Жизнь замечательных братьев

Глава 12

Драклы, зелья, два врага (глава 4)
(История №9 из цикла «Жизнь замечательных братьев»)

«А наш прекрасный Бастиан
Спокойно смотрит сон,
Когда разбойники во тьме
Крадутся в Кардамон.
Но пусть они придут сюда –
Подкараулю их
И здесь без вашей помощи
Поймаю всех троих.
ДА!»
Турбьерн Эгнер, «Люди и разбойники из Кардамона»

Аластор Хмури, матерый мракоборец в отставке и глава Ордена Феникса, в ярости ударил по столу кулаком и заорал на растерянного бородатого мужчину в мешковатой мантии:
- Нет, Ремус! Нет, нет и еще раз нет – не годится!! Сколько нужно повторять – в тебе должна быть наглость, задор... ну, это: «Спрячь за высоким забором аврора – выкраду вместе с заборо-ом»! – немелодично пропел Шизоглаз, постукивая себя по колену. – А ты как соплохвост полудохлый, ей-Мерлин! Давай еще раз – надень плащ и пройдись.
Брюнет обреченно вздохнул, взгромоздил на плечи тяжелую накидку с капюшоном и заковылял по комнате, подметая полами ковровую дорожку. Хмури всплеснул руками и закатил глаз за спину.
- Не верю!! Ты даже ходить как следует не умеешь! Не сгибайся, как под ярмом! Представь себе, что ты Люциус Малфой – держи спину прямо, выдвинь подбородок...
- Так я Лестрейндж или Люциус? – ехидно спросил бородач.
- Я уже сказал: ты – дохлый соплохвост! – рявкнул раздосадованный Хмури. - Ладно, походку отработаем позже, теперь выкладывай, Рем, какие ты знаешь ругательства?
- Э-э-э... – замялся Люпин, скидывая Пожирательский плащ на пол, - наверное, никаких... я же из принципа не ругаюсь.
- Для достоверности придется поступиться принципами! – приказал Аластор. – Для начала что-нибудь безобидное: драклы дери, дракон пожри, вервольф загры... ладно, вервольфа не надо. Главное, произноси это со смаком, от души! Ну, например, я - Долохов, и говорю тебе: Рабастан, ты дурак. Что ты ответишь?
Ремус заморгал и сосредоточенно сдвинул брови.
- Быстро!! Вы драклов дурень, Рабастан Лестрейндж, и ваш братец тоже, и все ваши пра-пра до тринадцатого колена! Да отвечай же что-нибудь!!
- От дурака слышу, - пробубнил оборотень, уставившись на носки старых охотничьих сапог.
- Мерлин мой, – загремел Хмури, – три часа, и все бестолку!! Сколько мне с тобой еще биться, скажи на милость?!
- Аластор, я предупреждал, что у меня ничего не получится! – развел руками «Пожиратель». – Может, лучше ты все-таки сам?..
- Какая прелестная привычка – вечно перекладывать свою работу на других! Забыл, что со мной сделал один ихний молодчик? Если меня снова посадят на годик-другой в сундук, кто будет руководить этим бедламом?! – воскликнул аврор.
- То есть, если в сундук запихнут меня, это будет незначительная потеря? - процедил вервольф.
- Рем, ты начинаешь вести себя совсем как твоя подружка! Кстати, если не будешь стараться, не исключено, что завтра марш Мендельбаха зазвучит для нее и кое-кого другого!
- Мне все равно, - пробормотал Люпин, но так тихо, что погруженный в орденские заботы Хмури этого не услышал.
- Ладно, драклы с тобой, давай повторим план еще раз: ты аппарируешь на границу их владений, прикидываешься пьяным, раненым или больным, или все вместе, проникаешь в замок и освобождаешь Тонкс! При этом максимально избегай контакта со старшим Лестрейнджем или Беллатрикс – попроси помощи у какой-нибудь дряхлой эльфийки. Если понадобится, Рем, я даже прикрою твое Империо. Бери плащ, будем репетировать еще раз!
- Аластор, все равно ничего не выйдет! – устало запротестовал Ремус, поднимая тяжелую одежду. – Уф, откуда ты вообще достал это снаряжение? Его шили на полугиганта?
- Это одежка одного тамошнего покойничка – эльф-агент выкрал из архива аврората, мне теперь путь туда закрыт, - отмахнулся Хмури. – Ремус, не отвлекайся! Граница аппарации, сдается мне, у замка узкая... правда, этот наиважнейший момент в свидетельстве Тонкс упущен. Знаешь, я думаю, тебе все же стоит взглянуть на воспоминания Нимфадоры.
- Я и так могу себе представить, о чем они ворковали, - проворчал вервольф, поправляя за поясом волшебную палочку.
- Не будь столь самоуверенным – бдительность превыше всего!! – строго одернул соратника Хмури. - Разумеется, я могу вкратце пересказать тебе эту слезливую сказочку про папашу, коня и кнут, но не это главное. Хорошенько рассмотри комнату; думаю, именно это - спальня... то есть, камера Тонкс, - Люпин не ответил, и Шизоглаз чуть было не проклял себя за бестактность. – Дракон меня пожри, Рем, там действительно нет... ничего такого, временами вообще туманные пятна или путаница. Помещение темное, но кое-какие зацепки есть... к тому же, не мешает тебе поближе взглянуть и на свой «оригинал», - подытожил старый мракоборец. Люпин обреченно вздохнул – от невыполнимой миссии, судя по всему, было уже не отвертеться. Он раздраженно оттянул колючий воротник под ненавистной бородой и подошел к угловому столику, где в глубокой емкости кружились серебристые вихри.
Окунув голову в думоотвод и провалившись во мрак, Ремус инстинктивно прикрыл глаза рукой – в темноте болезненно-ярким пятном мигал экран колдовизора. Прищурившись, оборотень попытался хоть что-то разглядеть – свет экрана выхватывал угол старомодного кресла, на котором лежала кучка одежды, край дивана и покрытый тонким ковриком пол. Справа в глубине комнаты висел странный мерцавший шар; присмотревшись, Люпин понял, что это отражение колдовизора в чем-то полированном – круглом и более мутном, чем обычное зеркало. Видимо, именно эта деталь показалась Хмури важной, но оборотень не мог взять в толк, как попросить служанку отвести его «в комнату с колдовизором и отражением на стене», и не выглядеть при этом подозрительным идиотом. Ремус осторожно двинулся в сторону «зеркала», но тут экран потух.
Несмотря на то, что это были всего лишь воспоминания, Люпину стало не по себе. Темнота Пожирательского замка так же отличалась от мрака Запретного Леса или коридоров Хогвартса, как ночной кошмар от спокойного сна. В чернильной тьме вервольфу чудилось, что неведомой высоты потолок грозился обрушиться, с карнизов и стропил вот-вот полетят стаи летучих мышей, а бушевавший за окнами шторм ворвется в комнату, сметая все на своем пути. Похолодев, Ремус прислушался, но давящую тишину не нарушало ничего, кроме тиканья часов. Затем на диване послышалось шуршание и возня, и зажегся голубоватый Люмос.
Оборотень невольно сделал шаг вперед. Последние три года они встречал Тонкс чуть ли не каждый день, но теперь словно впервые увидел ее. В мягком свете курносое личико Нимфадоры приобрело бледность и резкость, но в четких линиях рта, тонких бровей и чуть наморщенного лба не было и признака повседневной показной беззаботности или аврорской деловитости. Подобное выражение лица Ремус видел лишь однажды, в далекой школьной юности, когда директор Дамблдор вызвал его в кабинет после особенно тяжелого полнолуния. В ту ночь Люпин вел себя более агрессивно, чем обычно – бросаясь на стены Визжащей Хижины, он серьезно поранился. Мадам Помфри залечила глубокие порезы, но Альбус счел нужным побеседовать с Люпином наедине. Он смотрел на Ремуса взглядом, полным такого сострадания, серьезности и желания изменить невозможное, что маленький оборотень впервые не постеснялся постороннего, дал волю чувствам и разрыдался. Он плакал и плакал, и Дамблдор не останавливал его, позволяя до конца выплеснуть всю досаду и горечь. А когда Ремус успокоился, его угостили чаем со сладким пирогом; потом директор заговорил о разнообразных средствах для облегчения трансформации, и Люпин был молча благодарен за то, что, несмотря на проявленную слабость, с ним беседовали как со взрослым.
Именно с такой добротой и сочувствием Нимфадора смотрела на спавшего рядом с ней мужчину. Во сне Лестрейндж будто с чем-то боролся: его лицо было нахмуренным, а дыхание – прерывистым и хриплым, левая рука с меткой судорожно комкала край одеяла. Тонкс положила светившуюся палочку на подушку, протянула ладонь и осторожно погладила Пожирателя по плечу.
- Рабастан, – шепотом позвала она. – Раба! – мужчина дернулся и очнулся; тяжело вздохнув, он улыбнулся девушке, поднес ее руку к губам и поцеловал.
- Это снова был тот кошмар, да? – спросила Тонкс; Лестрейндж кивнул и безрадостно ухмыльнулся. – Послушай, тут нет ничего смешного. С этим надо что-то делать – как можно мучиться столько лет?
- Мучиться и мучить других, - задумчиво добавил Рабастан. – Ты это хотела сказать? – Нимфадора молчала. – Руди твердит то же самое, что я боялся и ненавидел отца, а сам стал похожим на него...
- Возможно, ты старался таким образом... найти ему оправдание? – предположила Тонкс; Люпин вспомнил главу из маггловской книжонки по психологии, валявшейся в библиотеке аврората. – Ты словно играл его роль, и не заметил, как перестал быть самим собой?
- Да я всегда был головной болью, - снова усмехнулся младший Лестрейндж, ласково сплетая пальцы Доры со своими. – Вечно дрался, кусался, брыкался... у меня почти не было друзей, только школьные приятели Руди. А в Хогвартсе я быстро нашел подходящую компанию, теперь мы все... помеченные. В детстве отец частенько говаривал, что маме повезло - лежит в могиле и не видит, каким дракловым отродьем я расту. Мама умерла сразу после того, как я родился – может быть, это я ее убил...
- Мерлин великий, Раба, не говори так! – испугалась Тонкс, крепче сжимая его руку и придвигаясь чуть ближе. Воспоминание перед глазами Люпина словно подернулось дымкой, Люмос потух, и около минуты оборотень провел в гнетущей сумрачной тишине, ожидая, что же будет дальше. Часы заскрежетали и пробили три раза; туман постепенно рассеивался, очертания мебели и фигур на диване становились четче, но прежде чем Ремус услышал еще что-нибудь из разговора, какая-то сила потащила его вверх, и вервольф вновь очутился в домашнем кабинете Хмури.
- Долго же ты там висел! Времени больше нет – вот, Артур аппарировал какой-то совсем не в себе. Арчи, да не ори так, это Ремус под Оборотным! – успокоил соратника Шизоглаз.
- А-а-а!.. Ох, Аластор, мог бы и предупредить! – мистер Уизли боязливо поежился и убрал волшебную палочку. – Кстати, Рем, мантия тебе явно великовата.
- Если бы только это! – раздраженно воскликнул Хмури. – Он больше похож на шармбатонскую девицу, чем на Пожирателя!! Люпин, не тереби бороду, будто она приклеенная и вот-вот отвалится! И вообще, чего стоишь - иди, тренируйся перед зеркалом, у тебя еще два часа! – Шизоглаз махнул рукой в сторону крошечной гардеробной, где хранилась уйма потертых и поношенных «маскировочных» костюмов, тяжело опустился на стул и призвал стакан остывшего чая.
- С чем пожаловал? – буркнул он Артуру, делая глоток. – Я жду Снейпа с новостями насчет антидота.
- У меня тоже есть новости, но весьма плохие, - горестно промолвил мистер Уизли; он сел за стол, собрался с духом и выпалил: - Молли рвет и мечет – требует, чтобы я привел тебя с Ремусом. Она... она узнала про «МОПС».

- Раба, что с тобой? Ты не рад снова взяться за дело? – удивился Родольфус, глядя на смертельно побледневшего брата.
- П-п-почему же… оч-чень р-рад, - выдавил Пожиратель; под одеялом он так сжал руку в кулак, что ногти впились в ладонь. – Надеюсь, от этих заложников будет больше толка, чем от грязнокровок, которых мы поймали в прошлый раз, - добавил младший Лестрейндж, призвав на помощь все свое хладнокровие. – Только как бы Тони не провалил операцию...
- Долохов?! Странные у тебя шутки – это ведь не Люциус в Министерстве; Антонин скрутит авроров одной левой! – уверенно возразил Руди. – Мы с Беллатрикс приглашены на Особо Тайное собрание у Повелителя: думаю, там будут обсуждать дальнейшие действия касательно пленных. А тем временем...
- Значит, ты не участвуешь в захвате? – перебил Рабастан.
- К сожалению, нет, и это еще одна причина, по которой там обязательно должен быть ты. Раба, ну чего ты так волнуешься – не в первый же раз, ей-Мерлин!
- Д-да, ты прав... Дракон меня пожри, что-то я совсем расклеился, - младший Лестрейндж потянулся, откинул одеяло и с улыбкой посмотрел на брата: - Пойду, приведу себя в порядок, а потом сядем ужинать, хорошо?
- Я знал, что ты сразу повеселеешь! – вставая, подмигнул в ответ Родольфус. – И не вздумай унывать из-за той девчонки – она еще не раз пожалеет о том, что тебя бросила! – с этими словами Руди распахнул дверь; Рабастан ухмыльнулся и вышел следом.
Спустя пять минут в чуланчике Попси начался настоящий потоп. Ссутулившись под струями холодной воды, младший Лестрейндж тщетно пытался упорядочить в голове только что услышанные новости и сделать из них правильные выводы. С выводами получалось совсем плохо: Пожирательский долг и отчаянно подавляемые чувства к хитроумной аврорше вступили друг с другом в смертельный бой. Рабастан без особой надежды проглотил таблетку от мигрени и покосился на початую бутылку огневиски на столе, но сама мысль об алкоголе вызывала тошноту. Одевшись, Раба некоторое время с ненавистью созерцал свое отражение в зеркале; затем он тяжело вздохнул, засунул за пояс палочку и спустился в обеденный зал. Увы, старания домовихи-кухарки были тщетны – хозяину Рабастану кусок не лез в горло, и это не ускользнуло от глаз госпожи Лестрейндж.
- Все еще страдаешь? – с наигранным сочувствием поинтересовалась Белла.
- Не понимаю, о чем ты, - огрызнулся Рабастан, левитируя брату графин с вином.
- Где же наша чудо-вейла? – просюсюкала ведьма, страдальчески наморщив лоб и шмыгая носом. – Ах, она исчезла, это был всего лишь со-о-он!.. Рокси, затопи камин, мне холодно.
- Рокси, не затапливай, я им сейчас воспользуюсь, - Раба проигнорировал кривлявшуюся невестку и поднялся из-за стола.
- Куда собрался? – спросил Руди. – Если к Антонину, пожелай ему успехов с платьицем.
- Да нет, я так, прогуляюсь немного, - пояснил младший Лестрейндж, – мозги проветрю...
- А они у тебя вообще есть, эти мозги? – завела старую песню Беллатрикс, но Раба только фыркнул, шагнул в камин и, выкрикнув: «Бар «Сивый мерин»!», исчез в языках зеленого пламени.
В кабаке Рабастан исподлобья зыркнул на посетителей, сел за самый дальний столик и запустил руки в волосы. Было необходимо принимать какое-то решение, но Пожиратель чувствовал себя совершенно обессиленным и опустошенным. В любом случае он окажется предателем, но стать невольным мучителем или убийцей этой Тонкс... или подвергнуть смертельной опасности брата – что может быть хуже? Эльф-официант в грязном полотенце смахнул тряпкой пепел и поставил перед давним клиентом бутылку и стакан, но Лестрейндж раздраженно отмахнулся и приказал принести сигары, надеясь, что табак поможет сосредоточиться. Однако, вдохнув мерзкий дым с привкусом гнилых орехов и какой-то горькой коры, Раба закашлялся, швырнул в пепельницу сигару и сикль и направился к черному входу, по пути вспугнув дремавшего на мешках эльфа. Натянув капюшон и бесцеремонно расталкивая вечерних обитателей колдовских трущоб, Рабастан вышел на Диагон-аллею, залитую золотистым светом фонарей и огнями витрин – на воздухе, по крайней мере, не раскалывалась от боли голова.
Пожиратель и не заметил, как ноги понесли его по маршруту утренней прогулки с Полиной. Монументальный фасад Гринготтса был искусно подсвечен невидимыми прожекторами, привратники сдерживали зевки и выразительно поглядывали на часы – банк закрывался через десять минут. Напротив толстый хозяин лавки подарков любезно беседовал с покупательницей, домовик которой сгибался под тяжестью коробки с надписью: «Осторожно! Очень хрупкое – не левитировать!» Мебельный магазин в конце улицы был уже закрыт, светились только два узких окна цоколя; бессмысленно уставившись в белесые яркие полоски, Лестрейндж почувствовал, как по щекам снова покатились слезы. Сгорбившись и кутаясь в плащ, хотя вечер выдался не по-осеннему теплым, Раба побрел мимо красочных и темных витрин к «Питомнику».
Обычно по субботам магазин животных закрывался раньше других: к своему удивлению, Лестрейндж увидел, что в небольшом помещении, уставленном по периметру клетками и насестами, царил настоящий хаос. Худой продавец, похожий на вопросительный знак, и мистер Бобруэлл, хозяин, пытались то ли успокоить, то ли еще пуще разозлить рыжую ведьму в пестрой шали и берете домашней вязки. Сердитый крик покупательницы сливался с громкими возражениями лавочника и неописуемым гвалтом, который создавали десяток ухавших сов, пищавшие летучие мыши и лягушка-голиаф, сидевшая в огромном аквариуме.
- Какое безобразие!! В вашем буклете указано, что эта сова стоит два галлеона!! – возмущалась ведьма. Бобруэлл закатил глаза и терпеливо повторил то, что успел сказать уже несколько раз:
- Леди, цены неизбежно растут! Позвольте - никто, кроме вас самой, не виноват в том, что вы сверялись с каталогом трехлетней давности!
- Но это грабеж! Пять галлеонов за такое чучело! Да за такие деньги можно взять в аренду гиппогрифа!
- Сожалею, мадам, но гиппогрифами мы не торгуем, - «воспросительный знак» поклонился и устало посмотрел на дверь.
- Неужели почтовые птицы теперь стоят так дорого? Что же мне делать?! – суетилась покупательница. – Вы не понимаете – мне просто необходима эта сова!! Мои письма не терпят отлагательств, а этот глупый Сычик...
- Тогда не теряйте времени, мэм, сходите в круглосуточное почтовое отделение! – потерял терпение мистер Бобруэлл. Ведьма на мгновение утратила дар речи, но тут же вспыхнула от негодования и грозно надвинулась на хозяина магазина.
- Будь у вас дети, - зашипела она, - будь у вас дочь, вы бы понимали, как чувствует себя взволнованная мать! Вы бы глаз ночью не сомкнули! Бездушные!! – с этими словами разъяренная дама швырнула на прилавок глянцевую брошюрку и бросилась к выходу.
- И вам доброй ночи, миссис Уизли! – крикнул вдогонку продавец; Бобруэлл вытирал побагровевшее лицо платком.
Пожиратель вздрогнул и отступил в тень. Молли Уизли состояла в Ордене Феникса... они с мужем входили в число планируемых заложников... Молли Уизли – в дувичестве Молли Прюэтт, это ее братьев убил Долохов много лет назад. Если Тонкс выбрала для прикрытия эту фамилию, возможно, они с Молли неплохо ладили, или даже вместе продумывали план! Сердце Рабастана бешено колотилось, он был уверен в том, что последовав за ведьмой, найдет Нимфадору и остальных почти-пленников. Но где живет рыжее семейство, Лестрейндж не знал, а наводить справки у соратников могло показаться подозрительным: существовало негласное правило не передавать детали общих операций «по одиночке», а сообщать их всем участникам на специальной сходке перед захватом. Спрятавшемуся Пожирателю казалось, что его раздирают на две части; тем временем что-то бормотавшая себе под нос миссис Уизли дошла до перекрестка и свернула направо – Раба опомнился и поспешил следом.
Молли стояла в опустевшем переулке перед единственной освещенной витриной и задумчиво теребила берет; она вздохнула и принялась рыться в полосатой вязанной сумке с бахромой, висевшей через плечо. Выглянувший из-за угла Лестрейндж увидел, что ведьма вертела в руках пачку писем; нахмурившись, Молли посмотрела на часы и шагнула на мраморную ступеньку – звякнул колокольчик и с легким стуком захлопнулась дверь. Обогнув фонарь, Рабастан перешел на другую сторону улицы; над витриной неоновым светом полыхала вывеска: «Совиная почта – круглосуточно, надежно»: в глубине просторной комнаты на нескольких жердочках сидели нахохлившиеся птицы. Миссис Уизли уже сунула конверты старой флегматичной ведьме (та с явным неудовольствием отложила в сторону пестрый журнал) и теперь расплачивалась, нервно поправляя шаль. Видимо, ей стоило некоторого труда выбрать сову; наконец, ткнув пальцем в крупного ушастого филина, Молли снова взглянула на часы и, взволнованно всплеснув руками, принялась что-то говорить двигавшейся словно в трансе ведьме – та сложила письма в мешочек и привязывала его к лапке птицы. Работница почты лениво махнула в сторону облицованного плиткой камина; миссис Уизли кивнула, положила на прилавок еще одну монету и переступила через решетку – в камине взметнулась стена зеленого пламени.
Рабастана бил озноб: прищурившись, он следил за каждым движением почтовой ведьмы; та, видимо, навязывала на птичьей лапе морские узлы. Но вот все было готово; старуха скрылась за прилавком, а над сиявшей вывеской со скрежетом распахнулось квадратное окошко – филин взлетел с жердочки и устремился к люку...
Не успев как следует подумать, Лестрейндж поднял палочку и запустил в птицу Ступефаем; филин смешно перекувырнулся в воздухе и шлепнулся на тротуар – в тот же миг ведьма выпрямилась и, заняв свое место, вернулась к чтению «Ведьмополитена». Осторожно отлевитировав пернатого почтальона в тень какого-то крыльца, Пожиратель прокрался мимо витрины и из-под капюшона оглядел покосившиеся домики – к счастью для их жителей, в окнах не было ни одного лица. Рабастан снял плащ и завернул в него свою добычу, стараясь не помять письма; еще раз осмотревшись, он повернулся на каблуках и аппарировал в запущенный район Хогсмида, где жил Долохов.

Северус Снейп швырнул маску в угол прихожей и отлевитировал в шкаф Пожирательский плащ. Многолетний опыт двойного агента и преподавателя в Хогвартсе научил зельевара ангельскому (если потребуется) терпению, но Снейпу все чаще казалось, что над ним просто издеваются. В последнее время Волдеморт и Хмури будто соревновались друг с другом в идиотизме: Северус вспомнил добровольное дефиле Беллатрикс в женской «бронемантии» и тихонько рассмеялся – ведьма из кожи вон лезла, лишь бы привлечь к себе внимание Лорда. Однако, Руди с Долоховым о чем-то шушукались за портьерой; к сожалению, именно в этот момент Повелитель подозвал к себе Снейпа и Малфоев и принялся расспрашивать об учебных успехах Драко. Родольфус был несколько взволнован... в чем же дело? Намереваясь спокойно поразмыслить над этим после ужина – на банкете у Лорда съедобным оказалось только овсяное печенье – зельевар шагнул в крошечную холостяцкую кухню и зажег свет. Возле плиты, держа в одной руке волшебную палочку, а в другой – скалку, стояла Молли Уизли.
Иногда даже у лучшего шпиона современного магического мира сдавали нервы: Северус вздрогнул и попятился, но тут же взял себя в руки и иронично улыбнулся:
- Молли, какой приятный сюрприз! Ты воспользовалась Паролем Экстренной Ситуации, не так ли? Ты в курсе, что теперь мне придется отлавливать всех крыс в этом районе и стирать им память?
- Гляди, как бы я тебе кое-что не стерла! – рявкнула миссис Уизли, воинственно замахнувшись скалкой. – У меня слов нет - что ты сделал с крошкой Тонкс, изверг?!
- Прошу прощения?
- Хватит прикидываться!! Бедняжка вся извелась от ваших опытов! Хороши, очень хороши - натравили на нее опоенного Пожирателя!
- Судя по моим наблюдениям, они поначалу неплохо ладили, - язвительно заметил Снейп. – Правда, барышня исчезла в неизвестном направлении, и...
- Она примчалась в Нору вся в слезах!! Моргана великая, как я смогу смотреть в глаза Андромеде, когда она узнает правду?! Ты всех заставил кривить душой, Северус – это просто чудовищно!
- Молли, умоляю, избавь меня от своих пламенных речей, - преувеличенно несчастным тоном произнес зельевар. – На сегодня мне достаточно варки полдесятка сложнейших зелий, собраний враждующих организаций и выведения из запоя небезызвестного господина Лестрейнджа – да, и не забудь о крысах!
- Какой же ты жестокий, черствый сухарь! – зашипела вспыхнувшая миссис Уизли, сжав кулаки. – Лили была права, когда послала тебя к драклам – ты всего лишь бесчувственный негодяй!! – Северус побледнел и скрипнул зубами.
- Не смей приплетать Лили...
- Не смей затыкать мне рот, Северус Снейп! Ничто, слышишь, ничто не дает тебе права играть с чувствами других людей! Этот Рабастан оказался в тысячу раз порядочнее тебя и остальных умников – вам стоило бы у него поучиться! – не унималась Молли.
- В самом деле? Но, очевидно, мисс Полина Прюэтт предпочитает общество господина Вервольфа, раз она так скоро вернулась?
- Не твое драконье дело!! Имей в виду, Северус – я не собираюсь ничего скрывать от Тонксов! Пусть весь Орден знает, какое ты... ничтожество! – кричала ведьма, залезая обратно в камин. - Подавись своими проклятыми зельями! – с этими словами миссис Уизли запустила в Снейпа скалкой; профессор пригнулся, с полки на него посыпались глиняные и фарфоровые черепки. Когда двойной агент поднял голову, в камине мерцали последние зеленые искорки.
Не утруждая себя заклинаниями Починки, Северус сгреб осколки и выбросил их в мусорное ведро. Он и не думал, что от ссоры с миссис Уизли может стать так противно на душе. Никто в Ордене Феникса не относился к зельевару с такой простой и ненавязчивой теплотой, как Молли; она даже не стеснялась осаживать Блэка, когда тот начинал дерзить или закатывать истерики. Как глупо все получилось... наверное, девчонка Тонкс наломала дров, испугалась и тут же раскрыла все карты, и кому – разумеется, орденской «жилетке сочувствия»! Запустив пальцы в спутанные волосы, Снейп раздраженно зашагал взад-вперед по кухне; под каблуком что-то пискнуло, и за холодильник юркнула тень с длинным хвостом – шпион похолодел.
- Питер, – как можно более бесстрастно позвал он, - выходи, нечего изображать жертву в моем доме! – крыса высунула мордочку, принюхалась и шмыгнула в темную прихожую, откуда спустя мгновение появился низенький пухлый человечек вороватой наружности.
- Ты чем-то взволнован, С-северус? – боязливо осведомился Петтигрю.
- Давно ты здесь? – нахмурился в ответ зельевар. – Объедков на кухне Повелителя оказалось меньше, чем ты надеялся?
- Ты зря шутишь, Снейп, - обиженно возразил коротышка. – Я торопился к тебе с поручением от его Темнейшества, но если...
- В чем дело? – стальным тоном перебил Северус; метавшийся по углам взгляд Питера не предвещал ничего хорошего.
- Срочное с-собрание у Долохова, по поводу нового захвата, - тараторил Петтигрю, заискивающе косясь на профессора и нервно потирая дрожавшие руки. – Темный Лорд не может ждать до завтра, а мне... мне еще надо ус-спеть наколдовать десяток мантий... Поторопись, Северус-с! – Пожиратель стал быстро съеживаться; крыса выскочила из вороха одежды и исчезла в норке возле очага.

- А вот и я! – приветственно провозгласила Молли Уизли, выбираясь из камина в Норе. – Меда, Дора, простите, что задержалась – меня пытались ограбить в магазине сов. Пять галлеонов за кучку перьев и пуха – ушам своим не верю!
- Я же говорила, что птицы подорожали, - пробормотала аврорша; она сидела с ногами в кресле и дула на чай в большой синей кружке.
- Ничего страшного – война кончится, мы разбогатеем и купим что-нибудь получше Сычика! – с наигранной бодростью продолжала Молли, снимая шаль и улыбаясь миссис Тонкс. – Джордж и Фред заявили, что будь у нас сова попроворнее, я закидала бы бедняжку Джинни наставлениями – ох уж эти мужчины, ничего не понимают! Меда, ты приготовила салат, как это мило!
- Между прочим, где Артур и остальные? – спросила накрывавшая на стол Андромеда. – Неужели внеочередной субботний рейд?
- Д-да, вроде того, - замялась миссис Уизли, надевая фартук. – Или нет... в общем, Шизоглаз затеял какое-то собрание, но оно должно вот-вот закончиться... Душенька, извини, у меня все немножко перемешалось в голове, и Джинни не отвечает на письма...
- Ты зря волнуешься – твоя Джиневра просто золотко! Если бы Нимфадора была вполовину такой же послушной, – миссис Тонкс выразительно посмотрела на дочь, - ей не пришлось бы хлюпать носом с утра до вечера.
- Я не хлюпаю, - отрезала девушка, украдкой вытирая глаза рукавом.
- Три года, Дора, три года молодости низзлу под хвост... – сокрушалась Андромеда. Волосы Тонкс медленно приобретали огненный оттенок, а кружка в ее руках задрожала, но тут Молли предостерегающе поднесла палец к губам и прислушалась: во дворе раздались два хлопка аппарации, а затем еще один.
- Легки на помине! Это Артур, Хмури и... Мерлин мой, кого они привели? – воскликнула миссис Уизли, глядя во двор из-за занавески. – Меда, посмотри, неужели это Тэд?
- Вряд ли, у них с Кингсли срочные дела в столице, - ответила Андромеда, тоже подходя к окну. – Нет, это кто-то чужой... и до чего странная мантия, будто навырост. Только сначала спроси пароль! – крикнула миссис Тонкс вслед подруге, убежавшей на стук; привычка Молли забывать о правилах элементарной безопасности была известна всем в Ордене.
- Вечно ты со своими поучениями, - буркнула кутавшаяся в плед Нимфадора.
- Тебя, наверное, мало учила! Ничего, завтра отец вернется из Лондона, он скажет свое слово, - завелась Андромеда, но ее прервал истошный вопль миссис Уизли и громкая ругань Хмури. Обе Тонкс вскочили – при этом аврорша расплескала чай – и бросились на крики.
- Дорогая, успокойся, это Люпин, он просто.. Ремус, ну скажи сам! – взволнованно тараторил Артур. В крошечной прихожей перед черным входом образовалось небольшое столпотворение: Молли пыталась наброситься на сутулого бородатого мужчину в плаще, мистер Уизли удерживал жену, а Хмури орал и на тех, и на других:
- Заткнитесь все!! Годрик великий, почему из каждой стратегии получается фарс?! Это наш оборотень под Оборотным, вот как! Да нету у меня с собой Веритасерума, придется вести его к Снейпу или ждать... о, Тонкс, ты здесь? Ну что, узнаешь своего ненаглядного?
Однако, взглянув на нее, Аластор осекся; Нимфадора покачнулась и прислонилась к дверному косяку. В наступившей тишине все удивленно воззрились на Дору: по мертвенно бледным щекам девушки потекли слезы, она сдавленно всхлипнула и, оттолкнув «Пожирателя», выбежала во двор; Молли кинулась за ней.
Нимфадоре Тонкс хотелось просто провалиться сквозь землю, исчезнуть, не видеть никого и ничего. Из всех возможных издевательств это было наихудшим: немой укор в глазах Люпина на лице Лестрейнджа, пощечина ее прошлым и настоящим чувствам, стыд, бессмысленная пытка... Вокруг словно столпились невидимые дементоры, к горлу подступил комок, но кричать не было сил. Упав на колени перед садовой скамейкой, Тонкс уронила голову на руки – ее тело содрогалось от рыданий.
- Дора, – миссис Уизли робко притронулась к плечу аврорши, - девочка моя... Ох, и как эти дурни до такого додумались?..
- Н-не знаю... Ос-с-ставьте м-меня в покое... пожалуйста, я хочу побыть од-дна, – еле слышно прошептала Нимфадора. – И м-маму н-не надо... она никогда... ничего... не понимала...
Молли будто резанули по сердцу ножом. Пять лет назад тогда еще маленькая и вовсе не послушная рыжая девочка, захлебываясь слезами, бросила ей в лицо эту фразу: «Ты ничего не понимаешь, никогда!!» Миссис Уизли действительно не могла взять в толк, отчего дочка писала такие странные письма, а позже и те перестали приходить. Она не узнала в приехавшей на Рождество юной гриффиндорке – осунувшейся, похудевшей, неразговорчивой – своей малютки Джинни, которая так любила пряники с изюмом и игру в снежки. А потом открылась эта ужасная история с дневником, и василиск, и все прочее, что по сей день заставляло Молли вздрагивать и чего она так и не смогла себе простить.
- Хорошо, только не простудись, дорогая... – миссис Уизли промакнула глаза фартуком и медленно пошла обратно к дому; из приоткрытого окна доносился гул рассерженных голосов.
На кухне Норы творилось нечто неописуемое: очевидно, Андромеде удалось добиться от мракоборцев если не всей правды, то хотя бы некоторых подробностей операции «МОПС». Этого оказалось достаточно – разъяренная госпожа Тонкс, как никогда похожая на свою старшую сестру, ругалась и сыпала искрами из палочки: перед ней застыл навытяжку мистер Уизли. Аластор что-то рычал в ответ, перебирая бумаги, а все еще преображенный Ремус понуро сидел за столом и дергал себя за бороду, вырывая маленькие пучки темных волос.
- Дракон вас спали – это... это какой-то абсурд! Отправить мою дочь на такое задание, и без прикрытия...
- Вот оно, ваше прикрытие!! – не выдержал Хмури, тыча в вервольфа пальцем. – Если бы Дора не появилась к завтрашнему утру, он отправился бы ее спасать!
- Если бы, да кабы, да росли б у вейл горбы!! Тэд этого так не оставит, Аластор – твоим фантазиям место в Мунго, а не в Ордене!
- Это заговор?! – Хмури моментально побагровел и привстал, тяжело опираясь на палку.
- Это очевидность! – воскликнула разгневанная мать. – Я уже не говорю об унижении, которому... Мерлин великий, будь она твоей дочерью, ты бы никогда...
- Моя дочь выросла бы настоящим аврором, а не нюней!! – загремел Шизоглаз.
- Скорее чокнутой боевой машиной!! – парировала Андромеда.
- Пожалуйста, не будем ссориться... – робко попросил Артур. – Ведь все закончилось хорошо...
- Сдается мне, ничего еще не закончилось, - не своим голосом произнес Люпин, почесывая Метку поверх рукава. – Странно... как будто жжется. Хмури, что бы это значило?
Тем временем во дворе Норы подул легкий ветер: он пошевелил посеревшие волосы молодой ведьмы, скорчившейся на скамейке, поднял ворох желтых листьев и вскружил их маленьким смерчем. Тонкс отняла руки от лица – листья танцевали в воздухе, образуя причудливые узоры, складывались попарно и, будто бабочки, взмахивали резными «крыльями». Следующий порыв холодного ветра был сильнее; Нимфадора поежилась и потерла ледяные руки. Неожиданно золотой браслет расстегнулся и соскользнул: словно подхваченный «бабочками», он полетел от скамьи к высоким кустам шиповника.
У Тонкс екнуло сердце; она прислушалась и выставила перед собой зажженную палочку, но Люмос тут же погас. Не совсем понимая, что она делает, Дора поднялась и шагнула к кустам – из под ее ног с испуганным писком выскочил садовый гном. Заросли шиповника зашевелились, хотя ветер уже стих; в полумраке мелькнул и пропал браслет. Дора уже хотела произнести Призывное, когда из укрытия выступила высокая темная фигура.
- Дементор ее... мне вправду больно! - скривился Ремус; он закатал рукав по плечо и осторожно прикладывал к потемневшему знаку тряпку, смоченную в холодной воде. – Ой, так только хуже! Аластор, что мне теперь с этим делать?
- Тебя вызывает Темный Лорд, - невозмутимо отозвался аврор. – Если очень любопытно, попробуй аппарировать, но, думаю, у тебя ничего не выйдет – Метка-то поддельная.
- А жжется по-настоящему, - огрызнулся Люпин, с досадой глядя на соратников: Артур торопливо листал справочник противоожоговых заклинаний, Молли, поджав губы, меняла в миске воду, а несколько успокоившаяся миссис Тонкс отправилась через камин к Снейпу.
- Потерпи, будь мужчиной! - пробасил Хмури, хлопнув оборотня по спине. – Сейчас Меда приведет Северуса, он разберется, если только сам не на собрании, - мракоборец задумчиво хмыкнул и подвинулся, пропуская миссис Уизли. – Снейп принесет Веритасерум и...
Все произошло одновременно: в кухне над полкой Сычика взвыла сирена, потухли все свечи, Молли вскрикнула и уронила миску, а левую руку Ремуса пронзила острая боль. Полыхавшая синяя лампа выхватила из темноты искаженное лицо Артура – он оттолкнул Хмури и схватил жену за руку:
- Нас атаковали! Высшая степень опасности - скорее, в укрытие! – торопил мистер Уизли.
- Это Пожиратели?! – задохнулась Молли.
- По крайней мере один, - ответил старый аврор, украдкой выглядывая в окно. – Ни дракла не видать... Чего стоите, все в упсоубежище!! – заорал он на остолбеневшую компанию.
- Но ведь Дора там, в саду! – запричитала миссис Уилзи, ломая руки и вырываясь от мужа.
- Бегите! Рем, блокируй камин, я пойду за... стой, куда?! – но путавшийся в мантии оборотень уже метнулся к черному входу. Сирена взвыла на высокой ноте, и лампа лопнула, осыпав хозяев Норы дождем искр.
Люпин пнул ногой дверь и на секунду застыл на пороге: опоясывавшие двор кольца Сигнальных чар ярко светились, неведомый ураган разворошил кучи собранных листьев, черные тучи закрыли почти полный лунный диск. Среди шума и шелеста Ремусу послышался женский крик: вервольф перепрыгнул ступеньки и, закрывая лицо от ветра, побежал на звуки.
- Тонкс! – что было сил закричал он. – Тонкс! Люмос Максима!!
Сноп слепящего света ударил в кусты шиповника, сквозь которые проходила первая сигнальная граница; прямо перед ними Нимфадора поддерживала бледного черноволосого мужчину – тот схватился за левую руку, корчась от невыносимой боли.
- Кто здесь?! – в ужасе воскликнула аврорша, щурясь на Люмос. – Раба, уходи скорее!! Экспе...
Но прежде чем она произнесла заклятие, опешивший Люпин выстрелил Импедиментой в своего «двойника».

To be continued…