Глава 12- Так ты сам не понимаешь, что происходит? – недоверчиво усмехнулся Аззи, но черт (будем все же называть вещи своими именами) только холодно посмотрел на него, бокал, воспользовавшись удобной ситуацией, стукнулся о зубы пленника и вылил тому в рот изрядную порцию вина.
Аззи захлебнулся и закашлялся, а когда пришел в себя, попытался ухватить бокал за стеклянную ногу, но гадкая посудина отлетела в сторону. Мельпомена вскочила на ноги и возмущенно крикнула:
- Это нечестно!
Но Нюта потянула ее за руку и усадила обратно в кресло.
- Не шуми, мы в гостях, - не без ехидства объяснила она. – Здесь свои правила.
- Чихать я хотела на их правила! – возмутилась Мельпомена.
Она сердито посмотрела на черта, который с печальным видом прихлебывал вино из бокала и будто никого больше не замечал. Его кресло растаяло под ним, что не помешало ему сохранять невозмутимость и не менять позы. За его спиной замаячила огромная великанская нога, обутая в грязную кроссовку и, с явно недоброжелательными намерениями, поддала ему прозрачным носком под зад и тут же исчезла, разбрызгавшись в воздухе холодными каплями. Материализовалось кресло, чтобы и дальше надежно поддерживать непострадавшее седалище белобрысого служителя преисподней, а сам он рассмеялся, отвлекшись от тяжелых дум.
- Вы еще не привыкли, что теперь у вас другая роль. Не вы ведете, а вас ведут. Ваша самостоятельность отныне ограничена. Впрочем, со временем вы сможете управлять и ведущими, но не более чем, к примеру, жена управляет мужем или министр – королем, а кардинал - папой.
- У вас старомодные сведения, - спокойно заметила Нютка, в которой вдруг подняла голову, казалось бы, давно скончавшаяся феминистка, когда-то (впрочем, не очень активно) проявлявшая себя в юности. – У нас давно не патриархат, как черту, вам бы следовало тщательнее следить за социальными изменениями в обществе.
Мельпомена молчала. Ее лицо неожиданно сделалось очень серьезным и действительно красивым, потому что лишилось и намека на дурашливость. Она с удвоенной энергией пыталась создать стол, но только теперь все заметили, что выходило у нее неплохо, но как-то туманно и полупрозрачно. В конечном счете у нее вышло нечто, напоминающее сгинувший вариант, Нютка мысленно одобрила и тогда стол материализовался. Мельпомена облегченно вздохнула, а Нютка не стала рассказывать ей о том, что попросту поддержала ее своей реакцией, как жалкого новичка.
- Дело не в патриархате-матриархате, - заявил черт, поморщившись. – Я имел в виду более тонкие материи… Кстати, дамы стали последнее время несносны, и именно тогда, когда в обществе установился матриархат…
Нютка вспыхнула, частью от удовольствия (ага, он и сам признает, что его сравнение неудачно!), частью от смущения, но большей частью - потому что ждала подвоха.
- Вы стали нетерпимы, как когда-то мужчины, и теряете тонкость. Поверьте, дорогая, управляет не тот, кто назначил себя на должность управляющего. Инь и Ян, ведущий и ведомый, свет и тьма – легко перетекают одно в другое и меняются местами.
Тут он позволил себе улыбнуться, а Нюта подумала, что, кажется, поняла, что он имеет в виду главным образом себя. Невольно она пожалела черта. Тяжело, наверное, постоянно пытаться обвести вокруг пальца того, от кого полностью зависишь. С другой стороны, с какой стати ей сочувствовать прародителю зла? Черт с ним. И то, что он, вроде, и сам не понимает, что происходит, будет ему хорошим уроком, если Аззи прав, и Игру изначально он же, то есть демон, и затеял. Пусть теперь видит, что так и было задумано… Или тут что-то другое? Недоступное ее пониманию?
Голова Нютки кружилась, а вокруг начало темнеть. Погасли в жирандолях свечи, за высокими окнами совсем стемнело, и они погрузились в абсолютную темноту. От ужаса она инстинктивно попыталась схватить за руку сидящую рядом с ней Мельпомену, но поймала только пустоту. И хотя ее желанием минуты назад было исчезнуть, теперь ей стало очень страшно, а выскользнуть из Игры не выходило. Но когда отчаяние достигло пика, зажегся свет.
Она поняла, что больше не в гостиной. Каменные стены закоптились от гари, маленькие окна были черны от тьмы снаружи. Прямо на нее смотрел Равель, спокойно, холодно, но совершенно беззлобно. А рядом с ним стояла Клер, выражением лица похожая на Равеля, как близняшка.
Клер нечего было делать здесь, в компании самого скандального админа в сети, на чьей совести числилось немало пострадавших Игроков, как новеньких, так и стареньких. Хладнокровный, очень талантливый и энергетически сильный, он не признавал компромиссов и все, кто был удостоен чести принадлежать к его свите (друзей у него было немного, а, точнее, их вовсе не было, были соперники, которых он воспринимал всерьез) ходили по его территории на цыпочках, боясь лишний раз чихнуть.
Тех, кто имел свое мнение, а, тем более, имел глупость (или неопытность и наивность) ему противоречить хотя бы словом – преследовались, пока не пропадали куда-то, предпринимая иногда жалкие попытки мстить… Некоторых из них приводила потом в чувство Нюта. Клер тоже когда-то досталось, но она сумела сохранить исполненное достоинства хладнокровие, не потерять голову и стала в итоге самой популярной фигурой в Игре. И настолько сильной, что Равель признал за ней право на существование. Но это же не значит, что они могли подружиться? Тем более Клер не могла признать его методы. Или могла?
Равель не смотрел на нее – как обычно. Но черту он, к презрительному недоумению Нюты, поклонился. Аззи будто бы и не заметил. Последний, поняв, что к нему потеряли интерес, даже не пытался его пробудить и, казалось, не дышал, только внимательно вглядывался в лица присутствующих и бросал быстрые взгляды по сторонам, как задумавший побег преступник.
- Мы все в опасности, Нюта, - начала Клер, выступая вперед.
Равель, облаченный в его неизменную черную мантию, щелкнул пальцами (черт скривился) – появилось роскошное кресло, куда грациозно присела Клер.
Она выглядела, как всегда безупречно: узкое платье из белого шелка, расшитое серебряными нитями, колье из нежного жемчуга на шее… В таком наряде можно было бы заявиться и на вполне реальную вечеринку.
- У нас проблемы, - сказала она своим мягким, певучим голосом. - Друид попался в руки тех, кто специализируется на паранормальных явлениях, и им как-то удается при помощи его сознания проникать к нам и использовать наши силы и образы. Весь наш мир.
Клер проникновенно смотрела на Нюту, но той все происходящее казалось подозрительным, а то, что Клер вдруг поладила с Равелем – воспринималось, как предательство.
- И что с того? Пусть используют. Что будет? – спросила она угрюмо, но вполне искренно. А действительно, подумалось ей, что с того? Просто помочь Друиду – да. Но чем ближе к утру, тем более неважным ей представлялось все, кроме спокойствия и благополучия мирно спящего Васеньки, а идеи по спасению вселенной от неведомого зла представлялись уже не более чем бредовым кошмаром.
- Будет хаос, - коротко ответила Клер, строго всматриваясь в подругу.
Нютка вздохнула.
- Может, просто будет мир, где фантазии многих обездоленных обретут форму, где каждый сможет найти себя? – утомленно предположила она.
- Нет. Произойдет разделение общества на слабых и сильных. Первые будут довольствоваться теми крупицами энергии, которыми им позволят пользоваться, а также они будут обслуживать сильных. А те, в свою очередь, наложат на наш мир лапу, будут диктовать свои условия, а самых лучших Игроков, их энергию, используют для своих целей.
- Что ж… Мир достанется самым талантливым. Тем, у кого ярче образы, а талантливые люди умеют сопереживать. Так ли это плохо?
- Тебе ли не знать, что гениев всегда используют властолюбцы, управляя их эмоциями? – мягко спросила Клер.
- А по мне, - упрямо отозвалась Нюта, которую хозяин так и не удостоил взглядом, - Равель просто опасается, что власть ускользнет из его рук. И… Ты, что здесь делаешь?
- Сейчас не время для разрешения наших личных недоразумений. Неужели ты не понимаешь? Кто-то захватил Друида и научился перекачивать энергию в реальный мир, чтобы ничего не создавалось естественным образом, как прежде. А мы все останемся запертыми здесь, чтобы удовлетворять чьи-то прихоти. Ведь нам так нужно, чтобы нас замечали! Самые мощные отражения, как ты знаешь, дают те, кто вне Игры и играть не умеют, а, главное, и не хотят. Мы будем, как марионетки – танцевать на потребу публике, молясь богам, чтобы у нее оказался хороший вкус.
- Хорошо же... При чем здесь я?
- Друид этого не понимает, - печально откликнулась Клер, будто не замечая раздраженного тона подруги. - Он связан, растерян и запутался в себе и в том, что с ним происходит. И он никого не подпускает к себе. Ты должна установить с ним связь, убедить его прекратить делиться с ними энергией, позволять им видеть нас. Перемани его сюда. Пусть он останется здесь и не выходит больше в реал. Они не смогут нас вычислить.
- А если он не хочет развоплощаться? И где Мельпомена?
Нюта тревожно огляделась. Безумная клоунесса всегда уходила, не прощаясь, но сейчас, учитывая ситуацию, это было подозрительно. Зачем она вообще ввязалась в эту историю? Что ее привлекло? Спала бы себе и спала…
- Я позвала ее сюда, - объяснила Клер. Ее голос гулко зазвенел, отражаясь от холодных каменных стен. - Им было бы легко ее вычислить. С ней все хорошо. Ее уже забрали.
- Кто забрал? Куда?! – лицо Нюты вспыхнуло от возмущения.
- Она теперь совершенно здоровая и веселая жонглерша в большом романе одного хорошего автора. Ей там понравится.
- Кто ты, чтобы решать за другого человека? Как ты могла?! Мы же вместе отслеживали такие нарушения личной свободы!
- Успокойся. Ты хоть знаешь, что она была парализована там, в реале? Что вся ее жизнь напоминала дурной сон? И только у нас она может вести нормальный образ жизни.
- То есть теперь вы с Равелям определяете, кому, какой вести образ жизни?
- Нюта, мы так ничего не решим и впустую потратим время, которого у нас и так мало! – в отчаянии вскричала Клер, теряя свое выхоленное хладнокровие. - Они что-то задумали – недаром теперь сеть закрыта! Ты сможешь вернуться, тебе есть куда и к кому. Только подумай, что назад больше нет пути! Они найдут способ вычислять нам подобных!
***
- Я согласилась им помочь. То, что она говорила, было ужасно, но имело смысл, и было, увы, похоже на правду. И я очень хотела домой… Друид сразу услышал меня, потому что между нами была протянута дорога доверия – такое встречается редко, потому что очень опасно в сети. У меня была связь только с ним и с Арландо, но, увлекшись чистым искусством, он закрыл для меня проход. Друид услышал мои мысли. Он устал быть лабораторной мышью для непонятных и унизительных опытов.
- Как это выглядело? То место, куда вы пришли? – спросил ее седоволосый Павел.
Его коллега молчал, время от времени что-то записывая в блокнотик, извлеченный из кармана халата. Он частенько делал заметки об особенно интересных случаях сетевого сумасшествия. Впрочем, в этот раз его карандашик выплясывал на листках без остановки, в то время как выпуклые глаза самого Степана разгорались интересом, а насмешливее выражение почти пропало, сменившись искренним вниманием.
- Так, как я себе и представляла какую-нибудь научную лабораторию: помещение без окон, с белыми стенами, много приборов.
- То есть на самом деле место, куда вы попали, могло выглядеть иначе? – переспросил Степан. И с торопливым ехидством добавил: - У вас же такое богатое воображение.
- Нет, - задумчиво ответила Нюта. - Наверное, все так и выглядело… Там была кровать на железных колесах. Обнаженный Друид лежал на матрасе. Я впервые увидела его настоящего, не в образе. Очень красивый, изможденный парень…
- Так… - прервал ее Степан, кривясь. - Этот, ангел-черт, с вами был?
- Не знаю. Я никого не видела рядом с собой. Для лаборантов же я, наверное, сама выглядела, как ангел, снизошедший с небес. Между мной и Друидом протянулась дорожка из белого света. Он повернул ко мне голову, улыбнулся… А потом мы начали разговаривать. Я показала ему наш разговор с Клер. Он очень уважал Клер, но не доверял ей, как мне. Я никогда не могла понять почему...
- Он растаял на кровати к ужасу лаборантов? – предположил ее полный собеседник.
- Нет. Над ним вращалась воронка, прозрачная такая, без цвета, похожая на водяной водоворот. Только немного странная – расширялась она с обоих концов. Оттуда буквально вырывались ослепительные потоки света. Знаете… Такие текучие…
- Вроде тягучего тумана?
- Да. Когда он понял все, что я ему показала, он сам стал вроде текучего тумана и перетек… переместился ко мне. А потом я помню, как у меня перед глазами что-то сверкнуло… Кажется, это близко-близко подлетел светловолосый демон, вспыхнув, как пламя, а потом я проснулась в своей постели. За окном начало светать.
- Муж ничего не заметил?
- Нет… - Она помолчала, будто вспоминая что-то, что невозможно вернуть, ее взгляд выглядел безжизненным, усталым. - Потом, спустя какое-то время стали распространяться слухи, что, мол, существуют некие очки, при помощи которых можно опять выходить в сеть. Ничего это не очки – это линзы. Почти незаметно, если их надеть.
- Но они же вам были не нужны? Вы и так прекрасно можете перемещаться, верно?
- Да, но я всегда боялась этого состояния. Оно напоминало мне… Напоминало…
- Сумасшествие, - подсказал Степан.
- Да, наверное. Тем временем стало известно, что, когда закрыли сеть, вырвалось много энергии из нашего мира, а несколько источников удалось обнаружить.
- Постойте, как об этом стало известно вам?
- Временами я будто бы видела происходящее, но таких, как я, можно вычислить только если у нас есть очки.
- Я не понимаю. Зачем тогда вы вообще раздобыли очки? – удивился почем-то очень расстроено Павел.
- Я их не раздобывала. Я сразу поняла, что это ловушка. Я старалась жить. В новом мире, как все. Клер уже описала мне будущее, а я пыталась его принять. Я так думаю, что мы пользуемся той энергией, которая перетекает через открытые сектора, но в продуманно отмерянных для обычных граждан дозах. Вот… Чтобы, например, ваш поднос плавал по комнате, будто бы при помощи некой магии. Все остальное используется для целей мне не известных, но я догадываюсь.
- И о чем же вы догадываетесь? – спросил Степан.
- Кто-то спокойно переходит из мира в мир, способный делать это только при помощи очков, потому что у него нет фантазии. И для этих «кого-то», как по мановению волшебной палочки, исполняются все желания.
- Вы хотели узнать, как устроен современный мир? Я имею в виду не этот, где теперь сам собой готовится обед и заработали вечные двигатели, а новый – виртуальный мир под колпаком властолюбивых? – грустно спросил седовласый Павел.
- Да. И мне не удавалось просто жить, хотя я очень старалась. Я хотела взглянуть хоть одним глазком на свой замок, на тех, кого помнила и по кому скучала. Найти Аззи, узнать, удалось ли ему обрести свободу... И еще мне казалось, что в итоге эксплуатируемая энергия вымученных иллюзий исчезнет, а люди разучатся нормально жить. Я хотела сказать, в нормальном мире, который кто-то уже создал для них, но намного лучше, чем смогли мы. Пусть и тоже несправедливо… Но можем ли мы знать наверняка?
- И вы раздобыли очки, чтобы проникнуть виртуальный мир и закрыть сектора?
- Очки для меня раздобыл муж. Он видел, что я не могу жить как все, просто жить, смотреть объемные спектакли, с искусственными сюжетами, потому что люди не могут творить, когда у них вроде бы все есть; готовить ужин с помощью магии, как называется здесь наша сила. Я не объясняла ему, что очки – способ отслеживать тех, при помощи которых можно переходить из реальности в реальность, тех, кто будет поставлять новую энергию, которая стремительно заканчивается. Об этом стали было кричать журналисты, но их быстро утихомирили.
- Я не понимаю… Он хотел от вас избавиться?
- Не понимаете? То, что сейчас происходит, интересно только пятилетним детям и людям, предпочитающим растительное существование. К примеру, мой муж прекрасно разбирался в технике, в физике. И ему не нужно благ, появляющихся из ниоткуда, как корм для пустоголовой птицы. И он понимал, что меня все это не устраивает тоже.
