Глава 12Без пятнадцати девять Гермиона прохаживалась у магазина «Логово дракона», нервно поглядывая на витрину, где были выставлены черепа, кости и еще какие-то неаппетитные вещи, предназначенные явно для темномагических манипуляций. Капюшон она опустила так, чтобы он почти полностью закрывал лицо, хотя эта предосторожность была лишней – так рано магазины не открывались и прохожих на Дряналлее еще не было.
Она волновалась – а вдруг Драко передумает и не придет? Снова отправлять ему сову, снова убеждать, что ей очень нужно с ним поговорить? Она вздохнула, раздраженно поправила капюшон, так и норовивший сползти до самого кончика носа, как вдруг раздалось неожиданное:
– А ты вовремя, Грейнджер.
Гермиона быстро обернулась и встретилась взглядом с Драко. Он стоял рядом, бесцеремонно разглядывая ее с головы до ног и презрительно кривясь.
– Что ты от меня хотела? Давай, говори, у меня много дел и я не собираюсь впустую тратить на тебя свое время! – грубо поторопил он ее.
– Во-первых, здравствуй, – Гермиона, хотя ей и не понравилась невежливость Драко, решила не уподобляться ему и оставаться воспитанной девушкой. – Во-вторых, то дело, о котором я тебе писала, касается Лю... твоего отца. Я подумала, что надо...
– Замолчи!.. – Драко схватил ее за руку повыше локтя и больно сжал. – Это из-за вас всех – Поттера, Уизли, тебя, Ордена Феникса и прочих – отец сейчас сидит в Азкабане! И никогда оттуда не выйдет! А ты, мерзкая грязнокровка, не смеешь даже говорить о нем!
Гермиона, которая еще в Хогвартсе была сыта по горло выходками и оскорблениями Драко, решила не ходить вокруг да около и выпалила:
– Я два месяца назад была в Азкабане, у Люциуса на свидании, и хочу организовать его побег!
Драко отпустил ее руку, совершенно не по-аристократически вытаращил глаза и медленно попятился:
– Что?.. Грейнджер, ты рехнулась? Ты бы... Была в Азкабане? – от изумления он даже начал заикаться. – По.. Почему? Тебя Грюм подослал? Что ты задумала?
– Я тебе только что сказала – устроить твоему отцу побег! И никакой Грюм меня не присылал! – рявкнула вконец разозленная Гермиона.
– Не верю! – лицо Драко перекосилось от злости. – Я был у отца месяц назад, и он и словом не обмолвился, что ты к нему приходила! Поттер, Уизли и ты, вы всегда так и норовили устроить мне и моей семье какую-нибудь гадость!
– Драко, хватит! – выкрикнула Гермиона. – Мы уже не те дети, которые в Хогвартсе постоянно ссорились и делали друг другу пакости! Давай сядем где-нибудь и спокойно поговорим, без взаимных обвинений и оскорблений! Или, может, ты предпочитаешь, чтобы твой отец до конца своих дней просидел в той ужасной камере, а? – добавила она уже сдержанее.
Драко молча смотрел на нее, а Гермиона ощущала, как недоверие и неприязнь в нем борются с желанием помочь отцу. На Дряналлее вокруг них стали появляться пока еще немногочисленные волшебники, которые поглядывали на них с любопытством. Гермиона уже было начала терять терпение, но тут Драко наконец решился:
– Ну... Ладно. Есть одно маленькое кафе, куда я всегда аппарирую, когда не хочу, чтобы мне докучали знакомые. Там ты мне все расскажешь. Но предупреждаю, – его глаза недобро сверкнули, – если ты задумала что-то, что хоть как-то может навредить отцу, матери или мне, ты об этом сильно пожалеешь!
– Да не хочу я никому навредить, ты что, до сих пор еще не понял? – устало вздохнула Гермиона. – Где находится это твое кафе?
Драко снова взял ее за руку – на этот раз уже не сжимая так сильно – и они аппарировали. Гермиона немедленно принялась озираться, потому что улица ей была совершенно незнакома. У нее возникли подозрения, что это, возможно, даже и не Лондон. Ее размышления прервал Драко, подтолкнув ее к входной двери кафе, откуда доносился сильный запах ванили, кофе и еще каких-то одуряюще вкусных ароматов.
За прилавком суетилась немолодая волшебница, с помощью волшебной палочки расставляя подносы с разнообразной выпечкой и бутылки со сливочным пивом. Она приветливо им кивнула:
– Здравствуйте. Вы сегодня первые посетители, так рано обычно никто не заходит! Чего желаете?
– Пока ничего, спасибо, – буркнул Драко и потянул Гермиону к самому дальнему столику в углу. Сев, он достал палочку, вполголоса пробормотал какое-то заклинание – и Гермиону мгновенно окутала совершенно ватная тишина. Она догадалась – Драко создал Сферу Приватности, чтобы никто не смог подслушать их разговор. Затем Малфой-младший откинулся на спинку стула и процедил сквозь зубы:
– Грейнджер, я внимательно слушаю. Ты что-то говорила насчет побега?
Гермиона набрала в грудь побольше воздуха:
– Ты, наверное, помнишь тот день, когда пал Вольдеморт? Тогда еще Пожиратели смерти во главе с мистером Малфоем напали на Министерство, чтобы добыть пророчество, – Драко угрюмо кивнул. – Я была в Отделе Тайн вместе с Гарри, Роном, Джинни, Луной и Невиллом. Тогда случилось кое-что непонятное, из-за чего меня несколько лет мучали вопросы. Ответить на них мог только твой отец, так что как только я стала совершеннолетней, то добилась с ним свидания. И... И поняла, что мистер Малфой не заслуживает такого жестокого наказания. Нам надо устроить ему побег.
Драко изучающе смотрел на Гермиону, которая под его пристальным взглядом чувствовала себя довольно неуютно.
– Скажи мне, Грейнджер, с чего это ты вдруг прониклась таким состаданием к моему отцу, а? – спросил он подозрительно. – Ведь он и такие, как ты, всегда были... ну, скажем, по разные стороны баррикад?
– Я... Я кое-что от него узнала на том свидании. Именно то, что я узнала, повлияло на меня... И повлияло сильно. Если мистер Малфой захочет, он потом тебе все сам расскажет, а я не могу, извини – это не мой секрет, не моя тайна. Но даю тебе честное слово – я ничего не скрываю и говорю совершенно искренне!
– Искренне... – пробормотал Драко. – Никогда бы не подумал, что грязнокровка Грейнджер станет предлагать помощь, да еще какую? Устроить моему отцу побег из Азкабана! Откуда я знаю, может быть, у тебя от постоянной учебы в мозгах перекос случился, а? Ты уверена, что действительно этого хочешь? – сухо усмехнулся он.
– Я никогда в жизни не была ни в чем так уверена, – ответила Гермиона твердо, решив не обращать внимания на то, что он упорно зовет ее по фамилии, да еще добавляет это мерзкое «грязнокровка». Драко задумчиво смотрел куда-то мимо нее, а она, затаив дыхание, ждала решения. Наконец он кивнул каким-то своим мыслям:
– Хорошо. Я постоянно представляю отца, сидящего в той жуткой камере, и готов на все, чтобы ему помочь! Посмотрим, что ты придумала. Но у меня одно условие – предварительно ты должна будешь принести Нерушимую клятву. Я должен быть уверен, что ты никогда и ничего не сделаешь во вред моей семье.
– Конечно! Поклянусь, как только потребуешь, – отозвалась Гермиона и по пораженному лицу Драко поняла, что он не ожидал ее немедленного согласия.
– Хм... Меня интересует еще один момент, – он откинулся на спинку стула. – Ты сказала, что была у отца два месяца назад. Каким это образом ты умудрилась пробраться в Азкабан раньше разрешенного срока? Ведь дело не в деньгах, подкупить охрану или администрацию нельзя...
– А ты откуда знаешь? – вырвалось у Гермионы. – Что, пробовал давать взятки?
– Не твое дело, – зло прищурился Драко. – Отвечай на вопрос!
– Если честно, мне пошли навстречу только из-за того, что я... ну, вместе с Гарри боролась с Вольдемортом.
– Ну вот, опять Поттер... – поморщился Драко. – Если бы кто-нибудь знал, как мне надоело даже простое упоминание его фамилии!
Гермиона никак не прокомментировала эти слова и молча сидела, в ожидании, что же младший Малфой скажет дальше.
– И как ты собираешься организовать побег из Азкабана? – наконец спросил он. – Сейчас его уже не сторожат дементоры, но, Грейнджер, не забывай – это самая суровая тюрьма нашей страны!
– У меня есть план, – ответила она. – Знаешь, я уже три месяца изучаю литературу в надежде, что найду там что-то такое, что даст нам возможность помочь мистеру Малфою на законных основаниях. Но боюсь, законным путем у нас ничего не получится, – Гермиона вздохнула. – Не буду тратить время на пересказ всего того, что я вычитала – решению нашей проблемы оно все равно не сможет помочь. Тогда я стала обдумывать побег. И вот что я решила...
– Погоди, – прервал ее Драко. – Думаю, будет лучше, если мы отправимся к семейному юристу и ты ему все расскажешь. Грейнджер, ты у нас вечная всезнайка, но согласись, ты всего лишь девчонка! Пусть твое предложение выслушает опытный человек и скажет, есть ли у нас вообще шансы или мы только все испортим. Заодно он и скрепит твою Нерушимую клятву, которую ты принесешь мне как нынешнему главе семьи Малфоев. Согласна?
– Согласна, – кивнула Гермиона.
Драко вынул палочку, убрал Сферу Приватности и встал. – Выйдем на улицу и сразу же аппарируем, мистер Паркинсон просыпается рано.
– А он случайно не родственник Панси Паркинсон, которая училась на твоем факультете? – полюбопытствовала Гермиона, идя вместе с Драко к выходу из кафе.
– Кажется, да. Какой-то дальний, – ответил он и кивнул хозяйке на прощание, – Извините, миссис Салливан, что мы уходим, ничего не заказав.
Хозяйка улыбнулась Драко как старому знакомому, а Гермиона подумала: «Хм, а он, оказывается, умеет быть вежливым, если захочет!». Затем она вернулась к беседе о мистере Паркинсоне:
– Драко, а этому юристу можно доверять?
– Уже несколько поколений Паркинсонов верно и преданно служили семейству Малфоев, – сухо ответил тот, выходя на улицу. – Люциус никогда в его преданности не сомневался, да и мне Паркинсон после ареста отца помогал, как никто другой. Так что отбрось свои подозрения и давай руку.
Она послушно подала Драко руку, хлопок – и вот они уже стоят перед мрачным трехэтажным зданием из серого гранита. В представлении Гермионы как раз в подобных сооружениях и должны обитать юристы: обложившись книгами, они кропотливо выискивают разные нюансы, позволяющие им толковать законы только и исключительно в свою пользу... А Драко в это время дотронулся своей палочкой до морды грифона, вырезанной на огромной входной двери. Над дверью Гермиона разглядела витиеватую надпись «Паркинсон и сыновья. Юридические услуги. Только для чистокровных волшебников!». Она поежилась – неужели этот юрист будет такой же спесивой и надменной сволочью, презирающей магглорожденных, как и Драко? И ей придется выслушивать грубости и от него тоже?
Тут морда грифона ожила и, для начала свирепо пробормотав что-то неразборчивое, вопросила:
– Драко Малфой? Вот уж кого не ожидал видеть так рано!
Дверь бесшумно распахнулась, открывая огромный, обставленный старинной мебелью холл. Драко бесцеремонно втолкнул оробевшую Гермиону внутрь и шагнул следом. Рядом с ними сразу возникло двое домашних эльфов, вежливо поклонившихся и принявших у гостей мантии. Драко кивнул на широкую лестницу:
– Кабинет мистера Паркинсона находится на втором этаже. Иди за мной и постарайся так сильно не пялиться, – это замечание он сделал из-за того, что Гермиона вертела головой, внимательно разглядывая холл, пушистый ковер у себя под ногами и большую, нависающую над головой хрустальную люстру. Она ни разу не бывала в таких богатых домах (Малфой-мэнор три с половиной года назад не считается, тогда она почти ничего из обстановки поместья не запомнила – не до того ей было. А сейчас почти все друзья и знакомые, начиная с семьи Уизли, были... ну, не нищие, но довольно сильно стесненные в средствах). Идя за Драко вверх по лестнице, Гермиона раздраженно покачала головой – она общается с Драко чуть больше часа, но он уже умудрился вывести ее из себя. И пока ее план не будет осуществлен и Люциус не окажется в безопасности, ей придется терпеть все выходки и ядовитые реплики его сыночка!
Пока Гермиона мысленно ругала Драко, они успели подняться по лестнице и дойти до кабинета. Драко постучал, не дожидаясь ответа, открыл дверь и вошел:
– Мистер Паркинсон, я уже тут! Ну же, Грейнджер, не стой столбом, иди сюда!
Она шагнула вперед и оказалась в просторной светлой комнате с двумя широкими окнами. На полу – пушистый бежевый ковер, из мебели – большой письменный стол, заваленный свитками пергамента, несколько кресел и многочисленные книжные шкафы. Мистера Паркинсона в комнате не оказалось, до Гермионы и Драко донесся только его усиленный Сонорусом голос:
– Одну минутку, уже иду!
Драко плюхнулся в одно из кресел и небрежно указал Гермионе на соседнее. Они провели несколько минут в молчании, пока в дверях не возник седовласый пожилой мужчина в светло-серой мантии со стопкой книг в руках:
– Драко, я старый человек и привык вставать рано, но ты ведь никогда раньше полудня не просыпаешься. Очень надеюсь, что ты не совершил ничего противозаконного, из-за чего тебе понадобился я, причем аж в десять утра!
– Незаконного? – хмыкнул Драко. – Пока не совершил, но меня пытается к этому склонить вот эта девица, – он указал на Гермиону. Мистер Паркинсон словно только сейчас обратил внимание, что Малфой-младший пришел не один:
– А кто эта юная леди?
– Мы учились в Хогвартсе, она – гриффиндорка, – сообщил Драко мрачно, словно принадлежность к этому факультету приравнивалась к жуткому преступлению. – Вчера она весь день бомбардировала меня письмами, заставила встретиться и рассказала кое-что... Хм... Необычное. Я подумал, что вы должны ее выслушать и вынести свой вердикт – возможно ли то, что она нам предлагает.
Мистер Паркинсон положил книги на стол, движением палочки придвинул к себе кресло, сел и обратился к Гермионе:
– Драко меня никогда по пустякам не тревожит. Похоже, вы действительно должны сообщить мне нечто важное. Ну-с, молодая леди, начнем. Для начала давайте представимся. Я – Джордж Паркинсон, семейный адвокат Малфоев. А как зовут вас?
– Гермиона Грейнджер, – представилась она.
– Та самая Грейнджер? Подруга Гарри Поттера? – удивился мистер Паркинсон. Гермиона кивнула. – А верно, я же видел ваши колдографии в газетах... Хм, я знаю – лично или понаслышке – практически все магические семьи Великобритании, но нигде никогда не встречал упоминания о ваших родителях или предках. Хотя, судя по выговору, вы ведь англичанка?
Гермиона неслышно вздохнула, вспомнив надпись на фасаде: «Только для чистокровных волшебников!».
– Англичанка, – кивнула она обреченно. – А не слышали вы про моих предков потому, что мои родители – магглы. Я – магглорожденная.
Мистер Паркинсон откинулся на спинку кресла и слегка нахмурился.
– Драко, что у тебя общего с мисс Грейнджер? – помолчав, спросил он Малфоя-младшего, безразлично разглядывающего пейзаж за окном.
– У меня никогда не было ничего общего с такими, как она, – ответил тот холодно, оборачиваясь к юристу. – И быть не могло до сегодняшнего утра. Грейнджер, давай, повтори то, что ты мне сказала в кафе миссис Салливан.
Гермиона выпрямилась в своем кресле и крепко сжала подлокотники:
– Мистер Паркинсон, я видела лозунг над вашей дверью и знаю, что вам не доставляет особого удовольствия общение со мной, но нам обоим придется на время отбросить нашу неприязнь. Я вынуждена была встретиться с Драко и теперь с вами только потому, что дело касется мистера Малфоя. Я была у него на свидании в Азкабане и кое-что узнала... Это сильно повлияло на мое отношение к нему. Так сильно, что я хочу устроить ему побег.
Мистер Паркинсон поднял брови и резко обернулся к Драко:
– И ты сразу не заподозрил, что это может быть элементарной провокацией аврората?
– Заподозрил, – ответил он. – И до сих пор не верю ее словам. Но Грейнджер обещала принести мне Нерушимую клятву. Только тогда мы сможем быть точно уверены в ее искренности.
– Мисс Грейнджер, полагаю, вы прекрасно знаете, что такое Нерушимая клятва и какие бывают последствия в случае ее нарушения? – прищурился мистер Паркинсон.
– Знаю, конечно, – кивнула она. – И я готова сию же минуту принести ее Драко, чтобы вы оба не сомневались – я не шпионка и не провокатор!
Мистер Паркинсон внимательно посмотрел Гермионе в глаза, задумчиво хмыкнул и вынул свою палочку:
– Тогда не вижу причин откладывать, потому что без этой клятвы весь наш дальнейший разговор не будет иметь никакого смысла. Драко, мисс Грейнджер, я готов стать вашим скрепчим. Начинаем!
Драко медленно поднялся и с видимой неохотой протянул Гермионе правую руку. Она встала, протянула свою и подумала, что год назад она и думать не могла о подобном. Мистер Паркинсон приставил кончик своей палочки к их сомкнутым рукам.
– Грейнджер, клянешься ли ты, что пришла ко мне исключительно по своей инициативе и тебя не присылал ни Грюм, ни Поттер, ни кто-либо другой? – заговорил Драко.
– Клянусь, – ответила она. Из палочки мистера Паркинсона вылетела тонкая ленточка красного пламени и обвилась вокруг их рук.
– Клянешься, что действительно хочешь спасти моего отца, устроив ему побег?
– Клянусь, – вторая ленточка пламени сплелась с первой. Драко помолчал и добавил третий, заключительный вопрос:
– Клянешься, что никогда не сделаешь ничего такого, что может каким бы то ни было образом нанести тот или иной вред любому из членов семейства Малфоев?
– Клянусь, – третья ленточка пламени сплелась с первыми двумя, они на мгновение ярко вспыхнули и исчезли. Драко медленно разжал пальцы и пораженно выдохнул:
– Ты принесла Нерушимую клятву! Что же тебе мог сказать отец, чтобы ты решилась на такой серьезный поступок?!
– Раз уж ты мне наконец поверил, больше не зови меня по фамилии, – попросила Гермиона, игнорируя его вопрос. – И не надо всяких «грязнокровок» и прочего, если можно.
Драко хмуро кивнул:
– Я… Я постараюсь.
Мистер Паркинсон сел обратно в кресло, кашлянул и заметил:
– Н-да… Я много чего повидал на своем веку, но теперь, признаюсь, удивлен и сильно заинтригован. Тем более что всегда знал отношение Люциуса и Драко к... э-э... таким как вы, мисс Грейнджер. Но раз уж клятва принесена, давайте ближе к делу. Мисс Грейнджер, расскажите нам подробно, что вы надумали. А потом мы втроем решим, реально ли то, что вы нам предлагаете. Заметьте, я не настаиваю, чтобы вы признались, что именно заставило вас так поступить. Нас с Драко это не касается, захотите – потом расскажете. Либо вы, либо сам Люциус. Ну-с, а теперь мы внимательно вас слушаем.
– Как я уже говорила Драко, – начала Гермиона, стараясь не показать, что волнуется, – вначале я думала найти в книгах прецеденты, благодаря которым мистеру Малфою можно будет смягчить приговор. Пользуясь доступом к библиотеке Министерства, я уже три месяцев читаю толстенные тома – но ничего подходящего не нахожу. В юриспруденции я ничегошеньки не смыслю, но мне кажется, что если бы существовал законный способ помочь мистеру Малфою, вы бы его тоже искали и уже давно нашли, ведь правда? – Мистер Паркинсон кивнул. – И поэтому мне все чаще стала приходить в голову мысль о побеге.
– Из Азкабана ведь невозможно убежать, – мягко заметил мистер Паркинсон.
– Даже когда его охраняли дементоры, оттуда убежал крестный Гарри, Сириус Блэк, – возразила Гермиона. – А сейчас дементоров нет, вместо них работают обычные волшебники!
– Мы что, собираемся втроем штурмовать Азкабан, – язвительно заметил Драко, – чтобы в итоге оказаться в милых и уютных камерах, по соседству с моим отцом?
– Конечно нет! – возразила Гермиона. – Мы все провернем тихо и незаметно, не привлекая лишнего внимания. А когда побег обнаружится, твой отец будет уже далеко.
– И как же мы это сделаем, мне крайне интересно?
– Однажды я сидела в библиотеке Министерства в отвратительном настроении, потому что в очередном томе ничего полезного не нашла. Встала я, чтобы поставить книгу обратно в шкаф – и неожиданно меня осенило. Когда-то давно, еще в во время учебы в Хогвартсе, мне попалось одно малоизвестное заклинание. Тогда мне эта информация была не нужна и я даже не думала, что помню о ней, а в тот момент она неожиданно всплыла в моей памяти. Заклинание это позволяет создать портключ такой мощности, что он преодолеет любые магические барьеры. Теоретически – даже те анти-аппарационные, которые сейчас защищают Азкабан. Заклинание это крайне сложное и трудное, но не невыполнимое. Я создам портключ, попаду к мистеру Малфою в камеру – и он окажется на свободе!
– Грейнд... Г-гермиона, – Драко по инерции чуть не назвал ее по фамилии, а на имени с непривычки запнулся, – ты забыла, что у посетителей отбирают не только волшебные палочки, но и любые артефакты и украшения – все, что теоретически может помочь заключенному бежать!
– Не забыла. Но есть человек, которому разрешат пронести в камеру один предмет. Я уверена почти на сто процентов, что его не отнимут.
– Ну же? – Драко раздраженно хлопнул ладонью по подлокотнику.
– Это принципиарное перо Риты Скитер.
– Перо? – изумился Драко. – Да что нам даст какое-то перо?!
– Даст то, – ответила Гермиона уверенно, – что мы сделаем из него портключ! У него и так есть магическая аура, так что охранники ничего не заподозрят. А я к тому же наложу на него маскирующие чары, чтобы уменьшить мощь этой ауры – она ведь многократно возрастет после превращения пера в портключ!
– Интересно, как это ты планируешь заставить Риту Скитер пойти на преступление? – Драко недоуменно покачал головой. – Она обожает сенсации, но только не те, в результате которых она может загреметь в Азкабан за пособничество!
– А мы ее и не будем привлекать. Мы предпримем следующее – и как раз для этого мне и нужна ваша помощь. Я заранее приготовлю Оборотное зелье, а потом мы похитим Риту Скитер, усыпим и наложим на нее Обливиате. Я выпью зелье и под ее личиной пойду брать у мистера Малфоя интервью, якобы я, то есть Скитер, готовлю большую скандальную статью о бывших Пожирателях. Вся Англия знает, что она не расстается со своим дурацким пером, так что у охраны никаких возражений быть не должно. Я захожу в камеру к Лю... мистеру Малфою, тут же активизирую портключ – и мы переносимся в безопасное место. А Скитер через несколько часов проснется, к примеру, на стуле в кафе Флориана Фортескью, и ничего не сможет вспомнить. Свидетельствовать против нас – тем более.
В комнате воцарилось молчание. Через какое-то время Драко вздохнул:
– Ты точно нигде головой не стукнулась? Потому что я проучился вместе с тобой семь лет – и ты всегда была такой невозможно правильной и положительной, а тут такие криминальные... м-м-м... Наклонности.
Гермиона открыла было рот, чтобы ответить, но тут встрял мистер Паркинсон:
– Интересно... – задумчиво протянул он. – Признаюсь, сам бы я никогда до такого не додумался. Но попробовать стоит. Драко, – обратился мистер Паркинсон к Малфою-младшему, – я считаю, что план мисс Грейнджер, хотя и кажется дерзким и совершенно безумным, вполне может сработать. Если только она права насчет того, что у Риты Скитер не отберут перо. И если в Азкабане нет сигнализации, регистрирующей неожиданные магические всплески. Тогда побег будет обнаружен немедленно.
Гермиона тихо ответила:
– Я понимаю, предположение насчет пера – самое слабое место всего плана. Но... Разве не лучше попытаться – пусть в итоге у нас даже ничего не получится – чем потом всю жизнь жалеть об упущенном шансе?
Оба ее собеседника молча на нее смотрели, и было видно, что они тщательно взвешивают все за и против.
– Насчет магической сигнализации. Знаете, на что я рассчитываю? – добавила Гермиона. – На психологический момент. Азкабан всегда, уже много сотен лет, был неприступной тюрьмой. Да, дементоры его покинули, но он все равно остается таким же неприступным. Никто никогда не допускал и малейшей возможности, что из Азкабана можно убежать. Про Сириуса Блэка уже давно никто не вспоминает, считая его бегство не стоящим внимания конфузом, единичным случаем за всю историю тюрьмы. Так что вряд ли администрация стала бы устраивать такую уж мощную систему охраны. Им достаточно отбирать у посетителей волшебные палочки. Но я в любом случае потихоньку наведу в Министерстве справки про магическую сигнализацию.
– Почему это ты так хочешь превратиться в Риту Скитер, а? – подозрительно спросил Драко. – Люциус – мой отец, и вполне закономерно, что я захочу лично освободить его!
– А ты когда-нибудь перевоплощался в женщину? – и Гермиона едва сдержала улыбку, увидев вытянувшееся лицо Драко. – То-то же. Вряд ли ты будешь чувствовать себя комфортно в теле Риты Скитер, а даже малейшее подозрение со стороны охраны может пустить весь наш план насмарку.
– Ну... Хорошо, наверное, ты права, – неохотно выдавил Драко. – Допустим, у тебя в образе Скитер не отнимут перо. Допустим, в Азкабане нет сигнализации и вся эта часть пройдет успешно. А что потом? Насколько мне известно, максимальная продолжительность свидания в Азкабане – два часа. Ты активизируешь портключ немедленно, как только войдешь в камеру, значит, до обнаружения побега и поднятия тревоги у нас будет ровно два часа. По истечении этого срока отец уже должен быть вне досягаемости аврората! Когда побег обнаружат, авроры немедленно заявятся в Малфой-мэнор, равно как и в наш дом во Франции. Где ты предполагаешь держать отца? И сколько времени? Он ведь не сможет быть в бегах всю оставшуюся жизнь!
– Знаю, – кивнула она. – И поэтому я предлагаю вот что. Драко, надо на подставное имя купить дом где-нибудь подальше от Великобритании. Сделаем мистеру Малфою поддельные документы, переправим его туда – и все!
– Фальшивые документы – это не проблема, как и покупка дома, – задумчиво произнес мистер Паркинсон. – Когда есть деньги, практически все проблемы легко решаемы, весь вопрос заключается в цене. У Малфоев средств предостаточно, так что обеспечить Люциуса любыми документами и жильем, пусть даже самым роскошным, я смогу запросто. Проблему я вижу вот в чем – как мы увезем Люциуса из Великобритании? Аппарировать через Ла-Манш и уж тем более через океан еще никто не пробовал. Лететь на метле? Не выйдет, на это уйдет много часов, а я отлично знаю, как сильно истощены узники Азкабана даже через год после заключения. Люциус же сидит уже больше трех лет! Значит, метла и аппарирование исключаются, прятаться на территории страны – отпадает по очевиднейшим причинам. Как нам быть, мисс Грейнджер? Ведь вы должны были продумать и этот момент?
– Конечно, – кивнула она. – Мистер Малфой покинет Великобританию как обычный маггл – улетит на самолете!
Драко хохотнул:
– Да ты спятила! Я кое-что помню из курса маггловедения и знаю, что такое самолет! Отец никогда не захочет даже на время оказаться рядом с магглами!
– Но ведь это – самый безопасный способ покинуть страну! – возразила Гермиона. – Все знают, как сильно Люциус Малфой ненавидит магглов и все, что с ними связано. Так что твоего отца в маггловском аэропорту ни за что искать не будут!
– Даже ради спасения отец никогда... – запальчиво начал Драко.
– Как раз ради спасения люди идут на все! – перебила его Гермиона
– Драко, погоди, а ведь это и правда отличная мысль, – подал голос мистер Паркинсон, до этого момента терпеливо следивший за их перепалкой. – Люциус в маггловском аэропорту – это настолько невероятно, что никому такая мысль и в голову не придет! Лучшей маскировки нельзя и пожелать. Только, мисс Грейнджер, как насчет обычных документов, ведь на границе нужен маггловский паспорт, насколько мне известно? Магические я Люциусу сделаю за несколько дней, у меня есть парочка, хм, отличных специалистов. А как насчет вас? Вы знакомы с подобными людьми?
– Нет, – смущенно ответила Гермиона. – Мои родители и все маггловские родные и знакомые – люди в в высшей степени добропорядочные и закон никогда не нарушали. Но у меня есть идея. Я ведь буду варить Оборотное зелье для превращения в Риту Скитер? Сварю побольше, мистер Малфой его выпьет и...
– В кого ты предлагаешь его превратить? – тут же перебил ее Драко.
Гермиона помедлила, понимая, что ответ его разозлит:
– Вообще-то... В моего отца.
Драко резко встал:
– Грейнджер, тебе не кажется, что на этот раз ты перешла все границы?
– Нет, не кажется! – она тоже встала. – Отец недавно летал в Штаты на конференцию дантистов, и у него есть многократная виза сроком на год! То есть в течение года обладатель этого документа может постоянно ездить туда и обратно, без всяких официальных процедур! У нас на руках будет готовый маггловский паспорт, и не надо будет ни обращаться в посольства, ни что-то подделывать!
– Я уверен, что отец не захочет!
– А у нас есть другой выход? Я не знаю тех, кто изготавливает фальшивые бумаги! Могу, конечно, поискать, но где гарантия, что я не попаду на замаскированных полицейских? А тут готовые, неподдельные документы! Я навещу родителей, тайно создам копию паспорта и оставлю ее дома, чтобы родители не заметили пропажи. А оригинал заберу, ну и добуду парочку волос для Оборотного зелья.
– Да я ни за что не соглашусь... – начал Малфой-младший запальчиво, но его перебил мистер Паркинсон:
– Драко, умерь-ка свой пыл. Мисс Грейнджер дело говорит, хоть тебе ее предложение и не нравится. Но ее слова имеют свой резон – зачем ей рисковать и добывать поддельный паспорт, когда она может достать настоящий, причем уже со всеми необходимыми разрешениями? А что до неприязни Люциуса к немагическому населению – так ради побега из Азкабана можно спокойно потерпеть несколько часов наедине с магглами!
– Не совсем наедине, – заметила Гермиона. – Я полечу вместе с мистером Малфоем, – и она улыбнулась про себя, заметив ошарашенные лица собеседников. – Он ведь совсем не знает маггловского мира, одного его отпускать никак нельзя. Надеюсь, вы не будете возражать? – оба, и Драко, и мистер Паркисон, потерявшие дар речи, в унисон отрицательно покачали головами. – Когда я подам на визу, скажу на собеседовании в посольстве что отец уже летал в Штаты на конференцию, сейчас снова собирается – по делам, связанным с бизнесом. Ну а я хочу составить ему компанию и заодно посмотреть страну, в которой никогда не бывала. Ну, что скажете?
Она замолчала, предоставив им возможность как следует поразмыслить и вынести свой приговор. Хмурый Драко молча постукивал пальцами по подлокотнику кресла, а мистер Паркинсон встал и начал задумчиво прохаживаться по комнате.
– Кстати, а чем буду все это время занят я? – неожиданно осведомился Драко сварливо. – Буду мальчиком на побегушках у Грей... Гермионы? И что я должен буду отвечать на допросах под Веритасерумом, на которые меня незамедлительно потащат после того, как обнаружится побег отца? Что я – один из соучастников преступления и первый кандидат на место Люциуса в его камере? А как быть с моей матерью, ведь и ее заподозрят?
– Ой... А ведь и правда, я об этом как-то совсем не подумала... – сокрушенно призналась Гермиона. Мистер Паркинсон вздохнул, присел на краешек кресла и, помолчав минуту, тихо сказал:
– Боюсь, что вам придется действовать кардинально. Даже если мы сможем доказать, что Драко не имеет ни малейшего отношения к побегу Люциуса, жить спокойно ни ему, ни миссис Малфой уже никогда не дадут. Думаю, выход есть только один. Драко, выслушай меня и скажи, что ты думаешь. Если мы все же решим действовать, то и тебе, и миссис Малфой придется, – юрист сделал небольшую паузу, – навсегда покинуть Англию. Подумай как следует – согласен ли ты принять такое решение?
После этих слов наступило тяжелое, давящее молчание. Драко, нахмурившись и помрачнев еще больше, глубоко погрузился в свои мысли, Гермиона затихла в своем кресле и старалась быть как можно более незаметной. Минуты тянулись и тянулись, а Драко все молчал. Наконец он встал, медленно подошел к окну и, не глядя на Гермиону и мистера Паркинсона, произнес:
– С самого момента падения Вольдеморта на нашу семью смотрят косо. Я постоянно чувствую, как за моей спиной переглядываются и перешептываются! – тут Драко повысил голос и обернулся к ним. – Мать как-то раз не выдержала и пожаловалась, что те подруги, которые постоянно подлизывались к ней, пока отец был на свободе и имел вес в обществе, теперь делают вид, что не знают ее! Если бы не этот разговор, я ни за что не стал бы об этом рассказывать, но теперь… Я согласен. И убежден, что смогу объяснить Нарциссе правильность этого решения.
Мистер Паркинсон поднялся, подошел к Драко и внимательно посмотрел ему в глаза:
– Ты хорошенько все взвесил? Уверен? Может, дать тебе еще время на раздумья? Потому что потом пути назад уже не будет.
– Уверен, – сразу же твердо ответил Малфой-младший, и Гермиона поразилась, как он в этот момент был похож на Люциуса.
– Раз так, то я немедленно займусь приобретением для вас нового дома в Штатах, – сказал мистер Паркинсон. – А также начну постепенно переводить средства семьи со счетов в Гринготтсе, чтобы после побега вас ничего с Англией больше не связывало. Конечно, такое огромное поместье, как Малфой-мэнор, я вам сразу не обещаю, но это лишь вопрос времени. Главное – успешно покинуть Англию, а там можно будет потихоньку обустроиться так, как вы привыкли.
Драко коротко кивнул и вернулся в свое кресло – было его лицу видно, что это решение далось ему все же с большим трудом. Гермиона не выдержала и легонько тронула Малфоя за руку:
– Извини, что я так резко вмешалась в вашу спокойную жизнь…
– А разве это жизнь? – неожиданно горько ответил тот. – Когда все время носишь на себе клеймо сына предателя и убийцы? Ты когда-нибудь вообще задумывалась, как после падения Лорда живется родным тех, кто был на его стороне?
Гермиона застыла – она всегда думала, что после победы Гарри над Вольдемортом в магическом мире все стало спокойно и мирно, и теперь слова Драко удивили и поразили ее. Ей неожиданно вспомнились обрывки разговоров, брошенные невзначай взгляды, выражения лиц – и она осознала, что Драко, сам того не ведая, открыл ей глаза на истинное положение дел...
От невеселых мыслей обоих отвлек мистер Паркинсон:
– Итак, давайте подытожим, к чему мы с вами пришли? Первое. Семья Малфоев начинает постепенно и в условиях совершенной секретности перебираться за океан. Драко, ты ведь понимаешь, что всю обстановку Малфой-мэнор тебе в новый дом – который я для вас куплю на другую фамилию, разумеется – не переправить. Отбери только самые дорогие вещи и ценные артефакты. Как только документы на дом будут оформлены, поручи отправку вещей домашним эльфам. Они никогда не проговорятся и не подведут. Я займусь переводом денег и изготовлением новых документов для всех вас. Да-да, они ведь будут нужны не только Люциусу, но и тебе, Драко, и Нарциссе. Вы начинаете совершенно новую жизнь, и документы для нее будут нужны соответствующие.
Второе. Мисс Грейнджер, вы разузнаете у себя в Министерстве насчет магической сигнализации и начнете потихоньку заниматься Оборотным зельем. Если вдруг не сможете достать нужные ингредиенты, скажете Драко, он вас снабдит любыми необходимыми компонентами. Третье – узнайте, как быстро после обращения в посольство будет готова ваша виза, чтобы мы хотя бы приблизительно знали, когда сможем провернуть побег.
– Мистер Паркинсон, простите, что вас перебиваю, – встряла Гермиона. – Я тут подумала, что мне надо будет снять квартиру недалеко от аэропорта и заколдовать портключ на перемещение именно в нее. В этой квартире я буду варить Оборотное зелье, там же будут приготовлены маггловские одежда и паспорта. Переместившись после Акзабана, мистер Малфой немедленно выпьет Оборотное зелье, действие моего окончится вскоре после этого, и мы под видом мистера Грейнджера и его дочери Гермионы отправляемся на самолет. Я заранее забронирую билеты, чтобы мы знали точно, на какой день и час назначена наша операция!
– Правильно мыслите, мисс Грейнджер, – кивнул юрист. – Главная составляющая нашего успеха – точная синхронизация всех действий. Определитесь со сроками вылета в Америку – и можно будет сразу же похищать Риту Скитер и от ее имени посылать в администрацию Азкабана запрос на свидание. Я сегодня же отправлю своих домовых эльфов следить за ней: пусть изучат распорядок ее жизни до мельчайших подробностей – когда Скитер уходит на работу, когда возвращается, где и с кем обычно проводит время. Тогда похищение пройдет как по нотам и никто ничего не заметит.
– К моменту ее похищения, – подал голос Драко, – полагаю, и я, и мать уже должны быть за пределами Англии?
– Верно, – подтвердил мистер Паркинсон. – Вы отправитесь сначала во Францию, вроде бы как погостить на вашей вилле, а оттуда, уже по фальшивым документам, доберетесь до Штатов. И будете в новом доме ждать прибытия Люциуса и мисс Грейнджер. Кстати говоря, вам же по прибытии в Америку придется как-то добираться до нового обиталища Малфоев? Вы умеете управлять маггловским транспортом?
– Вообще-то не умею, – смущенно призналась Гермиона, – никогда не было необходимости. Но всегда можно нанять такси, были бы деньги. Такси – это наемное средство передвижения, заплати – и отвезут куда угодно, – пояснила она, заметив недоумение на лицах Драко и мистера Паркинсона.
– Отлично, – кивнул юрист. – Теперь остался один последний нюанс. Драко, Нарцисса и Люциус будут вне досягяемости аврората. Не думаю, что Грюм начнет поиски во всех странах всех континентов, – усмехнулся он, – а даже если захочет, у него не хватит сил и сотрудников. Конечно, вся Англия будет какое-то время взбудоражена, везде будут рыскать патрули авроров – и пешие, и на метлах, но потом все потихоньку утихнет. И твоя семья, Драко, наконец сможет зажить спокойно. Об этой истории будут знать только двое – мисс Грейнджер и я.
– Что вы хотите этим сказать? – встрепенулась Гермиона. – Что, если меня заподозрят, я выдам вас аврорам ради спасения собственной шкуры?
– Нет, конечно, – мягко возразил мистер Паркинсон. – Я имею в виду следующее: никому и никогда не сможет прийти в голову, что Гермона Грейнджер, подруга Поттера, имеет самое непосредственное отношение к побегу правой руки Вольдеморта из Азкабана. Это чистой воды совпадение, что как раз в день побега и в последующие три-четыре дня вас не будет ни на работе, ни дома. А вот я, юрист семейства Малфоев уже на протяжении многих лет, под подозрением окажусь в первую очередь. Поэтому я буду вас дожидаться в той съемной квартире и после того, как вы оба выпьете Оборотное зелье, вы, мисс Грейнджер, сотрете мне память. И тогда никаких свидетелей не будет.
– Мистер Паркинсон, да вы же никогда нас не выдадите, не стоит... – начал было Драко, но юрист его перебил:
– Авроры будут настолько разъярены отсутствием малейших зацепок, что дело можно не обойтись одним только Веритасерумом. Так что стереть мне память действительно необходимо. Ты с родителями будешь тихо жить в Америке, захотите – потом переберетесь в любую другую страну. Мисс Грейнджер продолжит служить в Министерстве на благо нашего магического сообщества, а мне если что-то и будет грозить, так только скандал и лишение лицензии. Но меня это как-то не сильно беспокоит, я уже не молод и спокойно уйду на пенсию, пусть и с запятнанным именем.
– Драко, мистер Паркинсон прав, – согласилась раздумывавшая над предложением юриста Гермиона. – Я сотру вам память. Вы ничего не будете помнить, начиная с сегодняшнего утра.
– Значит, мы обо всем договорились, мисс Грейнджер, – кивнул юрист и злорадно улыбнулся. – Представляю физиономию Джереми Дойла, когда он обнаружит, что его самого важного заключенного нет в камере! Чуть не забыл: Драко, договоритесь с мисс Грейнджер, как вы, в случае необходимости, будете встречаться. Думаю, не стоит напоминать, что встречи эти должны происходить в сугубо конфиденциальных условиях, потому что если вас кто-нибудь увидит, это потом может навлечь подозрения на мисс Грейнджер.
– Слушайте, а как мы сообщим отцу о нашем плане? – вдруг встрепенулся Драко. – Мы тут увлеклись обсуждением наших планов, но при этом слегка забыли, ради кого все это затевается. Вы знаете, что сказал мне отец во время нашего последнего свидания? Что хочет только одного – заснуть и не проснуться! Вы понимаете? Он не хочет больше жить! Мы должны любым способом подать ему надежду на спасение! Но как это сделать? Мне в Азкабан нет доступа еще два месяца. А через два месяца туда пойдет уже Грейнджер, под личиной Скитер! – Драко обернулся и умоляюще посмотрел на Гермиону. – Тебя в любое время пустят в Азкабан, пойди и скажи отцу о том, что мы его спасем, а то он может не выдержать этих двух месяцев! – он сделал над собой заметное усилие и добавил. – Прошу тебя.
Мистер Паркинсон покачал головой:
– Я понимаю твои чувства, Драко, но считаю, что если мисс Грейнджер вновь посетит Люциуса незадолго до побега, это потом может вызвать серьезные подозрения о ее возможной причастности. А с нашей стороны было бы крайне неблагодарным подвергать мисс Грейнджер опасности, не так ли? К тому же ей могут второй раз не пойти навстречу и не разрешат внеплановое посещение. Да и Люциус, узнав о приближающемся спасении, может невольно выдать свою радость.
– Мистер Паркинсон прав, – мягко сказала Гермиона, видя, что Драко помрачнел. – Мы не можем рисковать. Мистер Малфой сумел вынести в Азкабане три с половиной года, сможет потерпеть и еще два месяца.
– Вы не понимаете, – горько прошептал Драко, – каково это – слышать от собственного отца, что он хочет умереть...
– Понимаем, – мистер Паркинсон утешающе похлопал его по плечу, – но Люциус намного сильнее, чем тебе сейчас кажется. Все, эта тема закрыта, – подвел он черту, видя, что Драко все еще порывается что-то сказать. – Удачи нам всем. Да, чуть не забыл, – юрист хлопнул в ладоши и в комнате тут же возник домашний эльф:
– Слушаю, хозяин.
– Хорошенько запомни эту девушку, – указал мистер Паркинсон на Гермиону. – Если вдруг она будет стучаться в двери моего дома, немедленно ее впускать и выполнять все ее распоряжения, – эльф послушно закивал. – А теперь, Драко, проводи мисс Грейнджер – мне не терпится начать осуществление нашего хитроумного плана!
Гермиона встала и, помедлив секунду, протянула мистеру Паркинсону руку со словами:
– Спасибо, что согласились выслушать мои – чего уж тут отрицать – безумные идеи.
Юрист несколько секунд испытующе смотрел на нее, а потом пожал ей руку:
– Не за что, мисс Грейнджер. Удачи нам всем! И надеюсь, – добавил он хитро, – что когда-нибудь я все же узнаю, что привело вас к принятию такого необычного решения.
Гермиона ничего не ответила – разве могла она кому-нибудь рассказать о том, что узнала в камере Азкабана? На мгновение перед ее глазами возникло измученное лицо Люциуса, а в ушах зазвучали слова: «...Все, что я делал, было только и исключительно ради вашей матери. А позже – и вас...»
Сердце ее сжалось, но она взяла себя в руки, вежливо попрощалась с юристом и в сопровождении Драко отправилась на первый этаж. Малфой-младший молчал, но Гермиона была этому только рада – сегодня она столько волновалась и нервничала, что чувствовала себя как выжатый лимон. Сейчас ей хотелось только одного – оказаться у себя дома, не снимая мантии, рухнуть на кровать, свернуться клубочком и заснуть. А проснуться уже после удачного завершения всей операции, ведь только сейчас до нее окончательно дошло, какую опасную игру они затеяли. От этих мыслей ее неожиданно отвлек голос Драко:
– ...И там мы поговорим.
Гермиона осознала, что почти полностью прослушала его тираду, и смущенно призналась:
– Извини, но я задумалась. Что ты сказал?
Драко раздраженно закатил глаза, но повторил:
– Если будет необходимо встретиться со мной, пришлешь с совой письмо, я сообщу, когда буду свободен. Аппарировать в то кафе, где мы сегодня были, сможешь? – Гермиона кивнула. – Надеюсь, тебе не надо напоминать, что прямым текстом в письмах ничего писать не стоит?
– Я что, враг самой себе и нам всем? – возмутилась Гермиона.– Буду соблюдать максимальную секретность, никто ничего не заподозрит, не волнуйся!
– Я и не волнуюсь, – буркнул Драко. – Это ты принесла мне Нерушимую клятву, так что беспокоиться стоит как раз тебе!
– Опять ты за свое, – вздохнула Гермиона, принимая у домашнего эльфа свою мантию. – Пойми раз и навсегда – я не враг! Ни тебе, ни тем более твоему отцу!
– Я все еще никак не могу к привыкнуть к этой новой ситуации, – после минутного молчания признался Драко. – Трудновато вот так сразу менять свое... хм-м... мировоззрение.
– Знаешь, я тоже никогда бы не подумала, что буду вот так стоять и разговаривать с Драко Малфоем, – вздохнула Гермиона. – Никогда не знаешь заранее, когда судьба преподнесет тебе сюрприз, способный кардинально изменить всю твою жизнь...
Они вышли на улицу сквозь магическим образом распахнувшиеся двери и остановились, жмурясь на солнечном свету.
– Э-э... Я аппарирую домой. До встречи, – попрощалась Гермиона, почему-то чувствуя себя не очень уверенно.
– Знаешь, меня в жизни никто так не удивлял, как ты сегодня, – неожиданно ответил Драко. – У меня до сих пор такое ощущение, что все произошедшее сегодня – какой-то странный сон. Который вот-вот закончится...
– Это не сон, – тихо ответила Гермиона и, сама себе удивляясь, искренне улыбнулась своему прежнему заклятому врагу. – У нас все получится!
Драко встретился с ней глазами и... неожиданно ответил на улыбку. Правда, она у него получилась слабая и не очень уверенная, но после стольких лет взаимной жгучей ненависти было так необычно видеть ее на его всегда брезгливо-высокомерном лице! И Гермиона, вдруг почувствовав себя необыкновенно легко и свободно, весело помахала Малфою-младшему рукой и аппарировала прочь.
