Это правда?

Глава 11

Ли...Ли....Ли...Ли....Ли...Ли....Ли...
- НЕТ!!!!
Сириус просыпается в ледяном поту, хватается рукой за каменную стену своей камеры и, как будто здесь нечем, совершенно нечем дышать, ловит ртом воздух. Как будто в последний раз, как будто сейчас, под звук дождя, отбивающего ее имя, он захватит ртом последний в этой сырой камере воздух, как дементор, отбирая у человека душу, и умрет, прислонившись к холодному камню.
Но воздух не кончается, хотя ему хочется этого больше всего на свете, хочется, чтобы сейчас, именно сейчас, последние квадратные сантиметры того, без чего не живут, исчезли. Бесследно.
Сириус, едва держась на ногах, подходит к другой стене, к памятнику его прошлой жизни, его друзьям, его глупости, и делает тоненькую пометку. На его самодельном календаре сегодня тридцать первое октября восемьдесят четвертого.
- Простите, - шепчет он стенке, едва касаясь ее губами. -Простите, родные.
А дождь где-то там, за решеткой, прыгает каплями по камням, нашептывая ее имя. И от этого раскалывается голова на две части, снятся кошмары ночами, как сегодня, хочется разбежаться и рвануть вниз со скалы, хоть какой - высокой, не очень, с травой на самом верху или засыпанной снегом, с песком под ней или водой. Да хоть с воображаемой.
- Я не хотел, прав..да..
Сириус чувствует их присутствие, их холод, их жадные намерения забрать последнее, что у него есть - воспоминания. Те редкие моменты, которые то приятно согревают, то сильнее разрывают его изнутри, но они то, чем он больше всего дорожит.
- Сохатый, дружище..
Они все ближе и ближе, на решетках появляется иней, вода в миске леденеет, а в душе маленьким, еще не потушенным временем, костром с тлеющими угольками, живут его воспоминания.
- А помнишь?..
Капюшон, рука, которая тянется к нему, такому худому, измученному, но еще живому, Сириусу Блэку. Тянется, чтобы потушить костер внутри него, навсегда.
- Простите, родные, - шепчет он, а его лоб царапают камни камеры. - Прости..те..Я виноват..но..простите..виноват..ПРАВДА ВЕДЬ ВИНОВАТ!
На месте исчезнувшего заключенного вырисовывается силуэт черного громадного пса, жалобно скулящего на дементора, который останется сегодня голодным. Псу плевать, он просто не отдаст никому свой огонек, те тлеющие угольки, ради которых каждый новый день на стене его камеры появляются тоненькие черточки.