Глава 11Припарковавшись на уже привычном месте у ворот, Ксения прошла на территорию лицея. Понурую фигуру Саши на крыльце было видно издалека, и она ускорила шаг.
– Ты опоздала! – с обвиняющим видом поднялся он ей навстречу.
– Прости, в редакции задержали. А Юлька где?
– Показывает Петьке
лошадок, – с непередаваемым выражением ответил он.
– Хочешь, посиди пока в машине, – предложила Ксения, помахав у него перед носом ключами.
– Да мне и здесь неплохо, – отверг её идею Саша, опускаясь обратно на нагретые солнцем ступени. – Только давай недолго. А то домашки задали кучу. И есть хочется.
– Вас что – не кормят? – обернулась к нему ушедшая было Ксения.
– Кормят, – скривился Саша. – Сегодня вот сосисками.
– И в чём проблема?
– В том, из чего их готовят, – сумрачно произнёс он, пристраивая подбородок на подтянутые к лицу колени. – Нам как раз сегодня биологичка лекцию о фастфуде прочитала. После такого как-то не тянет.
– Всё ясно, – Ксения потрепала племянника по голове. – Во многой мудрости – многая печали. Сиди голодным тогда.
– Сижу, – уныло ответил Саша, не приняв её шутливого тона.
"У кого-то сегодня плохое настроение…"
В последнее время Ксении совсем не удавалось поговорить с детьми. Туда и обратно с ними ездил Петька, учившийся неподалёку – в МИРЭА, а дома тоже не было особой возможности уединиться и расспросить о школьных делах.
– А так у вас всё в порядке?
– Нормально, – пожал плечами Саша. – Ты иди лучше за Юлькой…
Похоже, Петька ему не нравился, и это чувство укреплялось с каждой совместной поездкой – как Ксения подозревала, из-за игривой манеры, в которой тот общался с ней и с Юлькой. Сама она повидала таких любителей бессмысленного и беспощадного флирта достаточно, чтобы не воспринимать их всерьёз. Но может быть Саша был прав, и Юлька относилась ко всему этому как-то иначе? Задурить голову девчонке, даже невольно, легче лёгкого.
Встревоженная, она почти бегом прибежала к конюшням, но, к её огромному облегчению, Юлька с Петькой стояли у загона не вдвоём, а в окружении стайки Юлькиных одноклассниц, выпендривавшихся перед парнем на все лады. Зрелище было смешное и поучительное, поэтому Ксения постояла некоторое время поотдаль, наблюдая повадки современной молодёжи. В результате Юлька заметила её первой.
– О, за нами приехали! Ну, до завтра, девчонки! – звонко попрощалась она и направилась к тётушке, таща Петьку за руку, как на буксире.
– "За нами приехали!" – вполголоса передразнила её Ксения, когда они приблизились. – Ты ещё не слишком зазвездилась?
– В самый раз! – нагло уверила её Юлька. – Я что – неправду сказала?
Ксения хотела было ответить, что, при абсолютной правдивости, фраза была недопустима по тону, но подобные претензии не стоило высказывать при свидетелях. Поэтому пришлось удовольствоваться грозным взглядом, красноречиво обещавшим племяннице продолжение разговора.
– Что-то ты, Ксанка, больно мрачная, – встрял между тем Петька. – Статью завернули?
– Статью приняли, – отрезала Ксения. – Я, может, и мрачная, зато вы развесёлые…
– Это плохо? – напряжённым голосом уточнил Петька.
– Это непонятно. И подозрительно. Вот когда ты учиться успеваешь? Или, хочешь сказать, у тебя и вправду занятия заканчиваются раньше, чем уроки у детей?
– По средам – да.
– А в остальные пять дней? Не рановато прогуливать начал?
– В самый раз! – вызывающе ответил Петька, один-в-один копируя Юльку. – Не волнуйся,
мамочка.
Юлька прыснула в ладошку, что вызвало у Ксении двойственные чувства: с одной стороны, хорошо, что неловкая шутка повеселила, а не заставила вспомнить о Полине, а с другой – Петька медленно, но верно расшатывал её, Ксении, авторитет.
– Вылетишь в первую же сессию, – предсказала она ему злорадным голосом. – И, кстати, от Южки до Очаково автобусы ходят. А там сел на электричку, пять минут – и ты на месте.
– Ага, и по лесу ещё топать неизвестно сколько, – капризно протянул Петька, открывая для Юльки дверцу машины.
– Минут двадцать, не больше, – не выдержал подошедший Саша. И, тут же сообразив, что ляпнул лишнего, добавил: – По карте судя.
– Я понял. Лишний я всем, не нужный никому… – скорбно сказал Петька. – До метро-то хоть довезёте?
– Сегодня, так и быть, довезём до дома, – пообещала Ксения, заводя дюранго. – Но если будешь продолжать в том же духе, расскажу Василию Ивановичу, что ты с занятий сбегаешь, чтобы с нами ездить.
– Лучше Александру Семёновичу, – буркнул Петька, усаживаясь на переднее сидение. – Может он и для меня что-нибудь купит. Ягуарчик какой-нибудь завалященький или майбах…
– Фу, майбахи некрасивые, – сморщила носик Юлька.
– И много ты их видела? – насмешливо поддел её Петька.
– Много – не много… – обиженно начала Юлька, явно собираясь гордо упомянуть прошлогодний Московский автосалон, на который их с Сашей протащила тётушка, но, получив от брата незаметный тычок в рёбра, вовремя замолчала. Ксения, наблюдавшая эту сцену в зеркало заднего вида, подмигнула племяннику.
– Картинки из интернета не считаются! – поспешно добавил Петька.
– Ну проси себе майбах, – пожала плечами Юлька. – Мне-то что? Всё равно они страшные, правда, Ксю?
– Правда, – кивнула Ксения. – Но вообще вас послушать…
"Проси себе майбах", подумать только!
– Какая ж ты всё-таки зануда, – вздохнул Петька. – Уже и помечтать нельзя человеку в собственный день рождения? Вот сейчас приедем, а там, посреди двора, перевязанный ленточками…
– Как – день рождения?! – воскликнула Юлька. – А почему мы не знали?
– А вы спрашивали? – он издал ещё более горестный вздох. – Говорил же – лишний я всем, не нужный никому. И майбах мне, видимо, не подарят…
***
Действительно, на вилле не обнаружилось ни майбаха, ни ленточек. Всего-навсего слепящий хромом и скрипящий кожей седла классический родстер БМВ. Сразу стало понятно, что второй гараж был построен с таким размахом не ради одного дюранго.
– У него хобби, что ли, такое – коллекционировать колёсные средства? – не удержалась от шпильки в адрес Скворцова Ксения, перекатывая в дальний угол зимнюю резину, чтобы освободить место под Петькин мотоцикл.
– Ну уж нет, это мой, личный! – возмутился Петька, не отлипавший от своего подарка ни на секунду. – И потом, они его вместе с Василием Иванычем купили.
– Ага, разумеется, – энергично закивала Ксения. – Василий Иваныч не иначе как "старичка" продал ради такого дела.
– Завидуй молча! – фыркнул Петька, нежно поглаживая "коня" по бензобаку.
Нет, Ксения не завидовала. Но чем дальше, тем больше недоумевала. Наблюдая за происходящим на вилле, было сложно отделаться от мысли, что Скворцов балует и опекает своих работников, как членов семьи. Он смирно пережидал приступы бухтения Василия Ивановича, слушаясь его, если не как отца, то как родного дядьку. Он заботился о Милане, как о старшей сестре, и строил Петьку, как шебутного младшего братца. Наверное, в этом доме царила полная гармония, пока здесь не появилась она с детьми. И если Юльку с Сашей Скворцов, пусть и настороженно, но принял, то Ксения совсем не вписывалась в семейную схему отношений. Косить под младшую сестрёнку у неё не получилось бы при всём желании.
"Загостившаяся подруга детей – вот кто ты такая, – определила она наконец. – Пора и честь знать…"
– Ну ты там закончила? – окликнул её Петька.
– Практически, – пропыхтела в ответ Ксения, волоком перетаскивавшая ящик с инструментами на свою половину. – А кое-кто не переломился бы помочь…
– Я именинник, мне не положено, – важно произнёс он. – И вообще – бросай всё, давай лучше прокатимся!
– Тебя на обед ждут, именинник, – напомнила Ксения, появляясь в дверях гаража.
–
Нас ждут, – поправил её Петька. – Они и соскучиться не успеют, как мы вернёмся. Сделаем кружок, а?
Ксения посмотрела в его умоляющие глаза, вспомнила себя всего неделю назад, когда она не могла надышаться на дюранго, – и сдалась.
– А ты вообще умеешь? – с опаской спросила она, принимая у сияющего Петьки из рук шлем.
– Да у меня после техникума в правах три первых категории открыты, если хочешь знать, – обиделся тот. – И всю жизнь почти был моцик. Сначала Восход, потом Ява. Ты сама-то умеешь?
– Что именно? Водить – нет. На поворотах наклоняться правильно учили.
– Кто это? – ревниво спросил Петька, но всё-таки решил, что ликбез важнее Ксениной биографии и, не дожидаясь её ответа, назидательно произнёс: – Главное – смотреть через моё плечо вперёд…
– …в направлении поворота, – закончила за него Ксения. – Говорила же, что умею. Но ты же гонять не собираешься, я надеюсь?
Байки она не очень любила. Но невозможно вырасти в маленьком городочке и ни разу не пообниматься с мальчишеской спиной, затянутой в одуряюще пахнущую кожу. Впридачу к покатушкам, правда, всегда прилагалась восторженная лекция о лошадиных силах и оборотах в минуту, которую Ксения выслушивала снисходительно, хоть и без особого интереса, и поэтические завывания о ветре в лицо и безграничной свободе, от которых у неё немедленно начинали вянуть уши.
– Гонять не собираюсь. Но при обкатке надо все передачи попробовать…
Он повернул ключ, не снимая байк с подножки, чтобы двигатель поработал на холостом ходу, а сам чуть ли не вприпрыжку побежал открывать ворота. В этот момент к гаражам подошёл Скворцов собственной персоной.
– Куда это он собрался? – кивнул он на Петьку. – У нас всё готово, можно садиться за стол.
– А мы хотели обкатать его немного… – почему-то виновато ответила Ксения.
Вот так всегда получалось – с собственного дня рождения решил сбежать Петька, а оправдываться приходится ей!
– Понятно, – сухо произнёс Скворцов. – Это, видимо, никак подождать не может?
– Похоже, нет, – Ксения сделала робкую попытку улыбнуться, но это не особо помогло. – Вы начинайте без нас…
– Да, мы быстренько! – присоединился к разговору подскочивший Петька.
– Быстренько… – неодобрительным тоном повторил Скворцов. – Погоди пока с "быстренько", для первого раза. И на трассу не выезжай. Не забыл, что у тебя ещё номеров нет?
– Ага, мы только по посёлку прокатимся! – бодро закивал Петька. – Скоро будем!
Не обращая больше на Скворцова ни малейшего внимания, он выкатил байк за ворота и только там оседлал его. Ксения закрыла за ним створки, вышла через калитку и залезла на пассажирское сидение.
– Обнимай крепче, Ксанка! – с широкой ухмылкой велел Петька и, переключившись с нейтрали на первую, выкрутил газ.
***
Ксения сидела на мохнатом светлом ковре на полу музыкальной комнаты и очень,
очень жалела о том, что поддалась на Петькины уговоры. Мало того, что этот… безответственный раздолбай испытывал "бэшечку" не меньше получаса и делал это на совесть, так что у Ксении, которой раньше довелось кататься только на тихоходных, ломаных-переломанных Минсках, Восходах и Уралах, вся жизнь перед глазами промелькнула – и не один раз. Так он ещё и проникся к ней после этого большим светлым дружеским чувством и заставил пойти сначала на общий праздничный обед, что было не так страшно, а потом и на вечерние посиделки для взрослых, что было гораздо хуже. Потому что самого Петьку Василий Иванович давным-давно извлёк из-за стола и отправил отсыпаться, но в неё тут же вцепился к тому времени уже изрядно повеселевший Алексей, заскочивший в середине дня по какому-то вопросу к Скворцову, да так и оставшийся праздновать вместе со всеми. И вот теперь он затащил вяло сопротивлявшуюся Ксению в здешнюю импровизированную студию и заставил слушать старые записи группы "Таволга".
При всём равнодушии Ксении к музыке, эти песни ей, пожалуй, нравились. У солистки был приятный голос, пронзительные скрипичные соло тревожно щекотали где-то внутри, а героическая тематика текстов раздражала и вполовину не так сильно, как раздражали косящие под эльфов юноши и девушки, в последние несколько лет заполонившие фестивали авторской песни, на которые Ксения иногда выбиралась, чтобы пообщаться с однокурсниками и прочими друзьями студенческих времён. В общем, вечер можно было назвать вполне терпимым, если бы не постоянно маячивший перед глазами мрачный Скворцов, явно не одобрявший её присутствия, но при этом не желавший почему-то сказать прямо: "Ступайте-ка вы, Ксения Дмитриевна, к себе". Тем самым он оказал бы ей огромную услугу – но нет, он предпочитал слоняться по комнате, бесцельно перебирать диски, опять присаживаться в кресло, крутя в ладонях бокал вина, – и всем своим видом осуждать происходящее. Как будто она была виновата, что Алексею – Лёшке, как он потребовал себя называть – приспичило похвастаться своими былыми достижениями на музыкальном поприще. Между прочим, Лёшка, как оказалось, был давно и счастливо женат, растил маленькую дочку и вообще был приличным человеком, просто слегка перебравшим за ужином вина и поэтому готовым (платонически!) любить целый мир, не то что данную конкретную Ксению. А если кто-то так переживал за моральный образ друга, то давно мог бы по праву хозяина разогнать вечеринку.
– А вот как раз мы с Сашкой на первом большом концерте в Мельбурне, – Алексей протянул ей буклет, вытащенный из обложки диска.
Скворцов дёрнулся так, как будто собрался выхватить буклет у неё из руки, но вовремя одумался. Ксения с мстительным видом пристальнейшим образом уставилась на фотку, на которой двое худющих долговязых мальчишек, прижавшись спина к спине, исполняют на гитарах какой-то, судя по закушенным губам, сложный и энергичный пассаж.
– Не многовато у вас в "Таволге" гитаристов было? – удивилась она, возвращая буклет Алексею. – Я так поняла, солистка тоже…
– Именно что гитаристка у нас всего одна была, как раз Инка. Это её инструмент у Сашки. И он вовсе не играет, а просто выпендривается. Он на гитаре три аккорда всего знает, – Алексей с ухмылкой повернулся к Скворцову, но тот только бровью дёрнул. – Просто тогда нас после концерта попросили попозировать. А у меня вообще не гитара, а бас.
– Ну, я их не различаю… – послала ему извиняющуюся улыбку Ксения.
– О, так это же совсем легко! – воскликнул Алексей, вскакивая с кресла. – Вот смотри…
– Вставать завтра рано, – скучным голосом перебил его Скворцов, и Ксения уже понадеялась, что сейчас её избавят от необходимости вникать в устройство и внешние особенности бас-гитары, но была жестоко обманута в своих ожиданиях. – Лично я спать иду и тебе, Лёшка, советую.
– Ага, – отмахнулся от него Алексей, вновь поворачиваясь к Ксении. – Мы тоже скоро.
– Спокойной ночи тогда, – сухо попрощался Скворцов и вышел, не дожидаясь ответа.
– Вот зануда! – фыркнул Алексей, отсалютовав закрывшейся двери бутылкой. – Вечно всё веселье портит.
Ксения уже было совсем собралась испортить веселье окончательно, заявив, что тоже отправляется спать, как вдруг до неё дошло, какой уникальный случай ей предоставился.
– А вы с Александром Семёновичем давно знакомы? – вкрадчиво поинтересовалась она.
И угадала с вопросом, потому что Алексей явно был настроен повспоминать старые добрые времена и аж расплылся в довольной улыбке.
– Да с "мусорки" ещё. Консерва наша была имени Мусоргского, – пояснил он для немного опешившей Ксении. – На одном курсе учились, я на гитаре, он на скрипке.
А она только-только подумала, что удивляться уже некуда…
– На одном курсе?! Правда?
– Ну да, – удивился Алексей её изумлению.
– Так вы ровесники?
– Сашка помладше на полгода, – уточнил он. – А что?
– Да нет… ничего, просто никогда бы не подумала…
Как же так? Почему с самой первой встречи она уверенно определила Алексея в
мальчишки, лишь на пару лет старше себя, но и мысли не мелькнуло, что Скворцову может быть столько же. А ведь на самом деле разница у неё с ним была действительно небольшой, ну не два года, а четыре – это же и вправду немного. Но при этом Скворцов был безнадёжно взрослым, и эта взрослость ощутимо давила на Ксению, вызывая постоянное напряжение при общении с ним. Она совершенно не могла себе представить, как это – чувствовать себя рядом со Скворцовым комфортно и спокойно. Называть по имени… А ведь у него тоже были друзья, для которых он был Сашкой, которые могли подшучивать над ним, рассматривать вместе фотографии и хохотать над тем, "какими мы все были дураками".
– Ну вот, прямо на первом курсе мы группу и сколотили. Я, Сашка, Инка – она тоже со мной на гитарном училась, только на два курса старше, Вовка, парень её, и Полина.
– А Полина…? – Ксения затаила дыхание.
– Девчонка-флейтистка. Подружка Сашкина. Потом ещё Вовка где-то нам ударника откопал, Серёгу. Из всей группы только они и были местные, из Ебурга. Где учились, даже не знаю. Впрочем, мы все быстро учёбу задвинули.
– Ничего себе, – присвистнула Ксения, подливая ему ещё вина. – Так много выступали?
– Куда там! – Алексей даже раскашлялся, подавившись от смеха. – Кому мы нужны были… Репетировали много, а ещё больше просто тусовались. На квартирниках играли, народу нравилось, но чтобы раскрутиться – этого маловато. Ну вот, а к весне я наконец пробил нам сцену в клубе…
Ксения слушала подробный рассказ про начало продюсерской карьеры Алексея, в нужных местах сочувственно поддакивая и издавая прочие междометия, свидетельствующие о неослабевающем интересе. Это искусство она освоила в общаге, когда ей, единственной трезвеннице в компании, приходилось нести на себе полную нагрузку коммуникации среди медленно, но верно напивающихся товарищей. Впрочем, Алексей не ставил себе задачи поскорей достигнуть невменяемого состояния, да и вино было не очень крепким. В самый раз для того, чтобы заставить потерять бдительность, но не связность речи.
– Ну понятно, этим-то что… Они в ладоши похлопали, на фестиваль свой нас пригласили, а дальше не их заботы. С визами гостевыми обещали помочь, но деньги-то всё равно неоткуда было взять. В общем, начали мы спонсора искать. И таки нашли. Дядька лет под пятьдесят, кефирчиком торговал и прочими творожками… Неважно. Главное, этот хрыч заявляет: денег я вам, мол, дам на билеты, только вы в группу мою Ирочку возьмёте. Пусть девочка тоже Австралию посмотрит. А Ирочка эта ему не пойми кто, так мы и не узнали толком. Не то племянница, не то…
– Понятно… – протянула Ксения. – И что, вы согласились?
– Согласились, конечно, но дело-то не в этом. Сама по себе Ирочка ничего девчонка оказалась, а вот дядюшка её… Короче, он нам заявляет, что билеты купил на пятерых. Ну понятно, Сашка – лидер группы, композитор, куда без него. Инка тоже – все тексты её и вокал. Я вроде как продюсер. Вовочку Инка отстояла. Да и вообще он действительно клёво играл, потом сольную карьеру сделал покруче чем у нас у всех. На губной гармошке, вообрази себе! Тогда казалось – такая фигня, а сейчас Вовка чуть ли не культовым джазовым музыкантом считается. Вот он, смотри!
Алексей покопался в дисках и подсунул ей под нос очередной буклет с крупными фотографиями участников группы. Вовочка оказался длинноволосым кудрявым парнем, неуловимо напоминавшим Моррисона – может из-за того, что авторы оформления диска скопировали стилистику его знаменитого фотопортрета с безбожно задранной контрастностью. А Скворцов в таком ключе вообще был неузнаваем: всё, что в итоге было изображено на снимке – это ещё более длинная, чем сейчас, косая чёлка, закрывающая пол-лица, и резкая линия скулы.
– В общем, Серёга с Полинкой остались за бортом. От ритм-секции в результате остался только мой бас, но Ирочка уверяла, что в два счёта освоит перкуссию. И всё-таки Сашка бы вряд ли на это согласился, если бы Серёга сам не отказался ехать. Сказал, что что-то с мамой. Это мы потом уже узнали, что ему наш спонсор тупо денег дал, чтобы тот из группы добровольно ушёл. Ему это, видимо, дешевле обошлось, чем ещё один билет покупать.
– А Полина как же? – нетерпеливо спросила Ксения, которой было до лампочки, почему не поехал ударник Серёга, но было ужасно важно узнать, почему же Скворцов не отстоял Польку, как отстояла своего Вовочку Инка.
– Ну-у-у… После того, как Серёга ехать отказался, все расслабились. Фестиваль блюграссовый, флейта там, вроде как, ни к чему. Сашка, конечно, всё равно пытался для Полины билет выбить у этого жлоба, но уже гораздо более вяло. А она, наверное, это поняла и обиделась. Не знаю я, в общем, что у неё там в голове творилось. Сама нам сказала: езжайте, ребята, это такой шанс… Ну мы и поехали.
– И остались там насовсем, – уверенно предположила Ксения, только что возненавидевшая Скворцова с новой силой.
Оказывается, он предал Польку дважды – как девушку и как участника своей группы!
– Да уж, остались, – хохотнул Алексей. – Вплавь оттуда домой показалось далековато.
– В смысле? – не поняла она.
– Да в прямом! На фестивале-то мы провалились. Жлоб этот кефирный, видимо, ожидал, что мы какой-нибудь приз возьмём, денежный желательно. Чтобы ему на обратную дорогу для нас не раскошеливаться. Ну вот, ждём от него перевода, ждём… Пока ждали, деньги кончились окончательно. Да и визы истекают. А ребята, которые нас приглашали, растаяли в туманной дали. Короче, пошли мы петь по улицам… – он мечтательно закатил глаза. – Иногда совсем неплохо зарабатывали, да и весело было, только холодно. Наскребли на звонок международный. Ирочка с этим своим "дядюшкой" поговорила, и стали мы опять ждать. Ни на какие гостиницы уже средств не хватало, мы разделились и искали вписки у тамошних хиппи. Язык у нас, правда, только Инка знала прилично, но ничего, как-то объяснялись. Ну вот, а потом наконец пришёл на Ирочкино имя перевод. И что бы ты думала? Денег там было ровно на один билет!
– Ну и она, конечно, улетела, – хмыкнула Ксения.
– Да не, – затряс головой Алексей. – Говорю же – она классной девчонкой оказалась. Послала "дядюшку" по известному адресу. А на эти деньги мы вступили в тамошний телепроект. Вроде "Фабрики звёзд", только соревнуются музыкальные коллективы. Тут и крыша над головой, и раскрутка на популярном музканале. В общем, стали мы в одночасье бешено знамениты. Правда, к тому моменту нас чуть в тюрьму не посадили из-за виз просроченных… Тоже весело, конечно, но утряслось как-то. Нашлись ещё спонсоры, уже местные, австралийцы, которые почуяли, что на нашей истории можно здорово сыграть. Уладили вопрос с визами, Инка с Вовкой вообще потом гражданство получили…
– Надо же! – подала голос Ксения, чувствуя, что Алексей теряет запал, а может попросту начинает засыпать. – И что потом?
– Потом ничего особо интересного. Сначала по клубам играли, в основном всё тот же псевдоблюграсс. Но в конце концов вернулись к фолк-року, на ещё одном большом фестивале выступили, на этот раз гораздо удачнее. Пару клипов сняли, из-за чего как раз и пошла вторая волна интереса, уже в Америке. Гастроли всякие… – он широко зевнул. – Там от нас Ирочка в результате и откололась. Встретила в супермаркете какого-то русского программиста и скоропостижно выскочила замуж, поминай, как звали. А ведь четыре года за Сашкой хвостом ходила!
– А он что?
Ксения сама не ожидала от себя ни такой наглости, ни, главное, интереса к сердечным делам Скворцова. Но Алексей, похоже, ничего не заподозрил.
– А что он? Сказал, что пора домой возвращаться. Как раз контракт наш кабальный закончился, Инка с Вовкой кинулись сольные карьеры делать, а нам надоела к тому моменту и Австралия, и Америка. Вернулись в Ебург, Сашка в "мусорке" восстановился, а я пошёл менеджмент изучать. Потом вот дело в Москве открыли. Сашку ещё по старой памяти поиграть приглашали, но я уже к тому времени окончательно с музыкой завязал.
– А Полина? – решилась напомнить Ксения.
– Полина? – Алексей сонно поморгал глазами, как будто не сразу сообразил, о ком вообще речь. – А она, видно, не дождалась…
– Может потому, что к ней не очень-то торопились? – горько спросила Ксения, чувствуя, что ещё немного – и сорвётся.
Но Алексей действительно уже начинал отключаться прямо в кресле, подпирая голову то одной, то другой рукой, и душераздирающе зевая.
– Как только у группы появились средства, Сашка вроде попытался с ней связаться и пригласить к нам. Выговорил у спонсоров контракт с её участием. Но она сама куда-то подевалась. Он ей писал, всех знакомых обзвонил, но никто ничего не знал.
– Что ж он не приехал? Вдруг с ней случилось что-то?
– Да там такой был график… Как вспомню – так вздрогну. Помыться бы успеть, не то что домой слетать. Погоди-ка… – он внезапно сел ровно, широко распахнув глаза. – Так это что – её, Полинкины, дети?!
– А я почём знаю? – огрызнулась Ксения, спохватившись, что действительно потеряла чувство меры со своими расспросами. – Но в любом случае, с девушкой поступили мерзко.
– Кто ж спорит, – тяжко вздохнул Алексей, снова роняя голову, и совсем уже сонным голосом добавил: – Сашка даже сказал как-то, что, наверное, Полина его прокляла.
– Какая чушь! – возмутилась Ксения.
"Полька бы никогда…"
– Чушь не чушь, а вот же – до сих пор один. А уж сколько на него вешались…
– Лёшка, ты здесь ещё? – раздалось из-за приоткрывшейся двери, и в комнату вошёл Скворцов. – И вы, Ксения Дмитриевна? Вам вставать меньше чем через четыре часа, о чём только думаете…
Его вторжение оказалось настолько неожиданным, что Ксения даже не нашлась, что сказать. Да и вообще, в данный момент она была так растеряна, что разумнее было помолчать и собраться с мыслями.
– Сашка! – обрадовался Алексей. – А мы тут как раз о тебе… Выпьем?
– Нет уж, – поморщился Скворцов. – И тебе хватит.
– Хватит так хватит, – с сокрушённым видом согласился тот. – Ксюшенька, спокойной ночи! Спасибо за компанию, надо ещё как-нибудь обязательно посидеть… – последние слова он выкрикивал уже из коридора, куда его безжалостно вытолкал Скворцов.
– Спокойной ночи, Ксения Дмитриевна, – холодно бросил он через плечо и прикрыл за собой дверь.
"И чего возвращался, спрашивается? Он же уже один раз ушёл спать! – Ксения поднялась с ковра, и начала с шипением растирать затёкшую ногу, когда её пронзила ужасная мысль: –
Он ведь не подслушивал наш разговор?!"
