Глава 11Драко снился кошмарный сон: безумное лицо тетки Беллатрисы, склонившейся над распростертой на полу гостиной Гермионой, эхом отдающиеся «Круцио!» и нечеловеческие крики девушки, совсем ребенка, которую сжигало изнутри непростительное заклятье. Драко же стоял в полуметре – он будто прирос к полу, шок, ужас, страх сковывал его по рукам и ногам, и он ненавидел себя за бездействие. Все усилия – чтобы выхватить палочку, выкрикнуть заклинание – уходили в никуда.
- Драко, скажи, это она? – рядом внезапно оказался отец. Тяжелая ладонь легла на затылок, его силой подводили к скорчившейся на полу Грейнджер. Беллатриса тяжело дышала, но бешеная улыбка не сходила с ее лица.
- Говори, Темный Лорд сможет наградить тебя, - Люциус с силой наклонял его лицо ближе к девушке, так близко, что он видел слезы на ее ресницах и кровь на искусанных губах.
- Нечего церемониться, Лорду не нужна девчонка! – Беллатриса отталкивала его, и вновь направляла палочку на Гермиону. – Ну что, детка, поиграем? Мой ход! Крошка, мне было так приятно с тобой играть, - последнее слово превратилось в шипение и оборвалось, уступая место последнему непростительному. -
Авада Кедавра!
- Нет! – собственный голос, будто со стороны.
И эхом по всей гостиной – нет, нет, нет. Но зеленый луч давно достиг цели.
- Грейнджер!
И снова хриплый чужой голос. Нет, не может быть, Грейнджер не могла… Он же просто не сможет дальше…
Бессвязное бормотанье, жалкий лепет, хриплые выкрики вонзаются в сознание, оплетают голову и сжимаются, давят, заставляя проснуться. В холодном поту с и учащенным дыханием. Чтобы обнаружить, что вот она, Грейнджер, спит в его объятьях, и ей ничего не грозит. Но еще не полностью очнувшийся Драко судорожно прокручивает в голове воспоминания – что было на самом деле? В опасности ли она?
Ответы на вопросы постепенно пришли к нему, когда перед глазами, одна за другой, встали идиллические картины вчерашнего вечера: бар, запеченная утка, пьяная и заплаканная Грейнджер, такая хрупкая в его объятиях, Мэнор, танец, поцелуй… Стоп! Драко судорожно разматывал дальнейшую цепь событий у себя в голове. Дурацкое пойло! Какого черта он вчера так налакался, что теперь все воспоминания давались с трудом? На душе скребли своими маленькими коготками десятки вертлявых пикси. После поцелуя… Что-то было, нет? «А тебе точно хочется знать ответ?» - произнес противный голосок в голове Малфоя.
Парень покосился на лежавшую рядом девушку. Та выглядела настоящим ангелом, умиротворенно смежив ресницы и размеренно дыша. Память услужливо подкинула картинку: Гермиона лежит на холодных ступенях подземелья. Драко тут же вспомнил боль и обморочное состояние, когда он, по милости Грейнджер, проснулся посреди ночи. Дурная девчонка! Неожиданно злость затопила его с головой, скомкав остатки сна, как испачканный чернилами пергамент. Какой же он болван! Что с ней случится, с этой вечно-правильной Золотой девочкой? Она со своими дружками вечно выкарабкивалась их самых затруднительных ситуаций, чего не скажешь о нем, которому из-за них только доставалось. Более того, и в этот раз она справилась – вытащила его, своего заклятого врага, на белый свет. И что теперь, по гроб жизни быть ей благодарным?
Драко поспешно высвободил руку из-под хрупкой девичьей фигурки и, резко встав с постели, отчего закружилась и без того мутная голова, подошел к окну. Он был зол на себя: за то, что вчера дал слабину, что поддался сиюминутному порыву, за свою реакцию на ночной кошмар – мало ли что приснится! «Грейнджер, чего доброго, еще возомнит себе невесть что!» - Драко скрипнул зубами.
Гермиона постепенно просыпалась, выныривала из пучины спокойных, безоблачных снов. Первые секунды пробуждения еще хранили воспоминания о теплых обнимающих руках, ровном дыхании за спиной. Гермиона улыбнулась, еще не перешагнув тонкую грань между сном и явью.
Через секунду вернулись остальные ощущения. Оказалось, давно рассвело, и в глаза Гермионе тонкими лучами бил холодный белый свет, проникавший сквозь крохотные окошки-соты. Одеяло сползло до уровня колен, ночное тепло, принесенное Геммой, совсем выветрилось – теперь Гермиону обнимал холод, озноб крался по обнаженным рукам и ногам. Тонкий шелк платья не был спасением.
Третья – роковая - секунда нанесла последний удар: на правой половине кровати никого не было. Примятая подушка, да слабый запах одеколона – первым делом, узнав о том, что магглы придумали закупоривать соблазны и желания в прозрачные пузырьки, совсем, как зелья, Драко ринулся в парфюмерные магазины, – вот и все.
Гермиона приподняла голову, чтобы было видно окно напротив. Около него, оперевшись руками о низкий подоконник и прислонив лоб к заиндевевшему стеклу, стоял Малфой.
Потянувшись, Гермиона перекатилась на другую сторону и приподнялась на локте, чтобы лучше видеть светлую макушку, напряженную спину. Настроение было истинно рождественским – будто ее накормили сладостями, и во рту до сих пор был вкус карамели и сладкой тянучки.
Услышав шевеление за спиной, Драко, напоследок сжав края подоконника с такой силой, что хрустнули гниловатые деревяшки, повернулся к Гермионе.
- Что с тобой? – та прищурилась, чтобы льющийся свет не мешал ей рассмотреть лицо юноши. Выражение его глаз читалось с трудом, но мысли о Рождестве и тянучках сразу вылетели из головы, до того блеск этих глаз не сулил ничего хорошего.
- Вчера было только то, что я помню? – ушедшая было манера разговора с растягиванием гласных вернулась, неприятно резанув слух – будто кот, до этого мягко грозивший лапой, вдруг выпустил коготки и норовил оцарапать.
- Зависит от того, что ты помнишь, - Гермиона села на кровати, ежась и обнимая себя за плечи. Тревога и непонятный стыд сменили детскую радость. Она совсем, совсем не так представляла себе это утро.
- Не уходи от ответа, Грейнджер, - Гермиона вздрогнула. – Ты понимаешь, о чем я. Что за дрянь ты подсунула мне вчера?
Не дожидаясь ответа, он снова повернулся к окну, будто не в силах смотреть на Гермиону.
- То, что произошло вчера… Я был пьян. Дементор побери, да как я только мог настолько испачкаться о грязнокровку? Не смей думать, что это что-либо означало, слышишь? Все твой чертов кагор, маггловское пойло… Ты будешь полной дурой, если решишь, что я чувствую к тебе… вообще что-то. Разве что, презрение. Хотя нет – это слишком сильная эмоция.
Сон приветливо помахал, взял в руки котомку с ночными воспоминаниями и мягкими шагами удалился. Гермиона потрясла головой, отгоняя наваждение. Постепенно доходил смысл всего происходящего: Малфой осознал, что натворил тем вечером. Какой, должно быть, позор, иметь в списке похождений грязнокровку! Да еще и не достигнуть благой цели – пожалуй, переспи он с ней, было бы не так страшно. Оправдание по всем фронтам: просто оголодал – а на безрыбье, как известно…
Только не плакать, Мерлин, только бы не заплакать.
- Отлично, Малфой, просто отлично. Ты снял слова с моего языка. Презрение – слишком сильная эмоция.
Ему и не нужны были ее ответы. Драко потер глаза. Что на него нашло вчера? Обнимался с ней на глазах магглов, разговаривал по душам, целовался, в конце концов! А потом просто уснул, сжимая в объятьях. В голове до сих пор крутились обрывки мыслей: что-то о нежной коже, волосах, пахнущих корицей, жемчужных каплях-сережках и о ней, податливой, готовой следовать за каждым его движением.
Хотя на самом деле это он готов был следовать за ней. Вчера.
Утро принесло головную боль и неприятные открытия. Он с досадой вспомнил, что вчера всерьез думал о том, что ему стало легче без всего, что он потерял, что ему стало легче с ней. С ней! И самое невыносимое – ему действительно было приятно находиться рядом с Гермионой.
- Лучше бы ты на меня «Обливиэйт» наложила, - резко прервал свои мысли он. – Ты же так замечательно с ним управляешься.
Это стало последней каплей. Гермиона резко встала с кровати и подошла к Драко. Тот все еще стоял к ней спиной, исступленно изучая вид за окном – голое поле, протянувшееся до горизонта. Раньше здесь была пара строений для домовиков.
- Для тебя у меня будет заклинание похуже, - прошептала она куда-то ему в затылок.
Молчание. Он не чувствовал в себе сил повернуться, знал – все вчерашние мысли вернутся, уведут вихрем.
Ей же просто хотелось закричать или заплакать, или все сразу. Слишком много разочарований за последние недели. И если первое не позволило ей понять, что этого волчонка ничто не исправит, то сегодняшнего унижения достаточно, чтобы раз и навсегда уяснить: Драко Малфой – все тот же придурок, каким был в Хогвартсе.
И вдруг произошло нечто странное: в стекло прямо перед самым носом Малфоя почти что врезалась летящая на всех парах сова. Глаза юноши округлились: кто мог написать письмо в Мэнор, когда хозяев нет дома? Или… Министерство уже пронюхало, что они с Грейнджер вчера пересекли недозволенную границу?
- Что ты стоишь? – возмутилась за его спиной девушка. – Открывай скорее.
Юноша нехотя приоткрыл окно, запуская встрепанную птицу в комнату. Та не стала злоупотреблять гостеприимством Малфоя-младшего – видимо, даже совы были наслышаны об этом неприветливом семействе, - и, выронив конверт на подоконник, поспешила исчезнуть.
- На твое имя, - хмуро констатировал слизеринец, взглянув на конверт.
Гермиона схватила послание, быстро вскрыла конверт и принялась читать. Пока ее глаза бегали по строчкам, Драко стоял, затаив дыхание: совершенно не хотелось бы узнать, что этот клочок бумаги прислали по его душу за не вполне законное проникновение в Мэнор.
- Собирайся, мы аппарируем, - сухо проговорила Гермиона, дочитав послание.
Драко вздрогнул и уставился на девушку, словно от нее зависела сейчас его жизнь.
- Что, хорек, испугался? – она издевательски приподняла бровь. – И правильно. От меня в твоей жизни зависит очень многое. А это, - она помахала конвертом перед перекошенным от злости лицом Малфоя, - извещение о том, что мне надо уже сегодня вечером предоставить отчет начальству.
- С чего бы это? – Драко точно помнил, что отчет был запланирован только на первые числа следующего месяца.
- Глава Отдела уезжает и не сможет принять меня в другой день, - Гермиона сама не поняла, зачем стала что-то объяснять причине всех своих несчастий. – Времени мало, пошевеливайся, - она протянула руку, старательно отводя взгляд.
Малфой предпочел не спорить и накрыл ладонь девушки своей.
К хорошему привыкаешь быстро – с поговоркой сложно не согласиться. Насколько хорошим являлся для Гермионы Мэнор, конечно, было спорным вопросом, но то, что после ночи в одном из самых шикарных поместий волшебной Британии стены и низкий потолок маленького домика в Брайтон-Хове давили на нее с троекратной силой, было фактом.
Малфой чувствовал себя еще хуже. Его лишь раздразнили этой волшебной ночью в стенах своего родного поместья, напомнив, чего он лишился по собственной же воле и с легкой руки этой невыносимой девчонки. Настроение испортилось окончательно, да так, что даже язвить и грубить не хотелось. Драко закрылся в своей спальне и решил не выходить до самого вечера, когда Грейнджер потащит его в Министерство.
Но спокойно отсидеться не получилось. В середине дня, спустя черт знает сколько времени с момента заключения договора, наконец, позвонил риэлтор.
Гермиона застала Драко в гостиной, когда тот прижимал телефонную трубку к уху плечом и что-то записывал на листочке бумаги.
- Куда? М-м. Угу. Хорошо. До встречи, - юноша закончил разговор и только сейчас заметил, что из-за приоткрытой двери в свою комнату за ним наблюдает Грейнджер. – Риэлтор, - пояснил юноша, кивая на телефон. – Надо ехать. Кажется, он нашел как раз то, что нужно.
- Нужно
кому? – Гермиона скрестила руки на груди. – Вот прямо сейчас сорвусь и побегу смотреть какой-то курятник! Мне вечером в Министерство, между прочим! – она фыркнула.
Драко разозлился не на шутку:
- Уж если кто и живет в курятнике, так это ты, Грейнджер! А он нашел хоть на что-то похожий дом, судя по описанию! – юноша чувствовал, что в любой момент может сорваться и тогда – кто знает, чем закончится их «милая беседа»? – Никуда не денется твое Министерство, успеешь, - он со злостью выплюнул последнее слово и направился в прихожую.
- Ах, мое?! А за чью шкуру мне там отчитываться, ты не забыл? – Гермиона чувствовала, что еще немного – и у нее из ушей пойдет пар.
И вдруг до нее дошла вся суть происходящего: если Малфой действительно останется доволен подобранным жильем, то это будет означать свободу для них обоих. Лицо девушки преобразилось.
- Что ж, ладно. Далеко ехать? – поинтересовалась она у одевающегося в прихожей Драко.
Тот посмотрел на нее с нескрываемым удивлением: от резкой перемены настроения Грейнджер не стоило ждать ничего хорошего.
- Четыре квартала отсюда.
- Я сейчас, - удовлетворенно кивнув, Грейнджер скрылась в своей комнате.
Через пару минут они уже шли по улице в полном молчании, усиленно делая вид, что друг для друга они не существуют. Лишь один раз Малфой, покосившись на гордую гриффиндорку рядом, спросил:
- С чего это ты так резко изменила свое решение?
Гермиона не удостоила его взглядом.
- Просто жду не дождусь, когда я от тебя, наконец, избавлюсь, - она вздернула подбородок и ускорила шаг.
***
- Все увидел? – Гермиона, скрестив руки на груди, все также стояла на крылечке, где и осталась дожидаться Малфоя, скрывшегося в доме вместе с риэлтором, в ее голосе сквозило дикое раздражение. – Тогда пошли. Мне еще отчет писать.
- Какой отчет? – удивился Малфой, который от нечаянной радости – он съезжает! – уже выкинул из головы всю лишнюю информацию.
Он спустился с крыльца и кивнул на прощание закрывающему входную дверь риэлтору.
- О том, как ты провел лето, соплохвост тебя побери! – Грейнджер выглядела разъяренной маленькой фурией. И куда она подевала ту невообразимо милую и стеснительную девушку, с которой он танцевал на Рождество?
- А-а-а, отчет, - тут же напустил на себя скучающий вид Малфой, хотя в его голове моментально замигала тревожная лампочка: «Что хорошего может написать в отчете о его поведении рассерженная Грейнджер?»
Гермиона с укором покосилась на парня: «Ничего-то тебя не волнует, хорек», - читалось в ее взгляде. Удостоверившись, что в радиусе нескольких десятков метров нет никаких случайных прохожих, девушка без лишних слов схватила Малфоя чуть повыше запястья, и хлопок аппарации унес их прочь от нового дома слизеринского принца.
***
Стоит сказать, что заполнять необходимые формы отчетности Гермиона начала уже давно. Она никогда не откладывала дела на последний вечер, и в этот раз так же методично выполняла предписанное: каждую неделю выставляла оценку «ассимиляции» и «способности к обучению» своего подопечного. Иногда, сидя в гостиной с листочками на коленях и исподтишка наблюдая за потугами Малфоя, скажем, пришить пуговицу к рубашке или разобраться с пылесосом, подбирая корректные определения, способные описать его поведение, девушка ловила себя на том, что из Малфоя вышел отличный «подопытный хорек». Драко видел, как она, закусив кончик карандаша, посмеивается своим мыслям, но даже и предположить не мог, что именно вызывало у нее такую реакцию.
Таким образом, узнав, что отчет необходимо предоставить раньше положенного срока, девушка не особо забеспокоилась – оставалось внести всего пару оценок и черкнуть несколько строк. Вот только в свете последних событий, пожалуй, их стоило немного видоизменить…
Находиться рядом с этим лицемерным засранцем, каждый день ощущать неприятное напряжение, ловить на себе его надменные взгляды, пытаться лишний раз не столкнуться с ним в своей же собственной квартире – все это было выше ее сил. Его совершенно свинское поведение окончательно убедило ее в том, что горбатого исправит только могила, и надеяться на то, что Малфой когда-нибудь станет человеком, было глупо. А зачем усложнять себе жизнь? Нужно добиться того, чтобы «наручники» сняли досрочно, а патронаж над Малфоем был сведен к минимуму.
Решив так, Грейнджер постаралась составить отчет таким образом, что по всему выходила совершенно идиллическая картина. Малфой прекрасно адаптировался к новым условиям (ну и что, что спалил несколько занавесок, а через турникет в метро прошел только с третьего раза?), не доставлял хлопот Ответственному лицу, т.е. Гермионе Джин Грейнджер (сбежал в Гринграсс-палас в тот достопамятный вечер? Да бросьте – мелочи какие!), отлично уживался с окружающими людьми (какая разница, что соседями по улице поругался еще на первой неделе, да так и не удосужился извиниться?)…
«А еще, - хотелось добавить Гермионе, - отбывающий наказание Драко Люциус Малфой самым бесчестным способом вынудил Ответственное лицо, пребывавшую, по его милости, в состоянии алкогольного опьянения, доставить его в свое родовое поместье, где окончательно затуманил ей рассудок своим преображением в прекрасного принца, после чего смешал все ее чувства с грязью. Такой же, как и ее кровь».
Девушка еле сдержалась, чтобы не заплакать.
Как он только посмел?! А она, как последняя дура, растаяла, поверила в то, что он, наконец, стал человеком, а не хорьком – благодарным и обходительным. Черта с два! Но вот чего не могла понять разобиженная девушка – так это то, ЗАЧЕМ Малфою понадобилось разыгрывать этот спектакль? Все было бы предельно ясно, если их поцелуй в зале обернулся бы чем-то большим. Эта же цель могла бы послужить оправданием тому, что он заманил ее в свою комнату. Но… ведь, слава Мерлину, ничего так и не случилось. Гермиона отчаянно гнала от себя мысль о том, что в глубине души ей было даже обидно из-за этого.
Ну так зачем? Зачем сначала строить из себя покладистого и понимающего, потом снова возвращаясь к своему обычному состоянию? Единственный ответ, который могла найти девушка, легко объяснялся природой Драко Малфоя: просто поиграть. Унизить, посмеяться над ее слабостью и легковерием. Думала, ты можешь мне нравиться как девушка? Рассчитывала на что-то большее? Романтика, свечи, танцы… Все девушки предсказуемы, и ты, Гермиона Грейнджер, как бы ни старалась отличаться, - ничем не лучше.
Какая же она наивная!
Грейнджер мысленно топнула ногой. Обида сильнее стиснула грудную клетку, в животе затянулся тугой узел. «Ну, ничего, Малфой, в этот раз твое лицемерие тебе в буквальном смысле помогло, и скоро ты будешь свободен».
- Малфой! – Гермиона, поставив последнюю точку и убрав перо с пергаментом в ящик стола, решительно поднялась на ноги. – Ты готов?
Юноша появился в дверях спальни и лениво потянулся.
- Я отдыхал, Грейнджер, - он изогнул губы в ухмылке. – Не все такие трудоголики и метеоры, как ты.
- Вот и оставался бы в Азкабане: там тебе на отдых предоставили бы сколько угодно времени! - Гермиона подошла к камину. – Тебе нужно особое приглашение? Закончились еще вчера, извини, - она поджала губы и требовательно уперла руки в бока, показывая всем видом, что долго ждать не намерена.
- Ну, хорошо, сейчас, - юноша не торопясь скрылся в своей комнате и вышел уже в накинутой на плечи министерской мантии.
- Чтобы не выделяться, - опередил он вопрос Гермионы, заметив ее приподнятые брови.
Встав в каминный проем рядом с девушкой, он по-хозяйски приобнял ее за плечи. От такого нахальства у Гермионы перехватило дыхание, но, совладав с собой, она лишь четко произнесла «Атриум. Министерство Магии», и их закружил зеленый вихрь.
Атриум был пустынен. «Не удивительно: вряд ли кто-то рвется на работу на следующий день после Рождества», - усмехнулась Гермиона. Несколько дежурных волшебников Атриума стояли у главного входа, что-то увлеченно обсуждая. Заметив приближающихся к ним Гермиону и Драко, они напустили на себя серьезный вид.
- Мисс Грейнджер, Отдел обеспечения магического правопорядка, - предваряя все формальности, Гермиона выудила из складок мантии свой пропуск. – Это со мной, - она кивнула в сторону чуть отстающего Малфоя.
Волшебники удовлетворенно кивнули в ответ и снова вернулись к беседе.
- «Это со мной», - передразнил Малфой нараспев. – С каких это пор я стал неодушевленным предметом, а, Грейнджер? – он постарался коснуться плеча девушки, но та ловко увернулась и лишь прибавила шагу.
- С тех самых, Малфой, как ты посоветовал наложить на тебя «обливиэйт», - она гордо вздернула подбородок.
Драко скрипнул зубами. Надо же было девчонке так взбелениться. А чего она ожидала? Один вечер – и любовь до гроба? А сейчас держит себя так, будто он нанес оскорбление всему ее роду вплоть до десятого колена. «Да о каком роде вообще может идти речь? - Драко ядовито усмехнулся своим мыслям. – Магглянка из семьи зубных ковыряльщиков. Откуда ей знать, что такое честь многовекового рода, неприкосновенность фамилии и сложившиеся сотни лет назад принципы? Какими бы они ни были…»
Стук каблуков Гермионы глухим эхом разносился по пустынным коридорам Министерства, пока она решительно неслась вперед.
«Скорей, скорей, скорей, - стучало у нее в голове. – Отделаться от этого хорька раз и навсегда». Конечно, никакого «навсегда» не существовало: Заместителю Отдела обеспечения магического правопорядка по работе с магически недееспособными все равно не отвертеться от ежемесячных отчетов, а, следовательно, условного наблюдения за Малфоем-младшим. Но в какое сравнение это может идти с необходимостью беспрестанно терпеть его рядом?
Наконец, они остановились перед большой дубовой дверью, всем своим видом демонстрировавшей значимость сидящего в кабинете чиновника. «Реджинальд Эльдипус Кэттермоул. Глава Отдела обеспечения магического правопорядка» - переливались золотые буквы на прибитой к двери табличке.
- Ты останешься здесь, - тоном, не терпящим пререканий, заявила Гермиона, берясь за медную ручку. – Может, позовут, а может, нет, - и, решительно распахнув дверь, скользнула в кабинет.
Малфой только и успел, что увидеть часть заваленного бумагами стола и напоминавшую грызуна физиономию волшебника средних лет.
«Вот и это место катится к черту», - вздохнул Малфой и прислонился спиной к холодной стене из черного мрамора. Он помнил, что раньше место Главы какого бы то ни было Отдела Министерства не мог занимать волшебник моложе шестидесяти пяти лет. Именно поэтому его отца в свое время не допустили до руководящей должности.
Юноша прислушался. Из-за двери доносились приглушенные голоса, но конкретно расслышать что-либо было невозможно. «Кажется, в лавке Уизли продавались подслушивающие устройства. В моем положении только и осталось, что опуститься до их использования», - усмехнулся Малфой.
- Добрый день, мистер Кэттермоул, - поприветствовала Гермиона начальника, заходя в кабинет.
- С прошедшим Рождеством, мисс Грейнджер, - улыбнулся ей мужчина за столом, жестом приглашая сесть в кресло напротив. – Как провели праздник?
Гермиона натянуто улыбнулась и села на краешек сидения с красной бархатной обивкой.
- Спасибо, неплохо, - она постаралась сконцентрироваться, но с тревогой поняла, что решительный настрой пропадает: вопрос про Рождество вызвал в ней бурю смешанных чувств.
- Мне жаль, что я был вынужден вызвать вас именно сегодня, не дав спокойно отдохнуть. Но, знаете, я сам весь в делах, - волшебник извиняющимся жестом развел руки.
- Что вы, что вы, - запротестовала Гермиона, - я была только рада, - она осеклась, увидев удивленные глаза начальника. – Просто на следующей неделе мне было бы сложнее выбраться в Министерство, - постаралась оправдать она свое неправдоподобное рвение к работе.
- Ну что ж, тогда приступим, - Кэттермоул выжидательно взглянул на девушку.
Гермиона моргнула и только лишь спустя несколько мгновений поняла, что от нее ждут отчета. Она поспешно полезла в свою сумку и достала оттуда объемную папку с бумагами. Кэттермоул забрал ее из рук девушки и с интересом начал просматривать скрепленные вместе документы. Его подчиненная тем временем решила прокомментировать свои наблюдения:
- В целом, я могу сказать, что мистер Малфой вполне, на мой взгляд, успешно справляется со сложившейся ситуацией. Я бы даже сказала, что ему сравнительно легко дается адаптация к лишенному волшебства миру, при наличии желания с его стороны, - Гермиона на секунду опустила взгляд, а, подняв его, столкнулась с хитрым прищуром начальника.
- Желания? Что вы имеете в виду, мисс Грейнджер?
«Пикси меня укуси, надо же было ляпнуть», - мысленно отчитала себя девушка. Последнюю фразу она произнесла не нарочно, просто память некстати подкинула воспоминание о той утке, что приготовил Малфой на Рождество. Ведь когда он хотел что-то сделать – у него это действительно получалось.
- Ничего конкретного, мистер Кэттермоул. Просто… ээ… все мы иногда сталкиваемся с ситуациями, когда нам не хочется себя пересиливать и привыкать к чему-то новому. Но это не значит, что мы этого не можем, - она улыбнулась.
- Я так понимаю, вы говорите о том инциденте с пропажей мистера Малфоя? – Реджинальд наклонил голову, ожидая реакции от подчиненной.
«И в мыслях не было», - подумала Гермиона, но решила обернуть сказанное начальником в свою пользу.
- Именно. На первых этапах, как вы можете увидеть из моих отчетов, Драко немного тяжелее давалась ассимиляция. Я склонна списывать это на депрессию после нахождения в Азкабане и вынесения не самого простого для восприятия чистокровным волшебником приговора.
«А еще на его эгоистичную, двуличную слизеринскую хорячью природу», - хотелось добавить девушке, но она прикусила язык.
- Что ж, - поджал губы ее собеседник, снова погружаясь в отчеты. – Я вижу, что вы даете достаточно радужные перспективы на жизнь мистера Малфоя в маггловском мире.
Гермиона сдержанно кивнула.
- Мисс Грейнджер, - Кэттермоул внимательно посмотерл девушке в глаза, - я знаю, насколько ответственно вы подходите к своей работе, - он выждал какое-то время, чтобы Гермиона успела проникнуться его высокой оценкой своей деятельности. – Вы всегда прикладываете максимум усилий для того, чтобы найти все возможные альтернативы и пути решения проблем. Но знаете, мисс Грейнджер, - он пожевал губами, - почему-то мне сложно поверить в то, что всего за один месяц мистер Малфой – чистокровный, как вы смели напомнить, волшебник, бывший Упивающийся Смертью и просто… неоднозначная личность, - он усмехнулся, - мог проявить себя настолько положительно в маггловском мире.
«Все пропало», - подумала Гермиона, и внутри нее что-то оборвалось. Она чувствовала, что весь ее план летит к чертям, и придется ей сидеть с этим ненавистным хорьком еще почти целую неделю в одной квартире, каждый день выслушивая его язвительные замечания, натыкаясь на стену презрения и борясь с закипающим всякий раз в его присутствии раздражением. О какой нежности, о какой романтике она вообще могла думать вчера?! Что на нее нашло, и куда подевались ее глаза? Как она только подумать могла, что Малфой ей… приятен?
Все эти чувства, видимо, отразились на лице Гермионы, так что Кэттермоул поспешил добавить:
- Милая барышня, я ни в коем случае не ставлю под сомнение вашу трезвость рассудка. И все же давайте будем честны друг с другом. Вы
действительно считаете, что Драко Малфой успешно справляется с адаптацией, и у него не предвидится проблем при дальнейшем отбывании наказания?
«Соберись, соберись, кому говорят!» - Гермиона отдала себе приказ и постаралась стереть следы паники с лица.
- Мистер Кэттермоул, - она чуть подалась вперед, глядя в глаза начальнику, хотя понимала, что играет с огнем. – Я могу допустить, что абсолютно объективной мою оценку считать нельзя. Но лишь потому, что ни одна оценка, сделанная человеком, не лишена субъективизма. Да, мне действительно кажется, что Малфой успешно справляется и будет в дальнейшем справляться со своей новой… ролью.
На какое-то мгновение в кабинете повисла тишина. Был слышен лишь шорох мантий волшебников и волшебниц на картинах, в изобилии развешенных по стенам кабинета.
- Хорошо, - подал голос Реджинальд. – Раз вы так считаете – у меня нет причин ставить подобный прогноз под сомнение, - он отодвинул папку с бумагами в сторону. – У меня к вам будет еще один вопрос, мисс Грейнджер.
- Да? – Гермиона напряглась.
- Насчет вашего недавнего визита в родовое поместье поднадзорного, - Реджинальд сказал это на удивление спокойно, из чего Гермиона поняла, что таким уж крамольным этот их произвол Глава Отдела не считает. – Вы понимаете, что это было немного… неосмотрительно с вашей стороны? – он чуть лукаво прищурился.
- О, конечно, - Гермиона потупилась, стараясь подобрать слова. – Я бы не стала нарушать запреты, но в свете того, что мистер Малфой скоро должен будет покинуть мой дом, выяснилось, что ему нужно было забрать некоторые вещи.
Девушка уперла взгляд в колени, понимая, что ее объяснение прозвучало натянуто. Но начальник лишь удовлетворенно кивнул, решив не портить излишними разбирательствами рождественское настроение. Молодая волшебница заерзала на стуле.
– Что-то еще?
Гермиона собрала остатки воли в кулак. Конечно, в свете сказанного ее просьба прозвучит дерзко, и все же попытаться стоило.
- Я хотела просить вас о досрочном снятии заклятия «наручников», сэр, - она затаила дыхание.
Волшебник вопросительно поднял брови.
- Официально мы должны быть связаны ими до конца месяца, но я решила просить вас о снятии их на пять дней раньше. В свете того, что я не вижу особых причин больше сдерживать свободу передвижения моего подопечного. Он пребывает в стабильном психическом состоянии, и к тому же буквально сегодня для него, наконец, нашлось устраивающее его жилье, - договорив до конца, девушка замерла, ожидая вынесения «приговора».
Начальник Отдела обеспечения магического правопорядка внимательно оглядел сидящую перед ним волшебницу с ног до головы. Он не был полным идиотом, чтобы не заподозрить, что здесь творится что-то неладное. Вариантов было не так много. Либо Малфой-младший, весь пошедший в отца, шантажировал свою хрупкую надзирательницу, либо она сама хотела поскорее избавиться от утомившего ее молодого человека. В первом случае рассчитывать на спокойную жизнь Малфою было бы глупо: все равно за его передвижением и использованием им доступной магии останется беспрестанный контроль Министерства. Во втором… во втором он не мог понять одного: почему мисс Грейнджер просто не попросит поставить на ее должность кого-нибудь другого? Не догадалась? Быть не может – такая умная волшебница… Понимает, что сейчас, до нового года, все равно ей не найдут замены? Боится, что, сообщи она о не совсем корректном поведении своего поднадзорного, то приговор снова пересмотрят в пользу первого, подразумевавшего заключение в Азкабан? Следовательно, она все же беспокоится о нем?.. Столько вопросов – и никаких ответов. Только эти карие, пронзительные глаза, смотрящие на него с затаенной мольбой. Реджинальд вздохнул.
- Мистер Малфой, я так полагаю, за дверью?
Гермиона кивнула.
- Пригласите его.
Девушка вскочила с кресла, будто ужаленная, и, выглянув в коридор, шикнула на кого-то. Кэттермоул улыбнулся: нет, шантажом тут явно не пахло. Скорее, парень был под полным ее контролем.
В кабинет вошел Драко Малфой – высокий широкоплечий блондин, выглядевший вполне представительно. В его ледяном взгляде читалось презрение, но положение не позволяло ему продемонстрировать его так, как того бы хотелось. Юноша кивнул в знак приветствия.
- Мистер Малфой, - нейтральным тоном обратился к нему Реджинальд. – По представленной мисс Грейнджер информации, вы являете собой настоящий образец послушания и успешной адаптации к новым условиям, - он выжидательно посмотрел в глаза Драко.
Зрачки юноши чуть расширились. «Образец? Какого черта? Я думал, Грейнджер меня представит уголовником и разгильдяем», - он действительно не ожидал такого отзыва со стороны своей надзирательницы. Девушка стояла к нему спиной, и потому встретиться с ней взглядом, чтобы увидеть реакцию, не получилось. «Может, это какая-то уловка?» Малфой сглотнул.
- Учителя были хорошие, - откликнулся он, чуть ухмыляясь.
Драко видел, как при этих словах плечи Грейнджер чуть дрогнули.
«И как это расценивать? – пронеслось у нее в голове. – Издевается или он это серьезно?».
- Ну-с, молодые люди, - Реджинальд откровенно позабавился, наблюдая за стремительной сменой эмоций на лицах стоящих перед его столом молодых людей. – Вытяните свои руки вперед, прошу вас.
Гермиона решительно протянула руку, Драко же потребовалось пару секунд, чтобы сообразить, что от него требуется и зачем. Удивлению его не было предела, когда сидевший за столом волшебник произнес:
«Волюнто Реверсум». Вокруг запястий снова, как в тот раз, когда на них «надевали наручники», засветились красные браслеты, но через пару секунд они уже пропали.
Гермиона радостно потерла чуть покалывающее запястье. Сложно было скрыть свое ликование. Она победила! Добилась своего!
Реджинальд лукаво улыбнулся девушке, заставляя ее залиться румянцем.
- Можете идти, мисс Грейнджер, - разрешил начальник. – Мистер Малфой, удачи вам в ваших начинаниях, - он улыбнулся.
Все еще обескураженный Малфой не совсем понял иронию Кэттермоула, но сдержанно улыбнулся в ответ, выходя из кабинета вслед за Грейнджер.
Когда дверь за их спинами захлопнулась, Гермиона, разве что не подпрыгивая от радости, быстрым шагом направилась по коридору в сторону лестницы. Драко с трудом догнал ее.
- Грейнджер, я не понимаю…
- А чего тут понимать? – бодро откликнулась Гермиона. – Ты свободен. Я свободна! – она сияла. – Сил моих больше нет на тебя смотреть. Веди себя нормально – и тогда вообще будем пересекаться не чаще раза в месяц, - она даже не смотрела на Драко, ускоряя шаг все больше, отчего ее мантия развевалась позади, словно победное знамя.
«Вот оно что, - для Малфоя, наконец, забрезжил свет разгадки в конце темного тоннеля загадочного расположения к нему начальника Грейнджер и ее подозрительно положительного отчета. – Ты просто хочешь от меня избавиться. Что ж, это только к лучшему». Он прибавил шагу, догоняя уже успевшую сбежать по лестнице в Атриум Гермиону.
- Грейнджер, погоди! Куда ты так бежишь?
Гермиона, кажется, уже даже забыла, что пришла сюда не одна, и уходить нужно было тоже вместе.
- Хочу поскорее послать сову Джинни и, может, вытащить ее сегодня на прогулку. Отметить, так сказать, - она одарила Драко уничтожающим взглядом «ты-причина-всех-моих-бед» и направилась к череде каминов.
Драко вздохнул. Сложно было сказать, что именно он испытывал. Неожиданно свалившаяся на него свобода шокировала. Точнее, шокировали обстоятельства, к ней приведшие. Он обидел Гермиону, она злилась на него, но вместо того, чтобы отомстить так, чтобы ему стало больно или неприятно, она приложила все усилия, чтобы избавить их от присутствия друг друга. Это было здорово, он сам только об этом и мечтал с самого первого дня вынесения приговора. Но хотел ли он этого сейчас?.. То, что свободу он получил не своими усилиями, а с легкой руки Грейнджер, оставляло какой-то неприятный привкус. Теперь он должен был быть ей благодарным. Вот только слов благодарности она от него не дождется.
Драко ступил под арку каминного проема и в последний раз за сегодня – и, кто знает, за какое еще время, - коснулся руки девушки, чтобы уже в следующее мгновение очутиться в гостиной ее маленького дома, ставшего ему уже таким знакомым.
- Собирай вещи и проваливай, - вот и все, что сказала Гермиона, стоило им очутиться в квартире.
- Как невежливо, Грейнджер, - Малфой нарочито неспешно подошел к окну, выглядывая на улицу.
На город опустились густые сумерки, по небу бежали мрачные тучи, совсем не располагавшие к вечерним прогулкам.
- Лимит моей вежливости на сегодня исчерпан, - ледяным тоном отрезала девушка.
Она еще какое-то время постояла в гостиной, но, вспомнив про свое желание написать Джинни, вскоре скрылась в своей спальне, напоследок бросив Малфою:
- Провожать не буду, плакать тоже.
Юноша чертыхнулся. Он не привык, чтобы последнее слово оставалось за его собеседником, но в этот раз просто не нашел, что ответить. Он чувствовал себя так, словно на него только что вылили ведро слизи соплохвостов. Постаравшись убедить себя в том, что он просто уже отвык от Грейнджер в НАСТОЛЬКО плохом настроении, он действительно отправился в свою комнату собирать вещи.
«Теперь она снова будет пустовать», - подумалось юноше. И весь дом, когда Грейнджер будет на работе, будет тихим и спокойным. Без горящих конфорок, потопов в ванной и прочих мелких локальных катастроф. «Я вносил в твою скучную жизнь изуюминку, Грейнджер», - Драко улыбнулся своим мыслям, укладывая очередную рубашку-поло в выделенный ему чемодан. Хозяйка дома достала его в тот же момент, как узнала, что риэлтор нашел Драко удачный вариант жилья. «Не терпелось поскорее выставить меня из дома», - юноша хмыкнул. Нет, правда, чего он ждал и чем был недоволен теперь? Бывшие враги едва ли могут стать приятелями. Все так, как должно было быть.
В прихожей хлопнула дверь, а затем послышались звуки остановившегося у дверей автомобиля.
«Такси вызвал, - поняла Гермиона, сидя у себя в комнате. – Ну, хоть чему-то я тебя научила, гаденыш». Она обхватила колени руками и затихла.
За окном в темных кронах деревьев шумел ветер, рассказывая истории из самых разных уголков света, которые он принес на своих крыльях. Где-то сейчас летела к Джинни все-еще-Уизли-но-совсем-скоро-Поттер сова, сжимающая в клюве записку.
Гермиона получила то, что хотела – избавилась от хорька. Почему тогда она чувствовала себя, словно сгоревший дотла феникс? Слабый птенец посреди горы пепла.
«Пора тебе встряхнуться, Гермиона», - сказала сама себе девушка и направилась к шкафу – выбрать наряд на сегодняшний вечер. Почему-то она не сомневалась, что Джинни с радостью откликнется на ее предложение.
