Глава 11. Первое расследованиеХронология
2 мая 1998 — Битва за Хогвартс
1 сентября 1998 — 30 июня 1999 — Гарри учится на седьмом курсе
6 сентября 1999 — Гарри становится стажером в Аврорате
Действия в главе разворачиваются: 20 сентября — 26 октября 1999
________________________________________
На следующей неделе стажеров начали обучать технике задержания и ведению боевых действий. Приятной неожиданностью для Гарри оказалось то, что он понимал каждое объяснение инструкторов. Более того, без затруднений выполнял незнакомые ранее приемы. Дополнительные занятия с профессором ЗОТС в прошлом году не прошли даром.
Причард был доволен достигнутыми результатами. Следующим пунктом в обучении шли основы ведения расследования. Гарри прочел десятки отчетов о закрытых делах, чтобы лучше понять последовательность действий, процесс сбора доказательств и другие важные мелочи, о которых нужно знать. Отчеты других авроров тоже помогли уловить суть стандартного расследования. После этого он чувствовал себя уже более уверенно.
В пятницу после обеда Причард поинтересовался его планами на выходные.
— В воскресенье иду на квиддичный матч.
— «Гарпий»? — уточнил Оуэн Харпер, чей кабинет располагался неподалеку.
— Да.
— Везунчик. Ты теперь счастливый обладатель бесплатных билетов на все их матчи.
— Не знаю, — пожал плечами Гарри, пытаясь хоть немного умерить пыл своего коллеги. — Пока мне повезло только с этим.
— Ты можешь достать бесплатные билеты? — заинтересованно спросил Причард.
— Он знаком с одной из «Гарпий», — ответил за него Харпер таким тоном, что ни у кого не осталось сомнений в том, какие именно отношения между Поттером и этой «Гарпией».
— Правда? С Гвеног Джонс?
Гарри с ужасом посмотрел на своего наставника. Капитану «Гарпий» было по меньшей мере тридцать лет.
— Нет, новенькая. Еще не выходила на поле.
— А ты, Поттер, еще играешь? — поинтересовался Харпер.
— В последнее время как-то не было возможности. А ты?
— Тоже нет. Хотя в школьные времена мы с тобой неплохо гоняли. Было бы здорово, если бы в нашем отделе была собственная команда, как, например, в других секторах.
— Эм, да. Но… мы ведь оба ловцы…
— Я еще неплохо играю и загонщиком. — Харпер одной фразой отмел все возражения.
— Обычно матчи между министерскими командами проходят в воскресенье, — произнес Причард. — Учитывая обстоятельства, нужно будет найти запасных на все посты.
— Ты тоже играешь? — удивился Гарри.
— Только в шахматы, — признался Причард. — Но мне нравится делать ставки.
***
В последнее воскресенье сентября сразу после завтрака все Уизли аппарировали на стадион Илкли, что в Западном Йоркшире. Для них был зарезервирован целый ряд на трибунах. Гарри уже привык к неизменному ажиотажу вокруг его персоны. Стоило появиться в каком бы то ни было публичном месте, как все волшебники начинали его пристально разглядывать, подходили и пытались завязать разговор, просили автографы. Поначалу было трудно, но сейчас он уже перестал обращать на это внимание.
Гарри давно не бывал на матчах такого высокого уровня, а потому с удивлением отметил, что с нетерпением ждет начала этого захватывающего зрелища. Он громко орал, подбадривая игроков, аплодировал, переживал, срывал голос и подпрыгивал с места, когда «Гарпии» одержали победу. Если бы не сильное желание стать аврором, то он бы обязательно пошел по тому же пути, что и Джинни.
Румяная, сияющая восторгом и радостью от того, что ее команда прошла в финал Кубка лиги, Джинни подбежала к нему. И после этого у Гарри не осталось никаких сомнений в том, что его девушка нашла свое призвание в жизни.
***
Заходя в следующий понедельник в штаб-квартиру авроров, Гарри чувствовал себя прекрасно, словно попал домой. Большинство лиц были знакомыми, даже если он не всегда мог сопоставить их с именами. Конечно, это немного смущало, учитывая, что все — абсолютно все — знали, кто он такой.
Наставник решил начать эту неделю с демонстрации нескольких фотографий.
— Обрати внимание на этих личностей. Мы предполагаем, что они практикуют черную магию, но доказательств пока нет. Если тебе доведется когда-нибудь пересечься с ними, будь настороже. Я знаю, что ты, быть может, сталкивался и с худшими экземплярами, но осторожность еще никому не вредила. Помни, что и они используют Непростительные. Есть вопросы?
— Все ясно! Постоянная бдительность!
Причард на мгновение замолчал, после чего, наконец, спросил:
— Хорошо знаешь Грюма?
— Нет. Но он охранял меня, когда мне было четырнадцать. Еще до своего исчезновения.
— И ты знаешь, что с ним произошло?
Здесь уже пришел черед Гарри ненадолго умолкнуть. Взволнованный и немного обеспокоенный вид наставника убедил его в том, что нужно сказать хоть часть правды.
— Незадолго до семнадцатилетия мне пришлось… скажем так: переехать. Они придумали использовать Многосущное зелье с моим волосом на шести других магах, чтобы Волдеморт не знал точно, кого именно нужно преследовать. Идея была не моя, кстати.
— Не глупо, — прокомментировал Причард.
— Рискованно для тех, кто сменил личину, — возразил Гарри.
— И для тебя тоже.
Гарри решил не углубляться и продолжил рассказ:
— Но Волдеморт откуда-то все узнал. И уже ждал нас. Он увидел семерых Гарри Поттеров с охраной и подумал, что именно Грюм был бы лучшим защитником для меня. Он погиб от Авады.
После продолжительной паузы Причард произнес:
— Полагаю, он предпочел бы такой конец, чем быть предательски убитым от рук банды Пожирателей. По крайней мере, он делал свое дело.
Гарри знал, что Волдеморт никак не мог убить его в тот день, несмотря ни на что. Но это все равно не отменяло той отваги и самоотверженности, с которыми Грюм выполнял свою работу. Он кивнул, выражая согласие.
— Это ты забрал его глаз? — спросил Причард.
Гарри опять кивнул, удивляясь, откуда столько людей знают о его присутствии в Министерстве в тот день. Неужели Амбридж попросила авроров провести расследование его исчезновения?
— Я закопал его в лесу, чтобы никто больше не смог воспользоваться им, — уточнил Гарри.
Причард ничего не сказал, но легкая улыбка показала, что он все сделал правильно. Гарри вернулся к фотографиям, чтобы запомнить их в мельчайших деталях.
— Слушай, — ему в голову пришла неожиданная мысль, — а почему нельзя наложить табу на Непростительные? Так мы бы могли легко вычислить тех, кто их использует, разве нет?
— И почему мы этого не сделали, как ты думаешь? — задал встречный вопрос Причард.
Гарри раздраженно посмотрел на него. Он понимал, что это, быть может, и педагогично, но когда он задавал вопрос, то не хотел, чтобы его чему-то учили, и тем более, чтобы заставляли угадать ответ. Он привык действовать в одиночку, не выставлять себя идиотом, признавая, что чего-то не знает или ляпнул что-то не подумав. Хотя теперь, когда война окончена, он должен играть по их правилам.
— Не знаю.
Он никогда не сможет стать хорошим игроком по таким правилам.
— Для чего вообще нужно это табу? — терпеливо наводил его на мысль Причард.
— Чтобы находить людей, которые произносят определенные слова.
— Да. Но оно не видит разницы между брошенным заклятием и просто произнесенным словом, скажем, в обычном разговоре. Поэтому у нас часто бывают ложные тревоги.
— Неужели о Непростительных так часто разговаривают?
— Мы ведь тоже сейчас не делаем ничего плохого, просто болтаем. Люди делятся друг с другом воспоминаниями о войне. Я же не хочу врываться в дома обычных людей во время какого-нибудь семейного ужина.
Поразмыслив над контраргументами, Гарри заметил:
— Но когда мы болтаем, мы говорим об Империусе, Круциатусе и смертельном проклятии либо Аваде, а не «Империо», «Круцио» или «Авада Кедавра».
— Ты только что это сказал.
— Конечно, мы ведь говорим о них.
— Ага, и когда дядюшка Арчибальд рассказывал, как он убегал от егеря, который кричал ему вслед «Империо», угадай, кто оказался бы на полу с заломанными руками? Я уж не говорю о тех, кто упоминают эти заклятия в своих эротических играх.
— Что?
— Да, именно так. В классификации эротических фантазий волшебников они идут сразу после магических наручников.
Гарри удивленно вытаращился на Причарда. Этого не было в книге Рона!
— И это еще не самое интересное, поверь мне, — добавил Причард, усмирив разыгравшуюся фантазию Гарри. — Главная функция табу — это локализация. Если же маг использует защитные чары, к примеру, оно бесполезно.
— Вот в чем дело! — воскликнул Гарри. — Наши чары разрушились, когда я произнес «Волдеморт»!
— Тебя нашли из-за табу? — удивился Причард.
— Да. Егеря напали на наш след, хотя не должны были обнаружить нас.
— И тебе удалось ускользнуть от них? — с любопытством спрашивал наставник, чтобы узнать, как именно повел себя его подопечный в столь неожиданной ситуации.
— Не сразу. Мне помог домовой эльф, — отговорился Гарри, не желая вдаваться в подробности. — Но, в любом случае, защита пала именно из-за него.
— Нет, табу здесь не при чем. А вот другое заклинание, которое было вплетено в него — да. А это уже, кстати, из области черной магии, поэтому его использовать нельзя. Подводя итог, на выходе мы получаем слишком много ложных тревог. И обойти его легко: черному магу достаточно произнести какие-нибудь защитные чары, выиграв себе таким образом немного времени, и все — мы уже не успеем поймать его.
Гарри задумался.
— А в чем разница между светлой магией и темной?
— Этому разве не учат в школе? — с удивление переспросил Причард.
— Нет, нас обучали только тем чарам, которые можно использовать для защиты, и только перечисляли те, что запрещены.
— Все дело в намерении. Есть заклинания уже по своей природе темные, например, Непростительные — сложно контролировать желание убить, мучить, пытать. Иначе было бы слишком просто остановить любую преступность — наложил на волшебников Империус и дело сделано. Но есть риск полностью сломать их волю, да и аморально это — иметь полную власть над человеком. Поэтому приходиться делать столько лишних движений и обходиться без ментального воздействия.
— А если подвергать Империусу, чтобы помешать другим причинять людям вред? — резонно возразил Гарри.
— Обычно есть другой выход. Более безобидное заклинание, менее опасное. Конечно, некоторые типы заслуживают сурового обращения. Но правила на то и правила, они сделаны не для исключений. А если и выпадает такой случай, то ты больше времени потратишь на то, чтобы определить, попадает ли этот конкретный преступник в эту категорию и что именно лучше к нему применить. Или же ты решишь, что все попадают в эту категорию и тогда уже для тебя не будет никаких ограничений. Именно поэтому Министерство решает за тебя, какие чары допустимы, а какие нет. Да и со светлыми заклинаниями не так все просто. Даже их можно использовать во вред. В каком-то смысле в школе тебе дали правильное определение. Темные заклятия — это те, что запрещены.
— Даже если Министерство разрешит использовать черную магию? Или если оно внезапно объявит ее светлой?
— В последний раз, когда это произошло, ты ведь знал, как действовать, разве нет?
Многие воображали себе, что он рисковал своей жизнью и призывал других делать это же ради восстановления справедливости и из верности принципам. Гарри всегда становилось неловко от таких намеков. Он всегда считал, что просто хочет отомстить убийце своих родителей. Это уже с подсказки друзей и знакомых оказалось, что он сражается во имя каких-то идеалов.
— Но всегда можно сказать, что мятеж против Министерства — это аморальное поведение, — чувствуя себя адвокатом дьявола, возразил Гарри.
— Я никогда не говорил, что делать выбор — это легко. На этот счет пока можешь не волноваться, ты еще не так глубоко увяз во всем этом.
Вспоминая все, что произошло за последние годы, Гарри не был настолько в этом уверен. Но решил не продолжать неприятный разговор и вернулся к изначальной теме:
— А почему чары, которые уничтожают защитные заклятия, считаются черными?
— Потому что они невероятно мощные. И если нужный объект окажется не защищенным вовсе, то все может обернуться против тебя. Выжить можно только при условии, что твои заклятия будут очень сильными.
Гарри вздохнул и вернулся к фотографиям, с которых начался этот длинный разговор.
***
Холихедские гарпии заняли второе место в Кубке лиги. Несмотря на то, что команде не удалось выиграть, все семейство Уизли согласилось, что это был прекрасный матч и им повезло, что они смогли увидеть его собственными глазами. Миссис Уизли удивила всех, когда начала сыпать различными квиддичными терминами, в особенности названиями некоторых техник. Она даже отчитала судью, который не заметил явную ошибку со стороны команды Паддлмир Юнайтед, тем самым лишив проигрывающих «Гарпий» шанса на победу. По словам Молли, последние «сыграли намного лучше».
— А что будет, когда Джинни войдет в основной состав! — прошептал Рон на ухо Гарри. — Судьям лучше заранее приготовиться на тот случай, когда «Гарпии» будут проигрывать.
— Мне кажется, загонщики будут больше рисковать, — возразил Гарри.
— В любом случае, другим игрокам придется держать с Джинни ухо востро.
Недельный перерыв «Гарпий» Джинни провела на площади Гриммо. В первые дни Рон почти их не видел: Гарри и Джинни ударными темпами наверстывали упущенное время, наслаждаясь обществом друг друга. В будние дни Гарри уходил на работу, а Джинни оставалась в доме одна. Она, как правило, занималась бездельем или же ходила по магазинам. Через неделю она предложила позвать своих родителей в гости.
— Тебе не нужно спрашивать у меня разрешения, — пожал плечами Гарри.
— Это ведь твой дом, — напомнила ему Джинни.
— Приглашай, кого хочешь. — Гарри задумался, что придется сделать, чтобы она почувствовала себя здесь как дома.
— Забавно, — заметил Рон. — Я как-то никогда не задумывался о том, чтобы пригласить родителей в гости. Смешно будет поменяться ролями.
— Особенно с Кричером в роли мамы, который будет хозяйничать на кухне, — резонно заметила Джинни.
— А то ты умеешь готовить, — поддразнил ее Рон.
— У меня было время поучиться. Зато теперь я уверена: если мне и предложат выйти замуж, то точно не из-за моих кулинарных и других хозяйственных способностей.
Гарри решил не вмешиваться в этот спор. Несмотря на всю нежностью, которую они испытывали друг другу, он иногда сомневался, что замужество когда-нибудь войдет в планы Джинни.
***
Вечер с родителями Рона и Джинни вышел весьма поучительным. Гарри понял, что в прошлое воскресенье они не могли как следует поговорить: невероятно трудно поддерживать серьезный разговор, когда постоянно отвлекаешься на ребенка раннего возраста, требующего к себе неустанного внимания. На кухне Молли вовсю распиналась о своем последнем увлечении.
Раньше она помогала волшебникам, которые вернулись домой после переезда в пригород или же за границу. В первую войну были истреблены целые семьи, сейчас же из-за действий Министерства, егерей и в целом после Битвы за Хогвартс вдов и вдовцов стало намного больше.
Молли всеми силами пыталась сделать жизнь таких детей нормальной, ведь по известным причинам она не могла взять над ними опеку. Министерство выдвинуло идею о том, чтобы организовать надзор за детьми и даже создать специальные начальные классы для того, что они могли научиться читать и считать. Все это основывалось на модели маггловских школ. Молли взяла на себя обязанность учета и контроля за детьми, предоставленными самим себе, пока их родители работают.
— А сироты? — спросил Гарри.
— Все магические семьи так или иначе находятся в родстве друг с другом, поэтому мы нашли для каждого ребенка опекунов, — заверил его мистер Уизли.
Гарри подумал, что если бы не это дурацкое пророчество, то его точно отдали бы в какую-нибудь семью волшебников. Но, в конце концов, Дамблдор ведь желал ему только лучшего!
— И кто станет преподавателями в этой новой школе? — поинтересовалась Джинни.
— Мы говорим «учителя», — поправила ее мать. — Миссис Броклхерст — она и так работает в маггловской школе — отвечает за отбор и прием новых учеников. У нее появилась отличная идея — привлечь магглов, которые хорошо знают эту систему. Так у нас появится время, чтобы обучить этой профессии магов.
— А почему ты не предложила свою кандидатуру? — недоумевал Рон. — Ты ведь и так уже этим занималась с каждым из нас.
— Это другое. В каждом классе будет, по меньшей мере, десяток учеников.
— С другой стороны, — дополнил мистер Уизли, — мистер Броклхерст поделился с нами любопытной статистикой: уровень подготовки детей из магглорожденных семей намного выше, чем наших, особенно это касается правописания и математики. И это сразу видно, когда они приезжают в Хогвартс. Более того, уровень общеобразовательной подготовки у них выше. Именно поэтому мы будем использовать опыт магглов для создания нашей собственной начальной школы.
— Мы и вправду собираемся попросить магглов прийти в волшебный мир? — недоуменно спросил Рон.
— Мы будем выбирать из тех, у кого есть маги в семье и которые уже знают о нашем существовании.
— Но… — Гарри чувствовал, как что-то очень важное ускользает от него. — Это просто вопрос общей подготовки?
Мистер Уизли улыбнулся, прекрасно поняв, о чем именно Гарри хотел спросить.
— Об отмене Статута секретности не может быть и речи. Но во всех европейских странах наблюдается одинаковая тенденция — магглы оставляют нам все меньше и меньше места. Их уровень населения растет бешеными темпами, равно как и наш. Кингсли попросил меня изучить возможные сдвиги на двадцать лет вперед и мне стало вполне очевидно, что если ничего не изменится, то с каждым годом мы будем вынуждены соприкасаться с не-волшебниками все чаще. Именно поэтому мы должны узнать их как можно лучше и научиться сосуществовать так, чтобы они ни о чем не узнали. Чем больше наше образование будет похоже на их, тем проще будет это сделать.
— Они ведь не собираются превратить Хогвартс в маггловскую школу? — с ужасом воскликнула Джинни.
— Конечно, нет, — спокойно возразила Молли.
— Мы намерены остаться магами, — добавил Артур. — По-другому и быть не может. Но мы можем узнать больше о них, покупать вещи в их магазинах, одеваться как они. Да и зачем, например, перемещаться в Хогсмид камином или аппарировать только для того, чтобы купить морковки? Обходятся же наши соседи-магглы как-то без этого.
— Но зачем тогда наши магазины, если мы все будем покупать у магглов? — заволновался Рон.
— Ни для кого не секрет, что после войны у нас дефицит продуктов первой необходимости. Кингсли уже обратился к министру магглов за помощью в пополнении продуктовых запасов и других необходимых вещей. Мы и так часто сотрудничали с ними. Если волшебники напрямую будут закупаться в маггловских магазинах, это только облегчит работу Министерства. Нам же остается развивать то, что имеет отношение к магии. Твоему магазину нечего опасаться, Рон. Ничто у магглов никогда не сравниться с вашей шуточной продукцией.
— У стирателей памяти появится много работы, — задумчиво протянул Гарри.
— И у Сектора борьбы с незаконным использованием изобретений магглов, — заметил Артур. — Но у нас нет особого выбора. Однажды нам придется жить среди магглов. Так что лучше заранее подготовиться.
Эти новости оказались настоящим открытием для всех. Для Гарри было странно и немного пугающе знать, что мир, к которому он уже привык, скоро изменится. Да, что-то в нем его не устраивало — какие-то ограничения или недостатки, но это был его мир. Он не уверен, что действительно хочет их соединения. Переход из маггловского в волшебный было для него настоящим открытием и отрывом от привычного. Когда Рон и Джинни в резкой форме высказались на тему того, как им будет неловко и неприятно регулярно выходить в мир магглов, именно он возразил:
— На самом деле, их мир не будет для вас совсем незнакомым. Рон, ты ведь часто ходишь в гости к родителям Гермионы?
— Ну да, но я ведь их хорошо знаю! — воскликнул тот. — И они уже в курсе нас.
— Вести себя так же, как они, чтобы не быть обнаруженными… — неуверенно произнесла Джинни.
Гарри с удивлением отметил, что несмотря на увлечение их отца всем маггловским и происхождение Гермионы, у его друзей столько недоверия ко всему не-волшебному, что сейчас задача Министерства выглядит еще более сложной.
***
В конце недели Гарри предложил Джинни:
— Мы сегодня вечером собираемся после работы в баре отметить мое повышение. Присоединишься к нам?
— Нет, извини. Не думаю, что это хорошая идея.
— Почему? Они милые и потом, ты сможешь лучше узнать Викки и Элеонору.
— И все, кроме меня, там будут аврорами.
— Но это не страшно. Мы можем приводить своих девушек, если хотим.
— Просто мне неловко. Я не хочу идти туда в качестве твоей подружки.
— Уже в который раз мне кажется, что ты стыдишься меня, — недовольно проворчал Гарри.
— Гарри, я люблю тебя, но не хочу постоянно жить в твоей тени!
— В моей тени? — повторил он.
Джинни вздохнула и уточнила:
— Когда меня видят с тобой, то думают, что я обычная интриганка, попавшая в постель героя магического мира только потому, что я — сестра твоего лучшего друга.
— Ты преувеличиваешь! — искренне воскликнул Гарри, шокированный таким признанием.
— Ты молод, богат, знаменит и влиятелен. Я же никто. Я не собираюсь прослыть карьеристкой, выскочившей замуж за великого героя. Не хочу, чтобы наши дети однажды стыдились меня!
— Стыдились тебя? — ошеломленно переспросил Гарри. — Но Уизли — уважаемая семья!
— Уважаемая, но бедная, Гарри. Ты этого не заметил?
Гарри мгновение помолчал, пытаясь осмыслить услышанное, потом медленно ответил:
— Джинни, в глазах людей ты никогда не будешь равной Избранному.
— Знаю. Но если я буду для начала одной из «Гарпий», а не просто «подружкой Гарри Поттера» — это будет уже хорошо.
— А если этого никогда не произойдет, ты меня бросишь?
Джинни замолчала, раздумывая над ответом. Гарри смотрел на нее и готовился к худшему. Теперь он лучше понимал, почему для нее общественное признание имеет такое значение. «А если она никогда не будет чувствовать себя достойной меня, скажет ли она, что мы не можем создать вместе счастливую семью?» — чувствуя, что впадает в отчаяние, подумал он. Рону понадобились годы, чтобы найти свое место рядом с человеком, которого все называли Избранным. Гарри задумался, а не получится ли однажды так, что ему самому придется сохранять дистанцию с ними.
— Дай мне три года, — произнесла наконец Джинни. — Три года, чтобы доказать все. Если у меня ничего не получится, что ж… я, по крайней мере, попыталась.
— Три года, — повторил Гарри.
— Да, с того дня, как меня взяли в команду «Гарпий». С того дня, как ты пригласил меня в «Три метлы», чтобы подписать контракт.
Она ссутулилась, словно на ее плечи лег невероятно тяжелый груз, с которым она боялась не справиться.
— Мне жаль, Гарри. С другой более выдающейся девушкой как Гермиона, например, или просто более богатой ты бы не знал всех этих глупостей. С моей стороны было бы нагло надеяться быть ровней тебе, когда у меня нет ничего, и я понимаю это!
— Я уже считаю тебя себе ровней, — заверил ее Гарри. Глядя на происходящее, он предпочел бы высокомерную и наглую Джинни, чем эту — с многочисленными сомнениями и неуверенностью в себе. — И я верю в тебя. Ты сможешь показать другим то, что я вижу уже сейчас.
Гарри был настолько потрясен всеми этими событиями, что даже подумывал не идти на встречу с коллегами, но Джинни настояла:
— Тебе тоже нужно строить свою жизнь — с коллегами и друзьями.
Гарри вынужден был признать, что ему очень нравились эти веселые и дружеские встречи. Они помогали ему установить профессиональные отношения с партнерами и стереть все условности; так, шаг за шагом, он пытался убрать с себя клеймо героя, которое прочно привязалось к нему.
— Иди, — мягко подталкивала его Джинни. — А я схожу на ужин к своим родителям.
***
Джинни возобновила тренировки с «Холихедскими гарпиями» и уехала. Следующие недели были для Гарри трудными — не только в психологическом плане, но и в физическом. Отныне он дежурил наравне с другими аврорами, что автоматически означало ночи и выходные, проведенные в Министерстве. Ему пришлось научиться составлять расписание и выбивать время на сон. В те редкие дни, когда приезжала Джинни, он пытался создать дома обжитую обстановку и периодически менялся с коллегами дежурствами. Именно поэтому он учился работать с разными людьми. С некоторым сожалением он обнаружил, что многие коллеги вели себя очень сдержанно в его присутствии, словно не знали, чего от него можно ждать. После подобного он начал ценить ту простоту и доброжелательность, с которой относился к нему Причард.
В конце октября его вызвали на работу. Первый труп. Фосетт зашла к ним в офис с конкретной миссией:
— Причард и Поттер, колдомедик установил скоропостижную смерть. Вам и карты в руки.
— Мы возьмем «Ночной рыцарь», — объявил Причард, добыв нужный адрес.
Они вышли в тупик, находившийся в одной из маггловских улочек, и вызвали автобус.
— Кстати, а что случилось со Стэном Шанпайком? — поинтересовался Гарри.
— Азкабан, — лаконично ответил наставник.
— Он действительно оказался Пожирателем? — удивился Гарри.
Он всегда предполагал, что кондуктор просто был под Империусом, в том числе и в тот день, когда разоружил его.
— Понятия не имею, — признался Причард. — Когда мы его впервые арестовали, он все отрицал, впрочем, так делают все. А потом два или три месяца там — и ты уже не веришь даже собственной матери. — Он поморщился. — Извини, парень. Это просто выражение.
— Ничего.
— Кто знает, что там произошло на самом деле. Но Шанпайк ушел вместе с Пожирателями, когда те взяли Азкабан.
— А у него был выбор?
— Некоторые люди способнее других в нахождении альтернативных решений. Всегда есть те, кто, не являясь, по сути, отъявленными мерзавцами, оказались не в том месте не в то время. Наша задача использовать все ресурсы, какими бы они не были. Бросаться в самое пекло — часто хороший выход, но иногда достаточно просто сообщить об этом правильным людям. Такие полезные единицы были у нас и среди егерей и даже во время Битвы за Хогвартса, где как раз и присутствовал Шанпайк. Конкретно в его случае, у нас даже не было сомнений. Хватало свидетелей, чтобы доказать, что он был там.
— Вы допрашивали людей на месте.
— Конечно! Как бы еще мы могли предъявить ему обвинения, не имея никаких доказательств?
— Просто… у меня ничего не спрашивали. И у моих друзей тоже.
— Мы оставили тебя в покое. Приказ министра.
Гарри не успел ничего ответить, как появился «Ночной рыцарь», и любой разговор стал невозможным из-за сильнейшего шума и тряски.
Дом, перед которым их высадили, напоминал небольшое маггловское поместье: тесаный камень в стиле Тюдоров. Они постучали и им открыл пожилой мужчина лет шестидесяти с осунувшимся лицом.
— Отдел авроров, — представился Причард. — Мы здесь по поводу смерти миссис Элеанор Ригби.
— Я ее муж, — сломленным голосом ответил мужчина.
— Наши соболезнования, сэр. Можем ли мы увидеть ее?
Они прошли в просторную комнату, где на широкой кровати, одетая лишь в ночнушку, лежала мертвенно-бледная женщина. Человек в зеленой униформе водил над ее телом волшебной палочкой. Муж погибшей тут же извинился и вышел из помещения, сказав, что не может видеть ее такой. Авроры терпеливо ждали, когда колдомедик закончит свое дело.
— Корень асфоделя, — лаконично выдал он. — Немного, но его было достаточно для такого слабого сердца.
— Дополнительные обследования? — спросил Причард.
— Только если попросите.
— Посмотрим. Наложите заклятие сохранения и не давайте пока разрешение на захоронение. До нового приказа.
— Хорошо.
Гарри последовал за своим наставников на поиски мистера Ригби. Тот оказался на кухне — пустым взглядом он смотрел на остывшую кружку чая. Причард сел напротив.
— Миссис Ригби скончалась от передозировки асфоделем. Она принимала его?
— Да, у нее были нервные расстройства. Но ей его выписал наш колдомедик.
— Как его звали?
Причард записал имя колдомедика и продолжил допрос о том, что еще принимала его супруга.
— Мы должны сверить зелья, которые находятся у вас в доме. Это обычная процедура.
Мужчина машинально кивнул, затем поднял на них взгляд. Казалось, впервые он действительно их увидел. Его глаза расширились, когда он узнал Гарри:
— Но… Я не знаю, что произошло, почему…
— Я прошу вас, сэр, — прервал его Причард. — Это стандартная процедура, ничего особенного. Стажер Поттер несколько месяцев назад поступил в Академию авроров, так что не усматривайте в его присутствии чего-то особого.
Мистер Ригби посмотрел на Гарри, тот нервно улыбнулся в ответ.
— Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах, мистер Ригби.
— Моя жена обожала вас, — прошептал мужчина, разделяя смущение юного героя.
— Извините, но нам нужно выполнять свою работу, — сказал Причард.
Он вернулся в спальню и бросил Гарри:
— За тобой ванная.
Гарри знал, чего от него ждали. На прошлой неделе он вместе с другими стажерами выучил чары профессионального поиска. Он еще тогда подумал, что они здорово пригодились бы в поисках хоркруксов. Также они выучили чары утаивания и узнали, как с помощью магии просканировать стены. В помещении не оказалось ничего полезного или важного. На бортике ванны стояли различные флаконы с зельями, равно как и в туалетном шкафчике. Он тщательно сделал слепок комнаты в двух состояниях — с чарами и без.
Причард тем временем занялся спальней. Дальше они вместе обыскали гостиную и кухню. Гарри было неловко работать под пристальным взглядом мужа погибшей. Они как раз закончили, когда в дом зашла женщина тридцать лет. А когда следом за ней вошли плачущие мужчина и девочка, он захотел испариться как можно быстрее. Через несколько минут женщина немного пришла в себя, чтобы поинтересоваться, что этот незнакомец и Гарри Поттер делают в доме ее родителей. Причарду пришлось в очередной раз кратко разъяснить все. Гарри словил себя на мысли, что работать в присутствии людей, опечаленных смертью близкого человека, очень сложно.
Они покинули дом с сумкой конфискованных предметов.
— Все нормально? — спросил Причард.
— Да, просто… Нам действительно нужно делать все это? Очевидно же, что этот случай просто ошибка колдомедика.
— Я знаю, что поначалу это всегда трудно, но ты привыкнешь, как и я. Ты в чем-то прав: очень часто мы сталкиваемся со смертями по естественным причинам или же по неосторожности, поэтому нужно уметь разговаривать с семьями погибших и делать нашу работу, чтобы не беспокоить их больше необходимого. К примеру, никогда не произноси слов «труп» или «тело». Для них это все еще жена или мать.
— Ладно, — кивнул Гарри, удивляясь, как только Причарду удается так спокойно все это переживать.
— Вот и хорошо. Знаешь, что мы сейчас будем делать?
— Да, мы возвращаемся в офис и исследуем конфискованные предметы. Отмечаем те, которые покажутся нам подозрительными, чтобы их потом тщательно исследовали в лаборатории Святого Мунго. Также навестим колдомедика, который все это выписал, и, конечно, аптекаря, который их продал.
— Прекрасно, парень. Осталось только вызвать «Ночного рыцаря».
Они вернулись в штаб-квартиру и быстро просмотрели флаконы. Гарри получил краткий курс продвинутого зельеварения. Авроры должны определять любые обиходные зелья и быстро выявлять их состав. Для общего осмотра он проверил цвет, запах и плотность. Причард немного деморализовал Гарри, объяснив, что обычно требуется два-три года практики, чтобы без посторонней помощи провести подобное исследование. Стажер всем своим существом ощутил нависшую над ним тень профессора Снейпа.
В данном случае они не выявили ничего подозрительного, а дополнительный осмотр потребовался только для зелья, которое и стало причиной смерти. Они доставили пакет через каминную сеть в Святое Мунго, а затем отправились на поиски нужного колдомедика. Это было не так уж просто, потому что тот как раз занимался вызовами на дом.
Они оставили его секретарю срочное сообщение, а сами отправились в Хогсмид навестить аптекаря для уточнения состава проданного зелья.
Гарри с удивлением обнаружил работающего там Невилла. Как оказалось, мистеру Ригби зелье приготовил и составил не он, а его коллега, который без вопросов предоставил точный рецепт и подтвердил, что женщина была частой клиенткой. Гарри и Невилл распрощались, пообещав встретится как-нибудь и позавтракать вместе.
Затем они наконец-то встретились с колдомедиком, но не узнали ничего нового. Версия событий, которую рассказывали остальные, подтвердилась.
— И что теперь? — спросил Причард.
— На первый взгляд, она приняла двойную дозу препарата. Теперь нужно узнать, не помогли ли ей это сделать.
— Верно. Что еще?
Гарри беспомощно покачал головой.
— А оно есть. Изготовитель сообщил нам, что у этого зелья был сильный специфический запах. Это значит, что его не могли подмешать в другой напиток. Погибшую заставили выпить снадобье.
— Силой?
— Если бы на теле были следы насилия, судмедэксперт сказал бы об этом. Так что под угрозой или под Империусом. Не следует исключать и Обливиэйт. При расследовании подобных дел мы часто сталкиваемся с весьма тривиальными причинами смерти: супруги могли не ладить друг с другом или же муж, в случае смерти жены, мог получить хорошее наследство. Но, как правило, доказать это нам очень сложно, скорее даже невозможно.
— Значит, расследования не будет?
— Кто знает. И потом, они выглядят вполне дружной парой, супруг может оказаться в три раза богаче своей жены. Быть может, и убийства-то никакого не было.
Дело было закрыто через три дня. Совершенно обычная пара, не особо большое состояние, проанализированные зелья не выявили ничего особенного. Гарри составил протокол по указке наставника и закончил его простой фразой: «наступившая из-за отравления смерть произошла в результате несчастного случая».
