Глава 12. Ревность- Святочный бал! Это потрясающе! Вот, оказывается, зачем нам нужны были парадные мантии!!! Ох, это будет лучшее Рождество за последние пять лет! Я уже написала родителям, что кататься на лыжах с ними не поеду! Говорят, Дамблдор пригласил "Ведуний"! Как здорово, что летом я ходила на бальные танцы!- восторгам Элис не было конца.
Мариетта и Чжоу лишь мрачно вздохнули и промолчали. Элис окинула их возмущенным взглядом, с ногами забираясь в стоявшее возле камина кресло.
- Мне что, нужно натравить на Делакур стаю взбесившихся соплохвостов, чтобы поднять вам настроение? - сердито спросила она.
- Тебе легко говорить! - Мариетта, занятая домашним заданием, подняла на нее глаза от толстенного учебника по астрономии. - У тебя эта проклятая француженка никого не увела!
- Увела? Так ты с Роджером и не встречалась никогда! - в своей непосредственности Элис нередко бывала бестактной.
Мариетта испепелила ее взглядом и принялась со страшной скоростью строчить сочинение о спутниках Юпитера. Чжоу перечла последнюю написанную строчку собственной работы и обнаружила там три ошибки. Настроение было отвратительным...
Грядущий Святочный бал повергал ее в отчаяние — она прекрасно знала, что не пойдет на него, что изумительно красивая парадная мантия, бережно завернутая в бархат и уложенная на дно чемодана, была куплена зря... Ведь Седрик и не подумает ее пригласить, а всем остальным она сама откажет!
Элис, услышав от нее такое заявление, искренне ужаснулась.
- И думать не смей! Ты пойдешь на бал! Эта Делакур — ведьма...ой, то есть вейла! Все парни только поэтому на нее западают! Надо быть не в своем уме, чтобы клюнуть на ее пустое кокетство. У Седрика хватит мозгов это понять — ведь не за красивые же глаза его взяли на Турнир!
Мариетта держалась другой точки зрения:
- Успокойся, ее наверняка уже пригласил Дэвис! Так что можешь не волноваться — Седрик позовет тебя.
Отчаянная надежда, поддерживаемая подругами, угасала с каждым днем. Чжоу не могла больше спокойно говорить с Седриком — убежденная, что красавица Флер не оставила ей ни малейшего шанса, она чувствовала себя прилипчивой дурой, ей казалось, что только из элементарной вежливости юноша продолжает с ней общаться, что ей бы лучше окончательно смириться с тем, что на фоне блистательной шармбатонки она выглядит посредственной, зауряднейшей серостью...Ее вера в то, что «пустое кокетство» должно неизменно проигрывать
в столкновении с искренними чувствами, медленно, но верно таяла. Если во время ее разговоров с Седриком рядом появлялась Флер и приветствовала его своим "Salut, Cedric!" , произнося его имя с очаровательным грассированием, то разговор можно было заканчивать — Седрик непременно отвечал на ее приветствие, а "проклятая француженка" одаряла его обворожительной улыбкой, после которой он выглядел так, словно угодил под оглушающее заклятие. Чжоу злилась, теряла нить беседы вместе со всякой уверенностью в себе, ненавидела Флер и ненавидела себя за то, что ненавидеть Седрика никак не получается, голос ее лишался обычной оживленности, с лица пропадала улыбка, а из глаз - прежний блеск...Она вздыхала, бесцветным тоном желала ему хорошего дня и уходила, в тайне надеясь, что он остановит ее, скажет что-нибудь... Но он только кивал и со странным разочарованием в глазах желал ей того же.
Тот выходной в Хогсмиде теперь представлялся Чжоу каким-то призрачным сном, отрывком из давным-давно прочитанной книги. Как она была счастлива тогда! В каких радужных красках рисовалось ей будущее! И как быстро оно затянулось непроглядными чернейшими тучами...
О, как же хорошо понимала она теперь Мариетту! Но если та с огромным удовольствием ругала Делакур последними словами при каждом удобном случае, то Чжоу считала это низким — в конце концов, Флер не виновата в том, что она, Чжоу Чанг, оказалась такой неудачницей! Каждый раз, когда она встречала француженку в коридорах или в Большом зале, она испытывала ту же смесь зависти и бессознательного, мрачного восхищения, которую она почувствовала тогда, когда впервые увидела, как действует очарование Флер на практике. Наверное, большинство девушек Хогвартса испытывали желание выцарапать ей глаза, видя, как она порхает по замку, одетая в бесчисленные оттенки голубого, и как отчаяннейшие сорвиголовы и заядлые зубрилы с одинаковым восторгом глядят ей вслед. Чемпионка Шармбатона всегда была одета во вроде бы совсем простые платья, но явно необыкновенно сложного покроя, ее сияющее лицо несомненно было оживлено умелым макияжем, однако ни румян, ни теней для век нельзя было заподозрить на ее фарфоровой коже, нельзя было предположить, сколько времени она тратит на создание настолько элегантного беспорядка из своих белокурых кудрей... Словом, мадемуазель Делакур давала хогвартским девушкам более чем достаточно поводов для сильнейшей неприязни в свой адрес...
Оторвал Чжоу от мрачных мыслей чей-то раздражающе веселый голос, окликнувший ее по имени. Она неохотно подняла взгляд от сочинения — Эдди Кармайкл облокотился о край ее стола и с лучезарной улыбкой смотрел на нее.
- А, Эдди...Привет. - безо всяких эмоций протянула она.
- Привет! Слушай, я тебя спросить хотел... На бал ты уже ангажирована?
О Мерлин, эта его проклятущая любовь к высокопарным выражениям!
- Нет, - Чжоу вновь уткнулась в сочинение. Устав от бесконечной тоски, девушка толком не поняла, о чем вообще он ее спрашивает.
- Тогда пойдешь со мной? - голос Кармайкла оживился.
Этот вопрос застиг ее врасплох.
- О, бал... Э-э... Ты знаешь, я... Я не танцую! - она ухватилась за эту отговорку, надеясь, что дальнейших вопросов не последует. Отнюдь не обескураженный отказом Эдди отодвинул высившуюся перед Чжоу гору книг и, наклонившись к ней, с видом заговорщика сообщил:
- Если будешь вечно отказываться от приглашений на балы, то так и не научишься!
Чжоу принужденно улыбнулась и молча придвинула учебники обратно.
Парень выпрямился и недовольно произнес:
- Ладно, я еще спрошу тебя завтра. Вдруг передумаешь!
Едва он скрылся из виду, Элис тотчас же захихикала и радостно затараторила:
- Ха, вот видишь! До бала еще три недели, а тебя уже пригласили! Меня вот нет! И Мариетту тоже! А ты говорила, что не пойдешь!
Чжоу недоумевающе уставилась на нее.
- Элис, если ты не заметила, я отказалась.
Элис пренебрежительно фыркнула.
- Ну и зря! Как будто Эдди такой уж кошмарный кандидат! Вполне симпатичный.
Чжоу закатила глаза.
Три недели! Только три недели осталось до бала! Пожалуй, стоит написать родителям, что она все-таки приедет домой на Рождество... В порыве радостных предвкушений после того, как профессор Флитвик сообщил ученикам об этой «непременной части Турнира трех волшебников» она послала родителям письмо с просьбой не ждать ее на праздники, и совершенно напрасно, как теперь оказалось.
***
За ужином к Элис подошел один из шармбатонских студентов - высокий симпатичный молодой человек с поэтичными черными кудрями - и пригласил ее на Бал. Приглашение было с радостью принято, и Элис весь ужин просидела необыкновенно довольная и необычайно молчаливая.
Чжоу поздравила ее и украдкой взглянула на пуффендуйский стол. Седрик листал какой-то учебник, болтая с сидевшими рядом друзьями. И - конечно же! - даже не смотрел в ее сторону. Встав из-за стола, Чжоу направилась к выходу из зала.
- Эй, Чжоу! - окликнули ее. Она неохотно обернулась - Майкл Корнер.
- Привет! - поздоровалась она.
- Привет! Эм... - он запнулся.
- Да? - поторопила его девушка, нетерпеливо глядя на только закончивших ужин подруг. Мимо нее прошел один из друзей Седрика, и вдруг она заметила его самого, в паре шагов от них с Майклом, разговаривавшего с Флер Делакур.
- Да? - повторила она, но теперь куда более заинтересованно. Ну пожалуйста, пусть он ее пригласит!
Мечта ее осуществилась через секунду.
- Ты не хотела бы пойти со мной на бал? - быстро спросил Майкл, явно обнадеженный ее интересом.
"Да!" - мысленно возликовала Чжоу, вновь бросив взгляд в сторону Седрика и Флер. Она сама не понимала, чего она этим добивается, но все равно ей доставило огромную радость самым своим сладким и жеманным голоском как можно громче произнести:
- Конечно! С огромным удовольствием! Спасибо за приглашение! - и увидеть, как Седрик оборачивается и смотрит на нее...Не важно, с каким выражением! Чжоу была уверенна, что своим согласием ей удалось его задеть и подпортить его радужное настроение. Совершенно забыв прописную истину, гласящую, что все, что мы делаем назло другим, на самом деле мы делаем только назло самим себе, Чжоу наслаждалась этой местью. Пусть видит, что ей тоже на него наплевать! Пусть приглашает свою ненаглядную Делакур, эту пустую кокетку! А она и без него отлично повеселится на балу!
***
На следующий день Мариетта прогуляла сдвоенный урок заклинаний, услышав за завтраком, как Роджер Дэвис приглашал на бал Флер Делакур. Прогулявшая занятия вместе с ней Чжоу с трудом сдерживала слезы, слушая еле слышные жалобные слова подруги, то и дело захлебывавшейся рыданиями, скорчившейся на холодном мраморном полу возле раковины...
Нечеловеческим усилием сдерживая дрожь в голосе, Чжоу повторяла как заведенная:
- Ничего, ничего, Мэри, успокойся!.. Все будет хорошо! Обязательно!
Какие глупые слова... Но она не знала, что еще можно сказать ей в утешение...
- Может, она и не согласилась! Все, кто с ней говорят, попадают под чары! Вот он под этими чарами ее и пригласил! А если она отказалась, то он придет в себя! И пригласит тебя! Ведь не может же он не видеть разницы между этой пустоголовой , нахальной, самовлюбленной кокеткой и тобой!!! - говоря это, Чжоу сама себе не верила — ведь не увидел же этой разницы Седрик! Она вспомнила их прогулку — их веселые разговоры и то, как она поцеловала его тогда у входа на лестницу... Почему же для нее эти воспоминания до сих пор настолько дороги, а из его памяти их стерла одним-единственным изящным движением тонкой руки белокурая красавица Делакур?..
Мариетта отчаянно всхлипнула и вновь зарыдала. А Чжоу вдруг ощутила настоящее бешенство. Почему, почему бедная Мариетта должна вот так страдать? Почему для нее самой ни один бал на свете уже не имеет никакой прелести? И пусть хоть весь Хогвартс рухнет перед ней на колени, приглашая ее, это не доставит ей ни малейшей радости? А в это время оба виновника их мучений смеются, веселятся, радуются жизни... И даже не помнят о двух с безжалостной легкостью отброшенных прочь и ничуть не нужных им девчонках, обливающихся слезами на холодном полу в туалете... Как прозаично... Чжоу судорожно вздохнула. Как прозаично, как невзрачно, как не похоже на все, о чем говорили книги, о чем слагались песни и писались стихи... Как лишено всякой возвышенности, как приземленно, жалко и смешно, если подумать...
Это странно безжизненное, тягучее, обессиливающее и тупое равнодушие, тяжелой и душной подушкой навалившееся на нее, было чем-то новым, не испытанным раньше, и Чжоу не знала, что могло бы ее вылечить. Она вдруг ощутила холод и только тогда поняла, что сидит на залитом водой полу рядом с Мариеттой. Обычно при любом из видов плохого настроения ее спасала поэзия, и сейчас она механически пыталась припомнить хоть что-то из тех строк, что обычно поднимали ее боевой дух, но безуспешно. Мариетта плакала, уткнувшись лицом ей в плечо. Чжоу устало закрыла глаза...
...Оглянувшись, она смотрела на две цепочки следов, тянущиеся от квиддичного поля через мягкое снежное покрывало. Болела левая рука, от холода чуть не стучали зубы, но это было не важно — ведь только что самый дорогой голос на свете произнес: «Ты не хотела бы пойти на бал со мной?»
- Что?.. - вопрос Мариетты пробудил Чжоу от внезапно накатившей дремы. Она потрясла головой, стряхивая с себя остатки оцепенения.
- Что ты сказала? - вновь спросила Мариетта, вытирая глаза.
- Я вроде молчала...
Мариетта всхлипнула.
- Просто мне показалась, что ты сказала что-то вроде «Хочешь пойти со мной на бал?»... У меня уже галлюцинации, наверное, на почве этого дурацкого бала... - она перестала тереть и без того покрасневшие глаза и, взглянув на подругу, тихо ойкнула, - Ой, Чжоу, у тебя кровь из носа идет.
Вздрогнув, Чжоу поднялась на ноги и взглянула на себя в помутневшее зеркало.
- Наверное, стоит сходить к мадам Помфри — что-то уж больно часто у меня кровь... - пролепетала она, прикладывая к носу намоченный в холодной воде платок.
В третий раз непонятные видения, после которых шумит в ушах и ржаво-соленый запах крови щекочет ноздри... Пора положить этому конец!
- Я сбегаю в больничное крыло, пока с моим носом не случилось что-нибудь необратимое, хорошо? - попробовала она пошутить, - Встретимся на травологии?
Мариетта кивнула.
