять напротив одного из них и ощущать, как мысли, которые ты старался выкинуть из головы, и чувства, от которых опускаются руки, наполняют тебя, словно вода, прорвавшая плотину. Кан и его болезнь - или "болезнь", - душа Риддла, до которой мне почему-то есть дело, Олливандер, явившийся в виде ночного кошмара, Мэй, равнодушная к моим проблемам... все эти трудности, обиды и печали было очень легко обратить в гнев.
Дементор источал темноту и подавленность. Его драный плащ колыхался так, словно в коридоре гуляли сквозняки.
- Ты будешь говорить от имени всех? - спросил я.
- От имени всех, - шелестящим голосом повторил дементор.
- Кто из вас третьего декабря принимал участие в нападении на Хогвартс и пытался вскрыть гробницу?
Дементор ответил через несколько долгих секунд:
- Никто из живущих в Азкабане. Несколько стай откололись и сейчас обитают в иных местах. Обратись к ним.
- Знаешь, я не сторонник презумпции невиновности. Даже наоборот. Так что по умолчанию я считаю, что ты лжешь. Стаи, о которых ты сказал - полудикие, никому не нужные хищники. У них нет и не может быть мотива, а все, что им требуется, они добывают сами. С другой стороны, вас, местных, легко можно купить.
- Нам не нужна хранящаяся в гробнице палочка. Владея ею, мы ничего не приобретем.
- А кому она может быть нужна? - спросила Эмилия, стоявшая чуть позади меня в окружении света барашка. Дементор держался за пределами его ауры, видимый благодаря висящим поодаль шарам.
- Вам, - ответил он. - Людям.
Будь у него человеческое лицо, я бы сказал, что он улыбается. Я не сомневался, что он врет, и презумпция невиновности была здесь не при чем: как говорил Том Риддл, есть вещи, в которых ты просто уверен.
Я вытянул вперед левую руку.
- Помнишь, что здесь?
Дементор молчал. Потом сказал:
- Если ты думаешь, что нас впечатлит мертвая татуировка...
- Это не мертвая татуировка. Чары Метки все еще во мне, и они живы; странно, что ты этого не чувствуешь. И знаешь, что говорят мне эти чары? Что ты врешь.
Разгневанный дементор дернулся назад, и нас окатило очередной порцией собственных отрицательных эмоций.
- А что если я просто арестую тебя как подозреваемого? Какая разница, ты или любой другой? Вы же все одинаковые.
Я чувствовал страх Эмилии; ее барашек начал тускнеть и гаснуть. Где-то в глубине меня - или амулета, который я не снимал со дня посещения вампира, - заворочался лис. Дементор взмахнул руками.
- Арестуешь? Арестуешь дементора? Ты будешь первым и последним, кто попытается это сделать!
Патронус, сидевший на корточках у стены, допрыгнул до дементора в мгновение ока; медлительное существо не успело отреагировать, и патронус вцепился зубами в его горло, дернул вниз, распластал по полу и уселся сверху, погрузив когти в плоть. Ощущение, передавшееся мне от соприкосновения патронуса с дементором, было в тысячу раз отвратительнее, чем простое нахождение рядом с ним.
Свет погас. Шары исчезли в объятиях полупризраков, возникших словно ниоткуда и слетавшихся к нам со всех сторон. Единственный свет давала фиолетовая аура патронуса. Барашек пропал. Эмилия махала палочкой, но я сомневался, что ей удастся его вернуть.
- Просто ответьте, кто вас нанял, и мы его отпустим, - обратился я к дементорам.
- Есть ли в этом нужда? - прошелестело темное облако вокруг нас.
- О, - с удовольствием сказал я. - Еще какая!
Патронус стиснул челюсти, и голова дементора оторвалась от тела, взметнувшись вверх вслед за выпрямившимся патронусом. Его аура не могла отогнать этих существ, однако погибший собрат, чье тело разлагалось у нас на глазах, распространяя тошнотворный гнилостный запах, вызвало в их рядах смятение. По всей стае прокатился вздох, словно дементоры были ошеломлены произошедшим. Патронус выплюнул тающую голову, подпрыгнул и схватил еще одного, на этот раз не мешкая и за несколько секунд разодрав когтями податливое тело.
Я сделал знак палочкой, и к потолку взметнулась ослепительная белая молния. Ее ветви разбежались во все стороны, протянувшись вдоль стен до высокого сводчатого потолка, где, словно летучие мыши, гнездились укутанные в плащи создания. Этот свет их не пугал, но потушить его им было не под силу. В следующую секунду я вызвал плеть.
Стая бросилась к нам, словно единое целое, черное, шуршащее и холодное. Дементоров казалось слишком много, чтобы патронус с ними справился, но он их отвлекал, прыгая то на одного, то на другого, терзая когтями и кусая за руки и шеи. Я был готов к бою и хотел его, как никогда раньше, после такой бесславной гибели противников уверенный, что неуязвимых врагов нет даже среди полупризраков.
Но не успели первые дементоры оказаться в зоне досягаемости плети, вращающейся, словно огненное колесо пророка, как знакомый теплый свет смягчил слепящий разряд молнии. Подумав, что Эмилия, наконец, взяла себя в руки, я шагнул в сторону и усмирил оружие, однако навстречу дементорам выступил отнюдь не барашек. Огромный медведь, мне по плечо, неторопливо прошествовал мимо притихшего патронуса с очередной воняющей жертвой в зубах, и дементоры отпрянули. Медведь источал такую силу и мощь, какая не встречалась мне ни в одном заклинании подобного рода.
Я обернулся. У поворота в первый коридор стоял Шварц.
- Решил, что могу пригодиться, - сказал он, ухмыляясь.
Допрос был окончен. После такого побоища никто из дементоров не собирался продолжать разговор, и они убрались прочь, озлобленные и оскорбленные.
Я посмотрел на Эмилию. Она прислонилась к решетке камеры, стиснув в руке палочку, белая в свете молнии и с выражением отчаяния на лице.
- Герман, я твой должник.
- Брось, ты бы с ними в два счета разделался, - отмахнулся Шварц. - Просто мы вас заждались. Сколько можно разговоры разговаривать? Все равно, наверное, без толку.
- Нет, на этот раз толк есть...
Я замолчал, осознав, что меня колотит так, будто я стою на страшном морозе. Челюсти стучали, и половины моих слов было не разобрать.
- Ладно, идемте, - сказал Шварц. - А то я оставил Поттера с журналистами, и сейчас они, наверное, слагают о нас некрологи.
Взглянув на нашу компанию, Стражи не решились задавать вопросов. Эмилия выглядела глубоко подавленной; я был готов подраться с кем-нибудь еще, представься мне такая возможность. Нехорошим голосом Шварц обещал Стражам вернуться в самое ближайшее время и выяснить, чьи имена и должности дементоры пытаются скрыть, покушаясь на жизнь дипломатических представителей, после чего мы отбыли на маяк.
Наше появление произвело фурор. Журналисты защелкали фотоаппаратами, направляя их главным образом на Эмилию, которая пряталась за спиной у Шварца. Видя, что от меня сейчас мало проку, он взял общение с журналистами на себя, сказав, что поведение дементоров заставляет предположить их неискренность, и боюсь, добавил он, нам придется навестить Азкабан как минимум еще раз. Я ожидал, что они спросят о Тейлоре, но то ли журналисты были лояльны аврорату, то ли решили не провоцировать человека, только что сразившегося с дементорами, вопросов на эту тему никто не задавал.
Когда мы покинули маяк, Эмилия тотчас аппарировала, не прощаясь и ни на кого не глядя. Шварц с легионерами отправились на базу, и мы с Поттером остались на скале одни. Он смотрел на меня сосредоточенно, словно оценивая, и я уже собрался попросить прощения за то, что возразил его приказу, но тут он взял меня под руку и аппарировал.
Нас встретил Лондон и площадь Гриммо. На улице было темно, а значит, точно больше пяти. Четыре часа в тюрьме пролетели как один. Мы оказались на крыльце дома Блэка, и я, оступившись, едва не свалился с лестницы. Поттер удержал меня за локоть.
- Входи, - он легко толкнул меня в коридор. - И обязательно посмотри на себя в зеркало. Такими, как ты сейчас, детей пугают.
У меня по-настоящему подгибались ноги, я чувствовал себя словно пьяный или чересчур усталый. Кое-как стащив пальто, я прошел к лестнице, не задерживаясь у зеркала, чтобы не расстраиваться лишний раз.
- Поскольку ты куда-то спрятал мою семью, готовить придется тебе, - предупредил Поттер, разматывая шарф. - Слышал бы ты, что говорила Джинни... Правда, на такие случаи мы давно уже договорились. Опасные ситуации бывали и раньше, но прятаться им до сих пор не приходилось.
На кухне он первым делом полез в какой-то дальний шкаф и после долгого кряхтения, копошения среди банок и шуршащих пакетов вытащил небольшую пыльную бутылку, на треть наполненную прозрачной жидкостью.
- У тебя тут заначки по всему дому... - проговорил я, стараясь не слишком лязгать зубами. Налив водку в два маленьких стакана, Поттер критически осмотрел меня, мои руки, которые все еще дрожали, и пролевитировал стакан прямо мне ко рту. Водка оказалась мягкой и приятной; я глядел на Гарри, залпом выпивающего свой стакан, и чувствовал, как мышцы расслабляются, руки перестают трястись, плечи больше не сводит, и, кажется, говорить я теперь тоже мог нормально.
- Знаешь, что это за заначка? - спросил Поттер, поворачиваясь ко мне. - Это еще Сириуса заначка. Когда мы делали ремонт, то нашли много чего интересного.
- Заначка Сириуса? Еще с тех пор?! Ну да, ты же спец по коньякам...
- Водку держу на крайний случай, - объяснил Поттер, вертя в руках бутылку. Он словно видел ее впервые и на несколько секунд ушел в себя, погрузившись в воспоминания или представляя, как эту бутылку когда-то держал Блэк.
- Ты все еще по нему скучаешь?
Гарри очнулся и посмотрел на меня.
- Нет, не скучаю. Но если бы он не умер, моя жизнь была бы другой.
- Более сумасшедшей.
- Хотя бы. Правда, теперь для сумасшествия у меня есть ты.
Сириусова заначка очень быстро кончилась, и Поттер достал еще одну, на этот раз почти полную. Мы разожгли огонь, вытащили продукты и начали готовить, говоря о чем угодно, кроме того, что произошло в Азкабане. Поттер жарил мясо, а я состряпал какой-то невообразимый гарнир из всего, что попадалось мне под руки и что можно было потушить в огромной глубокой сковороде. Дементоры умыкнули у меня достаточно энергии, чтобы я потратил на ужин больше времени, чем обычно. Подкрепившись, расслабившись и почувствовав себя относительно довольным жизнью, я спросил у Поттера, чем закончилось его чтение тюремных журналов, и не нашел ли он там каких-нибудь интересных имен.
- Разве мы ожидали их найти? - сказал он в ответ. - Мы хотели посмотреть на их реакцию, заставить понервничать, чтобы они что-нибудь сделали и ошиблись. Или чтобы наш визит вправил им мозги, и они перестали якшаться с заговорщиками. Знаешь, что я сказал журналистам? Что бумаги, конечно, в порядке, и согласно ним никаких иностранных граждан в тюрьме не содержится, но это не значит, что их там действительно нет, поэтому в самое ближайшее время аврорат будет ходатайствовать о проверке всех заключенных. А если со сквибами вдруг что-нибудь произойдет, ваш пражский некромант обязательно об этом узнает и сразу же сообщит.
- Совсем не хочется мотаться к нему с фотографиями еще раз, - ответил я, - но идея хорошая. Надеюсь, Стражи не станут рисковать. Они не убийцы, хотя и хитрые твари. Если они тесно сошлись с невыразимцами, ничего хорошего от этого союза не жди. У невыразимцев - новые секретные технологии, у Стражей - технологии древние и тоже никому не известные. Имея такое, не хотеть политической власти просто грех.
Поттер некоторое время молчал, и на его лице проступало выражение озабоченности.
- Мы вот тут с тобой сейчас водку пьем, - сказал он, наконец, - а там, в Хогсмиде, черт знает что творится. Я поверить не могу, что Бруствер санкционировал это безобразие.
- А раньше вы куда смотрели? Понимаю, что это не дело аврората, но такие вопросы нельзя запускать. Видели же, во что деревня превращается.
- Весь мир превращается, - нехотя ответил Поттер. - Не уверен, что с этим на данной стадии можно что-то сделать.
- И это повод, чтобы не делать ничего?
- Это надо принять, как данность, - нравоучительно сказал он. - Но не думай, что я одобряю то, что там сейчас происходит.
- А то, что там происходило раньше, ты одобряешь? Магглов-нелегалов, которые живут в Хогсмиде, ты одобряешь? Детей-колдунов, которые не ходят ни в какие школы и непонятно чем занимаются круглые сутки? Незарегистрированные палочки, подпольные лавки с такими товарами, на фоне которых ассортимент магазинов Темного тупика - просто детские игрушки? Это ты одобряешь?
Поттер ничего не ответил, тыча вилкой в остатки картофелины на краю тарелки. Выражение его лица постепенно менялось от преувеличенной озабоченности к сомнению, потом губы растянулись в кривой улыбке, и он начал посмеиваться.
- Что? - спросил я.
- Это, конечно, не мое дело, - поблескивая очками, сказал Гарри, - но по-моему, ты на нее запал.
- Нет! - возмутился я. - И что за подростковый сленг - "запал"!
- Ди, она тебе нравится, не отрицай! "Пусть мисс Мазерс идет со мной"... - передразнил он.
- Я так сказал, чтобы вы полчаса не пререкались перед Стражами.
- Ну и что, ну и попререкались бы. Они бы пережили. Я тебе вот что скажу, - он ткнул вилкой в мою сторону. - Такие отношения на работе до добра не доведут, тем более тебя.
- Какие еще отношения? И что значит "тем более меня"?! Господи, Поттер, ничего нет. Да у меня жена - оборотень, она за километр почует, если я с кем-то был.
Гарри смотрел на меня с интересом.
- Бедняга Ди, тебе не позавидуешь. Хотя мне почему-то кажется, что нюх жены тебя не остановит.
- Слушай, я не святой, - сказал я, отрицательно качая головой. - Но и не бабник. За мной не тянется шлейф из разбитых сердец. Бывало, да, но ничего серьезного. И даже несерьезного, кстати.
- Ты, наверное, после этого долго дома не показывался? - предположил Поттер.
- Время роли не играет. Она все равное чувствует.
- Ругается?
- Нет! Хотя лучше бы ругалась. Она - лиса, - повторил я слова Мадими, - и о людях не слишком высокого мнения, тем более о мужчинах. Поэтому она не считает это изменами, просто человеческой слабостью. Вот если бы я переспал с другой лисицей... даже не хочется представлять, что бы в этом случае меня ожидало. Мэй может пугать, реально.
Поттер смотрел на меня молча, но никакого осуждения в его глазах я не видел, хотя не сомневался - его поведение в семье полностью отличается от моего.
- У нас не совсем любовь, - сказал я. - Скорее, судьба.
- Судьба, - повторил Поттер задумчиво. - А у нас с тобой - тоже судьба?
- В смысле? - не понял я.
- Вспомни школу, - ответил он. - Наш разговор в комнате с зеркалом. Как ты встретил Блэка. Как мы жили здесь перед пятым курсом. Вспомни Министерство и то, что ты сказал мне потом про Сириуса - что на самом деле никто не умирает. У меня ведь эти слова до сих пор в голове сидят. Вспомни бой в башне, Фенрира... подвал Малфоев, наконец. И то, что ты... - на несколько секунд он замолчал, - что ты никого не боялся, ни Пожирателей, ни Волдеморта, смог обмануть их и был на самом деле с нами, с Дамблдором...
- Я был не с Дамблдором! - прорычал я. - Не с Дамблдором! Я был со Снейпом! И чтоб ты знал, я был бы с ним в любом случае, на чьей бы стороне он не оказался! Дамблдор - мерзопакостный интриган, это была его дуэль нашими руками! Я знаю, Гарри, ты его простил, потому что ты великодушный человек, но в той войне тебе повезло: ты сохранил, что имел, и одержал победу, а для меня никакой победы не было - я проиграл, целиком и полностью, потому что потерял все, что у меня было, и потерял навсегда.
Поттер слушал меня, не прерывая, опустив глаза и замерев, словно статуя. Когда я замолчал, злой и расстроенный, он выдержал паузу и негромко продолжил:
- И посмотри, что происходит сейчас. Мы ведь никогда не были друзьями и толком не общались даже после того, как ты вернулся. А теперь...
- Теперь мы сидим у тебя на кухне и пьем водку Блэка.
- Вот-вот. И заметь, я пью водку Блэка с тобой, а не с Роном, например, или с Невиллом... Только не надо делать такое лицо: он знает больше сортов пива, чем мы с тобой вместе взятые.
- Еще бы ему не знать, если его жена - хозяйка "Котла". Но Лонгботтом с кружкой пива - извини, представить такое выше моих сил.
- Просто у тебя бедное воображение, - посочувствовал Поттер. - И все же ответь: у нас с тобой судьба? Ведь подумай, с чего все началось, и тогда, и сейчас - с того, кто висит на твоей двери... Он, кстати, все еще висит?
- Висит.
- Ты будешь искать его душу?
- Мне кажется, я почти нашел.
Поттер встрепенулся, выпрямился, взгляд его слегка прояснел.
- Нашел?
- Есть одна гипотеза, но пока ничего точного.
Он не стал меня пытать, зная, что когда придет время, я все расскажу сам.
- А твой сын?
- Пока не найду душу, что-то определенное сказать сложно. Хотя, по-моему, разгадка проще, чем мне казалось до сих пор. Возможно, он просто очень сильный легилимент.
Поттер недоверчиво покачал головой.
- Какая тут может быть связь? Ведь он увидел чары, а не прочел мысли.
- С Меткой связаны сильные эмоции, эмоции вызваны событиями, события - это воспоминания, так что мог и прочитать... Не знаю, Гарри, мне сейчас столько всего надо разгрести, что ни одно из этих дел не стоит на первом месте - они все приоритетные. А судьба у нас с тобой или нет, мы увидим, когда решим все проблемы.
Поттер не ответил; он выглядел усталым, и я подумал, что время сегодня идет как-то по-особенному. Казалось, мы говорили не так уж долго, но по ту сторону стен ощутимо начиналась ночь. До сих пор мой телефон ни разу не звонил, и это было странно, а потом я вспомнил, что он остался в кармане пальто. Небывалое событие. Обычно я не выпускал его из рук.
- Мне все же придется ее взять, - отстранено произнес Поттер, глядя в стол невидящими глазами. - Я это чувствую. Придется пойти и взять.
- Может и не придется. На крайний случай у нас есть видео.
Поттер криво усмехнулся и промолчал. Огонь в огромном камине гаснул; мы сидели почти в темноте. Несмотря на тепло, меня все еще била легкая дрожь - последствие то ли встречи с дементорами, то ли нашего разговора. Я поднялся и начал убирать со стола.
